Чем старше становится человек, тем чаще его посещают воспоминания о детстве, юности, наверное, таковы особенности психики каждого из нас
| Вид материала | Документы |
- В. Г. Кушнаренко-Суртаева Странница, 3830.55kb.
- Рожденный ползать, летать не может!!, 86.66kb.
- О детстве и юности "Четвертая Вологда" Шаламов рассказал, как формировались его убеждения,, 369.49kb.
- Н. Галигузова, Е. Смирнова Ступени общения:, 382.2kb.
- Введение в тему, 143.96kb.
- Куда бы не вели нас жизненные дороги, мы всегда будем помнить тот волшебный мир природы, 24.51kb.
- Голуб Н. Н. Структура человеческой психики в психоанализе з. Фрейда. Трансцендентные,, 105.71kb.
- Прогулкапоарбат у, 10476.32kb.
- Шизофрения – мифы и реальность, 153.99kb.
- Шизофрения – мифы и реальность, 147.37kb.
ДОБРОЖЕЛАТЕЛЬ
– Валерий Алексеевич, Соболев беспокоит, здравствуйте. Кто из оперативного состава сегодня дежурит? Вы? Зайдите ко мне.
– Мне кажется, что недавно я передавал вам такую же открытку, – протягивая поступивший с почтой конверт, сказал делопроизводитель посольства. Взяв в руки уже вскрытый конверт без обратного адреса, Валерий открыл его и вытащил такую же открытку, как та, которая предупреждала о наблюдении за посольством. На обратной стороне печатными буквами на английском языке было написано: «За вами уже никто не наблюдает. Прошу не отказать во встрече в Випсе у площади Свободы в среду в 16 часов, столик у пальмы напротив входа».
Подполковник Добрый, которому доложил о странной открытке старший лейтенант, долго вертел ее в руках, сравнивая с той, которая была получена раньше.
– Несомненно, что открытки из одной серии, писал их скорее всего один человек. Нам неизвестны его намерения, но, судя по его первой открытке, он настроен позитивно. Никакая спецслужба не стала бы сдавать двух своих сотрудников для того, чтобы завоевать наше доверие. Я полагаю, что на встречу с этим доброжелателем надо сходить обязательно. Хочу сразу предупредить, что для прикрытия никого дать не могу. Все заняты на очень важных операциях. Сходи один, думаю, что больших неприятностей ждать от него не стоит, сам просит выхода на контакт, рискует.
– Товарищ подполковник, разрешите взять Георгия, вашего водителя, он очень похож на отъявленного бандита.
– Ты правильно заметил, орлиный нос, кавказская внешность, пышные черные усы делают Георгия незаменимой фигурой прикрытия! Придется ему доплачивать за это, – рассмеялся подполковник.
«Он еще смеется, инструкция категорически запрещает выходить на операции по знакомству и вербовке в одиночку. Как и везде в России, ты никому не нужен, тебя убьют, пришлют на твое место другого. Но кто их соблюдает, эти инструкции, служба есть служба!», – думал Астахов, выходя из кабинета подполковника и спускаясь в подземный гараж посольства.
– Привет, Георгий! – поздоровался он за руку с водителем.
– Доброго здоровья, генацвале Валерий, – пожимая руку, ответил тот, – каким ветром вас занесло к нам?
– Георгий, завтра поедем с тобой на операцию, нужно оторваться от наблюдения, потом прикрыть меня во время встречи.
– Какой разговор, дорогой, мне пора разогнать свою кровь, за всю неделю два выезда, скучаешь здесь, хорошо, хоть солнце не печет.
– По плану из посольства выезжаем на трех машинах, потом отрыв, проверка. Что будем делать дальше, я тебе расскажу в случае удачного отрыва от наружной службы.
– Валерий Алексеевич, может быть, нам не прорываться, вы поедете на другой машине, я буду выезжать один. За пустой машиной они не погонятся. Потом я вас буду ждать возле пиццерии, на улице Сиркунто Интерьер.
– Нет, уважаемый Георгий, подполковник приказал прорываться, если не сбросим хвост, возвращаемся в посольство.
– Понятно, запасной вариант, кто же будет прорываться на боевое задание? – засмеялся водитель.
– Этого я пока не знаю. Значит, мы с тобой договорились, последний инструктаж получишь после отрыва.
Утром следующего дня в девять часов агент ФУБ, – службы безопасности в Мексике, доложил из припаркованной возле посольства машины:
– Внимание, Центр! Из ворот посольства России на улице Токубая выезд трех машин, прошу помощи, можем вести только две!
– Вас поняли, особое внимание машинам с пассажирами, направляем на помощь две патрульные машины. Направление движения?
– Две машины на большой скорости двигаются на север по улице Токубая в сторону ивениды Революсион! Третья машина «Линкольн» зеленого цвета на перекрестке проскочила на желтый свет и направилась на юг по улице Токубая в сторону проспекта Реформы. В ней один водитель, пассажиров не наблюдаю!
– Вас понял, ведите машины, двигающиеся в сторону ивениды Революсион, третью перехватит группа, которую я подключаю вам в помощь!
Когда машина подъезжала к остановке маршрутного такси «писерите», которым так любят пользоваться простые мексиканцы, Астахов сказал:
– Георгий, остановись, я пересяду на «писериту». Машину поставь на стоянку, будешь меня страховать в 16 часов возле Випса на площади Свободы. В Випс входить только в крайнем случае, если увидишь сжатый кулак левой руки, осмотрись, нет ли наблюдения за Випсом, если заметишь наблюдение, подойдешь к барной стойке, купишь пачку «Кэмела», прикуришь и сразу выйдешь. Если наблюдения нет, сядешь за бар-стойку и будешь пить коктейль, пока я не выйду.
– Понял, а кто меня сегодня угощает? Вы, генацвале Валера? – засмеялся Георгий. – Не волнуйтесь, все будет в порядке, не первый раз на встречах оперативников прикрываю!
– Спасибо, Георгий, выпивка за мой счет, конечно же, а сейчас остановись, вон нужная мне «писерита». Астахов, проверяясь, сменил два микроавтобуса, проехав два раза мимо Випса, но ничего тревожного не увидел. Взяв такси, не доезжая квартал до бара, попросил водителя остановиться, расплатился, оставив сдачу на чаевые, чем сразу завоевал расположение таксиста.
– Сеньор, вот моя визитка, в любое время дня и ночи звоните, я к вашим услугам!
– Хорошо, амиго, спасибо, я не прощаюсь.
Шагом никуда не спешащего человека он прошелся до Випса, увидел сквозь стекло витрины, что на высоком сиденье у барной стойки сидит со стаканом в руках Георгий. Было видно, с каким наслаждением он через соломинку потягивает холодный коктейль из запотевшего стакана. Его взгляд даже не остановился на лице оперативника. У Валерия отлегло на душе. Поведение Георгия свидетельствовало, что «колпака» не было. Ему было поручено наблюдение за подходами к Випсу, но ничего подозрительного не заметил. И теперь наслаждался коктейлем у барной стойки.
Войдя в полутемный зал с прохладным кондиционированным воздухом, оперативник увидел, что в глубине возле роскошной пальмы в кадке сидел молодой человек европейской внешности, как определил для себя Астахов, американец, больше за столом никого не было. На столе лежал вскрытый конверт, из которого высовывалась уже знакомая открытка. Еще раз, внимательно посмотрев вокруг, Астахов переступил порог Випса и уверенной походкой направился к одиноко сидевшему за коктейлем американцу.
– Добрый день, господин…
– Мы, к сожалению не знакомы, меня зовут Эдвард Гопкинс, а вас как мне называть?
– Для начала нашего знакомства называйте меня сеньором Валери, я работаю в Российском посольстве.
– О! Вы из Российского посольства? – громко спросил собеседник и сам испугался.
– Не надо так громко, господин Гопкинс! – предостерегающе сказал Астахов.
Оба замолчали, осмотрелись, но на восклицание никто не обратил внимания, в Випсе стоял гул голосов посетителей. «Не похож он на агента спецслужбы, выглядит просто» – рассуждал Астахов, доставая пачку сигарет и срывая с нее обертку на глазах нового знакомого. В пачке оказалась открытка с тем же сюжетом, что и лежащая на столе. Заказав подскочившему официанту коктейль, оперативник предложил сигарету своему новому знакомому.
– Вы знаете, я очень редко курю, только тогда, когда сильно волнуюсь, – сказал тот, вытаскивая сигарету из пачки.
Оба закурили, наслаждаясь прохладой кондиционированного воздуха, изредка прикладываясь к коктейлю. Оба изучали друг друга.
– Вы мне внушаете доверие, но я хотел бы убедиться, что вы нужный мне человек, – сказал Гопкинс.
Астахов вытащил и положил перед гостем свою визитную карточку, на которой на двух языках – мексиканском и английском – было написано, что он работник посольства России в Мексике.
– Господин Астахов, я прошу прощения, но мне надо позвонить по указанному здесь телефону и убедиться, что вы из русского посольства! – сказал собеседник, переписывая номер телефона на салфетку.
– Ради бога, господин Гопкинс, я с вашего разрешения посижу, подожду вас.
Астахов краем глаза видел, как напрягся Георгий. Когда его собеседник встал, он молча, не глядя на Георгия, отрицательно качнул головой, тот отвернулся и стал с безразличным видом смотреть в окно. Эдвард зашел в будку таксофона, которая стояла рядом с Випсом, стал набирать номер. Он был хорошо виден сидящему за стойкой Георгию.
– Алло, куда я попал? – спросил Гопкинс, после того, как услышал ответ на другом конце провода.
– Это дежурный посольства России в Мексике, что вы хотели?
– Пригласите, пожалуйста, господина Астахова Валерия Алексеевича.
– Сожалею, но его нет в настоящее время в посольстве. Позвоните, пожалуйста, в другой раз! – ответил дежурный.
– Спасибо, обязательно перезвоню! – сказал Гопкинс и положил трубку.
«Он действительно русский! Это замечательно, пойду продолжать переговоры!» – с радостью, что не ошибся, подумал Эдвард, направляясь в Випс.
Опустившись в кресло, улыбаясь, сказал:
– Вы действительно русский, работник посольства. Поймите меня правильно, я так опасался контакта со спецслужбами!
– Пора знакомства закончилась, что вы хотели сообщить работникам Российского посольства? – улыбаясь, спросил Валерий.
– Вы знаете, это оказалось гораздо проще, чем я думал! – радостно ответил Гопкинс.
– Что вы имеете в виду?
– Знакомство с настоящим русским парнем! По «ящику» гонят день и ночь боевики, в которых на кого ни укажи пальцем, все сотрудники американских спецслужб. Развивается комплекс тотальной слежки!
– Вы зря так думаете, американские спецслужбы одни из самых мощных в мире, недооценивать их нельзя! – оборвал его оперативник.
– И даже в Мексике?
– Особенно в Мексике, которую американцы считают своим южным штатом!
– Мне пойдет на пользу встреча с вами, я на это очень надеюсь.
– Надеятся мало, надо быть предельно осторожным, вы можете встречей со мной навредить себе, если ее запишут те самые службы. Вы не боитесь этого?
– Только круглые дураки ничего не боятся, – ответил Гопкинс, – а мы с вами взрослые люди! Я где-то читал, что у русских есть замечательная традиция встречать гостей выпивкой и закуской.
– Это относится только к дорогим гостям, к которым я вас причисляю, господин Эдвард Гопкинс! Официант, бутылку текилы во льду, зеленых лимонов, легкой закуски! – передал заказ подошедшему официанту Астахов.
Гопкинс улыбался во весь рот.
– Почему вы меня после первого знакомства причислили к дорогим гостям?
– Вы мне с первого взгляда понравились! – хлопнув Гопкинса по плечу, сказал Астахов.
– О, господин Валери, вы мне тоже с первого взгляда понравились! – в ответ хлопнул его по плечу Гопкинс.
«Кажется, дело сдвинулось с мертвой точки, простой парень, на чем его вербовать? Надо послушать, почему он пошел на контакт, кто он, какую информацию может поставить? Надо попробовать напоить его, американцы любят нагружаться!» – улыбаясь и поддерживая разговор, думал оперативник. На столе, как по взмаху волшебной палочки появилось ведерко, заполненное искусственным льдом с запотевшей бутылкой сорокаградусной водки – текилы. Тосты не прекращались, и Валерий видел, что его знакомый начал пьянеть. Бутылка кончилась, Гопкинс настоял взять еще одну за свой счет в ответ на щедрость нового российского друга. Когда была выпита половина второй бутылки, Гопкинс совсем опьянел. Астахов подозвал официанта, рассчитался, под руку вывел нетвердо стоящего на ногах Эдварда. В это время к ним подъехала машина «Линкольн», куда они сели.
– Господин Гопкинс, мне хотелось бы знать, для чего вы попросили о встрече? Вы можете говорить без опасения, это машина нашего посольства, – сказал Астахов, поднимая пуленепробиваемое стекло, отделявшее пассажиров от водителя. Видимость, что они остались одни, была полной, но весь разговор писался на магнитную ленту.
– Валери, ты не представляешь, какой чести удостоил меня, посадив в этот роскошный «Линкольн», принадлежащий Российскому посольству! Больше двух лет меня мучает обида на моего шефа сэра Ричарда.
– Что же он сделал, так сильно обидев тебя?
– Он присвоил мое ноу-хау. Идею применения сверхпроводимости на плазматроне «Тор».
Я два года работал не покладая рук. Заново пересчитал все расчеты по генераторам, это приведет к удешевлению стоимости изготовления и эксплуатации самой установки. Когда я пришел к нему, рассказал об этой работе, он забрал у меня все чертежи и расчеты, обещал доложить президенту. Однако в разговоре с президентом Соединенных Штатов выдал мою идею и техническую разработку за свою. Президент ему вручил премию двести тысяч долларов и почетное звание!
– А в чем заключалась ваша идея?
– Ты можешь себе представить температуру жидкого азота, это минус 270 градусов по Цельсию. Эксплуатация волноводов в сверхнизких температурах позволяет снизить почти наполовину стоимость строительства и эксплуатации плазмотрона «Тор».
– Что-то я не слышал про такой комплекс. – прервал его Валерий Алексеевич, прищурившись глядя на собеседника.
– Ты многого еще не знаешь, друг мой Валери! Для этого я тебя искал, чтобы рассказать. Ты в самом деле мне нравишься. Мне нужны деньги, это будет компенсация за мою премию и местью этому выскочке сэру Ричарду!
– Эдвард, мы люди деловые, мне нужны подтверждения того, что ты мне сейчас сказал. Специалисты должны оценить стоимость твоей информации, после чего ты получишь деньги.
– Валери, меня обманули один раз, я не хочу повторения печального опыта. Вот ключ от ячейки автоматической камеры хранения в аэропорту Мексикано, там лежит папка с документами, в общих чертах проливающая свет на то, о чем я говорю, об одном из основных составляющих звеньев Американской стратегической оборонной инициативы! Ваши ученые пока не имеют даже понятия об установках типа «Тор». Моя цена 200 тысяч долларов, и ни цента меньше.
– Хорошо, Эдвард! Мне надо самому посмотреть, что ты предлагаешь, и показать специалистам! Сколько дней ты пробудешь в Мехико?
– Осталось двадцать дней, но я хотел бы посетить город инков Чичен-Ица, приобщиться к истории одной из древнейших цивилизаций Американского континента. На десять дней я уеду в круиз, вернусь пятнадцатого, шестнадцатого я буду ждать тебя здесь же, в Випсе. Я надеюсь на положительный результат. А теперь отправь меня домой, не пристало сотруднику секретного проекта США подъезжать к дому в посольской машине. Валери, а у вас на посошок ничего пропустить не найдется?
– Для дорогих гостей у меня есть немного «Посольской» водки, изготовленной из чистого хлебного спирта.
– И ты об этом молчал? Русская водка считается лучшей в мире! Наливай!
Машина остановилась на парковке, два новых приятеля наливали и чокались за знакомство, дружбу и взаимное уважение. Наконец бутылка закончилась, здесь же на парковке Георгий посадил американца в такси, записал его номер и фамилию водителя.
– Это мой лучший друг, если с ним что-то случится, я тебя из-под земли достану. Подвезешь к подъезду, посадишь в лифт, понял! – давал он наставления растерявшемуся таксисту.
– Не смейте сомневаться! Я его доставлю в лучшем виде! – пряча в карман доллары, уверял таксист.
– Гони на следующую парковку, я возьму такси, ты поедешь следом в аэропорт Мексикано, там от меня не отставай, понял?
– Понял, Валерий Алексеевич, все сделаю.
На город давно опустилась ночь, когда Астахов на такси добрался до аэропорта. В это время на дорогах почти не было пробок, большая часть жителей изнывающего от жары Мехико, пользуясь ночной прохладой, отдыхала в ночных барах, клубах, других увеселительных заведениях. Выйдя из такси, Астахов проверил, нет ли за ним хвоста. Нервное напряжение возрастало с каждым ударом сердца, в голову лезли нехорошие мысли о том, что вербовка состоялась с первого захода, сейчас надо забрать совершенно секретный материал.
«А нет ли там засады? Может быть, это провокация, ловко разыгранная ЦРУ? – роились в голове оперативника нехорошие мысли. Будь что будет, наблюдения я не заметил. Господь мне поможет!» – решился Астахов и пошел к входу в аэровокзал.
С легким шипением створки стеклянных ворот распахнулись, он вошел в прохладу здания аэропорта. На пути его встретил Георгий, который одними глазами показал, что все в порядке. Они друг за другом двинулись к камере хранения. Астахов немного приотстал, остановился у газетного киоска, купил газету и пошел дальше шагом никуда не спешащего человека. Возле входа в зал хранения багажа он вновь повстречал Георгия, который глазами показал, что все в порядке.
С замиранием сердца оперативник прошел вглубь между рядами автоматических камер хранения. Он думал о напутствии генерала. Перед направлением на оперативную работу в Мексику генерал- майор Сокол сказал:
– Оперативник должен знать, что у него есть только одна льгота в случае провала: – отсидка в тюрьме идет для него год за три с сохранением оклада. Это все! Поэтому я вам приказываю, не рискуйте напрасно там, где нет перспективы получить хорошие результаты. И Боже вас упаси предпринимать какие-либо шаги без одобрения руководства!
«Валера, ты нарушаешь все меры предосторожности, что ты делаешь, одумайся!» – говорил ему внутренний голос. Он даже остановился в нерешительности. Сразу рядом раздался заботливый женский голос:
– Сеньор, я могу быть для вас полезной?
От неожиданности он вздрогнул, сердце его оборвалось и стучало в районе живота. «Все, конец! Сейчас будут брать!» – с грустью подумал он. В глазах у него помутилось, он услышал вновь заботливый голос:
– Что с вами, вам плохо? Я вызову врача!
– Не стоит, сеньорита, со мной это случается, сейчас пройдет. Покажите, пожалуйста, ряд, где находится эта камера. Друг попросил забрать его бумаги, а я раньше не был в камере хранения этого порта.
– Пойдемте, я покажу, – взглянув на номер на брелке ключа, сказала женщина. Они прошли в глубь помещения.
– Вот ваш ряд, вот ваша ячейка. Вам необходимо заплатить в кассе за десять дней хранения, после чего получите багаж! Вам еще нужна моя помощь, сеньор?– улыбаясь, спросила женщина в костюме служащей аэропорта.
– Нет, сеньорита, спасибо, я вам очень благодарен! – Астахов сунул ей в ладонь несколько долларов.
– Премного благодарна, сеньор, если понадобится помощь, вы только позовите, – сказала женщина, отходя к кассе.
Оплатив хранение в кассе, Астахов двинулся к автоматической камере хранения, ожидая, что с противоположной стороны выйдут агенты спецслужб и повяжут его. Он увидел, как из-за угла секции камеры хранения появилось плечо мужчины. «Все, Валерий Алексеевич, допрыгался, клюнул на живца!» – подумал он и сделал шаг навстречу. Неожиданно для него из-за угла появилась усатая физиономия Георгия, который сделал знак, что все в порядке. Но ноги Астахова сделались ватными, он не мог оторвать ногу от пола. Видя растерянность на его лице, нарушая инструкцию, к нему подбежал Георгий, взял под руку.
– Вам плохо, сеньор?
– Да этому сеньору нездоровится, давайте ваш ключ, я открою камеру хранения, передам вам багаж вашего друга, – сказала женщина, забирая из рук Астахова ключ. Он не успел среагировать. Она быстро открыла камеру, достала папку, передала ее Астахову: – Сеньор, это все, там больше ничего нет!
– Большое спасибо за помощь! – поблагодарил ее оперативник и протянул ей еще несколько долларов.
– Вы знаете, сердце шалит, – сказал он, обращаясь к женщине и Георгию. – Не будете ли вы так любезны проводить меня до машины, – попросил он водителя. Тот бережно взял его под руку и вывел из зала хранения ручной клади, дальше они вновь сделали вид, что незнакомы. Только после того, как оперативник сел в посольский автомобиль, он почувствовал себя в относительной безопасности.
– Гони в посольство, – приказал он Георгию и откинулся на спинку сиденья. – Правильно у нас в России говорят, Бог не выдаст, свинья не съест! – вслух подумал он.
– Какая свинья? – не понял водитель.
– Никакая, пословицу вспомнил! – рассмеялся Астахов. – Ты, Георгий, был сегодня выше всяких похвал, укажу в рапорте, чтобы дали премию.
– Премию могут дать, могут не дать, а вот выпивку и закуску вы мне задолжали, Валерий Алексеевич, – философски стал рассуждать вслух водитель.
– Ты прав, друг мой, возьми, что есть, – сказал оперативник, протягивая две сотенные бумажки долларов.
Край солнечного диска появился из-за горизонта, разгоняя ночную тьму, когда они въехали в ворота посольства. Подполковник Добрый всю ночь не покидал своего кабинета, он просчитал все варианты.
«Судя по всему, Астахова задержали вместе с водителем. Иначе давно бы дали знать о себе!». Он собрался докладывать о чрезвычайном происшествии Ивану Васильевичу Чернышеву, советнику посланнику посольства России в Мексике, курирующему отдел Внешней разведки в посольстве, и в штаб квартиру Внешней разведки КГБ в Ясенево под Москвой.
«Жаль Валеру, толковый был оперативник, на его счету несколько вербовок ценных агентов, много боевых встреч. Я готовил его на свое место, теперь все пошло прахом!» – с грустью думал он. В это время в кабинет вошел измученный, но улыбающийся Астахов.
– Валерий Алексеевич, так меня до инфаркта доведешь! Что случилось? – вскакивая со стула и протягивая руку через стол для рукопожатия, спросил Добрый.
– Задержался с вербовкой, под утро пришлось ехать в аэропорт Мексикано.
Добрый приказал разбудить шифровальщика, в это время в кабинет ввалился Кружилин.
– Товарищ подполковник, они вернулись, они вернулись! – громко доложил он, увидев стоявшего друга, бросился его обнимать. – Ты не представляешь как я рад, что ты жив, дружище! – сказал он.
– С вами, ребята, не соскучишься! – грозным голосом, улыбаясь довольной улыбкой, сказал подполковник.
Добрый всю жизнь соблюдал железное правило вести служебные разговоры только с тем оперативником, которого касалась эта информация. Но в этом случае он решил дать Астахову помощника, поэтому остановил готового выйти из кабинета Кружилина, показав ему на стул.
– Докладывай, старший лейтенант, все по порядку, не торопись. Он поднял трубку и приказал дежурному. – Для всех я занят, никого не пускать. Три стакана крепкого чая и бутерброды шесть штук.
Вскоре дежурный, постучав, занес чай и бутерброды. Прошло полтора часа, пока обстоятельный доклад Астахова подошел к концу.
– Что ты сам думаешь об этом американце? – спросил подполковник.
– Он мог бы десять раз провалить меня, но я здесь, с документами.
– Ты их смотрел?
– Нет, некогда было, здесь специалисты нужны, ученые.
– Сам ты веришь в полученную информацию?
– Он говорит о существовании плазмотрона «Тор» очень уверенно, сказал, что он находится на Аляске, готов к уничтожению любых наших космических целей от гражданских спутников до боевых головок ударных баллистических ракет. Надо проверять эту информацию. Товарищ подполковник, я интуитивно чувствую, что мы вышли на супердоброжелателя.
– Шифровальщика ко мне, – приказал Добрый. Когда тот переступил порог кабинета, приказал: – Немедленно зашифруйте докладную старшего лейтенанта Астахова, очень срочно.
– Но я ничего не писал!
– Иди, отдыхай, потом напишешь, а пока устный вариант, – рассмеялся резидент, вытаскивая кассету из магнитофона. – Отдыхать четыре часа, потом подробный письменный отчет. Когда наш фигурант собрался в круиз в страну инков, на полуостров Юкотан?
– Собирался завтра, то есть сегодня, но вряд ли он сможет, будет болеть с похмелья. Следовательно, завтра утром.
– Надо присмотреть за ним в этом круизе, я думаю, от этого будет только польза. Вы, Кружилин, получите деньги, у вас на связи есть писатель, изучающий цивилизацию инков. Завтра вы должны отправить его в круиз в древнюю столицу инков город Чичен-Ица. Посоветуйте ему в турбюро «Националь» приобрести путевку сегодня, завтра рано утром отъезд.
– Хорошо, Петр Иванович! Разрешите идти?
Прошло два часа напряженного ожидания, в кабинет вошел начальник экспертного отдела.
– Товарищ подполковник, эксперты посольства считают, что нас водят за нос, таких мощных ускорителей, способных создавать облако плазмы в ионосфере Земли, в мире не существует. Настораживает тот факт, что на Аляске действительно существует станция сверхдальней космической связи. Американцы ее существование не скрывали. В центре имеются спутниковые снимки антенного поля этой станции, оборудование скрыто в штольнях, прорубленных в массиве гранита горного хребта.
– Какие будут предложения? – спросил подполковник.
– Полученные сведения необходимо немедленно отправить в Москву, в штаб-квартиру Ясенево для дополнительной проверки, у них возможности больше, пусть они там разбираются. Только не фототелеграфом, там очень нечеткие схемы.
Добрый вновь вызвал шифровальщика, который обслуживал совершенно секретный спутниковый канал связи.
– Борис Павлович, взгляни на эти чертежи. Как думаешь, фототелеграфом через спутник можно отправить в ставку.
– Попробую, но схемы нечеткие. Лучше от греха подальше направить курьера с дипломатической почтой.
– Хорошо, немедленно лист за листом передать через спутник сведения в «Ясенево». Дополнительно сообщить, что оригиналы направляются с нарочным. Сообщите, что оригиналы будут в ближайшее время доставлены старшим лейтенантом Астаховым. Он добыл эту информацию, пусть ее и везет. Позовите его ко мне.
– Валера, Добрый тебя срочно требует! Что случилось? Какая-то необычная суета, – сказал Кружилин.
– Понятия не имею, но сейчас узнаю, – ответил Астахов, направляясь к кабинету подполковника.
– Валерий Алексеевич, ты сильно озадачил наших экспертов. Они утверждают, что такой установки на Земном шаре быть не может! Мной принято решение направить все полученные тобой сведения дипломатической почтой. А поскольку у руководства наверняка будут вопросы, курьером поедешь ты!
У Астахова потемнело в глазах от счастья. Он уже полтора года не был на родине, сильно скучал по жене и сыну, по ночам ему снилась Москва с ее Кремлем и парками, прямыми, как луч солнца, проспектами.
– Что с тобой, Валера? – встревоженно спросил резидент.
– Ничего, такое счастье неожиданно свалилось мне на голову. Полтора года не был в России!
– Ну вот съездишь, в любом случае ты эту поездку заслужил. Счастливого пути!
– Спасибо, Петр Иванович!
Резидент Добрый, ссылаясь на недостаток оперативного состава, запретил предоставление отпусков.
– Вот приедет новый стажер, научите его, тогда по графику пойдете в отпуск! А сейчас, извините, не могу, дело, прежде всего! – говорил он, когда к нему подходил его подчиненный с просьбой отпустить в очередной отпуск.
В такой ситуации повидать семью, возможно, встретиться с друзьями, пожить несколько дней, никого не опасаясь в Москве, подышать воздухом родины было большим счастьем, перегруженным сверх всякой меры оперативникам, этим чернорабочим, которые своим трудом охраняли устои государства от врагов внутренних и внешних.
Не без оснований Астахов был на седьмом небе от счастья.