Любовь к Черному Квадрату или Эрос Супрематизма
| Вид материала | Статья |
СодержаниеСкучно мне, бес Чистое искусство |
- Философия любви (на основе работы э. Фромма «искусство любить»), 68.76kb.
- Друнвало Мельхиседек Любовь, Эрос и духовный путь, 1475.42kb.
- Возникновение и становление супрематизма, 115.05kb.
- Лекции профессора А. И. Осипова в 2005 году в храме Илии Пророка (Москва). «Пора роковая», 320.45kb.
- Любви в литературе всегда была актуальна. Ведь любовь – это самое чистое и прекрасное, 234.28kb.
- Любовь да не умрет любовь и не убьет, 863.74kb.
- Тренер-Любовь, 113.09kb.
- Виктор Доброславович Любовь или влюбленность?, 2868.55kb.
- Доклад О. Бабинич «любовь мужчины. Любовь женщины. Любовь между ними», 32.05kb.
- Сном уголке между центральной набережной Алушты и курортной зоной «Профессорский уголок», 71.64kb.
Скучно мне, бесПоминки по Автору справлены еще в те времена, когда большинство современных художников еще пешком под стол ходило. За отчетный период рождение автора не регистрировалось ни разу, тем не менее оному удалось умереть еще превеликое количество раз. Своей перманентной смертью Автор демонстрировал лишь склонность к бомжеванию и эскапизму, проистекающюю от угасающего чувства ответсвенности. Тем не менее, физическое тело дорогого покойника в облике Художника или Сочинителя, продолжало свое посмертное существование, оказавшееся не менее бурным, нежели при жизни. Выжили также и прочие вспомогательные специальности - критика, куратора, галереиста, в связи с попыткой побега со стороны художника перешедшие от чисто интендантских функций к возвышенному творчеству. "Гамбургский проект", назван так потому, что он не представлял Центр современного искусства на Гамбургской ярмарке. В поэтике апофатического названия содержится отказ от репрезентации, стало быть и куратору как оформителю концепций и создателю репутаций здесь просто нечего делать. За руководителем "Гамбургского проекта" Виктором Мизиано числятся такие ключевые для актуального русского искусства проекты, как "Эстетические опыты" во дворце Кусково или "Москва - третий Рим" в Риме. Тем не менее он предпочел принципиально отказаться от кураторства и занять мерцающую позицию теоретика-инициатора процесса производства искусства. В пресс-релизе он пишет, что исходной предпосылкой идеи проекта было осознание кризисной ситуации в современном искусстве. В результате всех этих разборок были выявлены кризис и смерть искусства, Правильный жест совершил Анатолий Осмоловский, подменивший лозунг выставки, висевший в зале, на свой - надпись "Кризис кураторского проекта".) Впрочем, в искусстве вообще-то ценны именно переходные и кризисные моменты. Это совершенно обоснованно, тем более, что разговоры о кризисе маркируют состояние начала движения вперед и воли к переменам. Стало быть, смысл проекта - во вполне понятном желании попасть в будущее со своей командой звезд. Кураторский проект оформительского типа такой возможности не дает - упомянутые выставки с блеском оформили тенденции, оказавшиеся по прошествии времени боковыми линиями, не играющими сегодня принципиальной роли. Выход из кризиса обнаружился на старых и проверенных путях. Имя им - коллективная игра в бисер в стиле старых добрых "Коллективных действий", только многажды усовершенствованных и модернизированных. Художник N изготовляет некий объект, на который художник NN - свой собственный, после чего к делу прилагает руку художник Х. Немного похоже на игру в слова. И так далее до бесконечности. Занятия были прекращены лишь потому, что подоспела следующая выставка. Лабораторные упражнения такого рода не требуют особенных жертв, а только простых и доступных материалов. Радикальность в "Гамбургского проекта" - в кардинальном отказе от зрителя и полная интровертность. Нужна немалая решимость для того, чтобы группа художников прямо и без истерики заявила, что зритель их ни в коей мере не интересует. Из-за принципиальной анонимности зрителю приходилось всячески напрягать воображение, чтобы угадать, где в этой баттеге Лейдерман, а где Гутов, Куприянов или Ригвава. В целом коллективная самоидентификация посредством институализированных поисков Другого в тесном кругу прошла успешно. По ходу дела к проекту присоединялись различные художники и даже искусствоведы, не заявленные в первоначальном списке: сие свидетельствует о том, что игра оказалась перспективной и может захватить широкие массы художественной общественности. Теперь можно сказать, какого рода искусство в ближайшем будущем подлежит культивации, по крайней мере в Центре современного искусства (правильное название - Центр). Прежде всего, лишенное иронии, поэтому патологически правильное и позитивное. (Замечу, что, попав в хорошую компанию, даже наш бунтарь Анатолий Осмоловский проявил в высшей степени примерное поведение и не учудил ничего такого.) Кризиса никакого нет и, собственно говоря, не было и не будет. Зато будет немного скучно и правильно. 32 8.04.94 Чистое искусствоМеня всегда удивляло, что большинство наших художников категорически отказывается от безумной и яркой фактуры болотных орнаментов, так расветивших улицы и площади наших городов и составленных и мерседесов, палаток, составляющих тавтологический текст эпохи перемен. Но есть почти неопровержимые признаки того, что современное искусство уже готово повернуться лицом к социальной действительности, покидая привычно затхлые комнатки своего больного подсознания. Нельзя жить в обществе и быть независимым от него. Задача, единственно достойная настоящего художника - отражать действительность в ее революционном развитии, то есть аккомулировать инвестиции общественного либидо. Выставка Дмитрия Гутова и Татьяны Филипповой в галерее "Риджина" посвящена исследованию фундаментальных основ общественного бытия и общественного сознания. Проект Гутова выглядел выглядел ошеломительным эстетством - на полу шикарной галереи, похожей на дорогой бутик, было выложено 25 кубов настоящей грязи из подмосковного колхоза. По грязи с большим художественным тактом проложили белые деревянные мостки, по которым и полагалось передвигаться пришедшим на вернисаж. Работы Филипповой - фотографии московских киосков были прислонены к стенам, по нижнему периметру галереи. Таким образом создался основной пространственный конструкт, моделирующий состояние современной России - киоски, основа материальной жизни, парят над первозданной земной перстью, экстрактом русской духовности. Простая, первородная и безыскусная Грязь акцентирует окончательный отрыв от постмодернизма в сторону простого, честного и чистого модернизма времен arte povera Яниса Куннелиса и Жана Тенгли. Всякое искусство есть искусство поимки и заключения куска действительности в раму, искусство выбора формата подрамника и зарешечивания реальности заключением её в багетный прямоугольник. Рамой выступала сама "Риджина", наполненная субстанцией искусства подобно тому, как рама классической картины наполнена мерцающей пространственной телесностью масляной живописи. Активную роль контекстообразующего элемента стал играть молчавший до того пол галереи, представлющий собой неглубокий бассейн. Этот чрезвычайно дорогостоящий и технически сложный поддон и выступил истинным основанием для сваливающихся на него шизофренических выделений. Таким образом образуется некий консерв, изолированный от окружающей среды только идеальной коробкой галереи. Посетители вернисажа - даже выходившие из лимузинов - неизбежно зачерпывали свою порцию обыкновенной уличной грязи, которая затем отлагалась на белых досках настила в виде традиционной патины и кракелюра. Может удивилять, что капиталистическая "Риджина" так настойчиво стремится к альянсу с лево-правыми радикалами - Кулика у них сменяет Осмоловский. Дмитрий Гутов, левый марксист, поклонник Мих. Лившица, Кар. Маркса и Вл. Ленина оказывается весьма к месту в этом ряду. Но для классового аналитика ничего удивительного в этом факте нет. Главное найти результирующую классовых интересов. В этом смысле мокрая земля отражает (в полном соответствии с теорией отражения) почвеннические намерения самого автора, в результате чего выставку можно рассматривать как апофеоз Почвы, которая при ближайшем рассмотрении оказывается обыкновенной грязью. Образ липкой, жирной, тягучей и несмываемой массы, заполняющей пространственный беспредел языка родных осин, всплывает, когда произносят вещие слова: Народ, Земля. Русский язык необыкновенно богат на метафорику почвы земли и грязи, в которой типологизируются образы прилипания, замазывания, исчезновения и погружения. Так что для более полноценного эффекта и в подтвержденние правды искусства автору следовало бы съесть земли в знак истинности своих обещаний. 13.05.94 |