Geum.ru

Возвращение мастера

Вид материалаДокументы

Содержание


Первый клиент
Шоу продолжается
Кровавая месть
Подобный материал:
1   2   3   4   5   6
ПЕРВЫЙ КЛИЕНТ

Как короли проклятой масти

В колоде, купленной за грош,

Мы - обреченные на счастье

И обреченные на ложь.

И этой ложью несомненно

Мы втихомолку дорожим.

Как относительно быть верным,

Как относительно - чужим !

Мы, обреченные на силу,

Растратив всю по пустякам,

Порой поверим очень милым,

Но, к сожаленью, дуракам.

Не бредим мы высокой властью,

Ведь что посеешь, то пожнешь.

Мы так хотим большого счастья,

Что признаем большую ложь.

Мы, поддаваясь духу стада,

Посеем желчный недосказ.

Быть может, мы и жаждем правды,

Но ложь привычнее для нас.


В восемь утра мерзко зазвонил телефон. Енька недовольно открыл глаза и сел в постели, потом, не вставая, протянул руку к столу и снял трубку.
  • Я вас внимательно слушаю, - буркнул Енька и услышал в ответ тяжелый вздох. – Ну, говорите же, раз разбудили.
  • Извините, пожалуйста, - заискивающе выдохнула Нина Степановна, - мне сказали, что вы…делаете людей счастливыми.
  • Да? – спросонья искренне удивился Енька. Потом спохватился: - Да, делаю, - в голосе неожиданно появились деловые суровые нотки.
  • Когда с вами можно встретиться ? – тут же поднялась в атаку Нина Степановна.
  • У меня очень мало времени: расписано поминутно… - Нина Степановна терпеливо ждала на другом конце телефонного провода, пока Енька посмотрит в виртуальное расписание. – Ладно, приезжайте прямо сейчас. – Он назвал адрес.

Уже через двадцать минут Нина Степановна появилась на пороге Енькиной квартиры.

Она старательно заполнила анкету, которую Енька сразу же ввел в компьютер, и, затаив дыхание, смотрела на летающие над клавиатурой руки. Наконец, приговор высветился на экране. Енька пробежал глазами формулу, что-то хмыкнул себе под нос и удовлетворенно засопел:
  • С вас сто долларов залога – на изготовление препаратов. Придете через два дня, заплатите тысячу долларов в кассу и заберете готовые препараты. Гарантия - полгода.
  • А если не подействует? – после томительных нескольких минут молчания решилась спросить Нина Степановна у новоявленного вершителя судеб.

Енька самодовольно усмехнулся:
  • Подействует. Впрочем, если не подействует, половину от общей суммы я вам верну. Вот договор. Так что, мадам, вы рискуете только шестьсот пятьюдесятью у.е. Согласитесь, что за счастье - это немного.

Нина Степановна пожала плечами, однако, вынуждена была согласиться, что за счастье риск в размере шестьсот пятьдесят долларов – это действительно немного. Она протянула Еньке зеленую сотню и ушла домой.

Енька разменял сотню в обменном пункте. На треть вырученной суммы купил лекарств в аптеке, еще на “червонец” выбрал трав у бабок на рынке и закрылся на кухне. Он вышел из кухни через пять часов очень уставший, но довольный, с двумя полными пластиковыми бутылками, наполненными темной густой жидкостью с белесой взвесью.

Через два дня Нина Степановна забрала бутылки, заплатив за них тысячу долларов.
  • Принимайте по чайной ложке натощак и перед сном, - сурово наставлял Енька, осторожно передавая бутылки обладательнице счастливого билета. – Только регулярно, иначе за результат я не отвечаю.

Нина Степановна почувствовала качественные изменения уже через несколько дней. Однажды утром она проснулась с чувством, что вернулись ее восемнадцать лет, и жизнь – это чистая тетрадь в ровную линеечку. А вечером, идя по Крещатику, она удовлетворенно обернулась на догнавшие ее из открытого окна автомобиля слова симпатичного мужчины в дорогой кожаной куртке:
  • Девушка, куда вы так спешите ? Может быть, мы будем спешить с вами вместе?

Нина Степановна замешкалась, но все же ответила:
  • С удовольствием.

Через месяц она вышла замуж.


ШОУ ПРОДОЛЖАЕТСЯ
  • Евгений Борисович сегодня новых клиентов не принимает, – заученно и устало пробубнила длинноногая секретарша на очередной телефонный звонок. Она, наконец, положила пилочку на место в косметичку, и удовлетворенно посмотрела на свои холеные руки.
  • Леся, я буду принимать “новых” с одиннадцати в четверг, - прокричал Енька через закрытую дверь лаборатории. – Раньше никак не получится: я не успею приготовить растворы для “заложников”. И дай, пожалуйста, срочное объявление: фирма на конкурсной основе ищет три лаборанта с высшим химическим или медицинским образованием, зарплата – пятьсот долларов в месяц. Это позволит нам увеличить пропускную способность, как минимум в два раза.
  • Хорошо, Евгений Борисович. – Леся достала из стола лак для ногтей и аккуратно вынула из бутылочки кисточку. - Звонила Евгения Владимировна. Она через полчаса будет. Говорит, что с хорошими новостями.
  • Впустишь, но только ее и никого больше.
  • Хорошо, Евгений Борисович, - Леся старательно подула на ярко накрашенные ногти и открыла журнал “Натали”. Она отдыхала, а такое счастье выпадало не часто: в обычный рабочий день, когда шеф принимал “новых”, можно было обалдеть от шума, невероятного смешения запахов дорогих духов и надоедливых вопросов клиентов. Сегодня – тишина и покой. Шеф у раннего утра возится с препаратами. Жаль только, что сейчас в офис приедет его жена. Леся надеялась пообедать с шефом тет-а-тат. У нее на шефа – вполне конкретные планы. Евгения Владимировна, конечно, женщина красивая и умная, кроме того, талантливый руководитель, но она ведь намного старше Евгения Борисовича. Выглядит Евгения Владимировна, вне всяких сомнений, шикарно, но вчера Леся впервые видела ее сына: взрослый парень с косой саженью в плечах и бессовестным взглядом больших голубых глаз. Дети выдают возраст быстрее морщин.

Колька ввалился без стука, раздвинув широкими плечами толпящихся в броуновском движении в приемной клиентов, остановился перед Лесиным столом и откровенно раздел Лесю глазами: она почувствовала себя голой и даже беззащитной, а последнее с ней бывало чрезвычайно редко.
  • Вы к кому, молодой человек? – наконец, собралась Леся и приготовилась записывать.
  • Мамочку пришел проведать. А то ведь – не дождешься: вечно она занята – то приемы, то презентации. Соскучился, однако.

Леся удивленно спросила:
  • Какую мамочку? - потом раздраженно добавила: - И покиньте, пожалуйста, помещение. Встаньте в очередь. – О существовании у Евгении Владимировны сына от первого брака Леся не знала.
  • Ну, Евгения Владимировна, ведь здесь работает…
  • Здесь.
  • Так я к ней.
  • В очередь, молодой человек, - Леся, когда чувствовала свою правоту, была всегда непреклонна.
  • Привет, дружище! - завопил проснувшийся попугай Саша, которого давно переселили в офис.

На шум выглянул шеф. Он дружески похлопал Кольку по плечу и увел с собой в кабинет.
  • Однако… – подумала про себя Леся и решила немедленно перейти в наступление. Она почему-то была уверена, что шеф сдаст свои позиции без боя при первой же ее вылазке. Приезд в офис Евгении Владимировны нарушил ее дальновидные планы.

Евгения Владимировна появилась ровно через полчаса: подтянутая, в черном строгом костюме с маленькой золотой брошью в виде ящерицы на лацкане жакета.

Леся со вздохом провела глазами стройные ноги хозяйки, которые скрылись за бронированной дверью лаборатории. И еще раз она совсем тихо вздохнула, когда через минуту изнутри зловещей двери со скрежетом закрыли замок.

Леся не стала прислушиваться, чтобы не расстраиваться. Она набрала телефон подруги и решила потрепаться с полчаса.

Евгения Владимировна вышла минут через сорок в безупречном виде. То, что только что произошло за бронированной дверью, выдавал заметно усилившийся блеск зеленых глаз хозяйки.
  • Леся, позвони, пожалуйста, на телевидение: отмени выход рекламы в ближайшие пару недель. Мы не успеваем обслуживать.
  • Хорошо, Евгения Владимировна. – Леся опустила глаза в свой рабочий блокнот. Шеф делает счастливым весь мир. Почему бы ему не сделать счастливой ее, Лесю?

За Евгенией Владимировной громко захлопнулась дверь.

Леся несколько минут подождала, пока Евгения Владимировна спустится по лестнице и сядет в машину, затем осторожно постучала в бронированную дверь лаборатории. Стук по железу гулким эхом отозвался стуком растревоженного Лесиного сердца.
  • Да? – ответил удовлетворенный голос шефа.
  • Это я, Леся. Хотите кофе? Уже время обеда.
  • Кофе? Можно и кофе. Только крепкий и без сахара.

Леся заварила крепкий кофе и торжественно вошла в лабораторию. Шеф колдовал над пробирками. Он невольно оглянулся на легкие Лесины шаги.

Леся неаккуратно поставила поднос с кофе на край стола, и чашка с густой почти черной жидкостью перевернулась, забрызгав Лесин светлый костюм.

Не убирая рук от пробирок и колб, шеф недовольно пробормотал:
  • Ну что же ты…
  • Извините.
  • Снимай быстрее брюки: от кофе могут остаться пятна. Порошок – на умывальнике, - сказал Евгений Борисович, не оборачиваясь.
  • У меня не во что переодеться, - заметила, между прочим, Леся.
  • Здесь же никого нет… - удивился Евгений Борисович.
  • А вы?

Наконец, шеф оглянулся:
  • Что - я?
  • Вы же – мужчина.
  • Мужчина, - согласился Евгений Борисович.
  • А вдруг вы увидите мои голые ноги и станете на меня посягать…
  • Как ты сказала? Посягать? – он рассмеялся. – Зачем?
  • Разве я не красивая женщина? – обиженно спросила Леся.

Шеф посмотрел на нее, как в первый раз, и вынужден был согласиться:
  • Красивая. – Леся, едва сдерживая слезы, молчала. – Ну и что? По – твоему, я должен посягать на всех красивых женщин?
  • Она вас околдовала, - наконец, разрыдалась Леся.

Шеф опять взялся за пробирки.
  • Может быть, - вздохнул он.
  • Освободитесь от ее чар. – Леся все же сняла брюки и даже расстегнула блузку. Она вплотную подошла к шефу и обняла его спину. Обе пробирки выпали из его рук, со звоном упали на стол и стремительно покатились на пол.
  • Зачем? – прошептал Енька.
  • Чтобы не только быть, но и чувствовать себя мужчиной! - прокричала Леся, стараясь заглушить звон разбившегося вдребезги стекла.
  • Мне хорошо с ней…
  • Почему вы думаете, что вам не будет хорошо с другими? – Леся уже нагло целовала рано поседевшие Енькины виски.

У шефа было коричневое родимое пятно на левом бедре и полуистертый шрам после аппендицита.

Он старательно застегнул брюки и сорочку. Леся попыталась еще раз поцеловать его в висок, но услышала холодное:
  • А теперь уходи. Ты – уволена.

Женя приехала через час обратно в офис. Бросила ключи от машины на стол. Распахнула настежь дверь лаборатории.
  • Зачем ты уволил Лесю? Она мне позвонила на мобильный. Что мы будем делать без секретаря?
  • Найдем другго. Леся получала пятьсот долларов. Завтра же за триста здесь будет стоять очередь.
  • Леся – хороший и опытный секретарь, - холодно заметила Женя.
  • Из-за нее я разбил две пробирки, за содержимое которых я мог бы завтра выручить пять тысяч долларов. И сделала она это специально.
  • Что случилось, Енька? – тихо спросила Женя, заглядывая ему в глаза.
  • Ничего.
  • Неправда.
  • Ничего, - повторил Енька. – Подай мне, пожалуйста, вон ту колбу. - Женя поднялась и протянула ему колбу со спиртовой настойкой какой-то травы. – Извини, мне нужно работать.


БЕССОНИЦА

Нина Степановне опять мучила бессонница. Уже вторую ночь муж не ночевал дома.

Как статуя Командора, Нина Степановна неотлучно стояла на балконе и тоскливо вглядывалась вдаль. Самое обидное, что Вадик даже не стал ничего придумывать: ни командировки, ни срочных дел – просто не приехал вечером домой. На следующее утро он позвонил и, не сказав ни слова в свое оправдание, спросил, как дела. Нина Степановна в ответ на такую наглость выпустила по телефонному проводу внушительный заряд недовольства. Не дослушав до конца, Вадик повесил трубку. Нина Степановна набрала рабочий телефон мужа, но секретарь вежливо ответила, что шеф чрезвычайно занят на каких-то важных переговорах. Все последующие звонки на работу также не дали положительного результата. Нина Степановна отчаялась, но присутствие духа не потеряла. В душном троллейбусе она добралась до офиса мужа. Секретарь сокрушенно сообщила, что Вадим Анатольевич только что уехал на встречу.

Ночью на балконе Нина Степановна выкурила одну за другой семь сигарет, прежде чем прийти к неутешительному выводу, что препарат, гарантирующий счастье, явно перестал действовать. Сначала она решила бежать с рекламацией к Колесову, но затем вспомнила, что Колесов ее предупреждал: действие формулы имеет место только на определенном этапе жизни человека, а соответственно и действие препаратов когда-нибудь заканчивается. Затем нужно подставлять в формулу новые данные и на основании изменений изготавливать новые препараты.

Нина Степановна с трудом дождалась утра, чтобы позвонить своему спасителю. Енька сам взял трубку и недовольно поинтересовался, кто посмел его беспокоить в столь ранний час. Нина Степановна заискивающе попросила ее принять сегодня же.
  • Все забито. На месяц вперед, – он уже хотел положить трубку, но Нина Степановна на другом конце провода вдруг жалобно заплакала. Перед женскими слезами Енька никогда устоять не мог. – Ладно, приезжайте. Только ровно в одиннадцать. Я выделю десять минут.
  • Спасибо, - благодарно выдохнула Нина Степановна.
  • Не за что, - холодно ответил Енька и бросил трубку, которая успела жалобно пожаловаться телефонному аппарату на плохое с ней обращение.
  • Кто это? – сквозь сон спросила Женя.
  • Соседка твоя - по квартире на Горького.
  • Нина Степановна?
  • Угу, - промычал Енька.

- Что у нее стряслось?
  • Ситуация изменилась, - коротко заметил Енька и перевернулся на другой бок досыпать.

Женя выждала пять минут, пока Енька заснет покрепче, и тихонько поднялась с постели. Июльская жара уже заползла в квартиру и заполнила все ее щели.

Женя приняла холодный душ, сварила крутой кофе и вышла на балкон. На соседней крыше трогательно целовались голуби. Дворовая кошка с нежным прозвищем Надюша выглянула из-за трубы и осторожно направилась в сторону целующихся голубей. Жене решила предупредить ничего не подозревающую парочку и издала звук, по ее мнению, отдаленно напоминающий голубиное воркование. Однако голуби с Женей во мнении не сошлись. Они продолжали целоваться на глазах крадущейся кошки.

“Если голуби останутся невредимыми, значит, все будет нормально”, - загадала Женя, хотя смутно представляла себе, что именно в данном случае входит в понятия “все” и “нормально”. Кошка повисла в прыжке, но голуби успели в последний момент взмыть в небо: в лапах Надюши остался только одинокий трофей в виде пера голубиной самочки. Женя не успела порадоваться победе любви, как увидела, что Надюша уже возвращается из-за трубы с жертвой в цепких лапах: крохотным сереньким воробышком. Естественный отбор во всей своей не очень приглядной красе. Женя тяжело вздохнула и невольно подумала о бренности всего земного. О своих взглядах на смерть она могла бы написать целый трактат, да все не хватало времени. Маленькой девочкой Женя прочитала о том, что никому неизвестно, где находится могила великого Моцарта, но из-за этого ведь никто не ставил под сомнение его величия. Каждый проходит свой путь. И только этот путь может являться заложником и мерилом степени человеческой памяти: ни пышные похороны, ни камень на засохшем клочке земли, ни слезы родных и близких. Рано или поздно, но жизненный путь каждого человека все равно заканчивается. Память остается. Не в камне и в металле, а в людях. Камень разрушается под воздействием ветра, металл подвергается коррозии, но память передается из уст в уста от поколения к поколению. И чем полнее и праведнее был жизненный путь, тем больше вероятности, что память сумеет пережить и камень, и металл. В понятие праведности для Жени входило: не наносить сознательно вред окружающим и наоборот всемерно приносить им пользу.

Женя еще раз вздохнула и вернулась на кухню.

Енька вздрагивал во сне. Ему снилась Женя в декольтированном подвенечном наряде, пролетающая на метле над высотным “Домом торговли”. От порыва ветра раскрылся белоснежный парашют платья, и Женя медленно стала приближаться к земле. Енька увидел, как в хитрой усмешке растянулись Женины чувственные губы.

Он проснулся и сел в постели. От жары сильно болела голова.
  • Будешь кофе? – донеслось из кухни. Откуда Женя знает, что он уже проснулся?
  • Буду воду из морозилки.
  • От воды голова не пройдет, - заметила Женя, входя в комнату.
  • Откуда ты знаешь, что у меня болит голова? – спросил Енька, нащупывая на ковре пульт от телевизора.
  • Посмотри на себя в зеркало.
  • Да… уж… - пробормотал Енька, рассматривая себя в зеркальном отображении.
  • Что, хорош? – губы Жени растянулись в только что увиденной Енькой во сне усмешке.
  • Чему ты радуешься? – вспылил Енька.
  • Радоваться действительно нечему, - спокойно согласилась Женя. – Кажется, ты вчера выпил лишнего.
  • Кажется…
  • Не злись. Тебя ждут великие дела. И Нина Степановна, - добавила, улыбаясь, Женя. – Кто еще может похвастаться тем, что делает столько людей счастливыми!
  • В последнее время я довольно часто ловлю себя на мысли, что делаю это без всякого удовольствия.

Женя усмехнулась, но ничего не ответила на Енькино заявление.
  • Ладно, иди уже, а то опоздаешь: скоро десять.

Енька тяжело вздохнул и начал полный страданий утренний путь на Голгофу.

Нина Степановна уже сидела в приемной. Она вскочила, увидев Еньку, и выпрямилась перед ним по стойке “смирно”. Еньке загорелся желанием по-командному гаркнуть “Вольно!”, но постеснялся нового секретаря Аллы, которая внимательно из под пышной рыжей челки наблюдала за сценой в приемной. Поэтому он только ухмыльнулся себе под нос и вежливо поприветствовал всех присутствующих. В ответ Нина Степановна без всяких приветственных преамбул забормотала свою грустную историю. Енька с трудом дослушал до конца: его мало интересовали симптомы. Если люди к нему приходили, значит, так или иначе, им было плохо, и очень хотелось чего-то лучшего, раз они были готовы платить большие деньги.
  • Не беспокойтесь, все образуется, - в утешение бросил Енька и сел к компьютеру. Он нашел анкету Нины Степановны и ввел новые данные. После пары минут раздумий Енька изрек:
  • Вам повезло: – Нина Степановна тут же превратилась в знак вопроса, – не придется долго ждать. У меня есть готовый препарат. - Енька скрылся в лаборатории и через пять минут вернулся оттуда с небольшим пакетиком, в котором находился ядовито желтый порошок. – Принимать три раза в день по чайной ложке, запивая дистиллированной водой, в течение двух недель.
  • А хватит? – поинтересовалась Нина Степановна, недоверчиво рассматривая желтый порошок в руках Колесова.
  • Хватит, - заверил ее Енька. – С вас восемьсот пятьдесят долларов.

Нина Степановна рассчиталась и, прижимая порошок к груди, бочком выкатилась из приемной.
  • Здорово, - протянула Алла из-за пышной челки. – Неужели действует?
  • А вы думали… Я ведь, Аллочка, не скрываю принципа своей работы. Состояние человека напрямую зависит от количества присутствующих в его организме определенных гормонов. Есть гормон красоты - эстроген, гормон чувственности – экстрадиол, гормон любви – окситоцин, гормон энергии – всем известный адренолин, гормон желания или мужской страсти – тестотерон и даже гормон счастья – серотонин. На основании специальных подобранных анкетных данных я рассчитываю формулу гормонов, являющуюся сбалансированной для данного человека, но только в конкретный момент его жизненного пути.
  • Хм, - Аллочка хмыкнула, переваривая урок. – Все гениальное – действительно просто.
  • Спасибо, - скромно поблагодарил Енька и спрятался за бронированной дверью лаборатории. – В своей гениальности Енька сильно сомневался. В последнее время его не покидало ощущение, что он послужил всего лишь орудием в цепких Жениных руках. Часто, заглядывая в ее бездонные зеленые глаза, он видел в них себя в звонкую зимнюю ночь, кричащего истошно над компьютерной клавиатурой “Эврика!”.


КРОВАВАЯ МЕСТЬ

Леся не была злопамятной, но забыть обиду, нанесенную ей Колесовым, она не смогла, а вернее, не захотела. Она потеряла не только работу и хорошую зарплату, но и значительную часть уверенности в себе: раньше все задуманное ей удавалось, правда, не без усилий, претворять в жизнь.

Три дня Леся раздумывала над тем, кто именно будет объектом для ее мести: Евгения или Колесов. Еще пару дней она потратила на то, чтобы продумать все хитросплетения мстительного плана.

В общем, уволил Лесю Колесов, а под Дамоклов меч мести попала в результате Лесиных долгих раздумий Женя. Дело в том, что к Колесову у Леси сохранились жалкие остатки светлого чувства, которое она по аналогии с прочитанными романами и просмотренными американскими кинофильмами называла любовью. Женя, по мнению Леси, стала преградой на пути возникновения взаимного чувства.

Утром следующего дня ничего не подозревающая о коварных Лесиных планах Женя вынула из почтового ящика конверт с анонимным письмом, в котором корявыми буквами сообщалось, что Колесов ей изменяет, причем направо и налево, и анониму даже известны имена любовниц Колесова. В конце письма был написан телефон, по которому преданная и возмущенная Женя могла позвонить, чтобы уточнить эти имена. Немного удивившись такому примитиву, Женя порвала в клочья только что полученную бумагу и выбросила ее в мусорное ведро.

Леся ждала Жениного звонка три дня, на четвертый день ее терпение лопнуло как мыльный пузырь, и она сама набрала домашний номер телефона Жени.

Женя была дома. Она устало выдохнула в трубку:
  • Слушаю, - продолжая одновременно печатать на компьютере рекламную статью.

Леся измененным голосом спросила:
  • Вы письмо получили?
  • Какое письмо? – поинтересовалась Женя, так как получала в день десятки конвертов с различной корреспонденцией.
  • О вашем муже.

Леся с негодованием услышала в трубке Женин заразительный смех. Она не успела продолжить свои разоблачения, потому что после смеха в трубке раздались короткие гудки.

Второй раз в жизни Леся потерпела полное фиаско. И второй раз обида была нанесена женой Колесова.

Через неделю на стол Еньки Алла положила изящный конверт. Леся знала, что Колесов в день получает много писем, именно поэтому ее конверт должен был выделяться среди всех других.

Енька действительно заинтересовался небесной голубизной конверта и таинственным запахом, исходящим от него.

Аноним, обладающий столь утонченным вкусом, сообщал о коварстве Жени. Колесов пожал плечами, скомкал изящное письмецо и бросил его в мусорную корзину. Все эти манипуляции зашедшая в офис за расчетом Леся видела сама. Она тихо вздохнула и решилась на последнее средство: выкрасть у Колесова его детище: формулу.
  • Как дела? – поинтересовался Колесов, увидев Лесю, сидящую в кресле в ожидании записи в трудовой книжке.
  • Хорошо, - скромно ответила Леся и решила не напоминать, что у нее дома остался дубликат ключей от офиса.

Колесов взял со стола секретаря кипу бумаг и ушел к себе в кабинет.

Леся пришла в офис в одиннадцать часов вечера: только что ночь окутала Город своим прохладным дыханием. Тихо повернула ключ в замке, отключила сигнализацию, быстро накрыла попугая Сашу заранее приготовленным платком и бросилась к компьютеру, стоящему в кабинете Колесова.

Она включила компьютер, нашла нужный каталог и открыла файл FORMULA. Леся ожидала, что компьютер запросит у нее пароль, который придется ломать, но, к ее удивлению, файл легко открылся. Каково же было разочарование Леси, когда в открытом окне она не обнаружила никакой информации: Колесов, вероятно, уносил содержимое файла на дискете.

Небо за окном жалобно заплакало теплым летним дождем.

Леся выключила компьютер и тоже расплакалась.

И дождь, и Леся закончили плакать одновременно, когда из-за тучи медленно выплыла серая ущербная луна.