Geum.ru

Российская благотворительность в зеркале сми

Вид материалаЗакон

Содержание


Благотворительность по офисной подписке
Длительные связи
Быстрые деньги
Государство и добровольчество: проблемы
Чулпан хаматова: я, по сути, работаю менеджером, организовываю, утрясаю
Допустимые потери
Подобный материал:
1   2   3   4   5   6   7   8   9   10

Благотворительность по офисной подписке


«Деловой Петербург» № 43 (2855), 17.03.2009


В западных странах, особенно в США, пожертвования от обычных граждан составляют от 50 до 80%, а в некоторых случаях и до 100% бюджета некоммерческих организаций.


Длительные связи

Однако источники финансирования на Западе и в России различаются не только количеством жертвователей. Зачастую эти люди являются так называемыми сторонниками, то есть поддерживают одну организацию на протяжении многих лет. Поддерживают, потому что им нравится то, что эта организация делает, и они хотят чувствовать себя сопричастными этому делу. Кроме того, донор часто становится и волонтером. Сумма, которую ежемесячно перечисляют сторонники, как правило, совсем небольшая - 5-10 евро в Германии, несколько фунтов в Великобритании. В Мемфисе (США) есть знаменитый детский госпиталь Св. Иуды, бюджет которого составляет свыше $ 1 млн в сутки. Лечение детей в нем проводится полностью бесплатно. Около $ 300 тыс. бюджета покрываются медицинскими страховками, остальное составляют благотворительные пожертвования. Размер пожертвований по программе Partner In Hopе для наиболее лояльных сторонников госпиталя составляет $ 19 в месяц.


Быстрые деньги

В поиске сторонников западные некоммерческие организации проводят активную работу: подходят прямо на улице или звонят в квартиру с предложением оформить заявление в банк о ежемесячном отчислении на одну из благотворительных программ. В компаниях широко распространена модель payroll giving - программа частных пожертвований сотрудников. Человек сам определяет адресата помощи и размер пожертвования, средства автоматически удерживаются при расчете его зарплаты. По данным опросов, популярность таких программ обусловлена простотой и удобством: можно сделать пожертвование, не покидая офиса и потратив минимум времени.

Благотворительный фонд Charities Aid Foundation (CAF, Великобритания) один из первых в мире разработал свою программу пожертвований Give As You Earn (GAYE). К каждому пожертвованию, сделанному через GAYE, правительство Великобритании добавляет 10%, направляя его в ту же некоммерческую организацию. За последний финансовый год CAF распределил более 68 млн фунтов стерлингов пожертвований, привлеченных от сотен тысяч сотрудников различных компаний.


Мотивация

Аналогичная программа, отвечающая требованиям российского законодательства, существует с 2004 года. Она организована местным филиалом Благотворительного фонда «Чаритиз Эйд Фаундейшн» и называется «Им нужна ваша помощь». На сегодняшний день к ней присоединились «Бритиш Американ Тобакко», Procter & Gamble, ОАО «Альфа-Банк», ОАО «ТНК-ВР Менеджмент», BP Россия, «РЕСО Гарантия» и др.

«Серьезно со сторонниками в нашей стране работает очень мало организаций. На Западе поняли, что фандрайзинг - это дело отношений, а у нас только начинают к этому подходить. Наиболее эффективны будут те, кто сумеет построить долгосрочные отношения со своими жертвователями, основанные на доверии и мотивации», - считает Татьяна Бурмистрова, директор Фонда развития некоммерческих организаций «Школа НКО».

Государство и добровольчество: проблемы

и перспективы сотрудничества



«Горожанин. Тверь»,16.03.2009


27 процентов населения Канады – волонтеры. До кризиса добровольцы ежегодно «приносили» в экономику Нидерландов до 15% ВВП. В России волонтерское движение еще только развивается, и среди регионов нашей страны у Тверской области по добровольчеству отличные показатели.

Важен и тот факт, что в условиях экономической нестабильности волонтерство становится особенно эффективным инструментом для решения социальных задач. Об этом в своем выступлении на пятой ежегодной конференции «Благотворительность в России», прошедшей в Москве, рассказал первый заместитель губернатора Тверской области Василий Толоко.

Восемь миллионов жителей России вовлечены в добровольческую деятельность – такие цифры были озвучены в одном из посланий президента. Волонтерство, как самостоятельное направление благотворительности, активно развивается во многих регионах страны. В Тверской области уже организована работа 260 молодежных добровольческих отрядов.

По словам первого заместителя губернатора Тверской области Василия Толоко, наиболее мощно в Верхневолжье представлено движение «Важное дело», которое включает в себя уже более 4000 волонтеров. Очень хороший опыт у Красноярского края, Санкт-Петербурга – регионов, которые приняли концепцию добровольческого движения.

Одна из главных проблем, характерных для всех регионов, заключается в том, что понятие добровольчества до сих пор не закреплено законодательно. Нет структуры подготовки кадров для организации добровольческой деятельности. А благотворители, располагающие средствами, неохотно идут на финансирование волонтеров.

Далеко не все понимают, отметил на конференции Василий Толоко, что добровольчество – это услуга, которую невозможно заменить подарками. Для пенсионеров и людей с ограниченными возможностями иногда важнее именно помощь волонтеров. Но для дальнейшего развития нужна мотивация добровольцев, и не только материальная. Требуется государственная поддержка. Об этом упомянули, говоря о благотворительности в целом.

В частности, первый заместитель председателя совета директоров «Альфа-банк» Олег Сысуев предложил государству оказать содействие в создании более комфортных условий для благотворительных организаций. По его словам, государство должно не подменять собой благотворительные фонды, а дорожить ими, общаться в режиме партнерства.

Поддержка благотворителей на государственном уровне может заключаться, например, в возврате организациям части уплаченных налогов на прибыль или в субсидиях по конкретным программам. Также требуется пересмотреть и политику выделения федеральных грантов – большая часть из них приходится на столичные НКО.

В текущем году планируется принятие добровольческой концепции в нашем регионе, и это, несомненно, станет важным этапом в развитии волонтерства в Тверской области.

ЧУЛПАН ХАМАТОВА: Я, ПО СУТИ, РАБОТАЮ МЕНЕДЖЕРОМ, ОРГАНИЗОВЫВАЮ, УТРЯСАЮ

Пожертвования, которые шли через Сбербанк в фонд «Подари жизнь»

для помощи детям, больным лейкемией, сократились вдвое


Галина Мурсалиева, обозреватель «Новой»

«Новая газета», N 30, 25.03.2009, с. 15

Кинокомпании России замораживают уже запущенные проекты - из-за резкого сокращения финансирования производства фильмов многие, даже очень известные актеры уже начали ощущать беду невостребованности. Чулпан Хаматову даже в условиях кризиса зовут сниматься, предлагают роли... А она отказывается. "Потому что съемки отнимают много энергии, а мне она необходима именно сейчас для организации концерта. До 15 мая я, по сути, работаю менеджером, организовываю, утрясаю, решаю разные технические вопросы. Нам нельзя недоработать... Вот в прошлом году немного недоработали, и результат получился не таким, какого все ждали. Позволить себе подобное в этом году мы просто права не имеем: кризис бьет по детям, у нас в фонде "Подари жизнь" пожертвования, которые шли через Сбербанк России, сократились вдвое".

- Вы занимаетесь организацией благотворительного концерта?

- Да, того самого ежегодного благотворительного концерта "Подари жизнь", который мы традиционно проводили начиная с 2005 года в День защиты детей, 1 июня, в помощь детям, больным лейкемией. На этот раз концерт состоится в Доме музыки, там зал вмещает больше зрителей, чем зал театра "Современник". Концерт пройдет вживую 15 мая, съемки будет вести канал "Россия". По предварительному плану телезрители увидят концерт в последнее воскресенье, перед Днем защиты детей.

- Вы связываете спад пожертвований детям, больным лейкемией, именно с кризисом?

- Объем пожертвований, которые в среднем получал наш фонд в месяц, с 11 миллионов рублей упал до 5 миллионов. Наверное, это связано с кризисом, он влияет: падает активность людей. Я сегодня почти убеждена в том, что бессмысленно проводить, например, благотворительные аукционы.

- Почему?

- Последний аукцион у нас состоялся в первый день весны: в качестве лотов были выставлены куклы - авторские художественные работы, настоящие произведения искусства. Елена Громова, директор клуба-студии "Кукольная коллекция", и ее сотрудники, которые уже не первый год помогают нашим подопечным, устроили все замечательно. На аукционе наши друзья и знакомые раскупили все лоты, и мы собрали около 300 тысяч рублей. Это всегда отдельная история - когда есть собственная публика, собственные друзья. А до этого предпоследняя такая же акция в галерее FotoLoft в центре современного искусства "Винзавод", где мы работали без подстраховки давно расположенных к нашему общему делу знакомых, ничего по сути детям не дала. Ведущие фотографы страны отдали свои работы под благотворительные лоты, мы выступили и рассказали о ценах, которые не дают лечить детей, заболевших раком крови, при том, что их можно вылечить... И практически никаких денег не собрали. Наверное, аукционы вот так больше проводить нельзя.

- Люди с первого раза не могут глубоко войти в ситуацию?

- Не знаю, наверное, надо действовать как-то иначе. Надо что-то такое перевернуть, чтобы люди поняли: каждый работоспособный гражданин страны может повлиять на ситуацию в меру своих сил и возможностей...

- Не помню где, но я недавно прочитала высказывание Николая Слабжанина, директора благотворительного фонда "SOS", о том, что в стране приблизительно 40 миллионов трудоспособного населения, и, если каждый даст по 10 рублей в год, получится огромная сумма для лечения детей...

- И мы сейчас все надежды связываем именно с частными вкладами. Крупных спонсоров становится меньше, им сегодня тоже приходится оглядываться. Свернуты благотворительные программы во многих крупных организациях. Вся надежда на тех, кто будет давать личные деньги, пусть небольшие... Но если это станет массовым и систематическим процессом - дети будут спасены.

- Что вас больше всего сегодня угнетает?

- Мошенничество. Люди, которые на трагедии делают себе состояния. Цены на препараты, которыми в России торгуют единолично какие-то фирмы, неимоверно просто вздернуты... Нет контроля над этими фирмами - нет здоровой конкуренции. Удручает огромное количество фондов нечистоплотных, которые на нашей кропотливой и подробнейшей работе просто паразитируют. Мерзавцы! Они имеют поддержку и государственных структур, и бандитских, а "выезжают" на фотографиях наших больных детей, ничего им не давая...

- Тут, наверное, только и остается, что призывать людей никогда не отправлять деньги прежде, чем они убедятся в том, что помощь дойдет до адресата. Что вы и делали уже неоднократно. У вашего фонда прозрачный и активный сайт, отчет представляется за каждую копеечку... Скажите, на детях уже как-то отражается спад пожертвований?

- Спад пожертвований пока на наших подопечных никак не отразился, для этого ребята наши, волонтеры и врачи делают все - возможное и невозможное. Ни у детей, ни у их мам я никакой паники не вижу, они настроены на полное излечение, на совместный тяжкий труд с медициной. Это напрямую связано и с тем, что больше стало людей, которые приходят с ними пообщаться, их согреть, поддержать. Число волонтеров выросло серьезно, мы даже вынуждены были начать тренинги, прежде чем допустить их к детям. Сейчас у нас добровольцев 250 человек, в основном молодежь до 30 лет. Такие ребята - без кожи, с обнаженной душой, остро реагирующие на детскую боль. Мы стараемся защитить их от так называемого выгорания эмоций, чтобы они не надорвались морально... Там, где дети болеют раком крови, такое случается.

- Это все-таки повод для оптимизма - рост числа добровольцев...

- Ну конечно. И еще один повод, не просто радующий, а реально прибавляющий мне каждый день колоссальное количество энергии, - это строящийся онкогематологический центр. Стройка не замирает, несмотря на кризисные времена... Во внутренних помещениях уже идет дизайнерская работа! Это значит, что все дети, заболевшие раком крови, уже совсем скоро будут приниматься на лечение, никому из них больше не будет отказано из-за отсутствия мест. Это очень важно.

- Давайте вернемся к тому, с чего мы начали разговор, - к концерту, который должен состояться 15 мая. Кто и что станет его символом?

- Человек без имени. Доброволец, волонтер, врач, санитарка, прохожий, который зашел в сберкассу и купил карту "Подари жизнь"... Да, в декабре прошлого года совместно со Сбербанком наш фонд выпустил первую в России благотворительную банковскую карту. Ее владелец автоматически переводит в фонд 0,3% от стоимости покупки, сделанной по карте. К этой сумме Сбербанк прибавляет столько же от себя и еще отдает в фонд половину дохода от обслуживания этих карт. Таким образом, к примеру, 50 000 человек при средней сумме покупок по банковской карте на 2500 рублей в месяц за год смогут собрать 34 миллиона рублей на лечение детей. Мы хотим, чтобы после нашего концерта люди выстроились в очередь за этими картами. Хотим, чтобы получился мощнейший стимул, хотим сломать стереотип - это не несчастная необходимость помогать соотечественникам, попавшим в беду. Это - счастье: ты можешь, ты в состоянии помочь. Это весело и интересно, это придает жизни смысл...

На концерте выступят врачи, волонтеры и дети. Ведущий телеканал покажет это всей России, и мы бесконечно благодарны руководству ВГТРК за такую возможность. Будут, как всегда, артисты - Дина Корзун, Женя Миронов, Костя Хабенский, Лена Яковлева... И они, и многие-многие другие актеры и исполнители уже подтвердили свое участие.

ДОПУСТИМЫЕ ПОТЕРИ


Лев Амбиндер, руководитель Российского фонда помощи, член совета при президенте РФ по содействию развитию институтов гражданского общества и правам человека

«Коммерсантъ», N 54, 27.03.2009, с. 6

На прошлой неделе произошло беспрецедентное для отечественной благотворительности событие. Семь российских фандрайзинговых организаций, среди которых три газетных - "Коммерсанта", "Аргументов и фактов" и "Комсомольской правды" - обратились в Минздравсоцразвития РФ с просьбой наладить наконец-то бесперебойное снабжение импортными эндопротезами детей, страдающих злокачественными опухолями костей - саркомами. Тема коллективного письма сама по себе заслуживает отдельного рассказа. Но есть повод и покруче. Говорят, министерство намерено отреагировать.

По оценке экспертов костные саркомы в структуре детской заболеваемости злокачественными новообразованиями занимают до 10%. Наиболее распространены саркома Юинга и остеогенная саркома бедра. Экспертные данные о количестве ежегодно заболевающих в России детей весьма разнятся - от 200 до 400 человек. Однако эксперты сходятся во мнении, когда речь заходит о спасении ноги пациента: в половине случаев ее можно сохранить, заменив пораженный участок кости эндопротезом. Между тем пока в России проводят не более 50 таких операций в год. Наиболее эффективны эндопротезы германского производства.

Поводом для коллективного письма послужила история девятилетнего Егора Левина из Тульской области. У Егора саркома Юинга. В онкоцентре имени Блохина мальчик получил пять курсов химии, к концу января опухоль уменьшилась вполовину, и Егора готовили к протезированию, хирург Аслан Дзампаев уверенно сообщал о радужных перспективах мальчика. Дело было за протезом. Врачи рекомендовали немецкий раздвижной. В отличие от отечественного и чешского, которые оплачивает госказна, немецкий как бы растет вместе с ребенком, не требуя впоследствии хирургического вмешательства. Фокус в моторчике, вмонтированном в протез. Его приводят в движение раз в полгода, чтобы нога поспевала за ростом ребенка.

Так вот, поставщик - московская компания "Дискавери" выставила Левиным счет на 2,058 млн руб. Левины, семья с месячным доходом в 20 тыс. руб. и муниципальной квартирой, обратились в благотворительные фонды и в газеты. Вдруг выяснилось, что у производителя в Германии протез стоит 28 868 евро, а "Дискавери" накрутила более 65%, запросив 47 772 евро, и не намерена уступать. Вот это всех и возмутило. Оказалось, что в немецкой клинике операция вместе с протезом обойдется в 54 970 евро. Как говорится, почувствуйте разницу. И вот Егора отправили в Мюнхен, а коллективное письмо - в Минздрав.

Теперь малыш успешно протезирован, и можно порадоваться за Егорку, за его родителей и за таких же, как они, рядовых немцев с их стабильным германским здравоохранением даже в кризисные времена. Но вопросы остаются. Почему наши клиники закупают (на наши с вами, налогоплательщиков, деньги!) устаревшие имплантаты, вынуждая несчастных родителей умирать по нескольку раз на дню в поисках сумасшедших денег на имплантаты современные? Есть ли у нас в стране сила, способная урезонить поставщиков и наладить снабжение такими протезами всех нуждающихся, а не только избранных? Почему протезируют детей с костными саркомами только две клиники страны - онкоцентр имени Блохина и Российская детская клиническая больница? Почему во многих областях эндопротезированию предпочитают ампутацию? И наоборот, почему становятся возможными случаи, когда протезы устанавливают не по медицинским, а по финансовым показаниям, - просто потому, что нашлись деньги, хотя ситуация требовала именно ампутации, и теряется время, а с ним и жизнь ребенка? И есть ли у нас в стране структура, способная организовать компетентный отбор детей на протезирование?

Остается открытым и самый больной, глубинный вопрос: кто и что должен сделать, чтобы вернуть народу веру в отечественное здравоохранение? Почему поголовно все родители тяжелобольных детей мечтают лечиться за границей, а не в России? Каждый у нас загодя уверен, что все импортное непременно лучше отечественного. И что оперировать наши умеют, а выхаживать - нет, не умеют. И что в германских, израильских, итальянских, американских (желающие могут легко дополнить список) больницах платят единожды и в кассу, а у нас еще надо постоянно приплачивать - налом и мимо кассы.

Хотя есть и у нас клиники, где все делают не хуже мировых образцов и где не берут взяток. Вот на днях читатели "Ъ" поймали меня за руку и не преминули возмутиться. 13 марта мы напечатали историю Даши Синицыной с больным сердцем, ей требовалась операция в Германии за 21,1 тыс. евро, так как в России родители не нашли никого, кто бы взялся спасти Дашу. А рядом на странице я рассказывал о Томском НИИ кардиологии РАМН, где детям делают успешные операции любой сложности. "Если томичи такие крутые, то зачем Даше Берлин?" - резонно спрашивают меня читатели. Отвечаю: не дело журналистов раздавать медицинские рекомендации. Но чье это дело? Есть в стране орган, способный оценить лучших докторов? Как сделать так, чтобы бедные во всех смыслах родители получали информацию о возможностях качественной отечественной медицины?

Ответы знают все: есть и властный орган и правительственная структура. И у обоих одно название - Минздравсоцразвития РФ. Оно делит огромный бюджет по направлениям, мыслит стратегически и на редкие детские болезни вроде костной саркомы просто не хватает времени. Типа есть допустимые потери, ничего не поделаешь.

Среди подписантов коллективного письма сейчас ходят упорные слухи, будто Минздрав намерен отреагировать. Слухи непроверенные, зато весьма оптимистичные. Будто министерство прониклось, решило разобраться с поставщиками и впредь взять на себя ежегодные закупки 100 немецких эндопротезов. Слухи кажутся чистой фантастикой, но так хочется верить.