В. в старовойтов Редактор: Н. Д. Сорокина Предисловие Эта книга

Вид материала

Содержание

Подобный материал:

1 2 3 4 5 6 7

Самые ранние сексуальные эпизоды

Он нашел, что нагота эротична, когда ему было 5 лет. Это может быть истолковано, как первый росток к развитию эксгибиционистских наклонностей.

“Мой первый сексуальный опыт произошел в возрасте около 5 лет. Мой более старший товарищ по играм завлек меня как-то в небольшую рощицу около моего дома и склонил меня полностью раздеться, а потом ласкал мой пенис. Насколько я помню, сам он полностью не разоблачился, а лишь вынул свой пенис из штанов, однако, не касаясь им меня. Он также заставил меня намазать мой пенис каким-то липким веществом, которое он нашел в выброшенной кем-то бутылке. Я вспоминаю, что все это переживание было для меня очень приятным, особенно же нахождение в обнаженном виде на открытом воздухе средь бела дня. Данный эпизод был обнаружен нашими матерями. Я получил нагоняй, хотя и не очень сильный. У меня было такое чувство, что я сделал что-то гадкое и заслуживающее порицания, хотя мое участие в этом деле было невинным и пассивным. Этот эпизод, и по сей день очень свежо и ярко, сохранился в моем сознании”.

Другой случай имел место также в этом возрасте и, без сомнения, повлиял на развитие его вуайеристских побуждений.

“Когда я играл на тротуаре перед домом, передо мной разоблачился взрослый мужчина. Моя мать заметила это и сразу же позвала меня в дом. У меня сложилось впечатление, что со стороны мужчины было очень плохо заниматься подобным делом, но я не думаю, чтобы об этом случае было сообщено в полицию”.

Эти переживания явились психическими травмами, поскольку их результатом была фиксация его либидо на инфантильном уровне. Он подвергался и дальнейшим таким переживаниям в детстве, которые имели тенденцию сделать его преждевременно сексуально развившимся и легли в основу его эротического импульса разоблачать себя перед детьми.

“В возрасте примерно 7 лет ко мне снова сексуально приставал более старший ребенок, на этот раз девочка лет 10 -12. Мы были товарищами по играм, и в этот раз играли с ней в “доктора” в полуподвальном этаже ее дома. Игра состояла в имитации использования стетоскопа, сделанного из куска маленького резинового шланга. В одном месте нашей игры девочка попросила меня показать ей мой пенис. Я сделал это, не испытывая при этом никакого особенного чувства. Насколько я помню, она не коснулась меня, а просто доставила себе развлечение, проявив интерес к моему органу. Остальную часть этого эпизода я смутно помню, но думаю, что она показала мне свое влагалище. Я припоминаю, что вроде бы она вставила себе во влагалище резиновую трубку, а затем попросила меня подуть в нее или пососать другой ее конец. На этом наша игра закончилась вторжением ее матери, чей голос прозвучал сверху с лестницы. Этот случай произвел на меня длительное впечатление, ибо он и доныне ярко запечатлен в моей памяти в большинстве деталей. Насколько я помню, в то время у меня не было какого-либо чувства вины или страха по этому поводу, а было лишь чувство интереса и удовольствия”.

Мастурбация

О мастурбации он узнал от другого мальчика, который эякулировал в его присутствии. “Когда я оставался один, у меня и мысли не возникало о мастурбации до тех пор, пока я не увидел, как этот акт был совершен мальчиком примерно моего возраста (12 лет), который пригласил меня к себе домой в отсутствие родителей с целью продемонстрировать мне свое мастерство в этом “искусстве”. Лишь позднее до меня дошло, что именно это явилось целью приглашения, так как он использовал какой-то логичный повод, чтобы пригласить меня к себе. Он склонил меня выставить мой пенис, в то время как он эякулировал, но между нами не было никакого контакта. Однако его действие произвело на меня очень глубокое впечатление, и вскоре я стал пытаться, находясь в уединении в своей комнате, превзойти его в подобном умении.

Однако я смог начать эякулировать лишь где-то в конце тринадцатого или начале четырнадцатого года жизни”.

Относительно природы этой ранней мастурбации он сообщает, что в самом начале единственным вовлеченным в нее объектом был сам половой орган, и манипуляция всегда производилась непосредственно рукой. Я не касался и не рассматривал какую-либо часть своего тела, кроме наружных гениталий. У меня и в самом деле был сильный внутренний запрет к тому, чтобы каким-либо образом трогать свой анус. И насколько я могу помнить, у меня не было никаких сознательных фантазий вместе с мастурбацией”.

Он боролся со своим чувством вины и пытался подавить побуждение мастурбировать: “Я имел обыкновение много раз подводить себя к высшей точке, всегда останавливаясь как раз до начала эякуляции. Мне кажется, что мной руководили два мотива: (1) желание продлить период чувственного удовлетворения и отсрочить то разочарование, которое наступало после оргазма, с его угрызениями совести и страхом, и (2) страх самого оргазма, как если бы он символизировал еще одно поражение моей силы воли. Из этого ясно видно, что я ощущал значительный страх и вину, связанные с этим актом. Позднее большая часть этого страха и вины была преодолена, когда я развил более утонченное понимание сексуального побуждения”.

Его чувства вины и страха описываются далее следующим образом: “Мастурбировал я регулярно, всегда с сильным последующим чувством стыда и вины. Я ощущал себя “исключенным” и “удаленным” из компании других людей. Я был уверен, что являюсь “дегенератом”, так как я мастурбировал, и начал беспокоиться о своем здоровье, как физическом, так и душевном. У меня возник страх, что я стану сумасшедшим. Из-за развившегося напряжения в отношениях между моими родителями и мной, которое было отражением напряжения, существовавшего между ними, у меня не возникало какой-либо мысли обратиться к ним за помощью. В свою очередь, они не предложили мне никакого руководства.

Я был убежден, что проявление любого инстинкта, который не был целиком “чистым” или целиком мужским, являлось неискоренимым “грехом” и ставило “грешника” на более низкий уровень, чем тот, который занимали его нормальные друзья”.

Он заметил, что этот акт становился более эротическим, когда совершался в обнаженном виде или вне дома: “Моя реакция была сильнее, если я совершал этот акт в обнаженном виде, и поэтому, начиная с этого первого раза, только за редкими исключениями, я совершал мастурбацию, будучи в соответствующем виде. Часто я мастурбировал в какой-нибудь изолированной лесистой зоне. Обычно я думал об этом заранее, и такое ожидание акта было для меня в высшей степени приятным и служило еще большему моему возбуждению.

Мастурбирование во время нахождения в некой изолированной лесистой зоне стало с самого начала неотъемлемой составной частью моих сексуальных привычек. Мне всегда казалось, что оно доставляло мне большее возбуждение и удовольствие, чем-то, какого я мог бы достичь дома, безотносительно к тому, как совершался этот акт или как он приукрашивался”.

Его садомазохизм обнаруживается в следующих рассказанных переживаниях: “На одной из таких “оргий” вне дома я обнаружил, что чесание или, укалывание пениса, мошонки, ануса или ягодиц имеет эротическую ценность. Впоследствии я часто умышленно приводил свою мошонку в контакт с кустами шиповника, будучи в состоянии, близком к сексуальному пику. За этим всегда следовал сильный оргазм. Позднее я протыкал булавками и иголками складки мошонки, крайней плоти и нижней части живота и достигал той же самой реакции. Однако опасность подобных действий никогда полностью не заслонялась их эротизмом, и, вероятно, по этой причине я вскоре от них отказался. Я также использовал различные щетки сходным образом. Я обнаружил, что, прижимая щетину щетки - для волос или для одежды - к мошонке или анусу, у меня резко возрастало семявыделение при сексуальном пике”.

Однажды он даже вставил термометр внутрь своего мочеиспускательного канала (уретральный эротизм) и нашел сопутствующее болезненное ощущение эротическим (мазохизм). Но вскоре бросил подобные занятия из-за боязни нанести себе некоторый вред.

Дальнейшее свидетельство садомазохизма содержится в следующем: “В одном или двух случаях я стягивал тело (особенно поясничную и тазовую области) кожаными ремнями или поясами. Это служило мне в качестве стимуляции, особенно, когда я мог ощущать, как мои мышцы напрягаются в местах давления стягивающих ремней. Вовлекаемые в работу мышцы были мышцами живота и мышцами в области крестца, а также gluteus maximus rectus и abdominus. Такие действия привели к тяжелой и болезненной травме мышц в области крестца, и поэтому были вскоре оставлены. Однако я продолжал практику сжимания эректированного пениса резиновой тесьмой, и часто из-за подобного сопротивления испытывал оргазм, который был очень возбуждающим”.

Свидетельство скопофилии можно видеть в следующем отрывке: “Вскоре я обнаружил, что эротическое удовлетворение от мастурбации увеличивалось, если во время акта я рассматривал фотографию обнаженной женщины. Это стало укоренившейся и тоже необходимой частью процедуры, и продолжалось в течение многих лет. Я коллекционировал фотографии полуобнаженных или обнаженных женщин, прятал их и сосредотачивался на них во время мастурбации. Я редко видел и почти никогда не имел действительно непристойных фотографий просто потому, что у меня не было никакого способа их приобретения”.

В дополнение к эротизму его мастурбационных действий, он не только мастурбировал перед зеркалом, но делал свои фотографии в обнаженном виде, на которые позднее смотрел для сексуальной стимуляции (нарциссизм).

“Я обнаружил, что возможно фотографировать себя во время мастурбации. Я делал это, пользуясь штативом и автоспуском фотоаппарата, а также аппаратурой для печатания своих фотографий. Сам акт печатания фотографий создал сильный мастурбаторный фетиш. Вместе с интересом к фотографиям собственного тела, я развил желание наблюдать себя в зеркале во время мастурбации. Я делал это множество раз, используя несколько зеркал в разных положениях, чтобы получить максимально возможное количество видов”.

Он также получал удовольствие, брея свои лобковые волосы. Такой нарцисстический интерес к собственному телу еще больше подтверждается следующим признанием: “Я стимулировал себя, смазывая тело, особенно ягодицы и гениталии, маслом, таким, как оливковое. Это увеличивало привлекательность моего отражения в зеркале. Такое смазывание тела часто сопровождалось бритьем, и иногда я брил как части своих ног, так и лобковые области. Целование или облизывание собственного тела, особенно тех частей ног, которые я мог достать, служило возрастанию моего возбуждения, “с” или “без” бритья (оральный эротизм)”.

Согласно его утверждениям, имеется свидетельство скотоложства в сочетании с его аутоэротическими действиями: “В эти ранние годы я имел редкие контакты с животными. Они заключались в основном в том, что я позволял кобелю лизать мои гениталии и залезать на меня сверху. Это крайне возбуждало меня. Однажды я пытался совершить фелляцию на кобеле, а в различные периоды своей жизни я неоднократно пытался иметь половой акт с сучкой, молодой телкой, кошкой и курицей”.

Акт фелляции на кобеле выдает сильный скрытый гомосексуальный компонент и дает нам некоторый ключ к разгадке силы его оральных эротических устремлений. Он даже пытался совершить аутофелляцию, которую ему удалось довести до конца.

“К тому времени, как мне минуло 22 года, мои мастурбации начали становиться все более изощренными и странными. Примерно в это время я впервые совершил аутофелляцию. Она была для меня очень возбуждающей, и я повторял ее много раз”.

Он прибегал к странным методам удовлетворения своих орально эротических стремлений, что ясно видно из следующего: «Я пытался осуществить искусственное сосание своего пениса различными механическими средствами. Я делал это с помощью резиновой трубки или насоса, другой конец которых я сосал. Однако все это было не очень успешным. Я нашел, что водный аспиратор, какой обычно используется в лабораториях, вызывает желаемое сосание, и поэтому я часто пользовался этим устройством. Внутренность большого стеклянного шприца для инъекций служила помещением для моего пениса. Посредством такого приспособления я был способен осуществлять контролируемое сосание на пенисе, мошонке, анусе, брюшной полости или ягодицах. Это очень сильно стимулировало меня, но я отказался и от этого способа удовлетворения из-за опасности нанесения себе вреда”.

Его анально-эротические наклонности столь резко выражены, что вставление чего-либо в свою прямую кишку стало для него любимой формой мастурбации.

Он описывает эти переживания следующим образом: “Я преодолел свои внутренние запреты относительно ощупывания анальной области. Я нашел, что прикосновение к этой части тела значительно увеличивало мое удовлетворение. Вероятно, при принятии ванны я мог вставлять свой палец в прямую кишку без причинения боли. Это было, и в самом деле, для меня очень приятно, и стало еще одним дополнением к моей мастурбации.

Позднее я вставлял много предметов внутрь моей прямой кишки во время мастурбации. Обычно, это был какой-либо безопасный предмет, такой, как гладкий кусок дерева, такого же размера и длины, как мой пенис. Наибольшее удовольствие вызывало вставление предмета как можно более толстого и максимально глубоко. Иногда я оставлял предмет в прямой кишке неподвижным, а иногда двигал им взад-вперед, уподобляя эти движения коитальным движениям пениса”.

Такие анально-эротические действия обнаруживают природу его скрытых гомосексуальных желаний.

“У меня было сильное побуждение сконструировать копию своего собственного пениса. Я сделал восковую копию своего эректированного пениса, а затем заполнил внутренность обычной сырой стенной замазкой. Получившийся в результате затвердевший образец, освобожденный от воска, был идентичен по форме и размерам моему органу. Я использовал его для вставления в прямую кишку всего несколько раз, но хотя я хранил его некоторое время, вскоре он потерял для меня свою ценность и в конечном счете я его разрушил”.

Его дополнительный комментарий имеет большое значение, так как содержит в себе некоторое понимание его бисексуальной природы: “Использование такой копии пениса означало для меня разновидность гермафродитного полового акта. В действительности я пытался засунуть свой пенис себе в прямую кишку, но нашел это невозможным. Эта копия позволила мне некоторым образом завершить такой акт”.

Он описывает и другие формы анальной мастурбации следующим образом: “Что касается других действий, вовлекающих в себя анальный и ректальный эротизм, я вставлял внутрь своей прямой кишки такие предметы, как кусок небольшого резинового шланга и презерватив. Этот последний предмет я надевал на конец шланга таким образом, чтобы потом по желанию мог наполнять его воздухом или водой. Я также получал удовлетворение от обычной клизмы с теплой водой перед оргазмами. Затем я обнаружил, что внезапное погружение ануса или гениталий в холодную воду на пике сексуального возбуждения значительно усиливало величину происходящего в результате оргазма. Я делал это довольно часто, совместно с мастурбацией. Для меня ощущение, возникающее в результате такого акта, каким бы физиологически жестоким оно ни казалось, было подобно ласке”.

Одно время он стал столь поглощен количеством спермы, выделяемой при эякуляции, что измерял ее количество при последующих случаях мастурбации.

“Я мастурбировал в небольшой стеклянный сосуд, так что я мог хранить сперму. Так я и делал, иногда сохраняя ее в течение нескольких дней, время от времени вынимая ее для наблюдения. Подобным образом я также пытался измерить объем семяизвержения, и даже сравнивал величину семенной жидкости, собранной в последующие дни.

Один или два раза я даже исследовал свою сперму под микроскопом, с большим интересом наблюдая за формой и активностью сперматозоидов”.

Его психосексуальный инфантилизм включает в себя интерес к урологническим и копрофильным действиям.

“Я нашел, что выделение на себя слюны или мочеиспускание, особенно на гениталии и анальные области, увеличивало мое мастурбаторное возбуждение. Эти действия были разновидностью сознательного само осквернения или мазохизма. У меня также был оргазм как результат пробования собственной мочи или фекалий, или же касания этих испражнений руками или ногами”.

Он упоминает также то время, когда пытался достичь эротического удовлетворения, одевая на себя одежду противоположного пола (трансвестизм).

Вуайеризм виден из следующего: “Я знал, что женщины часто небрежны в задергивании занавесок в своих спальнях. Чтобы помочь себе в наблюдении за такими женщинами, я купил пару полевых биноклей. Я пользовался ими исключительно из окон собственного дома. Таким образом, я мог частенько видеть сразу нескольких женщин обнаженными. Я мастурбировал, глядя на них”.

С годами он обнаружил, что развивает в себе непреодолимое желание публично разоблачаться во время мастурбации (эксгибиционизм).

“Новой развившейся чертой моих аутоэротических действий было активное желание разоблачать себя перед другими людьми во время мастурбации. Это началось в форме мастурбаторных оргий в лесной зоне. Эти оргии были такими же продолжительными, как и оргии дома, проводимые в обнаженном виде. Я также водил машину в обнаженном виде и получал огромное удовольствие от происходившего в результате этого оргазма. Впоследствии я практиковал эту форму мастурбации, доходя до полного возбуждения, а затем выходил из машины на какой-либо пустынной дороге и эякулировал. Дома я в точности воспроизводил эти действия, совершая ночные похождения. Раз или два я высовывал из окна нижнюю обнаженную часть своего тела и эякулировал. В другой раз темной ночью я взобрался на крышу крыльца и совершил там мастурбацию в обнаженном виде. Я часто бродил голым по задней части нашего дворика, достигая там под конец оргазма. Само собой разумеется, все подобные действия совершались только темными безлунными ночами в очень позднее время. Конечно, они были очень безрассудными, и были непосредственными предшественниками потакания своему желанию разоблачать себя перед несовершеннолетними детьми”.

По всей видимости, его невроз сосредоточился вокруг чрезмерной поглощенности всей проблемой мастурбации.

“Мои аутоэротические оргии часто бывали очень продолжительными, - столь продолжительными, что иногда оставляли меня физически и эмоционально истощенным. Иногда я старался, сознательно испытать, как долго я могу сохранять эрекцию без эякуляции. В других случаях я возбуждал свой сексуальный аппетит, позволяя ему затем угасать, и снова возбуждал его в продолжение нескольких часов пока я, наконец, эякулировал. Обычно после такой оргии, эякуляция была менее удовлетворительной, и поэтому я прекратил так поступать. Я также умышленно пытался установить, как долго я вообще смогу обходиться без мастурбации. Я говорил себе, что оргазм, следующий за долгим периодом воздержания, будет бесконечно более удовлетворительным, чем любой другой. Это оказалось справедливым.

Раз или два я даже пытался перевязывать мочеиспускательный канал тесьмой, как если бы хотел помешать выделению семени. Это служило только увеличению силы эякуляции”.

Он утверждает, что был более склонен мастурбировать, когда был либо в очень приподнятом настроении, либо очень подавленном.

Гомосексуализм

Он вспоминает, как однажды мастурбировал с одним мальчиком, но это не было “взаимной мастурбацией”.

Тот факт, что он пытался совершить фелляцию на кобеле, может быть истолкован как свидетельство его скрытого гомосексуализма, связанного с оральным эротизмом.

Дальнейшее свидетельство гомосексуальных стремлений может быть обнаружено в его описании анальных мастурбаторных действий: “Я вставлял много предметов в свою прямую кишку, обычно той же самой длины и размера, что и мой собственный пенис”. Как уже упоминалось ранее, он даже пытался вставить свой пенис себе в прямую кишку, и, когда это оказалось невозможным, использовал предмет, который сделал из замазки, представляющий копию его сексуального органа. Совершение им на себе аутофелляции подтверждает его бессознательные гомосексуальные желания совершать фелляцию на других.

Пациент представил следующий написанный отчет о своих актах аутофелляции. Во время анализа он прочитал много книг, включая книгу Штекеля “Аутоэротизм”, “Основной невроз” Берглера и другие специальные книги, которые, по его утверждению, позволили ему достичь более быстрого понимания сущности своего невроза. Этим объясняется его знакомство с психоаналитическими терминами, которые он использует в нижеследующем описании.

“Акт непосредственной аутофелляции я совершал много раз. Первый раз я совершил его, когда мне было 22-23 года, и повторял его через периодические промежутки времени в последующие 8-10 лет. Я не знаю, почему я начал эту процедуру, кроме того, что, находясь в поиске новых и возбуждающих приукрашиваний к моему уже хорошо развитому аутоэротизму, я осознал, что для меня было анатомически возможно приблизить пенис ко рту. Долгое время я был зачарован видом своего органа, особенно когда он был эректирован, и часть моего предудовольствия состояла в том, чтобы рассматривать его со многих точек зрения и как можно ближе к лицу. Вероятно, пытаясь как можно ближе приблизить свой взгляд к своим гениталиям, я нашел, что чуть большее усилие может позволить мне коснуться их ртом.

Мое чувство во время совершения этого акта было чувством огромного возбуждения и удовлетворения, ибо я чувствовал, что одновременно безопасно

удовлетворяю два сильных эротических желания. Таким образом, я мог не только предоставлять себя акту фелляции, но также совершать ее, и никто, кроме меня, об этом не узнает.

Однако я был более глубоко удовлетворяем как реципиент, чем как исполнитель, ибо так или иначе я ощущал, что мой пенис являлся просто заменителем пениса партнера, который я бессознательно пытался заполучить.

Даже чисто технически этот акт было не так-то просто осуществить, и это ограничивало его частоту. Если бы я не был очень стройным (особенно в талии и в нижней части живота) и гибким в мышцах, это было бы вообще невозможно, так как у меня пенис не такой уж и большой. Обычно аутофелляция совершалась, когда я сидел на краю стула или кровати в обнаженном виде, ибо одежда серьезно мешала этому. Я наклонял свой корпус как можно больше вперед, вытягивал вперед нижнюю часть тела, как бы складываясь, сжимая руки вокруг верхних частей бедер. Вытягиваясь вперед с помощью мышц шеи, грудной клетки и живота, одновременно с этим с помощью рук склоняя свое тело вниз, мне обычно удавалось помещать свой эректированный пенис себе в рот. Такая процедура требовала значительного мышечного усилия, особенно в области шеи и крестца, и часто приводила к значительному недомоганию, длящемуся много дней спустя после совершения акта. Иногда следствием такого акта была боль в кишечнике. Однако я обнаружил, что если пищеварительный тракт (особенно желудок) был пустым, то этот акт намного облегчался, и мышечное напряжение уменьшалось. Это условие также позволило мне очень глубоко охватывать мой пенис, и касаться губами и языком мошонки, и даже совершенно вялого пениса. Такие действия крайне возбуждали меня.

Этот акт почти всегда совершался вышеописанным способом. Однако иногда я пытался совершить аутофелляцию и лежа на спине. Я поднимал нижнюю часть своего тела и ноги над головой и, охватывая их руками, продвигал, таким образом, нижнюю часть тела к лицу. Такой метод оказался менее эффективным, чем другой, и редко применялся мной. Я действительно совершал полную аутофелляцию таким образом, однако обычно этот акт кульминировал эякуляцией или мочеиспусканием в мой рот с некоторого расстояния.

Я пытался достичь осуществления этого акта и стоя, но это оказалось слишком сложным, и никогда не вызывало оргазма. В основном, занимаемая при этом поза была той же самой, что и описанная ранее, за исключением стоячего положения.

Совершению аутофелляции почти всегда предшествовал период мастурбации рукой, в котором я несколько раз доводил себя до точки оргазма. Я делал это, а затем быстро совершал аутофелляцию, пока моя эрекция и возбуждение были на пиковом уровне, на грани эякуляции. Вследствие этого, оргазм наступал быстро, так что сам акт не продолжался долго. Это делалось мною из-за вовлеченных в этот акт мышечных усилий. Оргазм всегда завершался в полость рта, и иногда эякулят проглатывался. Иногда при этом мне удавалось воткнуть в прямую кишку свой палец или же ухватить себя за мошонку, и эти средства использовались для увеличения моего эякуляционного экстаза.

Однажды я сумел сфотографировать себя в акте аутофелляции. Это было совершено при помощи автоспуска на фотоаппарате, как я описал в другом месте. Эти фотографии я хранил некоторое время и использовал их как мастурбаторные объекты.

Мышечное напряжение, свойственное этому акту, мешало интенсивности оргазма. Как следствие этого, часто приходилось завершать эякуляцию рукой. Простое касание пениса губами было недостаточным для вызывания оргазма; схватывание ртом должно было включать в себя всю чувствительную зону, находящуюся ниже половых желез. Все эти факты повлияли на мое решение отказаться от этого акта. Дело было просто в том, что с годами я малость ожирел. Понятно, что это служило мне препятствием, и сделало любой контакт, кроме краткого и поверхностного, анатомически невозможным. Поэтому подобное занятие было прекращено скорее по физическим, чем по психологическим причинам. Мышечное усилие и сгибание тела послужили решающими факторами; лишь однажды я попытался прибегнуть к помощи механических приспособлений. В этом случае я обнаружил, что обхватывание шеи и ног ремнем не помогало мне в осуществлении аутофелляции. Поэтому подобные приспособления никогда не использовались, и когда мышечные факторы перестали подходить для этой цели, данная процедура была полностью оставлена”.

Следующее утверждение является вполне убедительным свидетельством гомосексуализма.

“Время от времени я помещал похожий на пенис предмет себе в рот во время мастурбации, и мысленно представлял себе, что это есть пенис”.

Его экспериментирование с трансвестизмом показывает нам, что его невроз вовлекал в себя двуполые конфликты. Он отрицает, что имел какое-либо сознательное желание гомосексуальных контактов. Он сообщает, что “немногие явные гомосексуалисты, которых я знал, лишь наполнили меня отвращением”. (Эта реакция, очевидно, является защитной реакцией против его собственных скрытых гомосексуальных наклонностей.) Несмотря на это он сообщает о случае, в котором он принудил мальчика 14-ти лет сотрудничать с ним в гомосексуальном эпизоде: “Это был первый сексуальный опыт антисоциальной природы, который я имел, будучи взрослым. Мне удалось ласкать его шею и щеку, и это возбудило меня. Я решился иметь с ним сексуальный контакт. Прикосновение к нему было подобно прикосновению к женщине, и поэтому было возбуждающим. Мы пошли в лес, и я вытащил его пенис. Я был страшно возбужден. Я вытащил свой пенис и выставил его против его пениса. Мы касались органов друг друга руками, но он вскоре выпустил мой член. Я мастурбировал его, пока он не отпрянул от меня. Тогда я сказал ему, что могу вызвать у него оргазм, и взял его пенис себе в рот. Он снова отпрянул, хотя и с неохотой, и в полу страхе. Но я к этому времени был слишком возбужден, и поэтому продолжал иметь оргазм в то время, как он наблюдал. Он выразил удивление по поводу количества изверженного семени. Это и вправду был сильнейший оргазм изо всех, какие я только имел в течение длительного периода времени. Я отправил его домой. Мы мало говорили друг с другом, но я все же попросил его хранить наши с ним действия в секрете”.

Он имел еще один опыт с тем же самым мальчиком несколько недель спустя: “Двумя неделями позже я снова увидел Джимми. Он, казалось, опасался меня. Он сказал, что боится мужчин, потому что когда он был совсем маленьким, он однажды столкнулся с мужчиной около лесной зоны. Этот мужчина пригласил его поохотиться вместе с ним на кроликов, но, зайдя в лес, этот мужчина стал делать разные сексуальные предложения. Он принудил Джимми совершить фелляцию и подчиниться педерастии. Мальчик подчинился из страха, так как у мужчины был нож. Джимми рассказал об этом своей матери, и затем врачу, а полиция составила его словесный портрет. Этот мужчина был арестован и посажен в тюрьму за данное преступление. Эти признания, сделанные Джимми, послужили возбуждению моего сексуального желания. Я убедил его сопровождать меня в уединенное место. Придя туда, я стал крайне возбужденным, и быстро сбросил большую часть своей одежды. Джимми был в нерешительности, и сопротивлялся моему побуждению, чтобы он присоединился ко мне. Но все же, наконец, он разделся с моей помощью. Я ласкал его тело, целовал и ласкал его пенис. Он отказался трогать меня или позволять мне дальнейшие вольности. И снова мое сексуальное возбуждение было столь велико, что я не мог сдержать себя, поэтому я эякулировал в то время, как он наблюдал за мной. В этот раз он выразил некоторое отвращение к этому акту. Однако я все же ощущал такую же степень сладострастного удовлетворения, как и в прошлый раз; мой оргазм был очень силен. После этого мы быстро оделись, и я отвел Джимми домой”.

Два этих переживания стимулировали его эксгибиционистские побуждения до такой степени, что он был арестован полицией за непристойное обнажение себя перед школьниками.

Эксгибиционизм

Он описывает неконтролируемое побуждение разоблачать себя следующим образом: “В течение двух лет, прошедших со времени этих контактов с мальчиком Джимми, мои эксгибиционистские побуждения крайне усилились. Как результат, мои действия в этом направлении стали более смелыми и частыми, и начали вовлекать в себя прямой контакт с детьми, нежели чем бессистемные, обдуманные попытки разоблачения, которые я практиковал ранее. Эти действия кульминировали моим арестом за непристойное разоблачение.

В течение многих лет я ощущал непреодолимую потребность скитаться всегда, когда у меня было свободное время. Как результат, я часто проходил значительные расстояния и обычно останавливался в некоторой лесистой местности - типа парка или необжитого пригородного уголка. Я ощущал смутное желание человеческого контакта, но пока еще без какого-либо определенного побуждения разоблачать себя или делать какие-либо иные предложения, я, не поступал подобным образом. Такие прогулки часто заканчивались мастурбацией в одиночку в некотором укромном месте. Это было воскрешением практики периода раннего полового созревания. В возрасте 14 лет я часто уходил в укромное место в лес около дома, когда желал предаться в одиночку мастурбации.

Во время этих прогулок в более зрелый период жизни меня часто тянуло в лесную зону, находящуюся около дома. В самом начале я обычно уходил в уединенную часть этого леса, где обнажался и предавался длительной мастурбации. Позднее я взял себе за правило снимать с себя одежду и в обнаженном виде проходить некоторое расстояние по лесу. Подобные действия начались у меня на 21 году жизни и имели место всегда, когда у меня было свободное время. Вначале они имели место в другом сходном месте, но в течение последних десяти лет или около того они всегда происходили в одной и той же лесной зоне, которая находится на небольшом расстоянии от моего дома. Там же я предавался и сексуальным действиям с девушкой

по имени Мэйбл, и там же позднее была построена школа, в которой я и был арестован.

С сознательной точки зрения, мои набеги в это место производились с целью мастурбации в одиночку, с явно эксгибиционистским подтекстом. Но я не осмеливался сознательно выискивать детей и разоблачать себя перед ними. Однако мое поведение изменилось в последние два года. Когда я приходил в это место, то делал это с осознанным намерением и целью повстречать кого-либо, и когда мне это не удавалось, мои мастурбации в одиночку не казались мне более достаточными.

Мой первый акт эксгибиционизма произошел в этом месте немногим более года тому назад. Когда я однажды бродил без цели, я натолкнулся в укромном месте на двух девочек, в возрасте 10 или 11 лет. Я был крайне возбужден, ибо был полон решимости показать им свои гениталии. После некоторого предварительного разговора, начатого для того, чтобы уменьшить их подозрения, во время которого мне удалось коснуться их обеих, я спросил их, могут ли они хранить тайну. Их ответ указывал на то, что они знали о моих намерениях. Затем я расстегнул свою одежду и разоблачил себя. Этот акт значительно меня возбудил, однако оказался не столь очаровательным, как я это себе ранее представлял. Что касается девочек, то этот акт просто вызвал у них веселье, что значительно уменьшило мою страсть. Я спросил у них, видели ли они когда-либо подобную вещь и не является ли она для них привлекательной. Они не выказали никакого страха, а только продолжали смеяться. После этого я стал мастурбировать перед ними вплоть до эякуляции. Во время эякуляции я пристально смотрел на их лица, особенно желая увидеть их реакции. Но мой оргазм был разочарующе слаб. Тогда я ощутил мгновенный прилив отвращения, страха и угрызений совести и стремительно убежал с места действия. Я был разочарован тем, что этот акт, который я столь долго предвкушал, был лишен какого-либо сладострастия, и меня терзал страх разоблачения.

Между прочим, этот страх был достаточно обоснован, хотя я и не знал этого. Об этом случае было сообщено в полицию. Там получили точное мое описание, а также хороший гипсовый слепок оттиска моей ноги с места происшествия”.

Blog

В. в старовойтов Редактор: Н. Д. Сорокина Предисловие Эта книга

Содержание

Самые ранние сексуальные эпизоды