Редько Александр Странствия шамана. Места силы и исцеления. От Камчатки до Тибета
| Вид материала | Документы |
Содержание4 За мистикой тибета |
- Редько Александр – Тибетский гамбит. Битва за шестую расу, 5434.54kb.
- Л. Я. Штернберг отмечал, что сила шамана связана с его помощниками: Сверхъестественная, 141.19kb.
- Кузьмицкого Алексея Алексеевича, формирование по сути однопартийного представительного, 1278.31kb.
- Искусство Психического Исцеления Искусство психического исцеления Вступление Искусство, 2207.66kb.
- Далай-лама XIV буддизм Тибета, 371.31kb.
- Наукова школа аудиту, 285.34kb.
- Методика работы. Мы пользуемся таким алгоритмом исследований. Предварительный сбор, 36.37kb.
- Силы Древней Руси Аланской Участвуют писатель и переводчик Александр Асов, альпинист, 38.68kb.
- Академию Прогрессивного Искусства Исцеления Кристаллами в Таосе, Нью-Мехико, где проводятся, 7388.51kb.
- Аннотация примерной программы дисциплины Физическая и экономическая география Монголии, 83.54kb.
Хочешь познать суть жизненной цели, поставленной перед тобой Создателем? Скоро узнаешь ее в далеком краю. Мы поможем тебе в этом, потому что ты заговорил и сумеешь донести теперь свет знания до своих соплеменников... Но обычный человек не может узнать тайну Тибета и Кайласа, поэтому ты должен будешь умереть, если действительно жаждешь сделать это...
Каким образом умереть? Зачем? Разве мертвый может что-то узнать?
Это не должно тебя волновать. Ответь лишь, согласен ли умереть, чтобы узнать Тайну Тайн? Согласен ли пожертвовать частью своего срока?
Согласен...
Я не стал рассказывать о «видении» ни проснувшемуся позже товарищу, ни друзьям, пришедшим за нами поутру.
Африканский калейдоскоп
Через месяц мы поехали в Тибет, где наша экспедиция прошла кольцевым маршрутом всю его землю, от края и до края. Сначала по южному его периметру, а затем по абсолютно неизвестным для иностранцев северным его территориям. Свыше 5000 километров заснеженного высокогорного маршрута, более десятка заледенелых перевалов, высотой от 4500 до 6000 метров. Множество загадочных явлений природы и человеческого духа познали мы. Имели сотни мистических встреч с паломниками и отшельниками в священных местах.
А главное, я там действительно умер, а затем ожил вновь, потеряв при этом значительную часть своей жизни...
Потом таинственные силы «пропустили» нас на внутреннюю кору, к самому подножию горы Кайлас. Мы поднялись к магическому разлому в его теле, и теперь можем рассказать, чем на самом деле является эта святая гора.
Осталось лишь набраться духа и постараться передать всем то знание, к которому я был допущен. Я обязательно сделаю это в отдельной книге о Тибете, потому что обязан... Потому что знаю теперь, для чего шаман с берегов далекого африканского озера малави дал нам тогда двух загадочных ящериц.
А пока прочтите несколько историй о той необыкновенной экспедиции.
4 ЗА МИСТИКОЙ ТИБЕТА
Шамбала! Уже само это слово заставляет учащенно биться сердца тех, кто хочет прожить жизнь в поисках путей своей духовной реализации.
В самых древних рукописях человечества можно найти сведения о мистической стране, в которой обитают великие Учителя-Аватары, приходящие на Землю один раз в каждое столетие — для спасения человечества.
О могущественном Братстве небесных Архатов говорится в древнеиндийских Ведах и в таких патриархальных источниках буддизма, как Канджур и Тан- джур. Есть сведения, что паломничество в Шамбалу через Гималайские хребты совершали Иисус Христос и Будда Шакьямуни. От ее Учителей получали послания-наставления такие государи, как Константин Великий, византийский император Эммануил и многие папы Римские. Про мистическую «Белую Гору» говорил и Сергий Радонежский. О Шамбале писали в своих работах Парацельс и великий алхимик Томас Вэйган. Высшее Знание махатмы открыли и создательнице теософского учения — Елене Блаватской. Всю свою жизнь поискам Шамбалы посвятил и великий русский художник, философ и путешественник Николай Рерих. А небесные Учителя передали его семье принципы философского учения «Живой этики»...
И в новейшей истории разведки ведущих стран мира активно проводили поиски духовной обители Учителей Шамбалы, Святого Грааля, хрустальных черепов и разгадок таинственной горы-свастики Кайлас. Но все они забывали об основной причине недоступности Шамбалы для всех желающих. Как сказал об этом человечеству Николай Рерих: «Воистину, много золота в земле и много алмазов и рубинов в горах, и каждый жаждет овладеть ими! И так много людей стараются найти их! Однако как люди не нашли всего этого, так они не дойдут и до Шамбалы без зова!»
Десять лет наши экспедиции изучают Тибет и пытаются разгадать его невероятные загадки. И потому мне есть что рассказать вам об этих совершенно удивительных краях...
Редько СМЕРТИЮ СМЕРТЬ ПОПРАВ
Человек, предавший свою человеческую природу и покидающий этот мир, словно кошка или собака, не решив проблем жизни и не осознав науку духовной самореализации, подобен скупцу, не умеющему воспользоваться своим богатством.
Брихад-аранъяка Упанишад (3.8.10.)
Вылетая в Тибет, я хорошо помнил о своем диалоге с «видением», явленным мне месяц назад в Саблинских пещерах.
«Ты будешь пропущен, — было мне сказано тогда. — Иди... Дальше все сделают те, кто знает, что делать...»
К вероятности умереть в ходе одной из экспедиций я всегда относился как к вполне реальному факту. Кто боится смерти, тот путешествует на диване, вместе с любимой телепередачей. И не нужно говорить о смерти как о несчастном случае, который можно предотвратить. Ведь она обязательно будет, хотим мы этого или нет!
НО! Есть большое НО!
Все религии говорят и все законы природы подтверждают, что фактически смерти человека нет, а есть гибель его очередного биологического тела. Так называемая загробная жизнь существует! Другой вопрос — в какой форме?
Ну а если так, то, по моему мнению, надо вести такой образ жизни, давать такую нагрузку своему телу, так эффективно его использовать, чтобы выжать из него максимум. Нельзя себя щадить! Это против Бога! Ведь, оберегая свое тело, мы невольно не реализуем весь тот потенциал, который авансом был дан нам Создателем для нынешней жизни!
Так что умереть не страшно, а жалко! Это если раньше времени... Это если не успел выполнить свое предназначение... Если твоя «командировка» на Землю еще не закончилась, а биоробот тела вдруг «влип в историю»...
Саблинское же «видение» предлагало мне умереть для того, чтобы получить право проникнуть в тайные знания, — а это совсем другое дело. Это нормальная постановка вопроса, и я ее принимаю. А может быть, именно в этом и заключается весь смысл моей жизни на этой планете?
Маленький аэропорт Куньга — воздушные ворота Лхасы. Герметичные двери самолета открылись, и мы мгновенно оказались на высоте 3600 метров, на которой расположена столица Тибета!
Тугая волна крови тотчас тупо ударила в голову и ушла бесконечным звоном в уши. Сердце учащенно забилось, а открытый рот стал жадно хватать горячий сухой воздух, пытаясь отыскать там недостающие молекулы кислорода. Спина враз стала липкой и влажной, а руки-ноги чужими и ватными.
Хоть мы и часто бываем в горах, но организм не способен мгновенно адаптироваться, и резкая сменам атмосферного давления — это серьезный удар по нему. Но надо крепиться, ведь впереди у нас уникальная и очень непростая экспедиция — 5000 километров по самым труднодоступным районам Тибета.
Так что будем знакомы: Траши делег, Тибет! Tpaiuu делег, Лхаса!
Селимся в «Як-отеле» — самом старом отеле города. Славен он не только этим: его открыл один русский путешественник, первым получивший когда-то разрешение на это неслыханное для старого Тибета дело от самого далай-ламы. Ныне его имени не помнят даже нынешние хозяева-голландцы. А вот название ресторана при отеле сохранилось с тех времен — «Дуня».
Намотавшись с делами, мы устали от жары и высоты. Самочувствие было преотвратным: кровь пульсировала в висках, а одышка не давала закрыть рот, отчего постоянно першило в горле и что-то свистело в
Пересохшем носу. Знобило и покачивало. Артериальное давление у меня подскочило до 200/120 и снималось таблетками лишь ненадолго.
Холодный душ пробудил аппетит, и мы решили перекусить. Рядом с гостиницей по обеим сторонам улицы тянулись небольшие тибетские забегаловки. Мы ныбрали кафе на три столика, в котором уже сидела пара европейских туристов. Зіа вторым низеньким столом спиной к нам ужинал какой-то пожилой тибетец в темном одеянии и с бритой головой.
Европейцы оказались чехами, многократно бывавшими в России, и между нами завязалась непринужденная беседа. Чехи посетили монастыри Лхасы и жутко завидовали тому, что мы пойдем на священную гору Кайлас. Когда же я сообщил обо всем нашем маршруте, у них от удивления буквально глаза полезли на лоб. Последовали шумные эмоции, во время которых тибетец с соседнего столика обернулся и внимательно посмотрел на нас.
Человек этот выглядел довольно необычно. С одной стороны, его можно было принять за бхикшу, как называют нищего монаха, живущего подаяниями, поскольку одет он был в простой темный суконный халат. Но когда он повернулся, в вороте распахнувшегося халата я заметил блестящую желтую шелковую мантию ламы. И какой взгляд: он будто прошел через мои глаза куда-то вовнутрь... Однако никакого чувства насилия у меня не возникло; более того, в душе
разлилось даже ощущение необъяснимой благодари сти.
Тем временем чех потребовал на стол пива, что! отметить знакомство, а потом и еще, чтобы пожелаї нам удачи в пути.
Пить алкоголь я в этот день вообще не собирала так как понимал, что организм находится в весьма на- пряженном состоянии. Но чех был настолько напорист, а еда настолько острой и пиво удивительно свежим, что я не удержался...
Расплата за легкомыслие последовала после второго кружки. Неожиданно я ощутил шум в ушах. Он с быстро нарастать, как бы заполняя голову изнутри больно выдавливая глаза. Сначала монотонный, звук вдруг стал пульсирующим, ухая, как язык колокола, по содержимому черепа. Удары разносились повсему телу, заставляя дрожать каждую его клеточ: Изображение перед глазами закачалось, будто пущенное на воду: влево... вправо... сильнее... еще выше!
Внезапно все видимое будто сорвалось в стреми тельный водоворот вокруг меня, стало терять яркоств и цвета. Грохот и кручение нестерпимо сдавили голову в ужасные тиски, и она лопнула с воем и вдребезги!
Щелчок. Тишина. Темнота.
...Сначала послышались голоса. Бормотание, вскрики, всхлипы, все это отдаленно и неразборчиво. Затем яснее:
— Ужасно! Он не дышит... Помогите, ради бога!
Слабый мерцающий свет появился по периферии и стал медленно наползать к центру. В его колеблющемся
сиянии стали различаться опрокинутый стол, пере
вернутые стулья, головы людей, склонившиеся над телом, распластанным на полу с неудобно подвернутой рукой...
Я не видел лица лежавшего человека, но почему-то знал, что это я.
Голова перестала гудеть, и мне было спокойно и хорошо над самим собой...
А свет тем временем усиливался, стягиваясь в воронку вокруг меня, лежащего, становясь сверкающим белым столбом, уходящим в нескончаемую высь. Треножные голоса постепенно затихли. Полилась тихая музыка, послышалось сладкое пение, и я, бестелесный, вдруг понесся в этом убыстряющемся световом потоке, ощущая себя прыгнувшим вверх на гигантской тарзанке в высокогорное облако...
Не было страха, душа переполнялась радостным чувством возвращения домой!
Счастливый и стремительный полет тем временем стал постепенно замедляться, и тогда стало заметно, что на стенках луча неведомого проектора, в котором и летел, непрерывно отражаются картины всей моей жизни. Движение будто шло ей навстречу: от событий последних лет я все дальше углублялся в свои молодые годы и мог видеть многое из того, что уже успел порядком подзабыть. Отдельные эпизоды видений были цветными и музыкальными. Эта приятная музыка звучала внутри меня, наполняя душу тощ достью и радостью за совершенные поступки. Более редкие события вылезали мне навстречу чернЫ белыми безобразными эпизодами, вызывая в душі почти собачий вой горести и чувство нестерпимой стыда...
Так я познавал самого себя...
Тем временем созданный жизнью «фильм» подход дил к концу. Вернее — к самому началу. Одновременно и стремительное движение мое стало все более и более замедляться. Что-то невидимое и неосознаваемое тормозило его все сильнее, практически остановив у картин моего рождения...
И тут я увидел прямо перед собой колыхающуюся молочно-белую стену.
Она плавно надвигалась на меня, становясь все тоньше и прозрачней. Душа моя сладостно напряглась в ожидании чего-то неимоверно торжественного и прекрасного...
То, что предстало взору в следующий момент, долгое время оставалось потом загадкой... Пелена последней преграды вдруг заблестела, и я увидел на ней образ человека в желтом одеянии буддистского монаха со скипетром-варджой в руках... У него было мое лицо...
...Мы встретились глазами, и я вдруг осознал что-то очень важное. Это было так сильно и властно, так уве нно и непоколебимо, что я смирился с прекращением полета и даже сам заторопился обратно.
Та сила, которая прежде притормаживала мое движение вверх, вдруг стремительно потащила меня уже пройденным было путем вниз, к самому жерлу световой воронки...
Знакомое по зеркалу тело ждало меня там, где я его И оставил...
Вновь послышались человеческие голоса на фоне Какого-то непрерывного и непонятного бормотания:
Он пришел в себя! Он жив!
Зрение вернулось, и я увидел склоненные над собой встревоженные лица друзей. Сильно болел ударенный о пол затылок, а вот лбу было приятно и тепло. Рука старого тибетца, соседа по столику, лежала на нем, а сам он, сидя у меня в изголовье, непрерывно и нараспев что-то негромко бормотал, не отрывая глаз от лежащей на коленях старой буддистской книги...
Как ни странно, я чувствовал себя намного лучше, чем прежде, и совершенно отчетливо помнил обо всем, что только что со мной произошло. Суетились чехи, друзья измеряли мне артериальное давление, а старик продолжал свое бормотание...
Неожиданно он наклонился к моему уху и тихо произнес на чистом русском языке:
Как сказал Будда, один день жизни видевшего начало и конец лучше столетнего существования человека, не видящего начала и конца...
Я опять глянул в его удивительные глаза и вно ощутил в душе чувство необъяснимой благодарности.
Физические силы постепенно вернулись ко мне, можно было уже перебираться в отель. Прощаясь, подошел к столику странного ламы, чтобы поблагода рить за участие. И тут он сказал мне буквально следу ющее:
Теперь ты на себе познал, что в необъятной Вселенной действует нерушимый и универсальный Закон.* Он утверждает цикл необходимости, цикл существования: это круговорот жизни и смерти, как этапы на пути к просветлению. Каждое живое существо периодически проявляется в материальном мире, как иллюзорное воплощение, но не каждое такое воплощение завершается тем, что у нас называется бардо. У каждого свой путь туда и оттуда, где ты только что был, но не каждый вернется в прежнем теле... Возьми книгу, которую я читал тебе. Это «Бардо Тхёдол» — «Тибетская книга мертвых». Она понадобится в твоей жизни. Ведь вернувшись оттуда, ты стал тем, кого именуют делог, а потому многое можешь, но еще больше — должен...
Но зачем мне книга о смерти? Я вроде не собираюсь заниматься похоронными обрядами!
Это не заупокойный требник. Это книга о самой жизни. Она для тех, кто хочет осознать смысл человеческого существования, вне зависимости от того, буддистом, христианином, иудеем или мусульманином он является.
( Я прочту тебе основополагающий стих «Бардо Тхёдол», и ты сам это поймешь.
Ты упускаешь время, не думаешь о приближающейся
смерти Занимаешься в этой жизни бесполезными делами. Неразумен ты, ибо пренебрегаешь предоставленной тебе наилучшей возможностью для совершенствования. Если ты уйдешь из этой жизни с пустыми руками значит, ты следовал по ложному пути.
Но как я прочитаю эту книгу, не зная ее языка?
Иди... Многие будут помогать тебе в осознании непреходящих истин ее древнего учения. Да и мы с тобой еще встретимся на этом пути... Кале-пеб, делог!
Никто не знает, когда придет смерть, Этот призрак неумолимый.
Никто не поможет, когда смерть отсечет вас от тела. Уже сейчас готовьтесь к ее приходу. Торопитесь... к желанной цели устремляясь всегда.
Гуру Пхадампа Сангай, «Данджур»
И Гималаях много могучих вершин, но даже среди них выделяется своей мощью центральный массив, именуемый «третьим полюсом мира». Здесь громоздят- ся 38 вершин высотой более 7000 м и четыре сосе. исполина, воспаривших выше 8000 м: Чо-Ойю (8201 макалу (8463), Лхоцзе (8516) и Джомолунгма (8848 по-тибетски — «Всеобщая мать». Высочайшую верш ну планеты местные жители называют еще Лаб (Третья богиня) и поклоняются ей как живому С) ству.
Свой путь к ее вершине (май 2002 г.) наша кома посвятила сразу нескольким юбилеям: почти 50 л" назад (в 1953 г.) на эту гору впервые поднялись лг ди — новозелландец Э. Хиллари и шерп Т. Норге 20 лет назад (в 1982 г.) это удалось сделать нашим с отечественникам — В. Балыбердину и Э. Мысловск му; и 25 лет назад человек в первый раз сделал это применения искусственного кислорода.
С тех пор вершину Эвереста (названного так евро пейцами в честь английского исследователя Д. Эвере ста, обнаружившего и обозначившего эту гору на карте в 1841 г.) сумели одолеть 1496 человек. А 143 альпиниста, то есть каждый десятый, погибли на склонах горы и в большинстве своем навечно остались лежать в искрящихся холодных саркофагах ее бескрайних ледников.
Тибетский маршрут на Эверест идет с ледника Ронгбук-Шар через Северное седло (перевал Чанг-ла, 6985 м) и затем по северо-восточному гребню. А начинается он от буддистского монастыря Ронгпу, одного из самых высокогорных святилищ в мире (5000 м), куда
мы и прибыли холодным ветреным вечером, подле утомительной дороги через перевалы Гьятсо-ла (3220 м) и Пангла (5120 м).
Протяжно и низко гудели ритуальные трубы- ригдонги монахов, совершающих в монастыре свою ежедневную службу, а белоснежная на фоне ультрамаринового неба Джомолунгма уже куталась в мохнатую Шапку черных облаков...
Звуки тех же труб разбудили нас и холодным ранним утром, когда контуры могучей горы в полной темноте вдруг засветились мерцающим красноватым цветом, будто политые сверху кровью.
Идем в базовый лагерь большим караваном яков, навьюченных синими бочками-контейнерами с грузом экспедицин. Унылыми вереницами тянутся встречные караваны, не желая уступать нам обледенелую тропу. Кто-то уже идет вниз после успешного подъема. Но и в этом сезоне не всем так везло. Страшной трагедией закончилась экспедиция югославов. С помощью пары местных проводников они смогли подняться до высоты 7800 метров, но затем одна связка альпинистов сорвалась в трещину и погибла. Второго югослава одолели «горняшка», и нам сообщили, что сейчас он лежит в Передовом лагере с признаками отека легких. Его тибетский проводник спустился сюда в поисках яка, на котором можно было бы спустить пострадавшего до трассы.
Мы разговорились с этим парнем. И представь себе наше удивление, когда выяснилось следующе главное, что беспокоит его во всей этой трагедии, не сам факт смерти, а то, что он не может своевременно провести особый посмертный обряд по погибшему товарищу! Тибетец буквально страдал от того что прошло уже два дня после смерти друга, а он без- действует. Что «принцип сознания» погибшего (примерно так здесь называют душу человека) вот-вот очнется и, не услышав наставлений из «Книги мертвых», будет вынужден в муках блуждать по закоулках Бардо.
Узнав, что у меня есть с собой эта книга, он обрадовался так, будто его приятель только что воскрес, принялся уговаривать пойти с ним туда, где могут провести необходимый обряд. Я поддался на его настойчивые просьбы, тем более что для начала нужно было подняться в передовой лагерь, где я как врач, возможно, мог бы помочь больному югославу.
Наша команда, с караваном из тридцати яков, должна была поднимать туда же тонну продовольствие и оборудования только через два дня, но ребята, учитывая ситуацию, отпустили меня вперед.
Утром следующего дня мы с настойчивым тибетцем, которого звали Юлджи, тронулись в путь. Тропа вверх, набитая предыдущими караванами, очень непроста: местами она тянется по каменистым россыпям
опасно сужаясь над обрывами, а порой ноги предательски скользят по жесткому фирну снега. Высота сказывается с каждым шагом одышкой и особенной “ватной” усталостью в мышцах. Резкие громкие щелчки выстрелами бьют в уши, оставляя после себя звенящую тишину: это лопается на скалах морены ледяное Тело глетчера, неожиданно образуя предательские трещины. Стараюсь дышать неглубоко, чтобы не пускать далеко в легкие колючки стылого воздуха, но тут же Начинаю быстро задыхаться: мы разменяли седьмую тысячу метров, и недостаток кислорода чувствуется нее острее. Правый бок освещается солнцем, и ему теплее, а левая рука стынет и деревенеет, отказываясь слушаться. Даже кровь, что стучит в висках, кажется холодной...
Юлджи выглядит совершенно бодрым, а вот я еще, видимо, недостаточно адаптировался. Как бы не сорваться! Ведь единственной профилактикой горной болезни является достаточное время пребывания в условиях высокогорья. В противном случае она косит даже шерпов, десяток раз до того бывавших на вершине Эвереста.
«Горняшка» очень опасна: сначала она вызывает эйфорию по типу алкогольного опьянения, следствием чего являются ошибочные оценки и решения альпиниста, ведущие к травмам и гибели. Но даже если с ним повезет, дальше его ждет сонливость и апатия, ослабление воли и полное безразличие к своей судьбе.
За этим — смерть. Если же опять подфартило, то дальше уже не выдерживает сам организм: развивается отек легких, с одним шансом из тысячи...
У югослава такого шанса не оказалось: когда мы н конец добрались до места, он уже был мертв.
Юлджи сказал, что и альпинисту повезло, и для живых путешественников это очень хороший знак: если рядом умер человек, то твой путь будет более удачливым. Я знал, что буддисты спокойно и внешне даже презрительно относятся к смерти, но чтобы мертвых считали более счастливым, чем живого, это был странным, хотя и у нас про умершего говорят иногда «Ну, слава богу, отмучился!»
Передовой лагерь состоит из нескольких больших палаток, общих для всех групп (склад, кухня, столовая и кают-компания), и пары десятков индивидуальных спальных палаток, установленных на заснеженной каменной терассе. Именно отсюда начинается тот путь, который, собственно, и является восхождением на вершину. И только тут я вдруг узнал, что это, оказывается, еще не конец сегодняшнего пути. Под страшным секретом Юлджи сказал, что теперь он должен идти с «Книгой мертвых» в буддистский скит-гомпу неподалеку, где есть ламы, способные выполнить обряд над умершим.