Книга вторая сестрёнка из преисподней
| Вид материала | Книга |
- Ал. Панов школа сновидений книга вторая, 799.92kb.
- Книга первая, 3542.65kb.
- Художник В. Бондарь Перумов Н. Д. П 26 Война мага. Том Конец игры. Часть вторая: Цикл, 6887.91kb.
- Книга тома «Русская литература», 52.38kb.
- «Московского Международного открытого книжного фестиваля», 22.38kb.
- Изменение Земли и 2012 год (книга 2) Послания Основателей, 4405.03kb.
- Изменение Земли и 2012 год (книга 2) Послания Основателей, 4405.79kb.
- Вестника Космоса Книга вторая, 2982.16kb.
- Комментарий Сары Мэйо («Левый Авангард», 48/2003) Дата размещения материала на сайте:, 2448.02kb.
- Книга вторая испытание, 2347.33kb.
— Конечно, братец, о чём речь... Не менее пяти с половиной килограммов настоящего американского золота, приличной пробы. А поскольку бросалась ими одна общеизвестная девица с венерологическим именем, то обе цепочки были абсолютно идентичными. Очень удобно для делёжки на двоих, но...
— Но Фармазон сказал...
— Я был неправ!
— Нет, это я был неправ!
— Циля, дорогой, ты лишь справедливо заметил, что вроде бы одно полновесное звено с какой-то цепи всё-таки упало. Но с какой? Ни я, ни ты ответить не могли... Не казни себя, нам было негде их перевешивать.
— Всё равно... всё равно, я ведь мог бы и не упоминать о такой мелочи, а теперь...
— Да в чём проблема-то? — не выдержав, влез я в их разговор. Близнецы печально вздохнули...
— Мы с любезным Фармазоном решили пока спрятать цепи в наших рюкзаках, а по возвращении в Город достать и, выяснив общий вес, честно поделить всё до грамма. Так вот, он, мой единоутробный брат, оказался честней и порядочней, а я... — Анцифер вновь закрыл лицо руками.
— Циля, не надо! Не выгораживай меня, не то я опять разревусь...
— Но это же правда! Это я, я подвёл и обманул тебя...
— Хватит давить мне на психику! — взвыл бедный чёрт. — Да, я вор, я мерзавец, я подлая скотина, обокравшая своего делового партнёра, более того — единственного брата! И из-за кого?! Из-за голых, скользких, противных крысючат!
— Нет, нет! Из-за маленьких, беззащитных, обречённых детёнышей крысюкинских матерей, уставших от бесконечной войны.
— А... какая теперь разница? Циля, прости меня, гада! Возьми себе мою половину золота, дай мне по морде и... забудем об этом.
— Ах, Фармазон... — проникновенно признал Анцифер. — Наверное, ещё никогда ангел не получал такого урока от чёрта. Не думал, что именно ты будешь учить меня истинному великодушию, но школа смирения есть высшее достижение духовного роста... Прими мою руку, брат мой!
— Не побрезгуй, братишка... — Нечистый и ангел обменялись крепчайшими рукопожатиями. Пока они, переполненные чувствами, стискивали друг другу ладони, я всё-таки попытался понять:
— Так о чём, собственно говоря, речь?
— Серёженька, дело в том, что я, ослеплённый гордыней, отдал ту цепь, что была у меня, в штаб Кошкострахуса. Я сделал это ради детей, но я не имел права единолично распоряжаться общим имуществом. А сейчас Фармазон, этот кристальной честности чёрт, бескорыстно предлагает мне половину своей цепи! Вы понимаете, что это значит? Вы... вы... чувствуете, какая сладостная боль разрывает мою грудь?
Я удивлённо воззрился на нечистого. Тот буквально окаменел на табуреточке, двумя руками держась за отпадающую челюсть. Мы с ангелом даже слегка испугались...
— Что-то не так?
— Ша, Сергуня... дай мне выдохнуть, осознать и проникнуться... — с большим трудом заговорил чёрт. — Так это, значит, запах твоих духов витал в кабинете генерала, аист ты наш белокрылый?! Я, как последний дурак, жертвую этим голохвостым вонючкам всю свою честно заработанную цепь... Полчаса валяюсь у тебя в ногах, вымаливая прощенья, а ты, лебедь недощипанный, уже отдал им всю мою долю?
— Но... у тебя... там же... в твоей цепи была и моя часть, я надеялся, что это послужит достаточной компенсацией!
— А сказать мне заранее ты не мог, меценат в перьях?!
— Попрошу без оскорблений! В конце концов, ты первый...
— Ах, это я первый... Вы не поверите, с каким облегчением я вслушивался в развивающийся скандал. Как все-таки хорошо, что хоть какие-то вещи остаются незыблемыми и постоянными. На кухне назревала конкретная драка, я вышел, дабы не мешать...
* * *
Наутро опять позвонил Семецкий. Наташа была в ванной, так что на все вопросы пришлось отвечать мне. Книготорговец-библиофил говорил резко, отрывисто, дважды в трубке слышались сухие звуки пистолетных выстрелов (мэтру удалось пристрелить очередного убийцу). Собственно, вся суть сводилась к одному: не могу ли я повлиять на собственную супругу, дабы убедить её совершить акт супервыгодной продажи редких карт или оттисков? Ибо такие вещи лучше доверять опытному специалисту, а не хранить дома под матрасом. В случае удачи мне посулили солидные комиссионные... Я обещал попробовать, ведь это меня ни к чему не обязывало. Когда супруга принялась за чай с бутербродами, я честно выложил ей всё о телефонном звонке. Наташа рассеянно покивала, но ничем определённым по этому поводу делиться не захотела.
— Но ты хотя бы можешь объяснить, что намерена с ними делать?
— M-м... не знаю. Можно продать, можно обменять, можно выставить на аукцион, можно попробовать воспользоваться самим...
— В каком это смысле? — Я тоже присел, налил кофе и укоризненно глянул на тарелку с заметно уменьшившимся количеством бутербродов. Моя хозяйственная жена только повела бровью, как кусок сыра нa батон обречённо бросились под кухонный нож. Довольно удобно, вынужден признать...
— Спасибо, но ты не ответила.
— Серёжка, давай поговорим откровенно. Ты можешь выслушать меня, не перебивая?
Я кивнул, Наташа некоторое время собиралась с мыслями, а потом начала ровно и неторопливо:
— Вот мы с тобой живём в маленькой двухкомнатной квартире, доставшейся тебе от родителей, а им от бабушек и дедушек. Пусть это центр Питера, но старый фонд есть старый фонд. Только за два последних года мы четыре раза делали косметический ремонт: трубы, окна, вода, пол, протекающий потолок в туалете. Моя зарплата, прямо скажем, маленькая. Твои заработки гораздо больше, но они случайны, и я не могу всерьёз планировать расход этих денег. Здесь, в Городе, всё иначе. У нас шикарные условия жизни, я — практикующая ведьма, ты — известный колдун-стихотворец. Здесь нас уважают, а на что я годна со своей магией в Петербурге? Применять свои способности в мелкокриминальной деятельности? Да, можно открыть салон, предсказывать судьбу, снимать порчу и заряжать амулеты. Да, я, может быть, буду одна истинная колдунья на тысячу банальных воровок, но что это в принципе решает... Милый, мне уже далеко не семнадцать. Я хочу посмотреть мир. Хочу, чтобы мой муж не бегал по выступлениям, как загнанная лошадь. Хочу, чтобы у Фрейи было детство и всё, чего её лишили в том, заброшенном, мире. А для этого надо быть на голову выше остальных. Сверхведьмой! Ведьмой, нашедшей и захватившей великую Книгу Семи Магов!
— Любимая... — Мне резко расхотелось есть, я поставил чашку на стол и взял Наташины руки в свои. — Не подумай, что я тебе не доверяю, но... ты уверена, что других вариантов нет?
— Серёжка. — Она улыбнулась и благодарно потёрлась щекой о мою ладонь. — Я же не зря столько торчала за компьютером. Всё, что было возможно, уже задействовано и работает. Если нам удастся достаточно выгодно продать оттиск печати, я никогда об этом не пожалею.
— Семецкий предлагает слишком мало?
— Он всё-таки торговец, выгадывает на всём и везде, где может. Пока его авансы просто несерьёзны...
Вот примерно на этом и закончился наш разговор. Наташа начала собираться, у неё были намечены две важные встречи. Договорились, что мы встретимся ближе к вечеру в небольшом ресторанчике у набережной. Местечко называлось «Контраст», возможно, потому что, с одной стороны, там превосходно готовили, а с другой — вся обслуга состояла из рослых темнокожих демонов, безумно любезных и говорящих с афро-американским акцентом.
Таким образом, почти весь день для меня оставался свободным.
Проводив жену, я походил туда-сюда по квартире, поиграл в «Сексоник» на компьютере, включил и выключил телевизор, нашёл роскошный трёхтомник Шекли в книжном шкафу... И всё-таки, чем заняться в ближайщие шесть часов, представ лилось весьма туманным. Звонок сэра Мэлори в эту минуту прозвучал спасительным гонгом!
— Сергей Александрович? Счастлив приветствовать в добром здравии.
— Спасибо, и я очень рад вас слышать. Наташа говорила, что вы неоднократно звонили, пока я... ну, не болел, а как бы... отсыпался.
— Я переживал за клюссимус люпенс шоу к. Липьа нернь по трилиот знакопель валериапуськи и клон, клон, клон... Ибо именно сон излечивает нашу психику лучше любых новомодных лекарств!
— А как ваше здоровье? Нога уже не беспокоит? — в свою очередь вежливо полюбопытствовал я. Старый джентльмен бодро расхохотался, заявив, что настоящему рыцарю не стоит даже обращать внимание на такие мелочи. Хотя, на мой «нерыцарский» взгляд, колотая рана в бедро насквозь длинным стальным прутом с шипами — никак не мелочь...
— Я как раз намеревался распарить свои стариковские кости в самум бур торнандос. Сонслярий, нашнаж, миникюор, а торме порме — ибс пиво! И уж поверьте мне, пиво у них очень приличное. Пусть не питерский «Калинкин», но всё же...
— Так вы хотите, чтобы я составил вам компанию?
— Да, мой друг. Если, конечно, вы не очень заняты...
Разумеется, я сразу же дал согласие. В самом деле, ради чего торчать одному дома, когда можно сходить в сауну с хорошим собеседником и добрым собутыльником. Ну, второе - это понятие относительное, за все наши немногочисленные застольные встречи сэр Мэлори пил охотно и помногу, но пьяным я не видел его никогда! Нет, нет, обязательно надо сходить, иначе просто с ума сойду от бездействия. Видимо, бешеный ритм последних дней, насыщенных борьбой, беготнёй и приключениями, заставил кровь двигаться в жилах с удвоенной резвостью. Спокойная и размеренная жизнь уже не для меня. Я ведь решил сменить имидж и стать героем. А герои... они на месте не сидят, они вечно суетятся в поисках очередных проблем на беспокойную головушку. Как известно, подвиги можно совершать везде, даже в непритязательном походе в финскую баню. По крайней мере, в моём случае всё именно так и оказалось...
Я переоделся, оставил жене сообщение на автоответчике на тот случай, если вдруг ей взбредёт в голову поболтать со мной по телефону. Оделся подемократичнее: в свободную рубашку, джинсы и кроссовки. После чего затребовал у гардеробного шкафа полный банный набор — войлочная шапка, рукавицы, свежая простыня и берёзовый веник появились в ту же минуту. Впрочем, веник оказался лишним: как помнится, в сауну его не берут. Хотя по некотором размышлении я сунул его в пакет и впоследствии об этом не пожалел... Дверной замок автоматически щёлкнул «собачкой», и я легко пробежался по ступенькам вниз. Погода, как всегда, была великолепна, прохожие, улыбаясь, щурились от солнца. Чьи-то милые дети во дворе сказали мне «здрасте», дружелюбно помахивая хвостиками. До встречи с сэром Мэлори у меня было ещё около получаса, и я решил прогуляться пешком. Старый рыцарь пояснил, что сауна находится через четыре квартала по проспекту, левая сторона — заблудиться невозможно. Так что я шёл свободной походкой, размахивая пакетом, довольный жизнью и почти напрочь забывший о всех потрясениях и невзгодах. Прикупил пару забавных сувенирчиков по дороге — пригодятся для друзей по литературному цеху. Съел ванильное мороженое в форме беленного временем черепа, а где-то через пару кварталов ко мне незаметно пристроились ещё два попутчика. Справа от меня мелко семенили золотистые сандалии Анцифера, а слева лихо мели уличную пыль длинные полы чёрного фармазони-стого балахона. Ну что ж, видимо, и духам время от времени имеет смысл сдаваться в стирку. Я не стал их прогонять, вчетвером веселее...
* * *
Особых следов героического спарринга на их лицах заметно не было. Должен признать, что это к лучшему. Обычно если близнецы и доходят до рукоприкладства, то, понаставив друг другу фонарей под глазом, быстро находят пути к взаимному примирению. Ибо дуться на своего же родственника после того, как уже съездил ему по уху, глупо. Однако на этот раз оба духа сопровождали меня совершенно молча, даже как-то отрешённо, словно каждый из них шёл куда-то по своим собственным делам.
— Хорошая погодка, Анцифер! Как вы смотрите на то, чтоб я взял и вам пару порций ванильного мороженого?
— У него неподходящая символика, — ровно ответил белый ангел. — И потом, мне всё равно не съесть две порции.
— А, так я имел в виду, что угощаю вас обоих. Вы ведь не откажетесь поделиться с братом?
— У меня нет родственников.
Вот так... Ни больше ни меньше, сказал — как отрезал. Что ж, попробуем с другой стороны...
— Фармазон, а как вы относитесь к местному пиву? Я как-то пробовал «Монастырское», с привкусом вишневой камеди, очень даже ничего...
— Предпочитаю водку, — чётко обозначил чёрт. — Хотя и признаю, что пить эту мерзость в сауне — смертоубийство.
— Так, может, всё-таки по пиву, с расстановочкой, на троих?
— На двоих, Сергунь. Либо с ним, либо со мной, при любом раскладе я не откажусь. Мне, знаешь ли, дальше некуда...
Ну... естественно, пришлось проглотить и это. Я честно старался использовать любые возможности для примирения, но если уж они оба так упёрлись лбами — ничего не попишешь. Находиться между молотом и наковальней тоже весьма средняя радость. Слава богу, мы, кажется, пришли...
Сэр Мэлори, в элегантном светло-бежевом костюме, с тросточкой, приветливо помахивал мне рукой. Церемонно поприветствовав друг друга, мы уточнили план мужских посиделок. Первое, что я хотел узнать, — так это по сколько скидываемся, что берём, как долго сидим и далее в том же духе... Оказалось, тратиться не надо, всё давно оплачено, у великого писателя свои расчёты с владельцами банного комплекса. Подчёркиваю, именно комплекса, так как в относительно небольшом (по крайней мере, внешне) двухэтажном домике сразу размещались и сауна, и русская баня, и японская бадья на шесть человек, и массажный кабинет, и ресторанчик, и даже отдельные кабинеты для... Но это уже лишнее, если Наташа узнает, что я вообще туда заглядывал, то напрочь оторвёт мне голову. Я знаю свою жену, поэтому и рисковать не намерен, точка! За стеклянными дверями, как живая иллюстрация к детской считал очке, стоял большущий бурый медведь в кипенно-белом халате. Он, широко улыбаясь, проводил нас в раздевалку, ненавязчиво уточняя по ходу дела, как мы намерены провести ближайшие два-три часа. Мы выбрали финскую сауну, сухой пар, деревянные скамьи, солёные сухарики и мягкое, светлое пиво. Медведь внёс всё в записную книжечку, пообещав, что расстарается на высшем уровне. Я ещё хотел уточнить, не знаком ли он с дядей Мишей и другими обитателями филатовского леса, но потом передумал. Вдруг — «да», зачем бередить парню душу? И так понятно, что прислуживать в бане — не лучшая карьера для любого медведя.
Раздевались по очереди, сэр Мэлори оказался очень стыдлив и вышел, замотанный в простыни, как мумия, в большом тюрбане из полотенца и в белых перчатках. Это было зрелище! Я, как человек более свободных нравов, ограничился небольшой простынкой на бёдрах и войлочным колпаком на макушке. Мы удобно развалились на горячих досках и сначала лишь блаженно молчали. Старый рыцарь заговорил первым:
— Я видел её на днях...
— Банни? — догадался я.
— Нет, ту девушку, что называет себя Сей-лор Мун.
— Это она и есть.
— Ни зам-ням бы не покумбы...
— Увы, эта юная террористка — двоюродная сестра моей жены. Приехала к нам в гости из Петрозаводска, ну и попыталась навести свои порядки. Вы знаете, на самом деле «Сей-лор Мун и воины в матросках» всего лишь японский мультсериал для девочек. Банни он очень нравился, она воображала себя главной героиней, а попав в Тёмные миры, её самые заветные мечты стали реальностью.
— Сумпосиумс — амнемиумс! — наставительно кивнул писатель. — Нонсун иск-кулль, и к тому же у девочки явная потеря памяти. Она сама пришла ко мне, одна и без оружия. Каюсь, сначала я едва её не застрелил... Спасло аристократическое воспитание, нас не учили поднимать руку на женщин.
— Меня тоже, однако... на моей совести гибель трёх демонесс.
— Это не женщины! Это прислужницы Зла, исчадия Ада!
— Слабое утешение, — хмыкнул я, — а лично вы как поступили бы в подобной ситуации?
— Так же, как и вы!
— Сомневаюсь...
— Я тоже... — Сэр Томас отёр перчаткой бисеринки пота со лба. Я был не менее потный, но выходить пока не хотелось. Переглянувшись, мы постучали в деревянную стену, громко попросив медведя принести по кружечке пива прямо сюда. Буквально через минуту дверь распахнулась, и мы едва не взвыли от восторга — на пороге стояла очаровательная блондинка в облегающем халатике, с подносом в руках! Вот это сервис!
— Пиво заказывали? — Мы синхронно кивнули. Девушка с такими формами одинаково действует на мужчин любого возраста. По крайней мере, на миг я абсолютно забыл, что женат, а старый рыцарь о том, что давно уже не интересуется женщинами вообще! Блондинка поставила под носик с кружками на скамью, продемонстрировав сногсшибательное декольте, повернулась к нам спинкой, чуть прогнулась в талии, сделала ручкой и многообещающе улыбнулась на прощание. У меня что-то предупреждающе щёлкнуло в голове... Готов поклясться — я уже где-то видел эту улыбку! Где-то далеко, не в этой жизни, ибо если бы в этой... Дверь захлопнулась, и сэр Мэлори, схватив запотевшую кружку, начал торопливо заливать ледяным пивом жажду иного рода. Я тоже отхлебнул. Хорошо, что оно холодное, здесь становится просто невыносимо жарко...
— Уф... — тяжело выдохнул мой пожилой друг. — Пиво хрюнкабель! Фиф лис «Волжанин»? О, и не фиф, ни гранфиф сию кислослюкотань! А ю ен довольно приличное, не правда ли?
Я не успел ответить, сэр Мэлори внезапно сильно побледнел и ничком свалился с лавки на пол! Боже мой, да у старика тепловой удар! Я подхватил его под мышки, вылил остатки своего пива на голову, похлопал по щекам, но он не приходил в себя. Стараясь удержать безвольное тело, я дотянулся ногой до двери и пнул её изо всех сил. Ноль! В смысле, результат нулевой! Впечатление такое, что с той стороны её насмерть забетонировали, оставив нас умирать от невыносимой жары в маленькой деревянной комнатке.
— Эй, там! Медведь, мать вашу... — в испуге и ярости завопил я, стуча кулаком в стену. — Откройте дверь, здесь человеку плохо!
Из-за стены — ни звука, словно там все тоже умерли. Положение становилось катастрофическим, я был как никогда близок к неуправляемой панике. Отложив в сторонку бедного рыцаря, обрушил на дубовую дверь целый водопад ударов, ругательств и просьб. Сильно ушиб палец, на фиг потерял шапочку, едва не осип, но ничего не добился. Становилось тяжело дышать...
— Анцифер! Фармазон! Ребята...
Белый ангел появился первым, посмотрел на нас круглыми от ужаса глазами, дважды глубоко вздохнул и... рухнул, схватившись руками за сердце. Я тихо застонал... Прямо из стены спокойненько вышел раскрасневшийся Фармазон.
— Чей-то прохладно у тебя здесь, Сереженька... Температурка не выше сорока пяти, явно уголь зажимают. А у нас в Аду знаешь какая жара? Э-э... с этим курортом не сравнить... Серёга, Серега, эй! Тебе что, плохо? Серёга, не падай, подожди, я мигом!
У меня прояснилось в глазах, только когда кто-то черный окатил меня с ног до головы ледяной водой...
— Ну вот, ожил... Ты, кореш, меня больше так не пугай. Я во цвете лет без работы оставаться не желаю...
— Спасибо, — выдавил я, забыв, что для нечистого такое пожелание равносильно проклятию. — Тьфу! Отблагодарил, блин... — сквозь зубы выругался чёрт, а наше бедственное положение только усугубилось.
* * *
Сэр Мэлори лежит, раскинув руки в перчаточках, без тюрбана, полузапутавшись в своих простынях, раскинув ноги на юг и запад. Анцифер — чуть в сторонке, носом в пол, лебединые крылья врастопырку, из-под задравшегося подола белоснежных одеяний выглядывают кружавчики длинных кальсон. Наглый Фармазон чувствует себя как рыба в воде, пытаясь травить анекдоты на религиозные темы. Ему до этих двоих ровно никакого дела нет... Я потряс мокрой головой, приподнялся и встал — пора брать власть в свои руки...
— Почему не открывается дверь?
— Припёрта с внешней стороны дубовым брусом, — охотно доложил нечистый.
— А где медведь?
— Храпит без задних лап у себя в предбаннике.
— А... а откуда вообще в сауне дубовый брус?
— Понятия не имею... Ты не приносил?
— Нет... — ответил было я, но вовремя спохватился. — Что за чушь?! Фармазон, выйдите и откройте сейчас же!
— Не могу...
— Я говорю, выйдите, отодвиньте брус и... стоп! Простите, не расслышал, вы сказали — не могу?
— Не имею права, — мрачно подтвердил чёрт. — Ты чё, забыл, — я ж тут на полном контроле! Один добрый поступок, и всё, хана! Уволят с потрохами и орден отберут...
— Да как вы можете думать об орденах в такую минуту, когда мы все можем погибнуть?! — едва не задыхаясь от обиды, возопил я. Фармазон почесал нос, подумал и вновь развёл руками:
— Ничем не могу помочь. Сам выпутывайся.
— Но как?!
— Это ты у меня спрашиваешь, шустрый член Союза писателей?
До меня, кажется, начало доходить... Минуточку, минуточку, ведь что-то такое у меня действительно было. Как всегда, о любви, но всё равно в чём-то очень подходящее. Погодите, погодите... ага!
Королева моя... Напротив
Не дышу, как перед святыней.
Вы владычица душ и плоти
Всех, кто в дом ваш заходит ныне.
Вам ни в чем не найдется равных;
Ни в уме, ни в любви, ни в танце
Что же я на доспехах рваных
Не навел так, как должно, глянца?!
Вы, картинно вздымая руку,
Поднимаете кубок алый...
Мои песни наводят скуку,
Чуть кривя ваших губ кораллы.
Но о том, кто меня достойней,
Упоенно щебечут гости.
На земле прекратились войны,
Залегли по могилам кости
Я смешон в старомодной драме,