К. В. Успенский Дневник преподавателя (в прошлом, тоже студента) предисловие по окончании аспирантуры подошло время искать себе работу. Тогда, в 1997 году диплом

Вид материала

Диплом

Содержание Большие маневры Любовь королевских мушкетеров

Подобный материал:

• Д. В. Давыдов дневник партизанских действии 1812 года, 1785.52kb.
•         Эффективное взаимодействие преподавателя со студентом является важным условием, 227.97kb.
• На защиту диплома с андроидом!, 26.42kb.
• А. А. А. Шопенгауэр теоретик вселенского пессимизма, 161.63kb.
• Дневник-отчет по преддипломной практике студента, 38.82kb.
• Ястудентка 1-го курса, но с газетой «студиЯ» познакомилась еще в прошлом году на Дне, 761.68kb.
• Молодежные Субкультуры США и Великобритании с конца 40-х по наши дни, 4901.84kb.
• Иванов Иван Иванович, родился 24 мая 1980 года в г. Краснодаре. В 1997 году закон, 8.26kb.
• Международные финансовые рынки, 178.41kb.
• Каменные эликсиры жизни наследие седой старины, 69.07kb.

Большие маневры

Наверно, нет более яркого и богатого на краски времени в году, чем время золотой осени. Золотая броня дубов, ярко-желтая листва лип и берез, желто-зеленоватые, как будто застенчивые ясени и красные вкрапления кленов и осин, переплетаясь, создают необъяснимый фонтан красок и запахов.

Нет ничего приятнее, чем идти в это время ранним утром по лесу, вдыхая пряный аромат усыхающих листьев и выискивая спрятавшиеся от невнимательного взгляда у основания стройных осин семьи крепких осенних опят.

Именно в один такой день начала октября наша группа студентов-биологов отправилась в один из пригородных лесов отдохнуть от занятий, пособирать опят, поздних подосиновиков и подберезовиков, а если повезет, то и ещё нередко попадающихся в это время боровиков и польских грибов.

На грибное место мы набрели довольно быстро. Очень скоро все приняли склоненные позы. То и дело раздавались радостные возгласы. Корзинки и ведра быстро заполнялись. Около полудня мы все собрались, похваляясь друг перед другом своими трофеями.

Так как все успели уже проголодаться, то было решено скорее найти место для костра, где сварить свою добычу. Приправы, соль у нас были заранее приготовлены. Были захвачены из дома также хлеб и термосы с горячим чаем. Всеобщее внимание привлекал мой рюкзак, откуда доносилось притягивающее бульканье. Невзирая на значительную тяжесть, я никому не доверил нести его. В нем находились две пластмассовых канистры с рубиново-красной жидкостью - изумительным даром кавказских виноградников.

Когда мы поднялись на небольшой холм и взглянули на соседнюю ложбину, нашим глазам представилась картина, заставившая нас невольно открыть рты. По ложбине среди сосен, берез и осин бродили не меньше двух десятков офицеров разных родов войск в парадной форме и в званиях не ниже подполковника. Потом моя однокурсница Оля уверяла, что видела даже одного генерала. Но и без генералов в глазах рябило от цветных фуражек и золотых погон с большими звездами. В отдалении возле дороги стояли несколько черных "Волг" (высший шик по тем временам).

- Не иначе, как большие маневры - высказал предположение Виктор.

- А ты радио сегодня не слушал. Может, индейцы на тропе войны? - как-то неловко пошутила Рита.

Честно говоря нам всем было не до шуток. Оказаться, сам того не зная, в пределах особо охраняемого объекта или воинской части в те времена могло иметь весьма неприятные последствия.

Офицеры тоже заметили нас и как-то робко приблизились. Ободренные их неуверенностью, мы довольно лихо поздоровались. "Ну, как грибы?" - так же робко спросил довольно пожилой полковник. Только тут мы заметили, что в руках каждый офицер держит кошелку или полиэтиленовый кулек. Таким образом, цель визита в лес столь большого числа высших армейских чинов стал для нас понятен. При ближайшем рассмотрении также выяснилось, что, в отличие от нас успехи у бравых вояк весьма скромные и ограничиваются в лучшем случае двумя-тремя сыроежками или свинушками на каждого.

Наш скромный, но, очевидно, внушительный вид (штормовки защитного цвета, такого же цвета штаны, резиновые сапоги), а, главное, несомненные грибные успехи вызвали уважение со стороны военных.

- Ребята, - совсем уж жалобно заговорил полковник - а вы нам грибов не продадите?

Подобное предложение вызвало у моих товарищей неоднозначную реакцию. Наше недоумение офицеры попытались развеять рассказом о том, что у какого-то большого их начальника сегодня день рождения, что они ехали "отмечать" это событие на турбазу, а по дороге начальнику захотелось грибов, и он погнал их в лес. Судя по растерянному виду офицеров и жалкому виду их промокшей парадной обуви, брюк и кителей (парадная военная форма - отнюдь не лучшая экипировка для хождения по осеннему лесу) это было похоже на правду. В итоге мы сжалились.

- Продать не продадим, а вот обменять обменяем - не растерялся мой друг Игорь. - На молочно-кислые продукты.

Офицеры понимающе кивнули.

- Как по-вашему? - спросил я, поднимая свою корзинку, в которой было примерно шесть литров опят, а сверху несколько подберезовиков и польских, - Это одного литра будет стоить?

- Будет, будет - с явным облегчением произнес ведший с нами переговоры полковник. Он что-то шепнул стоявшему чуть сзади молодому подполковнику, тот кивнул, отдал честь и тут же устремился к машинам. - Только нам...

- Понятно - не выпустил инициативу Игорь. - Тогда ещё литр.

Подошедшему с топорщащимися карманами подполковнику пришлось снова бежать за водкой. Бравые вояки были так довольны, что впридачу подарили нам большую банку югославской ветчины весом примерно три килограмма. По тем временам тотального дефицита это был воистину щедрый подарок. Затем представители Вооруженных Сил приняли подобающий им горделивый вид и с победоносным видом потащили выменянные грибы к машинам докладывать Верховному Командованию об очередных боевых успехах. "Советский офицер может всё!" - читалось у них на лицах.

Пока мы разводили костер, варили грибную похлебку, готовили нашу нехитрую снедь, а Игорь охотничьим ножом открывал банку с ветчиной, Виктор, который долго о чем-то размышлял, вдруг произнес:

- Это что же это был за начальник, которому полковник за грибами ходит? Не иначе как какой-нибудь маршал?

Мысль о том, что собранные нами грибы будет есть какой-нибудь заслуженный маршал, может быть близкий к высшим руководителям страны, невольно льстила нашему самолюбию.

- Ну, за наши доблестные Вооруженные Силы! - произнес Игорь первый тост.

Мы дружно сомкнули кружки, выпили и с удовольствием закусили маршальской ветчиной.

Любовь королевских мушкетеров


Мушкетерами мы все заболели внезапно. Как только в советском кинопрокате прошел старый французский фильм, вышедший этак лет на тридцать раньше, с блистательным Жаном Маре в главной роли. В считанные часы с полок библиотек и книжных магазинов (там, где они были) исчезли ВСЕ произведения Дюма. К счастливым обладателям произведений великого француза выстраивалась очередь на месяцы вперед. Даже наши родители, вспомнив молодость, украдкой доставали заветный томик с книжной полки, снова и снова погружаясь в захватывающие приключения замечательной четверки.

Не прошло и месяца, как наш класс стихийно разбился на четверки. Дольше всех (аж почти год) продержалась одна: Пашка, Ленька, Женька и я. Мы поклялись в вечной дружбе, а наш железный Портос - Ленька - сделал себе наколку на руке повыше локтя: "Один за всех, все за одного". По тем временам татуировки в школе категорически не рекомендовались. Считалось, что они не к лицу советскому школьнику, и по этому поводу даже состоялось большое родительское собрание, чем мы все потом долго гордились.

Именно к этому периоду относится моя первая любовь. Это была любовь возвышенная и романтическая, с первого взгляда и на всю жизнь - так решил совет королевских мушкетеров. Мы бросали жребий, и мне выпала Катя. Не могу сказать, что я был сильно обрадован, так как мне больше нравилась Лена, но по долгу чести в неё влюблялся Женька (Арамис). Меня утешала ярость Леньки, которому досталась Таня, заносчивая и противная девчонка с ястребиными чертами лица. Наш Портос сразу заявил, что если она будет кривляться, он с ходу заедет ей в ухо.

Свои ухаживания я начал с того, что при появлении Кати принимал задумчивый вид, вздыхал и бросал на неё томные взгляды, в общем, использовал обычный арсенал начинающего волокиты. Катя со свойственной женщине интуицией быстро осознала преимущество своего положения и потребовала вещественных доказательств. Пришлось купить ей мороженое, которое Катя съела прямо у меня на глазах, разрывая моё сердце. В тот момент я понял, что любовь и страдание - вещи неразделимые.

Чем дальше в лес - тем больше дров. Я таскал Катин портфель, провожал её до дома, вызывая ехидное хихиканье её подруг. В итоге я набрался мужества и сообщил Кате, что мы расходимся характерами. Катя ужасно обиделась и потребовала купить ей за это самое вкусное и дорогое по тем временам мороженое "Ленинградское" в шоколадной глазури. Я навел жесткую экономию, наскреб несколько экю, и мы расстались, весьма довольные друг другом. Я понимал, что нарушаю клятву верности до гробовой доски и что это недостойно Атоса, но ничего не мог с собой поделать.

К этому времени Женька позорно сбежал от Лены, которая изводила нашего Арамиса за то, что у него большие уши.

Ленька сообщил Тане о своей внезапно нахлынувшей любви сразу после исторического совета мушкетеров. Таня восприняла это как должное и потребовала, чтобы Ленька отныне вытирал за неё доску. Ленька обозлился и обозвал Таню гадюкой. Та побежала жаловаться учительнице. В итоге любовь нашего Портоса продолжалась не более минуты - своего рода достижение, достойное занесения в Книгу рекордов Гиннеса.

Самый трудный жребий выпал на долю Пашки. Наташа была на два года старше, на голову выше и в два раза тяжелее своего д Артаньяна. Когда Пашка объяснился даме своего сердца, та запросто взяла его за шиворот и приложила о дверь класса так, что д Артаньян несколько дней ходил украшенный лиловым фонарем. Но (о женское сердце!) Наташа, едва не выведя из строя красу и гордость королевских мушкетеров, вдруг воспылала к Пашке действительно настоящей и трогательной любовью. Она провожала его домой, приносила ему собственноручно испеченные коржики, не обращая внимание на шпильки подруг и умоляющие просьбы Пашки оставить его в покое. В итоге Пашкина мама привыкла к Наташе, поручала ей разогревать для сына обед и следить, чтобы у д Артаньяна были всегда чистые ногти.

На состоявшемся экстренном совете мушкетеров было решено ни за что больше не влюбляться до конца жизни, а Пашку предоставить своей участи. В утешение мы позволили ему называть Наташу "Констанция", хотя она меньше всего напомннала таинственную и прелестную госпожу Буанасье.

На том и закончилась наша первая любовь!