Книга вторая сестрёнка из преисподней
| Вид материала | Книга |
- Ал. Панов школа сновидений книга вторая, 799.92kb.
- Книга первая, 3542.65kb.
- Художник В. Бондарь Перумов Н. Д. П 26 Война мага. Том Конец игры. Часть вторая: Цикл, 6887.91kb.
- Книга тома «Русская литература», 52.38kb.
- «Московского Международного открытого книжного фестиваля», 22.38kb.
- Изменение Земли и 2012 год (книга 2) Послания Основателей, 4405.03kb.
- Изменение Земли и 2012 год (книга 2) Послания Основателей, 4405.79kb.
- Вестника Космоса Книга вторая, 2982.16kb.
- Комментарий Сары Мэйо («Левый Авангард», 48/2003) Дата размещения материала на сайте:, 2448.02kb.
- Книга вторая испытание, 2347.33kb.
как одежда.
Вниз с ободранных плеч и вконец
обнажает меня...
Мой прекрасный палач...
Обозначив закат на рассвете,
Мне осталось недолго в мучительном
свете бродить.
Головою отрубленной, падая,
сладко отметить
Роковой поцелуй на твоей
вдохновенной груди...
После того как я выдохнул последнее слово, наступила долгая, долгая тишина. Казалось, смолкли все звуки, даже ночной треск цикад и перешептывание звёзд. Глаза открывать было рановато, а первое, что я всё-таки услышал из внешнего мира, — это невероятно дружные мужские рыдания! Жрецы выпустили ременные петли, я повернулся и сел. Картинка разворачивалась самая что ни на есть сентиментальная. Все присутствующие на площадке ацтеки, как потенциальные жертвы, так и раскаявшиеся палачи, буквально ревели в голос. Мужчины обнимали друг друга, гладили по головам, хлопали по спинам, утешая и успокаивая, но не прекращая обоюдного слезоразлива. С пленников тут же поснимали верёвки, состояние умилённости, любви и братства завладело массами. Нездоровая мужская солидарность захлестнула всех! За исключением двух девиц и моей супруги, естественно. Наташа давилась от распирающего её хохота, но на ацтекских девушек акты жарких мужских объятий произвели неизгладимое впечатление. По-моему, эти представительницы слабой половины человечества были готовы удавиться от зависти... Не ожидал, что моё стихотворение сработает именно так, в общем-то, речь шла о любви между мужчиной и женщиной. Но, с другой стороны, я же практически никогда и не знаю, как оно шарахнет в той или иной ситуации. В довершение всего прямо на освободившемся алтаре в обнимочку рыдали мои верные Анцифер и Фармазон. Что их так объединило, понятия не имею, но посмотреть на это стоило!
Народ внизу, похоже, начал слегка волноваться. До них пока не доходили флюиды истинной мужской дружбы, внезапно охватившей жрецов и пленников. Вроде бы даже раздавались негодующе-возмущённые вопли, но до нас они, по счастью, не долетали. Я протолкался между братающимися, едва успевая пожимать руки и увёртываться от самых сердечных объятий, спеша к своей жене. Наташа прижалась щекой к моей груди и потёрлась об неё, мурлыча, как котёнок. Девицы ацтеков уставились на нас с тупым коровьим любопытством.
— Всё хорошо, милая. Сейчас я тебя развяжу, и мы пойдём домой.
Однако не всё оказалось так просто. Пока я ворковал с любимой ведьмой, откуда ни возьмись набежала тёмная тучка, прикрыв на мгновение чистый лик испуганной луны. Самое удивительное, что из-за этого явно природного явления на круглом серебристом диске чётко вырисовался гранёный профиль Уицилопочтли! На площадке мгновенно прекратились слезы. Разомлевшие лица мужчин посуровели... И хотя видение исчезло буквально в ту же минуту, но этого короткого напоминания жрецам вполне хватило для того, чтобы в полной мере осознать свою миссию. Правда, осознали несколько странным образом... Они ласково попрощались со всеми мужчинами и попросту отпустили их домой. Те весёленькой группкой, и старый и малый, запрыгали по ступенькам пирамиды вниз, явно намереваясь занять рублёвые места среди зрителей. На площадке для жертвоприношений остались мы с женой, две неорганизованные девушки, ну и жрецы, естественно. Тот, что был самым высоким, улыбаясь, начал делать мне знаки, общий смысл которых сводился, видимо, к одному: «Ты свободен, друг! Иди домой, тебя никто не тронет. А вот гражданочкам придётся задержаться...» Похоже, моё стихотворение опять выкинуло злую шутку: ацтеки в любом случае намеревались принести кровавую жертву и для начала решили положить на алтарь Уицилопочтли три женских сердца. Одно из них — моей жены... Все дальнейшие события происходили очень быстро, гораздо быстрее, чем я о них рассказываю. Не меньше дюжины жрецов без предупреждения бросились вперёд и мгновенно скрутили всех. Всех — это включая меня, так как я, естественно, грудью встал на защиту своей супруги. Трёх вырывающихся женщин успешно притащили к алтарю, а я вопил благим матом, не в силах справиться сразу с четырьмя тяжеленными мужиками, облапившими меня со всех сторон. Они ласково просили не беспокоиться и не мешать богослужению, но их руки были сколь нежны, столь же и тверды. Я бился, как кот в мешке! О том, чтобы прочесть ещё одно стихотворение, не было и речи... В голову не приходило ничего подходящего, да и времени не было. Впору хоть выть от бессилия! Но вот когда я увидел, как Наташу первой растянули на каменном столе... Господи, я взревел не хуже китайского дракона и рванулся так, что рухнул навзничь вместе со жрецами! Выбираясь из-под пытающихся удержать меня тел, краем глаза я успел уловить яростную золотую вспышку у алтаря. Раздался грохот, и перед поражёнными ацтеками, на самом краю каменной площадки, возникла стройная девичья фигурка в матроске. Золотые волосы двумя эффектными волнами развевались на ветру, а тонкие бровки сошлись под углом над огромными голубыми глазами.
— Я — Сейлор Мун! И я вершу справедливость во имя Луны! — Банни?! — хором переспросили мы. Мы — это я, Анцифер и Фармазон. По счастью, она нас пока не узнала...
* * *
Банни Усаги Цукино, Сейлор Мун, Принцесса Лунного королевства, непобедимый воин в матроске, наша любимая двоюродная сестрёнка из Петрозаводска... Она стояла на носочках, на самом краешке, так, что казалось — одно неосторожное движение, и она сорвётся вниз, разбив себе затылок о камни пирамиды. Руки гордо сложены на груди, губки плотно сжаты, складками мини-юбки играет ветер, а в золоте волос горят огненные рубины... Лично я на месте жрецов сразу бы признал её богиней, извинился, отпустил всех, и дело бы кончилось без драки. Но у высокоцивилизованных ацтеков были свои взгляды на божественную суть происходящих событий. Оправившись от удивления, всё тот же высоченный жрец шагнул вперёд и, не выпуская тяжёлого ножа, нахально заявил:
— Какое имя ты назвала, незнакомка?! Быть может, мы ослышались, и ты скромная богиня дождя — Чалчиугхикуэ? Или же Тэп-чи-чи, грозная дочь Великого Кобры? А может быть, ты просто...
— Я — Сейлор Мун! — Серебряный голосок Банни звенел непередаваемой смесью гнева и жалости. — Что вы собираетесь сделать с этими несчастными девушками?!
— Их сердца должны обагрить тёплой кровью алтарь нашего бога. Такова воля Уицило-почтли, и мы исполним её.
— Сейчас же отпустите всех! Только попробуйте тронуть хоть какую-нибудь из этих бедняжек пальцем, и вы будете иметь дело со мной!
— Ты не понимаешь, о чём просишь... — укоризненно покачал головой помрачневший жрец. — Возьмите её. Уицилопочтли обрадуется, увидев на своём алтаре такое храброе сердце!
Торжествующе улыбаясь, двое или трое молодчиков пошли выполнять приказ.
— Банни, беги! — попытался выкрикнуть я, но она меня не услышала. Или просто сделала вид, что не услышала. В любом случае бежать она не собиралась... Золотистые волосы волной взвились вверх, а в тонких девичьих пальцах сверкнула увенчанная красным камнем золотая диадема.
— Я не позволю вам вершить беззаконие!
То, что произошло в дальнейшем, вряд ли поддаётся спокойному описанию. Кажется, прямо из жезла ударила сумасшедшей силы взрывная волна, и агрессивных жрецов раскидало, как кегли. Не скажу, что они испугались... Судя по всему, напугать людей, ежедневно общающихся с Уицилопочтли, довольно трудно. А может быть, им просто было стыдно отступать перед какой-то девчонкой... Не хочу гадать, но, как бы то ни было, все жрецы оставили в покое пленников и дружной гурьбой пошли мстить нашей Банни. Освободившись, девицы резво дёрнули вниз, а я, прихрамывая, кинулся к алтарю. Наташа закинула руки мне на шею и обняла крепко-крепко, её била нервная дрожь. А что вы хотите, да любая другая женщина уже давно умерла бы от страха, лёжа распростёртой жертвой под ножом религиозного фанатика!
— Милая моя, родная, любимая... Всё хорошо, всё уже позади, сейчас Банни им покажет! — Я, успокаивая, гладил её по голове, а Наташа лишь хлюпала носом. Какая бы ни была ведьма ваша жена, она в первую очередь женщина и ей так же, как и всем, необходимо надёжное, мужское плечо...
— Лунная диадема, в бой!
О, что же делалось в этот момент с лучшими представителями духовной элиты Чолулу... Есть вещи, которые лучше увидеть собственными глазами. Вопящих и ругающихся жрецов носило по кругу на высоте двух метров и с приличной скоростью. Кто-то летел вниз, гулко стукаясь пустопорожней головой о жёсткие плиты пирамиды, кто-то отдыхал ногами вверх у алтаря, кто-то увёртывался от собственного обсидианового ножа... Короче, весело было всем! Ну, по крайней мере, все участвовали... Своё хулиганское сражение наша сестрёнка завершила эффектным спусканием побитых ацтеков по лестнице вниз. Каждый получал нечто вроде напутственного пинка и кубарем летел к земле, старательно пересчитывая ступеньки. Не прошло и пяти минут, как на вершине пирамиды стояли лишь мы с Наташей да наша блудная Банни из Петрозаводска. Её щёки раскраснелись, а в голубых глазах всё ещё горел азарт боя, возможно, поэтому она узнала меня не сразу.
— Я... хотел сказать спасибо! Ты очень вовремя появилась.
— Не за что! — широко улыбнулась она. — Творить добро и вершить справедливость во имя Луны — священный долг каждого воина в матроске.
— Всё равно, спасибо, от нас обоих. — Я протянул ей ладонь, она тоже и... неожиданно отдёрнула пальцы. Бровки Банни взлетели вверх, а в глазах появилась обида и разочарование.
— Это... ты, колдун! Как же я сразу не узнала тебя, жестокий повелитель слов?! Ты снова решился встать у меня на пути...
— Татьяна! — сурово прикрикнул я, выставляя свою супругу чуть вперёд. — Не мели чушь, хватит! Пора бросить опасные детские фантазии и повернуться лицом к реальному миру. Вот, поговори со своей старшей сестрой и пойми наконец...
— У меня нет такой сестры!
— Как это нет?! А вот это кто, по-твоему, перед...
— Злобный чародей! — истерично взвыла Банни. — Ты своими руками погубил двух моих сестёр — Сейлор Марс и Сейлор Меркурий! Но теперь тебе не удастся избежать возмездия... Зови на помощь хоть всех демонов бездны — я одолею их!
— Наташа? — Мне ужасно захотелось плюнуть на всё, бросить здесь эту экспрессивную сумасбродку и, не вдаваясь в подробности, тихо вернуться домой. Всё, надоело, пусть сама выкручивается, как хочет...
— Мпиума... му мням... нум?
— Что, что?
Моя жена отвернулась, вытащила что-то изо рта и сказала уже совершенно членораздельным языком:
— Девочка не в себе, она даже меня не узнаёт. Любимый, не будь к ней слишком строг, это переходный возраст...
— Ну, если ты так считаешь... — вынужденно согласился я. Наташа подмигнула Банни, быстро поцеловала меня и развернулась к лестнице:
— Ребята, мне пора. Я обещала Фрейе заглянуть к ним на утренник. Не скучайте без меня! Серёжа, Танюша, не ссорьтесь, будьте умничками... пока!
Через мгновение её и след простыл. Мы с сестрёнкой непонимающе уставились друг на друга.
— Куда это она? — первой не выдержала Банни, я пожал плечами:
— Понятия не имею.
— А зачем вообще приходила?
— Вот этого уж точно никто не знает... Наташа у нас — женщина загадочная.
— Не похоже, что только ради тебя... — подковырнула Банни, мне ничего не оставалось, как стыдливо хихикнуть. И в самом деле, моя драгоценная супруга заявилась сюда не потому, что страшно соскучилась. Она вошла в раж, подхватила какую-то заразную болезнь, вроде страсти к коллекционированию, и явно разгуливала по Мексике, преследуя собственный интерес. Господи, да она же сама говорила, что искала нечто ценное в кресле статуи Уицилопочтли! А если она это «нечто» получила, то сейчас наверняка удрала в Город, торговаться с Семецким...
Я уже был готов поделиться своими логическими умозаключениями с сестрёнкой, но вдруг противоположный край площадки внезапно озарился двумя холодными вспышками. Мгновением позже к нам шагнули две стройные девочки в матросках. Банни вышла к ним навстречу и, не оборачиваясь, возвестила:
— За мной пришли мои подруги и сестры. Я не буду убивать тебя сейчас, хотя память о жестокой смерти тех, чья кровь на твоих руках, никогда не даст мне спать спокойно. Выбери время и место, колдун! Мы сразимся один на один.
— Я не буду с тобой сражаться!
— Тебе придётся. Я всё равно никогда тебя не прощу...
— Тогда чего тянуть? — При одном взгляде на торжествующие личики демонесс было ясно — мне не выжить при любом исходе поединка. — Хочешь убить — убей! Я не стану сопротивляться, только сделай всё побыстрее...
— Не искушай судьбу, колдун! — резко завелась Банни. — Ещё одно только слово, и я не смогу удержаться...
— Испанцы... — С высоты пирамиды я увидел длинную колонну одетых в чёрное людей. Холодный свет луны играл на доспехах и оружии, а всё население Чолулу беспечной толпой сбилось у подножия храма. Никто, ни одна душа не видела кровавых конкистадоров Кортеса, беспрепятственно входящих в город! — Вы что, не понимаете?! Это же испанцы!
— Слово сказано... — хищно улыбнулась одна из демонесс, поигрывая длинной цепью из золотых сердечек. — Отдай колдуна нам, сестрёнка...
— Испанцы-ы! — уже в полный голос заорал я, тыча пальцем за спину Банни. Все три воина в матросках глянули вниз, а когда обернулись...
— Это ты привёл их сюда?! Ты знал, что творят эти звери в человеческом обличье, и всё равно привёл их в беззащитный город... Смерть предателю! — Смерть! — дружно подхватили демонессы, и началось...
* * *
Все три девочки в матросках взмыли вверх, дабы обрушить на мою скромную особу гром и молнии! Если Наташа искренне полагала, что я и тут способен справиться с ситуацией, то она меня явно переоценивала... На этот раз Банни с подружками ударили одновременно.
— Лунная призма — в бой!
— Цепь Венеры — в бой!
— Высший Гром — в бой!
Я, кажется, даже не успел протестующе вякнуть как следует, когда золотая цепь сердечек, вытянувшись на невероятную длину, мигом обмотала меня от плеч до колен. Сразу же вслед за этим длинная зелёная молния с шипением отколола кусок гранитной плиты, на которой я стоял. И в тот миг, когда я уже почти падал с пирамиды, лунный талант Сейлор Мун сказал своё заключительное веское слово, огромной силы взрывной волной подбросив меня вверх, аж до серебряной луны. Той самой, что вечно взыскует какой-то справедливости... Ну, может, на деле я до неё немного и не долетел, но разве что самую чуточку... На факте падения с такой высоты можно было бы поставить точку и закончить повествование, если бы не мои верные духи. С воплем падая в тёмную неизбежность, я решился открыть глаза, только почувствовав резкий рывок вверх. Правда, орать не перестал, потому что до земли было всё равно изрядно... Белый ангел, устало хлопая крыльями, двумя руками держал меня за воротник.
Парить он с таким грузом не мог, но падение замедлял весьма существенно, действуя на манер парашюта.
— Серёженька... — нежно прохрипел он. — Прекратите вопить, ради всего святого! Вы меня отвлекаете...
Узрев капельки пота на его светлом челе, я мгновенно заткнулся. Мы уже опустились почти до уровня крыши храма Уицилопочтли на пирамиде, но ангел предусмотрительно брал влево, надеясь, что Банни с подругами не сразу разгадает наш манёвр. Если бы я и хотел чем-то ему помочь, то всё равно не мог — тяжёлая цепь надёжно сковывала все движения.
— Ну, вот он — я! Оцени, Сергунь, какой высокий сервис. — Ты только подумал, а я уже сразу здесь! — Рядом с нами, бодренько щёлкая двуручными плоскогубцами, нахально захлопал чёрными крыльями Фармазон. — Нуждаетесь в помощи, партнёры?
— Волк тамбовский тебе партнёр... — привычно огрызнулся Анцифер. — Режь цепь, хозяин и без неё тяжёлый!
— Да уж, килограммов семьдесят пять наверняка...
— Ас цепью все восемьдесят!
— В конце концов, вы меня взвешиваете или спасаете?! — успел втиснуться я, но мой крик души близнецы восприняли абсолютно без эмоций.
— Спасаем, спасаем, но на развес... — сухо буркнул чёрт, ловя плоскогубцами золотые звенья. — Не дёргайся, сейчас я её сниму. Главное, ни одного колечка не потерять, да, Циля?
— Естественно, всё-таки наш первый совместный заработок...
Как видите, моя жизнь их не особенно волновала. Разбалованные у меня духи, что ни говори... Вот опущусь на землю, непременно их приструню, дайте только опуститься.
— Готово?
— Не переживай, Циля, почти весь благородный металл сберёг в целости и сохранности. Держи хозяина крепче, сейчас я его отмотаю. — Чёрт ловко закружился вокруг меня, профессионально-ковбойскими движениями накручивая себе цепь на левую руку. — Да, ты был прав, братан, не меньше пяти кило чистого веса! Циля, вернёмся в Петербург — я угощаю!
— Без излишеств, — строго напомнил ангел и обернулся ко мне: — Всё в порядке, Сергей Александрович? Мы скоро сядем...
— По-моему, не стоит торопиться, взгляните! — Я указал пальцем вниз. Там уже полыхали крыши домов, а дикие крики боли и ужаса быстро уничтожили в глазах Анцифера все симптомы золотой лихорадки. Светлый дух прикрикнул на Фармазона, и они в четыре крыла успешно доставили меня в какой-то полутёмный проулок. Я упал на твёрдую землю и заметался, не зная, куда бежать. Оставаться среди ацтеков наверняка означало лишь новую казнь на пирамиде, но и на милосердие испанцев рассчитывать тоже не приходилось. Из сомнений меня вывел звонкий смех над головой. Метрах в трёх в самых вольных позах искренне веселились две демонессы. Та блондиночка, что швырялась сердечками, подмигнула первой:
— Ты надеялся убежать от нас? Цепь Венеры ещё никого не отпускала...
— Он здесь! — громко крикнула вторая, с тёмными кудрями.
— Великий Такседо Маек, мы нашли его!
— А где Банни? — спросил мужской голос, раздавшийся из ниоткуда.
— Эта сумасшедшая спасает детишек... — а хихикнули липовые воины в матросках.
— Её надо вернуть, мы не можем позволить ей творить добро. Я оставляю вас.
— А что делать с ним?
— Что хотите... — равнодушно ответил голос. — Город уже горит, я буду рядом с нашей глупышкой. К сожалению, в последнее время она задаёт слишком много вопросов... Это усложняет контроль. Не возитесь с ним долго...
— Как получится... — мурлыкнули девчонки. — Неужели мы должны отказывать себе в самых невинных удовольствиях?
— Я сказал — недолго!
— Привет Банни... — рассмеялась блондинка, а в изящных пальчиках темноволосой вновь заиграли зелёные молнии. Сверху упала знакомая роза, вонзившись в тёплую землю проулка.
— Чего ждёшь, дубина?! — включилось у меня в левом ухе. — Беги, пока не пристрелили!
— Не сюда! — властно поправили справа. — Вам в другую сторону. Уж извините за приказной тон, Серёженька...
Я глубоко вздохнул и рванул с места на самой большой скорости, на которую только был способен. Мой рывок получился настолько помультяшному удачен, что, когда демонессы отхихикали своё, мною в переулке и не пахло. Я бежал как никогда в жизни! Ангел и чёрт, переругиваясь у меня в голове, корректировали движение. Налево, прямо до поворота, теперь направо, переждать, пока рухнет дом, опять направо, за забор, перепрыгнуть через два трупа, по прямой на свет пожара... бам-с!!! Я с разлёту врезался лбом в медную кирасу испанского конкистадора. Удар был настолько силён, что отбросил его к боевым товарищам, а меня в какие-то колючки. Конкистадор грязно выругался по-кастильски (видимо, я ему чем-то не угодил) и, поднявшись, дал знак своим головорезам. Близнецы с обеих сторон дружно подхватили меня под мышки, поставили на ноги, и погоня приобрела вдвое интригующий характер. Впереди — мы трое! Несёмся как угорелые: я — молча, Анцифер — подхватив полы белых одеяний и в голос распевая псалмы; Фармазон — лихо перепрыгивая через препятствия и вслух выражая самое нелестное мнение об испанском командовании. Если ему верить, то приличные набеги так бездарно не планируются; умные люди сначала город грабят, а уж потом жгут; на женщин вообще не стоит отвлекаться, они всё равно никуда не денутся, а вот золото убежит. Ну и так далее в том же духе. Не подумайте, будто бы я такой уж пунктуальный зануда, просто всё происходящее вокруг было настолько страшным, что если бы я сознательно не фиксировал внимание на безбожной болтовне Фармазона... Поверьте, там было от чего сойти с ума. Ужасающие сцены разгула обезумевшей от крови солдатни, подогреваемой бесноватыми священниками, хаотично сменяли одна другую. На площади перед пирамидой мы просто завязли в оголтелой толпе людей, убивающих друг друга. Пробиться вперёд оказалось невозможным, сзади напирали разгорячённый погоней конкистадор с тремя товарищами. А над их головами уже завывали, словно рыдающие гарпии, две стройные девочки в матросках. Демонессы явно упивались кровавым ужасом происходящего. В насыщенном ультрамарине неба самодовольно хохотал Уицилопочтли, а по Млечному Пути медленно уплывал маленький плот с восседающим на нём благообразным старцем. Не выдержавший конкуренции Кетцалькоатль покидал негостеприимную Мексику... Заглядевшись на небо, я получил тяжёлый удар в спину и едва не вывернул кисть, кубарем покатившись по камням. Анцифер кинулся меня поднимать, а чёрт в общей суматохе дал подножку тому солдату, что вторично замахнулся на меня алебардой. Он хряпнулся менее удачно и вроде бы притих... К моим ногам подползла маленькая перепуганная девочка. Совсем малышка, не старше нашей Фрейи, и я тоже обезумел! Подхватил длинный обломок копья, завопил и с размаху гукнул по шлему злопамятного конкистадора. Вот ему-то уж точно не стоило за мной гоняться... От удара он опрокинулся навзничь, но уже через минуту я со всех сторон был окружён взбешёнными испанцами... — Спина к спине у мачты, братаны! Не робей, отмашемся!
* * *
Нет, мы бы не отмахались. Подобное враньё писатели охотно вруливают нетребовательным читателям усреднённого «фэнтези» и дрянного детектива. Один, с палкой, при поддержке двух вечно грызущихся духов, против как минимум двенадцати толедских клинков — это даже не смешно. Наоборот, слишком грустно, чтобы долго говорить об этом всерьёз. Положение спасла небезызвестная Банни Цукино, в пиковый момент отважно вставшая между мной и солдатами.