Редько Александр Странствия шамана. Места силы и исцеления. От Камчатки до Тибета
| Вид материала | Документы |
- Редько Александр – Тибетский гамбит. Битва за шестую расу, 5434.54kb.
- Л. Я. Штернберг отмечал, что сила шамана связана с его помощниками: Сверхъестественная, 141.19kb.
- Кузьмицкого Алексея Алексеевича, формирование по сути однопартийного представительного, 1278.31kb.
- Искусство Психического Исцеления Искусство психического исцеления Вступление Искусство, 2207.66kb.
- Далай-лама XIV буддизм Тибета, 371.31kb.
- Наукова школа аудиту, 285.34kb.
- Методика работы. Мы пользуемся таким алгоритмом исследований. Предварительный сбор, 36.37kb.
- Силы Древней Руси Аланской Участвуют писатель и переводчик Александр Асов, альпинист, 38.68kb.
- Академию Прогрессивного Искусства Исцеления Кристаллами в Таосе, Нью-Мехико, где проводятся, 7388.51kb.
- Аннотация примерной программы дисциплины Физическая и экономическая география Монголии, 83.54kb.
Когда от напряжения заныли ноги — появилась мысль вернуться. Но идти вниз было бы еще тяжелее и опасней. Нужно было подниматься дальше...
У самого края водной струи стало видно, что полка карниза уходит за ленту водопада, исчезая в темноте. Я пробирался по ней в никуда, видя перед собой лишь потоки падающей воды и ощущая спиной твердь холодного камня.
Внезапно эта опора исчезла, и я едва не упал навзничь. Тропа закончилась, и в толщу стены колодца опять вел коридор, невидимый снизу из-за водной занавеси. И я пошел по нему с чувством человека, который знает, что у него нет и не будет пути назад...
Однако свет есть в конце любого коридора. Когда закончился этот, я увидел перед собой довольно обширную каменистую равнину, окруженную воронкообразной цепью скал. В их стенах были видны многочисленные «ласточкины гнезда», уже виденные мной на уступах плато Бандиагара. А в глубине равнины виднелась обычная догонская деревня, с круглыми и квадратными домиками, покрытыми коническими соломенными крышами...
Тупое оцепенение овладело мной. Как это понимать? Где я? Ведь был же тяжелейший и полный риска многочасовой путь! Ведь гудят же ноги, подкашиваясь от усталости! Неужели старик хогон просто бредил тайной деревней? А может, уже стал бредить мой воспаленный разум?
Я сел за ближайший камень, потом беспомощно повалился на бок, и сознание оставило меня, словно кучу ненужного хлама...
Я пришел в себя, когда на равнину стал наползать синий покров «сумеречной зоны». Снова Сириус включил свой холодный луч, создавая вокруг неземные пейзажи. Я задрожал словно от ночной прохлады, но уже через минуту понял, что она здесь ни при чем. Опять барабаны! Опять волна уже знакомых прежде ощущений. Но мозг уже привык к магии особо низкого звука. Ей уже не одолеть меня! И поднявшись на ноги, я осторожно пошел в деревню.
На большой поляне между хижин уже шла мистическая церемония. Не менее пятидесяти ее участников двигались по кругу, под рокот десятка барабанов. Все они были в масках, наподобие тех, что я видел в догонском святилище, и черно-красных одеждах из узких полос ткани.
Затаившись в тени хижины, я стал наблюдать. Теперь, вооруженному знанием мифологии, мне было проще понимать смысл происходящего действия: вот движется Сириус, следом — его звездные сын и дочь, потом ползут Номмо и ковыляют на высоких ходулях Балако. Вот, наконец, взмывает высоким прыжком тот, кто изображает карлика По-толо.
А вот смысл дальнейшего действа был непонятным. Куда это вместе устремились разумные земноводные и высокоразвитые птицы? Что за невзгоды их обуревают? Почему они вообще исчезают в сумраке, а на смену им выходят догоны, в своих джинсовых одеяниях?
Высокая тень в развевающихся одеждах внезапно - пронеслась по поляне, и все участники действа попадали ниц, замерев в немом подобострастии. Еще минута, и все они ползком попятились в стороны, исчезая в синем сумраке ночи. Я же дрожал всем телом, с ужасом вспоминая недавние холодные объятия того, чей образ только что увидел...
На поляне остался лишь тот, кто изображал зло- вещую тень. Он долго стоял, молчаливо воздев руки к сверкающему Сириусу, а затем направился к хижине, одиноко стоящей на краю деревни. Я тихо двинулся следом, не сомневаясь, что это и есть глава племени.
Он снял церемониальный балахон, присел на корточки у стены и закурил трубку. Надо было действовать. У меня был всего один шанс не только для того, чтобы узнать истину о догонах, но и просто чтобы остаться в живых. Но я верил в неведомые силы того небесного терафима, с которым и связывал надежды на этот шанс.
Задержав от волнения дыхание, я шагнул к этому «человеку», выходя из темноты. Левая моя рука была прижата к сердцу, правая была вытянута вперед. На ее
* Охранительный талисман, намагниченный психической энергией мага. — Примеч. ред.
открытой ладони лежал тот необыкновенный кристалл, о котором я поведал в рассказе о загадочных мумиях плато Наска. Кристалл, на плоскостях которого была нанесена межгалактическая карта обитаемых звездных миров и изображены их фантастические обитатели. Уже взошла луна, и в ее лучах хрустальные грани играли мерцающим светом, словно идущим изнутри и освещающим мою ладонь...
Он резко подпрыгнул, сжимая в руке тяжелый посох, но остался стоять на месте, не сводя округленных глаз со сверкающего кристалла.
Coy! —- произнес я обычное догонское приветствие, затем медленно двинулся к нему и вдруг заговорил по-русски...
Это были какие-то простые слова, но они произвели на него желаемое мной впечатление таинственной неизвестности. И, не сводя глаз с кристалла, Он так же медленно и бочком стал приближаться мне навстречу...
Мы сошлись, и Он замер, положив свою ладонь сверху на кристалл и закрыв глаза. А я совершенно четко осознавал, что тот, кто стоит сейчас передо мной, человеком, собственно, не является...
Coy! — произнес он, и я отпустил дыхание, понимая, что мои шансы немного возросли.
И я стал говорить, говорить путано по-английски, нисколько не сомневаясь, что он понимает меня, говорить долго и непрерывно, опасаясь, что он перебьет меня раньше времени. Говорить так, как говорят последние слова перед казнью...
Я сказал, что знаю о том, кто он и его сородичи. Знаю, откуда они явились на Землю. Знаю и многое другое, о чем не знает он. Что они — далеко не единственные пришельцы на эту планету из других миров, «застрявшие» на ней по той или иной причине. Что и я — один из них, а потому он не должен видеть во мне врага. Что я — посланник и прошу его рассказать мне историю всего, что случилось с ними, так как сходные проблемы сближают и дают общую надежду.
Он отвечал, что знает этот межгалактический навигационный кристалл. Что у него есть такой же. Но почему он должен мне верить? Ведь кристалл мог попасть в чужие руки.
В ответ я говорил, что он может устроить любое испытание моему телу, чтобы убедиться в том, что я нисколько не боюсь потерять эту свою оболочку. Что так же, как и у него, мое тело — лишь местный биоробот, находящийся в полном подчинении у моей астральной сущности...
Он долго думал, а я, находясь в состоянии высочайшего внутреннего напряжения, был абсолютно уверен в том, что сейчас ему говорю! Помолчав, Он торжественно сказал, что готов поделиться со мной проблемами своего народа (а вдруг это что-то даст ему?). И рассказывать об этом лучше всего будет в храмовом святилище. По дороге туда я и должен буду пройти испытание, о котором сам просил.
Но это будет завтра, в час «сумеречной зоны», и этого времени я должен буду тайно от всех дожидаться, сидя в его хижине...
Итак, меня ожидал момент истины. Причем истины не только догонской, но и своей собственной. На кону была моя жизнь...
Нужно было готовиться к самому худшему. А потому весь день, сидя в полутемной хижине, я проводил шаманский обряд путешествия между тремя духовными мирами нашей планеты, стараясь испросить разрешения их Вседержителей на вероятность досрочного ухода из своего нынешнего тела. Видимо, цель, ради которой я был готов это сделать, была важна и ддя них тоже. А потому моему телу дали право на смерть...
На исходе заката Он пришел за мной. Мы пошли к священному озеру, находящемуся неподалеку от деревни, и остановились подле жертвенного алтаря. Когда солнце уступило место часу «сумеречной зоны», когда в деревне загудели барабаны, а холодный глаз Сириуса вновь уставился на нас, Он указал мне на дорожку от света звезды, соединяющую по воде оба берега озера, и спросил, вижу ли я второй алтарь в конце этой дорожки.
Диаметр озера был не более ста метров, и противоположный алтарь был хорошо виден. Так вот, Он будет ожидать меня у того алтаря, а мне предстоит переплыть священное озеро, строго придерживаясь «живительного луча» Сириуса на поверхности воды. При любом отклонении от него я попаду в зону, где властвует дух Йуругу, и тогда тот заберет у меня тело... Так Он хотел узнать, насколько я дорожу своим «скафандром».
Но это были лишь цветочки. Озеро было населено вечно голодными крокодилами, и Он хотел убедиться также и в том, что мой астральный дух способен повелевать любой биомассой!
Удержаться в световой дорожке — это зависело от меня, от моего внутреннего чутья; удержаться от ужина моим телом — это зависело уже от крокодилов. Шансы 50 на 50 считаются нормальными, и я поплыл. Поплыл, глядя отнюдь не на воду, а на Сириус и оставив в голове лишь то, что посоветовали мне мои духи, — единственную, внушаемую самому себе мысль: «Я — крокодил!» И я плыл, ощущая именно это...
Он встретил меня на противоположном берегу, приложив левую руку к сердцу и протянув правую навстречу мне. На ее ладони синим светом Сириуса сверкал его межгалактический кристалл...
Я положил на него свою ладонь и сказал:
!
Coy! — ответил Он, и я отпустил дыхание...
При дневном свете никто и никогда не сможет отыскать вход в это пещерное святилище, потому что открывается он только в час «сумеречной зоны». Но и в это время пройти к нему можно, лишь ступая по собственной тени от Сириуса.
Мы шли спиной к холодной звезде, указывающей нашей тенью дорогу к пещере, и знали, что слева и справа наши тела поджидают смертельные объятия зловещего духа — Йуругу...
В первой пещере храмового комплекса хранились в нишах знакомые уже маски канага. Но представьте мое удивление: таких масок было не 14, как в деревенском святилище догонов, а 29! Это означало, что здесь церемония Сиги проводится уже не 700, как у догонов, а 1450 лет!
Вот и я уже вообще ничего не понимал. И тогда Он стал рассказывать...
Начало всей этой космической трагедии я уже знал, но повторю обо всем по порядку. Итак, вокруг третьей звезды системы Сириуса вращались две планеты. На Ара-толо обитали люди-змеи Номмо, а Йу-толо была населена разумными птицами Балако. Их цивилизации достигли высочайшего развития, что и позволило им заблаговременно понять, что соседняя звезда системы — Сириус-В должна в ближайшие десятилетия взорваться. Этот взрыв грозил полным уничтожением для обеих цивилизаций, и они стали искать другие планеты, пригодные для жизни своих физических
тел. С этой целью были посланы межзвездные экспе- диции в разных направлениях. Разумеется, перемеща- лись лишь астральные тела, но они имели с собой ге-
нетические коды-матрицы, позволяющие задавать
подходящим планетам программу создания «опытной партии» биологических тел конкретного вида. Вот и на нашу Землю прибыл космический десант от двух соседних цивилизаций, чтобы провести исследования по возможной адаптации своих тел к земным услови- ям. Для этих целей выбрали пустынное плато Бандиа- гара, и было это в V в. н. э.
Получив от них генетическую программу, мать- Земля довольно скоро создала запрограммированное количество новых биологических видов, и в этих краях появились новоселы: земноводные Номмо стали осваивать местные озера, а люди-птицы Балако стали строить жилища-гнезда на неприступных уступах плато.
«И что, если бы земные условия подошли пришельцам, то вскоре можно было бы ожидать полного переселения двух цивилизаций на нашу планету?» Да, конечно...
Законы естественного отбора действуют во всей Вселенной! И в этом случае слабая цивилизация уступила бы место более сильной...
В лучшем случае часть человеческих особей поначалу была бы оставлена на планете для, так сказать, хозяйственных целей...
Да я тут при чем! Судьбу и догонов благодарите. Ведь годы эксперимента стали убеждать гостей в том, что наша Земля не совсем подходит для привычных им биологических тел, о чем они и сообщили на свою далекую родину, ожидая общего решения о том, на какие же планеты им всем необходимо перебираться окончательно.
Но произошла внезапная космическая трагедия. В очередные 50 лет, когда орбиты всех трех звезд системы Сириуса сблизились максимально, необитаемый Сириус-В взорвался, превратившись в белого карлика.
Взрыв испепелил всю биологическую жизнь в данной звездной системе, единовременно уничтожив как цивилизацию Номмо, так и цивилизацию Балако. И у звездных разведчиков в один миг не стало родного дома.
;догоны свой траурный праздник».
Да, именно в память погибшей родины с тех пор каждые 50 лет и проводится священный праздник Сиги — День поминовения мертвых.
Вот так пришельцы вынужденно «застряли» на Зем- ле на неопределенное время. Теперь им было необхо- димо как-то изменить свои биологические скафандры, чтобы просуществовать на нашей планете до тех пор, пока сюда не придет зов. Зов от сородичей с одной из тех планет, где удалось прижиться другим десантам их цивилизаций.
И возможность сменить «неудобные» для Земли тела довольно скоро предоставилась. В район плато прикочевало племя теллемов. Птицам Балако не составило большого труда с помощью Йуругу развоплотить их примитивные души и занять затем соответствующие биологические тела, став таким образом псевдолюдьми. Лишь некоторая часть несчастных теллемов была оставлена в живых, в качестве рабов-земледельцев.
Свои прежние физические тела и Балако и Номмо свернули обратно в яйца, которыми эти виды размножались, и поместили сей драгоценный генофонд их цивилизаций в тайное пещерное святилище...
- это теллемы телом, но с душами пришельцев?»
Нет, не совсем так.
Шли годы, но у новоявленных «людей» неважно шли дела с воспроизводством, так как им, по сути птицам, трудно было освоиться с принятыми у Homo sapiens способами совокупления. И тогда они стали практиковать смешанные браки с оставшимися в живых теллемами.
Так вот! Дети, родившиеся от близости разумных птиц с Сириуса, «облачившихся» в человеческие тела, и обычных земных людей (теллемов), и стали называться доганами!
Истинные теллемы постепенно повымирали, птицы Балако, в облике теллемов, укрылись в тайном поселении, высоко, в одном из ущелий плато Бандиага- ра, а догоны, справедливо считая себя потомками пришельцев, стали жить под его стенами. Так сложилось еще семь веков назад, и теперь лишь некоторые из них (жрецы-олубару) знают о существовании тайной деревни своих истинных отцов, стерегущих генофонд настоящих биологических детей Сириуса и веками ждущих зова далекой родины.
Кстати, будущих олубару люди-птицы до сих пор отбирают из догонов еще детьми и обучают их у себя в тайной деревне языку сиги-со, родовым обрядам, праздникам и тем необычным знаниям астрономии, которые нас так удивляют.
Но в возрасте 70 лет жрецы обязаны приходить в тайное поселение, где их приносят в жертву духу Йуругу. Именно его, одного из духов смерти Вселенной, что рождаются в звездах, называемых белыми карликами, и вызывает в час «сумеречной зоны» бой ритуальных барабанов. От этого боя все участники церемонии впадают в глубокий транс, выражая тем самым готовность умереть в любой момент. Могущественному Йуругу вместо очередного человека предлагается жертвенный крокодил, приволакиваемый железными крюками гобо и забиваемый на алтаре дубинами до- молло...
Услышав эти слова, я понял наконец, чьи холодные объятия ощущал в тот первый сумрак догонской деревни, и возблагодарил жертвенного крокодила, которого он предпочел упрямому авантюристу. Йуругу не стал тогда забирать мою жизнь, но его незримое внимание к моей персоне явственно ощущалось во все последующие дни...
Закончив рассказ, Он провел меня в другой зал пещерного святилища. Таинственная синева сумерек заливала его стены и поверхность большого идеально круглого озера, располагающегося в центре. Незнакомая картина совсем близкого, но чужого звездного неба сияла над нашими головами.
В нишах стен подземелья лежало несколько десятков гладких зеленых шаров размером с футбольный мяч. Это были спящие яйца людей-птиц Балако, ждущие своего часа...
А где яйца тел земноводных Номмо? — спросил я.
Они хранятся на дне этого пещерного озера.
И тут я заметил, что вода его медленно движется по кругу.
«Неужели в озере есть кто-то живой? Это же будет сенсацией?»
Нет, живых Номмо в своем истинном обличье не существует. Но то, что я услышал далее, было не менее удивительным.
Ожидая зова, Балако нуждались в средстве связи со Вселенной. И тогда они построили пещерный гидрооптический телескоп! Отрыв круглый, диаметром до 30 м, конусообразный котлован, они направили в него рукав воды из виденного мною водопада, да так, что вода в этом искусственном озере стала плавно кружить, образуя на поверхности параболоид. Роль экрана над этим увеличительным зеркалом выполнял отшлифованный базальт потолка. А своеобразным объективом служило круглое отверстие в нем, прорубленное так, чтобы смотреть в тот участок безбрежного космоса, где каждые 50 лет и встречаются вместе все три звезды системы Сириуса.
Вот, оказывается, какое звездное небо сияло в пещере над нашими головами!
Он указал мне на совсем близкие звезды своего далекого дома и сказал, что вести от соплеменников обязательно должны прийти оттуда! Они верят и ждут этого. Ждут сотнями поколений и будут ждать еще столько же, потому что нет ничего более главного и святого в жизни хоть птицы, хоть рыбы, хоть человека, чем иметь свою родину!
А я стоял и думал... Ведь действительно, у каждого из нас, по большому счету, всего два дома. Нет, это не квартира и не семья. Они лишь важные «пожитки», что прожиты-нажиты в главных обителях.
Первый истинный дом каждого — это его тело. И хоть неизбежная смерть личного физического биоробота не является смертью для нашего тела духовного, нужно все же очень беречь его от объятий Йуругу. Нужно очень заботиться об этом хоть и временном, но своем родном малом доме.
Ведь только вместе с ним мы можем изучать нашу загадочную планету — наш большой и главный Дом.
Вы абсолютно правы. А ведь у человечества ничего дороже нее нет и быть не может!
История с доганами показывает, что такое, оказывается, возможно. Горько потерять семью, страшно — тело, но самое ужасное и невозвратимое — потерять свою матушку-Землю.
И пусть судьба детей Бледного Лиса еще раз напомнит нам о том, как важно человечеству и каждому из нас беречь свой главный Дом, свою большую родину! Беречь, чтобы сохранить! Чтобы не скитаться потом в поисках пристанища по чужим мирам.
Все тайное рано или поздно становится явным.
Сократ
Покинув догонов, мы вернулись в мопти, наняли большую моторную лодку-пирогу, называемую на Нигере пинаса, и отправились в сплав по великой африканской реке до деревушки Кабара, откуда до легендарного Тимбукту нам оставалось бы всего 12 км.
Десять последующих дней мы любовались необыкновенными речными восходами и закатами, жарили рыбу, купленную у рыбаков племен бозо, бамбара и сонгаи, да фотографировали гиппопотамов, добродушно фыркающих в осоке низких берегов.
В конце концов мы добрались до долгожданного города. Оказалось, что ныне вовсе не нужно мучаться «дорогой золотых колесниц», чтобы попасть сюда. Можно
сплавиться по реке, как мы, а можно и доехать на; вполне комфортабельной автомашине. Вот почему немало иностранцев ныне бродит по его улицам. Но мы нисколько ни жалели о проделанном пути...
На первый взгляд европейские исследователи были правы. Тимбукту действительно оказался серым, полупустынным городом, лежащим у южной границы Сахары. Песок здесь выстилает улицы и дворы домов так же, как снег — наши сибирские деревни. Околицей же города является сама великая пустыня.
Каждый, кто ныне приедет сюда с этим вопросом, не увидит ни золота, ни мудрецов с книгами...
Низенькие серо-желтые дома с плоскими крышами, в которых живут молчаливые, прячущиеся от фотокамер местные жители, построены из сырого глиняного кирпича банко. Дождей здесь практически нет, а потому дома стоят по сто — двести лет, разрушаясь лишь от ветра и времени, после чего «лепятся» вновь. Но архитектура их при этом не меняется. Точно так же эти дома выглядели и более тысячи лет назад: узкие карнизы и фризы из черепицы скупо украшают их фасады по горизонтали. Редкие и махонькие полукруглые окна сделаны по мавританскому образцу. Входные двери — самое главное украшение в непрерывных лентах этих домиков: мощные деревянные створки их покрыты витиеватыми резными узорами, выполненными в арабском стиле, и заперты замысловатыми засовами.
Прямо на улицах городка тут и там дымятся большие глиняные печи конической формы, в которых закутанные до глаз хозяйки выпекают пресные лепешки. Каноны ислама чувствуются здесь повсюду, а мечети являются основными архитектурными изюминками.
Еще в 1325 году паломник из Марокко Канхан мусса, возвращаясь из Мекки, надолго задержался в Тимбукту и украсил его двумя главными мечетями. Время постоянно разрушает их, но глины тут много и реставрация этих оригинальных лепных сооружений методично продолжается веками, не прекращаясь ни на минуту.
Мечеть Джингеребер находится возле дворца местного правителя — Мадуга. А мечеть Санкоре расположена в северо-восточных кварталах бывших солеторговцев. Сами по себе эти строения совершенно непримечательны. Из того же банко сложены низкие прямоугольники их темных залов. Плоские крыши поддерживаются десятками круглых глиняных колонн, упирающихся в глинобитный пол. А вот минареты чем-то напоминают новогоднюю елку, украшенную в стиле техно. Их глиняные, суживающиеся кверху конусы щетинятся во все стороны множеством деревянных жердей, торчащих из стен симметричными ярусами. Они служат и опалубкой для прочности самой конструкции, и лесами при ремонте глиняной штукатурки, и лестницей для муэдзина, забирающегося на башенку, чтобы призвать правоверных на очередную молитву.
Каждая мечеть имеет обширный двор, окруженный трехметровыми стенами, внутри которого множество могил богатых арабов из соседних стран, пожелавших своему телу упокоения в легендарном городе. Здесь же замурованы и тела тех иноземцев, кто когда-то пытался обманом проникнуть в него за золотом...