Собрание сочинений ф. А. Хайека том 4 судьбы либерализма сборник эссе: австрийская экономическая теория и идеал свободы Ответственный редактор Питер Г. Клейн Перевод с английского: Б. Пинскер

Вид материала

Подобный материал:

1 2 3 4 5 6 7 8 9 ... 22

называл теорию капитала Бем-Баверка "величайшей ошибкой" (цитируется у

Шумпетера в History of Economic Analysis (New York: Oxford University Press,

1954), p. 847, note 8). О несогласии Менгера с Бем-Баверком см. A.M. Endres,

«The Origins of Bohm-Bawerk's "Gratest Error": Theoretical Points of

Separation from Menger», Journal of Institutional and Theoretical Economics,

vol. 143, 1987, pp. 291--309, и Roger W. Garrison, "Austrian Capital Theory:

The Early Controversies", в Carl Menger and his Legasy in Economics, op. cit.,

pp. 133--154. -- амер. изд.] В целом можно сказать, что в рамках школы так

никогда и не возникло строго ортодоксальной теории, но каждый по своему

развивал идеи Менгера. Это в особенности относится к Бем-Баверку и Визеру,

которые представляли во многом различные типы интеллектуальности [о двух типах

интеллектуальности см. эссе Хайека "Two Types of Mind", chapter 3 of The Trend

of Economic Thinking, vol. 3 of The Collected Works of F.A. Hayek -- амер.

изд.], и положили начало двум ясно различимым традициям. Бем-Баверка отличали

логическая последовательность мышления, мастерство полемиста и, одновременно,

большой практический опыт (он трижды был австрийским министром финансов). Ему

доставало способности соотнести свою работу со всей совокупностью

экономической традиции, и он всегда был готов учитывать взгляды других.

Поэтому во многих отношениях он оставался ближе к учению Менгера, чем Визер,

который после первоначального периода ученичества развивался во многом

самостоятельно. В результате его работы очень индивидуальны, и хотя в

некоторых случаях (как, например, в анализе значения различных типов

монополии) он наметил последующее развитие, в других, как в случае с его идеей

о возможности вычислять и сравнивать межличностные индексы полезности, его

идеи были позднее отброшены. Его работа Social Economics [Friedrich von

Wieser, Theorie der gesellschaftliche Wirtschaft, in Grundris der

Sozialokonimik (Tubingen: J.C.B. Mohr (Paul Siebeck), 1914), перевод A. Ford

Hinrichs: Social Economics (New York: Greenberg, 1927)], которая является

единственным полным и систематическим изложением ранних идей школы Менгера, не

может, в силу этого, рассматриваться как каноническая, хотя и представляет

несомненный личный вклад Визера.

Споры с исторической школой

Карл Менгер был очень толковым учителем, и через своих многочисленных

учеников, а также благодаря собственному участию в дискуссиях по поводу

экономической и финансовой политики он оказывал существенное воздействие на

общественную жизнь Австрии. Если его вклад в развитие чистой теории после

публикации первой работы оказался незначительным, то главным образом из-за

погруженности в Methodenstreit, в спор о методологии с лидером молодой

немецкой исторической школы Густавом Шмоллером. [Gustav von Schmoller

(1838--1917) профессор университетов в Галле, Страсбурге и Берлине, лидер

молодой немецкой исторической школы или Kathedersozialisten (кафедральные

социалисты). О Methodenstreit см. Людвиг фон Мизес, The Historical Setting of

the Austrian School of Economics (Auburn, Ala.: Ludwig von Mises Institute,

1984), и Samuel Bostaph, "The Methodological Debate Between Carl Menger and

the German Historicists", Atlantic Economic Journal, vol. 6, September 1978,

pp. 3--16. -- амер. изд.] Книга Менгера прошла в Германии малозамеченной

главным образом потому, что господствовавшая историческая школа почти

устранила экономическую теорию из учебных программ университетов Германии. Это

делает понятным, почему для Менгера было столь важным доказать необходимость

теоретических исследований. На это и была нацелена его работа Problems of

Economics and Sociology [Karl Menger, Untersuchungen uber die Method der

Sozialwissenschaften und der politischen Oekonomie insbesondere, op. cit.

<теперь переводится как Investigations into the Method of the Social Sciences,

with Special Reference to Economics-- амер. изд.>], которая в некоторых

отношениях стала столь же важной для развития австрийской школы, как и его

ранняя Grundsatze, хотя даже собственная школа не принимала целиком его

методологические взгляды. Но систематическая разработка того, что Шумпетер

позднее назвал "методологическим индивидуализмом" [Joseph A. Schumpeter, Das

Wesen und der Hauptinhalt theoretischen Nationalokonomie (Leipzig: Duncker &

Humblot, 1908) <Отрывок из этой работы был опубликован на английском как

памфлет под названием Methodological Individualism (Brussels: Institutum

Europaeum, 1980). Предисловие Хайека к этому памфлету воспроизводится в данном

томе, глава 5. Методологический индивидуализм, превратившийся в догмат

современной неоклассической экономической теории и австрийской школы,

представляет собой просто напросто убеждение, что все общественно-научные

объяснения должны основываться на планах и решениях отдельного человека.

"Методологический индивидуализм представляет собой подход, который позволяет

рассматривать как объяснение любых социальных явлений только решения

отдельного человека ... Он не допускает объяснений, в которых источниками

принимаемых решений оказываются институты, погода или даже историческая

судьба." Lawrence A. Boland, The Foundations of Economic Method (London:

Heinemann, 1973), pp. 185--212, и Ludwig von Mises, Human Action: A Treatise

on Economics (third revised edition, Chicago: Henry Regnery, 1966), pp.

41--43. -- амер. изд.>], и анализ эволюции общественных институтов (с

возрождением идей Бернарда Мандевилля [см. эссе Хайека "Dr. Bernard

Mandeville", chapter 6 of The Trend of Economic Thinking, op. cit. -- амер.

изд.] и Дэвида Юма) оказали глубокое воздействие на всех членов школы, а

позднее и на гораздо более широкие круги. По сравнению с этим стычки с

Шмоллером оказались существенно менее важными, хотя в то время они порождали

страстный обмен мнениями, в котором участвовали ученики с обеих сторон. Этот

спор породил такой раскол между двумя группами, что университеты Германии

оказались заполоненными почти исключительно членами исторической школы, а

университеты Австрии -- членами школы Менгера.

Третье и четвертое поколения

В 1903 году Менгер преждевременно устранился от преподавания, а поэтому его

прямое влияние на формирование третьего поколения австрийской школы, которое

пришлось на последнее предвоенное /Первой мировой/ десятилетие оказалось

незначительным. Эти годы, когда в Вене преподавали Бем-Баверк, Визер и

Филиппович, оказались для школы периодом наивысшей славы. Особенно

замечательным был семинар Бем-Баверка, который стал центром теоретических

дискуссий и откуда вышли ведущие представители третьего поколения. Среди них

особенно следует отметить Людвига фон Мизеса (1881--1973), который продолжил

традицию Бем-Баверка, и Ганса Майера (1879--1955) [в неоконченной статье для

New Palgrave Хайек пишет, что Майер "был безусловно весьма одаренным, но

эмоционально болезненным человеком, который изрядную часть своей энергии

расходовал на долгие баталии со своим коллегой Отмаром Шпаном. Помимо

монументальной работы о состоянии современной экономической теории, которую он

издал в четырех томах под названием Die Wirtschaftstheorie der Gegenwart

(Vienna: J. Springer, 1927--1932), он оставил только ряд очень

глубокомысленных эссе, содержание которых, пожалуй, еще не раскрыто до конца."

О Майере и Шпанне см. Craver, op. cit., pp. 5--13 -- амер. изд.], который

продолжил традицию Визера. (Franz X. Weiss (1885--?) строже придерживался

традиции Бем-Баверка.) Йозеф Шумпетер (1883--1950), хотя многим обязанный

Бем-Баверку, воспринял столь много разных влияний (особенно Лозанской школы

[имеются в виду экономисты из Лозаннского университета Вальрас и Парето; о

Лозаннской школе см. Claude Menard, "The Lausanne Tradition: Walras and

Pareto", в Klaus Hennings and Warren Samuels, eds., Neoclassical Economic

Theory, 1870 to 1930 (Boston, Dordrecht and London: Kluwer, 1990), pp. 95--136

-- амер. изд.]), что его нельзя вполне считать членом этой группы. То же может

быть сказано про Alfred Amonn (1883--1962), который был близок к английской

классической традиции. Несколько моложе, но вполне активными в Вене были

Ричард фон Стригл (1891--1942), Эвальд Шамс (1889--1955) и Leo Illy

(1888--1952), первоначальным именем которого было Leo Schonfeld. [К этим

именам, может быть, следует добавить одного из первых представителей школы в

Германии (после H. Oswalt), а именно Wilhelm Vleugels (1893--1942). <Среди

других хорошо известных участников семинара Бом-Баверка были марксистские

теоретики Отто Бауэр (1881--1938) и Рудольф Гильфердинг (1877--1941). Со

временем Гильфердинг написал знаменитый ответ на работу Бом-Баверка Karl Marx

and the Close of his System, а именно "Bohm-Bawerk's Marx-Kritik", в vol. 1 of

the series Marx-Studien (Vienna: I. Brand, 1904), translated by Eden and Gedar

Paul as Bohm-Bawerk's Criticism of Marx (Glasgow: Socialist Labour Press,

n.d.) and reprinted in Paul Sweesy, ed., Karl Marx and the Close of his System

and Bohm-Bawerk's Criticism of Marx, op. cit. О Бауере и Гильфердинге см. Emil

Kauder, "Austro-Marxism vs. Austro-Marginalism", History of Political Economy,

vol. 2, no. 2, 1970, pp. 398--418, и Mark E. Blum, The Austro-Marxists

(Lexington, Ky.: University Press of Kentucky, 1985). -- амер. изд.>]

Венская школа еще раз проявила свою плодотворность в 1920-х годах, когда Ганс

Майер и Людвиг фон Мизес (а в течении некоторого времени и Фридрих фон Визер)

учительствовали в Вене. В это время появилось четвертое поколение, в рядах

которого оказалось необычно большое число молодых теоретиков, приобретших

впоследствии широкую известность. Среди них были Готфрид Хаберлер (1896--?),

Фриц Махлуп (1902--1983), Александ Мар (1896--?), Оскар Моргенштерн

(1902--1977), Пауль Н. Розенштейн-Родан (1902--1985), и автор этой статьи.

Большинство проявили себя позднее в Соединенных Штатах.

Но если по стилю своего мышления и по направленности интересов это четвертое

поколение все еще отчетливо проявляет свою принадлежность к Венской традиции,

этих людей уже нельзя рассматривать как отдельную школу, в смысле

принадлежности к определенной доктрине. Величайшим успехом школы является

ситуация, когда она перестает существовать, потому что ее основные идеалы

становятся частью общего господствующего учения. На долю Венской школы выпал

как раз такой успех. Ее развитие привело к слиянию потока мысли, начало

которому положил Менгер, с течениями, начало которым положили Джевонс (через

Филиппа Г. Викстеда [Philip Henry Wicksteed (1844--1927) -- унитарианский

проповедник, писатель и лектор в Англии, автор The Common Sense of Political

Economy (London: Macmillan, 1910; second edition, edited by Lionel Robbins,

London: Routledge & Kegan Paul, 1933) -- амер. изд.]), Леон Вальрас (через

Вилфреда Парето [Vilfredo Pareto (1848--1923) вслед за Вальрасом занимал

кафедру политической экономии в Лозанском университете, Швейцария -- амер.

изд.]), и, в особенности, с главными идеями Альфреда Маршалла [Alfred Marshall

(1842--1924) профессор политической экономии в Кембриджском университете,

основатель "Кембриджской школы", включавшей его самого, А.С. Пигу и Джона

Мейнарда Кейнса; учебник Маршалла Principles of Economics между 1890 и 1920

годами выдержал 8 изданий -- амер. изд.]. Но если целостная структура

современной теории, как ее преподают сегодня в большинстве центров западного

мира, в наибольшей степени отражает влияние традиции, восходящей к работам

Маршалла, и при этом даже ее краеугольная опора -- теория цен и ценности -- в

последние десятилетия претерпела изменения, которые сильно изменили ее форму,

то сами эти изменения представляли собой последовательное продолжение

фундаментальных принципов, заложенных Венской школой.

-------------------------------------------------------------------------------

Приложение: В Британии и Соединенных Штатах

[нижеследующее представляет собой отрывок из незавершенной статьи для словаря

новой экономической теории New Palgrave -- амер. изд.]

Лишь автор этой статьи, самый старший в четвертом поколении, которое

сформировалось в Privatseminar Мизеса, сыгравшем для них такую же роль, что и

Бем-Баверк для третьего поколения, был действительным учеником и участником

последнего семинара Визера. Готфрид фон Хаберлер, Фриц Махлуп, Оскар

Моргенштерн и Пауль Н. Розенштейн-Родан, бывшие чуть моложе автора,

поддерживали с ним тесный контакт, поскольку многие годы работали в том же

здании. Под влиянием Мизеса и при постоянном участии ровесников -- философов,

социологов и исследователей политики -- Альфреда Шульца, Феликса Кауфмана и

Эрика Фогелина -- шли дискуссии главным образом о проблемах метода и

философской природе общественных наук.

С начала 1930-х годов эта Венская группа начала получать существенную

поддержку и буквально расширилась в результате того, что Лайонел С. Роббинс,

новый профессор Лондонской школы экономической теории, включил в свой курс то,

что прежде было исключительной принадлежностью австрийской традиции. Были еще

два источника существенного влияния на ее дальнейшее развитие. Первым была

вполне удачная система экономической теории, развитая единственным

значительным последователем В.С. Джевонса П.Г. Викстедом в его Common Sense of

Political Economy [Philip H. Wicksteed, The Common sense of Political Economy,

op. cit.], а вторым был родственный по духу обзор современного состояния

микроэкономической теории, содержащийся в первых четырех главах исследования

Risk, Uncertainty and Profit Чикагского профессора Френка Г. Найта [Frank H.

Knight, Risk, Uncertainty and Profit (Boston: Houghton Mifflin, 1921)]. Частью

тех же усилий было приглашение Роббинсом автора этих строк в 1931 году в

качестве профессора Лондонской школы экономической теории, в результате чего

совместный семинар Роббинса--Хайека стал в 1930-х годах еще одним центром

развития того, что прежде было исключительно австрийской традицией.

Наиболее влиятельная работа самого Роббинса The Nature and Significanse of

Economic Science [Lionel Robbins, An Essay on the Nature and Significanse of

Economic Science (London: Macmillan, 1932)] обеспечила превращение

методологического подхода к микроэкономической теории, развитого австрийской

школой, в общепризнанный стандарт. Не менее важным было достижение Д.Р. Хикса,

который развил то, что можно рассматривать как окончательную формулировку

анализа ценности с позиций предельной полезности в концепции предельного

уровня замещения, основанной на технике кривых безразличия, внедренной

Ирвингом Фишером и Ф.И. Эджвортом [J.R. Hicks and R.G.D. Allen, "A

Reconcideration of the Theory of Value", Economica, N. S., vol. 1, 1934, pp.

52--76 (part I) and 196--219 (part II), и Hicks, Value and Capital (Oxford:

Clarendon Press, 1939)]. Эта концепция изменяющихся уровней замещения или

эквивалентности, совершенно не зависящая от каких-либо концепций измеряемой

полезности, вполне может рассматриваться как итог более чем полувековых споров

в русле австрийской школы [однако в целом австрийцы не приняли технику кривых

безразличия, которая предполагает постоянство порядка индивидуальных

предпочтений; хорошо известные примеры можно найти у Murray N. Rottbard,

"Toward a Reconstruction of Utility and Welfare Econimics", в Mary Senholz,

ed. On Freedom and Free Enterprise: Essays in Honor of Ludwig von Mises

(Princeton, N.J.: D. Van Nostrand, 1956), pp. 224--262 -- амер. изд.], тогда

как дальнейшие уточнения, предложенные П.А. Самуэльсоном [Paul A. Samuelson,

Foundations of Economic Analysis (Cambridge, Mass.: Harvard University Press,

1947)], едва ли могут быть отнесены к австрийской традиции.

Другой отчетливый вклад в эту ветвь австрийской традиции представляет изданная

в 1973 году работа Дж. М. Бьюкенена и Г.Ф. Тирлби [J.M. Buchanan and G.F.

Thirlby, eds, S.E. Essays on Cost (London: Weidenfeld & Nicolson, for the

London School of Economics and Political Science, 1973; reprinted, New York

and London: New York University Press, 1981)]. В Лондонской группе Г.Л.С. Шакл

[George L.S. Shackle (1903) профессор (теперь почетный) Ливерпульского

университета, автор ряда работ по теории ожиданий -- амер. изд.] и Л.М.

Лахманн [Ludwig M.Lachmann (1906--1991) работал с Шаклом и Хайеком в

Лондонской школе экономической теории в 1930-х годах. Позднее преподавал в

университете Витватерсренда, Йоханнесбург, и в Нью-Йоркском университете;

суммарное изложение его взглядов см. в книгах Capital, Expectations and the

Market Process (Kansas City: Sheed Andrews & Mcmeel, 1977), и The Market as an

Economic Process (Oxford: Basil Blackwell, 1988) -- амер. изд.] внесли вклад в

развитие субъективной традиции, и, таким образом, сыграли существенную роль в

американской ветви австрийской школы.

В 1934 году Людвиг фон Мизес оставил Вену ради профессорского кресла в

Институте международных исследований в Женевском университете (Швейцария), а в

1940 году, опасаясь Гитлера, он переехал в Соединенные Штаты. В то время

интеллектуальное сообщество здесь столь же мало было в состоянии

симпатизировать явному оппоненту всех социалистических идей, как это было и в

Вене, но постепенно он из более или менее символической фигуры в Высшей школе

бизнеса Нью-Йоркского университета превратился в весьма влиятельного человека.

[Жалованье Мизеса в Нью-Йоркском университете с 1949 по 1962 год платилось

целиком из средств фонда Вильяма Волкера, а затем эти платежи осуществляла

группа, возглавлявшаяся бизнесменом Лоуренсом Фертигом. Фонд Волкера также

субсидировал Хайека на его посту в Комитете по общественной мысли в Чикагском

университете. -- амер. изд.] В течении многих лет в Соединенных Штатах

австрийскую школу отождествляли с учениками Мизеса. Первыми выдающимися

учениками, которые добились весьма почетного положения, были Мюррей Н. Ротбард

[Murray N. Rothbard (1926) учился в Колумбийском университете, а затем у

Мизеса в Нью-Йоркском университете; он был профессором экономической теории в

Бруклинском политехническом институте прежде чем стать заслуженным профессором

экономической теории в университете Невады, Лас-Вегас -- амер. изд.] и Израель

М. Кирцнер [Izrael M. Kirzner (1930) защитил докторскую диссертацию у Мизеса в

Нью-йоркском университете, где он в настоящее время является профессором

экономической теории и главой программы по изучению австрийской доктрины --

амер. изд.]. В 1970-х и 1980-х годах группа существенно разрослась, и сегодня

наиболее заметен, пожалуй, Томас Соуелл [Thomas Sowell (1936) является старшим

исследователем в Гуверовском институте Стенфордского университета; см. обзор

Хайека об его работе Knowledge and Decisions (New York: Basic Books, 1980) в

Reason, December 1981, pp. 47--49 -- амер. изд.]. Однако Мизес был привержен к

строго рациональному утилитаризму больше, чем ранние австрийцы, и эта

ориентация не вполне согласовывалась с его фундаментальным субъективизмом, а в

особенности с характерным для него отрицанием возможности межличностного

сравнения предпочтений или измерения благосостояния. Это снижало

убедительность его эпистемологии и его критики социализма.

Хотя к третьей четверти ХХ века методология австрийской школы стала

господствующей в области микроэкономической теории, затем этот подход был в

существенной степени вытеснен из центра профессионального внимания

кейнсианской макроэкономикой. Но усилия, порожденные успехом кейнсианского

учения, были, с точки зрения австрийского методологического индивидуализма,

результатом ошибочного представления о том, чем должно быть научное объяснение

Blog