Пособие озаглавлено цитатой из летописной "Повести временных лет " монаха Нестора и предназначено для студентов, старшеклассников общеобразовательных школ, лицеев, колледжей, для всех тех, кто интересуется историей нашего Отечества. А. Г. Кушнир
| Вид материала | Документы |
СодержаниеДля шага вперед - два шага назад Историческое действо продолжается. |
- Учебное пособие М.: Педагогическое общество России. 1999 442, 5623.86kb.
- Учебное пособие предназначено для изучающих экономическую теорию студентов высших учебных, 3627.59kb.
- А. И. Яковлев Политическая социология Учебное пособие, 4862.18kb.
- Психолого-педагогических, 3768.33kb.
- Учебник предназначен для студентов психологических факультетов университетов, педагогических, 4972.32kb.
- М. В. Ломоносова исторический факультет а. С. Орлов, В. А. Георгиев, Н. Г. Георгиева,, 7755.01kb.
- Учебное пособие для студентов вузов и учащихся общеобразовательных школ, лицеев и гимназий, 1406.26kb.
- Эдред Торссон «Северная магия: мистерии германских народов», 5428.35kb.
- Учебник. М., Российское педагогическое агентство. 1996, 374, 5371.75kb.
- Учебник. М., Российское педагогическое агентство. 1996, 374, 5097.83kb.
ДЛЯ ШАГА ВПЕРЕД - ДВА ШАГА НАЗАД
Как известно, самым тяжелым для любого дурного режима власти является время, когда этот режим пытается исправиться, ибо политическое реформирование, хотя бы на время, ослабляет механизм такой власти, стимулирует де-зинтеграционные процессы, повышает нестабильность общества и экономики. Тем более, если данное реформирование вызвано сложившейся уже кризисной обстановкой и, следовательно, предполагает глубокие качественные изменения революционного характера.
После XIX конференции КПСС стало очевидным, что партаппарат не только не откажется от реальной власти, но и не пожелает разделить ее с советами. Выдвижение конференцией проекта конституционной реформы, возрождающей упраздненный в середине 30-х гг. съезд советов как высший орган государственной власти, объяснимо лишь стремлением партноменклатуры на основе личной унии (совмещения постов первых секретарей парткомитетов и председателей исполкомов советов) законно, полностью и окончательно овладеть органами госвласти и рычагами управления, легитимизировать коммунизацию "советского" государства. Для реформаторской же группы руководства страны реанимация системы съездов советов открывала возможность создания альтернативы всевластию компартии, формирования гражданского общества, но общества не отрицающего, а возвращающегося к социалистическим идеалам и ценностям рубежа 1917—1918, и начала 20-х гг.
Таким образом, чтобы сделать "шаг вперед" к демократическому социализму (в идеологии, политике, социально-экономическом развитии), реформаторам из партийно-государственной элиты требовалось сделать "шаг назад — к Ленину", окончательно очистившись от любых проявлений сталинизма и "сталинщины".
В то же время, в стране (прежде всего, в среде творческой и научно-технической интеллигенции, части партфункцио-неров) на волне разрешенной "верхами" гласности и некоторых проявлений демократизации стали формироваться значительно более радикальные настроения, идеи о возвращении России и других республик СССР в лоно общечеловеческой цивилизации. Для такого варианта движения вперед предстояло сделать уже "два шага назад" — в дооктябрьскую (1917) историю России, но без возврата к принципу единства и неделимости империи.
1989 г. оказался знаковым (годом-символом) горбачевской "революции сверху", годом попытки ее инициатора реализовать свое "новое мышление для нашей страны и всего мира". В этом году состоялся первый съезд народных депутатов СССР, избранных на альтернативной основе; политическая цензура практически исчезла; закончился начатый годом ранее вывод советских войск из Афганистана, обновилось руководство внешней политикой страны и кардинально изменился ее курс не только на "западном", но и на "восточном" направлениях.
И все же, основным содержанием политической жизни страны на рубеже 80-х—90-х гг. было противоборство программ умеренных и радикальных реформаторов. Именно это взаимоистощающее противоборство "демократов" социалистического и либерального толка, отсутствие у них единства цели цементировало ряды "консерваторов" (тех,
кто "не мог поступиться принципами") — сторонников сохранения для СССР коммунистической перспективы неосталинского образца.
Политически активная часть народа, внимая агитаторам "левых", "правых" и "центра", поляризовывалась, митинговала, бастовала, голосовала за государственную независимость "своих" республик и одновременно за "обновленный Союз" (референдум 17 марта 1991 г.), т.е., по крылатому выражению М. Горбачева, "процесс пошел". Но пошел этот процесс традиционно российским путем ослабления центральной власти, размывания центристских политических сил, усиления политической дезинтеграции, увядания и распада хозяйственных связей, банкротства фининсовой системы, классового, а то и национального противостояния, перерастающего на окраинах "Союза нерушимого республик свободных" в вооруженные столкновения разной степени интенсивности (Нагорный Карабах, Сумгаит, Баку, Тбилиси, Фергана, Узген, Ош, затем Молдавия, Вильнюс...).
И все же горбачевская "революция сверху" не трансформировалась в "революцию снизу", поскольку основная масса населения осталась вне широкого политического процесса (пожалуй, за исключением постановки проблемы национально-государственного суверенитета). Причина такой индифферентности, как представляется, коренилась в том, что, хотя экономические показатели (как в сельском хозяйстве, так и в промышленности), начиная с 1988— 1989 гг., неуклонно снижались, перевалив в 1989 г. нулевую отметку, а инфляция к концу 1991 г. достигла 25% в неделю, реформирование народного хозяйства было непоследовательным, половинчатым и ограниченным догматами учебников по политэкономии социализма, а также страхом перед социальным взрывом. Жизнь ухудшалась. Кооперация, аренда, индивидуальная трудовая деятельность и т.п. остались скорее лозунгами, нежели стали реальностью. Закостенелая социально-классовая структура 30-х гг. и соответствующий ей "совковый" менталитет не могли создать массовую социальную базу для хозяйственного, а следовательно, и политического реформирования. Экономические программы Леонида Ивановича Абалкина (и поддерживавшего его премьер-министра Николая Ивановича Рыжкова), Григория Алексеевича Явлинского, Валентина Сергеевича Павлова и других не были ориентированы на просвещение и консолидацию "низов". В основном они использовались как аргументы в политической игре.
И доигрались до так называемого "августовского путча" 1991 г. Настойчивое (хотя порой и судорожное) стремление М. Горбачева, ставшего 15 марта 1990 г. первым президентом СССР, добиться подписания нового союзного (федеративного) договора и прекратить "парад суверенитетов" постоянно наталкивалось на скрытое, а иногда и открытое сопротивление республиканских лидеров и парламентов, особенно после фактического выхода из состава Союза ССР прибалтийских государств. Правда, со второй половины весны 1991 г. после своеобразного "перемирия" между М. Горбачевым и Б. Ельцином (стремившимся в качестве председателя Президиума Верховного Совета РСФСР к установлению горизонтальных межреспубликанских связей, минуя Центр) "новоогаревский" процесс подготовки союзного договора вроде бы приобрел перспективу. Однако именно это обстоятельство, а также избрание народами России 12 июня Б. Ельцина своим президентом, подписавшим 20 июля Указ о департизации, несомненно явились толчком к открытому выступлению "консерваторов". 19 августа было сообщено о создании Государственного комитета по чрезвычайному положению в СССР (ГКЧП). Изолировав М. Горбачева в Форосе, высшие должностные лица страны попытались с помощью демонстрации силы ввести режим чрезвычайного положения для "восстановления порядка" и "предотвращения развала СССР".
Встретив сопротивление общедемократических сил, "августовский путч" провалился. Возглавивший сопротивление Б.Ельцин резко усилил свое влияние, что позволило ему сначала приостановить, а затем и запретить деятельность КПСС, сократить компетенцию и численность органов КГБ, провести полное обновление кадров в различных сферах политического руководства. Вернувшийся в Москву М. Горбачев ушел с поста генсека и распустил ЦК КПСС, а вскоре был вынужден сложить и полномочия президента СССР, когда в начале декабря 1991 г. президенты Российской Федерации и Украины, а также председатель Верховного совета Белоруссии, встретившись в Минске (точнее, в Беловежской пуще), решили, что "Советский Союз более не существует". Из двух шагов назад было сделано полтора.
Остававшиеся "полшага" вобрали в себя "шоковую терапию" Егора Тимуровича Гайдара, приватизацию Анатолия Борисовича Чубайса, очередную ликвидацию советов (танковый расстрел Белого дома, вопреки завету Екатерины Великой о том, что идеи пушками непобедимы), новую Конституцию России и создание (воссоздание?) оказавшейся "левой" Государственной думы, силовое "наведение конституционного порядка" в Чечне, безостановочную "войну компроматов", "красно-белые" выборы президента России в 1996 г., феномен политического долгожительства (с конца 1992 г.) премьера правительства Виктора Степановича Черномырдина, "взлет" Александра Ивановича Лебедя и многое другое. И все же, как представляется, эти "полшага" еще не сделаны до конца — "нога" зависла, но не опущена. Ни вперед, ни назад.
Историческое действо продолжается. Занавес опускать рано.
ЗАКЛЮЧЕНИЕ (если оно возможно)