Электронная версия от 12. 11

Вид материала

Документы

Подобный материал:

• Электронная версия учебного пособия. «Педагогика школы в двух словах»., 2434.42kb.
• Электронная версия книги В. В. Коновалова совсемдругаямедицин, 3507.69kb.
• Году. Электронная версия от 07. 1999 объемом более 697 машинописных страниц или 26472, 10554.63kb.
• Решение глубокского районного совета депутатов, 10.71kb.
• Тест на состояние систем организма, 1290.46kb.
• Собранием гипотез, чересчур смелых, чтобы претендовать на подлинную, 9747.71kb.
• Тест на состояние систем организма, 1300.34kb.
• Авторское право. [Электронный ресурс]: свободная энциклопедия, 2010 Заглавие с титульного, 142.3kb.
• О. А. Бутакова внимание! Вы скачали эту книгу на сайте, 1321.46kb.
• Камчатский государственный технический университет, 33.59kb.

Роман добавил из чайника в свою чашку, отпил немного, продолжил:

– Мне в этом рассказе нравится место, где апостол Пётр допрос проводит как настоящий опер из угрозыска, прямо-таки – Глеб Жеглов. После смерти Анании он допрашивает Сапфиру. Надо же теперь и её в сообщничестве уличить. Вопрос-то простой: за какую, всё же, цену они продали имение? Но Пётр не дурак! Он не позволит себе допустить промашку. Вдруг Сапфира испугается или ей станет стыдно за обман, назовёт истинную цену, и избежит наказания. А то так и вообще о цене ничего не знает – Анания, допустим, у них в семье за главного, он без неё всё с покупателем решал. Вот на этом мы её и поймаем: не захочет она публично признаваться, что совсем уж на вторых ролях у Анании, даже стоимости сделки не знает. Пётр задаёт вопрос в провокационной форме, в вопросе сразу же подсказывается и ложный ответ: «скажи мне, за столько ли продали вы землю?». И что наша глупая Сапфира? Это вам не Манька Облигация, которая тут же ему бы отрезала: не бери на понт, мусор! «Да, за столько». Вот и попалась! «Что это согласились вы искусить Духа Господня? Вот, входят в двери погребавшие мужа твоего; и тебя вынесут». Поняла Сапфира, что развёл её Пётр как шалаву какую-то, как дешёвку, и мужа уже порешили. Сердечный приступ у неё, или инсульт с кровоизлиянием в мозг, скоропостижная смерть. Ещё одна грешница – прямой дорогой в ад. На сегодня двое – план по грешникам и по возвращению денег в церковь выполнен. И для прочих назидание большое. Пётр устало зевнул...

– Тебе можно детективы на библейские сюжеты писать. Хорошо у тебя получается.

– Нет, с библейскими сказочниками тягаться не смогу. – честно признался Роман. – Хотя расскажу, пожалуй, ещё об одном сюжете из Ветхого Завета – об уничтожении очень важного документа, и о подлоге его текста.

– Какого документа?

– Скрижалей с десятью заповедями. Я тебе говорил вчера, что к разговору о заповедях этих мы ещё вернёмся, вот сейчас и поговорим.

– А с этим-то что случилось? И что – подлог именно этого текста – заповедей?

– Да, именно этого. Нам ведь в общих чертах известна сказка об этих скрижалях и о десяти заповедях, которые на них высечены. Из них мы, правда, вспомнить обычно можем лишь несколько: не убивай, не кради, не прелюбодействуй, не лжесвидетельствуй. Ну, кое-кто ещё вспомнят: поклоняйся Господу, Богу своему, не сотвори себе кумира, не произноси имени Бога напрасно, почитай отца и мать свою. Кто-то ещё вспомнит: не завидуй. Есть ещё и чисто иудейская: помни день субботний, не делай в оный никакого дела. Эти заповеди Моисею Господь на горе Синай продиктовал. В книге «Исход» в главе двадцатой об этом говорится. Вот о странной истории с этими заповедями я и хочу рассказать. Далее там пишется, что спустился Моисей с горы со скрижалями, на которых заповеди высечены, а его народ уже другому богу поклоняется. Надоело им ждать Моисея, обратились они к его брату Аарону с просьбой: «Сделай нам бога, который бы шёл перед нами». Аарон собрал у них золотые украшения, и отлил им из них Золотого Тельца – это в главе 32-й рассказ. Так вот, когда Моисей, сошедши с горы, увидел это безобразие – поклонение другим богам, он «воспламенился гневом», бросил сгоряча скрижали и разбил их о землю.

– Это с заповедями-то Господними так поступил?

– Да! Был в гневе великом. А теперь что далее было, читаю: «И стал Моисей в воротах стана и сказал: кто Господень, – ко мне! И собрались к нему все сыны Левиины. И он сказал им: так говорит Господь Бог Израилев: возложите каждый свой меч на бедро свое, пройдите по стану от ворот до ворот и обратно, и убивайте каждый брата своего, каждый друга своего, каждый ближнего своего. И сделали сыны Левиины по слову Моисея: и пало в тот день из народа около трех тысяч человек».

– То есть, написавши под диктовку Бога «не убий», он тут же и убил аж три тысячи? Так это он, может, просто самодурствовал, своевольничал?

– Нет, он волю Господню исполнял. Тот-то даже и большего требовал: «И сказал Господь Моисею: Я вижу народ сей, и вот, народ он – жестоковыйный; итак оставь Меня, да воспламенится гнев Мой на них, и истреблю их, и произведу многочисленный народ от тебя». Еле уговорил его Моисей меньшим наказанием для своего народа отделаться.

– То есть, Господь диктовал под запись: «не убий», и тут же говорит: «истреблю». Что-то совсем ничто не вяжется. Абсурд какой-то! А что же со скрижалями, с десятью заповедями? Моисей же их разбил...

– Так вот и именно, что история с этими заповедями совсем непонятная, запутанная. Скрижали-то они с Богом восстановили, новые вытесали. Вот в «Исходе» в главе 34 читаем: «И сказал Господь Моисею: вытеши себе две скрижали каменные, подобные прежним, и Я напишу на сих скрижалях слова, какие были на прежних скрижалях, которые ты разбил». Обрати внимание: «слова, какие были на прежних скрижалях». Но вот что интересно – текст-то на них теперь уже не тот, что ранее в библии упоминался, причём не только в 20-й главе «Исхода», но ещё и повторён в 5-й главе книги «Второзаконие». Теперь заповеди на скрижалях стали такими: ты не должен поклоняться богу иному, кроме господа, он бог-ревнитель; не делай себе богов литых; праздник опресноков соблюдай; шесть дней работай, а в седьмой покойся; и праздник седьмиц совершай, праздник начатков жатвы пшеничной и праздник собирания плодов при конце года; три раза в году должен являться весь мужской пол твой перед лице владыки, господа бога израилева; не изливай крови жертвы моей на квасное; и жертва праздника пасхи не должна переночевать до утра; самые первые плоды земли твоей принеси в дом господа твоего; не вари козлёнка в молоке матери его.

– Последняя мне знакома, у Юрия Полякова повесть такая была – «Козленок в молоке». А куда же подевались «не убивай», «не кради», «не завидуй», «почитай отца и мать свою», «не лжесвидетельствуй»? Или их и не было вовсе? Мы о них знаем лишь со слов Моисея? Никаких других свидетельств о них нет? Допустим, Моисей по памяти пересказал. Но это же совсем другое, совсем не то, что потом они с Богом на дубликатах скрижалей написали. Он, что же – врал с первым вариантом заповедей? И почему именно тот вариант, достоверность которого совершенно, выходит, сомнительна, выдаётся теперь нам за заповеди Господни, а этот вариант, документально подтверждённый, замалчивается? Какая-то подмена произошла! Вот где детектив-то! Ничего не пойму!..

– Не могу тебе, Максим, ничем помочь. Это разве что богословы могут объяснить. Не зря ведь столько трудов они понаписали с их толкованиями и объяснениями. И ещё напишут – этим можно бесконечно заниматься. Меня иногда защитники религии спрашивают: а вы Библию читали? Читал, говорю. Но, конечно, не всю – там же 1200 страниц, причём такого противоречивого текста, что если читать вдумчиво, с разбором, то от прочитанного и крыша может поехать. Да и не обязательно всю-то читать. Для того, чтобы познать вкус моря, не требуется выпить всё море, можно выпить один стакан. Если уж на то пошло, так я прочитал гораздо больше, чем большинство из тех, кто в церковь ходит. Поэтому и в бога религиозного поверить не смогу. Библия – это наилучший «справочник атеиста». Или вот ещё о том, как чтение библии на отношении к ней сказывается. Это генерал Антон Деникин написал: «Я лично прошел все стадии колебаний и сомнений и в одну ночь (в 7-м классе), буквально в одну ночь, пришел к окончательному и бесповоротному решению: отметаю звериную психологию Ветхого Завета, но всецело приемлю христианство и Православие. Словно гора свалилась с плеч! С этим жил, с этим и кончаю лета живота своего».

– Отменяет он, значит, Ветхий Завет... Так ты ведь правильно говорил вчера, что отвергая Ветхий Завет, мы, следовательно, отвергаем и этого жестокого, злобного Яхве, то есть лишаем Иисуса отца, и он тогда – сын простого плотника Иосифа, никакой он не сын Господень, самозванец какой-то. У Деникина, «всецело приемлющего христианство», тут явная нестыковка, нарушение логики.

– А зачем верующему человеку логика? Это же вера, здесь не размышлять, а верить надо. У церкви принцип такой: «Толковать библию положено батюшке. Негоже люду мирскому вдаваться в понимания и толкования! Так и до греха недалеко. Все знания от бесов». Я же – материалист, к религии, как и к любой идее, могу подходить только со здравым смыслом, критично. Вот взять сюжет с Ананией и Сапфирой, или со скрижалями этими. По наличию подобных моментов и должна оцениваться любая провозглашаемая идея, понятно, что и религия в том числе. Хорошие лозунги или заповеди, в идеях имеющиеся и прописанные – это совсем ни о чём не говорит. Нет идей, хоть самых реакционных, профашистских, где бы не говорились слова о справедливости, например, или о хорошей жизни для тех, кто эту идею принимает, ей следует и ей служит. Кто-то удачно подметил, что Иисус столько о гуманизме не говорил, сколько Гитлер или Сталин.

– Это точно. – согласился Максим. – Насчёт того, чтобы «осчастливить» – это в их идеях в первую очередь было.

– Лживые идеи обязательно должны маскироваться, прятаться под мишуру, красивую облатку, за которой лежит основное. Вот так и с религией: выполнять заповеди «не убий», «не укради», оказывается, не так уж и обязательно. Ну, случилось, совершил грех – с кем не бывает? Можно же потом раскаяться, молитвами свои грехи замолить. Ты Богу-то ещё и милей даже будешь, чем не согрешивший. Вот что в Писаниях говорится: «Сказываю вам, что так на небесах более радости будет об одном грешнике кающемся, нежели о девяноста девяти праведниках, не имеющих нужды в покаянии» – это в христианстве, Евангелие от Луки. Из Талмуда цитата: «Там, где стоит кающийся, праведники стоять недостойны». А вот в исламе, Муслим 2747: «Если бы вы не грешили, то Аллах обязательно сотворил бы таких людей, которые стали бы совершать грехи, а затем просить о прощении, и Он прощал бы их!». То есть, главное – это пред Богом свой грех «искупить». Ведь вот не скажет поп: так тебе не в церкви о прощении грехов молиться надо, а прощение это у людей и среди людей заслужить ты должен. За каждое твоё злое дело или грех какой, ты должен три добрых дела людям сделать, не менее. Сюда, мол, с этим более не ходи, не ищи лёгкого и простого искупления грехов своих. Так нет же, поп нам такого не скажет. В другом суть веры религиозной. Попы в церкви торговлей занимаются, продают нам успокоение от грехов наших. Это бизнес у них такой интересный – ничего не производят, а доходы имеют, интеллектуальную собственность древних иудеев вовсю эксплуатируют. А мы грешим и зло творим, в церковь ходим, прощения у Бога просим и опять грешим. Грешить, не дай Бог, перестанем – попам доход уменьшим. Поэтому они нам постоянно какие-то запреты по жизни придумывают, рогатины нам ставят – одеваться так, питаться в такие-то дни этак, в такой-то день работать нельзя, в менструальный период для женщин какие-то в церкви ограничения. Куда ни повернись – попы уже все углы пометили. Что, скажи, это они Боговы указания нам транслируют? Откуда это всё? Их это выдумки лукавые. Это религии и церковники списки грехов нам составили, чтобы мы перед ними исповедовались, а они нам грехи наши «отпускать» будут. Откупаемся у них за небольшие свои грешки – это те, которые против человека. Но есть грех, которому прощения нет – это против веры, против Бога: «Всякий грех и хула простятся человекам, а хула на Духа не простится человекам; если кто скажет слово на Сына Человеческого, простится ему; если же кто скажет на Духа Святаго, не простится ему ни в сем веке, ни в будущем», Евангелие от Матфея.

– Да, так же. И так же лукаво. Ведь хороши же «заповеди»: «Коллективизм и товарищеская взаимопомощь: каждый за всех, все за одного», «Гуманные отношения и взаимное уважение между людьми: человек человеку друг, товарищ и брат», «Честность и правдивость, нравственная чистота, простота и скромность в общественной и личной жизни», «Взаимное уважение в семье, забота о воспитании детей». Но тут же: «нетерпимость к врагам коммунизма». То есть – «кто не с нами, тот против нас». Ты можешь и семьянином плохим быть, и скромностью в общественной и личной жизни не отличаться – что же, человек слаб, тебе это простится... Главное, чтобы ты не был врагом идеи. Или вот такая заповедь: «Преданность делу коммунизма, любовь к социалистической Родине, к странам социализма». Тебе предписывается любить социалистическую Родину. Это заповедь. И теперь те, кто следит за исполнением нами их Кодекса, будут определять степень этой нашей любви. Критикуешь наши недостатки, значит, Родину не любишь. Оделся модно – попал под тлетворное влияние Запада. Нравится зарубежная музыка – то же самое: «сегодня любит джаз, а завтра Родину продаст». Вот ещё один пункт из Кодекса: «Непримиримость к несправедливости, тунеядству, нечестности, карьеризму, стяжательству». Как категорию «тунеядец» определить? Как судья, которая поэта на принудительное лечение в психушке осудила? Вы где работаете? Я – поэт. Я вас не спрашиваю, чем вы занимаетесь, я спрашиваю: где вы работаете? Кое-что из этого мы с тобой застали.

– Сейчас нам мало чего доводится увидеть из жизни в Северной Корее. Но вот где-нибудь в новостях увидишь сюжетик – помпезные партийные съезды с престарелыми лидерами, передающими и утверждающими передачу власти по наследству, военные парады, «энтузиазм» народа на организованных для него демонстрациях – как это всё узнаваемо!..

– Конечно, узнаваемо – точно так же и у нас было.

– А сейчас – не ложь? Ты вот в этом поселении не от неё ли спрятаться надеялся?

– И сейчас тоже ложь... – с согласием и грустью кивнул Роман. – Рассказ свой об актрисе той продолжу, увело нас от него в разговоре нашем. Она тоже побег из общества совершила. Совсем в другую, чем я, сторону – к Богу пришла. И тоже, как и у меня – побег неполный: продолжает играть в театре, где-то сниматься по позволению на это от своего духовника, как она говорит – из-за денег, что понятно, объяснимо, и по-человечески – оправдано. Но теперь я на её спектакли не пойду, не смогу я её роли смотреть – какое-то уж совсем двойное лицедейство получается. В конце встречи её спросили: «Вот вы окончили ВГИК, ваш сын тоже ВГИК окончил, теперь он священником служит. А если кто-то из ваших четырёх внуков решит актёрскую профессию выбрать?». Ответ был однозначный: «Только через мой труп!». Интеллигентная бабушка заведомо готова всеми силами препятствовать возможному чьему-то выбору, независимо от чьих-то пожеланий и талантов. Или вот ещё один интеллигент – Юрий Вяземский, заведующий кафедрой мировой литературы и культуры МГИМО. На телепередаче на всю Россию объявляет: «Атеисты – это больные люди, их лечить надо». Где лечить? Опять в психушке, видимо. Суть религиозной идеи предопределяет именно такое её понимание, что только уверовавшие в бога получают возможность приблизиться к духовным высотам... и ко всему, что к этому прилагается – Рай, Царствие Божие, вечная благодать, и т.п. А если кто от такой «духовности» отказывается, то, конечно же, он больной... Или вот читаю, что говорит Игорь Поляков, священник, психолог, директор психологического центра «Протос»: «Представьте, человек, который мало что способен чувствовать, пришел в Церковь, что он может воспринять? Поют, дымом пахнет. Тонкостей, душевных переживаний он не воспринимает, потому что их в нём вообще нет... Чтобы человек воспринимал Бога, чувствовал Бога, нужно развить сферу его чувств. Нужна психологическая коррекция».

– Вот как! – воскликнул Максим. – Значит, человек, способный чувствовать и любить хорошую музыку, хорошее литературное произведение, картину, природу, животных, многообразие мира, но не верящий в их религиозных богов, не идущий в их храмы – он, видите ли, «мало что способен чувствовать». А вот как воцерковится человек – так и совсем другое дело будет, ему нужную «коррекцию» произведут, для него не дымом в церкви будет пахнуть, а Бог его лица коснётся.

– Если мозги не так работают, то их «вправят». – грустно опять улыбнулся Роман. – «Для человека с низким уровнем интеллекта норма – отличать икону Божией Матери от иконы Спасителя и уметь перекреститься» – этот же священник-психолог говорит про совсем уж неразвитых «овечек». Вот это и есть одна из главных подлостей религии – разделение людей простейшим способом: прибился к их стаду, пастве, значит человек духовный, или стремишься к этому, в церкви тебя таковым сделать смогут. Я против того, чтобы на основании какой-либо идеи одни мои сограждане могли считать других потенциальными зверьми и людьми с низкой духовностью, и это лишь потому только, что те эту идею для себя и для общества отвергают. Религия – это не просто ложь и лицемерие, это умно и цинично выстроенная подлая идеология.

– Выходит, религия приучила людей лгать и верить в ложь?

– Так ведь как сказать, что раньше-то появилось? «Религия существует с тех пор, как первый лицемер повстречал первого дурака», Вольтер. Религия же не откуда-то сама по себе взялась. Её вот как раз люди и придумали. Те придумали, у кого ко лжи способности, для тех придумали, кто в ложь легко способен уверовать. Но вот то, что религия помогла утвердиться лжи как обыденному явлению среди людей – да, это так.

– И всё же, Роман, как нам быть с проблемой смерти? Если отказываемся от религиозных богов, значит, лишаем себя надежды на загробный мир, то есть, хотя бы на такое бессмертие? Человек не хочет жить в такой безнадёге, поэтому он и творит себе богов.

– Да, для человека это больной и вечный вопрос. Причём при здравом-то понимании человек может осознавать, что вечная физическая жизнь не только невозможна, она ему и не нужна вовсе, будет даже для него тягостна. Он часто и с этой-то своей жизнью, которая ему отпущена, не знает что делать. Спроси его: зачем тебе долго жить? Что он может ответить? Чтобы долго не умереть! У него есть лишь животный страх собственной смерти. Это принято так говорить, что «животный страх», но не очень-то это выражение сюда подходит. «Животный страх» смерти может быть только у человека, он порой лишает его разума и воли. У животных же – это совершенно здоровый и полезный им инстинкт самосохранения. Вот несколько цитат:

«Достаточно ну просто чуть-чуть подумать о том, что это такое – вечная жизнь, чтобы прийти в ужас или испытать беспросветно тоскливое чувство. Быть обречённым на вечность (что бы это ни значило) в чём-то страшнее, чем быть обречённым на смерть. Хотя в чём-то и заманчивей. Но в любом случае в идее вечности есть какое-то недоразумение. Может быть, потому, что рождается она не от ума, а от жаждущей жизни плоти и безумного в своем эгоизме и завистливости ума?», Валерий Кувакин.

И вот ещё:

«Думать о смерти нужно для того, чтобы собраннее жить. Смерть – закономерное завершение жизни, заложенное ещё при начале её. Природа очень мудра, ибо совершенствуется через обновление, через новое поколение», Пётр Проскурин.

«Смерти меньше всего боятся те люди, чья жизнь имеет наибольшую ценность», Иммануил Кант.

Но я бы это переиначил без особого изменения основной сути: смерти более всего боятся те, чья жизнь имеет наименьшую ценность. Религиозная идея о загробном мире, вера в неё – это вот как раз и есть издержки этого «животного страха». Продолжим далее. Но есть и совсем другая идея обеспечения себе бессмертия, по которой люди во всём мире тысячелетиями живут. Идея эта – оставить после себя какую-то память, какое-то творение.

– Да, об этом мы вчера говорили – об альтруизме, о творцах.

– Или такой вот ещё к этому разговору о творцах пример – египетские пирамиды. Ритуальные какие-то предназначения имеют – это понятно. Но, по-моему, несомненно же и то, что в замысел их возведения закладывалась возможность удивлять и восхищать людей этими сооружениями и через многие тысячелетия. Так ведь и удивляемся, и голову ломаем – как их сумели воздвигнуть?

– Кстати, а комплекс, например, Стоунхенджа в Англии с многотонными валунами, водружёнными друг на друга. Постройка его определяется вроде бы ещё более ранним временем, чем пирамиды в Египте. А пирамиды индейских народов в Америке.

– Чудесных творений много, и всегда в их создании присутствует стремление запечатлеть себя, свой труд, свои замыслы на годы, века и тысячелетия. В этих творениях большей частью, конечно, властители такое тщеславие удовлетворяли. Но, наверное, восхищались ими и простые строители, ощущение их величия чувствовали. А теперь возьмём пример другого рода. Вот были два человека – Герострат и Иисус. Оба шли к осуществлению своей идеи: остаться в памяти народной. Совершенно целенаправленно шли, с реальным осознанием угрозы для своей жизни. Собственно, угроза жизни, и даже лишение её, и были залогом успеха их идеи. Для них, для обоих, физическая смерть – ранее, или позднее, но всё равно же неизбежная, была менее страшной, чем забвение. Это и у многих-то так, хотя, конечно, и сила страха перед смертью, перед забвением у разных личностей разная, и накал борьбы с этим страхом тоже разный, и средства и способы, которые они готовы применить. Иисус и Герострат – наиболее наглядные, хрестоматийные примеры подавления инстинкта самосохранения, достижения бессмертия через свою добровольную смерть, через готовность её принять. Оба они своей цели достигли. Только вот о Герострате мы помним, как о поджигателе храма, с Иисуса же началось новое религиозное учение. Или вот Андрей Болконский ночью перед битвой под Аустерлицем размышляет... Вот, нашёл: «...но ежели хочу этого, хочу славы, хочу быть известным людям, хочу быть любимым ими, то ведь я не виноват, что я хочу этого, что одного этого я хочу, для одного этого я живу». И далее: «...что же мне делать, ежели я ничего не люблю, как только славу, любовь людскую. Смерть, раны, потеря семьи, ничто мне не страшно. И как ни дороги, ни милы мне многие люди – отец, сестра, жена, – самые дорогие мне люди, – но, как ни страшно и ни неестественно это кажется, я всех их отдам сейчас за минуту славы, торжества над людьми, за любовь к себе людей, которых я не знаю и не буду знать, за любовь вот этих людей». Под славой он понимает именно память о себе, любовь людей, которых он не знает и не узнает никогда, и пусть даже ценой за эту память и любовь будет его собственная жизнь. Это же, несомненно, и Иисуса мысли.

Кот Барсик, тёршийся о ноги Максима, заскочил к нему на колени.

– Он у нас к гостям всегда пристаёт, столкни его на пол.

– Нет, пусть сидит – уж очень хорош котяра! Да, о творцах это верно: «свои творенья создавая, творят они себе бессмертие – возможность результатом творческим своим остаться в памяти народной». И примеры с Иисусом и Геростратом – это всё в точку. Но это всё высшая степень в стремлении избежать если не физической смерти – это невозможно, то хотя бы смерти духовной – забвения. А как это будет в обыденной жизни, для простого человека, в котором не бушуют такие-то вот страсти?

– Человек должен быть нацелен на творение, на то, чтобы результаты прожитой его жизни, его труда остались после него служить другим людям. Одной из главных заповедей объединяющего нас всех Духовного Учения я считал бы замечательные слова Рэя Брэдбери: «Каждый должен что-то оставить после себя. Сына или книгу, картину, выстроенный тобой дом или хотя бы возведённую из кирпича стену, или сшитую тобой пару башмаков, или сад, посаженный твоими руками. Что-то, чего при жизни касались твои пальцы, в чём после смерти найдёт прибежище твоя душа. Люди будут смотреть на взращённое тобой дерево или цветок, и в эту минуту ты будешь жив... Неважно, что именно ты делаешь, важно, чтобы всё, к чему ты прикасаешься, меняло форму, становилось не таким, как раньше, чтобы в нём оставалась частица тебя самого...». Не поклонение выдуманным богам, не надежда на загробный мир и выдуманный рай должны быть идеей для человека.

– Это же абсолютно эгоистичный подход: с миром будет то, что будет – на всё воля Божия, главное – это у Господа молитвами и смирением божью милость заслужить, своею, единоличною персоной в рай попасть.

– Да, – согласился Роман, – именно эгоизм с одной стороны, и с другой – полное подчинение идее. Принять за жизненный стержень какую-либо идею – в этом у человека есть, несомненно, потребность, это помогает по жизни, придаёт ей смысл. Но в идее этой не должно быть заведомой лжи. Повторю, что я вчера уже говорил. Во-первых, принятие религиозной идеи является узакониванием лжи в общественной философии, что на пользу обществу быть не может, во-вторых, никогда эта идея не будет принята всем обществом. Наличие такой идеи, а тем более – насаждение её для всего общества, всегда и обязательно будет причиной внутриобщественного конфликта. Полезной для человеческой цивилизации идеей будет только та, в которой изначально нет лжи, в которой утверждается, что жизнь человека – это ради жизни земной, ради продолжения человеческого рода, ради людей – теперешних, и будущих. А вот ещё в эту же тему. На сайте Стихи.ру нашёл как-то стих с названием «Жизнь бесконечна», мне очень понравился:

– * –

Я умру, потому что так надо,

Потому что всё умирает:

Умирают весной снегопады,

Облака в поднебесье тают.

И цветы, лепестки роняя,

Умирают утром морозным.

Всё с землёю пожар сравняет...

Только вдруг после бури грозной

Прорастёт трава молодая,

Так волнующе, так чудесно!

Вот я и сейчас умираю,

Чтобы вместе с нею воскреснуть.

– * –

В продолжение этого стиха я написал небольшое эссе:

Да, вот именно – «умру, потому что так надо»... Очень хорошую аналогию нашей жизни наблюдаю каждый сезон на своих приусадебных сотках. Весной снег стаял – земля чёрная, неприглядная, неухоженная. Начинаешь посадки делать – ещё ничего не взошло, но уже преображение наступает, всё начинает упорядочиваться, видно приложение твоих трудов. Затем тобою посаженное всходить начинает, всё вокруг зеленеет, глаз радует. Наступает лето, работа новая – поливка, прополка сорняков – всё силу набирает, в рост идёт. Твои труды оплачиваются плодами, поработал хорошо – и плодов поболее. Правда, и от удачи, от погоды тоже кое-что зависит. Осень настаёт – идёт уборка, земля опять становится чёрной, убранной от всех твоих посадок. Но это уже другой вид оголённой земли. Она теперь красива – не то, что была ранней весной, она завершает свой годовой цикл, отдала тебе всё, что могла, наградила за труды. Потом глубокая осень – старость, потом зима – умирание... Но знаешь, что опять ведь будет весна, и опять семена лягут в землю, и опять всё взойдёт, и расцветёт, и снова земля за труды вознаградит. А потом опять осень, и зима опять... И пусть когда-то и ты уйдёшь, но придут на эту землю другие, и также будут класть в неё семена весной, и смотреть с любовью и благодарностью на эту землю по осени. Всё закономерно и циклично, всё родившееся на земле должно уйти когда-то в землю, удобрив её для всходов будущих. В осознании этого есть и счастье, и грусть о предстоящем, неизбежном уходе, и утешение за него. Жизнь бесконечна.

– Хороший стих, и эссе тоже. Жизнь бесконечна! Роман, ты вот о неком Духовном Учении говоришь. Откуда оно, о чём?

– Это я несколько условно так сказал. Никакого конкретного Учения под этим не подразумеваю. Хотя и считаю, что мыслителям и философам надо заняться его созданием. Собственно, ничего особо нового придумывать-то и не пришлось бы. Надо лишь осмыслить историю человечества, закономерности его развития, а также выявить, определить какие здесь были ложные пути и тупики, причины, которые нас по этим путям вели, объяснить эти причины, показать, как следовало бы избегать подобных ошибок.

– Да, совсем пустячок – осмыслить, что было неправильно и показать, как надо...

– Твою иронию понимаю. – улыбнулся Роман. – Но это надо делать, вести духовные поиски. Кстати, третьей моей претензией к религии является то, что она своим наличием является тормозом, неким стопором к развитию истинных духовных учений. Социального запроса от общества на такие учения нет, оно религиями обходится. Религия утверждает себя как единственная и непогрешимая Истина. Но абсолютной истины нет, и быть не может. Есть лишь путь, постоянное движение к ней. Этот путь, это движение и есть истина. Если мы говорим, что истину нашли, прошли свой путь в её познании, этот путь для нас закончен, значит, мы остановились, то есть, мы от истины начинаем удаляться – она уходит от нас всё дальше, мы за ней не поспеваем. Как человечество постоянно развивается, переходит от одной формации к другой – первобытнообщинный строй, рабовладельческий, феодализм, капитализм, возможно, когда-то и коммунизм будет, или другая какая-то новая формация, так и духовное учение должно быть в постоянном развитии. Это неизбежно, это обязательно должно быть.

– Ты говоришь о коммунизме, как о возможной следующей общественной формации. Ты это серьёзно? Коммунистическая идея себя же полностью дискредитировала.

– Я так не считаю. – возразил Роман. – Никакой дискредитации не было, поскольку не было не только никакого построения коммунизма, не было и движения по пути к нему, даже попыток. Коммунистическая идея – это действительно идея построения светлого будущего – не берусь утверждать, что это есть именно марксова идея, я в марксизме не силён, – и это именно на земле, и именно построение своими руками, своими силами, а не вымаливание у Бога какой-то райской загробной жизни. Но «бесы» из этой идеи сделали вот именно идею религиозную, точно с теми же атрибутами – и «заповеди» есть свои, и мощи, Писания-Первоисточники, «инквизиция», крестные ходы, ритуальные песнопения и т.д. Будучи такими же лжецами, что и попы, «бесы» скопировали у них буквально всё, также и то, что светлое будущее – это лишь как некий Рай, который, может, и будет... когда-то. На самом же деле они лишь себе уютное настоящее устраивали. Будучи также не дураками, они, после первого десятилетия активной борьбы с попами, оставили в своём арсенале лишь атеистическую пропаганду, при этом очень лукаво и подловато привлекли попов к себе в союзники. Чего, естественно, те только и ждали. Они-то знают, что ни одна власть не откажется от их помощи, будь она хоть самая «бесовская», поэтому и они с любоой «бесовской» властью сотрудничать будут. Всё, что «бесы» сделали – это провели обобществление средств производства и установили порядки казарменного коммунизма с жестоким принуждением к нему. Вот именно, что как в «Деяниях» из Нового Завета. Какое же это построение нового общества? Вот что пишет об этом политический философ Александр Неклесса: «...вопреки собственным декларациям, она отстраивала, прежде всего, «панцирь»: военную и государственную машину. В то время как человек, народ, население превращались в аморфную, безгласную, автоматизированную массу: склад безликих, соответствующих административно-производственной номенклатуре «винтиков». По мере востребованности изымаемых, употребляемых, затем – выбрасываемых».

– Да, вот именно винтиков. Но ведь опять в обществе ширятся настроения возврата в СССР, в коммунизм, причём, теперь большей частью они уже от молодёжи начинают звучать.

– В некотором смысле – это нормально. «Кто в 20 не социалист – тот подлец, кто остаётся социалистом в 40 – идиот» – примерно так чей-то афоризм звучит. Резко и категорично, но довольно-таки – верно. Молодёжь идеализирует то наше время, полагая, что тогда всё было честнее. Лжи тогда было не меньше, просто она была освящена единой идей, верной по сути в отличие от религии, но извращённой её «исполнителями». Под коммунизмом я понимаю не какую-то общественную политическую экономическую систему или формацию, а общество, в котором провозглашать или транслировать лживые идеи будет просто-таки неприлично, а попытки внедрения силой каких-либо идей безоговорочно будут считаться преступными. Вот к такому обществу мы должны последовательно и планомерно эволюционировать.

– А ты уверен, что такое общество когда-либо будет?

– Причём здесь моя личная уверенность? Нет её ни в положительном, ни в отрицательном смысле. Но вот в чём я уверен, так это в том, что построение именно такого общества может быть спасительной идеей и целью для человеческой цивилизации. Вот ещё один фрагмент послушай:

– * –

Спросят: а как же без идеи?

Нужна идея, спору нет.

Но обязательными к ней

условия такие быть должны:

а) чтоб изначально ложной не была она;

б) и никакого чтобы воплощения её.

– * –

(Хоть знаю я, что критики немало

смогу услышать за позицию свою,

но не промолчу, её озвучу.)

Вот пример тому – идея коммунизма.

Не за то её ругаем, что ложная она,

этого как раз и нет,

по крайней мере – в целом.

Пожалуй даже, что нет других идей,

что лучше бы давали направление

общества развитию.

– * –

Но появиться стоит другой идее

по воплощению скорейшему

идеи коммунизма,

с появленьем нужных институтов власти,

манифестов, «кодексов моральных»,

партии единой, структур партийных,

органов для проведения репрессий,

чтоб мнения иные подавлять –

и всё, идее той конец приходит.

– * –

Становится она лишь камуфляжем,

прикрытием для подлецов и демагогов.

Перефразируем слегка известный афоризм:

идеи гении рождают,

берутся воплощать фанатики,

затем вступают в дело подлецы –

результаты пожинают, едят плоды.

– * –

Показателем хорошим лживости идеи

является число людей,

занимаются которые лишь тем,

что служат ей,

верней – обслуживают,

к властям прилаживают,

овцам в голову внедряют,

отводят ритуалы и обряды,

с ересью воюют,

толкуют Тексты,

ну, и так далее – забот подобных много

у проводников идеи лживой.

– * –

Это как к религии относится

с обещаньем Рая

для сейчас живущих, кто верит в Бога,

так и к идее «бесов»

о «построении коммунизма»,

о «светлом будущем»,

которое уже не за горами,

скоро будет,

надо лишь немного потерпеть,

может, и совсем недолго – всего-то 20 лет

(например, Хрущёв Никита так нам обещал

назад тому полвека.)

– * –

Лучшая идея – это та,

которую мы не «воплощать» берёмся,

а держим целью для себя

и для своих потомков,

пусть даже и для дальних самых.

– * –

Не «воплощенье» быть должно, а эволюция.

Эволюция не терпит ускорений,

тогда она мутацией становится,

как было это с коммунизма «построением»,

так же это и с любой другой идеей будет,

и уж тем более – со лживой изначально.

– * –

Самым главным измененьем в обществе

есть изменение его сознания.

А для этого исключена должна быть ложь

как в идеях, так и в средствах и способах

по продвиженью тех идей.

– * –

Отдельный это разговор об идеях наших,

и немалый, непростой –

над идеями работать надо.

Для обозначенья направленья скажем,

что оставляем, например, в качестве основы

идеи гуманизма.

– * –

– То есть, идея для общества – это светлое будущее, в котором общество безо лжи, полости, лицемерия. Но «воплощать» эту идею нельзя, надо лишь к ней эволюционировать... – Максим пожал плечами. – Так ведь скучновато это как-то для пипла, для народа, то есть. И непонятно: что тут делать-то надо. Нам бы революцию какую-нибудь опять, чтобы быстренько результаты получить. И чтобы в ней как-то самому поучаствовать при желании можно было. Вот там всё понятно – есть лидеры, лозунги, списки, подписи, демонстрации, протестные акции, баррикады, экспроприация экспроприаторов, и т.д. Понимаешь, конечно, что всё это опять лишь обманом обернётся, если не сегодня, так завтра, или послезавтра. Уж нам ли этого не знать? Но как ты про «системные игры» говоришь: «Мы ж, народ, играем больше в «подкидного дурака» или в игру какую-то другую, где из колоды можно взять туза козырного или короля по случаю... эх!.. да, по удачному! Вот придёт, мол, царь иль вождь хороший и всё и всем нам будет хорошо!».

– Всё верно. – согласно кивнул Роман. – Тут целый клубок вопросов. С одной стороны для общества, для человеческой цивилизации должна быть какая-то идея, эту цивилизацию объединяющая, ведущая её в направлении развития. А с другой – общество-то ведь из отдельных индивидуумов состоит, многие из которых не очень-то готовы воспринимать идеи какого-то глобального свойства. Жить они готовы и будут именно по тем идеям, которые им их вожди и лидеры предлагают. Лидеры эти чаще всего – самозваные. И не идеи это порой вовсе никакие, а лишь под видом борьбы идей борьба за власть между этими лидерами или какими-то группировками. Иногда и в тупики они общество заводят, и трагические повороты бывают. Так всегда было, так будет, по-другому и быть не может – это жизнь.

– Под тупиковыми идеями и трагическими поворотами имеешь в виду фашизм и идею о быстром и локальном построении коммунизма? Опять твои слова вспоминаю: «Кто коммунизма взял идею, кто – национал-социализма. И вот проигрывают эти «бесы» «овец» своих не единицами, а тысячами, и миллионами...».

– Да, это примеры наглядные и по историческим меркам для нас современные.

– Но ведь трагические-то повороты становятся со временем всё страшней и опасней. И действительно, какой-то из этих поворотов последним для нас всех может оказаться.

– Поэтому и должна быть какая-то общая идея, единая для всего человечества.

– Какая, что ты под этим имеешь в виду?

– Почему бы не взяться искать идею не в прошлом – в нашем ли, или всего человечества, а в будущем? А прошлое чтобы помогало в избегании ошибок в этих поисках. – было также видно, что и эта тема Романом выстрадана, обдумана, наверное, на много раз. – Начинать надо с общефилософского вопроса: "Мы здесь зачем?" Сейчас я тебе ещё одну утопию выложу, можешь это так и считать. Понимаешь, чтобы определить для человечества какую-то цель, какую-то Высшую Идею, не обойтись, всё же, без некоторой сказки. А может, это сказкой только сейчас видится... Начнём с того, что имеется гипотеза об уникальности человеческой цивилизации, то есть о наличии цивилизации разумных существ во Вселенной в единственном числе – это только земная. Вот не получилось больше нигде живой материи создаться – вспомним обезьяну и четыре тома «Войны и мира». Поскольку эта гипотеза ничем пока не опровергается, её можно принимать за истинную. Если же какие-то данные о инопланетных разумных цивилизациях когда-то появятся, гипотеза будет исправлена. Так вот, эта Высшая Идея в том, что цель и задача земной цивилизации: не дать самой себя погубить, сохранить себя через своё развитие, совершенствование, гуманизацию. Не дать также погубить человеческую цивилизацию никаким внешним силам ни планетарного, ни космического масштаба – Солнце остынет через сколько-то миллионов лет, или, как говорят учёные, ещё ранее может случиться, что исчезнет магнитное поле Земли, которое защищает всё живое на планете от потоков убийственных для нас космических частиц. Со временем мы могли бы заселять другие планеты, другие звёздные системы, другие галактики. Задача человечества – обеспечить своё существование до тех пор, пока существует Космос. То есть – вечно. Вот такая Высшая Идея.

– «Бывают в жизни положения, выпутаться из которых можно только с помощью изрядной доли безрассудства» – ты меня завёл своим цитированием крылатых выражений, мне вот тоже из Ларошфуко вспомнилось. Знаешь, Роман, я не стал бы называть это сказкой, утопией. Мы ведь даже не можем себе представить, какими возможностями будут обладать люди через сто лет, через тысячу и более. Смогут и в другие галактики летать. За прошедшие сто лет мир и наши возможности изменились очень сильно, за предстоящие сто лет изменений будет ещё больше, а уж что будет через тысячу лет!?..

– Так ведь и угроз цивилизации от себя самой с её развитием ещё больше будет.

– Понимаю, что ты хочешь сказать. – кивнул Максим. – Чем более мы будем что-либо изобретать и создавать, тем более мы это против себя и друг против друга направлять и использовать будем.

– Оно и сейчас так есть, так же и далее останется. Появятся, например, какие-нибудь химические психотропные средства, с помощью которых можно в совершенно массовом порядке на психику людей воздействовать, чтобы человек был управляемым как робот, как зомби. Или излучение какое-то с такими же возможностями будет открыто. Или в генах какую-то подобную модификацию можно будет провести. И всё – ничто не остановит тех, в чьих руках такие средства окажутся. Сейчас ведь религия в таких же целях используется, и это считается нормальным и допустимым. Естественно, что властям желательно именно такой, управляемый народ иметь. Работают, едят, размножаются, ни на что не ропщут. А солдаты какие – выносливые и бесстрашные! А вот у властей этих, в состояние бездумных зомби не опущенных, наоборот – тщеславие, амбиции, зависть... Войны между собой ведут, амбиции свои тешат, благо – пушечного мяса достаточно. В общем, какое там спасение цивилизации, расселение в другие звёздные системы!?.. Если бы даже и дошло до этого, полетели бы наши звездолёты в разные стороны, где-то бы обжились, цивилизации новые создали, вот тогда-то настоящие «звёздные войны» и начались бы. Всё, что на Земле творили, теперь стали бы во вселенском масштабе творить.

– Ты прямо-таки апокалипсис какой-то нарисовал. – воскликнул Максим. – Вот и скажешь теперь, что прав был Иоанн Богослов, когда предсказывал конец света.

– Как сейчас, так и две тысячи лет назад, мыслящий человек понимал, что значительная часть действий человека определяется его животной природой. Николай Амосов, например, считал, что животная природа определяет 70 процентов действий человека, то есть на 2/3. Остаётся добавить к этому понимание, что человеческая сущность не меняется, и что со временем возможности человека по подчинению и истреблению себе подобных будут только возрастать – и, всё, предсказание конца света готово! Можно ещё для красочности разнообразить его художественными деталями и картинками. Вот слушай:

«...Я овладеваю всей полнотой власти на земле... Ни одна труба не задымит без моего приказа, ни один корабль не выйдет из гавани, ни один молоток не стукнет. Всё подчинено, – вплоть до права дышать, – центру. В центре – я. Мне принадлежит всё...

Затем я отбираю «первую тысячу», – скажем, это будет что-нибудь около двух-трех миллионов пар. Это патриции. Они предаются высшим наслаждениям и творчеству. Для них мы установим, по примеру древней Спарты, особый режим, чтобы они не вырождались в алкоголиков и импотентов. Затем мы установим, сколько нужно рабочих рук для полного обслуживания культуры. Здесь мы также сделаем отбор. Этих назовём для вежливости – трудовиками...

...Они не взбунтуются, нет, дорогой товарищ. Возможность революций будет истреблена в корне. Каждому трудовику после классификации и перед выдачей трудовой книжки будет сделана маленькая операция. Совершенно незаметно, под нечаянным наркозом. Небольшой прокол сквозь черепную кость. Ну, просто закружилась голова, – очнулся, и он уже раб. И, наконец, отдельную группу мы изолируем где-нибудь на прекрасном острове исключительно для размножения. Всё остальное придется убрать за ненадобностью. ...Эти трудовики работают и служат безропотно за пищу, как лошади. Они уже не люди, у них нет иной тревоги, кроме голода. Они будут счастливы, переваривая пищу. А избранные патриции – это уже полубожества...

Уверяю вас, дружище, это и будет самый настоящий золотой век, о котором мечтали поэты. Впечатление ужасов очистки Земли от лишнего населения сгладится очень скоро. Зато какие перспективы для гения! Земля превращается в райский сад. Рождение регулируется. Производится отбор лучших. Борьбы за существование уже нет: она – в туманах варварского прошлого. Вырабатывается красивая и утонченная раса – новые органы мышления и чувств. Покуда коммунизм будет волочь на себе всё человечество на вершины культуры, я это сделаю в десять лет... К чёрту! – скорее, чем в десять лет... Для немногих... Но дело не в числе...»

– Это же «Гиперболоид инженера Гарина» Алексея Толстого. Вот уж, действительно, отличные иллюстрации и картинки к концу света.

– Было это написано в 20-х годах прошлого века, чуть не 100 лет назад. А вот современный текст: «Внедрение наномикрочипов в вакцины – вопрос ближайшего будущего. ...Для введения новых вакцин не нужны уколы – их можно просто закапывать в нос. ...С помощью компьютера системы дистанционного контроля (RMS) оператор может посылать электромагнитные сигналы в нервную систему, влияя таким образом на человека. RMS позволяет заставить совершенно здорового человека видеть галлюцинации и слышать голоса. Электромагнитное стимулирование может влиять на функции мозга и мускульную активность, вызывая спазмы и приступы острой боли, подобно пытке. Используя различные частоты, тайный оператор, работающий с компьютером, может даже менять эмоциональную жизнь человека, вызывая агрессию или апатию. Точно так же можно искусственно влиять на половую функцию человека и контролировать не только сознание, но и подсознание. Человеку можно внушать даже мечты».

– Тоже картинка замечательная! А пока функцию «тайных операторов» попы выполняют с внедрением в сознание мечты о загробной жизни. Ты знаешь, Роман, мне думается, что люди довольно-таки просто и легко согласятся на подобную «вакцинацию». Ведь быть подчинённым, быть неким роботообразным существом – это же проще по жизни, удобнее. Тебя и к работе принудят какими-нибудь болевыми импульсами – никакой лени не будет, не надо самого себя заставлять, и эмоциями приятными наградят за исполнительность, и во всех твоих страхах успокоят.

– Несомненно, это именно так и будет, что «вакцинация» эта, после объяснений её полезности, легко будет людьми принята. Правильно ты сравниваешь это с тем, как они добровольно в церковь идут. «Большая часть жизни – это одно непрекращающееся усилие, направленное на то, чтобы уйти от необходимости думать», Олдос Хаксли.

– Так каков всё же будет приговор: погибнет земная цивилизация, возможно, единственная на всю Вселенную?

– Если с точки зрения пессимиста – да, погибнет. И очень вероятно, что или по причине самоуничтожения, или вырождения, полной деградации, угасания.

– А как насчёт оптимистического варианта? Может, хватит у наших потомков разума на то, чтобы не допустить такой гибели.

– Этого, Максим, нам знать не дано. Впрочем, почему же не дано?.. Можно сказать с уверенностью, что не хватит у них на это разума, если у нас его не хватит на то, чтобы начать им в этом уже сейчас помогать. Не усугублять проблемы, а закладывать возможности в их разрешение. И последовательно, из поколения в поколение поступать именно так. Это вот и будет то, что мы называем коллективным разумом. Не может быть разума отдельного поколения. Их разум, разум наших дальних потомков – это сумма всего, что ко времени их жизни будет людьми накоплено и сделано, в том числе – и нами.

– И в чём суть это Высшей Идеи?

– Полного видения её у меня пока нет. Да и не берусь я её ни формулировать, ни провозглашать. Она должна быть общественным творчеством. Считаю лишь, что одним из первых пунктов в ней должно быть изживание из общественной морали и общественной философии примирительного отношения ко лжи и лицемерию как в межобщественных отношениях, так и в идеях, провозглашаемых для общества. Начать можно будет с «любимой» мною религии.

– И как бы это конкретно было?

– Например, следовало бы начать с серьёзной, публичной дискуссии, по сути дела, экспертизу публичную провести. Вопросы поставить: ложь она, или нет? если ложь, хороша ли она в качестве «духовного учения» для современного общества? и т.д. Если она объявляется ложью и негодной, вредной в качестве общественной идеи, но допустимой для тех, кто в ней нуждается, то, соответственно, должна, наконец, измениться государственная политика, касающаяся отношений государства и церкви. Гражданин или господин Гундяев – это уже не одно из первых лиц государства – так о нём в какой-то новостной передаче по ТВ диктор сказал. Это частное лицо, председатель некоего общества любителей библейских сказок. Пусть там, в этом обществе его Патриархом величают, Святейшим, кем угодно. Официально он должен объявляться так: руководитель РПЦ. И никаких почестей, действительно, как одному из первых лиц. Он всего лишь представитель «нетрадиционной психиатрической медицины».

– А как быть с демонстративно-публичным богослужением наших государственных деятелей? К запланированному посещению Президентом церкви – обычно, там уже несколько автобусов с телевизионщиками.

– Ну, как им это запретить – себя народу в своей, видите ли, вере показать? И его к ней же призвать. Не будет религия считаться в народе духовным учением, а лишь ложью и лицемерием – и не пойдут наши правители в церковь.

– Ладно, допустим, признали и утвердили, что религия ложь, и что сейчас она стала для общества, мягко скажем, не полезной. Высшая-то Идея в чём?

– А вот в том и есть, чтобы вести планомерную, последовательную работу по улучшению сознания общества, его философии и морали, по отторжению из них лжи и лицемерия. И антиклерикальная тема в этой работе далеко не единственная. Просто она в этом деле наиболее наглядна, религия – это как некое обще пособие и практика по лжи. Российские власти немало постарались во внедрение её в общество за последние почти двадцать лет со «вторым крещением Руси». Если общество сумеет убедительно сказать властям, что религиозная идея не может быть для нас идеей национальной – это будет немалый шаг по улучшению нашего сознания.

– Слушай, Роман, не идеализм ли это всё с твоей стороны? Может, большинству-то и не захочется иметь «просветлённое сознание»? Жить-то с верой в Бога, хоть и с неискренней верой, с притворной, в виде «игры системной», всё, может, лучше, удобней и уютнее, чем с заботой о том, чтобы спасти в каком-то далёком будущем человеческую цивилизацию. Обзовут эту идею чудачеством или бредом каким-то. Естественно, это не я так думаю, я-то с тобой во всём, пожалуй, согласен. Я лишь озвучиваю предполагаемое мною мнение большинства.

– «Большинство всегда право – закон толпы».

– ?..

– Вспомнились строки в одной из моих «поэм». – пояснил Роман. – У Олдоса Хаксли есть такой софизм: «Что лучше: родиться глупцом в умном обществе или родиться умным в обществе глупцов?».

– И как ты на этот вопрос отвечаешь?

– Видишь ли, на первый взгляд второй вариант кажется лучше, предпочтительнее. Но на самом-то деле – это ведь одиночество, полное тебя непонимание и вынужденная необходимость жить вместе со всеми вопреки здравому смыслу. Нет, если бы выбор был только таким, я выбрал бы первый вариант. Конечно, во многом ты прав. И что с религией удобней, и что идея эта наша ничего конкретного конкретному человеку не сулит. И что чудаком меня обзовут, если не хуже – за идею эту, за моё поселение... За «чудака» я не обижусь – это звание почётное, я, пожалуй, его ещё и не достоин. Истины находят, открытия делают вот именно что чудаки. ...Большинство эту идею не примут. Зато примут её те, кому она даст возможность почувствовать себя соучастником развития и совершенствования нашей цивилизации. Те, кто не самообманом живёт о загробном мире, а ощущает себя звеном, частью бесконечной линии жизни человеческой цивилизации. Утопия ли эта идея? Кто это может сейчас сказать? А если это даже и утопия, то, несомненно, полезная утопия, полезная для общества в целом, соответственно, и для каждого человека... Цитата есть из Станислава Лема, сейчас найду... вот: «Человечество не похоже на многообещающего, благородного и умного юношу, честного в своих поступках; скорее это старый грешник, который тайком смакует всякие мерзости, а наготове держит ворох лицемерных фраз. И всё же этот грешник, уже тронутый параличом, хочет лечиться, исправляться, испытывает – хотя бы временами – приступы благоразумия, особенно после серьёзных кровопусканий».

– Роман, хочу к софизму Хаксли вернуться о глупцах и умных. Выбирая первый вариант, ты же добровольно выбираешь себе участь раба, подчинение себя тем, умным.

– Ты, видимо, имеешь в виду подчинение хитрым людям – тем же попам и прочим лжецам и лицемерам. В том-то и дело, что быть хитрым – это совсем не значит, что быть умным, или, если точнее сказать, – разумным. Кто творит ложь, подлость, несправедливость – тот не разумен, а лишь хитёр. Софизм краток, я сделал к нему уточнение: умные – это те, кто истинно умён, разумен. А если без этого уточнения, то я выбираю для себя второй вариант, поскольку в первом тоже глупцы.

Слышно было, как хлопнула закрываемая входная дверь.

– А вот и Марина со своих посиделок вернулась... Ну, что, повечёрничали?

– Да, посидели, пообщались, вам, мужикам, косточки перемыли. Кота кормили?

– Попробуй его не покорми – всю плешь проест. Марина, расскажи нам свою притчу про Деда Мороза, Максиму интересно будет.

– Это, Максим, у Романа в одной из его «поэм» есть такие слова: «Мы же в детстве про Дед-Мороза в сказку верим, и страшного нет в этом ничего». А далее он говорит: «Но сказка сказке рознь. О Боге сказка придумана не для развлечений, а для подчинения религиозной той идее, что человека делает зависимым и от идеи, и от служителей её». Вот я эту аналогию между двумя сказками – про Бога и Деда Мороза – и оформила в виде небольшого рассказа. Сейчас принесу, зачитаю.

Сходила в комнату, вернулась с листами, села к столу, начала читать:

В песочнице играют дети. На лавочках сидят и присматривают за ними их мамы, а большей частью – бабушки. Кто-то книжку читает, или между собой разговоры ведут. К ним подходит молодой человек. Одет хорошо, в довольно-таки строгом стиле. Поздоровался, вежливо испросил разрешения присесть к ним. Представился:

– Я из сообщества, которое ставит задачу повышения и сохранения нравственности. Ведь во всём и везде мы видим, к сожалению, упадок морали – наркомания, порнография, проституция.

– Да, молодой человек, вы совершенно правы. И как ваше сообщество предполагает повышать нравственность?

– Одно из первых и основных направлений – начинать с детей, с самого раннего детского возраста. И опираться надо на единый авторитет. Этим детишкам по пять, шесть лет. Авторитетом таким для них может быть Дед Мороз. Они в него верят, на это и делается весь упор. Наше сообщество так и называется – «Общество Деда Мороза», или ОДМ. Вот смотрите, как я с детишками пообщаюсь. Дети! Кто к вам на Новый Год с мешком подарков приходит?

– Дед Мороз!

– Правильно. Но не думайте, что он лишь подарки детям раздаёт. Вы его сейчас не видите, а он вас всё время видит, и смотрит: достойны ли вы его подарков и любви его к вам, ведёте ли себя так, как это в его Книге специальной записано о правилах вашего поведения. Слушайтесь родителей, ведите себя так, чтобы ни их, ни Деда Мороза не огорчать, и будет вам от него любовь.

– Молодой человек, какое же отличное это ваше ОДМ! Какие правильные слова!

– Спасибо! Рад, что вам понравилось. Если вы не против, я буду с вашими детьми периодически общаться, учить их тому, как надо поступать, чтобы не огорчать Деда Мороза.

– Конечно, не против. Только вот сейчас-то они пока в Деда Мороза верят, а подрастут, в школу пойдут, поймут, что это сказка, выдумка – тогда как?

– Ничего, мы и тогда для них нужное слово найдём.

– А как вас звать?

– Я же помощник Деда Мороза – зовут меня Снегирь.

Прошло несколько лет, детишки уже в школе в первых классах учатся. Все эти годы Снегирь с ними встречается, общаются. Он им про Деда Мороза и про его Книгу рассказывает, и про чудеса, которые он творить может. А на Новый Год к ним и сам Дед Мороз приходит, приносит подарки, купленные на деньги, которые Снегирь с родителей собирает.

Родители довольны своими детьми – общение со Снегирём и вера в Деда Мороза явно им на пользу. Опасаются только: подрастут и поймут, что обманывали их с целью, чтобы лишь хорошего поведения от них добиться. Ведь это для них может быть психологической травмой... Но Снегирь их успокаивает: не волнуйтесь! Видимо, надо довериться ему и далее, его сообщество показало, что умеет с детьми работать.

Дети растут, расширяются их знания и представления о мире. И одним из этих новых знаний и представлений стало для них осознание смерти, конечности жизни человека. Что ж, наступает новый этап и в их вере. Снегирь объясняет детям, что люди – это есть творение Деда Мороза. Он их сотворил, и пустил в этот жестокий мир на проверку: кто из них покажет себя достойным того, чтобы он забрал их к себе в его Царствие, в Мир Загробный.

– Снегирь, а как это можно у него заслужить?

– Это несложно. Надо лишь в него верить, в его храмы ходить регулярно, специальные ледяные сосульки там покупать, ставить их в подсосульники перед фигурками Деда Мороза и Снегурочки, молиться и смотреть, как эти сосульки тают от вашей любви к Творцу нашему. Конечно же, надо соблюдать все его заповеди из его Книги. Если же что-либо нарушите – попросите у Творца прощения. Он всемилостив, он простит, только в храм ещё чаще ходить надо, сосулек надо больше ставить.

Страх смерти и обещаемая возможность «спасения» – это очень мощное средство манипуляции людьми, их сознанием.

И опять родители, в общем-то, довольны своими детьми. Замечают, правда, что круг интересов у них неширок, разговоры всё более о Деде Морозе, а какие-либо мнения и оценки у них не самостоятельные, не на их собственные размышления опираются, а являются лишь цитатами и догмами из Книги. Цитаты эти и объяснения из Книги взятые, Снегирём им подсказанные, чаще всего не вяжутся ни с логикой, ни со знаниями и представлениями их родителей или учителей. Понятия «логика», «здравый смысл» они, опять же, с подачи Снегиря стали намеренно и с наигранным пренебрежением как бы в кавычки ставить. Отрицание этих понятий для оценки их веры, они представляют как раз таки как некое подтверждение её истинности. Истину, данную свыше, нельзя, видите ли, доказывать с помощью логики или здравого смысла, в неё можно только верить. Переубедить их невозможно. Вплоть до обид за то, что кем-то могут объявляться неверными утверждения, взятые из Книги, подвергается сомнению их вера.

Вот дети уже и подросткового возраста достигли, когда мальчики начинают заглядываться на девочек, а девочки на мальчиков. Родители это воспринимают с полным пониманием – человек часть Природы. Сексуальное влечение – это столь же естественное и нормальное чувство, как, например, чувство голода.

Никаким волевым усилием человек не способен подавить в себе это чувство, оно заложено в него Природой для продолжения вида. Но человек, он на то и человек, он может управлять своим поведением, может не давать этому чувству преобладать над разумом, над стремлением к нравственному поведению. Для этого надо нравственность человека, человеческого общества повышать.

А что же наш Снегирь? Что он скажет? Что там в Книге? Там всё перевёрнуто с ног на голову. Там это, заложенное Природой чувство используется как ещё одно средство для манипулирования сознанием адептов веры в Творца. Объявляется, что мысли о сексе – это грех. Даже и рождение человека – это акт греховный, поскольку является результатом греховного влечения мужчины к женщине.

Психологически это очень умно сделано. Объявляется греховным то, что человеку присуще, является для него и для его вида совершенно естественным, необходимым. И вот вера в Творца с постулатами и догмами, изложенными в Книге, переводит человека в разряд неисправимых и вечных грешников с их «первородным грехом». Это, во-первых, для человека является подтверждением истинности веры и Книги, поскольку она «знает», оказывается, все его тайные желания и страсти. Во-вторых, это вводит человека в состояние вечной вины, он становится ещё более управляемым, ещё более зависимым от своей веры.

Для общества же это оборачивается большой проблемой. Внушение о греховности мыслей о сексе порождает в человеке гремучую смесь из влечения и стыда. А у мужчин – это ещё и агрессия к «греховной» природе женщины, которая это влечение, эти мысли «греховные» в нём пробуждает. Логично предположить, что одним из проявлений этой агрессии как раз и являются акты сексуального насилия над женщиной. Женщина ведь недостойна же уважения, она греховна, это она мужчину на грех провоцирует, даже и тем лишь, что она, порождающая грех, вообще в природе существует. То есть, сексуальное насилие – это ещё и своего рода акт мести. Или утверждение власти подлого насильника над своей жертвой, или в общем случае – мужского рода над женским. Это лишь наиболее резкая форма этой привитой обществу агрессии. А чем, например, не агрессия – дискриминация женщин? «Умножая умножу скорбь твою в беременности твоей; в болезни будешь рождать детей; и к мужу твоему влечение твое, и он будет господствовать над тобою».

И вообще, в том, что женщина изнасилована, виновата сама женщина, так Снегирь и объясняет: «Если она носит мини-юбку, она может спровоцировать не только кавказца, но и русского. Если она при этом пьяна, она тем более спровоцирует. Если она при этом сама активно вызывает людей на контакт, а потом удивляется, что этот контакт кончается изнасилованием, она тем более не права».

То есть, действительно, всё с ног на голову поставил. А ведь он, духовный пастырь, должен был сказать в общество следующее: «Не насиловать ни при каких условиях – каким бы ни было сильным твоё сексуальное влечение, какой бы беззащитной в сравнении с тобой женщина ни была, не говоря уж о ребёнке. Насилие – это не только подлость и преступление по отношению к твоей жертве, к её личности, это опускание себя в моральном смысле ниже уровня животных, не знающих, что такое сексуальное насилие, не допускающих его».

Но ему зачем это нужно – волков-то воспитывать? Ему нужно овечек обвинять во всех грехах мирских, в храмы их загонять числом как можно более, чтобы там они могли грехи свои замаливать.

А как там дальше наши дети? Они выросли, окончили школу, вступили во взрослую жизнь. И вот они сталкиваются с несправедливостью этого взрослого мира. Видят, что власти могут быть некомпетентными, а то так и просто лживыми и подлыми. Им бы возмутиться, настаивать на изменении существующих порядков. Снегиря об этом спрашивают. Он им отвечает, что власть любая – она Творцом утверждена, и быть против власти – это против Творца быть, это вот как раз грех и есть...

На этом моя притча заканчивается, вот на этой основной идее религии, из-за которой она всегда востребована властями, всегда будет ими поддерживаться. Создатели религий людьми были куда как неглупыми.

– Спасибо, Марина, за притчу, за чтение. По сути дела ты в ней подытожила то, о чём мы с Романом эти два дня говорили.

– Только, Максим, у этой моей притчи продолжение есть. Среди наших поселенцев есть наш давний знакомый – Дмитрий Гольцов. Он так её продолжил:

Но была пара закадычных друзей, Васька и Петька, которые тайком подсмотрели, что настоящие подарки, а не конфетки от Деда Мороза, им под ёлку кладут родители. И почему-то к самим родителям Дед Мороз не приходит и ничего не дарит.

Идея с Загробным Миром им поначалу понравилась, однако, Дед Мороз у них уже вызывал сомнения. Посчитали они, что всю жизнь ходить к Снегирю в храм и молиться ради какого-то Загробного Мира, который ещё неизвестно, есть ли вообще – это тоска зелёная. Надо в этом мире жить достойно и интересно – Васька пошел в авиамодельный кружок, да ещё и на скрипке учиться играть, а Петька в кружок математиков и программистов, а ещё в изостудию.

Пошалить же им, как и всем детям, тоже случалось. Как-то, играя в футбол, разбили окно одной старушке, сначала-то испугались и убежали. Они потом не на тайную исповедь к Снегирю пошли, и не сосульки в храме ставить. Пошли и признались родителям. Не из-за страха наказания от Всевидящего Деда Мороза, а стыдно им стало за своё баловство, от которого кто-то пострадал. Это им их родители так говорили, учили не лгать, отвечать за свои поступки.

Закончили наши ребята школу, отслужили в армии, женились на своих бывших одноклассницах, детишек с ними нарожали. Знания и навыки разносторонние, полученные ими в школе, в кружках и секциях, помогали им по жизни. О загробном мире они и не вспоминали больше, а цель и смысл жизни своей видели в том, чтобы детей растить, а потом и внуков, и чтобы этот мир своими руками и трудами лучше делать, не надеясь при этом на Деда Мороза или на какие-то другие «высшие силы».

Марина взялась кое-что прибрать на кухне, а Роман пошёл проводить Максима до его комнаты:

– Время уже позднее, завтра нам вставать рано. Я на дрезине тебя до станции отвезу к московскому поезду, он там останавливается, на нём ты быстрей до Москвы доедешь, чем на электричке пришлось бы. Разговоры наши философские мы с тобой ещё продолжим, не в последний раз видимся...

Подошли к двери комнаты, в которой хозяева поселили Максима, остановились. Осталось пожелать друг другу спокойной ночи, разойтись. Но чувство у обоих, что ещё много в их разговорах важного недосказано. Роман взял руку Максима повыше локтя, как бы удерживая его ещё на несколько минут:

– Знаешь ли... Вот мы с тобой вчера говорили про «системные игры». Ты меня ещё спросил потом: а не играем ли и мы здесь тоже в какую-то игру? Я полушутя ответил, что от нашей-то игры ничего никому плохого нет... разве что лишь самим. Но посмотри, что политики делают, как они «играют»! Уже десятилетие нового века кончается, двадцать лет, как очередная революция в России свершилась – Великая Капиталистическая. Думали тогда, что простились с «бесами»... Ан, нет! Тут они все! Если и не по персоналиям – всё-таки время немалое прошло, поколение сменилось. Так по духу – это те же «бесы», ещё и хуже, пожалуй, в чём-то. Советская власть нам лгала, так они хоть верить могли в то, что проповедуют. Верили ещё, что они – на века. Нынешние же власти лживы и циничны абсолютно, поскольку вообще ни во что не верят. Никакой идеи они ведь не обозначили, лишь только за религию прячутся и на неё в пособничестве своему обману надеются. И живут они одним лишь днём.

– Плохо, Роман, ещё и то, что нормальной-то, здоровой оппозиции этой власти нет. То клоунада какая-то, то радикальные националисты, то сталинисты, о «крепкой руке» мечтающие, монархисты, сторонники теократического государства, и так далее. Ты их, как я понимаю, себе в союзники не возьмёшь с твоей-то позицией «против всех».

– Среди них всякие люди есть, многие – куда-то временно примкнувшие, просто пока в поиске находятся. А то, что «клоунада», тут уж, видимо, так: какова власть – такова ей и оппозиция. Буквально на днях прочитал один из сценариев «спасения», перескажу фрагмент по памяти, практически дословно:

1. В Москве вспыхивает острый политический кризис, который ставит под угрозу существование великорусской государственности. «Спусковым крючком» может послужить любое событие – от покушения на главу государства или на кавказского криминального авторитета – до стихийного бедствия. Если убийство футбольного фаната привело к массовым беспорядкам, то к чему может привести событие куда значительнее?

2. Власть не справляется со своими обязанностями. В РФ наступает хаос.

3. На территории РФ (скажем, в Смоленске) появляется временное российское Правительство национального спасения с небольшими отрядами боевиков. Оно объявляет себя временной высшей властью...

Далее о том, как это Временное Правительство обращается ко вновь избранному батьке Лукашенко с просьбой о помощи. Тот отдаёт приказ, армия пересекает границу, в течение десяти часов доходит до Москвы... и нас спасают наши братья-белорусы. Лукашенко – это новый Сталин, крепкая рука, наш Спаситель.

– Неужто кто-то всерьёз такие сценарии расписывает?

– Ну, может, и не совсем всерьёз, не в этом дело. Зато он «мутит воду» в нужном для кого-то направлении. И мутить её надо начиная именно с самых абсурдных «сценариев», готовить в обществе нужный настрой. «Чем невероятнее ложь, тем скорее в неё поверят», Йозеф Геббельс.

– Роман, за последние годы действительно ведь в обществе, даже в его, так называемой, элите, стало преобладать ожидание «крепкой руки». Почему?

– Во-первых, есть интересный такой парадокс в российском менталитете, с самых, наверное, давних времён. Наш народ – один из тех, кто наиболее не доверяет, не верит власти, не уважает её, и есть за что, и в то же время, который наиболее всего именно на власть и надеется, что только она все его проблемы решить может. Не на себя надеется, а на власть. На самих себя надежды нет, как и уважения к себе тоже. Поэтому и нужен нам Сталин, чтоб нас в «ежовых рукавицах» держал, чтоб лодыри работали, а воры не воровали. Причём, когда кто-то ратует за «крепкую руку», этим он как бы заявляет, что это вокруг него воры и лодыри, которым плётка нужна, себя же он к таковым, понятно, не относит, не для него плётка-то. А если кто искренне скажет, что и для него тоже, так он, значит, раб бесповоротный, ему действительно только Сталин и нужен. Один к одному, как и с религией. Есть немало сходства между религией и сталинизмом.

– А что ты про «во-вторых» хотел сказать?

– Во-вторых, это то, что общество обычно живёт по «закону маятника». Идёт постоянное чередование периодов с жёсткой и мягкой внутренней политикой. В развитых демократиях это отрегулировано и даже несколько формализовано в их партийной и политической системах – лейбористы и консерваторы в Англии, республиканцы и демократы в США. Чередование этих периодов происходит у них достаточно мягко, оно свою задачу по управлению обществом довольно-таки неплохо выполняет. У нас же маятник мотается из стороны в сторону хаотически и с максимальной амплитудой – революция, кровавая диктатура, оттепель, хрущёвский волюнтаризм, брежневский застой, горбачёвская перестройка, революция в сторону обратную, первоначальное накопление капитала в «лихие девяностые», коррупция во властных структурах, безыдейность власти и общества... По всей логике народ опять на какого-нибудь «сталина», на «батьку» надежды возлагать будет.

– И что – народу нашему судьба вот так-то жить, всё время уклоняясь от маятника, который над нашими головами туда-сюда летает?

– Ну, что я тебе, Максим, могу сказать? Видимо, судьба...

– Но если это всегда так было, и так и будет, так лучше уж сразу идти и застрелиться. Шучу, конечно... Ты вот против революций. Но, разве ничего хорошего не произошло из Великой американской революции 1776 года? Из революций 1989-го в Восточной Европе? Да даже август 1991-го в России, хотя его плодами и воспользовались подлецы в полной мере.

– В общем-то, мы в некоторой степени возвращаемся к тому, о чём недавно говорили. Конечно же, моё отрицание революций несколько категорично, условно. К революциям в целом отношусь отрицательно, но признаю их неизбежность в процессе развития общества. Это как с религией – как бы я к ней отрицательно ни относился, признаю, что появление религий неизбежно, а в определённом смысле – и необходимо. Я же говорил, что нельзя, например, отнять государствообразующую функцию у авраамических религий, она есть. Так и революции, имеющие в своей основе социальный характер, могут быть полезными для общества. К таким революциям отношу восстания рабов – переход от рабовладельческого строя к феодальному, или буржуазные революции – от феодального к капиталистическому. А вот, пожалуй, и закончился список. Далее общество должно развиваться без революций, только путём эволюции. Наша революция 17-го года была ошибкой, если её рассматривать как одно из звеньев в развитии цивилизации. Контрреволюция 91-го была лишь исправлением этой ошибки, возврат к прежнему состоянию. Кстати, в абсолютном смысле – возврат к прежнему состоянию. Ведь и тогда Россия, как государство, была довольно таки в упадочном состоянии, в немалой степени это вскрыло поражение в русско-японской войне. Или мракобесие взять. Тогда – Александра Фёдоровна, Распутин, довольно-таки безвольный император. И сейчас – засилие, например, поповства. Я согласен с неизбежностью революций, а в двух случаях – переход от рабовладельческого строя, а затем от феодального – и с их необходимостью. Но так же, как и с религией, считаю, что бунты, которые мы часто тоже к революциям относим, вредны для сознания людей, для общественного сознания. Они не содержат идей, или ставят идеи ложные, являются средством манипуляции сознанием людей, их поступками. Хотя часто бывает и так, что совершаются от полной безысходности, нет в данный момент другого выхода. Вот как в Тунисе, Египте происходит. А насчёт того, чтобы идти и застрелиться... Конечно, стреляться или удавиться никто по этому поводу не идёт, поступают по-другому – берут от жизни всё, что успевают взять. Одни это делают в пределах нормальной морали – это здоровое отношение к жизни. Другие это делают подло, попирая мораль.

– А что-нибудь можно делать?

– Что можно делать? Только улучшать народ и его сознание. Чтобы не надеялся он на власть, как на доброго барина, царя, а умел с неё спросить, потребовать исполнения ею своих функций и обязанностей. Чтоб на ложь её не вёлся, лгать и воровать ей не позволял. Если власть, которая должна быть примером честности и борцом за неё, сама воровством занимается, или пособничает и потворствует этому, то воровство лишь условно считается действием аморальным и наказуемым. Воровство – это только одна сторона проблемы, можно сказать, что это лишь следствие. Главное же – это безыдейность, ложь, стремление ко лжи, как раз таки одним из примеров чего и является всеобщая религионизация.

– Так это же только сказать легко – сознание народное улучшать. С чего тут можно к этому приступиться?

– Только с того, что каждый, кто эту задачу именно так осознает, будет хоть что-то для этого делать. Моих вот способностей хватило лишь на это поселение. Может, и ты что-то сумеешь сделать, кто-то ещё... Только так, нет других возможностей. И нет у меня никаких рецептов, как можно наше общество устроить, какую нам власть выбрать, чтобы результаты были, если не завтра, так послезавтра хотя бы. Я, вообще-то, не политик, далёк от этого. Из всех, предъявленных мне к выборам претендентов, я отдал бы свой голос тому кандидату, в котором надеюсь найти человека, не живущего ложью и обманом, первым пунктом предвыборной программы которого был бы пункт об исключении всякой лжи между властью и обществом. Только вот мало надежды, что такой кандидат в нездоровом обществе появиться может. «В стране дураков умный королём не станет. Его линчуют», Олдос Хаксли.

Роман опять взял Максима за руку, видимо, желая поставить точку в этом их разговоре:

– Вот ещё что о религии и об идеях скажу. Конечно же, создатели религии закладывали в неё некоторые моральные нормы, наверное даже, искренне желая, чтобы они работали в обществе как некие рамки и ограничения. Но причём здесь духовность? Где она? В чём? Только в том, что эти общеизвестные истины и нормы, которые с помощью религии для нас устанавливаются, со слов, видите ли, каких-то «высших сил» прописаны? В «святых писаниях»?.. Может ли ложь нести людям истинную духовность? Я допускаю «ложь во благо». Признаю также, что идея, помогающая нам определиться со смыслом жизни, может быть утопичной, как вот это моё поселение, или сказочной, как расселение землян по всей Вселенной. Но такие утопии, сказки могут быть ложью вот именно во благо только до тех пор, пока кто-то не надумает использовать их в каких-то корыстных целях, не начнёт их к этому прилаживать. А вот тогда уже добрые идеи, в этих сказках содержащиеся, будут лишь красивыми пунктиками, маскировкой, оправдывающей ложь, которая вокруг этих пунктиков начнёт городиться... Всё, ложимся спать. Спокойной ночи!..