Первая
| Вид материала | Документы |
СодержаниеВ поисках героя Торжество масок |
- Первая. Новое восприятие проблемы рождаемости глава первая, 1589.66kb.
- Первая. Новое восприятие проблемы рождаемости глава первая, 5106.96kb.
- Книга первая. Реформация в германии 1517-1555 глава первая, 8991.95kb.
- А. Первая буква слова "астрология", и первая буква почти во всех мировых алфавитах, 3392.44kb.
- А. И. Уткин глобализация: процесс и осмысление оглавление Глава первая, 3584.73kb.
- Общие сведения, 236.6kb.
- Первая, 1651.33kb.
- Первая, 870.29kb.
- Древний Египет-первое государство на Земле, первая могущественная великая держава,, 265.58kb.
- Школьные годы неизбывный повод для ностальгии. Первый звонок, последний звонок. Первая, 399.66kb.
В поисках героя
Итак, мы отправляемся на поиски. Впрочем, не на поиски Золотого Руна354, а на поиски Самого Ясона, то есть – героя. Один из четырёх вечных сюжетов, согласно Борхесу355. Странно, казалось бы – о Золотом Руне, Трое и Ахилле знают даже те, кто в жизни не читал греческих мифов, а о Моисее, Ироде и Саломее – не бравшие в руки Библии… Вопрос – в выявлении той грани, за которой подобные упоминанья перестают быть строительной единицей текста, а становятся пустым и обесцененным общим местом. Итак, мы вместе с Юджем и Анной – Медеей (ах, как дивно – она оказалась большой мастерицей по приготовлению настоев из трав, соков и отваров…) отправлялись на поиски Ясона – нашего героя, но что мы знали о нём? Мой ровесник, сорокатрёхлетний «умница и интеллектуал»356, любитель Серебряного века, который вёл достаточно замкнутый образ жизни, наследник фамильного состояния и владелец великолепной коллекции мирискусных картин и русских икон357, автор нескольких весьма ценимых знатоками культурологических эссе, исчез во время нынешнего Венецианского карнавала прямо из номера гостиницы, выходившей окнами на Гранд-канал… Впрочем, возможно и не из номера, этого наша Медея (которая, кстати, была не только неплохим специалистом по травам, но ещё и студенткой историком и этнографом) уже не знала, потому что именно там и начинались загадки.
Торжество масок
Нынешний карнавал, на который С. Привёз Анну, назывался «Восточный экспресс», и, конечно, ассоциации напрашивались Сами собою – улочки были украшены китайскими фонариками, восточная роскошь358 одежд и карнавальных нарядов в византийском стиле напоминали о путешествиях Марко Поло, а город жил – жил своей обычной для февраля карнавальной жизнью, и плавно покачивались на волнах дворец Дожей, да колокольня, неуловимо напоминающая теперь стамбульские минареты. Живая вязь византийской роскоши – вязь и Византия – оттенки звуков и смыслов переходят друг в друга, покуда бирюзовые волны плещутся о набережную неисцелённых359. И в такой солнечно-ветренный день трудно себе представить, что бывают иные – хмурые, свинцовые, когда небеса и море одинакового цвета, и всё это единственное на свете великолепие заливается водою…
Сейчас Юдж и Анна сидели на веранде маленькой семейной гостиницы360, выходящей окнами прямо на Канал – той самой, где они останавливались тогда, и она рассказывала о том, что предшествовало тому дню – дню исчезновенья. Скрип уключин361, бурчанье и плеск катеров на канале, вместе с прохладным ветром, создавали странный прозрачный фон для этой картины, которую она воссоздавала сейчас, перебирая пальчиками цепочку с маленьким золотым Скорпионом…
….С утра, когда площадь была забита карнавальным народом, мы гуляли по набережным, заходили в маленькие церквушки, потом – в дом Тициана, и я не могла наслушаться его рассказами – об итальянцах, кватроченто, тогдашних венецийских нравах – у него была (при этом «была» в её дивных серых глазах плеснулась грусть, она чуть закусила губу и вздохнула, а Юдж подумал, что – когда б вот так, через полгода после расставанья, хоть кто-нибудь вздохнул о нём…) – была изумительная манера рассказывать: он, словно ожерелье, нанизывал ассоциации, отталкиваясь от какой-нибудь детали картины, событья, или – характера художника, или особенностей здешнего освещения, смешивал их, уходя в совсем иные времена, и возвращаясь – с уже совсем иным взглядом и настроеньем, заимствованным от предшественников или последователей, а быть может – соперников362… Его сопоставленья были парадоксальны, но всегда – точны, потому как опыт времён позволял ему видеть, и – объяснять мне, как и что видели в этих картинах, скажем, наши соотечественники в начале прошлого века – Блок, Кузмин, Ахматова… - или вдруг, следом – Пруст, Рескин, и как потом их воспоминанья меняли уже наше восприятие.
А потом… потом мы возвращались на Сан-Марко, где голуби с чайками разыгрывали из себя украшенье собора, и здесь, конечно же, разговор шёл и вовсе литературный – сидя меж колонн знаменитого «Флориана»363 невозможно не вспомнить тех, кто любил бывать здесь – до тебя, потому что их виденье этого места – стало (навсегда!) уже частью нас…
А потом… (тут Анна чуть смутилась) я предложила ему «веселящий» коктейль, мы чуть зюзюкнули, и стали дурачиться – купили маски и бумажные плащи – ему, конечно же, алое домино из Петербурга364, с золотою маскою дожа, а мне – итальянское голубое, и – шляпку («кто шляпку спэр, тот и тётку укокошил» - насмешничал он…) с золотою же застёжкой и вуалью, а причёска у меня тогда была чуть короче, вот такая (тут, блеснув Медеиными глазами, она лёгким движеньем изобразила нечто очаровательное) – и мне очень шло, и я стала кокетничать с красавцем-гондольером, который возил нас, а он деланно ревновал… А потом…потом… - губы её задрожали, и Юдж, успокаивая её, поспешно предложил ей воды… Чуть прикоснувшись к воде губами, она продолжала: потом…потом мы чуть повздорили. Он сказал, что пора домой, в гостиницу, но мне было так весело, что я пыталась остановить его, удерживала, уговаривала поехать на остров, хотя ему (я это видела) стало почему-то вовсе не до веселья… Что-то мучило его, и если б я знала… - опять слёзы подступили к её глазам, и она опять справилась с ними, глядя на меня с ужасом и надеждой365…