Чем старше становится человек, тем чаще его посещают воспоминания о детстве, юности, наверное, таковы особенности психики каждого из нас
| Вид материала | Документы |
- В. Г. Кушнаренко-Суртаева Странница, 3830.55kb.
- Рожденный ползать, летать не может!!, 86.66kb.
- О детстве и юности "Четвертая Вологда" Шаламов рассказал, как формировались его убеждения,, 369.49kb.
- Н. Галигузова, Е. Смирнова Ступени общения:, 382.2kb.
- Введение в тему, 143.96kb.
- Куда бы не вели нас жизненные дороги, мы всегда будем помнить тот волшебный мир природы, 24.51kb.
- Голуб Н. Н. Структура человеческой психики в психоанализе з. Фрейда. Трансцендентные,, 105.71kb.
- Прогулкапоарбат у, 10476.32kb.
- Шизофрения – мифы и реальность, 153.99kb.
- Шизофрения – мифы и реальность, 147.37kb.
Когда он выезжал на скоростную автомагистраль до Нью-Йорка, следовавший по ней в попутном направлении автоэвакуатор сбавил скорость. Водитель пропустил выезжавшие на автостраду автомобили с примыкающей дороги от аэропорта, пристроился за «ситроеном». Три машины катили в большом потоке машин, спешивших в город. Посмотрев в левое боковое стекло, Астахов увидал, что рядом с ним во втором ряду движется грузопассажирская «Тойота». Пока все шло так, как ему говорил генерал Сокол.
Так компактно четыре машины въехали в черту города. Астахов внимательно всматривался в дорожные указатели.
– Внимание, четвертый, я первый, где находитесь? – раздался в наушниках голос полковника Гудмана.
– Первый, я четвертый, въезжаем в город. Объект впереди на темно-синем «Фиате», – доложил сержант Пуэбл. Потом наступила недолгая пауза.
– Четвертый, продолжайте доклад, почему молчите? Пуэбл, почему молчите? В динамике раздался треск раздираемого металла, его заглушил крик сержанта Пуэбла:
– Господи, что он делает! Жми на тормоз уйдет! – громкий удар оборвал связь.
– Господин полковник, машина сержанта Пуэбла потерпела аварию на третьей авеню, я вызвал карету медицинской помощи, – сообщил по рации сержант Кромвель.
– Где машина Астахова? – проревел в микрофон рации полковник Гудман.
– Он оторвался от сопровождения!
– Как оторвался? – холодея, спросил Гудман.
– Здесь столкнулись две машины – сержанта Пуэбла и автоэвакуатор. Проезжая часть закрыта искореженной машиной сержанта Пуэбла и автоэвакуатором, – доложил сержант Кромвель.
– Сержант, ты что там делаешь?
– Жду, когда растащат машины и освободят проезд!
– Идиот! Немедленно свяжись с дорожной полицией, проси помощи! Я выезжаю! – наливаясь кровью, закричал в микрофон полковник:
– Срочно машину, болваны! – крикнул он дежурному.
Запрыгнув в подъехавшую машину, полковник приказал:
– Включи мигалку, сирену, жми на газ. Третья авеню! Быстрей!
Завывая сиренами, разгоняя идущие впереди автомобили, большой «Форд» с синей мигалкой на крыше, как огромный хищник в стае воробьев, полетел по улицам Нью-Йорка.
«От меня еще никто не уходил!» – улыбаясь, подумал полковник.
Увидев знак, разрешающий поворот вправо, Астахов, не включая светового сигнала поворота, резко нажал на тормоза и бросил руль вправо. В это время грузопассажирская «Тойота» немного приотстала, перекрыв второй ряд. Раздался визг шин, «Фиат» центростремительной силой поставило на два колеса, но каким-то чудом, ведомый рукой Астахова, он продолжал вписываться в поворот.
Водитель «Ситроена» поздно разгадал намерения «Фиата». Он бросил машину за ним в боковую улицу, резко сбросив скорость. В это время раздался громкий удар.
В правый задний угол начавшего поздний правый поворот «Ситроена» ударился автоэвакуатор, который, плавно снижая скорость с включенными указателями правого поворота, выезжал на прилегающую улицу. «Ситроен» подставился под удар. Мощный передний бампер автоэвакуатора, на котором была смонтирована лебедка грузоподъемностью три тонны, легко вмял тонкую сталь кузова подставившегося автомобиля. От его удара зад «Ситроена» выбросило на тротуар, задней частью левого борта он ударился в металлический столб уличного освещения. Салон его заметно вогнулся вовнутрь в месте удара. Согнулся и массивный металлический столб, но он удержал «Ситроен» от переворота.
Пассажиры получили травмы, им было не до продолжения погони. Эвакуатор после удара занесло, и он перегородил проезжую часть на прилегающей улице. Стоявшая на противоположном столбе автоматическая телевизионная камера беспристрастно зафиксировала дорожное происшествие. Его виновником были водители «Фиата» и «Ситроена».
Проехав еще десять километров от места аварии, Астахов заехал на платную парковку, заплатил за 10 дней стоянки «Фиата», сказал, что автомобиль заберет прокатная контора, которой он принадлежит, оставив визитную карточку конторы и чек оплаты проката.
Выйдя, он остановил такси, назвал адрес пригородной станции, на которой останавливался экспресс, когда подъехали рассчитался с водителем. Выйдя из такси, трижды проверился, заходя в магазины и бары, но хвоста не было.
«Спасибо, ребята, без вас бы не смог уйти от наблюдения!» – мысленно поблагодарил оперативник участников операции и зашел в привокзальное кафе.
Заказав чашечку кофе, глядя через витринное стекло на улицу, старался определить, есть ли за ним наблюдение, но так и не нашел его. Это его окончательно успокоило. Вскоре послышался усиленный динамиками голос диктора, который извещал о прибытии поезда. Не спеша допил кофе, оставил деньги на столике, поблагодарил за хорошо приготовленный кофе и вышел на перрон, куда подкатывался, сбавляя скорость, состав пассажирских вагонов Трансамериканского экспресса.
Астахов поднялся по ступенькам, вошел в открытую вагоновожатым дверь, предъявил билет. Быстро пройдя по вагону, зашел в купе, расположенное рядом с тем, в котором должен был ехать сам. Убедившись, что сидящего там человека он видел на фотографии, сказал:
– Добрый день сэр! Я мистер Смит, проездом в Мехико. Далеко ли вы путь держите?
«Да это же пароль! Но я не знаю этого человека!» - лихорадочно думал агент Смит. Пауза затягивалась.
– Зовите меня мистер Смит из Нью-Йорка, – на всякий случай отозвался он второй частью пароля.
– Очень рад знакомству, – протягивая руку, сказал Астахов. Когда ладонь Смита оказалась в его руке, он ее придержал и сказал: – Ваш друг Клаус заболел и просил меня о встрече с вами! Просил передать на словах, – он без труда вспомнил страницу текста, которую ему дал запомнить генерал Сокол. Она висела перед его глазами, он видел и помнил каждую запятую. Сосед по купе завороженно смотрел на него, не пытаясь освободить руку.
– Я тоже рад встрече, вот контейнер с информацией! – сказал он, передавая нераскрытую пачку сигарет «Мальборо». – Я бы хотел знать, когда получу обусловленную плату?
– Пятьдесят тысяч будут лежать в контейнере в точке один, вы получите сообщение. Остальные после оценки представленной информации там же. Если информация стоящая, вам передадут еще столько. Схема вам известна. Приказано впредь пользоваться контейнером на точках два и три. Система оповещения та же. Командованием принято решение передать вас на связь нелегалу, работающему в Нью-Йорке, – сказал Астахов.
– А почему? – спросил агент.
– Очень трудно оперативникам посольства уходить от слежки, велика вероятность вашего провала. С этой целью вас передают нелегалу, пароль остается прежний, до свидания!
Неожиданно в дверь постучали.
– Да, войдите! – пригласил Смит. Дверь приоткрылась, в нее просунулась голова вагоновожатого. – Войдите, разрешите наш спор! Этот джентельмены утверждает, что я ошибся купе. Я настаиваю, что я прав! – негодуя, сказал Астахов.
– Сожалею, сэр! Но вы ошиблись, ваше купе рядом. Пойдемте, я вас провожу! – услужливо предложил железнодорожник.
– Спасибо, я буду вам очень благодарен! Как вас зовут? – спросил Астахов.
– Сэр, меня зовут Джон, – ответил тот.
– Сэр, за проявленное беспокойство и бестактность прошу прощения! – обращаясь к мужчине, с которым он только что разговаривал в купе, извинился Смит. Вслед за вагоновожатым он вышел в коридор и вошел в соседнее купе, дверь которого ему услужливо открыл Джон.
Астахов знал, что будет ехать один, так же, как и его сосед по купе, к которому он «случайно» заглянул.
– Спасибо, Джон, вы выручили меня из неприятной истории. А у вас в поезде можно перекусить? Какие напитки рекомендуете?
– Коньяк, виски «Белая лошадь», «Черный Джек», большой выбор коктейлей в баре вагона - ресторана. Это три вагона от нашего, в конец состава.
– Пообедать в ресторане, – это замечательная мысль! А устрицы у вас свежие? – спросил Астахов
– Да, сэр, у нас только качественные продукты!
– Хорошо, спасибо за информацию, но я устал и по старой привычки закажу обед в купе. Убедительно прошу вас сообщить, когда будем подъезжать к Вашингтону, – попросил Астахов и дал Джону десять долларов.
– Спасибо, сэр, вы очень щедры, отдыхайте, я вас извещу, – пряча купюры в карман и прощаясь кивком головы, сказал тот.
По внутренней связи Астахов связался с рестораном, заказал обед: – Мне, пожалуйста, в купэ порцию джамбалая, устриц маринованных, охлажденных, фрукты, обязательно зеленый лимон, охлажденную, во льду бутылку виски «Белая лошадь» и бутылку холодной содовой воды.
Он любил джамбалая, любимое всеми американцами блюдо из риса, креветок, зеленого перца и острых специй. Его прекрасно готовили повара в Мехико.
О маринованных устрицах вообще не приходилось говорить, их любили не только американцы, но и мексиканцы.
Вскоре раздался стук в дверь. Астахов открыл, официант закатил в купе столик, закрепил его на полу, быстро отсервировал и вопросительно посмотрел на Астахова.
– Сдачи не надо, – протягивая три стодолларовые купюры, распорядился Астахов. – Я очень устал, посуду заберете, когда я вас об этом извещу.
– Да, сэр! Вы очень щедры, приятного аппетита!
Дождавшись, когда официант выйдет, Астахов закрыл дверь своего купе, перевел надпись на ручке двери в положение «Прошу не беспокоить», сел за столик.
Нервное напряжение дня давало себя знать, неожиданно почувствовал, как усталость накатилась на него, движения стали вялыми, мысли текли медленно.
Налив стаканчик виски, наколол вилкой дольку зеленого лимона, повернувшись к зеркалу, сказал: «А ты мне по-прежнему нравишься, Валерий Алексеевич! Будь здоров!» – залпом выпил содержимое, разжевывая дольку лимона, с удовольствием почувствовал, как волна тепла от большого глотка виски растекалась по телу. Следом он выпил еще несколько стаканчиков, так же желая здоровья своему собеседнику в зеркале и закусывая устрицами и джамбалая.
Сидя за столом, он размышлял о превратностях работы оперативника: «Что за собачья работа, – сегодня Мексика, завтра Соединенные Штаты Америки. Никогда не знаешь, куда тебя пошлют завтра, везде надо с ходу вживаться в роль, не допуская ошибок. Любая, даже мелкая ошибка может стоить жизни. И так многие годы, вдали от Родины, семьи, близких и друзей!».
– Чего расхныкался, – глядя на себя в зеркало, сказал он, оборвав ход грустных мыслей, – кому-то надо служить Родине! Делать эту опасную и грязную работу!
Он налил последний стаканчик, повернувшись к зеркалу, поднял его и, сказав: – Не грусти, Валерий Алексеевич, жизнь наладится! – выпил виски и рассмеялся. Он вспомнил Сибирь, Красноярск, своих друзей, с которыми работал на заводе испытателем, ходил в туристские походы. Вспомнил, что это была любимая поговорка друга Виталия.
Придя в хорошее настроение, он разделся, с удовольствием растянулся на мягком диване, прикрывшись теплым шерстяным пледом, заснул под стук колес сном уставшего человека.
То, что увидел полковник Гудман, неприятно поразило его. Оперативная машина была разбита, сержант Пуэбл серьезно пострадал в катастрофе: у него была рассечена кожа на голове. Автоэвакуатор убрали с проезжей части, на месте работала дорожная полиция. Подойдя к сержанту, старшему наряда, полковник представился и спросил:
– Сержант, ваше мнение о происшествии, кто в нем виноват?
– Сожалею, господин полковник, но виновен и водитель вашего «Ситроена».
– А водитель автоэвакуатора разве не виновен?
– Мы запросили запись на магнитной ленте с видеокамеры наблюдения, вон с той, – он показал на вершину столба, стоящего на противоположной стороне улицы, – пройдемте в мой автомобиль, я покажу.
Сержант включил небольшой монитор, на котором перед глазами полковника в замедленном режиме развивалась аварийная ситуация. Нарушая правила, без включения сигнала поворота «Фиат» резко пошел на правый поворот. Машина, чудом устояв на двух колесах, вписалась в боковую улицу. Водитель следовавшего вплотную за ним «Ситроена» поздно заметил маневр впереди идущей машины и бросил свой автомобиль за ней, резко сбросив скорость. Машина закрыла дорогу автоэвакуатору, который с соблюдением правил выполнял правый поворот. Водитель эвакуатора немедленно начал тормозить, но столкновения избежать не удалось. От удара «Ситроен» выбросило задней частью на обочину, и он ударился о столб уличного освещения.
«Здесь нет злого умысла, простая неосторожность нашего водителя, надо замять дело, не предавать огласке, пока не наехали журналисты!» – подумал полковник.
– Сержант! Водитель «Ситроена» был на оперативном задании, теперь я вижу, что виноват, в том числе и он. У меня ни к кому нет претензий. Отпустите водителя автоэвакуатора, он не виновен. Весь материал, в том числе видеозапись, я у вас изымаю. Столб заменят мои люди через три часа. Не надо писать рапорт о дорожно-транспортном происшествии.
– Да, сэр, как прикажете!.
Подойдя к подъехавшему сержанту Кромвелю, полковник сказал:
– Я вас слушаю, сержант.
– Господин полковник, «Фиат» найден на стоянке, он был взят в прокат. У нас есть данные о человеке, который взял его в конторе проката, мы его проверяем.
– Не надо этого делать, это наверняка подставное лицо!
– Сожалею, сэр.
– Две бригады не могли провести одного русского дипломата! Он обвел вас вокруг пальца, как детей. Позор, провалили оперативное задание! Приказываю организовать круглосуточное наблюдение за камерой хранения, вещи, надеюсь, досмотрели?
– Так точно, обычный набор вещей путешествующего мужчины, проверили чемодан, отпечатков пальцев не нашли. В вещах ничего подозрительного.
– До одиннадцати часов завтрашнего дня наблюдение не снимать! – приказал полковник и подумал: «Если бы я на его месте увидел хвост, бросил бы вещи. Бьюсь об заклад, он так и поступит. Пусть эти тупицы попотеют в засаде, умнее будут в следующий раз. Нет, не похоже, что это был дипломат, какая необходимость была отрываться от погони, рисковать жизнью. Надо его остановить!».
– Сержант, а в машине остались свежие отпечатки пальцев? – с надеждой спросил он у Кромвеля.
– Нет, сэр, никаких отпечатков, годных для идентификации.
– Внимание всем постам! Объявляется федеральный розыск Астахова Валерия Алексеевича, русского, прилетевшего сегодня из Москвы в аэропорт Джона Кеннеди, работающего в посольстве России в Мехико. Всем немедленно получить фото, приступить к розыску. Не применять силового задержания, установить наблюдение, отработать связи! – приказал по рации полковник Гудман.
Во все города и поселки Америки полетели фототелеграммы с изображением Астахова.
Федеральный розыск начал набирать обороты. Но никто не знал, что сержант Фокс, возглавлявший в экспрессе полицейскую бригаду, всю ночь провел в купе молодой разбитной мисс, утомленный, лег спать под утро, отключив приемную аппаратуру, в том числе и радиотелеграф.
Хорошо выспавшись, Астахов выпил чашку крепкого холодного кофе, которая осталась от ужина, и посмотрел на часы. По времени поезд должен был через десять минут прибыть на пригородную станцию, которая находилась в пятидесяти милях от Центрального железнодорожного вокзала столицы США города Вашингтона. Он вышел к двери, возле которой стоял проводник. Тот, удивленно вскинул брови.
– Доброе утро, Джон! Я совсем забыл тебя предупредить, что собираюсь навестить своего старого друга. Открой мне дверь, я сойду. А это тебе на память, – сказал он, протягивая десять долларов.
– Спасибо, сэр, счастливого пути! – открывая дверь вагона, сказал вожатый.
В это время ничем не примечательный джентельмен в шляпе с широкими полями и сером плаще быстро поднялся в четвертый вагон. Астахов не видел его лица, их разделили несколько секунд. И эти секунды спасли жизнь разведчику.
Приближался одиннадцатый час дня, когда в дверь купе стали настойчиво стучать. Сколько времени стучали, сержант не слышал, но настойчивый стук ввинчивался ему в мозги, наконец, разбудил.
Встав с дивана в помятой одежде, изрыгая площадную брань, Фокс открыл дверь.
– Какого ч!.. – Но слова ругательств замерли на его губах – перед ним стоял человек, который протянул ему жетон контрразведчика. – Заходите, пожалуйста! – заискивающе пригласил он незнакомца.– Извините, как к вам обращаться?
- Называйте меня лейтенантом Стриксом. Немедленно привести себя в порядок! Но прежде включить радиотелеграф на прием. Вы проспали начало операции по федеральному розыску. Я об этом обязательно напишу в отчете.
– Прошу прощения, сэр! Но я лег отдохнуть в конце ночи, служба…
– Вы можете не продолжать, я знаю, с кем вы несли службу!
Купе заполнилось шумом работающего радиотелеграфа. Ополаскиваясь под краном, сержант лихорадочно соображал, как мог попасть в поезд лейтенант. «Могу биться об заклад, что его во время отправления из Нью-Йорка в поезде не было. Не мог же он упасть с неба?» – недоумевал он.
Войдя в купе, увидел, что незнакомец с интересом рассматривает поступивший по фототелеграфу материал. Заглянув через плечо, он увидел молодого слегка улыбающегося человека, одетого в плащ, серый костюм и такие же брюки. Приглядевшись, он мог с уверенностью сказать, что это лицо не видел в течение двадцати четырех часов.
– Сэр, этого человека в поезде не было! Я ручаюсь!
– Вы уверены, сержант?
– Абсолютно, мы с напарником обходили вагоны во время посадки в Нью-Йорке. Если бы он там сел, я бы его обязательно запомнил!
– Хорошо, сержант, но мы с вами обойдем весь поезд, будем показывать пассажирам это фото. Вы идете в головной вагон, я начну осмотр с последнего вагона. До встречи, – сказал он, выходя из служебного купе.
Сержант начал добросовестно выполнять приказ лейтенанта. Когда он вошел во второй вагон, ему повстречался вагоновожатый.
– Хэлло, Джон, как дела?
– Хорошо, сэр, подъезжаем к Вашингтону, все в порядке.
– Посмотри внимательно на это фото, ты не видел этого парня?
– Видел, он ехал в третьем купе.
– Откуда он взялся? При посадке его не было. Чего ты мелешь? – закричал Фокс.
– Был сержант, он сел в вагон на первой пригородной станции в пригороде Нью-Йорка, ехал в третьем купе!
– Где он сейчас? – понижая голос, спросил полицейский.
– Он вышел десять минут назад.
– Как вышел, почему? – опешил Фокс,
– Сказал, что решил наведать старого друга.
– Беги в конец состава, там найдешь лейтенанта Стрикса, он в плаще и шляпе. Позови его немедленно ко мне. Я постерегу купе.
«Вот и неприятности на твою голову, Джон! Что так взволновало сержанта? У меня все по закону, билет, клиент, купе по номеру билета. Не первый год в поездках, знаю, что за это бывает» – думал проводник, профессионально переходя в хвостовые вагоны. Лейтенанта он заметил издалека, по одежде было видно, что он «коп».
- Лейтенант Стрикс? – спросил он, дождавшись кивка головы, сказал: – Вас срочно приглашает сержант Фокс!
– Что там стряслось? – раздраженно спросил лейтенант.
– Тот, кого вы ищите, ехал в моем вагоне!
– Где он?
– Он вышел на предыдущей станции десять минут назад.
– Когда следующая станция? – простонал Стрикс.
– Через полчаса центральный железнодорожный вокзал в Вашингтоне. Мы уже подъезжаем, сэр! – сказал Джон.
– Веди меня к сержанту, только не привлекай большого внимания. Они быстро прошли во второй вагон.
– Он ехал здесь, в третьем купе, – сказал Джон, показывая рукой на дверь.
– Немедленно откройте! – приказал офицер.
Джон открыл дверь, и офицер переступил порога. Сержант намеревался сделать то же самое, но офицер остановил его.
– Побудьте в коридоре, никого в купе не пускать! – приказал он. – Сообщите на станцию, в службу контрразведки о том, что Астахов ехал во втором вагоне Трансамериканского экспресса, вышел на платформе при въезде в Вашингтон. Пусть организуют розыск именно в этом районе. На станцию пусть пришлют экспертов. Шевелитесь, сержант!
Выйдя из поезда, Астахов зашел в туалет и просидел в кабинке довольно долго. Там у зеркала приклеил усы, которые красовались на его фото, приклеенное на водительскую карточку на имя Джона Смита.
Его расчет оказался верным, – пока он сидел в кабинке, те, с кем он входил в туалет, из него вышли, и на вышедшего из кабинки мужчину с усами никто не обратил внимания.
На ближайшей к станции стоянке оперативника ждала взятая на прокат белая «Хонда», которую он узнал бы из сотни. Правая дверка на ней носила след столкновения с другим автомобилем. По-хозяйски подойдя к автомобилю, он под ковриком нашел ключи, в перчаточном ящике лежали страховые документы. «Молодцы, ребята, хорошо сработали, и машина мне нравится, не броская, среднего класса, в Вашингтоне таких десятки тысяч». Он готов был сесть в автомобиль, но его становил грозный окрик:
– Не двигаться, руки на капот, ноги на ширину плеч.
Он знал, что полицейские в Штатах очень не любят, когда им задают лишние вопросы, и стал возле машины, положив руки на капот. Полицейский, не выпуская из рук кольта, профессионально досмотрел его от головы и до ног.
– Вы можете повернуться, прошу представить документы! – приказал он.
– Пожалуйста, сэр, вот моя регистрационная карточка, это водительское удостоверение. Джон Смит, торговый агент компании «Сеньор Гаррисон и сыновья» в Мексике.
– Откуда вы взялись, я вас ранее не встречал на своем участке?
– Вы меня и не могли видеть, я приехал только сегодня, «Транс американским экспрессом из Нью-Йорка. Вот билет, сэр, – сказал Астахов.
– Почему же вы так уверенно подходите к автомобилю, который стоит на стоянке два дня? – спросил полицейский.
– Этот автомобиль взят на прокат для меня моей компанией «Сеньор Гаррисон и сыновья» в Мексике. Посмотрите этот чек и договор аренды. Убедитесь, что автомобиль взят на прокат на мое имя. Моя компания ведет дела со многими компаниями Вашингтона. Это бизнес.
– Все в порядке, сэр, можете ехать, – сказал полицейский, возвращая документы. – Счастливого пути! – пожелал он, отходя к своей машине.
Валерий облегченно вздохнул, завел двигатель и выехал со стоянки. Спина его покрылась капельками пота, рубашка прилипла к телу. Он мысленно благодарил Бога за то, что избавил его от полицейского и гримера, который посоветовал ему взять с собой усы. Они делали его практически неузнаваемым.
Выехав на автостраду, он включил телевизор и настроил канал на городские новости. «Не нравится мне такая назойливость полиции. Надо что - то делать! Спокойно, спокойно, не теряй головы, Астахов» – думал он. Мозг его работал как хорошо настроенная электронная машина. В мозгу всплывали и отметались разные варианты, наконец, остался один: – Они знают меня как Астахова, нечего впадать в панику, усы и документы на имя Джона Смита – единственное надежное прикрытие», – думал он, двигаясь по автостраде со скоростью восемьдесят миль в час. Двигаться медленнее не позволял поток автомобилей, которые, не сбавляя скорости, перестраивались к обочине и уходили на примыкающие разъезды, выполненные в трех уровнях. Он вытащил из перчаточного ящика темные очки, одел их. Теперь узнать его было очень трудно.
«Так будет мне спокойнее», – подумал он. Его машина подъезжала к окраине Вашигтона, когда офицер полиции, сидя в своем автомобиле, получил по фототелеграфу информацию о том, что разыскиваемый федеральным розыском человек сошел с экспресса на его станции сорок минут назад.
– Внимание первому, офицер Гроссман на связи. Сорок минут назад разыскиваемый мужчина европейской внешности с усами сошел с экспресса и взял на стоянке стоявший там ранее взятый напрокат автомобиль «Хонда» белого цвета. Он поехал по шоссе в сторону Вашингтона.
– Сержант Гроссман, вы не ошибаетесь? – спросил Гудман.
– Нет, господин полковник, это он. Я уверен, разговаривал с ним, проверил документы. Нарушений не нашел. Он представился менеджером компании «Сеньор Гаррисон и сыновья» в Мексике.
– Спасибо, Гроссман, вы очень помогли!
– Внимание всем патрулям! Объявленный в федеральный розыск Астахов находится на пути к центру Вашингтона, – сообщилпо рации полковник Гудман.
Астахов оставил «Хонду» на парковке, выйдя, остановил такси и назвал адрес посольства России. Водитель внимательно посмотрел на пассажира:
– Господин, квартал, в котором находится Российское посольство, напичкан полицейскими, все машины досматриваются.
– Спасибо, друг, высади меня возле таксофона.
Астахов позвонил в посольство, попросил помощника посла Егорова.
– Владимир Константинович, я приехал из Нью-Йорка, не могу пробиться в посольство, прошу помощи. Пришлите посольскую машину, я буду ждать на шестом авеню у кофейни.
– Ждите, машина выезжает, будет через тридцать минут, как вас узнать?
– Я сам выйду на край проезжей части, нужно приостановить автомобиль. Спешите, меня отслеживают! – он повесил трубку. Остановил такси, попросил водителя отвезти его к Белому дому. Посмотрев на часы, приказал водителю возвращаться и остановиться возле кофейни. В это время рядом остановился автомобиль с российским флажком на радиаторе. Выпрыгнув из такси, Астахов быстро открыл дверку и запрыгнул в автомобиль посла.
– Здравствуй, Валерий Алексеевич, с прибытием! – протягивая руку, сказал Егоров.
– Чуть не сгребли у посольства, спасибо за помощь, – сказал Астахов, протягивая пачку сигарет.
– Я не курю! – запротестовал дипломат.
– Это подарок от агента по кличке «Смит»!
– Валерий Алексеевич! Неужели вам удалось? Вы проделали колоссальную работу, два месяца не можем выйти с ним на связь.
– Немедленно передавайте его на связь резиденту-нелегалу, иначе провалите такого ценного агента, это приказ Лебедя, – сказал Астахов. – Еще одна просьба, – надо проверить с целью вероятной вербовки вот этого господина. Кажется мне, что он не ведет никакой игры, – подавая телеграмму, сказал он.
Егоров взял в руки телеграмму и прочитал.
«Срочно. Секретно. В единственном экземпляре.
Москва. Ставка. генерал - лейтенанту Квашнину Ф.И.
Прошу проверить по базе данных гражданина США Джона Груббера, менеджера компании «Амэрикэн продэкшен», уроженца города Майами штат Флорида. Проживает в городе Вашингтоне 5 Стрит, на принадлежность к спецорганам США, других стран. Цель проверки возможная вербовка. По роду работы имеет отношение к строительству секретного объекта на территории штата Аляска в 200 милях от Анкориджа. Астахов».
– Валерий Алексеевич! Ты совершил подвиг!
– Какой еще подвиг, что - то я не припоминаю? – удивился тот.
– Мы получили приказ ставки во что бы то ни стало завербовать агента на том самом секретном объекте в штате Аляска. Как на грех никого не можем соблазнить! Все, кто там работает, прошли тройную проверку в спецслужбах. Давай обсудим план вербовки, на чем ты его хотел проколоть?
– Он остро нуждается в деньгах на учебу своих детей. Кроме того, у него есть голубая мечта посетить Мексику, что, кстати, я ему обещал.
– А это не подстава?
– Нет, не думаю! Бесхитростный американец, влюбленный в свою жену и детей! Надо дать ему почувствовать, что может легко и непринужденно зарабатывать приличные деньги, выполняя наши поручения. В общем, обычная схема.
– Надо как - то познакомить меня с ним! – сказал Егоров.
– Нет ничего проще, он приглашал меня к себе в гости, поедем вместе. Я скажу, что ты мой друг и хочешь вести с ним дружбу, а возможно, и деловые связи установить.
Через день они вышли из такси в одном из живописных пригородов Вашингтона, который утопал в зелени лужаек, парков и скверов. От растущих на участках цветов воздух был напоен ароматом. Невозможно было поверить, что в получасе езды начинаются кварталы многомиллионного города, где люди задыхаются от пыли и выхлопных газов. Оперативники проверили, слежки не было. Подойдя к аккуратной калитке, Астахов нажал кнопку звонка.
Хозяин оказался дома и быстрым шагом пошел навстречу, раскинув руки.
– Боже мой! Джон Смит, как я рад нашей встречи. – Он остановился перед мужчиной, пришедшим с Астаховым.
– Извини, Джон, я не спросил твоего разрешения, но мне завтра надо уезжать, поэтому я взял на себя смелость пригласить господина Паторсона, моего хорошего друга и главного менеджера нашей фирмы «Сеньор Гаррисон и сыновья». Познакомьтесь, это Джон Груббер, я хотел, чтобы вы стали хорошими друзьями. Господин Паторсон не прочь поближе ознакомиться с товарами вашей фирмы. Возможно приобретение больших партий продуктов!
Услышав столь лестную характеристику Паторсона, лицо Джона вновь приняло выражение радушного хозяина:
– Проходите, пожалуйста. Господин Паторсон, я очень рад знакомству. Пойдемте, познакомлю вас со своей женой и детьми.
Его жена Элизабет приняла гостей радушно, усадила за стол и угостила тортом собственной выпечки. Такие торты были большой редкостью. Хозяйки Америки предпочитали печь пироги из полуфабрикатов.
Находясь в квартире Джона Груббера, Астахов обратил внимание на множество пейзажей, выполненных в цветной фотографии, развешенных по стенам. Подойдя, он с нескрываемым любопытством рассматривал горные кряжи, взметнувшие свои вершины к небу, бурные полярные реки, в которых вода бурлила и пенилась, переливаясь по камням, лесотундру, вымороженную до звона зимними холодами, жилища эскимосов. Он сразу отметил, что хозяин обладает даром фотохудожника.
Выйдя в курительную комнату, мужчины задымили сигаретами. Астахову неожиданно пришла в голову мысль, как начать вербовку хозяина.
– Джон, я потрясен вашими фотоработами, вы настоящий мастер!
– Я тоже с удовольствием смотрел на ваши работы. Они полны света, выполнены в завидной экспозиции, предметы кажутся живыми! – подхватил Поторсон. –Я присоединяюсь к выводам моего друга, Вы настоящий мастер!
– Спасибо, джентельмены! Я польщен, не думал, что из этого занятия выйдет что - то хорошее. Так, иногда фотографирую для себя!
– Ты знаешь, с каким восторгом рассказывал Джон о красотах далекой заполярной Аляски! – сказал Астахов, обращаясь к Паторсону. – А теперь я вижу, что он не только прекрасный рассказчик, но и отличный фотограф! Жаль, что мы там никогда там не были, вечные льды, знаменитый Клондайк, поселок строителей в заваленной снегом тундре! Лес передающих антенн среди сугробов будет выглядеть как снимок пейзажа с другой планеты!
– Вы знаете, джентельмены, мне пришла в голову хорошая мысль издать набор открыток с видами красот Аляски! Думаю, что это будет выгодное предприятие. Многие люди в экваториальных странах Америки понятия не имеют о снеге, пурге, тайге, горных реках! Я думаю, на этом можно будет хорошо заработать. Как вы считаете, господа?
– Это весьма заманчивое предложение! Джон сможет увезти часть тиража в Европу, это вызовет большой интерес, и доллары потекут к нам рекой! – поддержал предложение своего друга Билл.
– Да, но для этого нужны немалые средства, – фотографы, материалы, цветная печать стоит очень дорого! – высказал свои опасения Джон.
– Какие фотографы? О чем вы говорите? У вас на стенах дома висят прекрасные фотоработы, северные пейзажи. Вы еще до конца не раскрыли в себе дар фотохудожника, уважаемый Джон! Мы с Биллом выступаем кредиторами нашего маленького предприятия, а вы будете исполнять роль фотохудожника. Считайте, что мы берем вас на работу!
– Что вы, это так неожиданно для меня, джентельмены! Если вы находите мои фотоработы заслуживающими внимания, я готов принять ваше предложение! Но у меня нет хорошей фотоаппаратуры, кроме того, в поселке строителей запрещается фотографировать!
– Пусть вас это не смущает, Билл достанет фотоаппаратуру, с проявлением пленки и печатью тоже не будет проблем. Нам нужны захватывающие душу снимки с Аляски. Я уверен, что фотография рабочего поселка без названия, космической станции, затерянных в ледяных просторах штата Аляска, будут гвоздем нашей коллекции! – сказал Астахов.
– Но там запрещено фотографировать! Досматривают перед вылетом! – возразил Джон.
– Милый Джон, есть фотоаппарат, называется «Минокс», его можно спрятать в носок и никто не догадается. А потом, откуда и кто узнает, что это за поселок, на Аляске работают буровики, геологи, ищут нефть и другие полезные ископаемые. Всегда можно отговориться. Но зато риск принесет хорошие деньги. Ты мне говорил, что они тебе очень нужны!
– Наверное, вы правы, Джон, не рискуя ничего, не заработаешь! Я согласен! – радостно ответил хозяин.
– Вот и хорошо, я думаю, что не стоит откладывать дело в долгий ящик. Когда вы улетаете на Аляску?
– Послезавтра очередной рейс.
– Весьма сожалею, но мне завтра надо уезжать в Мехико. Но ваш новый друг Билл организует вам фототехнику. Большой фотоаппарат оставите в Анкоридже, а маленький тайно перевезете в поселок. Там сделаете несколько снимков людей, станции. Но боюсь, что пройдет достаточно много времени, пока наше предприятие начнет приносить прибыль. Я помню наш разговор о том, что тебе нужны деньги, и переговорил с Биллом. Но с удовольствием согласен дать тебе долгосрочный кредит под смешной процент!
– Сколько процентов годовых хочет господин Паторсон? – с интересом спросил хозяин дома.
– Со своих друзей я вообще не беру ничего!
–Нет, нет! Говорите, сколько процентов?
– Если вы настаиваете, готов дать под два процента годовых. Вас устроит?
– Шутите? Меньше установленного правительством процента! – удивленно протянул Джон.
– Но вы же не пойдете в налоговую полицию с заявлением! – засмеялся Паторсон, его смех подхватили все мужчины.
– В таком случае я согласен, а какой суммой я могу воспользоваться? – спросил Джон.
– Вы мне глубоко симпатичны, кроме того, вы являетесь другом моего самого близкого друга, до пятидесяти тысяч долларов в год!
– Я обязательно возьму! Господи вы не представляете, как помогли мне. А когда это сделать?
– Десять тысяч могу передать прямо сейчас под расписку, остальную сумму несколько позже, скажем, через месяц! – сказал Патрсон.
– Как мне вас благодарить? Вы не представляете, как мне помогли? Говорите, как писать расписку? – спросил хозяин.
Под диктовку Паторсона Джон написал расписку, в которой говорилось о том, что он получает эти десять тысяч за оказанные услуги.
– А какие услуги? – насторожился тот.
– Успокойся, Джон, он представит руководству фирмы твои фотоработы. Ему надо будет отчитаться об изъятии из оборота десяти тысяч, а расписка все объяснит. Вы же менеджер, должны знать. Я рад, что вы нашли общий язык. Было очень весело, провожать нас не надо. Кроме красавицы жены, замечательных ребятишек, вы еще хозяин огромного ухоженного участка земли. Как это замечательно– трава, цветы прелестный домик, сквер, я завидую тебе, Джон, честное слово! – сказал на прощанье Астахов.
– Если у вас появится необходимость встретиться со мной, вот моя визитка, звоните, я с удовольствием уделю вам время, – прощаясь за руку с хозяином, сказал Паторсон. Завтра в какое время вам привезти фотоаппаратуру?
– Если не трудно, в двенадцать я буду дома.
– Хорошо, в двенадцать я буду у вашего прелестного домика. Позвольте мне считать вас своим другом? – сказал Бил.
– Да, я согласен, мы должны поддерживать дружеские и партнерские отношения! – ответил растроганный визитом хозяин. Гости сели в автомобиль, помахали руками семейству Джона Груббера.
– Валерий Алексеевич! У меня нет слов! Классическая вербовка, - поздравляю! – сказал Егоров.
– Спасибо, я тронут, но не забывай, что я в доле! – рассмеялся Астахов.
– Ничего не поделаешь, придется рассчитываться, я официально приглашаю вас посидеть в баре. Я знаю один чудный бар, где можно не дорого и вкусно пообедать, – сказал Егоров.
– Предложение принимается! – смеясь, ответил Астахов, и остаток вечера они провели в баре, слушая музыку, глядя, как беззаботно отдыхают в свободное время американцы. В душе они завидовали им, они были лишены такой возможности так проводить свободное время, потому что его попросту у них не было. Была еще одна причина, – они не могли себе позволить тратить такие деньги, как беззаботные американцы.
Через два месяца в картотеке Внешней разведки появилась карточка нового агента с псевдонимом «Нежданный». От него пошла информация, она косвенно подтверждала, что Штаты строят на Аляске станцию дальней космической связи. Специалисты, работавшие на ней, в один голос утверждали именно это, а допуска к технической документации агент не имел.
Прошел еще год, сооружение антенного поля шло своим чередом, половина антенн была смонтирована, с помощью волноводов их подключили к генераторам, которые находились в тоннелях, были разделены друг от друга толщей гранитных пород.
Сэр Ричард был очень доволен ходом работ, внесенные в конструкцию изменения, которые предложил молодой ученый Гопкинс, делали силовое поле еще более мощным, работы надежно маскировались под сооружение станции дальней космической связи.
Испытания показали, что в проекте допущена ошибка, которая ставила на грань срыва срок строительства. Десятки метров гранитных пород, разделяющие генераторы излучения, не обеспечивали надежной защиты. Генераторы на земле создавали очень мощное рентгеновское излучение, от воздействия которого мог погибнуть обслуживающий персонал. Расчеты показали, что при пятидесятипроцентной мощности излучателей от проектной отметки они расплавят сами себя, что приведет к уничтожению силового оборудования установки «Тор». Не выдерживали запредельных нагрузок и плавились волноводы к передающим антеннам. Стройка зашла в тупик. Ученые с мировым именем не могли найти выхода.
В один из дней к сэру Ричарду пришел на прием молодой ученый Гопкинс. Он предложил поместить генераторы излучения в свинцовые двухслойные контейнеры, которые, в свою очередь, охлаждать жидким азотом, прокачивая его через охлаждающую рубашку, сваренную из труб и служащую дополнительным силовым ограждением самого генератора. Ознакомившись с расчетами, руководитель проекта отверг предложения молодого ученого.
– Гопкинс! То, что вы предлагаете, называется утопией. Представьте себе, сколько потребуется свинца для изготовления рубашек на генераторы? Сотни тонн! Да еще жидкий азот! Где мы возьмем столько азота для каждого включения?
– Сэр, это единственный выход! У нас нет другого пути, чем тот, который я предлагаю! Свинцовые рубашки с охлаждением жидким азотом спасут от смертельного облучения персонал станции, сделают безопасной ее работу. А также они спасут от перегрева сами генераторы, которые смогут работать сколько угодно долго, что так необходимо в боевых условиях. Азот после выключения станции будем закачивать в газовые баллоны под высоким давлением в 230 атмосфер. Это нам позволит работать с одним запасом азота очень долго. – Чем дальше развивал ученый свои мысли, тем все более заманчивым становилось в глазах руководителя проекта его предложение.
– Хорошо, Гопкинс! Оставьте свои чертежи и расчеты, я более внимательно их изучу, возможно, найду рациональное зерно, – сказал сэр Ричард.
Тщательно взвесив все за и против, он убедился, что Гопкинс прав. «Господь, ты послал мне этого молодого выскочку, иначе все планы по сдаче плазматрона в эксплуатацию пришлось бы отменить. Надо связаться с Гувером, заручиться его поддержкой. Он быстро достанет все, что нам необходимо!» – подумал сэр Ричард.
– Срочно свяжите меня со штаб-квартирой ФБР, с господином Гувером! – потребовал он у секретаря. – Эдгар, здравствуй! Рад тебя слышать! – приветствовал он Гувера.
– Взаимно рад дружище Ричард, как продвигается монтаж оборудования на стройке?
– Я звоню как раз по этому поводу. Ты знаешь, что генераторы построены по законам, не применявшихся на практике? Мы столкнулись с неизвестным науке явлением саморазогрева генератора и излучением в пространство огромного количества рентгеновского излучения. Три человека получили облучение, не совместимое с жизнью. Короче говоря, в таком состоянии плазмотрон неработоспособен.
– Но, Ричард, а как же обещания президенту? Что тебе нужно для продолжения строительства?
– Спасибо, Эдгар, ты всегда удивляешь меня глубиной предвидения! Я сделал расчеты, нам необходимо для начала пятнадцать тонн листового свинца, из которого сделаем рубашку на одном из генераторов. Четыре тонны сверхчистого алюминия. Нужны триста метров цельнотянутых труб диаметром пятнадцать. Рубашка будет двойной, внутри пойдут трубчатые радиаторы, по ним будет прокачиваться жидкий азот. Это, по моим расчетам, позволить убрать все проблемы и запустить генератор на боевой режим!
– Ты просто гений, Ричард! То, что ты делаешь, жизненно важно для существования самой Америки как независимого государства, поэтому через два дня ты получишь все, что нужно! Я жду с нетерпением результатов испытания генератора на боевом режиме! До свидания!
«Надо привлекать в качестве ведущего инженера Гопкинса, без него не обойдусь» – решил Ричард и наказал секретарю, чтобы она пригласила ученого.
– Гопкинс, я одобряю ваши нововведения и назначаю вас ведущим инженером на строительстве генераторов. Подготовьте фронт работ, послезавтра поступит свинец трубы, и баллоны со сжиженным азотом. Немедленно приступайте к работам и постарайтесь закончить их как можно раньше. Со своей стороны обещаю любую помощь. Это задание самого президента! Вы понимаете меру ответственности?
–Да, сэр! Вполне понимаю, разрешите мне взять свои расчеты, распорядитесь в отношении транспортировки листового свинца из аэропорта. Мои умельцы будут его кроить и варить.
Прошел месяц, Ричард вызвал Гопкинса.
– Вы не забыли о своем обещании, сегодня ровно месяц!
– Нет, сэр, не забыл. Один генератор готов к испытаниям, заканчиваем закачку жидкого азота в рубашку охлаждения. Можно начинать испытания!
– Вы шутите? Почему не докладывали раньше?
– Вы сказали, чтобы я доложил по готовности первого генератора! Я так и сделал! – отпарировал ученый.
– Хорошо, не будем спорить, поедем на станцию, – предложил Ричард.
Когда они приехали, Гопкинсу доложили, что работы по закачке азотом системы охлаждения закончены.
– Пожалуйста, сэр, включайте генератор! – предложил Гопкинс.
– Вы уверены, что все сделано как надо? – с тревогой спросил Ричард.
– Абсолютно уверен, включайте!
Трясущейся от нервного напряжения рукой Ричард нажал кнопку пуска. Следом все услышали заглушенный скальной породой вой генератора.
– Внимание всем! Просьба покинуть помещение станции, укрыться в бомбоубежище! Всем покинуть здание и укрыться в бомбоубежище, – прозвучал по радио голос диспетчера.
– Сэр, включайте высокое напряжение на антенны! – требовательно сказал Гопкинс.
Ричард ладонью утопил большую грибовидную кнопку красного цвета, вой генератора сразу сменился на басистое гудение на одной низкой частоте.
– Расчетное излучение на генераторе достигнуто! – доложил один из наблюдателей.
– Спокойнее, Сокольский, доложите результаты, – остановил его Ричард.
Результаты превзошли все ожидания, – фоновый уровень излучения самого генератора снизился в полтора десятка раз и не превышал допустимый.
– Наблюдаю на высоте пятьсот километров облако плазмы. Вы слышите, господа, облако плазмы. Мы это сделали! – кричал в микрофон Сокольский.
– Поздравляю, сэр, первый генератор из пяти работает в боевом режиме, можете докладывать президенту! – сказал Гопкинс, весело глядя на Ричарда.
– Вы молодец, Гопкинс, – с выражением сказал Ричард. – Вы и все, кто работал на генераторе, получат премию по шесть тысяч долларов.
Подбежав к телефону, Ричард вызвал секретаря: – Немедленно вызовите Эдгара Джона Гувера!
– Сэр, Гувер, разрешите доложить, что программа запуска станции сохраняется. Сегодня мы испытали на боевом режиме один генератор. Результаты ошеломляющие!
– Поздравляю, я искренне рад за вас, сейчас же доложу президенту. Вы не шутите, расчеты подтвердились, вы получили облако плазмы? – взволнованно спросил Гувер.
– Нет, Эдгар, не шучу, облако плазмы находилось на высоте пятисот километров!
– Еще раз поздравляю! Ждите материалы для остальных четырех генераторов. Выберу время, подъеду, интересно самому посмотреть! До свидания, – в трубке послышались гудки отбоя.
Долго еще стоял с прижатой к уху трубкой Ричард, это был день его триумфа. О существовании Гопкинса, его вкладе в строительство и монтаж оборудования он уже забыл.
В работе прошли два с половиной года, шел 1986 год. Программа «Спейс - Шаттл» близилась завершению. Космические челноки успешно летали на околоземную орбиту, ставили там доставленные с поверхности Земли спутники, снимали с орбиты для ремонта вышедшие из строя. Семнадцатиметровая «рука» гидравлического манипулятора помогала в работе астронавтов в открытом космосе.
Объект «Тор» принимал непосредственное участие в обеспечении полетов надежной двусторонней связью.
Через него был проведен репортаж с космической орбиты, который записали спецслужбы всех стран мира. Все убедились, что «Тор» работает на космос, это была надежная крыша. Никто не догадался, что во время сеансов связи с космическим кораблем производилась калибровка аппаратуры наведения всего комплекса. Все научные сотрудники в период реализации программы «Спейс-Шаттл» обкатывали и настраивали радиоаппаратуру, которая была неразрывно связана с боевой работой комплекса.
Сэр Ричард связался с Гувером и доложил, что установка «Тор» полностью готова к боевым испытаниям.
– Спасибо, Ричард, ты сдержал свое слово, уложился в срок. Я немедленно доложу президенту и не без оснований думаю, что он по заслугам оценит вашу работу.
В тот же день Гувер связался по телефону с Рейганом и доложил о готовности для боевых испытаний плазмотрона.
– Господин президент, сэр Ричард и я приглашаем вас на боевые испытания плазмотрона «Тор». Я помню, вы сами изъявляли желание присутствовать!
– Спасибо сэру Ричарду и вам, Эдгар, за приглашение. Сожалею, но государственные дела не дают время присутствовать на испытаниях. Поскольку вы курировали создание этого чудо-оружия, будьте моим представителем на этом торжестве. Я до настоящего времени до конца не могу поверить, что моя Америка обладает таким универсальным и несокрушимым оружием, которого нет ни у одной страны мира! Я непременно бы поехал, но выступаю в конгрессе, поэтому поручаю вам провести испытания без меня.
28 января стартует космический челнок «Челленджер», это будет прекрасная мишень для проверки возможностей плазмотрона. Только смотрите, не переусердствуйте. Разрешаю вам «сбить» бак для горючего и окислителя после его расстыковки с кораблем. Он уже использовался много раз и для дальнейших полетов не пригоден.
– Слушаюсь, господин президент! Спасибо за доверие.
Прилетев на Аляску, Гувер собрал руководителей проекта.
– Господа, президент Соединенных Штатов Америки Роналд Рейган дал разрешение на проведение эксперимента с космическим кораблем многоразового пользования «Челленджер» во время его полета от старта до приземления. После старта мы будем вести корабль в перекрестие прицела вашей установки «Тор» отслеживая влияние нашего излучения на конструкцию корабля. После сброса им топливного бака он превращается в мишень для испытаний боевой работы установки «Тор». Мы должны убедиться, насколько простираются возможности применения нашего супероружия в космическом пространстве. Наша задача в обстановке глубочайшей секретности провести калибровку огневой мощи установки на различном удалении мишени от антенного поля. Этой мишенью для нас будет космический корабль «Челленджер». Это секрет государственной важности. Этот эксперимент позволит сделать вывод о пригодности нашего оружия для отражения атак советских ракет с ракетных баз, расположенных в любой точке планеты, а так-же на поверхности Луны! – сказал сэр Ричард. – За ходом испытаний будет следить наш большой друг Джон Эдгар Гувер!
Зал долго рукоплескал директору ФБР. Ричард объявил перерыв, налил в стакан минеральной воды и приготовился слушать отчеты командиров расчетов.
– А экипажу космического корабля известно о проводимом эксперименте? – спросил ведущий сотрудник Кластер.
– Нет, наша программа настолько засекречена, что по распоряжению президента экипаж не поставлен в известность о проводимом эксперименте, – ответил тот.
– Когда состоится запуск?
– Через шесть часов, отсчет времени уже начат. Прошу вас подготовить для работы технику, закачать в рубашки охлаждения генераторов жидкий азот. Через шесть часов предполагается старт космического корабля «Челленджер» на околоземную орбиту с мыса Канаверал в Мексиканском заливе. Для нас это время включения плазмотрона «Тор». Всем быть готовыми, объявляю готовность номер один! Пройдите на свои рабочие места и ждите команды, – приказал Ричард.
Когда часовая стрелка приблизилась к цифре 6, он по громкой связи отдал команду запитать генераторы, приготовиться к включению установки. Все смотрели на экраны телевизоров, где высветилась картинка приготовленного к старту, подвешенного на бак с горючим и окислителем космического челнока «Челленджер» с семью астронавтами на борту.
– Внимание всем службам! Объявляется десятисекундная стартовая готовность, – разносился по космодрому на мысе Канаверал голос руководителя старта, усиленный мощными динамиками. – Начинаю обратный отсчет. Десять, девять, – продолжал отсчитывать монотонный голос из мощных динамиков. Когда он произнес цифру, пять, руководитель полетов передал команду:
– Ключ на старт. – При цифре ноль он передал команду: –Промежуточное зажигание.
Внутри ракеты послышались хлопки, пиропатроны зажигали стартовые шашки промежуточного зажигания, в чреве стартовых ускорителей раздался громкий гул воспламенившегося твердого топлива. В трубопроводах, которыми были связаны двигатели «Челленджера» с баком с топливом и окислителем, пиропатроны выбивали на пути топлива и окислителя металлические заглушки. Они со звоном вылетали и навешивались на вмонтированные в трубопроводы более прочные металлические крючья. Из баков в камеры сгорания турбогенераторов, поддавливаемый инертным газом, надувавшимся в топливные баки, хлынул поток топлива и окислителя. Раздался второй хлопок, пиротехнический патрон зажег смесь горючего и окислителя в турбогенераторе. Лопатки турбин насосов подхватили сжатый до чудовищного давления выхлоп газогенератора, с воем раскручивали его.
Но вот на лопатки турбонасосов, находившихся на одном валу с турбогенератором, упали потоки топлива и окислителя. Два турбогенератора под колоссальным давлением погнали в камеры сгорания один – топливо, другой – окислитель. Когда произошел их впрыск в камеры сгорания, пиропатрон поджег смесь и пламя в несколько тысяч градусов заревело, вырываясь из камер сгорания космического челнока. Ракету и закрепленный на ней космический челнок «Челленджер» затрясло, как в лихорадке. Когда двигатели набрали расчетную тягу, взорвались пиропатроны крепившие комплекс к стартовому столу. Освобожденный от земных пут космический поезд, состоящий из двух твердотопливных ускорителей, самого космического челнока «Челленджер», закрепленного на громадном баке, окутанный пламенем и клубами дыма, оторвался от стартового стола и, набирая скорость, стал уходить от земли. Парадокс, но во время старта, пока космический корабль и ракета-носитель не наберут скорости, их может сдуть с курса порыв ветра. Но и этот опасный участок был преодолен без происшествий.
– Удачи вам, джентельмены! До встречи на Земле! – прозвучал в наушниках астронавтов голос руководителя полетов. Он по громкой связи давал отсчет времени работы стартовых ускорителей и маршевого двигателя космического челнока – десять секунд, полет нормальный! Миллионы жителей планеты Земля, затаив дыхание, не отрываясь следили за набирающим скорость колоссальным творением человека.
– Внимание, корабль вошел в зону радиовидимости, высота 14 тысяч метров, он у меня в перекрестии прицела, – сказал сэр Ричард.
– Ричард, дай мне сделать первый боевой выстрел плазмотрона, – с мольбой в голосе попросил стоявший рядом Гувер.
– Сочту за честь, – ответил тот, уступая место у большой кнопки красного цвета.
– Внимание, приготовиться к боевой работе! – приказал Ричард.
Гувер от неожиданности нажал красную кнопку, которая была прикрыта его ладонью. Сгусток плазмы заплясал на обшивке топливного бака космического челнока. Его увидели все, кто наблюдал за стартом на космодроме и миллионы телезрителей. Они увидели сноп огня на обшивке бака.
Ричард моментально определил по гудению нагруженной аппаратуры, что произошло боевое включение плазмотрона, он ударил рукой по зеленой кнопке, отключая высокое напряжение.
Когда он вновь взглянул на экран радиолокатора, увидел, что отметка, которую давал стартующий космический корабль, разделилась на несколько более мелких, которые летели в разные стороны.
Страшная догадка парализовала на время волю сэра Ричарда, он понял, что наблюдает взрыв ракеты-носителя и корабля на старте. На экран завороженно смотрел Эдгар Гувер и панический страх сковывал его тело. До него стало доходить, что он погубил «Челленджер».
Наблюдавшие старт с космодрома на мысе Канаверал, не знали и не могли знать, что корабль «Челленджер» подвергся воздействию плазмотрона, находившегося за много тысяч миль от места старта, на Аляске. Неожиданно все увидели, что вырвавшийся из-под обшивки стартового ускорителя сноп яркого пламени уперся в обшивку бака с топливом и окислителем космического челнока.
Вопль отчаяния вырвался из глоток десятков миллионов американцев и всех, наблюдавших старт по телевидению. Они поняли, что секунды жизни астронавтов сочтены. Через три секунды на высоте 14 километров раздался оглушительный взрыв, обломки корабля и топливного бака полетели в разные стороны. На месте, где только что находился корабль, клубилось, пульсировало пламя, выбрасывая в пространство колоссальное количество огня и дыма.
– Что произошло? – встревоженно спросил Гувер, повернувшись к Ричарду.
– Судя по телепередаче, во время старта взорвался топливный бак космического челнока «Челленджер», – ответил Ричард, с трудом сохраняя спокойствие.
– Вы шутите? – глядя на то, что еще секунду назад было стройной космической ракетой, на глазах превращавщейся в горящие обломки, сказал Гувер.
– Нет, сэр, смотрите в телевизор, они крутят повтор! Всем отбой, прекратить эксперимент, обесточить установку, корабль взорвался во время старта, не выйдя из тени Земли! – объявил Ричард, включив громкую связь.
Видя, что лицо Гувера приняло меловой оттенок, желая успокоить человека, так много сделавшего для создания установки «Тор», Ричард сказал:
–Успокойтесь, сэр Гувер. Корабль взорвался, по каким-то иным причинам не поднявшись на высоту прямой радиовидимости. «Тор» к этой трагедии никакой причастности не имеет.
– Да? Но я нажал кнопку «Огонь».
– Это еще ни о чем не говорит. На нашей установке смонтирована система тройной защиты, боевой пуск плазмы производится только тогда, когда цель будет надежно взята в прицел.
– Но что мы с вами видели на экране?
– Что угодно, но только не космический корабль, это могло быть НЛО, отражение радиосигнала от пролетавшего самолета. Успокойтесь, будет еще лучше, если факт включения высокого напряжения останется неизвестным общественности.
– Спасибо вам, сэр Ричард! Вы успокоили меня, спасли мою репутацию! – тряс руку своему спасителю директор могущественного бюро, которое разбросило свои щупальца по всему миру.
– «Челленджер», что у вас случилось, ответьте центру в Хьюстоне», – кричал в микрофон руководитель полета, не веря в гибель корабля, ракеты-носителя и экипажа, но в ответ было молчание эфира. В это время в воду океана стал падать дождь обломков корабля и ракеты.
По возвращении Гувер посетил президента.
– Господин президент, примите мои соболезнования в связи с гибелью «Челленджера». Эта трагедия потрясла всех, кто создал новое оружие, которое на десятки лет вывело нашу страну в лидеры космических войн. Плазмотрон готов к боевому применению. Но корабль взорвался раньше, чем вышел в зону радиовидимости плазматрона «Тор». Я разделяю вашу скорбь по погибшему экипажу из семи человек, в котором находились женщины, но убедительно прошу вас господин президент, в ближайшее время провести огневые испытания плазмотрона! Кроме того, сэр Ричард сдержал свое слово, чудо-оружие готово к применению. Полагаю необходимым представить его к награде орденом «Пурпурное сердце» первой степени. Вот представление, господин президент, прошу поддержать его!
– Хорошо, Эдгар, я отдам распоряжения о награждении сэра Ричарда, его энергичные действия привели к созданию плазменного оружия двадцать первого века. По окончании траура я прикажу сымитировать ракетное нападение на Нью-Йорк, провести учебный пуск ракеты «Полларис» с подводной лодки, находящейся в водах Бискайского залива. Проверим эффективность вашего детища.
– Спасибо, сэр!
– Я надеюсь, Эдгар, что ФБР возьмет шефство по соблюдению секретности существования этого оружия?
– Да, сэр! Безусловно. Мной уже создана такая служба. Могу вас заверить, что никакая информация не сможет просочиться через систему фильтров безопасности.
Многочисленные комиссии по расследованию причин гибели «Челленджера» даже не вспомнили про плазмотрон, расположенный в штате Аляска, никак не связали его пуск в тот злополучный день катастрофы. Был сделан вывод о том, что произошло прогорание в стыке колец обшивки твердотопливного ускорителя, струя раскаленных газов уперлась в стенку топливного бака, прожгла его, в результате чего произошел взрыв топливного бака, космический челнок «Челленджер» погиб в месте с экипажем.
Сэр Ричард хранил молчание, он знал, чем может закончиться его болтливость.
– Сэр, к вам на прием просится ученый Гопкинс, – доложил референт, – утверждает, что у него срочное дело.
– Пусть войдет.
– Добрый день, сэр Ричард! Меня зовут Эдвард Гопкинс, очень рад, что вы согласились меня принять.
– Садитесь, Эдвард, вы зря представляетесь, я помню, какой вклад вы внесли по доводке и своевременному монтажу плазмотрона. Виски, содовая, сок?
– Если можно, сок, пожалуйста! – робко попросил ученый, поражаясь простоте общений своего босса.
– Пожалуйста, я вас слушаю, что вы хотели мне сообщить?
– Сэр, я веду научные работы по снижению потерь мощности генераторов высокочастотного излучения в пространстве и на саморазогрев самих генераторов. Если мои расчеты верны, установка сможет работать без применения громоздких рубашек из свинца, охлаждаемых жидким азотом. Если волноводы поместить в жидкий азот, создается эффект сверхпроводимости, что позволяет значительно экономить на эксплуатации установки «Тор».
«Он дело говорит, если убрать дорогостоящие рубашки охлаждения, стоимость эксплуатации установки сократится почти вдвое. Над этим стоит поработать» – разглядывая чертежи и расчеты Гопкинса, думал сэр Ричард.
– Хорошо, Гопкинс, мне нравится ваша идея! Чем я могу вам помочь?
– Без вашего разрешения мне не выдают чертежи и техническую документацию для работы даже в читальном зале. Кроме того, мне необходимы копии чертежей и схем, у меня уйма времени для работы дома, но я не могу их отксерокопировать.
– У вас есть допуск работы с секретной литературой?
– Допуск первой категории!
– Считайте, что проблема решена, я дам команду. Держите меня в курсе всех ваших изысканий. Если понадобится в чем помощь, приходите, – протягивая руку, попрощался он.
– Спасибо, сэр, я тронут вашей заботой! – растроганно сказал ученый.
«Пусть работает, потом посмотрим, что делать с его изобретением. Из этого может получиться хорошая комбинация для меня!» – радостно потирая руки, подумал Ричард. Довольный своей догадкой, он открыл дверь комнаты отдыха, достал из холодильника бутылку виски, налил в хрустальный стаканчик. Подняв его, перед зеркалом, сказал сам себе: – «За удачу!» – выпил глоток и бросил в рот дольку лимона.
Прошли два года, Гопкинс, получив разрешение сэра Ричарда, проводил расчеты по модернизации генераторов. Результаты его исследований дали результаты, которых он сам не ожидал.
При незначительных изменениях конструкции самого генератора и волноводов не создавалось опасных для жизни излучений без применения свинцовых рубашек и охлаждения. При той же затрате электроэнергии вырабатываемая мощность излучения увеличилась почти наполовину. Со своими чертежами и записями он пришел к сэру Ричарду, ликуя в душе и надеясь получить заслуженную награду.
– Сэр, я закончил эксперименты, все данные в этой папке. В этой папке чертежи и технологические карты необходимых изменений в конструкции генератора. Эффект поразительный – увеличение мощности на пятьдесят процентов при тех же затратах электроэнергии! Почти полное отсутствие вредных для человека излучений, отпала необходимость в изготовлении и эксплуатации свинцовых дорогостоящих рубашек и охлаждения их жидким азотом. Я рассчитал возможность модернизации установки без вывода ее из эксплуатации.
– Вы оправдали мои надежды, Гопкинс! Назначаю вас старшим менеджером по модернизации установки «Тор». Оставьте свои чертежи и записи, я посмотрю сам, посоветуюсь с учеными. Нам нужно получить согласие президента Роналда Рейгана на проведение этих работ. Спасибо, вы свободны, я сообщу вам о результатах своих переговоров с учеными и президентом. До свидания, Гопкинс!
Как только дверь за ученым закрылась, Ричард вызвал референта.
– Джонни, срочно соедините меня с директором ФБР! Срочно! – приказал он.
– Сэр, ФБР на проводе
– Добрый день, господин Гувер! Это сэр Ричард.
– Добрый день, Ричард! Как поживаете? – спросил Гувер
– Все очень хорошо! Спасибо за вашу заботу. Орден мне очень к лицу!
– Пустяки, не стоит благодарности. Вы своим самоотверженным трудом совершили невозможное, создали чудо-оружие.
Они не опасались, что их разговор будет прослушан, высокочастотная связь на сто процентов исключала вторжение из вне.
– Я звоню по делу государственной важности. Разрешите доложить?
– Да, пожалуйста, я готов выслушать!
– Мне пришла в голову замечательная идея по реконструкции установки «Тор», которая сэкономит не менее пятидесяти процентов денег налогоплательщиков, вложенных в ее эксплуатацию, увеличит мощность на пятьдесят процентов при прежних затратах электроэнергии!
– Вы серьезно? Это замечательно! Немедленно приезжайте со своими документами, я устрою вам закрытый брифинг с ученым советом, которому доложите свои соображения.
Через неделю сэр Ричрд получил вызов, и на самолете отбыл в Нью - Йорк.
Доклад Ричарда прошел успешно, Гувер постарался на славу. Ему был присвоен титул почетного ученого и денежная премия в двести тысяч долларов. Не моргнув глазом, он присвоил себе чужие лавры победителя. На вечеринке, устроенной Ричардом, к нему подошел Гувер.
– Разреши поздравить, тебя со столь глубокими исследованиями, присуждением почетного звания и премии! – он поднял бокал шампанского.
– Спасибо, Эдгар! Я думаю, здесь не обошлось без твоего участия, – они чокнулись и отпили по глотку.
– Я доложил президенту о твоих открытиях, Роналд Рейган в восторге, просил персонально поздравить тебя от его имени!
– Я тронут твоей заботой, Эдгар. Большое спасибо!
– Надеюсь, ты правильно поймешь президента. Он сказал, что сейчас рано приступать к модернизации установки «Тор», налогоплательщик этого не поймет. Придется вам потерпеть несколько лет, потом я что-нибудь придумаю.
– Я понимаю, эта новость меня не огорчит. Президент совершенно прав, подождем несколько лет, до конца освоим новое оружие. Я полагаю, что нет необходимости держать на Аляске такой большой штат строителей и эксплуатационников. Настала пора провести сокращение персонала, замены его на военный контингент. Как ты думаешь, Эдгар?
– Совершенно с тобой согласен. Поскольку «Тор» является оружием, оно должно находиться в руках военного персонала. Обещаю в кратчайшее время согласовать этот вопрос с министром обороны. Полагаю, что затраты на эксплуатацию установки заметно снизятся.
Гопкинс по возвращении шефа пришел к нему на прием.
– Сэр, как восприняли ваш доклад?
– Гопкинс, от вашей работы не оставили камня на камне. Я в шоке! Оставьте свои занятия, занимайтесь только работой, это приказ!
– Но, сэр! Верните мне мои чертежи и расчеты, я проверю еще раз. Я уверен, что не мог ошибиться!
– Никакого возврата. Работы совершенно секретные, подлежат сдаче на хранение в секретную часть. Эдгар Гувер лично запретил мне проводить какие-либо работы по установке, выдавать чертежи.
«Как ловко он меня кинул! Такое обаяние при встрече, разрешение работы с секретными материалами. Эта свинья присвоила мои идеи и их материальное воплощение. Негодяй, я отплачу тебе сполна!» – еще не зная, как будет мстить, думал Гопкинс.
– Сегодня же сдать все документы по проекту «Тор», я запрещаю возвращаться к дальнейшей работе над ним. Сейчас вы пойдете домой с работниками службы безопасности и сдадите им все, что касается установки!
Ричард вызвал референта:
– Вызовите двух сотрудников службы безопасности, они пройдут на квартиру Гопкинса и изымут все бумаги, касающиеся установки «Тор». Позвоните в библиотеку, скажите, что разрешение на пользование секретной литературой для Гопкинса аннулировано. Идите, больше не хочу вас видеть в своем кабинете! – отворачиваясь, сказал он ученому.
– Слушаюсь, сэр! – ответил Гопкинс. На его квартире, был произведен обыск, все записи по установке «Тор» были изъяты.
Но Ричард недооценил смекалку молодого ученого. Работая над усовершенствованием установки, он снял с чертежей и техдокументации уменьшенные ксерокопии и хранил их в тайнике, рядом со своей хижиной. Она была срублена им в трех милях от поселка, на живописном берегу таежной реки, богатой форелью, ленком и хариусом. Осенью в нее заходили косяки лосося. Он любил проводить свободное время в хижине, при свечах, у небольшого камина, сложенного им из дикого камня, размышлять в первозданной тишине, нарушаемой только звоном воды в порожистой бурной реке, ранним утром ходить на рыбалку с удочкой по заросшему вековыми лиственницами таежному берегу.
По поселку стали циркулировать слухи о передаче военным объекта и грядущих увольнениях.
«Первым, кого уволит этот негодяй, буду я. Надо к этому подготовиться, вывезти в Штаты всю документацию по установке. Когда я буду безработным, они мне очень пригодятся» – подумал Гопкинс.
Возле хижины у него стояла небольшая моторная лодка, корпус которой был изготовлен из стекловолокна, на ней он плавал на излюбленные места рыбалки. Чтобы уберечь днище лодки от ударов о подводные камни бурной реки, подвел под него алюминиевый лист, который надежно прикрепил к днищу, залив эпоксидной смолой. Никто в мире не смог бы догадаться, что под алюминием хранятся чертежи самой секретной в Штатах установки «Тор».
Слухи подтвердились, на Аляску стали прибывать военные, которые учились у создателей плазмотрона навыкам его эксплуатации. Строители были уволены, им предложили освободить квартиры для военного персонала. Эвакуацию людей и имущества проводили военные на огромных транспортных самолетах. Они разрешали брать с собой все, что пожелает человек, улетающий в Штаты. Воспользовавшись этим, Гопкинс переправил в Штаты свою лодку, заявив военным, что намерен поселиться у родителей на Великих Американских озерах, где стоит ранчо его отца.
Лодка была тщательно обследована работниками службы безопасности, но они ничего подозрительного не обнаружили. Рентгеновское обследование корпуса не дало каких - либо результатов. Листы водоотталкивающей кальки, на которой были выполнены чертежи, укрытые под листом алюминия, были настолько тонкими, что сливались со слоем эпоксидной смолы, и разглядеть ее в рентгеновских лучах было невозможно.
В Штатах лодку передали родителям Гопкинса, ранчо которых действительно находилось на берегу озера Мичиган.
С завершением строительства «Тор» стал ключевым оружием в системе звездных войн и Стратегической оборонной инициативы, его передали для эксплуатации в ведомство армии США. От военных жители узнали, что сэр Ричард получил почетное звание и государственную премию в двести тысяч долларов за разработки по усовершенствованию конструкции установки.
Но судьба каждого зависела от воли Ричарда, все молча ждали своей участи.
Гопкинс не забыл нанесенной ему обиды, уязвленное самолюбие искало выхода, и он все чаще склонялся к мысли о необходимости поисков контактов с русскими. «Они наверняка заинтересуются информацией об установке сверхдальней космической связи и плазмотрона «Тор». А это большие деньги, новый особняк, машины, яхта, светская жизнь! Я отомщу за то, что мое имя было предано забвению этой свиньей Ричардом!» – с замиранием сердца думал он, разрабатывая план знакомства с русскими.
Подошло время смены вахты, и Гопкинс улетел в Штаты, на ранчо своих родителей. Отдохнув месяц на озерах, вволю наплававшись на своей лодке, он поехал на отдых в солнечный Мехико, где до этого неоднократно проводил свой уик-энд.
Он был хорошо известен своим добропорядочным поведением работникам спецслужб США, которые отвечали за жизнь американцев, владевших государственными секретами. Его очередной приезд в Мексику ни у кого не вызвал даже намека на подозрение. Под двойными стенками дорожного чемодана захватил с собой часть чертежа плазмотрона, понимая, что в Мексике проще найти на них покупателя, чем в Штатах. Поселился в гостинице «Националь», стоявшей на углу авениды Виктории и улицы Токубая, где находилось Российское посольство. Новый постоялец предпочитал отдых в одиночестве, много времени проводил в лоджии отеля на 12-м этаже, изредка выезжал в город для развлечения в ночных клубах, барах.