Каждое историческое место по-своему уникально. Брестская крепость, однако, особый свидетель

Вид материала

Биография

Содержание Брестский мир

Подобный материал:

• Молодёжные кафе 60-х, 652.14kb.
• Рекомендации относительно анализа пакетов прикладных программ. Существуют следующие, 53.59kb.
• Факс: + 375 162 230560, 24.57kb.
• Информация о фильме “Брестская крепость, 18.74kb.
• -, 140.77kb.
• Резиденция Деда Мороза, Брестская крепость с всемирно известным мемориалом, насыщенная, 46.32kb.
• Брестская крепость – символ беспримерной стойкости советского народа, 124kb.
• Аграрные реформы С. Ю. Витте, 530.26kb.
• Ирина Халип "Новая Газета", 119.08kb.
• Групповые туры в Беларусь, 85.14kb.

   Верховное главнокомандование по-прежнему полагало, что крепости должны составлять остов стратегической обороны и, кроме того, выполнять роль тыловых баз при наступательных операциях. Впрочем, в 1910 году, когда была затеяна коренная реорганизация российской армии, линию ее развертывания на Западном театре было решено переместить - с рубежа Вислы далеко на восток. В связи с этим все находившиеся в Русской Польше крепости предполагалось уничтожить, а оставить лишь четыре - Ковно, Осовец, Брест-Литовск и новую, находящуюся в стадии постройки крепость в Гродно. Однако спустя четыре года планы опять изменились. Первая линия обороны была вновь отнесена на Вислу, и три самых западных крепости - Новогеоргиевск (Модлин), Варшава и Иван-город (Демблин) - были сохранены. В целом в крупных русских крепостях были сосредоточены 5200 старых и 3148 новых орудий плюс 880 тяжелых пушек.

В Брест-Литовске с приближением войны начались усиленные приготовления. 13 июля комендант объявил о прекращении всех командировок офицеров инженерного управления. В первый же день после объявления мобилизации по его распоряжению из крепости должны были быть эвакуированы все семьи офицеров (поезд отходил в 3 часа ночи), с собой им разрешалось взять не более 2 пудов вещей на каждого члена семьи. Тем не менее, несколько женщин, несмотря на строгий запрет, остались в крепости, чтобы в случае надобности выполнять роль сестер милосердия и разделять тяготы осады.

На инженерных работах в пиковый период ежедневно было занято 70 тысяч человек и около 8,5 тысяч подвод. Только расход на заработную плату мастеровым и рабочим составлял 100 тысяч рублей ежедневно. Это огромная для того времени сумма.

К тому моменту грандиозный десятилетний план полной реконструкции укреплений был выполнен едва ли наполовину. Из-за сложностей финансирования форты и другие сооружения строились не одновременно, а в зависимости от их важности. При этом каждый из фортов намечалось сдавать в течение трех лет, соответственно все работы по перестройке тоже разбивались на три этапа.

Первым возводился напольный вал с помещениями для дежурной части, затем боковые фасы, и, наконец, строилась казарма с горжей (горжа - тыльный фас). В результате к моменту возгорания всеевропейского пожара крепость имела всего один завершенный новый форт и несколько - недостроенных.
   Ситуацию осложняло отсутствие так называемого мобилизационного плана подготовки укреплений, а прежние, рассчитанные на мирное время, явно не годились. Инженерам-фортификаторам пришлось проявить всю свою изобретательность и творчество. Промежутки между фортами заполнялись оборонительными сооружениями полевого и временного типа - это было современное и правильное решение. Вообще, инженерное управление крепости Брест-Литовск достигло выдающихся результатов во многих составляющих фортификационного искусства.

Начиная с 1912 года, организация работ тут была образцовой, и даже сегодня она вызывает восхищение. Например, бетонирование фортов происходило по непрерывному циклу и могло продолжаться несколько суток, существовала значительная механизация наиболее трудоемких операций. Щебень добывался из булыжного камня с помощью дробилки с паровым двигателем, две мощные бетономешалки также имели свои "локомобили", а песок, щебень, бетон подавались не только вручную - огромные объемы доставлялись вагонетками узкоколеек, которые на последней стадии втягивались канатами на верх валов. Стройплощадки ночью освещались 9-ю дуговыми фонарями, питание которых обеспечивала автономная электромашина, работающая на нефти.

В крепости были отличные внутренние дороги, разветвленная телефонная сеть (аппараты устанавливались даже во временных конторах), центральное водоснабжение. Строился огромный ангар для крепостных дирижаблей с пролетом 45 м и высотой 32 м. На последнем этапе приготовлений земляные работы производились с помощью экскаваторов. На участке каждого из производителей работ (прорабов) трудились одновременно 600 бетонщиков.

Осенью 1914 года крепость располагала 14-ю фортами, 5-ю оборонительными казармами и 21-м промежуточным опорным пунктом. Группа инженеров и военспецов в начале октября совершила учебный полет на дирижабле вдоль внешней линии фортов, во время которого была произведена внешняя оценка степени готовности оборонительной системы. А 5 ноября того же года крепость пострадала от крупной катастрофы. В 8 часов утра у Михайловских (Восточных) ворот раздался взрыв чудовищной силы. Несчастье случилось в лаборатории для зарядки боеприпасов, в которой находилось около 60000 снарядов. Погибло более 200 человек, было уничтожено два десятка складов и домов. Непрерывные разрывы разлетевшихся снарядов и дистанционных трубок продолжались до глубокого вечера. Последствия катастрофы удалось ликвидировать лишь спустя несколько недель.

Начальные успехи русской армии на юго-западном фланге фронта, разгром австрийцев, первая волна патриотизма, захлестнувшая вслед за этим просвещенную публику внушали царскому руководству уверенность в благоприятном исходе кампании. Примечательно, что и русские, и немецкие, и английские офицеры - каждый со своей стороны - рассчитывали перед той страшной бойней, что война будет весьма скоротечной - не более шести недель - и завершится безусловной победой. Тех, кто полагал, что путь к виктории займет около полугода, в Петербурге, например, считали пессимистами и паникерами.

В конце 1914 года Ставка русского командования уже верстала планы мощного наступления в глубь Германии. Четыре армии, насчитывающие 40 дивизий (из 95 имевшихся на тот момент), должны были принять участие в грандиозной операции.

Однако шло время и обстановка на фронтах становилась все более «вязкой». На Западе союзники терпели неудачи ("Бег к морю" французов и бельгийцев), на Востоке преследование отходивших немецких войск захлебывалось: тылы не успевали, не хватало даже хлеба, коммуникации были крайне затруднены из-за взорванных мостов и уничтоженного полотна железных дорог.




Наступил 1915 год - как окажется, трагичный для Бреста и кошмарный для всей Российской империи.

В феврале германские войска перерезали железную дорогу из Ковно на восток, десятая русская армия оказалась расчлененной и начала отступление через Августовский лес. Немцы тем временем окончательно прорвали оборон. Разыгралась невероятная драма. При жутком морозе 350 тысяч воинов отчаянно вырывались из клещей окружения, чтобы отступить к Неману. Солдаты гибли в боях или замерзали насмерть в стылых полях. Не выдержав напряжения этой схватки, в отставку подал командующий Северо-Западным фронтом генерал от инфантерии Н.В. Рузский.

Ценой ОГРОМНЫХ усилий основному ядру русской армии удалось пересечь Августовский канал и выйти из "котла" в районе Гродно. При этом 110 тысяч человек, отставших от основных сил, оказались "запертыми в лесу" попали в плен, не меньшее число погибло. В марте россияне взяли австрийскую крепость Перемышль (120 тысяч пленных, 700 трофейных орудий) - и по империи прокатилась вторая и последняя волна ура-патриотического ликования. Далее были только утраты и горечь поражений.

Противник 19 апреля 1915 года осуществил знаменитый Горлицкий прорыв между Краковом и Карпатами и, развивая успех, перешел в наступление на юге - там, где русское командование этого меньше всего ожидало. В довершение ко всему стратегический замысел операции, которой руководил выдающийся немецкий полководец - генерал Август фон Макензен, не был своевременно разгадан. Последствия вышли катастрофичными. Отступая с тяжелыми боями, царские войска сдали германо-австрийским все ранее завоеванные позиции в Галиции, 9 июня оставили Львов. 240 тысяч русских солдат оказались в плену.

В конце июня начальник германского Генштаба Э. Фалькенгайн утвердил план грандиозной операции по созданию "мешка" в Русской Польше. Для этого создавалась ударная группировка из трех армий. Замкнуть окружение основных русских сил между Вислой и Бугом должен был выход армий Макензена к Брест-Литовску.

К чести русского главного командования, планы противника были разгаданы. Но времени и сил для противодействия им почти не оставалось.

В июле германо-австрийские соединения нанесли ряд атакующих ударов в центральной Польше. «Горлицкий прорыв», осуществленный при концентрации огромной артиллерийской мощи на узком участке фронта, повторился. В полосе шириной 40 километров в направлении Нарева германское командование сосредоточило десять с половиной дивизий, более 1000 орудий и 400 тысяч снарядов. Артподготовку планировал лучший немецкий артиллерист генерал Георг Брухмюллер. 13 июля фронт на северо-западе был прорван. С юга давила группа армий «Макензен». Возникла угроза сдачи Варшавы, что казалось недавно немыслимым. Командование Северо-Западным фронтом было вынуждено начать эвакуацию. Однако для того, чтобы вывезти все военное имущество и другие запасы из города, требовалось не менее двух тысяч поездов. Ничего подобного в наличии не имелось. В итоге Варшава пала, а в руках противника оказалось 3000 орудий. Германо-австрийские дивизии двинулись вперед.

В свое время военное руководство России, приняв во внимание события на Западном театре, решило оставлять без боя свои крепости - что было тактически правильным. Крепости никак не мешали мобильным соединениям врага в наступательных операциях, а если и сковывали силы - то прежде всего собственные. Кроме того, крепости являлись отличной ,мишенью для тяжелой осадной артиллерии. Быстрое взятие немцами самых грозных крепостей западных союзников - Антверпена, Намюра, Мобежа и Льежа - заставило критически переоценить роль грандиозных укреплений в современной войне.

Тем более, что история повторялась. Феноменальная крепость Новогеоргиевск, расположенная у слияния Буга и Вислы и считавшаяся ключом к Варшаве, практически никак не повлияла на исход сражений. Она была потеряна неожиданно быстро. Оборонительная система Новогеоргиевска считалась весьма сильной - об этом говорит и тот факт, что для подготовки атаки германским командованием был вызван покоритель Антверпена, генерал Ганс фон Безелер. Безелер привез самые мощные осадные орудия - в том числе австрийские 420-миллиметровые гаубицы - и лучших артиллеристов. Их снаряды, выяснилось, оказались сильнее стен - один из фортов был разнесен единственным залпом.

В довершение ко всему, в первый же день осады в плен попала группа русских офицеров со всеми секретными схемами и планами укреплений. Произошло это во время инспекционной поездки на автомобиле, в ходе которой главный инженер крепости полковник Короткевич-Ночевной (до перевода в Новогеоргиевск был начальником инженеров в Брестской крепости) передавал дела своему преемнику. Короткевич был убит, остальные, как сказано, пленены.

В результате великая крепость, располагавшая 1680-ю орудиями с миллионом снарядов, другими невиданными запасами и 90-тысячным гарнизоном, едва простояла десять дней.

19 августа в Барановичах приземлился русский летчик (часть подразделений, в том числе крепостная авиация, не последовала приказу о сдаче и под обстрелом начала прорываться на восток), который рассказал об агонии Новогеоргиевска.

Похожая картина наблюдалась при осаде крепости Ковно. Германцы выпустили по ней 863 тысячи снарядов из 1360-и орудий. Вновь разящая сила 420-миллиметровых гаубиц и 305-миллиметровых пушек превзошла прочность валов и казематов. Защитники были оглушены и дезориентированы ураганным огнем. Командир гарнизона генерал Григорьев бежал за день до сдачи крепости (5 августа). В руки атакующих после капитуляции попали огромные запасы русской армии, находившиеся в Ковно.

Тяжелые потери не могли не отразиться на планах Ставки. дело в том, что главнокомандующий - великий князь Николай Николаевич - приняв когда-то под давлением здравомыслящих российских генералов правильное решение отдавать крепости врагу, все-таки сделал исключение. Четыре крепости - включая упомянутые выше Новогеоргиевск, Ковно, Гродно и Брест - должны были биться насмерть и стоять до конца.

Что же происходило в крепости Брест-Литовск?

К лету 1915 года, то есть ко времени, когда крепости предстояло вступить в сражение, старая директива великого князя выглядела уже полнейшей авантюрой. Хотя крепость на протяжении 1914 года усиленно готовили к обороне, она вряд ли смогла бы остановить или хотя бы задержать противника.

Начать следует с того, что постоянного пехотного гарнизона в мирное время в крепости не существовало. По иронии судьбы, все пехотные батальоны в самый канун войны были расформированы (в соответствии с проводимой реформой). Оплошность исправляли в срочном порядке: в качестве гарнизона была назначена второочередная 75-я дивизия, вновь сформированная из частей 19-го корпуса (командующий инженер-генерал Е.С. Саранчев), расквартированного в Брест-Литовске. Она заняла позиции в Кобринском укреплении.

Однако вскоре обстановка изменилась - дивизия была через неделю отправлена на фронт. Гарнизон крепости сформировали на основе 81-й дивизии того же корпуса, но прошло время и ее тоже бросили в бой.

В результате в момент наступления врага в Польше гарнизон Брест-Литовской крепости состоял только из ополченцев. С весны 1915 года, когда обстановка стала складываться не в пользу русских, из крепости были вывезены в действующие части полевой армии практически все новые и большая часть старых орудий, склады боеприпасов опустошены. Не существовало и авиации. Брест-Литовский авиаотряд летом 1914-го года был по просьбе руководства Юго-Западным фронтом передан в его распоряжение (летчики воевали геройски, проводили разведку, бомбардировки и отличились при взятии Перемышля). Четыре самолета из состава крепостного авиаотряда в августе 1914-го получила армия генерала от кавалерии А.А. Брусилова.

Таким образом, крепость, несмотря на спешные приготовления фортификаций (до самого последнего дня военные инженеры руководили возведением полевых позиций), практически не обладала реальным военным потенциалом. В ней не было ни боеспособного гарнизона, ни достаточного количества орудий и снарядов.

Теплыми июльскими ночами, вспоминают очевидцы, в Цитадель доносился приглушенный грохот пушек с Вислы, из-под Иван-города, осажденного немцами. В самой крепости царила зловещая тишина. 5 августа линия фронта ушла за Варшаву на 80 км. Генерал-майор Лидерс, командир гарнизона, был угрюм и неразговорчив. На следующий день начальник искровой станции капитан Кастнер принял радиограмму от гарнизона крепости Новогеоргиевск. В радиограмме сообщалось, что крепость окружена, а заканчивалось донесение неразборчивыми знаками. Окружение крепостей считалось в этой войне равносильным их падению.

Вскоре, 8 августа, последовал приказ верховного командования об эвакуации.
Из крепости начали вывозить остатки вооружения и наиболее ценное имущество.

"Всеподданнейше свидетельствую, что всеми чинами крепости во главе с начальниками крепостных управлений были употреблены сверхчеловеческие усилия для того, чтобы в течение 5 дней вывезти из крепости все ценное имущество, которое свозилось в первоклассную крепость годами и даже десятилетиями" - писал в рапорте на имя императора комендант крепости генерал-лейтенант от артиллерии В.А. Лайминг. Вместе с амуницией и припасами были вывезены крепостные флаг, штандарт, почетные ключи от ворот крепости. Позже они были переданы по описи коменданту г. Москвы.

Самые современные форты, помеченные на планах литерами от "В" до "Ж" были взорваны до основания. Эвакуация и уничтожение укреплений происходили под прикрытием отходящих частей 3-й армии, которые вели тяжелые бои с кайзеровскими войсками. Порядок подрыва фортов с 12 на 13 августа был определен приказом начальника штаба этой же армии.

Население Брест-Литовска, как следует из официальных рапортов военачальников тех лет, было эвакуировано в другие губернии России. Однако некоторые дошедшие документы и свидетельства очевидцев говорят о том, что многие тысячи людей гибли от тягот и лишений. В конце июля в лесах близ г. Кобрина (40 км от Бреста) находилось более 150 000 беженцев, условия существования которых были ужасающи - в лагерях ощущался голод, свирепствовали дизентерия и другие болезни.

13-го передовые отряды неприятеля вошли в крепость. Говорить о захвате ими города можно было лишь условно - он практически перестал существовать, будучи сожжен отступающей русской армией дотла. Вот что пишет офицер немецкой Бугской армии капитан Пэльман, наблюдавший город с возвышенности на левом берегу Мухавца: "Как вкопанные, остановились мы, глядя на это гигантское зрелище. Насколько мог охватить глаз, мы видели сплошное огромное море поднимавшегося к небу огня, над которым, затемняя солнце, поднималась огромная дымовая туча, возвещая всей окрестности: "Брест погиб".

Так перелистнулась первая трагическая страница в военной летописи Брест-Литовской крепости. Через два с половиной года здесь же случилось событие, благодаря которому название "Брест-Литовск" стало известным на всем континенте, а через много лет вошло в анналы мировой истории.


БРЕСТСКИЙ МИР


Кампании 1916 и 1917 годов не принесли кардинальных изменений на Восточном театре. Центральным державам (Германия и союзники) удалось оттеснить русскую армию в болота Полесья, однако до решающего поражения России было все-таки далеко.

При всей внушительности военных успехов германо-австрийских войск и огромных территориях, захваченных ими, военная машина коалиции была тоже истощена и начинала давать сбои. У кайзеровских войск больше не было сил ни на одну большую наступательную операцию. Тем более, что на Западном фронте Антанта, приобретя кровавый опыт позиционной войны, медленно, но верно переигрывала противника в тактических сражениях и уже явно опережала в экономических возможностях продолжения войны.

В октябре 1917-го в России происходит революция. И это, как показало будущее, опрокинуло все планы бывших врагов и бывших союзников. История бурного ХХ века вновь сделала великий, полный драматизма и страданий, поворот.

Большевики ставили перед собой две главные цели: удержать власть и содействовать началу мировой революции. Перед ними находилась огромная, изможденная, уставшая от крови и погруженная в хаос страна. В.И. Ленин и его соратники отлично осознавали всю тяжесть положения. декрет о мире, принятый Вторым Всероссийским съездом Советов, несомненно, отвечал чаяниям народных масс. Другое дело, как достичь желанного мира. Тут мнения расходились - и порой весьма далеко.

Совет Народных Комиссаров, куда наряду с большевиками входили левые эсеры, в ночь на 7 ноября послал Верховному главнокомандующему русской армии генералу Н.Н. Духонину телеграмму. В ней содержался приказ немедленно начать с германским командованием Переговоры о перемирии. Вечером следующего дня посольства западных союзников России получили от большевистского правительства ноту с предложением заключить с Германией и Австро-Венгрией перемирие и начать переговоры о мире. Мире всеобщем и "без аннексий и контрибуций".

Из Ставки в Могилеве Духонин ответил категорическим отказом, приписав, что не собирается выполнять приказы правительства, которого он не признает. Лондон и Париж просто промолчали. Среди союзников еще не могло быть устоявшегося мнения насчет реальности новой власти. Многие западные дипломаты считали, что Советы - только временная экзотика. Как следствие, 12 ноября военные представители Антанты в Ставке даже выразили генералу Духонину официальный протест. Суть: Россия должна до конца выполнять союзнические обязательства, взятые ею в 1914 году, иначе могут иметь место "самые серьезные последствия".

Зато по ту сторону окопов предложения о перемирии были услышаны. Руководство Германии в те дни находилось перед мучительным выбором: либо "дожать" Россию военным путем, либо рассмотреть поступившие предложения всерьез. Возможности и устойчивость правительства большевиков вызывали в Берлине не меньшие сомнения, нежели в других столицах. Тем не менее, взвесив аргументы "за" и "против", германская сторона согласилась на переговоры. Оказалось, они были прозорливее других: 20 ноября Ставка в Могилеве была захвачена и ликвидирована, генерал Духонин с жестокостью убит революционными матросами.

На следующий день, 21 ноября, линию фронта в районе двинска (Даугавпилс) со стороны русских позиций пересекли трое парламентеров. Кроме белого флага они несли послание германскому командованию. Ответ на данное послание был скорым и звучал так переговоры между Центральными державами и Советским правительством могут быть начаты через неделю, то есть 2 декабря. Место их проведения - Брест-Литовск, штаб-квартира начальника штаба Восточного фронта, генерала-майора Макса Гофмана. до этого на фронте было заключено предварительное перемирие.

Через несколько дней на железнодорожный вокзал Брест-Литовска прибыл поезд с советской делегацией. Начиналась беспримерная дипломатическая схватка, ход и результаты которой вызвали политические штормы в главных столицах Старого и Нового Света и во многом предопределили будущее России, Европы и мира.

Предварительные переговоры привели к заключению 2 декабря временного соглашения о прекращении военных действий сроком на 28 дней - до 1 января 1918 года. Для Советской власти уже одно это являлось достоянием. Безудержная агитация «за мир в русской армии» сделала свое дело - фронт разваливался. «Вслед» за распоряжением Совета Народных Комиссаров о заключении перемирия (ноябрь) посыпались донесения с фронтов: части покидали позиции, вступали в переговоры с противником.

Немцы продвигались вперед, занимая районы, оставленные самовольно отходящими полками и дивизиями... Армия стремительно разлагалась, - писал в мемуарах бывший царский генерал, а впоследствии генерал-лейтенант Красной Армии, начальник штаба верховного главнокомандующего М.Д. Бонч-Бруевич.

В тот острый момент, продолжая разговоры о всеобщем и демократичном мире, вожди революции не могли не понимать - пропаганда пропагандой, однако какая-то стабилизация положения на передовой необходима. Свою роль сыграл и знаменитый декрет о земле - солдаты массами покидали окопы и отправлялись "за землей".

Через неделю, 9 декабря, в здании Инженерного управления Брестской крепости началась мирная конференция с участием представителей новых властей России и стран Четверного союза (Германия, Австро-Венгрия, Турция и Болгария). Советскую делегацию возглавил Адольф Иоффе, профессиональный дипломат и пламенный революционер-романтик, твердо убежденный в скорой победе мирового пролетариата. На банкете, который позже дал в честь советской делегации фельдмаршал Леопольд Баварский, Иоффе дружески сказал руководителю Австро-Венгерской делегации, министру иностранных дел графу Огтокару Чернину: "Я надеюсь, мы сумеем вызвать революцию в вашей стране тоже". Потрясенный граф отшутился.

Кроме того, в состав делегации входили: Л.Б. Каменев, Г.Я. Сокольников, С.Д. Масловский, Л.А. Биценко (каторжанка, отбывшая срок за убийство царского генерала, представляла советских женщин), Н.К. Беляков (представитель солдат), П.А. Обухов (представитель рабочих). Ф.В. Олич (революционный матрос), Р. И. Сташков (от советского крестьянства, его в свое время встретили прямо на питерском вокзале и уговорили отправиться в Брест-Литовск).
   А.А. Иоффе начал первое заседание с воззвания правительства большевиков, в котором противники и союзники призывались к немедленному прекращению войны и заключению всеобщего мира. Оппоненты уточнили: уполномочена ли русская делегация другими странами Антанты делать столь широкие заявления?
   Подобных полномочий, разумеется, не было. Тогда Иоффе вежливо предложили продолжить диалог лишь от имени России - заодно сославшись, что делегации Четверного союза, в свою очередь, полномочны здесь, в Брест-Литовске, договариваться только с ней.

Представленный затем русскими план мирного урегулирования вмещал 6 пунктов, которые прямо вытекали из ленинского декрета о мире. Предусматривалось восстановление "во всей полноте политической самостоятельности народов, которые "во время настоящей войны были этой самостоятельности лишены", гарантировалось самоопределение национальных групп, но самое главное - категорически отрицались аннексия каких- либо территорий и уплата другой воюющей стороне каких-либо компенсаций в связи с военными издержками.

Министр иностранных дел Анстро-Венгрии граф Чернин после первого заседания выступил с заявлением, что план советских полпредов может служить основой для продолжения переговоров. Лозунг "Мир без аннексий и контрибуций" не может служить основой для продолжения и был отвергнут. Но это был всего лишь дипломатический ход. Слова О. Чернина адресовались, конечно, прежде всего партнерам России в Антанте.

Германия и ее союзники, усаживаясь за стол переговоров, имели определенный план. в конце ноября командующего германскими войсками на Восточном фронте специально вызнали из Брест-Литовска в Берлин. Генерал Эрих Людендорф, который в тот момент де-факто управлял действиями вооруженных сил Германии, поинтересовался у него - можно ли вообще чем-то говорить с большевиками? Можно ли воспринимать их всерьез? "Я ответил утвердительно, - вспоминает в мемуарах генерал-майор Макс Гофман, - так как Людендорфу необходимы были войска, и перемирие высвободило бы наши части с Восточного фронта.

Я много думал, не лучше ли было бы германскому правительству и верховному главнокомандованию отклонить переговоры с большевистской властью. дав большевикам возможность прекратить войну и этим удовлетворить охватившую весь русский народ жажду мира, мы помогли им удержать власть".