Антология мировой философии в четырех томах том з
| Вид материала | Документы |
- Философское Наследие антология мировой философии в четырех томах том, 11944.29kb.
- Антология мировой философии: Античность, 10550.63kb.
- Лейбниц Г. В. Сочинения в четырех томах:, 241.84kb.
- Собрание сочинений в четырех томах ~Том Стихотворения. Рассказы, 42.25kb.
- Собрание сочинений в четырех томах. Том М., Правда, 1981 г. Ocr бычков, 4951.49kb.
- Книга первая (А), 8161.89kb.
- Джордж Гордон Байрон. Корсар, 677.55kb.
- Антология мировой детской литературы., 509.42kb.
- Собрание сочинений в пяти томах том четвертый, 3549.32kb.
- Готфрид вильгельм лейбниц сочинения в четырех томах том , 8259.23kb.
| [ЕСЛИ БРАТЬ ЗА ПЕРВИЧНОЕ СУБЪЕКТИВНОЕ, ТО ОТКУДА БЕРЕТСЯ СОГЛАСУЮЩАЯСЯ С ЭТОЙ ПЕРВИЧНОСТЬЮ ОБЪЕКТИВНОСТЬ?! В. Но можно также субъективное брать за первичное, и тогда задача сведется к выяснению того, откуда берется согласующаяся с этой первичностью объективность. * Более подробное обоснование понятия натурфилософии, равно как и свойственной ей направленности, следует искать в Работе автора -«Опыт системы натурфилософии» («Entwurf eines ystems der Naturphilosophie»), а также в «Введении» к этому «Опыту» и в тех пояснительных замечаниях, которые дает первый выпуск «Вестника умозрительной физики» («Zeitschrift für speculative Physik») (4-й том «Собрания сочинений»). 248 Если всякое звание опирается на соответствие обоих моментов (§ 1, стр. 11), то объяснение того, откуда получается такое соответствие, становится, без сомнения, величайшей, задачей для всякого знания и, если можно считать общепризнанным, что философия является высшей в главнейшей из всех наук, то в этом нельзя не видеть, без сомнения, основной задачи философии. [НЕЗАВИСИМО ОТ ТОГО, ЧТО ВОЗЬМЕМ ЗА ИСХОДНОЕ, РЕЗУЛЬТАТ ДОЛЖЕН БЫТЬ ОДИНАКОВ! Но задание в таком его виде требует лишь объяснения соответствия, не предрешая еще ни в коей мере, что должно быть исходным пунктом такого объяснения, что в кем должно быть принято за первичное и что за вторичное. Но поскольку обе эти противоположности взаимно необходимы, конечный результат у нас должен получиться одинаковым независимо от того, что мы возьмем за исходную точку. Брать за основу объективное и отсюда выводить субъективное — в этом, как мы только что показали, задача натурфилософии. [ЗАДАЧА ТРАНСЦЕНДЕНТАЛЬНОЙ ФИЛОСОФИИ; ИСХОДЯ И» СУБЪЕКТИВНОГО, ПОКАЗАТЬ, КАК ОТСЮДА ВОЗНИКАЕТ ОБЪЕКТИВНОЕ] А потому, если действительно существует трансцендентальная философия, то ей остается идти лишь в противоположном направлении исходя от субъективного как от первичного и абсолютного и показывая, как отсюда возникает объективное. Таким образом, натурфилософия и философия трансцендентальная делят между собой два возможных направления философствования, и если вообще всякая философия должна сводиться к тому, что либо природа делается интеллигенцией, либо интеллигенция природой, то трансцендентальная философия, выполняющая эту последнюю задачу, представляется второй необходимой первонаукой философии. [НАТУРФИЛОСОФИЯ И ТРАНСЦЕНДЕНТАЛЬНАЯ ФИЛОСОФИЯ — ДВЕ ОСНОВНЫЕ ФИЛОСОФСКИЕ НАУКИ] [...] Мы не только дедуцировали понятие трансцендентальной философии, но вместе с тем позволили читателю окинуть общим взглядом всю систему философии, 249 находящей, как мы только что видели, себе завершение fl двух основных науках, взаимно себя восполняющих и друг друга требующих, несмотря на свою противоположность в принципе и направленности. В данном же случае нам нужно раскрыть не всю систему в целом, но лишь одну из входящих в нее основных наук: ее нужно прежде всего точнее характеризовать на основании выведенного нами понятия об этой дисциплине. [НАЧАЛО ТРАНСЦЕНДЕНТАЛЬНОЙ ФИЛОСОФИИ — СОМНЕНИЕ В РЕАЛЬНОСТИ ОБЪЕКТИВНОГО] 1. Раз для трансцендентальной философии субъективное это первичное и вместе с тем единственная основа всякой реальности, единственный принцип для объяснения всего остального (§ 1), то этот отдел философии неизбежно начинается с общего сомнения в реальности объективного. И вот наподобие того, как натурфилософия в направленности своей на объективное ничего не опасается более, нежели вмешательства субъективного в этот род знания, так же точно и философ трансцендентальный боится более всего, как бы что-либо объективное не припуталось к чисто субъективному принципу знания. Необходимое обособление достигается здесь путем абсолютного скептицизма — отнюдь не половинчатого, направленного против обычных человеческих предрассудков и никогда не смотрящего в корень вещей, но здесь имеется в виду скептицизм безоговорочный, направленный не против отдельных предубеждений, но против того основного предубеждения, с устранением коего сами собой исчезают и все остальные. Ибо помимо искусственно создавшихся и почерпнутых людьми извне предрассудков имеется также и более коренное предубеждение, почерпаемое нами не путем обучения или какой сноровки, но влагаемое в нас самой природой. Если исключить философа, то на взгляд всех остальных людей это как раз и сходит за принципы всякого знания, а тому, кто принимается размышлять исключительно сам, служит даже мерилом для всякой истинности. Это основное предубеждение, к которому сводятся все остальные, заключается не в чем ином, как в том, будто вне нас существуют какие-то вещи; принятие такого взгляда за правильный не опирается ни на какие осно- ' 250 ~ вания, не подкрепляется никакими выводами (ибо нельзя привести ни одного выдерживающего испытание доказательства в пользу этого), но все же не может быть искоренено и никаким доказательством противоположного (naturam furca expellas, tarnen usque redidit) ', а потому здесь предъявляется притязание на непосредственную достоверность, поскольку устанавливается связь с чем-то отличным от нас, даже нам прямо противоположным, вовсе не усматривающимся в том, что дает нам непосредственное сознание, но ведь отсюда ясно, что все это лишь предубеждение, хотя и врожденное нам и первоначальное, но от того не перестающее быть предубеждением. [ПОЛОЖЕНИЕ О РЕАЛЬНОСТИ ВЕЩЕЙ ВНЕ НАС САМО ЕСТЬ НЕПОСРЕДСТВЕННАЯ ДОСТОВЕРНОСТЬ! С противоречием, возникающим из того, что положение, по самой своей природе не могущее быть непосредственно очевидным, все же слепо и без всяких оснований к тому принимается за таковое, — с этим противоречием трансцендентальный философ в состоянии справиться, лишь устанавливая (что до сих пор не замечалось и оставалось скрытым), что вышеуказанное положение вовсе не сопровождается непосредственной достоверностью, но само и является этой последней. Трансцендентальная философия как раз и обязана показать эту тождественность. [НЕПОСРЕДСТВЕННО ДОСТОВЕРНО ЛИШЬ ПОЛОЖЕНИЕ: «Я СУЩЕСТВУЮ»! 2. Но ведь даже при самом обычном использовании нашего разума за непосредственную достоверность может быть принято лишь положение я существую; именно ввиду того, что за пределами непосредственного сознания оно теряет всякий смысл, это положение должно быть сочтено самой индивидуальной из всех истин, признано тем абсолютным предубеждением, которое должно быть воспринято до того, как вообще возможно установление достоверности чего-либо иного. Положение вне нас существуют вещи, на взгляд трансцендентального философа, может быть достоверным лишь в силу своей тождественности с положением я существую, и достоверность эта будет одного порядка с неоспоримостью вышеуказанного исходного полагания. 251 [ОТЛИЧИЕ ТРАНСЦЕНДЕНТАЛЬНОГО ЗНАНИЯ ОТ ОБЫЧНОГО] Отсюда получается, что трансцендентальное знание в двух пунктах отклоняется от обычного: Во-первых, в том, что достоверность существования внешних вещей представляется тут простым предрассудком, за пределы которого мы выходим, доискиваясь оснований к нему ведущих (в силу этого трансцендентальный философ никогда не берется за доказательство существования вещей в себе, но ограничивается установлением естественности и необходимости того предрассудка, будто должны быть признаны действительно существующими предметы вне нас). [РАЗГРАНИЧЕНИЕ ПРЕДПОЛОЖЕНИЙ О СУЩЕСТВОВАНИИ Я И ВНЕШНИХ ВЕЩЕЙ] Во-вторых, отличие в том, что оба положения я существую и существуют вещи вне меня, сливающиеся на взгляд обычного сознания, тут разграничиваются (-причем одно предпосылается другому) именно в целях подлинного обнаружения их тождественности и непосредственной связи, до тех пор лишь чувствовавшейся. Осуществляя самое это разграничение в случае доведения его до конца, мы переходим в трансцендентальную плоскость рассмотрения, носящую характер чего-то уже не естественного, а искусственного. [ДЛЯ ТРАНСЦЕНДЕНТАЛЬНОГО ФИЛОСОФА ТОЛЬКО У СУБЪЕКТИВНОГО ЕСТЬ ПЕРВИЧНАЯ РЕАЛЬНОСТЬ] 3. Раз на взгляд трансцендентального философа только субъективному свойственна первоначальная реальность, то непосредственным предметом своего рассмотрения он делает лишь субъективный момент знания, к объективному же он переходит лишь косвенным путем. И в противность тому, что при обычном знании само знание (акт " знания) совершенно заслоняется предметом (объектом), в трансцендентальном рассмотрении за актом знания исчезает объект, как таковой. Таким образом, в силу своей решительной субъективности трансцендентальное знание является знанием о знании. [СОЗЕРЦАЕМОЕ УСМАТРИВАЕТСЯ ЧЕРЕЗ АКТ СОЗЕРЦАНИЯ] Так, например, при созерцании лишь объективное примечается в обычном сознании, само же созерцание растворяется в предмете; тогда как при трансцендентальном 252 способе рассмотрения скорее наоборот — созерцаемое усматривается через акт созерцания. Таким образом, обычное мышление являет собой механизм, руководимый понятиями, но последние в качестве таковых не различаются, с другой же стороны, трансцендентальное мышление нарушает ход этого механизма и, осознавая понятие в качестве акта, возвышается до понятия понятия. В будничной деятельности за вещами, с которыми мы возимся, мы забываем о самой нашей деятельности; философствование является тоже своего рода деятельностью, но это не только деятельность, но также и неуклонное созерцание себя в такой деятельности. [ТРАНСЦЕНДЕНТАЛЬНОЕ РАССМОТРЕНИЕ ЕСТЬ САМООБЪЕКТИВАЦИЯ СУБЪЕКТИВНОГО] Таким образом, трансцендентальный способ рассмотрения по природе своей должен считаться вообще таким, что при нем восходит до сознания и объективируется абсолютно не подлежащее объективации при всяком другом способе мышления, знания или действования, одним словом, мы имеем здесь дело с самообъективацией субъективного. Искусство трансцендентального рассмотрения и заключается в готовности постоянно оставаться в рамках этой двойственности действования и мышления (1, стр. 1, 11—19). [ВЫСШАЯ ЗАДАЧА ТРАНСЦЕНДЕНТАЛЬНОЙ ФИЛОСОФИИ] [...] Высочайшей задачей трансцендентальной философии представляется [...] ответ на вопрос: как можно одновременно считать, что представления сообразуются с предметами и что предметы подчиняются представлениям? Легко видеть, что решение этой проблемы не относится уже ни к практической, ни к теоретической философии, но требует чего-то высшего, служащего объединяющим звеном между тем и другим: не будучи ни теорией, ни практикой это должно быть вместе и тем и другим. Как же это выходит, что объективный мир приспособляется к представлениям в нас и вместе с тем представления к объективному миру? 253 [УСЛОВИЕ ЭТОЙ ГАРМОНИИ] Этого мы никогда бы не постигали, если бы не существовала известная предустановленная гармония между тем и другим миром — миром идеальным и миром реальным. Но эта предустановленная гармония сама была бы немыслимой, если бы деятельность, порождающая объективный мир, не была бы в основе тождественна с той, которая обнаруживается в волевом устремлении, и наоборот. [ТОЖДЕСТВО ДВУХ ВИДОВ ПРОДУКТИВНОЙ ДЕЯТЕЛЬНОСТИ] Но ведь деятельность, обнаруживающаяся в волевом устремлении, во всяком случае является продуктивной деятельностью. Продуктивно всякое свободное действова-ние, и продуктивно оно лишь в случае осознанности. Но эти деятельности обязательно должны быть в принципе чем-то единым, а потому мы приходим к нужной нам предустановленной гармонии, как только признаем, что та самая деятельность, которая в поведении нашем сознательно продуктивна, в порождении своем мира продуктивна бессознательно. И тогда противоречие отпадает. Если это действительно так, то вышеупомянутая первоначальная тождественность между деятельностью, занятой порождением мира, и той, которая обнаруживается в волевом устремлении, найдет себе выражение в результате первой, и сами эти результаты окажутся созданием одновременно как сознательной, так и бессознательной деятельности. [ТЕОРЕТИЧЕСКАЯ И ПРАКТИЧЕСКАЯ ФИЛОСОФИЯ ОБЪЕДИНЯЮТСЯ В ТЕЛЕОЛОГИИ] Природа как в целом своем, так и в отдельных проявлениях должна представиться в качестве сознательно созданного произведения и одновременно с этим результатом самого слепого механизма; она целесообразна, будучи необъяснимой в своей целесообразности. — Философия природных целей, или телеология, является, таким образом, тем пунктом, где объединяются теоретическая и практическая философии (1, стр. 22—23). [...] Вообще говоря, так называемая мертвая природа — это всего лишь несозревшая разумность, и вот почему уже и в этого рода явлениях, хоть и в неосознанном виде, имеются проблески того, что свойственно интеллигенции (1, стр. 13). 254 До сих пор мы лишь вообще постулировали тождественность той деятельности, которая порождает мир, с той, что обнаруживается в волевом устремлении, не решая вопроса, где — в природе или в нас — заключен принцип этой деятельности. Но ведь систему знания лишь тогда можно считать завершенной, когда мы вновь возвращаемся к взятому нами за принцип. — Следовательно, трансцендентальную философию лишь в том случае можно было бы считать завершенной, если бы вышеупомянутую тождественность — высшее разрешение стоящей перед этой наукой проблемы — удалось бы обнаружить в ее собственном принципе — в Я (1, стр. 23). [РАЗВИТИЕ ПРИРОДЫ ОТ МАГНЕТИЗМА К ГАЛЬВАНИЗМУ] [...] Без всякого умысла с нашей стороны наравне с первым измерением материи — длиной оказывается дедуцированным также и магнетизм, откуда сейчас же проистекает ряд важных следствий, за полный разбор которых мы даже и не в состоянии браться в рамках настоящего труда. На основании этой дедукции становится, например, ясным, что в форме магнитных явлений нам дается материя на том первом этапе ее конструирования, когда обе противоположные силы объединяются в одной точке, и что, значит, магнетизм вовсе не особенность того или иного отдельного рода материи, но свойство материи вообще, следовательно, подлинная категория физики; отсюда же вытекает, что упомянутые три точки2, сохраняющиеся в том, что составляет природу магнита и исчезающие во всех других телах, являются не чем иным, как теми тремя априори выводимыми точками, которые служат для реального построения длины, и что, значит, магнетизм в его общем виде конструирует длину, как таковую, и т. д. [...] Момент, представляющий обе противоположные силы в качестве чего-то совершенно раздельного, такого, между чем пролегает грань, оказывается следующим по порядку в конструировании материи, в природе же тут мы находим электричество. [...] В отличие от магнетизма последнее распространяется не просто вдаль, не жаждет дали и не руководится ею одной, но с ней сочетает и ширину, распространяясь по всей поверхности того тела, которому оно сообщается. [...] Третий этап конструирования в природе отмечается химизмом. Первоначальная противоположность двух наших сил, представленная в химическом процессе взаимодействием двух тел, явствует из того, что здесь происходит обоюдное проницание, а это мыслимо только в случае наличия сил. Но в свою очередь немыслимо, чтобы оба тела являли изначальное противоречие без того, чтобы в каждом из них не получала абсолютного преобладания та или иная из этих двух сил. [...] 255 Если взамен несколько Специального обозначения — химический процее под чем разумеется вообще всякий процесс, передающийся также и своему продукту, мы постараемся найти какое-либо более общее, то должны будем принять во внимание преимущественно то обстоятельство, что, согласно выведенным до сих пор основоположениям, предпосылкой реального процесса вообще должно быть триединство сил и что, следовательно, в природе следует априори искать такой процесс, у которого с преимущественной ясностью выражено это триединство. Таким процессом будет гальванизм, под каковым здесь разумеется не отдельный какой-либо процесс, но общая формулировка для всех тех процессов, действие которых переносится и на самый результат (1, стр. 153—158). [ДЕЯТЕЛЬНОСТЬ СОЗНАНИЯ МОЖЕТ БЫТЬ ТОЛЬКО ЭСТЕТИЧЕСКОЙ] Итак постулируется наличие вышеупомянутой одновременно как сознательной, так и бессознательной деятельности в субъективном, в самом сознании. Такой деятельностью может быть только эстетическая, и любое произведение искусства должно быть понято в качестве ее продукта. Идеальный мир искусства и реальный предметов являются, таким образом, порождением одной и той же деятельности; совпадение обеих ее разновидностей (сознательной и бессознательной) при отсутствии сознательности ведет к действительному миру, в случае же осознанности — порождает мир эстетический. [ОБЪЕКТИВНЫЙ МИР — ПЕРВОНАЧАЛЬНАЯ БЕССОЗНАТЕЛЬНАЯ поэзия дуа»А] Объективный мир представляется не чем иным, как первоначальной, еще бессознательной поэзией духа; общим Органоном философии и заключительным аккордом во всей ее архитектонике оказывается философия искусства (1, стр. 24). [...] Даже в тех случаях, когда объективное нам вздумается взять за первичное, все же мы ни в коем случае не выходим за границы самосознания. [ДОГМАТИЗМ, ДЛЯ КОТОРОГО ПЕРВОНАЧАЛЬНО БЫТИЕ, ОБРЕЧЕН НА ПОДМЕНУ ФИЛОСОФИИ ЕСТЕСТВОЗНАНИЕМ! Догматизм, для которого первоначально бытие, обречен на уход в бесконечность в своих объяснениях, ибо та цепь причин и действий, в виде которой развертывается объяснение, может замкнуться лишь в том, что одновременно служит и причиной, и действием; но тем самым мы 256 подменяем философию естествознанием, которое в свою очередь, дойдя до своего завершения, заставляет нас вновь обратиться к принципу трансцендентального идеализма. (Последовательный догматизм существует лишь в виде спинозизма; последний же в качестве реальной системы может выступать лишь в форме естествознания, заключительный итог коего оказывается опять-таки принципом трансцендентальной философии) (1, стр. 34—35). [ФИЛОСОФИЯ МОЖЕТ ВЫТЬ ЛИШЬ НАУКОЙ О ЗНАНИИ] [...] Все доселе подводившееся под наименование философии возможно лишь в качестве науки о знании, имея своим объектом не бытие, а знание; и следовательно, принципом ее может быть не принцип бытия, но лишь принцип знания. [...] Если вышеупомянутый принцип должен служить обоснованием для всей системы науки, то ему надлежит предопределять как ее содержание, так и форму. [...] [ФОРМА И СОДЕРЖАНИЕ. ЛОГИЧЕСКИЕ ПРОБЛЕМЫ В ТРАНСЦЕНДЕНТАЛЬНОЙ ФИЛОСОФИИ] Что такое форма научности вообще и в чем она коренится? Этот вопрос по отношению ко всем другим наукам должен быть решен наукословием. Но последнее само уже наука, следовательно, понадобится наукословие наукословия, каковое тоже нельзя будет не считать наукой, и так далее до бесконечности. — Вопрос в том, как может быть объяснена возможность выхода из этого круга ввиду его явной порочности. [ИЗНАЧАЛЬНОЕ СОДЕРЖАНИЕ ЗНАНИЯ СЛУЖИТ ИЗНАЧАЛЬНОЙ ЕГО ФОРМОЙ, И НАОБОРОТ] Этот неизбежный для науки круг не мог бы быть объяснен, не коренись он изначально в самом знании (объекте науки) в силу того, что изначальное содержание знания служит изначальной его формой и, наоборот, изначальная форма знания предполагает его изначальное содержание, и что вообще одно здесь взаимно обусловливает другое. Для этой цели в самой интеллигенции нужно нащупать такой момент, где в едином и нераздельном акте самого первоначального знания одновременно возникают как форма, так и содержание. — Задача нахождения этого момента должна быть тождественна с отысканием принципа всякого знания. 9 Антология, т. 3 257 |В ФИЛОСОФИЙ СОДЕРЖАНИЕ ОБУСЛОВЛИВАЕТСЯ ФОРМОЙ, И НАОБОРОТ] Принцип философии, следовательно, должен быть гаков, чтобы в нем содержание обусловливалось формой и, наоборот, форма — содержанием, так, чтобы не только одно предполагало другое, но чтобы они обоюдно себя обусловливали. — Против первого принципа философии в числе прочего выдвигается также и следующая аргументация: это основоположение, вне всякого сомнения, должно обладать не только формой, но и содержанием. Но ведь всякое положение независимо от содержания подчиняется законам логики. Следовательно, всякое основоположение, обладающее материальным содержанием, уже в качестве такового предполагает высшие начала — начала логики. Сила этой аргументации не пострадает, если пойти в обратном направлении. Представим себе в качестве высшего какое-нибудь формальное полагание, например А=А; к логике в этом положении относится лишь форма тождественности между А и А; но откуда берется это самое А? Раз А дано, то оно равно себе, но почему же оно дается? Этот вопрос, без всякого сомнения, нельзя разрешить, оставаясь в пределах самого этого положения и не восходя к чему-либо высшему. Аналитичность А = А предполагает синтез А. Отсюда очевидно, что нельзя помыслить никакого формального принципа, не присовокупляя сюда материального, и точно так же материальный принцип всегда служит предпосылкой формального. Из этого круга, заключающегося в том, что всякая форма предполагает содержание, а всякое содержание ведет к форме, никак нельзя было бы выбраться, если бы не удалось найти такого положения, где форма и содержание были бы взаимно обусловлены в самой своей возможности. |