П. П. Котельников Не судимы, но осуждены книга
| Вид материала | Книга |
- Ф. Попов, И. С. Гро-мека, П. С. Порецкий, П. С. Назимов, Ф. М. Су-воров, Д. М. Синцов,, 50.97kb.
- В. С. Котельников, Н. П. Алёшин, Э. А. Гладков, А. А. Шельпяков, В. Ф. Лукьянов,, 1128.77kb.
- В. С. Котельников, Н. П. Алёшин, Г. Г. Чернышов, А. А. Шельпяков, В. Ф. Лукьянов,, 1262.71kb.
- Котельников Ю. П, 55.28kb.
- Г. П. Щедровицкий, С. И. Котельников, 511.11kb.
- Хххvii самарская областная студенческая научная конференция 12 22 апреля 2011 года, 1774.74kb.
- Реферат на тему, 149.58kb.
- Исследовательская деятельность, 243.02kb.
- Технологический регламент, 1659.01kb.
- Пригласительный билет и программа часть 2 Гуманитарные дисциплины самара 2011 сопредседатели, 1127.78kb.
МЕЧТА О СЧАСТЬЕ
| Хрущева нет, «его ушли», По-прежнему нет воли, Искали счастья не нашли, Живем теперь в «Застое». |
Долгим оказался брежневский застой, период времени самим названием звучащий отрицательно, но оцениваемый с позиции сегодняшнего дня, настоящим раем. Цены на продукты в магазинах во много раз меньше производственных затрат на них. Падение дисциплины на предприятиях, пьянство на рабочих местах, заставившие срочно придумывать законы о борьбе с «тунеядством». Показателями деятельности стали проценты. Не удивительно, что процентомания привела к тому, что стал выпускаться технический брак в таком количестве, что пришлось вводить специально придуманный знак качества. Жили хорошо, но никто не задумывался из живущих, за что живем? При Сталине торговали станками, теперь природными ресурсами. Да и в нашей стране литр бензина по цене равен был стакану газированной воды.
Брежневский рай не давал размаха людям талантливым, ищущим. Рай предусматривал серую массу, осредненную, которая сразу показывала карающую руку тем, кто пытался подняться над массой себе подобных. Значит, счастливой жизнь ту называть не приходится. Вспомните, поэму Некрасова «Кому на Руси жить хорошо?» Придется согласиться, что нет счастливых на земле, нет таких, которые бы могли воскликнуть в радостном изумлении: «Остановись мгновенье – ты прекрасно!»
| В далеком прошлом, и сейчас Встречались честные и воры. Являлся и калиф на час, Его решенья были скоры… И скромные, и гордецы, Герои, мелкие злодеи, И справедливые бойцы, И трусы, подлые, как змеи. Как и сейчас, все в прошлом есть, И, роясь во тьме веков, найдете: Любовь великую и честь, И мысль огромную в полете. И с ними рядом подлость, зло, В объеме просто необъятном… Пусть это все давно прошло, Но, возвращается обратно. |
Отстукивает время маятник невидимых часов, сменяются времена года, ночь и день сменяют друг друга. Уходит одно поколение людей, сменяясь другим, а добро и счастье, к которому каждый человек стремится, продолжает быть миражом, манящим к себе, но постоянно недоступным. Говорят, и говорили прежде, что счастье нужно заслужить, выковать его. Вот только не сказали, что для этого следует делать и с чего начинать надо? Где найти ту наковальню, на которой счастье куют? Где нива народная, выращивающая кузнецов счастья? Серп и молот с задачей этой не справились! Ценой огромных потерь, затратой сил великих построили государство без помещиков и капиталистов, государство полной социальной и правовой защищенности, в котором не было бездомных, безработных, в котором бесследно не пропадали люди, где обязанностью была учеба и работа. Но было ли это все счастьем народным, как тогда говорили? Наверное, нет, если так легко, с ликованием расставались с этим! Значит, чего-то каждому не хватало. Значит, не были люди счастливы! Впрочем, мне неведомо время то, когда в человечье стадо счастье приходило. Наверное, потому, что человек не определился с самим понятием счастья? Когда его по-настоящему потреплет жизнь, да не за вихор легонько, с целью поучения потаскает, а по настоящему, надает под бока, помнет не только душу, но и тело! Спросите слепого, в чем счастье? Он ответит: «В возможности видеть!» Итак, каждый замечает обломок счастья только тогда, когда его теряет. А воистину счастье приходит к тебе, человек, тогда когда у тебя ничто не болит, когда все физиологические отправления вызывают чувство удовлетворения, когда желудок не ноет от ощущения того, что в нем ничего нет, а рот не пересыхает, от того, что насытить жажду нечем. Как приятно после долгого пребывания на ногах, уложить тело свое на ковер из высоких трав. Смотришь в высь небесную, вдыхая настой из запахов полевых цветов, раскинул руки в сторону, жмуришься от теплых, ласкающих нежно лучей солнца… Разве это не счастье? Разве, не счастье окунуть разгоряченное тело свое в прохладные чистые воды озера или моря? Почему, человек, ты не довольствуешься счастьем, над которым так славно потрудился Господь Бог? Что тебе еще надо? Когда ты насытишь душу свою сознанием власти над другими? Когда у тебя наступит чувство пресыщения материальными благами? А ведь для счастья так мало нужно! Я помню тот момент, когда радость, ликование переполняло души людей, когда они в ночное время, забыв о том, что полураздеты, выскакивали на улицу, плакали от счастья, обнимали и целовали незнакомых людей, крича во всю глотку: «Война кончилась! Победа!» Радовались, поднимая из руин, разрушенное хозяйство! Радовались отмене карточной системы, возможности вдоволь поесть хлеба! Не было у них национальной вражды, поскольку не было привилегий, имеющих под собой национальную основу.
Возможно, что наступит у вас, потерявших ориентир развития, прозрение, что руководили и руководят вами слуги сатаны, слуги разрушения и вражды. Только жаль, что поводом к этому осознанию, скорее всего, станет для вас великая беда! Горе общее объединяет людей, счастье индивидуальное – разлучает!
Следует отметить, что были на земле уголки земли, изолированные от великого перемещения народов, которые не испытали бед великих, оставаясь в общем-то счастливыми, поскольку довольствовались малым, удовлетворяя естественные потребности и только.
Скажем, следовало бы назвать счастливой, райской жизнь на Таити, но было это до того, как к ним дотянулись руки цивилизации. Познав ее плоды, лица островитян потускнели. В душах их появилось неведомое прежде чувство, называемое завистью. А правду естественного бытия сменила ложь с элементами цивилизации. Полным ртом хватали ее народы всех континентов, пока не стали их сотрясать рвотные движения. Несогласные с этим поголовным «увлечением» вынуждены были убраться на задворки ее. Этими задворками оказались участки земли, почти непригодные для жизни. Не цивилизованные могли еще дышать «цивилизованным» воздухом, полным примесей, потрясающих своим химическим составом, а вот пищи и воды им уже стало не хватать. Осчастливленными, существующей рядом с ними цивилизацией, их никак не назовешь. Да и те, которые живут не во времени своем, искусственно прерывая последовательность развития человеческого общества событиями, потрясающими основы бытия, коверкая и ломая судьбы других, к счастливым, ну никак не относятся!
По-сути, совершив преступление против человечества, они, дорвавшись до власти, не зная, что с ней делать, начинают заглатывать то, что создавалось общностью людей. Ума своего им, естественно, не хватает, и они начинают с подражания тем и тому, что они считают идеалом. Не хватает ума понять хотя бы то, что идеальный – закончивший движение, потерявший импульсы к самому дальнейшему совершенствованию. Живут они в искусственном, ими самими придуманном мире, с искусственными представлениями о чести и порядочности, окружая себя великим множеством бесполезных вещей, называемых богатством. Им так хочется выделиться от окружающих людей, что они забывают о том, что все, без исключения, появляются на свет голенькими и с чистой душой, еще ничем не запачканной. Господь Бог ничего им не дал при рождении, кроме души чистой. Загрязнить, испоганить ее миражом искусственно созданных воображением богатств несложно, отличаясь от остального мира тем, что физиологические потребности у них гипертрофированы, и кроме ощущения изжоги, боли или вообще неосознанного, но неприятного по сути, ничего не вызывают, и к тому же их преследует постоянный страх утерять все это, приплатив при этом жизнью своей и своих близких. Они окружают свое жилище высокими заборами, а тело свое телохранителями. Вокруг них всегда толпятся те, которые следят за каждым движением, пытаясь уловить что-нибудь из их жизни, из которого можно было бы создать сенсацию.
КОММУНИТИЧЕСКИЕ ЛИДЕРЫ
ПРЕВРАЩАЮТСЯ В ДЕМОКРАТОВ
Как быстро коммунистические лидеры стали демократами? И не просто демократами, а самыми убежденными, готовыми положить на алтарь свободы народной чужие головы, поскольку свои они всегда берегли от малейшего дуновения опасности. И еще следует добавить, что все они стали осенять себя крестом, хотя и не все включают в название своих партий слово «христианская». Дивился народ такому быстрому превращению своих руководящих товарищей, еще вчера изгонявших из рядов партии не только тех, кто позволил себе сомневаться в правильности выбора пути построения нового общества, начертанного партийными лидерами, но только подумать мог о том, что многое определяется условиями, во многом независимыми от желания человечества. Можно ли было себе представить, чтобы член ЦК компартии посетил божий храм, и истово крестился, целовал икону. Он даже заикнуться не мог о божественном сотворении мира. Атеистическое воспитание не просто доминировало, оно не терпело никаких иных взглядов. Благо, для доказательств атеистического мировоззрения достаточно было самого простого – знака отрицания. Теперь народ несознательный, «невежественный», заблуждающийся в вере, и безверии, культивируемой коммунистической идеологией, мог воочию видеть, как его демократические «избранники» приобщаются даров божьих, полные показного смирения и покаяния. Некоторые властители-временщики, еще далее пошли в вере своей, пытаясь объединить волею своею, указами президентскими то, что никогда им подвластно не было, забыв слова Учителя Господа нашего Иисуса Христа, сказавшего как-то фарисеям: «Богу – божье, кесарю – кесарево. Подумали бы головою, если она предназначена не только для ношения головного убора, над вопросами:
1.Почему столько официальных конфессий в христианстве имеется, не считая уже великого множества сект разных?
2. Когда возникли различные течения в учении, данном Иисусом Христом ученикам своим?
3. Почему за многие века, веруя в Иисуса Христа и его учение, внеся раскол только в совершении обрядов, князья церкви не объединили паству в единое?
Что поделать, к воле государственного мужа, да еще бы разума немножечко добавить?.. Самому разумному из разумных, первому президенту Украины Кравчуку удалось создать Украинский патриархат православной церкви, возглавляемый Филаретом (в миру Денисенко). Не беда, что предан тот Филарет анафеме церковной. Пусть и проклятый церковью патриарх, но зато свой, целиком и полностью зависимый. Отделиться от Москвы можно, но не подумал Леонид Макарович, что не от Бога мысль ему пришла, что не следует далее раскалывать народ, до того уже с глубокой трещиной духовного раскола!
Третий президент Украины Ющенко, дальше своих предшественников решил пойти, создав единопоместную украинскую церковь. Вот только воля президента оказалась бессильной. Забыл словоохотливый президент, что к воле еще что-то требуется?
| Вера зиждется на воле, Воля – разума дитя. Разум – воин в бранном поле, Беды стрелами летят. Их без веры не осилить, Воли нет – не одолеть. Вместе вера, воля – сила… К ним и разум бы иметь?.. |
Беда, да и только: о разуме часто забывают, когда ищут прямых путей решения вопроса, обладая властью большой, полагая, что указами можно заставить человека забыть веру свою, язык свой и народ свой, отказавшись от национальности матери и отца своих, жизнь тебе давших. Захотел президент из массы людей, разных по вере, языку, происхождению сделать единую нацию. О том только и говорил, вспоминая, что слышал от родителей, рассказывающих, как при них веру искореняли.
| Глаза глядят, а видят форму Без смысла содержания, Ко лжи привычны и покорны, И склонны к созиданию. Сказали людям: «Бога нет! Крушите храм! Кресты долой!» Пройдет еще немало лет, Нет Бога в голове пустой! Ослабнет атеизм немного – В душе остывшей вспыхнет жар! И побегут славяне к Богу, Как прежде мчались на пожар! Но голова у них пуста, Хоть взгляд направлен к небесам, Пришла молитва на уста – Блаженны верят чудесам… Глаза пусты, в них Бога нет, Одни обрывки самомненья, Пройдет еще немного лет, И снова истина в забвенье. |
Что делать, когда разум отказывает, а сила власти торжествует над ним? Приказать всем гражданам, проживающим на территории подвластной, стать единой нацией, говорящей на одном языке не удалось! Вопреки провозглашаемой идее Виктору Андреевичу удалось еще более расколоть Украину на Западную и Восточную, и прежде не представляющей монолитного государства. Так просто, искажая истину историческую, провозгласить национальными героями тех, кто исповедовал фашистскую идею, верой-правдой служа ей, осужденную Нюрнбергским международным трибуналом. Можно объявить преступниками тех, кто не верит в голодомор, как геноцид украинского народа, хотя сам «преступник» и не отрицает факта чудовищного по размаху и глубине голода. Что поделать, в мире немало руководителей запретами решающих политические вопросы. Я – свидетель массового расстрела евреев фашистами в 1941 году в городе Керчи, но считаю несовместимым демократию с наказанием тех лиц, кто не верит в холокост.
Ведомо мне, что многое, если не все, решаемое волей, принуждающей, зло творящей, позднее признается преступлением. Нельзя даже добро навязывать силой. Можно казнями тело сломить, но душу испоганить можно только волей ею обладающего.
Господь учил вас, люди, разуму в сочетании с милосердием. Катаклизмы, вторгающиеся так часто в жизнь нашу, не наказание Божье, а следствие действий, волей человеческой свершаемых. Все зло от человека исходит, не от Бога оно. Бог – есть основа справедливости, целесообразности и закона. И ему только судить о величине преступления, совершенного относительно этой основы.
Вспомните, как во имя веры в Средневековье людей жестоко пытали, сжигали на кострах. Угодны ли были Богу смерти эти, именем его, мракобесами от религии свершаемые? Тем более, если зло это свершалось противу истины! Будь так, не пришлось бы главам церкви времени нашего объявить их греховными и публично приносить покаяние за свершенное не ими...
Истина, да еще глубоко запрятанная в прошлом, тяжко рождается, принимая порой образ, ей несвойственный. Знать, над истиной не только время работало, но и ложь, целенаправленная. Пусть выйдет и недоступное пониманию, но вполне определенно явление, дающее пищу для пытливого ума, пользующего доступными его времени эталонами.
Самого глубочайшего уважения память достойна тех, кто шел на смерть во имя истины, не становясь преступником во имя спасения тела, но не оскверняя души своей.
Пусть выйдет и недоступное пониманию, но вполне определенно явление, дающее пищу для пытливого ума, пользующего доступными его времени эталонами.
Беда почти всех правителей заключается в том, что в глазах их чужая жизнь ничего не стоит. Это было, это есть и это будет.
Рассматривая действия короля английского, жестоко расправляющегося с теми, кто ему верно служил, но противился лишь тому, что считал несовместимым с честью и совестью своею, должно признать, что тот был не одинок ни по цели, ни по исполнению. В близком для нас историческом отрезке времени, которому мы так много уделяем времени, немало государственных деятелей, переплюнувших жестокость Генриха VIII и Ивана Васильевича Грозного. Как поступили большевики со своими союзниками эсерами, реально доминирующими при захвате власти? Много тайн хранит уход из жизни Ленина, Сталина, расправу Сталина над своими соратниками, идущими на смерть с его именем. Я уже не говорю о гибели великого множества людей, заподозренных в нелояльности к режиму, тем более, когда признание в этом «страшном» деянии выколачивали, пользуясь далеко негуманными методами допроса. Закрученное в жесткую спираль насилием человеческое общество, когда-нибудь, да раскручивается. Вот только что из этого раскрута получится, никто не знает, даже тот, кто стоял у истоков этого явления.
Известно только, что зачинщик процесса ставит в заслугу себе результат, стараясь представить его в розовом свете, хотя оно может быть чернее воронова крыла. Сегодня мы являемся свидетелями того, как скрученная в спираль исторических событий Украина, объявила себя независимой.
Мне, кажет, что спешка редко приносит положительные результаты.
| Желанье преуспеть – великое желание… Сорваться с места, все успеть! А ждут в пути утраты и страдания И даже – преждевременная смерть Продумать все б и взвесить, Тогда еще, куда ни шло…, Не клюкву людям на уши развесить, И ждать, чтоб все само собой произошло! |
Теперь, по прошествии времени, в самый раз спросить: «Светлым ли и радостным оказался независимости путь? Стали ли хотя бы украинцы, проводящие насильственную украинизацию остальных граждан, свободными?»
ШЛИ В КОММУНИЗМ,
А ПО ПУТИ В ЯМУ ГЛУБОКУЮ СВАЛИЛИСЬ
| «Промедление – смерти подобно!» – Говорили об этом не раз. Кто-то кратко, а кто-то подробно Посвящал этой теме рассказ. Начинает с задержки движенье, Значит, жизни уроки не впрок, И в домашних делах, и в сраженье Нужен нам дополнительный срок. Слишком медленно мы запрягаем, А потом мчимся – удержи нет! И движенье прервав, замираем, Засыпаем на несколько лет. Повторяем все это столетья – Неизменный у русского нрав! Не спасает движенье от смерти, И живем, время смерти украв! |
СВОБОДА И ЦЕНА ЕЕ
Только слово это было широкое, безграничное, никем неиспробованное, и все же, такое желанное. Во имя свободы, чаще мнимой отдавались бессчетно жизни людские.
Коммунары Парижа жизни ни своей, ни чужой не жалели. И враги их тоже жизни коммунаров не жалели.
| За призрак свободы уплачено много, Реальностью воля не стала, Ее победитель находит убогой, Иль с ранами, слишком усталой. |
Октябрьская революция под знаком свободы проводилась. Установление Советской власти миллионов жизней стоило. Победила советская власть. Получил ли полную свободу простой человек?
Мог ли он хотя бы мыслями своими поделиться с друзьями, не опасаясь доноса. И не только потому, что мысли его не соответствовали государственной идее, а, скорее всего, что невежественным они могут быть превратно истолкованы.
А пожелание поэта Маяковского крестьянину в виде слов «землю попашет, напишет стихи…» самими условиями жизни крестьянской было не выполнимо. Могу на это пожелание ответить стихами же:
| Я – крестьянин, не поэт (Русский люд, не польский), Не подходит мне совет, Данный Маяковским. Чтобы он ни написал, Чтоб ни говорил он, – Мы живем не по часам, Дарит свет Ярило! От зари и до зари Труд крестьянский – тяжкий, Чтобы кто ни говорил, Нам не до бумажки. В руки ручку не возьму, Не нужны чернила. Да и дому моему – Не в поэме сила. Стих не сдобен для скота, Не засеешь ниву Так – пустая суета, Хоть и для слуха милый. |
Развалили Советский Союз, и опять в арсенале застрельщиков первым словом – «воля» была.
А следовало бы придти к выводу:
| Свободы не было, и нет, И быть ее не может! И мысль о ней – «Собачий бред», Сознанье злобно гложет! И разум выеден до дна, Хоть было его мало, Как прежде, воля не видна, А общество – устало! |
Только и в усталом обществе, пытающемся проснуться, поднимая со дня жизни пену и муть, находится немало тех, кто половить рыбку в мутной воде постарается…
| Наш социальный идеал: «Свобода, равенство и братство!», Шатался, падал, умирал, А с ним, «народное богатство». Глаза горели, невтерпеж, К нему тянулись руки жадно, И все же, мирно шел дележ, Продуманный в деталях, ладно. Партийные секретари Бесшумно рвали и глотали, Что прежде русские цари Веками всё приобретали. «Слуга народа» все забрал, Но ощущая власти голод, Забыл про Маркса «Капитал», И символ прежний «серп и молот». Хоть гордо распирало грудь, Мешало прошлое нередко… Хотелось все перечеркнуть, Забыть о том, кто были предки! И выход найден был один (Ошибок прошлых не исправишь): И обращенье «господин» Сменило прежнее – «товарищ». |