Geum.ru

Чем старше становится человек, тем чаще его посещают воспоминания о детстве, юности, наверное, таковы особенности психики каждого из нас

Вид материалаДокументы

Содержание


Операция «бой-френд»
Подобный материал:
1   2   3   4   5   6   7   8   9   ...   19

ОПЕРАЦИЯ «БОЙ-ФРЕНД»


Выйдя из кабинета Квашнина, Астахов перевел дух и провел тыльной стороной ладони по лбу. Ему показалось, что выступил пот.

«Трудно далась Соколу победа в этом споре, много ему крови попортили эксперты!» – подумал он, доставая сигарету. Прикурив от зажигалки, сделал глубокую затяжку, в это время по громкой связи услышал:

– Астахов, срочно зайдите к Борису Степановичу!

«Вот невезуха! Покурить не дают!» – раздраженно подумал он, гася сигарету.

– Разрешите, товарищ генерал?

– Входи, Валерий Алексеевич, садись.

Сидевший за рабочим столом Сокол, подняв голову, кивнул в сторону кресла. Усевшись в кресле, оперативник невольно напрягся, он знал, что генерал не вызывает по пустякам.

– Валерий Алексеевич, с вами в Мехико поеду я и еще две дамы. Одну из них, Галину Павловну, вы уже знаете. Другую, физика-теоретика Абакумову Наталью Петровну, вы видели в Обнинске. Генерал-лейтенант Квашнин приказал взять их в Мехико в качестве экспертов, чтобы они на месте могли дать заключение о ценности документов, полученных от источника по операции «Тор» По легенде они должны находиться постоянно рядом с нами при выходах на боевые операции. Это сразу бросится в глаза контрразведке Мексики и агентам ЦРУ, вы согласны со мной?

– Согласен, Борис Степанович, там на это сразу обратит внимание ФУБ, они хорошо работают. У них свои осведомители в квартирах дипломатов, да и ЦРУ не дремлет.

– Мне это известно. Я думал, как нам построить комбинацию с женщинами, и мне пришла в голову неплохая, на мой взгляд, мысль. Вы и Галина Павловна поедете как муж и жена. Вы подходите друг для друга и по возрасту и по темпераменту. Могу поделиться собственными наблюдениями, вы ей нравитесь, это поможет в реализации легенды.

– Товарищ генерал, но вы знаете, что я женат!

– Конечно, знаю, жену вашу знаю, но служба есть служба, я думаю, она поймет, если узнает! Я в любое время готов подтвердить ей вашу верность и целомудрие, – рассмеявшись, сказал Сокол. – Вы не одиноки, вторую супружескую пару буду изображать я и Абакумова Наталья Петровна. Так что у вас всегда будет возможность сослаться на командира.

– Но у меня скромная квартира холостяка, в ней только спальня и зальная комната, нам негде будет спать, – не сдавался Астахов.

– Это существенное замечание. Но думаю, что к нашему приезду в посольстве изыщут возможность, поставят в спальнях по две кровати или поселят нас в трехкомнатные квартиры, как положено супружеским парам дипломатов. Я еду по документам заместителя начальника ревизионного отдела при МИД, буду официально вашим начальником. Наталья Петровна работник отдела. Цель поездки – проверка финансовой деятельности посольства за год. Думаю, это хорошее прикрытие.

– Борис Степанович, но моя горничная Гутьиерос работает на ФУБ, она видела мою настоящую жену!

– Мы еще так молоды, что вправе выбирать себе женщин по вкусу и предлагать им руку и сердце! Надеюсь, вы меня поняли?! Когда заканчивается круиз у источника? – перевел тему разговора Сокол.

– Через три дня он должен вернуться в Мехико. В поездке за ним наблюдает наш агент. Он отрабатывает контакты источника с целью выявления признаков контригры.

– Отлично! Завтра мы вылетаем в Мексику. Зайдите в технический отдел, там вас сфотографируют с «женой», зарегистрируют, и станете на время проведения операции многоженцем. Чуть не забыл, пройдите плановое обследование у психолога и отправляйтесь домой, побудьте с женой. Завтра в шесть часов утра к подъезду подойдет машина, водитель вам позвонит. До свидания!

Астахов встал, но медлил уходить. Сокол оторвался от записей, лежащих на столе, вопросительно посмотрел на него.

– Товарищ генерал, я категорически против совместной поездки стажера Кашеварова вместе с нами и экспертами в Мексику! – твердо заявил он.

– Это что за новости? Слушаю вас, старший лейтенант!

– Если нужно, я готов представить письменный рапорт! Получается, что мы в середине важной операции вводим в нее постороннее лицо, которое будет изначально поставлено в известность о цели вашей поездки в Мехико, а также поездки дам. Это грубое нарушение правил конспирации!

– Астахов, вы думаете, что говорите? Это оперативный работник Внешней разведки КГБ!

– Нет! Пока он никому неизвестный стажер, не прошедший стажировки на оперативной работе! Он не имеет допуска до самостоятельной оперативной работы, – возразил старший лейтенант.

– Скажи честно, это личная неприязнь?

– Нет, товарищ генерал, четкое соблюдение инструкций. Этот человек будет знать о том, что я и вы жили по легенде с экспертами, выдавая их за своих жен. А для чего выезжают в страну высокопоставленные чины разведки, знает и ФУБ, и ЦРУ. Я считаю, что вербовка агента должна закончиться до приезда нового сотрудника нашего отдела.

– Вы свободны, Валерий Алексеевич, я подумаю о том, что вы мне сказали!

Долго просидел генерал, размышляя над докладом Астахова. Но чем дольше он анализировал сказанное лейтенантом, тем больше убеждался в правоте его слов. Вызвав адъютанта, приказал:

– Немедленно разышите старшего лейтенанта Кашеварова, передайте ему, что поездка задерживается. Прикрепите его к нашему оперативному отделу, пусть два, или три месяца попрактикуется перед тем, как ехать в Мексику.

Через два часа адъютант доложил:

– Товарищ генерал, Кашеваров исчез, дома телефон не отвечает.

– Хорошо, передайте ему приказ завтра в восемь часов.

– Слушаюсь!


Астахов спустился в поликлинику. Врач долго вертел его, проверяя рефлексы, задавал вопросы. В конце разговора психолог сказала:

– Вы хорошо сохраняете внутреннее равновесие. Судя по больничной карте, служите в должности оперативника. Испытываете ежедневно сильные стрессовые нагрузки на психику. А как у вас обстоят дела в семейной жизни? Я попрошу отвечать честно.

– А с чего вы взяли, что я буду уклоняться или утаивать что-то. В семейной жизни у меня все хорошо, жена, растет ребенок. На здоровье не жалуюсь.

– Вы меня не поняли. Уточняю вопрос – живете ли вы половой жизнью?

– Доктор, вы прямо как на допросе в момент истины! – рассмеялся Астахов.

– Все-таки я настаиваю на честном ответе!

– Мне нечего скрывать, жена с сыном последний год живет в Москве, ей противопоказано проживание в субтропиках и высокогорье. Половая потенция у меня сохранена полностью, вы можете не сомневаться в этом. Что вас еще интересует?

– Чем вы снимаете стрессовые напряжения организма, какие препараты принимаете?

– Я никаких препаратов не принимаю. Для разгрузки нервной системы принимаю перед сном сто граммов водки или текилы. Такой совет мне дали оперативники, проработавшие в этой должности по десятку лет.

– Вы алкоголик?

– Нет, я не испытываю тяги к алкоголю. Хотя не скрою – во время работы, исключительно в оперативных целях, я употребляю алкоголь.

– Нет, вы законченный алкоголик, я напишу рапорт по службе!

– Только в том случае, если вы найдете у меня признаки алкоголизма и ни минутой раньше! – закипая, резко ответил Астахов.

– Спасибо, я вас больше не задерживаю – отвлекаясь на исписанную в ходе беседы страницу, сказала психолог.

Астахову было достаточно бросить один взгляд, чтобы вся страница отпечаталась в его мозгу. Заслуживающей внимания была одна строка:

– Практически здоров, допущен для оперативной работы.

– Вот тебе и алкоголик! – усмехнулся Астахов, выйдя из кабинета. Только теперь до него дошел смысл поведения психолога – она пыталась раскачать его до эмоционального срыва.

«Уже стреляный воробей, на мякине меня не проведешь! Поеду домой, надо еще и жене доказать, что со здоровьем у меня все в порядке!» – улыбаясь, подумал он.

Остаток дня и ночь, проведенные в кругу семьи, напомнили ему картины далекого детства, когда он с нетерпением ждал возвращения с работы родителей, бросался на шею отцу, был счастлив, если тот выкраивал для сына час на игру.

Мать была постоянно занята, она приносила домой горы тетрадей, сидела допоздна и проверяла их. Для маленького Валеры было большим счастьем, когда мать приходила без тетрадей. Тогда они играли втроем. Умиротворяющая энергия квартиры, собственной безопасности расслабили оперативника. Ему казалось, что он, где-то в другом измерении, где нет насилия, убийств, где не надо думать, откуда и когда в тебя начнут стрелять. Вечером он уложил сына, удивившись, как он подрос.

– Как быстро бегут года, дорогая моя Людочка, вот и сын стал почти взрослым.

– Это тебе кажется, что время летит быстро. Ты бы пожил с неделю, узнал, что он вытворяет. Совсем от рук отбился. Валера, подумай, может, тебе есть смысл перевестись в Москву?

– Ты что, Люсьен, я еще только старший лейтенант, да и такие хорошие деньги в России не заработаешь. Оклад идет на книжку. Да и служба за границей идет год за два. Ты уж потерпи, родная, несколько лет, дай дослужить до пенсии.

На следующий день «Боинг» уносил Астахова, Сокола и их жен в знойную Мексику.


Размещение семейных пар, в буквальном смысле свалившихся на головы работников посольства России в Мексике, не заняло много времени. Соколу предложили несколько дней пожить в двухкомнатной квартирах, обещая, что к концу недели вопрос о квартирах будет решен.

Молодожены Астаховы не унывали, Галина Павловна вселилась в квартиру своего мужа и, была счастлива.

На следующий день Валера повез свою жену и ее подругу в город – показать рынки и магазины.

Обилие товаров, доступность цен ошеломили прилетевших на другой континент российских женщин. Наблюдавший за ними бригадир бригады наружной службы немедленно составил рапорт о появлении в Российском посольстве новых работников.

На стол начальника ФУБ, контрразведки города Мехико, лег его отчет, в котором он сообщал о появлении в посольстве трех новых лиц. Нажав кнопку громкой связи, полковник Педро Родригес произнес в микрофон:

– Капитан Хуарес, зайдите ко мне!

– Слушаю, господин полковник, – через секунду, переступив порог кабинета, казал капитан.

– Возьмите рапорт наружной службы о появлении в Российском посольстве трех новых фигурантов. Вся агентура, работающая в этом посольстве, находится под вашим началом. Немедленно прикажите отработать новых лиц – кто, откуда, цель приезда. Они прибыли с дипломатическими паспортами, при регистрации на таможне установлено, что один из них Астахов, летавший в Москву с дипломатической почтой. Одна из женщин прилетела как жена Астахова. Второй мужчина прилетел с женой для ревизии финансовой деятельности посольства. Приказываю проверить, являются ли они семейными парами, в самое кратчайшее время, или русские что-то затевают в нашей стране.

– Будет исполнено, господин полковник! – ответил капитан, закрывая за собой дверь.

– Розалинда, срочно зайдите ко мне, – услышала приказ капитана начальник отдела агентурной работы с персоналом Российского посольства.

– Розалинда, получен приказ полковника о срочной отработке трех новых членов Российского посольства, необходимо установить подлинность семейных уз двух прибывших пар, цель приезда. Срочно разработайте операцию по проверке и доложите мне. Если будут нужны дополнительные силы наружной службы, обещаю всяческую помощь.

Уже вечером капитан Хуарес утвердил план разработки указанных пар. Он не отличался большой оригинальностью, в основу была положена тотальная слежка за каждым из вновь прибывших и агентурная разработка через агентов, внедренных в обслуживающий персонал. Плотный «колпак» слежки опустился над новыми гостями веселого, сказочного города Мехико.

Астахов и Сокол были профессиональными разведчиками, для них это не было неожиданностью, но женщины никак не могли привыкнуть к тому, что возле них постоянно маячили филеры наружной службы ФУБ.

В квартире Астахова зазвонил телефон, консьержка взяла трубку, так как хозяина и хозяйки не было дома.

– Слушаю вас!

– Сеньора Гутьиерос, добрый день, это Розалинда вас беспокоит! Вашей маме стало хуже, у нее сильные головные боли, я хотела, чтобы вы пришли к ней в госпиталь, скажем, в 7 часов вечера, как обычно.

– Здравствуйте, сеньора Розалинда, я обязательно приду, так и скажите маме, что я в семь буду у нее.

За полтора часа до назначенного времени Гутьиерос постучалась в дверь спальни.

– Войдите, сеньора Гутьиерос, – на ломаном английском языке разрешила ей хозяйка, которая, сидя у туалетного столика, приводила себя в порядок после сна.

– Сеньора Галина, я тысячу раз извиняюсь.

– Что вы хотели сказать, сеньора Гутьиерос?

– Моей маме, которая находится в госпитале святого Доменика, стало хуже, она просит навестить ее в семь часов вечера. Я вас прошу отпустить меня с вечерней уборки. Как только я освобожусь, приду, буду работать столько, сколько потребуется.

– Конечно, сеньора Гутьиерос, я вас вообще отпускаю, вечером можете не приходить.

– Нет, нет, я обязательно отработаю это время, мне не хочется терять свою репутацию в ваших глазах. Да хранит вас Святая Дева Мария! – вытирая слезы умиленья, сказала служанка, закрывая за собой дверь.

Вечером вернулся с работы Астахов.

– Валера, ко мне заходила, сеньора Гутьиерос, отпрашивалась, чтобы навестить маму в госпитале.

– Маму в госпитале? По моим сведениям, она живет в своем доме и отменно здорова! Вы ничего не путаете?

– С каких пор к супруге обращаются на вы? Нет, мой милый, я ничего не путаю, она отпросилась, сказала, что ее мать лежит в госпитале святого Доменика, что она обязательно придет и отработает во внеурочное время.

– И ты согласилась?

– А что мне оставалось делать? Согласилась. А что тебя так сильно взволновало?

– Надо было тебе сразу рассказать о том, что сеньора Гутьиерос работает на контрразведку ФУБ!

– Как? А почему ее держат?

– Лучше пусть будет два известных агента, чем один неизвестный. Это устраивает наше руководство.

– Что теперь делать?

– Нам придется спать в одной постели, имитируя супружеские отношения, – сказал Валерий.

– А почему имитируя? Валера, я согласна жить с тобой как с мужем! С первого взгляда я влюбилась в тебя! Моя любовь настолько окрепла за эти дни, что я готова идти с тобой на край света! Раздевайся, иди ко мне! – сказала она, откидывая в сторону край одеяла.

– Галина Павловна, я женат, у меня ребенок, я люблю свою жену. Закончится командировка и вы уедете, увозя горечь разлуки. Вы хорошо подумали?

– Да, хорошо, иди, я хочу тебя!

Семейная жизнь четы Астаховых была налажена. Ранним утром следующего дня утомленные бессонной ночью «молодожены» услышали сквозь неплотно притворенные двери спальни шаги в зальной комнате. Валера встал, накинул халат и протянул руку к ручке двери, но она неожиданно плавно провернулась, в щель заглянуло любопытное лицо сеньоры Гутьиерос. Она не ожидала столкнуться нос к носу с хозяином и слегка опешила.

– Сеньор Валери, тысяча извинений, но почему вы в столь поздний час дома? Я этого не знала, простите меня, пожалуйста, – из глаз ее брызнули слезы.

– В чем дело? Почему вы без стука врываетесь в нашу спальню, объясните, пожалуйста? – строго спросил Астахов.

– Простите меня! Вчера я уронила часы, они остановились, потом пошли, на них сейчас четверть десятого. Я никак не ожидала увидеть вас и вашу красавицу жену в постели. Вот посмотрите, –показала она циферблат, часы показывали четверть десятого.

– Хорошо, я вас прощаю, но в следующий раз настоятельно советую вам стучаться в любое время, – сухо отрезал Валерий, входя в ванную комнату.

– Тысяча извинений, сеньора Галина, я не хотела нарушать ваш сладкий утренний сон, – ворковала служанка.

– Не стоит больших извинений, но мой супруг прав! Будьте любезны взять за правило стучаться и получать разрешение, прежде чем войти в комнату или спальню!

– Хорошо, хорошо, я все поняла, – пятясь задом и закрывая за собой дверь, сказала служанка.

Вскоре сеньор Валери ушел на работу, его супруга Галина в обществе Сокола и его супруги уехали знакомиться с Мехико, сеньора Гутьиерос проступила к уборке. В спальной комнате на платяной полке с приездом жены появилась шкатулка черного дерева с нанесенными на стенках и крышке орнаментами племени майя. «Раньше этой шкатулки не было. Надо посмотреть, что в ней лежит» –подумала служанка. Подойдя к входной двери, она вставила в замок ключ, провернула его на два оборота, зная, что при таком положении дверь снаружи открыть невозможно. Войдя в спальню, безбоязненно открыла шкатулку и увидела лежавший сверху документ из двух листов, изготовленный на гербовой бумаге. Положив его на стол, тщательно сфотографировала вмонтированным в брошь фотоаппаратом. Перебрав бумаги в шкатулке, она увидела несколько писем в конвертах с видами Мехико. Их она тоже сфотографировала. На самом дне лежало несколько фотографий, которые она не спеша просмотрела, выбрала фото, на котором был изображен сеньор Валери в шикарном костюме, белоснежной сорочке с бабочкой.

Сеньора Галина стояла рядом в роскошном свадебном платье с огромным букетом роз. «Наверное, свадьба, надо все сфотографировать», – решила она, щелкая затвором фотоаппарата. Закончив, сложила все по порядку, положила сверху гербовый документ и, закрыв крышку шкатулки, стерев отпечатки пальцев поставила ее на место.

Закончив работу, сеньора Гутьиерос, отойдя от посольства три квартала, вошла в будку таксофона, сняла трубку, не бросая монеты, набрала номер. В трубке раздался гудок вызова, после которого приятный женский голос сказал:

– Оператор № 5 слушает вас.

–Здравствуйте, сеньора Розалинда, вчера я была у своей любимой мамочки, я хочу вам рассказать о ее здоровье, пришлите, пожалуйста, машину.

– Где вы назовите место.

– Я на улице Токубая, перекресток с улицей Революционеров, жду вас на лавочке у будки таксофона!

Пожилая женщина, расположившаяся на отдых в тени пальмы на уличной скамейке, ни у кого не вызвала подозрений. Вскоре рядом остановилось такси, из него вышла женщина, села рядом, они вполголоса начали разговаривать.

–Здесь микропленка, удалось снять какой-то документ на гербовой бумаге, свадебное фото сеньора Валери, и сеньоры Галины, письма. Кроме того, сегодня я видела их в одной постели в спальной комнате! Мне здорово влетело, но я теперь не сомневаюсь, что они спали вместе на одной кровати. Кроме того, в мусорном ведре лежал завернутый в бумагу использованный презерватив. Считаю, что задание выполнила, надеюсь на хорошую премию. Ведь это было так не просто!

– Спасибо за службу, сеньора Гутьиерос, напишу рапорт о премии, но не я принимаю решение. Документ необходимо расшифровать, на это уйдет время. Так что вы постарайтесь не спускать глаз с это пары русских, эти приказ полковника Педро Родригеса, это очень важно. Нужно постараться узнать, чем занимается синьора Галина, чем она занималась в России. До свидания! – Розалинда встала, распрощавшись полупоклоном с сеньорой Гутьиерос, ушла к машине.

Через некоторое время, после того, как отъехала машина, увозящая Розалинду, от противоположного края улицы отъехал «Фиат», который, покружив по городу, направился на улицу Токубая и исчез за воротами посольства. Генерал Сокол провел первую боевую операцию после приезда в Мехико, он зафиксировал встречу домработницы посольства с резидентом контрразведки и остался доволен своей работой.

«Информация по Астахову благополучно ушла, можно снаряжать его на встречу с источником. Господин Эдвард Гопкинс назначил встречу на 14 часов в том же кафе, в воскресенье, то есть завтра», – думал он, выходя из машины. Войдя в кабинет Астахова, Сокол закрыл за собой дверь на ключ. На вопросительный взгляд хозяина кабинета сел за стол напротив и сказал:

– Давай думать, как будем проводить завтра встречу. Сегодня я разговаривал с лейтенантом Кружилиным, его человек сопровождал Гопкинса в поездке, он ничего подозрительного не заметил. Сообщил, что это настоящий гринго на отдыхе, любит ночные клубы, женщин, играет в казино, делая небольшие ставки. Подозрительных контактов не заметил, но это ни о чем не говорит. Анализ представленной им информации носит общий характер, поэтому нельзя исключать, что она является наживкой с целью засветки нашего оперативного работника!

– Борис Степанович, я встречался с Гопкинсом, он ведет себя совершенно раскованно, сам боится проколоться, попасть на крючок к спецслужбам.

– Валерий Алексеевич, ты же знаешь, что опытный контрразведчик и глазом не моргнет, выдавая ложь за правду, так что будь осторожен. На встречу пойдешь один, никто не должен знать, куда ты идешь, источник засекречен. Прикрывать тебя будет водитель посольства Георгий, он был на первой встрече, человек проверенный. Думаю, что наличие работников посольства при встрече увеличивает шансы на ее провал. Надо подумать, куда ты денешь деньги, сто тысяч долларов приличная сумма, может быть, есть смысл взять сумку?

– Я так не думаю, сумка сразу насторожит Гопкинса и не будет располагать к откровенности. Я приклею их скотчем к телу, немного потолстею, но это только на время, – рассмеялся Астахов.

– Ты уверен, что скотч от пота не отклеится от тела?

– Нет, это испытанный метод, пользовался им неоднократно. От скотча на теле уже не осталось волос, – рассмеялся Астахов, – действует как аппликатор.

– Хорошо, завтра будешь делать отрыв от слежки на резервной посольской машине. Машина Петра Ивановича за семь лет работы примелькалась спецслужбам Мексики. Помни, что только абсолютно уверенным, что не тянешь за собой хвоста, можешь выходить на встречу. Если в кафе увидишь меня, не удивляйся, я хочу со стороны посмотреть на доброжелателя, в случае вербовки его все равно придется знакомить со мной. Больше не буду грузить тебя, иди, отдыхай. Утром будем отрываться от наружки.

Утром из ворот посольства выехало три машины, которые на большой скорости разъехались в разные стороны по улице Токубая, веером полетели по автомагистралям в разные стороны Мехико.

Дежурный у подъезда посольства сообщил в ФУБ:

– Внимание первому, говорит третий! Из ворот Российского посольства выехали три автомашины. Две двигаются на юг по улице Токубая, в сторону авенида Революсион, одна уходит на север в сторону авенида Реформы. Мы преследуем белый «шевроле» и «джип» кофейного цвета, двигающиеся на юг. Прошу помощи в перехвате и сопровождении автомобиля «бьюик» песочного цвета, двигающегося на юг по улице Токубая.

– Третий, я первый, вас понял, продолжайте сопровождение двух автомобилей. Мы позаботимся о перехвате «бьюика»!

– Первый вызывает пятого!

– Пятый на связи.

– В вашу сторону по улице Токубая движется «бьюик» песочного цвета, выехавший из Российского посольства. Обеспечьте перехват и сопровождение!

– Вас понял! Конец связи.

Пока шел радиообмен, выехавшие из ворот посольства автомобили на десять минут оказались вне поля зрения агентов наружной службы. Вскоре последовал доклад, что одна машина с водителем за рулем стоит возле столичного супермаркета, другая, сделав круг, через час вернулась в посольство. Третья машина растворилась в многомиллионном потоке машин, который день и ночь катится по улицам Мехико. В этом автомобиле из посольства выехал на боевую встречу с агентом Астахов.

– Георгий, помнишь, ты прикрывал встречу в Випсе у площади Свободы?

– Это когда вы мне на текилу накатили? Конечно, помню, если что, я готов вновь помочь за умеренную плату! – глаза водителя заблестели.

– Ну вот, ты уже и губы раскатал! Хорошо, премия та же. Тебе надо поторчать часик возле этого Випса, посмотреть за посетителями и человеком, сидящим за угловым столиком под пальмой. Если все в порядке, он положит рядом с собой свернутую газету. Время встречи 14 часов, там минута в минуту появлюсь я. Ты в это время выходишь и идешь , мне навстречу, потом возвращаешься, садишься за стойку бара и контролируешь публику. В случае опасности уходим вместе. Вопросы есть?

– Есть, хотелось бы получить аванс на карманные расходы, – смеясь, сказал Георгий, – в баре рассчитываться нечем.

Достав сотенную купюру, Астахов протянул ее Георгию.

– Я надеюсь, что это только аванс? – глядя в его сторону, улыбаясь, спросил водитель.

– Смотри на дорогу, а то не доедем, вымогатель! Хорошо, вечером получишь еще пятьдесят и ни доллара больше. А теперь останови машину, я выйду. Перед тем, как войти в кафе, отгонишь машину в центр города, там припаркуешь на стоянке.

Взвизгнули тормоза, Астахов выпрыгнул из машины, которая через несколько секунд унеслась в потоке транспорта. Он быстрым шагом делового человека вошел в магазин, побродив по этажам, убедился, что за ним нет хвоста, вышел на другую улицу, где сел в «писериту» – небольшой маршрутный автобус на шесть пассажиров, который российские разведчики использовали для проверки и отрыва от наблюдения противника. Она следовала в попутном направлении. Астахов откинулся на подушку заднего сиденья, наслаждаясь прохладой в салоне, которую создавал кондиционер, и не заметил, как задремал. Его разбудил голос водителя:

– Я прошу прощения, сеньор, но мы уже приехали.

Рассчитавшись с водителем, посвежевший от сна оперативник зашел за угол, где остановил такси и попросил водителя отвезти его до площади Свободы. Там он вышел из такси и еще раз проверился, зайдя в ресторанчик и выпив чашку бразильского кофе. «На такой кофейной заправке можно идти на любое дело!» – весело подумал он и пошел в сторону Випса, стоявшего на краю площади.

Напряжение возрастало, но ничего подозрительного его тренированный глаз не заметил. Все жили своей обычной повседневной жизнью. Взглянув на часы, он увидел, что до встречи осталось пять минут, и пошел походкой занятого человека, спешащего на деловое свидание. Навстречу прошел Георгий, который, поравнявшись с ним, застегнул пуговицу на рубашке. Это был условный знак, что все в порядке, агентов контрразведки нет.

Только в детективных фильмах агент идет на встречу с оружием. Дипломатический паспорт запрещал иметь оружие. При задержании с оружием мог разразиться скандал с выдворением за пределы страны. Для разведчика это означало огласку и смерть, не в прямом, а в профессиональном смысле этого слова.

У разведчика оставалась одна льгота, в случае, если он будет схвачен за руку, осужден и направлен в тюрьму. Все время отбывания наказания засчитывалось год отсидки в тюрьме за три года службы. Но далеко не всем удавалось выжить, тропический климат, болезни сводили к нулю возможность вернуться на родину после отбытия срока наказания.

Все это произвольно всплыло в мозгу Астахова, как ни старался он перебороть животный страх, но инстинкт самосохранения не давал ему покоя. Он прошел мимо кафе, видя через витринное окно, что за угловым столиком под пальмой сидит Эдвард Гопкинс, не спеша пьющий кофе. Пройдя мимо Випса, Астахов изменил маршрут, проверился еще раз, хвоста не было, и он направился к месту встречи.

Через стеклянную дверь он увидел Георгия, сидевшего у стойки на высокой табуретке с круглой крышкой. Увидев Астахова, он лениво отвернулся и с безразличным видом потягивал через соломинку коктейль из фруктового сока со льдом. Блаженство было написано на его лице. Казалось, что этого человека больше ничто в мире не интересует, кроме вкуса прохладного напитка.

Рядом с Эдвардом Гопкинсом стояла небольшая бутылочка текилы «Сауса», был нарезан зеленый лимон, в квадратной чашечке стояли себачи – креветки, приготовленные в соке зеленого лимона с перцем Чили – любимая закуска мексиканцев, здесь же стояла не допитая рюмка и чашка черного кофе. Астахов направился к свободному стулу за столом «Интеллектуала», сел.

Он не успел открыть рот, как на стоявший рядом стул плюхнулась молодая дама с характерной внешностью проститутки. Повернув голову, он увидел, что на четвертый свободный стул сел крепкий, хорошо одетый парень.

Сердце Астахова оборвалось:

– «Неужели провал, но и я молодец, сел, не посмотрев, есть ли на столе свернутая газета, кретин! Не может быть, чтобы этот гад меня подставил!» – с ненавистью глядя на Гопкинса, думал Астахов.

– О! Оказывается, у тебя есть друг, молодой и симпатичный! Почему же ты мне сразу не сказал, это будет стоить дороже!

– Процентов на тридцать, триста долларов час, – вмешался в разговор парень.

– Но это же совсем не дорого, для двоих, – проститутка стала расстегивать большую дамскую сумку.

«Разговоры о сексе для отвода глаз, сейчас достанет оружие и скомандует руки на стол. Так позорно прокололся!» – лихорадочно метались мысли в голове Астахова.

– Соглашайтесь, дешевле с вас никто не возьмет, это моя территория, останетесь без девочек! – напористо говорил молодой человек.

«Что им надо, какие девочки? Точно, картину гонят, тянут время, ждут подкрепление, поняли, что я не один, сейчас будут брать Георгия. Боже мой! Вдвоем проморгали засаду! Сгореть на элементарной ситуации! Не провели тщательной проверки, вот результат. Может, попробовать прорваться через кухню, но где выход, не знаю», – лихорадочно думал Астахов, не глядя на Гопкинса.

– Сеньор, может, вы поможете мне избавиться от общества этой надоедливой шлюхи и ее сутенера, запали на меня, я не знаю, что делать! – издалека услышал он голос Эдварда.

Подняв голову, Валерий непонимающе посмотрел на него, но наткнулся на взгляд официанта, который стоял в дверях служебного помещения.

«Точно, пасут, продал меня Иуда! На мне сто тысяч долларов, здесь и свидетелей не надо. Сто тысяч наличных долларов в стране, где все рассчитываются банковскими карточками, окажется более чем достаточным для выдворения! Все, сгорел!» – уныло думал Валерий.

Но до него стал доходить смысл сказанного соседом по столику. «Он просит помощи избавиться от женщины? Я не ослышался?»

Астахов посмотрел на Эдварда, тот кивнул головой.

– Сеньор, помогите, пожалуйста, избавьте меня от общества этих типов, – вновь попросил агент.

«Он просит помощи, это не провал, он просит помощи!» – в мозгу Астахова забилась надежда на спасение. Он повернулся к официанту, сделал жест пальцем руки в сторону проститутки и сутенера, оставил поднятую руку с двумя пальцами.

В многонациональном Мехико, где находились туристы и отдыхающие на многочисленных курортах выходцы из всех стран мира, это был знак, что посетители хотят остаться вдвоем, им надо помочь избавиться от остальных неугодных лиц. Официант кивнул головой и что-то сказал за шторку. Мгновенно оттуда вышли два спортивно сложенных молодых человека, которые направились в сторону столика, за которым сидел Астахов.

«Это конец, они все предусмотрели! Сейчас наденут наручники, на сто десять процентов переиграл меня этот «ученый», интересно, на какую спецслужбу он работает? Но работают грамотно, без суеты по хорошему сценарию!» – вновь пронеслось в мозгу оперативника.

От досады провала в глазах у него потемнело, он впал в безразличное состояние, которое наступает тогда, когда настигшую беду уже невозможно ничем предотвратить.

Неожиданно, чья-то рука прикоснулась к его плечу. Это вернуло его к действительности.

– Сеньору плохо, нужен врач? – услышал он, чужой голос. Раскрыв глаза, увидел, что один спортивного вида молодой человек стоит возле него и присмиревшей девушки, второй стоит возле сутенера.

– Спасибо, не надо доктора, мне уже лучше, – еще не понимая, что случилось, сказал Астахов.

– Сеньоры, уберите от меня эту шлюху и ее сутенера! От нее неприятно пахнет вчерашним перегаром и немытым телом, меня сейчас стошнит! Пошла вон, отцепись, тебе сегодня ничего не светит! – взорвался Эдвард.

– Да, сеньор, сейчас все уладим, извините! – сказал один из молодых людей.

– Сеньора, вам и вашему другу лучше покинуть наше заведение, не мешайте гостям отдыхать. Будьте благоразумны! – твердо сказал другой парень и направился к сидевшему сутенеру.

– Прошу, сеньор, я провожу вас и вашу даму, – взяв сутенера за локоть, сказал вышибала, – мне очень не хочется, чтобы у вас были неприятности.

Сутенер съежился от этих слов, быстро поднялся, не глянув на свою спутницу, коротко бросил:

– Пошли!

Подхватив сумку, проститутка презрительно посмотрела на Эдварда и его соседа, раскрыв густо намазанный помадой рот, сказала:

– Слабаки!

Виляя бедрами, направилась к выходу. Парни шли следом, готовые в любое время помочь этой парочке покинут заведение. Вскоре они вернулись, проходя мимо столика, за которым сидели Астахов и Эдвард, еще раз извинились, пожелали веселого отдыха и скрылись за шторкой служебного помещения Випса. «Спасибо, успокоили!» – с иронией подумал еще не пришедший в себя Валерий. Быстро успокаиваясь, Астахов внимательно посмотрел на стол, увидел скрученную в жгут газету. «Господи, пронесло, завтра же пойду в православную церковь и поставлю свечку Николаю Угоднику, спасителю всех воинов!» – подумал он.

Эдвард с интересом смотрел на Астахова, удивляясь переменам, происходящим на его лице. Тот не спеша подозвал официанта:

– Мне, пожалуйста, бутылочку текилы «Куэрво», зеленый лимон, содовую и себиче.

Пока официант не принес заказ, ни, одним словом не обмолвился с соседом по столику. Налив стопку текилы, он как настоящий мексиканец насыпал в углубление между большим и указательным пальцем левой руки соли, сверху выдавил сок зеленого лимона, после чего поднял рюмку с водкой, и сказал:

– Рад познакомиться с белым человеком. Вы американец? – это была условленая фраза, что все в порядке, деньги при нем. Он видел, как вздрогнула рука соседа, когда он наливал текилу в свою стопку. Взяв ее в руки, Эдвард представился:

– Эдвард Гопкинс, американский ученый.

– Меня зовут Валери, бизнесмен, весьма рад знакомству.

Они подняли стопки, сказав «Прозит», выпили. Разговор не завязывался, у Астахова не проходило нервное напряжение. Разговор завязался, как водится, только после третьей стопки.

– Ваша информация заинтересовала мое руководство, мы намерены предложить вам сотрудничество в дальнейшем, – не прерывая светского разговора, сказал Астахов.

– Валери, давай перейдем на ты, как старые знакомые, так принято в Америке, мне удобнее. – Астахов в знак согласия кивнул головой. – Ты принес доллары? Сколько? – спросил Гопкинс.

– Сто тысяч, как ты просил.

– Не смеши меня, у тебя в руках ничего нет, сто тысяч – это большая сумма.

– Уверяю тебя, что доллары в запрошенной тобой сумме со мной, я хотел бы знать, где другая часть информации?

– Вы меня за кого держите, за прострочка? Так я тебе сразу и сказал, не подержав в руках свои денежки.

– Эдвард, я не мальчик, доллары на мне, под рубашкой.

Глаза собеседника округлились, рука потянулась к телу оперативника. Астахов перехватил его руку.

– Только не здесь, ты нас обоих провалишь, посмотри, с каким интересом смотрят на нас официант и бармен. Большая их часть работает на ФУБ.

– Что такое ФУБ? – спросил американец, убирая свою руку.

– Тебе лучше не знать, но раз спросил, поясняю, что ФУБ – это контрразведка Мексики, очень мощная организация, тесно сотрудничающая с вашими спецслужбами. Умоляю, не забывай, что за иностранцами здесь смотрят в четыре глаза. Если ты не хочешь провала, нам нужно срочно покинуть этот Випс. Пойдем, погуляем по площади, там уже сумерки и я могу показать доллары.

Подозвав официанта, они рассчитались, не забыв дать ему на чай. Американец достал двадцать долларов, передавая официанту, сказал:

– Это передайте тем двум молодцам, которые избавили меня от надоедливой женщины и позволили познакомиться с таким приятным собеседником. Пойдем, Валери, – закончил он, взяв соседа за локоть, помог ему подняться.

– Спасибо, сеньоры, заходите к нам чаще, мы будем рады таким щедрым гостям, – говорил официант, провожая их до дверей и открыв их.

– До свидания амиго, обязательно зайду к вам. У вас изумительная текила, – сказал на прощание Гопкинс.

«Вовремя поднесло эту девку к американцу, парни маленько заработали» – весело думал официант, ныряя в дверь подсобного помещения.

– Ребята, этот американец передал вам по десять долларов, просил передать на словах благодарность.

– Мигель, а не пристроить ли нам эту проститутку на постоянную работу в наш Випс, сколько мы на чаевых заработаем! – сказал один из парней, и все довольно рассмеялись.

Астахов не мог успокоиться, деньги, приклеенные скотчем к его телу, не давали покоя. Погуляв по площади, они нашли свободную скамейку, сели. Гопкинс прижался к Астахову, обняв его, начал водить рукой по телу, ощупывая пачки банкнот и блаженно улыбаясь.

– Теперь ты убедился? – спросил Астахов.

– Сеньор, у вас проблемы? – раздался властный голос, который нельзя было спутать, это был голос полицейского. Эдвард отдернул руку, Астахов, подняв голову, сказал:

– Все в порядке, офицер, это мой бой-фрэнд, мы немного поворкуем и пойдем домой. Все в порядке.

«Проклятые гомосексуалисты, шагу скоро не сделаешь, чтобы не встретить их» – думал полицейский, отходя от скамейки со странной парочкой.

– Валери, я устроил проверку, теперь я верю, что ты русский и имеешь отношение к разведке. Мне наплевать, что ты думаешь об этом, но голова мне очень дорога. Деньги я сегодня у тебя не возьму, подумай, как их надежнее спрятать, большая сумма наличных меня может засветить на границе, а в каком-нибудь тайнике – это совсем другое дело.

– Хорошо, мы принимаем твои условия, но мне хотелось бы знать, где вторая половина информации, за которую я заплачу еще сто тысяч?

–Терпение, мой друг, терпение, я скажу об этом во время следующей встречи. Завтра в шестнадцать часов я буду стоять возле супермаркета на углу авенида Реформы и Сиркунто Интерьер. Вы приедете на машине, возьмете меня, там состоится передача.

–Эдвард, мне поручено узнать, намерен ли ты сотрудничать с нами в дальнейшем?

– Да, если вы будете мне платить хорошие деньги.

– В таком случае завтра я буду не один, мы обговорим наши дальнейшие дела, а теперь до свидания, меня не надо провожать.

Астахов встал на негнущихся ногах, быстро пошел к краю площади, где остановил такси, назвал адрес посольства, откинувшись на спинку заднего сиденья, стал молиться. Молитве «Отче наш» его обучила бабушка в детстве, он считал, что забыл ее, но она отчетливо всплывала в памяти в трудных ситуациях. Он мысленно благодарил Бога, что он дважды за сегодняшний день спас его от неминуемого провала. В посольстве его ждали Сокол, Галина Павловна и Наталья Петровна. Они считали, что Валерий привезет информацию, были взволнованны его длительным отсутствием.

Переступив порог кабинета, оперативник на немой вопрос начальника отрицательно покачал головой.

– Обмен не состоялся, перенесен на вечер завтрашнего дня, – сказал он.

– Спасибо дамам, вы свободны, мы с Астаховым ненадолго задержимся, – сказал Сокол.

От любопытного взгляда Галины не ускользнуло, как сильно измотан Валерий. Когда дамы вышли, лейтенант снял рубашку, подойдя к Соколу, коротко попросил:

– Оторви!

Он был настолько измотан, что ему было не до соблюдения субординации. Сокол оторвал край скотча, которым была оклеена вся грудь оперативника, резко дернул. На лице Астахова появилась гримаса боли, но он сумел сдержать стон.

– Садись, рассказывай, о событиях в кафе можешь отпустить, я лично наблюдал, как к вам приклеилась эта шлюха, – сказал Сокол.

Астахов лишился дара речи, он несколько раз осматривал посетителей кафе, но не смог разглядеть своего начальника.

– Виноват, Борис Степанович, не заметил вас, – сконфуженно промолвил оперативник.

– В этом нет ничего удивительного, дослужишься, даст Бог, до генерала, познаешь тайны перевоплощения, – довольно смеясь, ответил Сокол. – Расскажи, что было дальше, после ухода из Випса?

– Мы вышли на площадь, Гопкинс никак не мог поверить, что я принес сто тысяч. Сели на краю площади на лавочку, он давай меня обнимать, ощупывать. В это время сзади подошел полицейский и спросил, нет ли у меня проблем. По голосу я догадался, что это полицейский, у меня отнялся язык, но я сумел довольно правдиво ответить, что нет проблем, это мой бой-фрэнд!

– Кто? – заливаясь смехом, спросил Сокол.

– Мой бой-фрэнд, любовник! – засмеялся Астахов.

Вытирая слезы, Сокол сказал:

– Молодец, хороший ответ, теперь он с твоей легкой руки войдет в анналы разведки, мы ему присвоим псевдоним «Бой-фрэнд». Спросит, почему, скажешь, друг России, это почетно. Астахову не хватило смелости признаться, что для агента Гопкинса он нашел другую кличку, – интеллектуал. Но он хорошо знал, что с начальством не спорят.

– Что тебе поведал Гопкинс? – спросил Сокол.

– Он просит всю сумму, двести тысяч, спрятать в какой-то тайник, который он мог бы перевезти через границу. Этот вопрос надо решить завтра до 16 часов. В это время он будет ждать нас возле супермаркета на углу Авенида Реформы и Сиркунто Интерьер.

– Он согласен на сотрудничество? – спросил генерал.

– Ответил положительно, но только в том случае, если ему будут хорошо платить.

– Пусть не сомневается, ему будут хорошо платить. Теперь отдыхай, я подниму сотрудников технического отдела, пусть подумают, как и где лучше оборудовать тайник для ста тысяч долларови – сворачивая упакованные в полиэтилен пачки американских долларов и укладывая их в сейф, сказал генерал. – Иди, «жена» тебя заждалась, она тебя неподдельно любит. Я наблюдал за сеньорой Гутьиерос, она выходила на связь с сотрудником ФУБ, пришло подтверждение из Москвы, что дама, с которой она встречалась, состоит на службе в должности начальника отдела ФУБ, зовут ее Розалинда. Так что информация о ваших семейных узах с Галиной Павловной ушла по назначению. А теперь иди спать, спокойной ночи.

Дома Астахов отказался от ужина, принял душ, выпил двухсотграммовый стакан текилы «Куэрво», что означало Ворон. Это был один из самых лучших сортов кактусовой водки она выдерживалась в дубовых бочках 10 лет. Лениво пожевал зеленый лимон и заснул беспокойным сном в объятиях Галины.

«Боже мой! Вот работа, врагу не пожелаешь, они каждую минуту ходят по острию ножа. Один неверный шаг и провал!» – прижимаясь к любимому человеку, думала одинокая женщина. Ее судьба была такой же, как и у сотен тысяч одиноких женщин России. Родилась в рабочей семье, поставила пред собой цель окончить институт физики, после окончания поступила в аспирантуру, преподавала, двигала науку.

Когда защитила докторскую диссертацию и позвала своих друзей на праздничный ужин, неожиданно увидела, что они пришли парами, а она была одна.

Только тогда она поняла, что упустила время, теперь трудно, почти невозможно будет найти себе пару по характеру, влюбиться по-настоящему. Годы одиночества не пригасили ее желания познакомиться и полюбить хорошего человека, с которым можно было бы коротать время. «Бог услышал мои молитвы, послал мне Валеру! Пусть это ненадолго, но я его люблю и он отвечает мне взаимностью, а это самое главное!» – думала она, погружаясь в сон.


Работники технического отдела, кудесники, которые могли буквально из ничего сделать контейнер для передачи информации, другое шпионское оборудование, всю ночь ломали головы, как устроить контейнер для ста тысяч долларов. За окнами забрезжил рассвет, когда Николаю пришла в голову спасительная мысль.

– Ребята, нужно купить календарь древних майя, он выполнен из малахитовой крошки, полый внутри. Уберем нижнюю крышку, вот и готовый контейнер. Поставим на место крышку на эпоксидную смолу, от настоящего не отличишь. Такие календари продаются во всех сувенирных магазинах.

– Хорошая мысль, позвоните в ближайший магазин сувениров и закажите три календаря, когда доставят, скажете посыльному, что трое сотрудников посольства отбывают на родину и календарь древних майя для них будет удачным сувениром, – одобрил Сокол.

В 12 часов на столе в кабинете Сокола стоял ничем не примечательный сувенир, каких тысячами приобретают приезжающие в Мехико туристы.

В четырнадцать часов из ворот посольства на улице Токубая выехало четыре автомобиля, в одном из них сидели две женщины. Три автомобиля наружной службы понеслись за автомобилями с российскими дипломатами, которые, пытаясь оторваться от них, на большой скорости двигались на юг.

Старший бригады доложил диспетчеру обстановку, тот приказал преследовать автомобили, уходящие из-под наблюдения. Сообщил, что автомобиль с дамами будет сопровождать группа, которая возьмет его под наблюдение позже, на перекрестке с проспектом Реформы.

Обеспокоенные длительным отсутствием автомобиля, за которым надо вести наблюдение, сотрудники бригады наружной службы ФУБ связались с диспетчером, тот доложил полковнику Родригесу.

– Как вы посмели упустить автомобиль посольства, всех разжалую, немедленно объявить экстренный розыск.

В это время от пункта проката автомобилей отъехал роскошный американский «Бьюик», в котором водитель от пассажиров салона был отгорожен пуленепробиваемым толстым стеклом.

«Откуда у этих проклятых гринго такие деньги, что они позволяют себе брать на прокат дорогие автомобили» – думал клерк салона проката, глядя вслед удаляющемуся автомобилю.

«Бьюик» остановился возле небольшого придорожного кафе, в него сели две пары, и он повез их по улицам Мехико.

– Господа, у нас полчаса, нам надо провериться и проверить, нет ли засады на месте встречи. Валерий Алексеевич, вам поручается проверка и обеспечение безопасности на месте встречи, мы проверим, нет ли за нами хвоста. – Нажав на подлокотнике кнопку, Сокол сказал: – Георгий, возле памятника прижмись к обочине и остановись.

Астахов выпрыгнул из машины, она немедленно влилась в транспортный поток. Ничего любопытного оперативник не заметил. Он не спеша шел по бульвару, с любопытством рассматривая пальмы, увитые лианами. Они росли в квадратах земли, обложенных каменной мостовой, на обочинах дороги.

«Так и моя жизнь. Живу в свободном квадрате, шаг в сторону – неизбежный провал. И никто, кроме семьи, не вспомнит, что был опер Астахов, он провел много боевых операций и вербовок!» – грустно думал он, внимательно осматривая дальние подступы к месту встречи.

Трижды пройдя возле места встречи, он успокоился, засады не было. Расположившись на скамейке, достал газету и погрузился в чтение. Со стороны казалось, что, кроме газетных новостей, молодого человека больше ничего не интересует. Но это только казалось, –Астахов краем глаза смотрел на минутную стрелку, которая медленно приближалась к назначенному времени.

«А вдруг не придет, испугается? Не должен, очень любит деньги, придет, обязательно придет!» – успокаивал он себя. Ожидание стало невыносимым, когда появился Эдвард. Он шел с большой папкой, наполненной бумагами. Подойдя к условленной точке, остановился, нервно глянул на часы, они показывали шестнадцать. Подойдя сзади, Астахов сделал знак остановиться проезжавшему мимо «Бьюику». Когда со скрипом тормозов авто остановилось рядом с ними, он сказал:

– Добрый день, мистер Гопкинс, прошу вас садиться.

Подхватив под локоть опешившего ученого, он подтолкнул его в автомобиль, где сидел Сокол. Сев рядом, закрыл дверь, автомобиль, взревев мотором, сорвался с места.

– Здравствуйте, господин Гопкинс, я представитель Внешней разведки КГБ России, прилетел специально познакомиться с вами.

– Для меня это большая честь! Поверьте мне. Я уже говорил Валери, что согласен на сотрудничество с вами, но только при условии, если мне будут хорошо платить.

– Замечательно, господин Гопкинс, наши желания совпадают. Пока вы побудете на связи с Валери, потом мы вас передадим на связь резиденту в Америке.

– Я категорически против, хочу работать только с сеньором Астаховым!

– Хорошо, не будем спорить, когда вы еще раз приедете в Мехико?

– Через три месяца раньше не смогу, так, как мы живем и работаем на Аляске по три месяца.

– Не скрою, нас очень интересует переданная вами информация, что вы намереваетесь передать нам на этот раз? – спросил Сокол.

– Я передам при одном условии, – если мне будет передана обещанная сумма в сто тысяч долларов.

– Ваши деньги, ровно сто тысяч долларов, упакованы в календарь древних майя, ни у кого на границе он не вызовет подозрения. Как вы намерены использовать наличные деньги, на этом сгорело много лиц, сотрудничавших с нами, поэтому я обязан предупредить вас.

– Не волнуйтесь, я найду способ отмыть эти деньги, тем более, что сумма незначительная.

– Это только так кажется, налоговая служба США умеет считать каждый цент. Впрочем, я вас предупредил, остальное – ваши проблемы, но нам бы хотелось видеть вас всю жизнь полноправным гражданином государства Америка.

– Но я рассчитываю получить еще сто тысяч за эту информацию, – он поднял папку. – Также я хочу оставить за собой право требовать достойной оплаты за передачу информации в ходе сотрудничества.

– Вы получите все, что просите, только сначала надо выполнить небольшие формальности, – подписать бумаги на сотрудничество и расписку в получении ста тысяч долларов.

– Подписать бумаги? Я согласен, но почему вы обещаете мне только сто тысяч!

– Астахов предупреждал, что вся поступающая от вас информация будет проходить проверку и оцениваться в зависимости от важности. Вам необходимо представить второй пакет информации. После проверки специалистами вы получите всю обещанную сумму в двести тысяч, – ответил Сокол. – Валерий Алексеевич, возьмите у господина Гопкинса папку и передайте нашим экспертам для изучения, не забудьте спросить, сколько времени для этого им понадобится? А пока я вас приглашаю в ночной клуб «Маргаритка», где мы проведем время до получения ответа экспертов.

– Я прошу учесть, что здесь информация только о конструкции и технологических характеристиках установки «Тор». Информацию по его эксплуатации я вам поставлю позднее. Но у меня есть информация по модернизации установки «Тор», это мое ноу-хау, я готов представить ее за отдельную плату, скажем…– Пятьдесят тысяч, – закончил за Гонкинса, Сокол.

– Согласен только на двести, – протягивая руку, сказал ученый.

– Хорошо, сто пятьдесят тысяч! – пожимая протянутую руку, сказал Сокол.

– Но вы должны помнить, что нам нужна вся информация по изготовлению, монтажу и эксплуатации установки «Тор», сказал Сокол.

Глаза Гопкинса засветились плохо скрываемым интересом:

– Я разработал способ передачи сигнала от генераторов излучения на передающие антенны с помощью криогенной аппаратуры в условиях сверхпроводимости. Если вы собираетесь построить аналог, надо обязательно применить мой метод, он позволит сократить площадь антенного поля и вдвое число генераторов излучения. Вы понимаете, о чем я говорю?

– Да, понимаю, очевидно, о работе волноводов в условиях сверхпроводимости в жидком азоте, – ответил Сокол.

– Боже мой, откуда у разведчика такие глубокие знания передовых технологий! – удивился агент.

– Стараемся идти в ногу со временем, – скромно сказал Сокол, – сколько вы просите за свое изобретение?

– Я же сказал, не менее двухсот тысяч. Это немного утешит меня, так как в Штатах сэр Ричард – руководитель комплекса «Тор» – присвоил мои открытия и отказался воплотить их в установке, назвав абсурдом. Кроме того, скорее всего я буду в скором времени уволен по сокращению. Установку «Тор» передают для эксплуатации военным.

– Хорошо, мы согласны заплатить вам двести тысяч, но еще раз предупреждаю, что надо опасаться налоговых органов. Они могут быстро установить, что ваши расходы превышают доходы, получаемые на работе.

– Это уже не ваша проблема, мне будет нужна ваша помощь лишь в пересечении границы с полученными от вас наличными долларами.

– Господин Гопкинс, от лица Российской разведки предлагаю вам более простой и безопасный способ передачи информации на территории Штатов. Вы будете передавать информацию нашему резиденту, нелегалу, работающему в США. Это избавит вас от необходимости перевозить документы и полученные доллары через границу, это огромный риск. Обратно надо везти крупные суммы наличных долларов. Поймите правильно, я вам предлагаю это в целях вашей безопасности. Не скрою, мы заинтересованы в сотрудничестве с вами, переданная информация имеет огромную ценность для нашей страны. Сегодня в Випсе вы были на грани провала!

– Откуда вы знаете, что было в Випсе?

– В том и заключается большей частью работа разведчика – оставаться незамеченным. Запомните, что в наше время существуют системы наблюдения, о которых вы даже не предполагаете. Обычной камеры хватит для того, чтобы с соседнего столика напротив узнать наш разговор.

– Ну, вы это слишком господин?…

– Зовите меня сеньор Петер, – ответил Сокол, мое имя не имеет значения, в нашей профессии их часто приходится менять.

– Сеньор Петер, как можно это сделать?

– Снимать вас на видеокамеру, потом пригласить переводчика для немых и он слово в слово переведет.

– Как он это сделает?

– По вашим и моим губам, все просто, как дважды два! Старайтесь меньше говорить о делах, в том числе по телефону, ваш разговор может быть записан на расстоянии более пятисот метров!

– Сколько? Этого просто не может быть! – удивился Эдвард.

– Вам, как разведчику, надо научиться себя вести, скрывать свои эмоции. Но я нисколько не преувеличиваю, господин Гопкинс, с помощью простейшего портативного лазерного устройства можно записать и расшифровать разговор за двойными стеклянными окнами. Вы говорите, воздух колеблет стекольный лист, луч лазера фиксирует глубину и частоту колебаний, и, расшифровывая, выдает информацию на прибор.

– Вы меня почти убедили! А почему вы считаете, что мы были на гране провала?

– Нам повезло, что это была простая шлюха. Если бы это были агенты ФУБ, у них бы давно были готовы фотографии, которые запечатлели вашу встречу с работником Российского посольства. В лучшем случае вас бы уволили с работы, проследили ваши связи и посадили в тюрьму лет на двенадцать, – пятнадцать.

– Простая встреча может так трагически закончиться? – испугано спросил Гопкинс.

– Да, как и то, что вы привезете в Штаты огромную сумму наличных денег. Это сразу вызовет подозрение, потом последует провал.

– Хорошо, я согласен на работу с вашим резидентом, но я еще раз хочу видеть Валери, поблагодарить его за знакомство с вами.

– Нет, Эдвард, с ним у вас встреч больше не будет, это прямой путь к провалу. Все, что хотели сказать ему, говорите мне, я передам! – твердо сказал Сокол.

Астахов с папкой Эдварда на такси приехал на точку встречи, там его ждал взятый напрокат автомобиль, в котором находились Елистратова и Абакумова. Передав папку, он сказал:

– Ваша задача сделать экспресс-анализ полученных документов, проверить, можно ли по ним приступить к изготовлению генераторов и других элементов плазмотрона. Сколько времени для этого потребуется?

Бегло просмотрев листы с чертежами и записями, Елистратова сказала,

– Записи на английском языке, требуется перевод, на это уйдет часа два, оценка и анализ – еще два часа. Но это в условиях кабинета, наличия справочной литературы.

– Вы хотите сказать, что вам надо вернуться в посольство?

– Да, именно так! Для основательной проверки салон автомобиля не подходит! – ответила Галина Павловна.

– Хорошо, через пять часов я позвоню в свой кабинет, вы, Галина Павловна должны ответить на мой вопрос, как себя чувствует ваш доберман? В случае положительной оценки информации скажете, что ему стало гораздо лучше. В случае отрицательной оценки скажете, что приходил ветеринар, ничего утешительного не сказал. Вы поняли?

– Да, Валерий Алексеевич, пять часов нам вполне хватит, – сказала ученая, закрыв за ним дверку машины.

– Георгий, быстрей в посольство!

– Давайте заедем на стоянку, возьмем посольскую машину, – предложил Георгий.

– Нет, быстро в посольство, у нас крайне мало времени! – настояла Елистратова.

Машина на предельно допустимой скорости помчалась в посольство. Георгий не видел, что в тот момент, когда его автомобиль начал движение, из - за угла вывернулась полицейская машина, которая двинулась следом, намереваясь перехватить управляемый им «Фольксваген».

Но шедший впереди нее автомобиль резко затормозил перед перекрестком на желтый свет и отсек полицейскую машину. Георгий вывернул на улицу Токубая и поехал в сторону посольства. Он подъехал к посольству и сбавил скорость перед поворотом к воротам посольской ограды. В это время сзади появилась полицейская машина, которая включила сирену и световые сигналы, подавая приказ об остановке. Водитель резко перестроился в крайний правый ряд и прижался к обочине. Заглушив двигатель, вылез на край проезжей части. Из патрульной машины вылез полицейский офицер Фернандес, который, подождав, когда к нему подойдет водитель, требовательно спросил:

– Вашу лицензию, сеньор!

– Пожалуйста, господин офицер. Объясните, пожалуйста, что я нарушил? – спросил Георгий.

– Вопросы здесь задаю я! Вы поняли? Быстро подойдите к машине положите руки на крышу, ноги расставьте, еще шире, – он ударил резиновой дубинкой под колено, нога Георгия согнулась и он, не удержавшись, упал на асфальт.

– Серхио, помоги мне задержать этого бандита, – обратился он к полицейскому, который сидел за рулем. Тот вылез и надел наручники на запястья Георгия. Зная нравы полицейских, водитель молчал, женщины в машине онемели от страха. Серхио обшарил карманы Георгия, все, что нашел в них, передал офицеру, который, сидя на заднем сиденье полицейского автомобиля, проверял документы задержанного.

Водительское удостоверение, или, как называют в Мексике, лицензия, у него была настоящая, квитанция об аренде автомобиля не вызывала сомнения. Он раскрыл небольшую красную книжку с золотистым гербом и надписью на незнакомом ему, и испанском языках, прочитал: «Удостоверение». Чем больше он читал, тем круглее становились его глаза. Стоявший рядом Серхио, не зная, что так удивило его шефа, положил руку на ручку кольта и не спускал глаз с Георгия, готовый выстрелить в любую секунду. В книжечке на двух языках было написано, что владелец удостоверения является водителем посольства России в Мексике и при его задержании обязательно должен присутствовать секретарь посольства или его заместитель.

«Святая Дева Мария, вот так преступник! Нажил себе неприятностей. Надо скорее извиняться!» – лихорадочно думал офицер Фернандес.

– Серхио, болван, освободи скорее этого сеньора от наручников! Быстрей, чего ты возишься?! Тысяча извинений, господин Георгий, ваша машина как две капли воды похожа на ту, которая числится в угоне, я принял вас за преступника. Еще раз прошу меня простить, надеюсь, я не больно ударил вас дубинкой. Простите, служба. Я надеюсь, инцидент исчерпан, готов вас проводить до посольства.

– Спасибо, офицер, мы на месте, – указывая на ворота, ответил Георгий. – К вам никаких вопросов, я понимаю, служба есть служба! – потирая кисти рук, ответил Георгий.

– Смотри, Серхио, какие красивые женщины живут в далекой России, кожа белая, как сметана, и скромные, что еще большая редкость! – нагнувшись и заглядывая в салон, сказал офицер. – Спокойной ночи сеньориты, рад был видеть вас! – сказал он, садясь в полицейскую машину.

Георгий, потерявший дар речи, стоял и завороженно смотрел, как отъезжает полицейская машина, забыв об ушибленной ноге.

– Господи, слава тебе! – перекрестился он. – Я думал, конец, засыпались! – заикаясь, сказал он.

– А что надо было полицейскому от нас? Почему он нас остановил? – приходя в себя от испуга, спросила Абакумова.

– Он принял нас за угонщиков машины, говорит, что такую же угнали сегодня с парковки. Хорошо, что не потребовал вас выйти и не посмотрел, что за бумаги мы везем. Всем бы сразу пришел конец пребывания на свободе. Минимум десять лет тюрьмы! – сказал Георгий.

– Сколько? – прошептала побелевшими губами пораженная Абакумова.

– Десять лет без всяких разговоров! Вот тебе и услуги проката, – уже веселее сказал водитель, усаживаясь на свое место. – Самое смешное было бы, если бы нас взяли у ворот родного посольства. Господи, спаси и сохрани нас от всех напастей, – Георгий набожно перекрестился.

Женщины с удивлением смотрели на мужественного горбоносого грузина и удивлялись, что за такой решительной внешностью скрывается набожный человек.

Офицер, открывший ворота, был свидетелем инцидента. Он развел руками и сказал:

– Обидно, когда полицейский бесчинствует в двух шагах, а ты не можешь ничего поделать, за линией ограды чужая земля. Радуйтесь, счастливо отделались, здесь полицейские очень свирепые, на исход повлияло то, что все происходило у здания посольства.


За разговорами время шло быстро, вдруг на столике зазвонил телефон. Сокол снял трубку, приложив ее к уху, сказал только одно слово:

– Си, сеньор!

– Сеньорита просила вас известить, что она весьма довольна покупкой добермана, состояние его здоровья значительно улучшилось. Значительно! До свиданья, сеньор! – раздалось в трубке и пошли гудки отбоя.

– Эдвард, эксперты по достоинству оценили вашу информацию, теперь, когда вы дали согласие сотрудничать с нами, я могу вам сказать, что Россия намерена построить аналог плазмотрона «Тор» для исследований ионосферы Земли и обороны страны. В большей степени нас интересуют рабочие чертежи и технологические схемы оборудования. Больше в Мексике с вами встреч не будет, вы для нас очень ценный агент, в хорошем смысле этого слова! – рассмеялся Сокол. – Мы обязаны заботиться о вашей безопасности. Сто тысяч долларов лежат в багажнике машины, на которой мы с вами сюда приехали, они ваши. Деньги спрятаны в календарь индейцев племени майя. Где мы можем найти второй пакет документов, о котором вы говорили?

– Он в ячейке 266 автоматической камеры хранения ручной клади в аэропорту Мехико. Вот жетон, – передавая Соколу, сказал агент. – А где я получу деньги за него?

– Когда вы уезжаете из Мехико?

– Через три дня. Причин для задержки у меня нет.

– В день отъезда в ячейке 266 той же камеры автоматического хранения будет лежать сувенир, пирамида Бога Солнца в городе Макчу-Пикчу. Внутри будет спрятано сто пятьдесят тысяч долларов, в том случае, если информация будет такой же ценности, как сегодняшняя.

– Можете не сомневаться, эта информация продолжение той, что вы у меня взяли сегодня.

– Хорошо, камера будет установлена на автоматический режим, оплачена, код 1956. На эту станцию прибывают поезда из страны Инков и ни у кого не вызовет сомнения, что пассажир везет макет пирамиды инков. Их продают туристам везде и в Мехико также. В Вашингтоне, по возвращении, вы из любого таксофона позвоните по этому телефону и скажете, что хотели бы подыскать себе щенка Лабрадора. Вам скажут, куда и когда прийти. Сразу по приходу в указанное место скажете: «Джони велел кланяться, советует приобрести мраморного лабрадора»: Вам ответят: «Мраморных лабрадоров в продаже нет, кончились. Рекомендуем посмотреть щенка мраморного дога». – Не забудьте, это пароль и отзыв, иначе с вами не станут разговаривать. Все инструкции и оборудование получите там же, будете передавать микрофильмы портативного фотоаппарата, пользоваться им вас научат. Командование присваивает вам кличку «Бой-фрэнд» – друг России. Великая честь носить этот псевдоним, это признание заслуг перед Россией. И последнее: если вы не сможете отмыть полученные деньги, вам необходимо сообщить об этом связному, ваш резидент поможет решить этот вопрос.

Это все, вас ожидает машина, я позаботился, она отвезет вас домой. А через три дня вы вновь ее вызовите, и водитель отвезет вас на вокзал, поможет получить пирамиду, донести ее в машину, доставит вас до аэропорта. Рад был познакомиться, надеюсь на многолетнее плодотворное сотрудничество. Давайте, Эдвард, по русскому обычаю выпьем посошок на дорогу! – сказал сеньор Петер, наливая полные стаканчики текилы «Реносада». Каждый накапал на тыльную сторону левой ладони сок зеленого лимона, насыпал щепотку соли, подняли стаканчики, наполненные кактусовой водкой.

– С Богом! – сказал Сокол и опрокинул в рот стаканчик, залпом выпил водку, после чего слизнул с руки закуску.

– С Богом! – повторил Эдвард и сделал то же самое. Оба выглядели, довольными, улыбались, со стороны могло показаться, что торговые партнеры заключили выгодную сделку и расстаются довольные собой и собеседником.

– Давайте еще по одной, на удачу, так, кажется, у вас говорят, – предложил Гопкинс.

– Давайте, но это последняя, вас уже ждут.

Гопкинс повернул голову и встретился взглядом с мужчиной, стоявшим в дверях их номера. Мужчина учтиво кивнул, Гопкинс кивнул в ответ. Он понимал, что в его жизни начался новый этап, сопряженный с постоянным риском для жизни, но за это хорошо платили, и он делал этот шаг сознательно.

Выйдя из ночного клуба, Сокол взял такси, назвал адрес центральной части города. Сидя в машине, он думал о том, как быстро пошел на вербовку агент с философской кличкой «Бой-фрэнд», какие ценные сведения он дает своей новой родине, которая купила его не на время, как он думает, а навсегда, до конца дней. Мысленно он просил Бога, чтобы тот вразумил агента на осторожность и пуще глаза берег его для усиления оборонной мощи России.