Geum.ru

Методическое пособие для студентов Института массовых коммуникаций Санкт-Петербург

Вид материалаМетодическое пособие

Содержание


Стиль художественной литературы
Список использованной литературы
Подобный материал:
1   2   3   4   5   6   7

Задание 6 .Охарактеризуйте литературно-публицистические приемы, используемые в отрывке из статьи Д. С. Лихачева «Россия». Обратите вниманиe на синтаксические фигуры (антитеза, параллелизм, анафора и дp.), на порядок слов, строй предложения.

То, что я скажу в этой заметке о русской культуре, – это мое сугубо личное мнение, я его никому не навязываю. Но право рассказать о своих самых общих, пусть и субъективных впечатлениях дает мне то, что я занимаюсь Русью всю свою жизнь и нет для меня ничего дороже, чем Россия.

Россию упрекают. Россию восхваляют. Одни считают ее культуру несамостоятельной, подражательной. Другие гордятся ее прозой, поэзией, театром, музыкой, иконописью ... Одни видят в России гипертрофию государственного начала, а народ воспринимают как покорный. Другие отмечают в русском народе анархическое начало и постоянное бунтарство, неприятие власти. Одни отмечают в нашей истории отсутствие определенной целеустремленности. Другие видят в русской истории «русскую идею», наличие у нас сознания гипертрофированной собственной миссии. Между тем движение к будущему невозможно без точного понимания прошлого и характерного.

Россия необъятна. И не только своим поразительным разнообразием человеческой природы, разнообразием культуры, но и разнообразием уровней – уровней во всех душах ее обитателей: от высочайшей духовности до того, что в народе называют «паром вместо души».

Но буду краток. Я ведь не пророк и не проповедник, хотя убеждать и призывать в последние годы приходится часто. Скажу только словами Владимира Мономаха, обращенными им к его читателям: «аще не всего приимете, то половину».

Гигантская земля. И именно земля, почва. Она же страна, государство, народ. И недаром, когда шли на поклонение к ее святыням, замолить грех или поблагодарить Бога, – шли пешими, в лaптях и босыми, чтобы ощутить ее почву и пространство, пыль дорог и траву придорожных тропинок, увидеть и пережить все по пути. Нет святости без подвига. Нет счастья без трудностей его достижения. Идти тысячу верст: до Киева, до Соловков, плыть до Афона – и это тоже частица России.

Я назвал Киев в числе мест, куда брели русские паломники. И это я сделал не случайно. Самая большая русская святыня была Киево-Печерская лавра. И украинцы могyт гордиться, что их город был с самого начала центром всей русской земли: будущей Украины, Великороссии и Белоруссии. Думать иначе – узость, это значит снижать значение Киева как мирового города.

Я вспоминаю, с каким душевным трепетом я бродил в свои школьные года по Белозерску – городу, еще в Х веке знаменитом тем, что там сел на княжение один из трех братьев варягов – Синеус (я не знал еще тогда, что и само призвание варягов - легенда, да и Белозерск перенесен на свое нынешнее место в XIV в.). Но с таким же трепетом я бывал и в Изборске (городе другого брата – Tpyвoра), и в Новгороде, где сел Рюрик, и во Владимире, основанном Владимиром Мономахом, и в Ростове, и в Новгороде-Северском, и в Путивле. Каждый город хранит свою особую красоту и вместе с тем в чем-то общую для всех. Каждое село, в котором я бывал, –от Кош близ Мурманска и северных становищ до деревень на Волге, в Псковской области, на Волхове и Пинеге, –имело свое лицо. Невероятное разнообразие и какое-то высокое единство. Все русское. Но и после разделения на три восточнославянских народа не отгороженное глухой стеной от Украины, от Белоруссии, от селений татарских, коми-зырянских, мордовских, карельских.

Общие судьбы связали наши культуры, наши представления о жизни, быте, красоте. В былинах главными городами русской земли остаются Киев, Чернигов, Муром, Карела ... И о многом другом помнил и помнит народ в былинах и исторических песнях. В сердце своем хранит красоту, над местной –еще какую-то надместную, высокую, единую ... И эти «идеи красоты» и духовной высоты – общие при всей многоверстной разобщенности. Да, разобщенности, но всегда взывавшей к соединению. А возникло это ощущение единства давно. Ведь в самой легенде о призвании трех братьев-варягов сказалось представление, как я давно доказываю, о братстве племен, ведших свои княжеские роды от родоначальников-братьев. Да и кто призывал по летописной легенде варягов: русь, чудь (предки будущих эстонцев), словене, кривичи и весь (вепсы) – племена славянские и угро-финские, следовательно, согласно представлениям летописца ХI в., эти племена жили единой жизнью, были между собой связаны. А как ходили походами на Царьград? Опять-таки союзами племен. По летописному рассказу Олег взял с собой в поход множество варягов, и словен, и чуди, и кривичей, и мерю, и древоян, и радимичей, и полян, и северцев, и вятичей, и хорватов, и хорватов, и тивирцев ...

Русская земля, или, вернее, земля «Русьская», то ecть вся – с будущей Украиной, Белоруссией и Великороссией – была сравнительно слабо населена. Население страдало от этой вынужденной разобщенности, селилось преимущественно по торговым путям – рекам, селилось деревнями, и все же не такими уж большими, боялось окружающей неизвестности. Враги приходили из «невести», степь была «страной незнаемой», западные соседи – «немцы», то есть народы «немые», говорящие на незнакомых языках. Поэтому среди лесов, болот и степей люди стремились утвердить свое существование, подать знак о себе высокими строениями церквей как маяками, ставившимися на излучинах рек, на берегу озер, просто на холмах, чтоб их видно было издали. Нигде в мире нет такой любви к сверкающим золотом, издали видным куполам и маковкам церквей, К рассчитанному на широкие просторы «голосоведению», К хоровому пению, к ярким краскам, контрастным зеленому цвету и выделяющимся на фоне белых снегов чистым цветам народного искусства. «Цветам», то есть раскраскам цветов. Цветам, взятым из природы, согласующимся с ней, а вместе с тем и выделяющимся.

И до сих пор, когда я увижу золотую главку церкви или золотой шпиль Адмиралтейства, освещающий собой весь Невский, золотой шпиль Петропавловской крепости – меч, защищающий город, – сердце мое сжимается от сладкого чувства восторга. Золотое пламя Церкви или золотое пламя свечи – это символы духовности. «Свеча бы не угасла» – так писали в своих завещаниях московские князья, заботясь о целостности Русской земли.


Литература:

1. Валгина Н.С. Функциональные стили русского языка:Учебное пособие/Московский государственный университет печати. – М.: МГУП, 2003, стр. 13 -44.

2. Кожина М.Н. Стилистика русского языка: Учебник для студентов пединститутов. – М., 1983, стр.209-214.

3. Стилистика и литературное редактирование/ под ред . проф. В.И.Максимова. – М.: Гардарики, 2005., стр. 57 — 82.


СТИЛЬ ХУДОЖЕСТВЕННОЙ ЛИТЕРАТУРЫ


Вопросы и задания

1. Почему язык художественной литературы занимает особое положение в системе функциональных стилей?

2. Какие функции языка реализуются в художественной речи?

3. В чем состоит особенность слова как единицы языка в художественной речи?

4. Какие языковые средства привлекаются для создания образности?


Задание 1. Определите в прозаическом и поэтическом текстах художественные средства создания образности (аллитерации, ассонансы и др.).

1. Жёлтый снег покорно свозили. Шелестел шелест лопат, старушечий шёпот весеннего времени. Ленивая лунная ночь, лепетавшая талыми пятнами, изливалась льющимся лепетом. Громыхали пролетки: «Тра-ра-ра-та... старое... Всё то же». Ворона с тающей кучи удивленно хрипела в мокроту. (А. Белый. «Кубок метелей»)


2. Зримости сдернутая завеса!

Времени явственное затишье!

Час, когда, ухо разъяв, как веко,

Больше не весим, не дышим: слышим.


Мир обернулся сплошной ушною

Раковиной, сосущей звуки!

Раковиною — сплошной душою!

(Час, когда в души идёшь — как в руки!)

М. Цветаева. «Ночь».


Задание 2. В текстах В. Белова, А. Солженицына, В.Быкова определите стилистическую функцию лексики, не входящей в состав литературного языка. ( См. предыдущее занятие.)


Задание 3. Следующие стихотворения близки тематически. Выявите своеобразие каждого автора в характеристике значимости слов-речи.

1. Но забыли мы, что осиянно

Только слово средь земных тревог.

И в Евангелии от Иоанна

Сказано, что слово – это Бог.

Н.Гумилев

2. Молчат гробницы, мумии и кости,

Лишь Слову жизнь дана:

Из древней тьмы, на мировом погосте

Звучат лишь Письмена.

И. Бунин


3. Ржавеет золото и истлевает сталь,

Крошится мрамор,

К смерти все готово.

Всего прочнее на земле - печаль

И долговечней царственное слово.

А. Ахматова


Задание 3. Прочитайте отрывки их произведений разных авторов. Определите их стилевые различия. В чем они состоят?

1. На семи холмах лежит городок Федор-Кузьмичск, а вокруг городка — поля необозримые, земли неведомые. На севере — дремучие леса, бурелом, ветви переплелись и пройти не пускают, колючие кусты за порты цепляют, сучья шапку с головы рвут. В тех лесах, люди сказывают, живет кысь. Сидит она на темных ветвях и кричит далеко и жалобно: кы-ысь! кы-ысь! - а видеть ее никто не может. Пойдет человек так вот в лес, а она ему на шею-то сзади: хоп! и хребтину зубами: хрусь! - а когтем-то главную-то жилочку нащупает и перервет, и весь разум из человека и выйдет. Вернется такой назад, а он уже не тот, и глаза не те, и идет, не разбирая дороги, как бывает, к примеру, когда люди ходят во сне под луной, вытянувши руки, и пальцами шевелят: сами спят, а сами ходят. ( Т. Толстая).


2. Утренняя конференция. Окончены доклады сестер и дежурного врача. Облегчение: в клинике все благополучно. Относительно благополучно. После отпуска так и ждешь чего-нибудь.

– Михаил Иванович! Расскажите нам о Париже. Пожалуйста!

Я был в Париже, туристом. Мы объехали даже юг. Лазурный берег. Франция у меня вот тут, совсем близко к мозгу, целый фильм. Масса картин, звуков.

– Но все оказалось совсем не таким, когда кусочки из книг связывались на месте. И много времени ушло с тех пор, как писали о тихих улочках Монмартра, об аллеях Булонского леса, где всадники... Жара, духота и машины. Сплошной поток машин, запах бензинового перегара. Машины отравили и обезобразили город. Нет тихих улочек. С двух сторон все обочины заставлены машинами. Помешательство! (Н. Амосов).

Литература

1. Валгина Н.С. Функциональные стили русского языка: Учебное пособие/ Московский государственный университет печати. – М.: МГУП, 2003, стр. 135-177.

2. Солганик Г.Я., Дроняева Т.С. Стилистика современного русского языка и культура речи: Учебное пособие для студентов факультета журналистики. – М.: Издательский центр «Академия», 2004, стр. 50-57.

3. Стилистика русского языка и литературное редактирование /Под ред. проф. В. И. Максимова. – М.: Гардарики, 2005, стр. 126-128.


ПРИЛОЖЕНИЕ

Н.И. Клушина, доктор филологических наук

Новые штампы новой журналистики


Язык массовой коммуникации является отражением определенной эпохи. И как одна эпоха отличается от другой, так и язык СМИ не однороден, его также можно разделить на определенные типы, соответствующие конкретной эпохе. В конце ХХ — начале ХХI века в жизни российского общества произошла смена трех эпох, вызванная резкой сменой экономического базиса: это социализм, базировавшийся на плановой экономике, перестройка, с ее переходной экономикой, и новейшая эпоха, не получившая до сих пор устойчивой номинации, основанная на рыночных отношения.

Язык массовой коммуникации отразил каждую из этих эпох. Мы можем выделить язык СМИ советской эпохи, язык СМИ перестройки и язык СМИ постперестройки, или новейшего времени. Соответствующие трем эпохам российского социума, они различаются своими идейными установками, стилистической тональностью, типом авторства, типом адресата («молчаливое большинство»/партнер по коммуникации/”легкий читатель») и другим параметрам (в том числе и таким нетрадиционным, как коммуникативные стереотипы и речевые штампы, выработанные в определенном журналистском языке определенной эпохи).

Сегодня наиболее изученным и переосмысленным является язык советской эпохи, закрепивший за собой название «язык тоталитаризма», или «тоталитарный язык».. Н.А. Купина говорит о «предписательности», «директивности» тоталитарного языка, которые способствуют формированию тоталитарного общественного языкового сознания, деформированию языковой картины мира, которую отличают примитивизм, однонаправленное движение времени, замкнутость пространтсва, постоянные очаги напряжения, виртуальность истинного, мифологизм, наличие единой коллективной точки зрения, редукция человеческой, в том числе языковой, индивидуальности, находящейся за пределами системы ценностей» [1].

На наш взгляд, язык советской эпохи — это моноидеологический язык, то есть господство одной идеологии и подавление другого голоса и мнения. Заформализованность языка советской журналистики проявлялась в речевых идеологических штампах, связанных с утверждением заданных идеологем в политических материалах на внутригосударственную и внешнегосударственную тематику.

Язык перестроечной журналистики формировался как ответная реакция на советский язык, как его отрицание. Отсюда ироническое переосмысление советских идеологических клише, установка на языковую игру, то есть на повышение экспрессивности любой ценой, и на разрушение стилевой системы языка советской журналистики. Именно в перестройке нужно искать истоки таких определяющих черт новейшего, постперестроечного языка СМИ, как ирония, интертекстуальность, разговорность и языковая игра [2].

Для языка перестройки характерны полиидеологичность, агрессивность, стилистическая неупорядоченность. Отрицание и разрушение стилевых и стилистических закономерностей советской журналистики привели к ситуации смешения стилей — закономерному явлению эпохи перемен.

Неупорядоченность, сенсационность и агрессивность языка перестроечной журналистики часто результат элементарной сниженности речи, ее огрубления, включения нелитературных элементов. Именно такие явления, наблюдающиеся в массмедийном перестроечном пространстве, позволили О.Б. Сиротининой назвать журналистов носителями литературно-жаргонизирующего типа речевой культуры, характерный признак которого — снижение речи любой ценой: «Этот тип речевой культуры характеризуется намеренным снижением речи (жаргонизация речи, предпочтение литературному слову любых его синонимов из просторечия, диалектов, жаргона, бранного лексикона)».

Постперестроечный, или новейший медийный язык формируется в условиях победы и утверждения новой идеологии (рыночной, капиталистической и т. п.) и по сути своей — снова моноидеологической. Назвать его тоталитарным будет неверно, так как он допускает в определенных пределах иное мнение. Думается, что основная черта языка журналистики любой эпохи (кроме эпох «бури и натиска») – это главенство в медийном пространстве единой идеологии, объединяющей и формирующей массовое сознание.

В современной коммуникативной ситуации выработанные перестройкой речевые формулы выражения агональности и привлечения внимания становятся новыми штампами новой журналистики, к которым сегодня можно отнести клишированную сенсационность (например, собаки-убийцы, кровать-убийца, школа-убийца и т. п.), речевую агрессию как средство привлечения читательского внимания, а не как средство выражения негативного отношения к адресату (например, в заголовке: «Послать на четыре цифры. Мобильные мошенники стали активно использовать аферы с короткими номерами») и стереотипность языковой игры (например, в заголовке: «Лужкову добавили новый срок»).

Подобные штампы мы называем коммуникативными стереотипами, поскольку они отражают клишированность мышления современного журналиста, проявляющуюся в приемах и способах построения своего речевого произведения и обусловленную коммуникативной установкой современных массмедиа на привлечение внимания читателей не качеством информации, а формой ее подачи.

Яркое, на первый взгляд броские и оригинальные заголовки современных газет, в которых щедро используются всевозможные приемы языковой игры (затрагивающие все уровни языковой системы), которые заключают в себе интригующую сенсацию или привлекают внимание читателей своей намеренной агрессивностью, за внешним блеском скрывают клишированность мысли. Например, на одной и той же странице издания «Время новостей» (2008,№ 238) помещены две заметки, в заголовках которых одно миз наиболее чкастотных медийных слов - «убийца» : «Приговор убийце школьниц» и «Волки-убийцы». Заголовок-формула «Х-убийца» – один из самых популярных в современном медиапространстве.

Заголовок — это компрессированный текст, Нацеленность современного медиазаголовка на сенсационность, языковую игру и речевую агрессию не только отражают инверсию информативной (первичной) и рекламной (вторичной) функций заголовочного комплекса, но и приводит к диссонансу между репрезентацией идеи журналистского материала в заголовке и реализацией этой идеи в тексте. Например, интригующий заголовок статьи «Не так повесили» (Новая газета. 2006. № 23) раскрывается в тексте, окрашенном в официально-деловые тона: «Районная прокуратура проводила плановую проверку использования государственной символики РФ. Накануне выборов в городскую Думу следователи посетили школу № 34, где должен был расположиться избирательный участок. Как выяснилось, во дворе вывешены флаги России, области и города. В нарушение закона триколор находился не посередине, а справа от «младших»» собратьев. В отношении нарушительницы возбудили административное производство по статье 17.10 КоАП. Мировой судья вынес решение — оштрафовать директора на 500 рублей».

Броскость и эпатажность современного медиазаголовка часто не соответствует нейтральной объективной тональности самого текста, что может привести к незапланированному эффекту — негативной реакции адресата на автора и его произведение, не оправдавших читательских ожижаний, вызванных заголовком.

С другой стороны, повторяемость агрессивных заголовков разрушает эффективность их использования. Повторяющаяся эффективность становится стандатром. Адресат перестает воспринимать языковую игру в заголовках, погруженных в однотипные контексты (например, выборы, поступки государственных деятелей и т. п.). Он сразу и однозначно (а не как игру, требующую переключения кодов) понимает заголовки, подобные: «Путин столкнулся с КАМАЗом» (Время новостей. 2008. 22 дек.). Читатель не заинтригован сенсацией, вынесенной в заголовок. Он сразу воспринимает ее метафорически, и,таким образом, языковая игра )как игра ментальных кодов, наслоения значений) не имеет смысла и становится стандартом.

Подобные стереотипы убивают творчество в современной журналистской практике, что не может положительно влиять на формирование общекультурного пространства.

Литература

1. Купина Н.А. Тоталитарный язык. Стилистический энциклопедический словарь русского языка. М., 2003. С. 552-554.

2. Клишина Н.И. Стилистика публицистического текста. М., 2008.

3. Сиротинина О.Б. Речевая культура. Стилистический энциклопедический словарь русского языка. М., 2003. С. 343-347.


СПИСОК ИСПОЛЬЗОВАННОЙ ЛИТЕРАТУРЫ

1. Валгина Н.С. Функциональные стили русского языка: Учебное пособие/ Московский государственный университет печати. - М.: МГУП. 2003.

2. Николаева Е.К., Ярославцева Т.А. Русский как иностранный. Раздел «Обучение реферированию». Учебное пособие. - Спб, 2009.

3.. Стилистика и литературное редактирование: Практикум/ Под ред. проф. В.И.Максимова. - М.: Гардарики, 2004.

4. Солганик Г.Я., Дроняева Т.С. Стилистика современного русского языка и культура речи: Учебное пособие для студентов факультета журналистики. - М.: Издательский центр «Академия», 2004.

5. Культура устной и письменной речи делового человека: Практикум. - М.: Флинта, Наука, 2001.


СОДЕРЖАНИЕ

Предисловие …………………………………………………….3

Функциональные стили речи …………………………………..4

Научный стиль речи......................................................................6

Смысловая структура научного текста......................................18

Официально-деловой стиль речи.............................................. 28

Публицистический стиль речи …………………………..……46

Средства выразительности речи................................................52

Разговорный стиль речи.............................................................76

Стиль художественной литературы...........................................94

Приложение …………………………………………………....98

Список использованной литературы……………………...…103