Общенационального Движения «З а Веру, Семью и Отечество»
| Вид материала | Документы |
- «Российский опыт реформ. К 150-летию Манифеста Императора Александра II об освобождении, 67.81kb.
- Положение о ХIII городском смотре-конкурсе детских краеведческих объединений, участников, 38.16kb.
- Липецкий край, 2932.16kb.
- Обзор сми и блогосферы (7), 5362.16kb.
- Липецкий край, 2529.34kb.
- Утверждаю: Председатель комитета по образованию и делам молодёжи, 42.82kb.
- За семью горами, за семью морями – юные принцы и добрые феи, 350.21kb.
- За семью горами, за семью морями – юные принцы и добрые феи, 353.34kb.
- За семью горами, за семью морями – юные принцы и добрые феи, 326.48kb.
- За семью горами, за семью морями – юные принцы и добрые феи, 371.86kb.
Воззрение Калинки на малорусский вопрос выражаются в следующих его словах (простите за длинную цитату, но она того стоит):
«Между Польшей и Россией живет огромный народ, ни польский, ни российский. Польша упустила случай сделать его польским, вследствие слабого действия своей цивилизации. Все русины вместе состоят материально под влиянием России, которая говорит подобным же языком и исповедует ту же веру, провозглашает освобождение от ляхов и единение в славянском братстве.
Исторический процесс… законченный передвижением католичества и западной цивилизации на 200 миль к востоку, проигрывается на наших глазах. Контрнаступление Востока на Запад, начатое бунтом Хмельницкого, катится все дальше, и отбрасывает нас к средневековой границе династии Пястов.
Как нам защитить себя? Чем?! Силы нет. О праве никто не вспоминает, а хваленая западная христианская цивилизация сама отступает и отрешается.
Где отпор против этого потопа, срывающего все преграды и катящегося, сбивая всё на своем пути, неостановимо несущегося и затопляющего всё окрест?
Где?!
Быть может, в отдельности этого малорусского народа? Поляком он не будет, но неужели он должен быть Москалем?!
Сознание и желание национальной самостоятельности, которыми русины начинают проникаться, недостаточны для того, чтобы предохранить их от поглощения Россией. Опорная сила поляка хранится в его душе, но между душою русина и душою москаля, однако, основного различия нет, нет непереходимой границы...
Была бы она, если бы каждый из них исповедовал иную веру, и поэтому-то уния была столь мудрым политическим делом.
… из естественного сознания племенной отдельности могло бы со временем возникнуть пристрастие к иной цивилизации и, в конце концов, – начав с малого – к полной отдельности души.
Раз этот пробуждавшийся народ проснулся не с польскими чувствами и не с польским самосознанием, пускай останется при своих, но эти последние пусть будут связаны с Западом душой, а с Востоком только формой.
… только таким путем можем еще удержать Ягайлонские приобретения и заслуги.
18
Только этим способом можем остаться верными призванию Польши – сохранить те границы цивилизации, которые оно предначертало.
Пускай Русь останется собой и пусть с иным обрядом, но будет католической – тогда она и Россией никогда не будет и вернется к единению с Польшей.
Тогда возвратится Россия в свои природные границы – и при Днепре, Доне и Черном море будет что-то иное...
А если бы – пусть самое горшее – это и не сбылось, то лучше Малая Русь самостоятельная, нежели Русь российская.
Если Грыць не может быть моим, то да не будет он ни моим, ни твоим!
Вот общий взгляд, исторический и политический, на всю Русь!» (8)
Вот эти-то фантазии о «двух отдельных народах» и обрели новую жизнь в трудах главного апостола самостийников М.С.Грушевского и К°, которые с пеной у рта доказывали, что «русско-украинская нация» является самостоятельным этническим субстратом, обладающим собственной государственностью со времен Киевской Руси.
Любопытный факт: в академических кругах его многотомные исторические опусы и язык, на котором он их писал, вызывали лишь смех и раздражение.
Впрочем, после того как он был обласкан советской властью, а его научные оппоненты расстреляны ЧК, теория «трех братских народов» была окончательно увековечена.
Для чего же большевикам понадобилось создавать «украинский проект»?
Не проще ли было трансформировать юго-западные губернии России в области РСФСР?
Ведь украинского народа-то как раз и не было.
Была лишь юго-западная ветвь русской этнической группы и ничтожная кучка «свидомых» малоросских интеллигентов, никогда не выражавших интересы малороссов. И Ленин об этом был прекрасно информирован.
Вот что, например, писала Роза Люксембург, обвинившая Ленина в сознательном развале России:
« Украинский национализм в России был совсем иным, чем, скажем, чешский, польский или финский – не более чем простой причудой, кривлянием нескольких десятков мелкобуржуазных интеллигентиков, без каких либо корней в экономике, политике или духовной сфере страны, без всякой исторической традиции, ибо Украина никогда не была ни нацией, ни государством, без всякой национальной культуры, если не считать реакционно-романтических стихотворений Шевченко. […]
И такую смехотворную штуку нескольких университетских профессоров и студентов Ленин и его товарищи раздули искусственно в политический фактор своей агитации за «право нации на самоопределение…» (9).
Несомненно, Люксембург была политиком-реалистом, но она, очевидно, не знала, что у большевиков, поляков и взращенных ими «украинцев» было две общие черты, ставящие их на одну позицию в отношении «украинского вопроса»: все они одинаково НЕНАВИДЕЛИ РОССИЮ И ВСЁ РУССКОЕ.
Для них русская культура была лишь «великодержавным русским шовинизмом».
И поэтому вовсе не случайно интернациональная верхушка большевиков, практически сплошь состоящая из людей нерусской национальности, физически уничтожала, прежде всего, носителей русской культуры, т.к. в коммунистическом рае ни русская культура, ни русский народ с его православным самосознанием не должны были доминировать.
Именно поэтому русский этнический монолит был разрезан на три части и объявлен «тремя братскими народами».
19
Вот где пригодилась та самая духинская идеология «двух отдельных народов», «особого украинского языка», «самостоятельной культуры» и пр. атрибутов независимости.
Вот и получается, что сама идея создания «украинцев» и «Украины» была рождена творческим гением поляков, австрийцев и германцев, и воплощена в жизнь коммунистическими вождями, пришедшими к власти в результате Октябрьского переворота 1917 года.
4. КАК ИЗ МАЛОРОССОВ ДЕЛАЛИ «УКРАИНЦЕВ»
Первая кампания по тотальной украинизации Малороссии началась сразу же после революции 1917 года.
Уже в первых своих актах, касавшихся Малороссии, большевики недвусмысленно заявили о полной поддержке украинского самостийничества.
28 декабря 1919 г. Ленин писал: «...мы, великорусские коммунисты, должны быть уступчивы при разногласиях с украинскими коммунистами-большевиками и боротьбистами, если разногласия касаются государственной независимости Украины, вообще национального вопроса» (10).
В телеграмме Сталину от 22 февраля 1920 г. Ленин настаивал на необходимости «немедленно завести переводчиков во всех штабах и военных учреждениях, обязав безусловно всех принимать заявления и бумаги на украинском языке» (11).
10 марта 1919 года на Третьем Всеукраинском съезде советов в Харькове большевики поставили окончательный крест на Малороссии, переименовав её в «Украинскую Советскую Социалистическую Республику».
Тогда же была принята и первая Конституция УССР, после чего дело украинизации поставили на государственную основу.
21 сентября 1920 г. Совнарком УССР принял постановление о введении «украинского языка» во всех школах и советских учреждениях республики.
Государственному издательству вменялось в обязанность «озаботиться изданием... достаточного количества учебных пособий на украинском языке, равно как художественной литературы и всех прочих изданий» (12).
Во всех губернских и уездных городах должны были создаваться вечерние школы для обучения украинскому языку советских служащих.
О первых годах «украинизации» Малороссии красноречиво говорит такой эпизод.
Из воспоминаний Лидии Новгородцевой, жены известного общественного деятеля и ученого П.И. Новгородцева (в конце гражданской войны она оказалась в Полтаве, где работала учительницей женской гимназии):
« Родительский комитет высказался единогласно против украинизации. Члены комитета указали на то, что они считают русский язык своим, и что даже нет учебников, написанных на «украинском» языке. Вскоре был получен вторичный приказ украинизировать школу, и был прислан ящик с учебниками, напечатанными в Австрии для галицких школ. Большевистское начальство даже не удосужилось вырвать из учебников портреты «найяснииаго пана щсаря» Франца-Иосифа. Члены родительского комитета
20
заявили, что они своих детей в такую школу посылать не будут и объявили бойкот гимназии. За это они были арестованы ЧК» (13).
Дальнейшая судьба арестованных родителей неизвестна. Зато известно, что в октябре 1921 г. в разоренной, голодающей стране советское правительство выделило 500 тысяч рублей золотом (!) на печатание за границей украинских учебников.
Всем служащим предприятий и учреждений было предписано незамедлительно перейти на украинский язык. Замеченные в «отрицательном отношении к украинизации» сразу же увольнялись.
30 апреля 1925 г. вышло новое постановление ЦИК и Совнаркома УССР, предписывавшее всем государственным учреждениям перейти на украинское делопроизводство.
6 июля 1927 г. очередное постановление обязывало руководителей предприятий увольнять без предупреждения и выходного пособия всех сотрудников, не выучивших украинский язык в установленные сроки или настроенных против украинизации.
В приказном порядке украинизировались пресса, издательская деятельность, радио, кино, театры, концертные организации.
Украинизация прессы достигла в 1932 г. 87,5%.
Доля украинских книг в общей массе книжной продукции в 1931 году составила 76,9%. Та же участь постигла и театр.
В 1931 г. в УССР было 66 украинских, 12 еврейских и только 9 русских стационарных театров.
К 1927 году 82% школ УССР были украинизированы. 76% от общего числа учащихся посещали украинские школы.
К 1930 году в республике насчитывалось 14 430 украинских начальных школ. Русских – 1504.
В 1921 году был открыт Институт украинского научного языка, а с 1925 г. при украинском Совнаркоме работала Государственная комиссия для разработки правил правописания украинского новояза. И в 1928 г. была введена в действие единая система орфографии.
Языковая реформа, осуществлённая под руководством наркома просвещения УССР Николая Скрыпника, обрушила на голову вчерашних малороссов тысячи новых диковинных слов.
Вот только некоторые перлы украинского «правопысу» 1928-1929 гг.: «комунiшт», «плян», «парлямент», «соцiяльний», «нарщ», «мапа», «фльота», «карафа», «фiранка», «здибанка».
В новом языке слово «сектор» заменялось на «витинок», «сегмент» – на «утинок», «экран» – на «застувач», «штепсель» – на «притичку», «аэрография» – на «марсознавство», «атом» – на «недiлка», «завод» – на «выробня» и т.д. и т.п.
Любыми способами увеличить расхождение с русским языком – вот что являлось подлинной целью украинизации в части создания украинского новояза.
Впрочем, «косный и отсталый» народ никак не желал поддаваться украинской дрессировке и продолжал упорно держаться за свой родной русский язык.
« Украинская литература широко не идет, приходится силой распространять её», – жаловался на I Всеукраинском учительском съезде (1925 г.) делегат Киевской губернии.
21
Но и принуждение мало помогало. Украиноязычные газеты теряли читателей даже в сёлах.
На уже упомянутом учительском съезде делегат из Харькова жаловался: « У нас на селе русская газета «Харьковский пролетарий» по каким-то причинам лучше распространяется, чем «Селянська правда».
Та же картина наблюдалась в театрах.
Посещаемость украиноязычных спектаклей была почти нулевая и чтобы заполнить зрительные залы, властям приходилось организовывать принудительные «культпоходы» в театр рабочих коллективов.
Туго прививался украинский и в школе. Попадая из русскоязычной среды в украинизированные учебные заведения, дети невыносимо калечили свою речь, которая, как замечает один из украинизаторов, «представляла собой какой-то уродливый конгломерат слов украинских и московских».
Украинизация была тяжелой повинностью, наложенной на население Малороссии, оптом зачисленное в «украинцы» коммунистической диктатурой с целью вышибания из него всякой русскости.
Впрочем, формальное зачисление малороссов в «украинцы» ничего не давало адептам украинизации – они, как и раньше, испытывали на местах острейший дефицит «профессиональных украинцев».
Понимая всю сложность поставленных задач по переделке юго-западной ветви русского народа в «українців», начиная с 1925 года большевики принялись завозить в центральные регионы Малороссии десятки тысяч галичан, размещая их ровным слоем на руководящих постах в Киеве, и поручая им промывку мозгов «несвидомого» населения.
Янычарами Франца Иосифа большевики так же заменяли русскую профессуру и ученых, не желавших украинизироваться.
В одном из своих писем Грушевский сообщал, что в УССР «из Галиции переехало около 50 тысяч человек, некоторые с женами и семьями, молодые люди, мужчины» (14).
Особенно усердствовал в 1927-1933 годах, руководитель Наркомпроса, пламенный большевик Николай Скрыпник, личным секретарём которого был галичанин Н.В. Ерстенюк.
Заезжие украинизаторы весьма высоко оценивали политику коммунистов в Малороссии. Грушевский, например, в письме одному из своих соратников восторженно писал: «Я здесь, несмотря на все недостатки, чувствую себя в Украинской Республике, которую мы начали строить в 1917 году» (15).
Всему русскому немедленно приклеивался ярлык «контрреволюционного» и «вражеского», а «украинское» автоматически обретало ранг «социалистического» и «передового».
Нарком образования УССР Н.А. Скрыпник был еще более откровенен: «Украинизация проводится, и будет проводиться решительными мерами... Тот, кто это не понимает или не хочет понять, не может не рассматриваться правительством как контрреволюционер и враг Советской власти».
С «врагами» же советская власть не церемонилась.
Так, например, профессор Киевского политехнического института Я.Маркович получил год тюрьмы и был выслан в Нижний Новгород «за нежелание читать лекции на украинском языке».
22
Таков был коммунистический «интернационализм» в действии.
Коммунисты упорно следовали избранным путем дерусификации Малороссии, удовлетворяя при этом самые абсурдные притязания украинизаторов – в том числе и территориальные.
В 1926 году к УССР был присоединен ряд пограничных территорий Российской Федерации – вопреки категорическому несогласию населения этих районов, насильно зачисленному в «украинское».
В ответ на сопротивление режим ужесточал репрессии. Власть всё чаще прибегала к уголовному преследованию тех, кто не проявлял должного рвения в украинизации себя и своих подчиненных. При этом прокуратуре поручалось проводить показательные суды над «русскими шовинистами».
Административный террор и запугивание приносили свои черные плоды.
Например, в русском городе Мариуполе к 1932 году не осталось не только русских школ, но даже ни одного русского класса!
Казалось, конечная цель дерусификаторов практически достигнута и до решающего успеха рукой подать, но именно в 1932-1933 гг. в деле тотальной украинизации Малороссии произошел первый серьезный сбой…
Украинское крестьянство, насильно загнанное в колхозы политикой так называемой «сплошной коллективизации», быстро превращалось в бесправную и фактически бесплатную рабочую силу, призванную с минимумом издержек обеспечить экономические предпосылки для ускоренной индустриализации.
А зимой 1932/33 гг. в зерновых районах СССР (Малороссии, Северном Кавказе, Поволжье и Южном Урале) разразился небывалый голод, унесший жизни сотен тысяч людей.
Этот голод не был вызван неурожаем. Беда пришла потому, что весь хлеб принудительно, «под метелку», был изъят как у колхозников, так и единоличников.
Во имя выполнения совершенно нереальных на тот момент планов государственных хлебозаготовок изымалось даже семенное зерно, предназначенное для посевов под будущий урожай.
Благодаря этим мерам экспорт советского зерна не сократился, но миллионы тех, кто его производил, погибли от голода или в лагерях для спецпереселенцев.
Это страшное несчастье еще более усугубило политический кризис в стране.
Ситуация была настолько острой, что летом 1932 года Сталин, оценивая обстановку в УССР, выражал опасение за её дальнейшую судьбу.
Положение требовало кардинальных мер, и они не замедлили явиться...
14 декабря 1932 г. вышло Постановление ЦК ВКП(б), в котором назывались виновники тяжелого положения в сельском хозяйстве указанных регионов. В их числе: разного рода «контрреволюционные элементы» и... «петлюровцы».
Более того, постановление указывало, что в УССР эти враждебные власти элементы проникли в партийные и советские органы вследствие «механического проведения украинизации».
ЦК ВКП(б) потребовал от украинского руководства «обратить серьезное внимание на правильное проведение украинизации, устранить механическое проведение ее, изгнать петлюровские и другие буржуазно-националистические элементы из партийных и советских организаций» (16).
23
Набор туманных фраз официального партийного документа лишал возможности не посвященных в коммунистическую казуистику догадаться о направлении предполагаемых перемен, но фанатики украинства застыли в тяжком и мучительном ожидании своей дальнейшей участи.
У коммунистов словно бы раскрылись глаза на ту потенциальную угрозу для страны, которую таило в себе украинство.
Они поняли, что проводимая ими политика тотальной украинизации Малороссии представляет собой исключительно благоприятную питательную среду для роста и развития местного сепаратизма.
А ведь сепаратисты во все времена и при любом режиме легко шли на сотрудничество с внешним врагом.
Большевики вдруг вспомнили, что во время Первой мировой войны (1914-1918 гг.) украинские сепаратисты находились именно в стане врагов России – Австро-Венгрии и Германии, а в Гражданскую (1918-1922 гг.) – на стороне Польши.
31 января 1933 года рейхсканцлером (главой правительства) Германии стал Адольф Гитлер.
Произошедший в Германии политический переворот, самым непосредственным образом касался и СССР – мировой цитадели коммунистической идеологии, которой Гитлер с первых дней своего правления объявил непримиримую войну.
Для советского руководства это означало одно: впереди война. Война беспощадная, война на уничтожение. И ввиду этой совершенно неизбежной перспективы Сталину и коммунистам пришлось в корне пересматривать проводимую в стране политику.
Эта перемена взгляда на весь комплекс внутренних проблем коснулась и украинизации.
Таким образом, именно перспектива надвигающейся войны с нацистской Германией на фоне резко возросшего недовольства населения политикой, проводимой коммунистическим режимом, вынудило его умерить пыл по интенсивному взращиванию внутри СССР украинской «пятой колонны».
Персонально миссия по искоренению «националистического уклона» в УССР была возложена на секретаря ЦК ВКП(б) П.П. Постышева (1887-1939).
И первым демонстративным шагом начатой кампании стало снятие Н.А.Скрыпника с должности наркома образования, на которого и была возложена основная вина за «националистический уклон» в сфере «культурного строительства на Украине».
Лейтмотивом многочисленных выступлений партийных деятелей в печати стал тезис о «принудительной украинизации», приведшей к насильственному вытеснению русского языка из школьного образования.
Так распался союз коммунистов и «украинцев».
Да и мог ли вообще быть долгосрочным союз убежденных «интернационалистов» (стремившихся к постепенному уничтожению всяческих «наций») и сепаратистов, фанатично навязывавших Малороссии «этнические ценности» никогда не существовавшей виртуальной «нации»?
Понятно, что никакой перспективы подобное содружество не могло иметь. Просто на каком-то историческом этапе и та, и другая сила просто использовали друг друга – каждая в своих собственных интересах.
Большевики максимально использовали «украинцев» для превращения России в коммунистический СССР, а «украинцы» в очередной раз оказались в роли подручного материала для достижения чужих целей – как только они перестали быть полезными для большевиков, их выкинули из политического поля страны за ненадобностью.
24
С другой стороны, нельзя не признать, что до определенного момента союз большевиков и «украинцев» был естественен и неизбежен.
Цель-то и у тех и у других была одна: уничтожение русского национального самосознания малороссов, превращение их в этнических мутантов, в идеальный объект для дальнейших манипуляций.
И не только цель была едина, но и методы её достижения – тотальная ложь и грубое, циничное насилие.
Впрочем, затишье было недолгим. Военные успехи Гитлера, оккупировавшего к концу 1942 года всю Малороссию, возродили самые смелые чаяния украинизаторов.
Взятие немцами каждого города сопровождалось незамедлительным закрытием любых русских газет, вместо которых начинали печатать исключительно украинские.
Той же метаморфозе подвергалась сфера образования.
Во всех учреждениях, созданных для работы с местным населением, обязательным опять же объявлялся украинский язык.
Причем все эти мероприятия проводились за немецкие деньги и при самом активном участии немецких специалистов.
Гитлер не задавался вопросом: почему подавляющее большинство «украинцев» не владеют укрмовою. Ему было важно одно: любой ценой уменьшить численность русского народа, чтобы максимально ослабить его сопротивление оккупационному режиму.
И здесь украинизация являлась весьма удобной формой этнического геноцида: чем больше «украинцев», тем меньше русских.
Фюрер хорошо усвоил предостережение Бисмарка: «Даже самый благоприятный исход войны никогда не приведет к разложению основной силы России, которая зиждется на миллионах Русских... Эти последние, даже если их расчленить международными трактатами, так же быстро вновь соединятся друг с другом, как частицы разрезанного кусочка ртути».
Следовательно, необходимо было нанести Русским не только военное поражение, но и дополнительно расколоть их на несколько частей, враждебных друг другу, что гарантировало прочность владычества над ними.
И «украинцы» в этом деле оказались незаменимым подспорьем…
Планам Гитлера и его украинских друзей не суждено было сбыться: освобождение Малороссии частями Красной Армии положило конец мечтаниям о создании самостийного украинского бантустана под протекторатом «тысячелетнего рейха».
Но помощь неожиданно последовала с противоположной стороны.
По настоянию Советского правительства в 1945 году УССР была признана членом ООН и, таким образом, искусственно созданная коммунистическим режимом «нация» приобрела международный статус.
Украинизация Малороссии получила дополнительный политический импульс, но выводить её на уровень 20-х годов уже опасались и удерживали в рамках вялотекущего процесса.
Впрочем, летом 1965 года по настоянию тогдашнего первого секретаря ЦК КПУ Петра Шелеста была предпринята попытка реанимировать украинизацию в полном объеме.
Последовало решение о повсеместном переходе преподавания в ВУЗах УССР на украинском языке.
25
Вслед за тем на «мову» в спешном порядке начали переводить делопроизводство в министерствах и ведомствах, на предприятиях и учреждениях.
Разумеется, от жертв бессмысленного эксперимента снова последовал поток жалоб на «перегибы в области национальной политики», и вновь всё вернулось на круги своя – в стадию вялотекущего процесса.
Наступила эпоха Брежнева. Дело украинизации, как впрочем, и всего остального, было пущено на самотёк, а без государственной поддержки украинизация стала умирать естественной смертью...
Единственное что от неё осталось, это названия «украинец», «Украина», графа в паспорте, казенные писатели и искусственный язык на уроках украинского языка и литературы в школе.
После провозглашения независимости (1991 г.) началась очередная пропаганда украинофилии с последующей принудительной украинизацией населения, достигшими своего апогея после государственного переворота 2004 года.
В моду вошли повсеместные «пятиминутки ненависти» по отношению к «кату» и «голодоморителю українського народу» Иосифу Сталину и его режиму.
Впрочем, и сегодня, читая украинскую прессу и книги украинских «историков», складывается впечатление, что за всю историю украинского движения у «украинцев» не было злее врагов, чем коммунисты.
Ушаты грязи выливаются на коммунистических вождей, миллионы проклятий сыплются в адрес КПСС и «советской оккупации»...
На что же «украинцам» обижаться?
Разве не коммунисты нарезали «украинцам» их «украинскую республику» на исконных русских землях?
Не они ли ввели «украинскую национальность» как таковую?
Разве не при Ленине и Сталине расплодились украинские писатели, академики, украинские школы и институты? И не при Сталине ли «украинская республика» обрела международный статус в качестве равноправного члена ООН?
Не Сталин ли наделил «украинцев» государственными границами, которые включили в себя территории, о которых они не смели мечтать даже в самых безумных своих фантазиях, и которые сегодня они без всяких колебаний объявили своими «державними кордонами»?
За что же такая устойчивая ненависть к «отцу народов»?
Более того – бывший украинский «президент» Ющенко даже предложил открыть в Киеве «Музей советской оккупации».
Поистине чёрная неблагодарность!
В июне 2002 года председатель общества «Просвiта» Павло Мовчан, на специально созванной пресс-конференции в Киеве, горько сетовал на то, что среди молодых людей в возрасте до 21 года только 20% разговаривают на украинском, в то время как 60% молодёжи используют исключительно русский язык.
При этом следует иметь в виду, что речь идет о молодых людях, языковая культура которых формировалась уже в условиях украинской «незалежності», когда самостийники получили в свои руки все государственные рычаги давления для «исправления» языковой ситуации в нужном для них направлении.
И вновь – совершенно никчемный практический результат.
И вновь – «здесь русский дух, здесь Русью пахнет...». Как тут не сорваться в истерику?
И срываются на вой и визг.
26
И кипят нешуточною злобою, извергая страшные угрозы и совершенно безумные прожекты: разрушить, уничтожить, распылить живую действительность...
12 марта 2007 года в стенах Верховной Рады Украины прошли слушания о функционировании украинского языка на Украине. Основным докладчиком по теме выступал академик Иван Дзюба.
Цитата: « Украинский язык не является «повноприсутнiм» в общественной жизни. Но не всякая реальность разумна и морально легитимна.
Не говорю уже о том, что эта реальность противоречит самой идее украинского государства»
Вот так – предельно откровенно и по существу: сама реальность противоречит идее украинского государства, поэтому она (реальность) неразумна и морально нелегитимна, почему и следует её или уничтожить, или изуродовать, или мутировать до такой степени, чтобы никто и никогда не смог бы догадаться, что когда-то она была иной...
И сыпались от выступавших предложения, способные повести к достижению этой недостижимой цели – проекты, один безумнее другого.
И чего здесь только не было!
И необходимость введения языкового налога, и создание специального языкового комитета, который отслеживал бы использование держмовы во всех сферах жизни, и введение в Генпрокуратуре должности «заместителя Генерального прокурора Украины по языку» с неограниченными полномочиями для привлечения «мовозлочинцiв» к ответственности, и… и… и…
Но за всеми этими воплями и стенаниями слышались неуверенность и горькое разочарование. Ведь и после шестнадцати (тогда еще) лет самостийного существования, 70% украинцев не разговаривает на «рiднiй мовi».
И это при том, что в предыдущую эпоху, как мы видели, был заложен мощный фундамент для её повсеместного внедрения.
Тем не менее, невзирая на столь солидный задел, украинский язык, даже имея статус единственного государственного, не является таковым на двух третях своей территории.
Удивительно.
Что же это за странное сообщество такое? Откуда в нём это совершенно дикое и противоестественное неприятие «рiдной мови»?
Можно ли представить себе, например, французский народ, три четверти которого изъясняются исключительно на иностранном языке? Полный абсурд!
А вот три четверти «украинцев» способны думать, писать и говорить лишь на «иностранном», то бишь, русском.
Парадокс: вопреки многочисленным кампаниям по украинизации, проведенным за последние сто лет, «украинцы» по-прежнему упорно отказываются украинизироваться!
Похоже, что русская по своей сути ментальная и культурная среда Малой Руси просто естественным путем растворяет вводимые в неё инородные тела так называемого «украинства», и выводит их из себя как шлак, путём массового саботажа игнорируя непрекращающиеся призывы к «нацiональному вiдродженню» и инструкции на предмет того, «як вбити у собi москаля».
27
5. РIДНА МОВА
Не будь польского господства, не было
бы сейчас никакого украинского языка.
Анатолий Железный
Буквально ежедневно украинские СМИ преподносят нам новые, якобы исконно украинские слова: «спортовець», вместо спортсмен, «полициянт», вместо полiцейський, «агенцiя» вместо агентство, «наклад» вместо тираж, «уболiвати» вместо спортивного болiти, «розвой» вместо розвиток – всего и не перечислить!
Все эти «украинские» слова взяты непосредственно из польского языка: sportowjec, policiant, agencia, naklad, uboliwac, rozwoj...
Есть, правда, отдельные случаи, когда и хочется убрать какое-нибудь уж больно «русскозвучащее» слово, но и соответствующее польское не подходит.
Вот два характерных примера.
Для замены дерусификаторами «неправильного» слова аэропорт польское слово явно не подходит, так как звучит точно так же: aeroport. Пришлось выдумывать совершенно новое, небывалое слово «летовище».
Также неприемлемым оказалось ранее общепринятое украинское слово «група», служащее для обозначения вокально-инструментального ансамбля. Но и польское аналогичное слово звучит слишком уж «по-москальски» – grupa. И вновь пришлось обходиться собственными ресурсами: применить чисто скотоводческий термин «гурт» (стадо).
Пусть, мол, новый термин и ассоциируется со стадом баранов, лишь бы он не был похож на русский!
При этом некоторые украинские культурологи смеют утверждать, что сегодня украинский язык является одним из наиболее богатых и наиболее развитых языков мира.
Но если это так, почему уже в наши дни затеяна столь титаническая работа по формированию «украинской» научной, технической, медицинской и прочей терминологии?
Например, автору статьи под названием « Украинская терминология должна иметь собственное лицо» (Киевский вестник за 3 апреля 1993 г.) не нравится, что многие украинские электротехнические термины совпадают с русскими: виток, гайка, генератор, катушка, коммутатор, реостат, статор, штепсель и т.д.
И он требует заменить эти «москальские» термины на «истинно украинские»: звiй, мутра, витворець, цiвка, перелучник, опiрниця, стояк, притичка...
Что же это за слова? Откуда они взялись?
Да всё предельно просто – открываем польский словарь и читаем: zwoj, mutra, wytwornica, cewka, przelucznick, opornik, stojan, wtyczka.
Вот вам и совершенствование украинской технической терминологии, «собственное лицо» которой имеет давно знакомые польские черты!
Подобные установки на генетически наследуемое самостийниками господство польского над «украинским» просто поражает. Но этот феномен духовной и интеллектуальной зависимости, проявляющей себя совершенно непроизвольно и бессознательно (а значит, по-настоящему искренне) отражает глубинную сущность украинства.
28
Расстрелянный большевиками Профессор Киевского университета Тимофей Дмитриевич Флоринский, член-корреспондент Императорской академии наук, доктор славянской филологии, писал:
«Малорусский язык есть не более как одно из наречий русского языка... составляет одно целое с другими русскими наречиями… Факт целости и единства русских наречий в смысле принадлежности их к одной диалектической группе считается в современной науке истиной, не требующей доказательств…
В частных сторонах и явлениях своей жизни, в языке, быте, народном характере и исторической судьбе малороссы представляют немало своеобразных особенностей, но при всем том они всегда были и остаются частью одного целого – русского народа» (40).
Измаил Иванович Срезневский (1812-1880), знаменитый русский филолог-славист, академик Петербургской академии наук:
«Отделяющие одно от другого наречия северное и южное – великорусское и малорусское; не столь уже давни черты… Все эти наречия и говоры остаются до сих пор только оттенками одного и того же наречия и ни мало не нарушают своим несходством единства русского языка и народа» (41).
Борис Михайлович Ляпунов (1862-1943), профессор, академик:
«В настоящее время русский живой язык делится на наречия великорусское, белорусское и малорусское. Причем названия эти простому русскому народу неизвестны и употребляются только образованными людьми» (42).
Работы процитированных выше авторов относятся к рубежу XIX-XX вв. и однозначно говорят о том, что никакого «украинского языка» на территории южной России тогда не существовало.
Тем более неоткуда было ему взяться здесь в XIV-XVI вв.
И когда украинский филолог Ф.П.Филин утверждает, что именно в эту эпоху «получают широкое распространение особенности, характерные для русского, украинского и белорусского языков» (5) и что эти особенности «продолжали нарастать и в более позднее время», – то он или сознательно лжёт, или просто игнорирует реальный исторический процесс.
Никто и никогда не навязывал Малороссии русского языка, ибо испокон веку он был для неё своим.
Нельзя забыть родного языка – того языка, на котором ты говорил со своей матерью. И уж если ты в детстве общался с ней на украинском, то лишиться его мог разве что вследствие черепно-мозговой травмы.
А вот если ты всегда говорил с родителями по-русски, а теперь в голову тебе пришло (точнее, в неё вбили), что твой родной язык совсем другой, значит, ты попросту предал своих родителей. И родителей твоих родителей, которые тоже ведь говорили по-русски. Никакие «ассимиляции» и никакое насилие не способны заставить человека забыть родной язык, если он сам того не захочет.
По-прежнему, через все пропагандистские украинские брошюры, красной нитью проходит: вот, мол, смотрите, сельчане сохранили исконный народный язык «украинцев».
Это – очередное заблуждение, широко распространенное среди наших соотечественников.
Дело в том, что разговорная «сiльська мова» исторически сложилась в оккупированной поляками Юго-Западной Руси в XV-XVII вв.
29
Приспосабливаясь к языку владевшего ими польского пана, русские крепостные крестьяне, в общении с ним и его челядью постепенно перешли на разговорный русско-польский суржик, лишь намного позже получивший громкое название «украинского языка».
В ХIХ-ХХ вв. «профессиональные украинцы» Малороссии этот суржик усовершенствовали, мутировав его в некое подобие литературно-научного языка, и стали писать на нём беллетристические, исторические, а впоследствии и свои квазинаучные произведения. А в Советскую эпоху ему был придан статус «державної мови» на территории УССР.
Разговорная «мова» малороссийских сельчан понятна любому русскому человеку без словаря, ибо при всех своих полонизмах она всё же – диалект русского языка.
В украинских деревнях вы никогда не услышите словечек типа «мiлiцiянт», «долляр», «валiза», «ковдра», «агенцiя», «Нидерлянди», «голiкоптер» и тысяч им подобных, ныне директивно внедряемых в укрмову с единственной целью: максимально отдалить её от русского языка, превратив его действительно в «иностранный».
А чтобы лишний раз убедиться в том, что в качестве «рiдной мови» нам навязывают польский суржик, достаточно просто послушать дикторов «державного радiо та телебачення» – все они говорят с явно выраженным польским акцентом.
6. ГЛАВНЫЙ УКРАИНСКИЙ МИФ
«Кохайтеся, чорнобриві,
Та не з москалями,
Бо москалі – чужі люде,
Роблять лихо з вами…»
Помните? Эту шевченковскую классику мы когда-то в школе учили на память.
Кто же такие «москали»?
Украинское слово «москаль» происходит от польского moskal – т.е. выходец из Москвы (Московии).
Однако в произведениях Тараса Шевченко это слово имеет и другое значение: солдат русской армии.
Например, выражение «забрили в москалі» означает «забрали служить в армию».
В знаменитой поеме «Катерина» слово «москаль» употребляется Шевченко в обоих значениях, но с явным доминированием первого (« Піде в свою Московщину, а дівчина гине...»)
Согласитесь, странное утверждение.
Выходит так, что все «москали» плохие, все «роблять лихо» с доверчивыми малороссийскими девчатами, все они «сміються, жартують: «Ай да баба! Ай да наши! Кого не надуют!» (17), а вот малороссийские хлопцы – все сплошь «лицарi» и априори на такое неспособны.
И хотя очевидно, что в каждом народе есть разные люди – и порядочные, и подлецы, – классическая шевченковская поэма всех «москалей» ровняет под одну гребёнку.
И эта слепая ненависть ко всему русскому, к русским, к России и по сей день сквозит во всех суждениях и оценках самостийников в восприятии ими любого события в прошлом или настоящем.
30
Подлинный «реальный украинец» – это, как правило, злобный отрицатель всего русского. Собственно, быть «украинцем» и означает, в первую очередь, быть недоброжелателем, антагонистом русского народа, русского государства, русской культуры. И ничего больше.
Родившись русским, он не чувствует себя русским, в самом себе отрицает русскость и злобно ненавидит все русское.
При этом бросается в глаза одна особенность: абсолютная неспособность вразумительно объяснить причины этой ненависти.
Ну, ладно бы к полякам, татарам или туркам, исторические отношения с которыми отмечены длительным вооруженным противостоянием, нередко приобретавшим характер тотальной войны на истребление.
Или хотя бы к немцам, двести лет оккупировавшим Галицию.
Наконец, к евреям, долгое время державшим в своих руках всю экономическую жизнь Заднепровской Малороссии.
Имей место враждебность ко всем этим историческим персонажам, её (эту ненависть), по крайней мере, можно было хоть как-то объяснить: пресловутыми «историческими обидами» или ещё чем-нибудь в этом роде.
Но к Русским-то за что?
Например, в учебнике по Истории Украины еще за 1934 год есть изображение сцены взятия Киева владимиро-суздальским князем Андреем Боголюбским в 1169 году с подписью: «Москалі руйнують Київ».
И этот миф очень часто приводится самостийниками в доказательство «віковічного московського гноблення».
Почему миф?
Потому что, в 1169 году никаких «москалей» ещё не было и в помине – Москве было всего 20 лет отроду и она являла собой никому неизвестный крошечный городок.
А вот то, что именно «москали» (русские цари) практически заново отстроили Киев в XVII-XIX веках – это уже исторический факт.
После монголо-татарского нашествия в 1240 году Киев стоял в руинах. Почти все киевляне погибли. Запустел весь верхний город: от нынешней Андреевской церкви до Золотых ворот. Жизнь теплилась только на Подоле, а население с 50 тысяч в XIII веке сократилось до восьми тысяч в XVII столетии. И когда гетман Богдан Хмельницкий принял русское подданство, Киев занял московский гарнизон.
Возрождение столицы древней Руси началось с двух слобод – Рейтарской и Стрелецкой.
А по-настоящему восстановил Киев русский царь Николай I.
Именно при нём были построены Арсенал, Университет, первый мост через Днепр, а Крещатик из канавы превратился в улицу.
Особо следует остановиться на стенаниях самостийников о «грабеже Украины» царским правительством, о «зруйнуваннi Української козацької держави» и о закрепощении малороссийского крестьянства Екатериной II.
Кто из самостийников не проклинал за это как её лично, так и всех «москалей» вообще!
Но, как мы уже говорили, любой миф, столкнувшись с реальностью, лопается, как мыльный пузырь.
А реальность такова.
31
После воссоединения с Московским государством, в Малороссийской Гетманщине возникла новая элита, которая заняла место, ранее принадлежавшее княжеским польским родам. Такой элитой стали представители казацкой старшины.
Когда Малороссия находилась под властью поляков, гетманы были лишь начальниками реестровых казаков. Однако после 1654 года гетманы расширили свою власть на весь народ Малороссии в качестве высшей власти.
Отныне гетманы рассматривали булаву как «скипетр», сохраняя все прежние привилегии «правящего класса» и никак не оправдав надежды народа на смягчение прежнего гнета.
Закабалению подверглась даже значительная часть простых казаков, участвовавших в освободительной борьбе Хмельницкого, которые вели свое хозяйство на крестьянский лад.
Таким образом, казацкая старшина практически сразу и в полной мере обнаружила свою давнюю мечту: учредиться помещиками и занять место изгнанных польских панов.
Первые же посланники к Алексею Михайловичу (войсковой судья Самойло Богданов и переяславский полковник Тетеря) били челом в Москве о «привилеях на хартиях золотыми буквами писаных: мы, судье, на местечко Имглеев Старый с подданными там будучими и со всеми землями издавна до Имглеева належащими, а мне полковнику на местечко Смелую также с подданными в ней будучими, и со всеми землями к ней належащими» (18).
Щедрый русский царь ни в чём не отказывал и почти каждый видный урядник обзавелся в своё время желанным документом на имение в Малороссии.
С помощью «ранговых маетностей» крупным воинским чинам жаловались имения, жители которого тут же обязывались различными повинностями в пользу владельца имения.
Со временем старшина добилась превращения войсковых экономий в частную и наследственную собственность. Выпрашивали также земли «к диспозиции гетманской надлежащих», которые передавались в личное владение. Вместе с ними и население, зависевшее прежде от войска, переходило в частную собственность.
Таким «окольным путём» достигалось реальное закрепощение малороссов – та же панская вотчина, только не частная, а принадлежащая «бунчуковому товариству», – привилегированной группе заслуженных старшин (19).
Не брезговали «воины Христовы» и ростовщичеством.
Так, например, отец гетмана Данилы Апостола давал в неурожайный год деньги в долг, «чтоб деток своих голодною смертью не поморити», а потом отнимал у них землю.
Или, например, полковник Лизогуб, который содержал шинок, с помощью которого опутал долгами мужиков и за эти долги также отбирал землю.
Что касается беглых малороссийских крестьян, то по приказу Мазепы их ловили уже в 1707 году.
И тот факт, что побеги (а не просто уходы) поселян имели место, свидетельствует о невозможности легального ухода с места. А это и есть главный признак зависимости.
Но лучшее свидетельство – от сторонников украинофильства.
Исследовательница А. Я Ефименко констатирует, что весь процесс закрепощения крестьян «совершился чисто фактическим, а не юридическим путем, без всякого, по крайней мере, непосредственного вмешательства государственной власти» (20).
32
И действительно, до учреждения «Малороссийской коллегии» в 1722 году царское правительство довольствовалось номинальным пребыванием Малороссии в составе Российского государства. Все доходы с городов и сел Малороссии оставались в гетманской казне.
Не удивительно, что уже в ХVІІІ веке малороссийские помещики оказываются гораздо богаче великорусских – как землями, так и деньгами.
Когда же Мазепа своим хищничеством довел край до финансового истощения, генеральная канцелярия обратилась в Москву за деньгами на жалованье охотничьему войску. Там были немало удивлены такой просьбой и ответили, что раньше дотации объяснялись военным временем, а теперь никакой войны нет.
Москва напомнила, что «всякие доходы в Малороссии за гетманом, старшиною и полковниками, и бить еще челом о деньгах стыдно».
Петр I позднее говорил: «Можем непостыдно рещи, что никакой народ под солнцем такими свободами и привилегиями и легкостью похвалиться не может, как по нашей царского величества милости, малороссийский, ибо ни пенязя в казну нашу во всем малороссийском краю с них брать мы не повелеваем» (21).
Но все эти «привилегии», «легкости» и «свободы» достались только казацкой старшине, стяжательство которой поистине не знало границ.
Но всех превзошел Мазепа, который еще за время своей службы при Дорошенко и Самойловиче скопил столько, что смог, согласно молве, проложить золотом путь к булаве. А за то время, что владел этой булавой, он собрал поистине несметные богатства.
Часть из них хранилась в Киево-Печерском монастыре, другая в Белой Церкви, и во время бегства в Турцию Мазепа успел захватить с собой такие богатства, что имел возможность уже в изгнании дать взаймы 240 000 талеров Карлу XII, а после смерти гетмана при нём было найдено 100 000 червонцев, не считая серебряной утвари и массы драгоценностей.
Петру же, как известно, очень хотелось добиться выдачи Мазепы, и для этой цели он готов был пожертвовать крупными суммами на подкуп турецких властей. Но гетман оказался богаче и перекупил турок на свою сторону (23).
В 1764 году Екатерина II, назначая Н.А. Румянцева на должность малороссийского генерал-губернатора, наставляет его: «От сей столь обширной, многолюдной и многими полезными произращениями преизобильной провинции, в казну государственную доходов никаких нет. Сие однакож так подлинно, что напротив того еще отсюда отпускается туда по сороку по восьми тысяч рублей» (22).
Главной причиной упразднения гетманства в Малороссии явилась унификация государственного управления всех территорий Империи.
Поэтому указы Екатерины II о ликвидации гетманства и «введении крепостного права» в Малороссии, на самом деле были большим облегчением для простого народа, ибо это означало введение общероссийских административных и судебных порядков, не допускавших былого произвола казачьей верхушки.
Последняя, разумеется, весьма долго и сильно скорбела об утраченных бесконтрольных привилегиях, из чего, собственно, и родилась обширная и многообразная «антимоскальская» пропаганда, поддержанная поляками и католическим Западом.
Рассадником этого творчества в Малороссии была войсковая канцелярия – бюрократический центр казачьего уряда.
Именно чинов этого учреждения, как беззаветных патриотов, трудившихся «в честь, славу и в защиту всей Малороссии», помянул в XX веке Михаил Грушевский.
33
7. РАЗРЕШИМ ЛИ «УКРАИНСКИЙ ВОПРОС»
Поблагодарите Бога, прежде всего за то,
что вы русский.
Н.В.Гоголь «Любите Россию»
Да, разрешим.
Но при условии изменения самого подхода к «украинскому вопросу».
Прежде всего, нужно признать украинское самостийничество тем, чем оно и является на самом деле: антирусским движением, направленным на расчленение России и русской нации, т.е. политическим сепаратизмом.
Между прочим, в законодательстве любого государства сепаратизм является уголовно наказуемым деянием.
Более того. Политика украинизации, проводимая в нашей стране, отвечает всем критериям этнического геноцида (этноцида).
Этноцид (от греч. ἔθνος – народ и лат. caedo – убиваю) или национально-культурный геноцид – это политика уничтожения самосознания народа, его этнической или национальной идентичности.
Народы, ставшие жертвами этноцида, обычно теряют историческую память (или значительную её часть), своё самоназвание, культуру, вероисповедание, и либо ассимилируются, либо занимают подчинённое положение в отношении тех, кто подверг их этноциду.
И хотя сознательная политика ассимиляции не является физическим уничтожением людей, но результат её проведения тот же: сокращение (вплоть до полного исчезновения) числа людей, считающих себя принадлежащих к какой-либо национальной группе.
Иными словами, когда коренной народ:
- пытаются лишить его национальной идентичности,
- принуждают к переходу к чуждому образу жизни,
когда происходит:
- переписывание истории,
- уничтожение национальных и культурных памятников,
- гонение на национальную религию,
- запрет и ограничение родного языка,
- насильственное изменение национальности людей, –
ВСЁ ЭТО ЯВЛЯЕТСЯ ЭТНОЦИДОМ.
Этноцид, осуществляемый на Украине, – это насильственная ассимиляция в «украинцев» Русских людей, которых заставляют отрекаться от своих корней, своей истории, своего языка и культуры, своей крови, своих святынь, своей религии.
Война на уничтожение ведется не только против русского языка, но и русской культуры, русского образования.
34
За годы «розбудови держави» количество русских школ на Украине сократилось на тысячи единиц, составив уже в 2000 году всего лишь 10% от общего их числа.
В настоящее время в Киеве только 5% детей обучаются на русском языке: из 369 школ лишь 11 – русские. Русских детсадов нет вовсе.
Проблема этноцида – отнюдь не отвлеченно-теоретическая. Речь идет о судьбе миллионов русских людей, которых идеологи самостийничества окрестили «украинцами».
Не перестав быть Русскими, они за истекшие 70 лет советской эпохи в различной степени утратили этническую самоидентификацию, став людьми с химерической национальной принадлежностью, хотя ни по языку, ни по своим политическим предпочтениям, не говоря уже о менталитете, «украинцами» не являются... Однако они не сознают себя и Русскими, ибо в течение века в их сознание буквально вдалбливалась мысль об их «украинстве».
В этом-то раздвоении и национальном беспамятстве и заключен смысл их трагедии.
Вообще, двоемыслие – это становой хребет украинской идеологии и практики.
Говорить заведомую ложь – и одновременно в неё верить.
Забыть любой факт, ставший неудобным – и извлечь его из забвения, едва он опять понадобился.
Отрицать существование объективной реальности – и учитывать реальность, которую отрицаешь.
А поэтому прошлое следует не изучать, а творить, сочинять, так как история – всего лишь миф, выдумка, наукообразный вариант «сказки для взрослых». Её предназначение сугубо прикладное: содействовать пробуждению украинской «свiдомостi» – и не более того.
А если в своих основных фактах она (история) этой задаче противоречит, то её необходимо «исправлять» и «подчищать» на свой украинский лад.
Поэтому для самостийника главное не изучение прошлого, а его переделка, которая и является объектом украинской историографии, все свои усилия сосредоточившей на том, чтобы доказать недоказуемое, опровергнуть очевидное, превратить миф в реальность, а реальность – в миф.
Все труды украинских историков (в том числе и наиболее «выдающихся») исследуют события давным-давно исследованные. Оригинального в них – только интерпретация, цель которой привести общеизвестные факты в соответствие с априори заданной схемой «тысячелетней истории украинского народа».
Широко практикуемый метод этноцида – манипуляции с численностью коренного населения.
После Октябрьского переворота 1917 года все переписи населения искусственно подгонялись под национально-территориальное деление СССР. Насколько произвольно это делалось, видно из следующего факта.
В 1918 году, результате румынской оккупации, Россия потеряла практически всю Бессарабию. Но на левом берегу Днестра была организована «Молдавская АССР».
В июле 1924 г. «молдаванами» в ней значились 14,2% населения, а уже к ноябрю того же года число их «подскочило» до 58%!
Те же манипуляции с цифрами происходили и в образованной на месте Малороссии «Украинской ССР».
Все переписи планомерно занижали численность Русских, записываемых в «украинцы», с целью пропагандистского оправдания официально насаждаемой украинизации.
35
Но знаменательно то, что проводимая коммунистической властью в течение жизни трех поколений политика дерусификации Малороссии так и не смогла достигнуть поставленной цели.
Наступившие после 1985 года послабления привели к тому, что свыше 30 миллионов граждан Украины отказались регистрировать себя в качестве «украинцев», сохранив свою подлинную этническую принадлежность.
Сразу же после всесоюзной переписи 1989 года в газете «Вечерний Киев» была опубликована статья, сообщавшая, что население Киева составляет 2 572 000 человек.
При этом русских – 1 472 000, украинцев – 856 000.
Но уже через год эта же газета переиздала данную статью с совершенно иными цифрами: из 2 млн. 572 тыс. киевлян «русских» – 472 000, а «украинцев» – 1 856 000 (!)
Разумеется, что имеющая место путаница носит чисто манипулятивный характер.
Ее цель: дезориентация русского населения Украины и планомерное внушение ему комплекса «нацменьшинства».
В 1990 году Горбачев заявил, что из 52 миллионов жителей Украины русские составляют лишь 11,6 млн. человек.
Эта совершенно ничем не обоснованная цифра тут же стала тиражироваться СМИ.
При этом (в качестве совершенно бесспорного) признавался тот факт, что не менее 2/3 «украинского населения» составляют так называемые «русскоязычные», национальность которых почему-то не уточнялась.
В итоге этнический состав «народа Украины» получался более чем странным: из 52 миллионов 34,6 – «русскоязычные» и 17,4 – «украиномовные».
Выходило, что как раз «украинцы»-то и являлись «нацменами» на Украине…
Кстати, примечательно, что данные переписи 1989 года в целом по Украине так и не были опубликованы.
Что ж, их «засекреченность» легко объяснима: перепись четко зафиксировала, что из 52 млн. «украинского населения» русскими только по паспорту оказались 21,6 млн. человек (а не 11,6 млн., как утверждал Горбачев).
При этом еще 6,5 млн. назвали себя русскими, хотя в их паспортах значилась национальность «украинец».
Добавьте к ним еще около 1 млн. закарпатских русинов и мы увидим, что даже по советской переписи численность русского населения составляет почти 30 миллионов человек!
Впрочем, и эта цифра, безусловно, занижена.
Подводя небольшую черту под всем вышесказанным, еще раз подчеркнём: сами «украинцы» еще полтора века назад не отрицали своего Русского происхождения.
И то, что их предки были именно Русскими, является непреложным историческим фактом.
А пресловутые «москали» и их фантастическая родина «Московия», как и «две русские народности» – это чисто польское изобретение, а использование этих понятий самостийниками – ещё одно доказательство духовно-психологического подчинения «украинского» – польскому, «украинцев» – полякам, для которых первые всего лишь пушечное мясо в извечной войне против России.
Хочется надеяться, что для многих, прочитанное станет глотком свежего и чистого воздуха в затхлой атмосфере лживой украинофильской пропаганды.
36
Для «свидомых», которые знают правду, но, тем не менее, целенаправленно, с фанатичным упорством «розбудовують Україну», всё прочитанное будет воспринято, как «украинофобия» и «русский великодержавный шовинизм».
Но среди них есть очень много просто обманутых пропагандой людей, ищущих нечто большее, чем комфортное прожигание жизни «за эвропэйськимы стандартами».
Не исключено, что кто-то из них задумается о прочитанном и попытается самостоятельно во всем разобраться.
Да и цель этого проекта вовсе не заключается в том, чтобы кинуть камень в огород наших свидомых «патрiотiв».
Главная цель данного проекта – показать глубинные причины той кризисной ситуации, в которой сейчас оказалась Украина, раскрыть причины стремительно надвигающегося её распада и предложить решение «украинского вопроса».
И последнее.
Ссылки на сегодняшнюю политическую реальность (наличие самостоятельного государства «Украина») – несостоятельны. И вот почему.
В 1949 году от Германии также была отделена её часть. Отделена по сугубо политическим мотивам, и даже конституирована в отдельное государство – ГДР.
В течение десятилетий оба немецких государства являлись субъектами международного права с юридически признанными границами.
Тем не менее, в конституции ФРГ изначально было закреплено положение, что ГДР является неотъемлемой частью единой Германии. И как только наступил благоприятный момент, Западная Германия сразу же воссоединилась с Восточной, и весь окружающий мир воспринял это как само собой разумеющийся акт.
Именно этот прецедент и должны мы иметь в виду, строя свои отношения с Россией.
Наша территория никогда не существовала как самостоятельный субъект в качестве «украинской», а всегда и только в качестве Русской, являясь неотъемлемой часть Руси.
Да, наши территории отделялись от России на длительное время – но только в результате иностранной оккупации.
Ту или иную их часть в разные исторические эпохи захватывали Литва, Польша, Венгрия, Турция, Австрия, и они де-юре получали характер «литовских», «польских», «австрийских» или «венгерских», но ни одно из перечисленных государств не отрицало Русского характера проживавшего на них населения (почему и сохранялись за ними названия «Русь», «Малая Русь», «Малороссия»).
Русскими они остаются и по сей день, и образование на этих территориях государства «Украина» в её нынешнем формате носит временный, преходящий характер.
37