"Рассказывай."
| Вид материала | Рассказ |
- Пап! Ну, расскажи, наконец, как ты с нашим Домовым познакомился Пап Ну, паа-аа-ап!, 197.21kb.
- Моу «сош №6» «Рассказывай, память, былое…», 61.7kb.
Жуга молчал.
"Прощай, - сказал медведь. - Когда мы снова встретимся, ты,
наверное, будешь другим."
Зверь повернулся и исчез без шума, словно бы и вовсе не был.
А ещё через некоторое время тьма поглотила человека на холме.
ЛИС
Листы у колдовской книги были изорванные и обгорелые. Коричневая
кожа переплёта покрылась тонкой сеткой бесчисленных трещин, причудливо
изогнутую медь кованых застёжек затянула патина. Рука, листавшая
страницы, двигалась медленно и осторожно. Шуршал пергамент. Мелькали
заглавия.
"О просветлении металлов..."
Не то.
"Коловращенье воздуха, инако смерчем именуемое..."
Не то.
"Заклятие лунной тьмы...", "Огнистый столп...", "Крашение
стекла...", "Об отыскании источников...", "Кровавое безумие..."
Не то. Не то. Всё - не то!
Внезапно рука замерла. "Заговор воды"- гласил заголовок. Читавший
наклонился поближе к странице.
Сей ритуал способен показать картину происходящего
далеко от тебя, а расстояние то способно быть дву на
десять вёрст а может и поболее и всё показан
будет верно истинно и неизменно ежели толь
было заранее искривлено. Для того же, чтобы загово
сей произвесть и увидеть то чего желаемо потреб
сосуд широеглубокий с тёмными дном и тёмны
же стенкалнить его водой прозрачною и чистою
а после занить окна а быть горящей лишь одно
свече из воску. Добавь туда крови немного соли мал
щепоть и см ы сосновой. Кр лучше взять ребячию
али бабы носях, а гово ри том потребно так:
ода ключева ебе об и глаз те
скау
- Вот чёрт... - пробормотал Реслав и закусил губу. Перевернул
страницу и снова повторил: - Вот же чёрт...
Остальное было уничтожено огнём.
* * *
В то утро Реслав отправился к колодцу самолично. Вообще, конечно,
по воду ходить - работа не для мужика, но что тут поделаешь, когда
жена вот-вот должна родить? Не таскать же ей вёдра! А в конце лета не
так уж и много работы.
Над землёй стлался туман. Небо посветлело, близился восход.
Замшелый сруб колодца на углу двора был холоден и влажен. Реслав
рассеянно столкнул с поребрика ведро и потянул за верёвку. Журавель
заскрипел, нагибаясь, в глубине колодца глухо плюхнуло. Реслав
наполнил до краёв одно из принесённых вёдер, вытянул ещё одно и вдруг
замер, удивлённый.
Отражения в воде не было.
"Сплю," - решил Реслав, зачерпнул горсть воды и плеснул себе в
глаза. Утёр лицо полой рубахи и снова заглянул в ведро.
Ничего не изменилось. Сквозь прозрачную воду прекрасно виднелось
дно и стенки ведра, но больше - ничего. Реслав качнул ведро и
задумался: не лучше ли вылить от греха подальше? Наклонился над вторым
ведром - вода, как вода. И отражение на месте.
- Ну и дела...
Реслав поскрёб в затылке и уже собрался вылить воду вон, да вновь
остановился. Всмотрелся вглубь ведра и похолодел.
Отраженье появилось. Только отражала вода почему-то не Реслава, а
совершенно чужое лицо. Человек что-то говорил - губы его беззвучно
шевелились. Реслав склонился ниже, постепенно узнавая знакомое
скуластое лицо, белеющий шрамом висок и рыжую копну взъерошенных
волос.
- Жуга... - оторопело выдохнул Реслав. Протёр глаза и снова
заглянул в ведро. - Чтоб мне сдохнуть - Жуга!
Откуда шло виденье? Где он находился? Судя по всему, Жуга не
слышал Реслава и не видел - говорил он с кем-то другим. О чём он
говорил, Реслав не мог понять, хоть порою казалось, что ещё чуток, и
шевеленье губ оформится в слова, по ходу дела обретая смысл, но - нет,
не обрело. А через несколько минут поверхность воды вдруг подёрнулась
рябью, рыжий лик ведуна растаял, и из тёмной глубины ведра на Реслава
уставилось немного ошалелое отражение его собственной бородатой
физиономии.
В хату Реслав вернулся непривычно задумчивый, вылил воду в бочку и
уселся у окна, подперев голову рукой.
- Ты куда запропастился? - осведомилась Ганна. - Или случилось
чего?
Просыпалась теперь Ганна поздно, да и полежать в постели
предпочитала подольше. Живот её округлился, взгляд синих глаз сделался
мечтателен, рассеян и немножечко тревожен. Заметно отросшие волосы
свои она держала в роспуске, рубашки носила свободные, и от этого
всего заметно похорошела.
- Всё хорошо, - сказал Реслав, улыбнувшись. - Просто - вёдра
заодно помыл.
В другое время Ганка непременно уловила бы фальшивые нотки в его
голосе, но сейчас, подобно многим женщинам в тягости, она немного
отупела. Мысли её сейчас способны были течь лишь в одном направлении,
что Реслава вполне устраивало: рассказывать о странном водяном видении
ему совсем не хотелось.
За завтраком Реслав всё больше молчал, а после с головой залез в
сундук, выволок оттуда старую книгу мага Рохобора, прихваченную год
назад вместе с прочим барахлом из замка пана Пелевешича, перелистал
ее, но ничего, что могло бы объяснить произошедшее, найти там не
сумел.
Вот разве заговор воды...
Он бросил беглый взгляд на Ганну. Палец у неё был перевязан -
ранила вчера, покуда наполняла самовар. Кровь вполне могла попасть в
ведро. Да и соль со стола тоже. Реслав вздохнул и в сомнении покачал
головой: а как же наговор? Нет, не то. Всё - не то.
К полудню заявился Довбуш. Посидели с пивом, а попутно сговорились
съездить в город на другой неделе. Когда ж старик направился домой,
Реслав засобирался тоже: "Провожу."
- Ты вот что, Довбуш, - начал он, едва лишь вышли со двора. -
Такое дело у меня, что надо бы из дому мне на время уйти.
- Уйти? - немного удивлённо хмыкнул тот. - Надолго ли? Зачем?
- Надолго, нет - не знаю. А вот зачем, не сразу и расскажешь. Ты
Жугу-то помнишь ещё?
- Как не помнить! А чего вдруг ты о нём? Неужто объявился?
Реслав поскрёб в затылке.
- Вроде, как и не поймёшь, - сказал он. - Видел я его сегодня. Где
и как - не спрашивай, это я и сам толком не уразумел, но только
кажется мне, что неладно что-то с ним... Пойду искать.
- Найдёшь ли?
- Попытаюсь.
Довбуш помедлил с ответом, затянулся трубкой и выпустил дым.
- Что, Ганке не сказал?
- Не сказал, - признал Реслав. - Забоялся. Не хочу напоминать, что
было. В тягости она, так мало ли чего... Скажи ей, мол, что в город я
уехал на недельку, ладно?
Довбуш не отвечал.
- Пойми ты, - продолжал увещевать его Реслав, - друг он мне! Надо
мне сыскать его, Довбуш, во - как надо, а не то не будет мне покоя!
Ну?
- А хватит ли недели? - оборвал его старик. Реслав кивнул. - Ну
что же... - Довбуш затянулся, - будь по-твоему. А я уж за дочкой
пригляжу, чай, мне не привыкать. Эх, молодость... Так значит жив он?
Реслав в ответ развёл руками:
- Я не знаю.
- Ладно. Поутру приду, чтоб зря не беспокоилась. Дождёшься?
- Ну.
Реслав сложил в котомку хлеба, сыру, чистую рубашку, прихватил из
сундука свою старую тетрадь, и ранним утром, пока жена ещё спала, ушёл
из дома. Довбуш проводил его до околицы села.
- Я скоро, - обещал ему Реслав. - Ты уж не серчай.
Старик помолчал. Пожевал губами. Поднял взгляд.
- Найди его, - сказал он. - Обязательно найди.
* * *
Поначалу шаг его был ровен и уверен, но едва лишь спящая деревня
скрылась за поворотом, Реслава начали одолевать воспоминания.
Почти что год прошёл со времени, когда они втроём - Реслав, Балаж
и горец со странным именем Жуга вот также вот отправились искать
пропавшую девчонку. Реслав вздохнул. Он редко вспоминал всё это время
о пропавшем друге, всё как-то было недосуг, и потому сейчас чувствовал
себя немного виноватым перед ним. Сперва, по возвращении сыграли
свадьбу, дальше надо было обучаться как-то жить вдвоём (а норов у
девчонки оказался тот ещё!), но как-то всё образовалось,
стерпелось-слюбилось, и сейчас Ганна ждала ребёнка. Реславу хотелось
мальчика, и Ганна в общем-то, разделяла его желание, но... а, бог их,
женщин разберёт. Реславу было несколько неловко от того, что он ушёл
сейчас, не предупредив ее. Но Довбуш как-никак был рядом, да и до
срока оставалось минимум ещё месяца полтора. Главной заботой сейчас
было совсем другое.
Реслав не знал, куда ему идти.
Вначале он думал искать Жугу посредством колдовства, но полиставши
на привале свои старые записки, сделанные им когда-то во время
обучения у мага, понял, что изрядно поутратил всё своё умение.
Оставалось надеяться только на случай, или...
"Или на чудо,"- додумал свою мысль Реслав. Имея дело с рыжим
ведуном, он привык считать чудеса делом обыденным.
Так, в размышленьях о былом и в заботах о насущном, Реслав и не
заметил, как ноги сами принесли его на ту давнишнюю дубовую поляну.
Реслав помедлил - здесь он тоже не был целый год, вздохнул, нагнулся и
зашарил в густой траве. Было тихо. Длинный августовский день клонился
к вечеру. Чуть в стороне негромко журчал ручей. С треском взлетела и
скрылась в зарослях сорока.
Памятное давнее кострище наконец отыскалось. Впрочем, толку от
него было мало - травяные стебли спутались корнями, дернина приросла.
Поразмыслив, Реслав махнул рукой, развернул одеяло и распаковал
провизию. "Обойдусь без горячего,"- решил он и вынул нож. Ломоть
слезящегося сыра лёг на хлеб. Реслав аккуратно расправил примятые
перья зелёного лука, глотнул из фляги молока, разинул рот на хлеб и
сыр...
... и позабыл его закрыть.
Прямо перед ним, на траве сидела лиса. Сидела она от него в двух
шагах, неподвижно, смотрела в глаза и даже словно бы немного
усмехалась. Путнику оставалось только недоумевать, как ей удалось
подобраться незамеченной. Да и что могло заставить лесного зверя
самовольно пойти к человеку?
Реслав опустил бутерброд. Помедлил, отломил от него кусок и
протянул лисе.
- Хочешь?
Пушистый, рыжий с белым кончиком хвост качнулся. Если это и был
ответ, то Реслав его не понял, однако положил и хлеб и сыр на землю.
Лиса еду не тронула, но встала и прошлась туда-сюда. Направилась к
кустам и оглянулась на Реслава - мол, пойдём?
"Э, - вдруг осенило Реслава. - Да она ж, никак, зовёт меня!"
- Иду, - сказал он. - Сейчас иду.
Лиса терпеливо ждала, пока Реслав не уложил обратно в сумку одеяло
и еду, и двинулась вперёд, к одной лишь ей известной цели. Реслав
направился следом.
Постепенно темнело. Дубы неровными громадами возвышались со всех
сторон, раскидистые ветви сплетались решёткой на фоне вечернего неба.
Реслав шёл быстро, на ходу дожёвывая хлеб и еле поспевая за своим
поводырём, и вскоре вновь услышал шум воды взамен оставленного позади.
Лиса взбежала на пригорок и остановилась на краю дубравы. Остановился
и Реслав.
Немного впереди, у излучины реки маячил огонёк костра. Рядом сидел
человек.
- Так-так... - пробормотал Реслав. Заложил ладони за пояс. - Мне
что, идти туда? А?
Он покосился на лису, затем с недоуменьем огляделся по сторонам.
Лиса ушла. Исчезла, испарилась, будто бы её и вовсе не было. Реслав
помедлил и зашагал к костру. И если сперва он был ещё в чём-то
неуверен, то по мере приближения к огню последние сомнения исчезли - у
костра сидел Жуга. Реславу было видно только спину и затылок, но не
узнать травника было невозможно.
Жуга был занят делом; он подстригался. Огромные, до жути
несуразные овечьи ножницы отрывисто щёлкали, длинные волосы прядь за
прядью падали в костёр, свиваясь тонкими трескучими колечками под
натиском огня. До костра Реславу оставалось сделать всего несколько
шагов, когда Жуга вдруг опустил ножницы и уставился в темноту.
- Привет, Реслав, - сказал негромко он, не оборачиваясь. - Давно
не виделись.
- Здравствуй, Жуга, - Реслав сглотнул. Нелепо повёл руками. - Я...
Вот...
Он не знал, о чём говорить и потому молча уселся по ту сторону
костра. Жуга поднял взгляд.
- Как ты меня нашёл? Лиса привела?
Реслав кивнул, и травник криво усмехнулся.
- Неугомонная... - Он потёр запястье. - Вьётся и вьётся вокруг, а
близко не подходит...
Он умолк. Широкие лезвия ножниц серебристо поблёскивали, у
основанья одного из них чернела гравировка - вскочивший на задние
лапки зверёк. Неярким красным сполохом переливался камень на браслете.
Реслав вдруг подловил себя на мысли, что все подвески с браслета
исчезли. Впрочем, нет, поправил он себя, не все - одна ещё была покуда
тут. Рубаха травника лежала на песке, на его загорелой спине белел
давнишний шрам. Жуга совсем не изменился, был всё такой же худой,
скособоченный, а в неясных отблесках огня казался ещё несуразнее. И
лишь короткая неряшливая стрижка делала его каким-то не таким как
раньше, по-новому подчёркивая скулы, худой овал лица, и оттеняя синие
глаза. Всклокоченные рыжие вихры совсем по-детски торчали во все
стороны. Ни коня, ни вола рядом не было, Жуга путешествовал пеш.
Что-то булькало в котелке. Дрова горели жарко, горячим чистым
пламенем, Реслав в который раз подивился умению Жуги палить такие вот
бездымные костры.
- А я женился, - как-то вдруг некстати произнёс Реслав. - На
Ганке. Поженились, значит, мы.
- Поздравляю, - кивнул Жуга.
- А кошка принесла котят.
- Какая кошка?
- Ну этот твой... Сажек. Кошка оказалась, а не кот. Ганка её
теперь Саженькой зовёт.
- Как она? Жива-здорова?
- Кошка?
- Ганна.
- Да нормально. Вот, ребёнка ждём...
Жуга впервые улыбнулся, и Реслав оттаял. Старый друг всё таки рад
был его видеть, а значит, он не зря пришёл.
- Спасибо, что пришёл, - как будто подтверждая его мысль, сказал
Жуга. Уселся поудобнее, пошарил за спиной и вынул длинные прямые ножны
от меча. Покачал ножницы на ладони, хмыкнул; лезвия щёлкнули в
последний раз, серебристый металл потёк как ртуть, ножи слились в один
и скрылись в ножнах.
Такого Реславу раньше видывать не доводилось.
- Недавно мы с Довбушем в Марген ездили, - сказал он, не сводя
взгляда с меча. - Так там какие-то ребята местные теперь чудачат.
Выступают возле рынка, ходят по углям. Называют себя нестинарами.
Запало им в душу, как мы тогда с тобой плясали по углям. Такие вот
дела. А ты как жил весь этот год?
- По-разному, - Жуга пожал плечами. - Ты уверен, что и в самом
деле хочешь знать?
- Не знаю. Да. А может, нет... Не знаю. Я увидал тебя в ведре, ну,
в смысле - отражение, и вот, пришёл.
Жуга поднял с песка, отряхнул и надел рубаху. Простая, с
незатейливой вышивкой, она изрядно выцвела и пообтёрлась на локтях, но
Реславу почему-то показалось, что Жуга её носит не потому что нечего
надеть на смену, а просто потому что он ею дорожит. Прорехи и дыры
были заштопаны грубыми, неровными, но прочными стежками, Жуга вообще,
похоже, питал непонятную слабость к старым вещам - этот его всегдашний
пожелтевший овчинный кожух, этот заплечный мешок, эти стоптанные до
дыр горецкие башмаки-царвули... Реслав вновь покосился на таинственный
травников меч и отвёл глаза. Жуга перехватил его взгляд.
- Я расскажу тебе о нём, - пообещал он. - Чуток попозже.
Рассказ его не затянулся. Говорил Жуга устало, сухо, опуская
многие подробности и рассказывая, в основном, о себе. Бесцветный
голос, скупые жесты, сбивчивая речь; слова сочились, словно кровь из
раны. От всего этого за версту веяло холодом какого-то душевного
надлома. Реславу то и дело приходилось переспрашивать, а под конец
Жуга и вовсе махнул рукой и попросту умолк на полуслове. Реслав был
друг. Реслав был учеником колдуна. Реслав был должен всё понять.
Реслав всё понял.
- Да, странные дела, - признал он. - Не нравится мне всё это.
- А ты думаешь, я в восторге? - усмехнулся тот.
- Нет, что ты. Просто эти заговоры, колдовство...
- А что - колдовство?
- Ну, - Реслав подвинулся к костру и откашлялся, прочищая горло. -
Ты ведь раньше всё больше наговоры плёл, ну, цвет там, то да сё... А
сейчас, я вижу, что ты попросту берёшь в потоке силу, словно воду
черпаешь ковшом, и все дела. А такой колдун долго не живёт. Исчезают
они куда-то, что ли... Помнится, Тотлис как-то мне рассказывал про
это. В колдовском искусстве надо быть поосторожней с такими вещами.
Эх, да чего уж там... Скажу прямо - я не знаю, чем тебе помочь. Вот
разве что браслетка твоя... Коль так дела идут, то чего тянуть? Одна
висюлька только и осталась. Нечего терять.
- Я пробовал, - сказал Жуга. - Не обрывается.
- Ну, ведь говорил же тебе косолапый: завсегда она действует на
двоих. Второго надо? так вот он я. Чего осталось-то там?
- Ладья.
- Хм... - Реслав нахмурился и покачал головой. - Нет, не знаю.
Ну-ка, дёрни.
- Зря ты это. Не хочу тебя с собой тащить, куда попало. Может
быть, не надо?
- Как тут угадать! Рви, а там посмотрим.
Травник потянул за фигурку на браслете. Та не поддалась. Он дёрнул
посильнее.
- Ну-ка, помоги.
Потянули вдвоём. Без толку.
- Да, - проговорил задумчиво Реслав. Подбросил на руке браслет. -
Как видно, срок не подошёл. Это всё равно, что бабе рожать... - Жуга
едва заметно вздрогнул. - ... заранее и пытаться нечего. - Он поднял
взгляд на травника. - Ты куда сейчас путь держишь?
Жуга вздохнул, снял с огня котелок и вынул из сумки две ложки.
- На запад, - ответил он. - Туда, где я когда-то умер.
И повторил, помедлив:
- Хорошо, что ты пришёл.
За разговором они уснули.
* * *
На следующий день жара сменилась облаками.
Путь до предгорий был неблизок. Шли два дня, дорогой обсуждая
разные свои дела. Жуга рассказал Реславу про свой меч; штуковина и
вправду оказалась удивительная, если не сказать - чудесная: потребен
был топор - Жуга вытаскивал топор. Нужна была пила - меч делался
пилой. Сам Жуга, однако, от него был не в восторге.
- Слишком уж покладистый, - ответил он, когда Реслав спросил его
об этом, - если иду, куда надо... Как бы чего не вышло.
- У него есть имя?
- Да. Есть. Его ковали гномы.
И всю дорогу вслед за ними, то забегая вперёд, то отставая и
прячась в кустах, неотступно следовала лиса.
Деревню Чедовуху обогнули стороной. Погостить у Реслава Жуга
отказался.
На второй день с неба хлынул дождь.
На третий день Жуга сошёл с ума. Во всяком случае, Реславу именно
так и показалось.
- Какого чёрта ты за мной увязался?! - срываясь на крик, наседал
на Реслава рыжий ведун. - Я тебя не звал! Чем ты хочешь мне помочь? А?
Убирайся к своей бабе! Она же в тягости, дурак!
Жуга ругался, швырялся камнями в лису, гонялся за Реславом, норовя
огреть по спине ножнами; Реслав убегал, чтоб снова возвратиться.
Вспышки беспричинной ярости сменялись столь же внезапными приступами
полного безразличия: Жуга, не оглядываясь, брёл по дороге, бессильно
опустив руки и едва переставляя ноги. Иногда ходил кругами. Дважды
оставлял свой меч и оба раза за ним возвращался. Грозил кулаками то
небу, то земле, срывал мимоходом какие-то коренья, стебли, тут же их
выбрасывал. Подпалил зачем-то муравейник, спохватившись, сам же
затушил огонь и долго сидел неподвижно над развороченной кучей, глядя
на обуглившихся мёртвых насекомых и не обращая внимания на укусы
живых. Потом поднялся и медленно двинулся дальше.
Со стороны всё это могло бы выглядеть смешным, но Реславу было не
до смеха. Он догнал Жугу, когда уже стемнело. Травник сидел у горящего