Полная иллюстрированная энциклопедия

Вид материала

Книга

Содержание Троицын день Иван купала Б. М. Кустодиев. Гравюра Х/Хв. Из собрания народных песен П. В. Киреевского Череда — стадо. Диброва — Вудыло — водный, мокрый, влажный. Гратыме — 5рпщ — игигхе1 Б. М. Кустодиев. Земледельческие праздники и простые замечательные дни Гравюра XIXв Орина (Ирина) — рассадница, 5 мая. Время посева капусты: хозяйки начинают поливать рассаду. Никола Сидор (Исидор) — сивирян, северный, 14 мая. Около полови­ны мая начинают дуть холодные северные ветры, продолжа­ющиеся недели дв Пуд и Трифон

Подобный материал:

• Название Класс, 296.5kb.
• Литература и язык. Современная иллюстрированная энциклопедия. М.: Росмэн. Под редакцией, 107.87kb.
• Энциклопедия Серия «Современная школьная энциклопедия», 73.78kb.
• Новинки за серпень Природничі науки, 585.24kb.
• Надходження за вересень Природничі науки Екологія, 806.76kb.
• Кравченко А. И. Социология: справочное пособие. М.: Моск. Лицей,1996. Горкин А. П.,, 28.47kb.
• «Класс Земноводные», 54.96kb.
• Электронный и книжный сериал: энциклопедия войны и мира «Рассвет состоялся», «Рассвет, 931.2kb.
• Энциклопедия философских наук, 5584.17kb.
• Иллюстрированная, 115.82kb.

ТРОИЦЫН ДЕНЬ

«День Святой Троицы (Пятидесятница) относится к перехо­дящим праздникам и празднуется через пятьдесят дней после Пасхи. В этот день вспоминается великое событие — сошествие Святого Духа на апостолов. В народе этот праздник закрепился под названием Троица, хотя правильное его церковное назва­ние — Пятидесятница.

Праздник Пятидесятницы был установлен еще Моисеем в па­мять получения Синайского законодательства, и от ветхозавет­ной церкви перешел обычай неизменно украшать храмы и жи­лища зелеными ветвями, цветами и травами. Употребление цветов и зеленых ветвей в язычестве имело символическое зна­чение. Так, масленичная ветвь знаменовала мир, лавровая — по­беду, дубовая — славу. Такое значение зелени перешло почти ко всем народам, также, как и обычай украшать свои жилища зеле­ными ветвями.

До XVII века Троицын день служил у нас сроком решения тяжб и совершения всякого рода договоров. Так как праздники Троицы и Духова дня приходятся на летние месяцы, то к ним приурочены многие языческие обряды, совершавшиеся в ста­рину нашими предками. Они в этот месяц справляли праздник Дивы, богини земли. До сих пор народ считает землю именин­ницей в Духов день, чем и объясняется запрещение рыть ее. Не­которые обряды, совершаемые в Троицын день,— те же, что и в Семик: плетение венков, гадание по ним о своей судьбе, но есть и особые обряды.

В Троицын день девушки спрашивают у кукушки, когда она кукует, долго ли им еще быть в доме отца. Сколько раз прокуку­ет, столько лет и ждать замужества. В Перми в Троицын день ус­траивается народное гулянье с качелями; в Пензенской и Самар­ской губерниях одну из девушек кладут на доску, бросают в воду, купаются с веселыми песнями и шутками, затем делают барабан из лубка и под барабанный бой отправляются домой, где и игра­ют в хороводы до вечера.

Существуют также в некоторых местах погребение Костро­мы или Лады, проводы весны, хороводная игра в жениха и неве­сту и др. В Петербурге многие ходят в Троицын день на могилы своих родственников, украшают их березками и цветами. В Псковской губернии дети обметают и опахивают могилы сво­их родителей троицкими цветами, связанными в пучок; это на­зывается «прочищать глаза у родителей».

В Малороссии в Троицу приносят в церковь охапку зори, ка­луфера, мяты и кадила; все это связывается веревкой, а в середи­ну ставится свеча, называемая Троицкой, которая горит в продолжение всей обедни; затем эти травы хранятся дома для лече­ния от разных болезней.

Красивый и радостный вид представляет собой малороссий­ская хата в этот праздник! Везде благоухающая зелень, в перед­нем углу стоит зеленый клен, осеняя своими ветвями стол с хле­бом-солью, накрытый белой скатертью. За образами, перед которыми теплятся лампады, воткнуты букеты гвоздики, на полу раскидана свежая трава, чабрец благовонный, полынь заговор­ная. На окошках и всюду, где только возможно, фиалки, лилии, барвинок, васильки, пионы. Но здесь, как и в некоторых других местах России, Троицыным днем называли понедельник, а Ду­ховым днем — воскресенье.

До конца семнадцатого столетия в Москве цари справляли Троицын день с особым торжеством. В полном царском наряде выходили они в сопровождении именитых бояр в кремлевский Успенский собор. Перед царем несли пук цветов и древесный лист. Когда после обедни начиналась троицкая вечеря, царю подносили такой же лист без стеблей от имени патриарха и, смешав этот лист с государевым, кропили его розовой водой, называемой «гуляфной водкой». Остальным листом устилали места для патриарха и разносили его по всей церкви. Государи совершали установленное при молитве Святому Духу колено­преклонение на этом листе.

Долгое время в Петербурге существовал обычай выбирать се­бе женихов и невест в Духов день. В Летнем саду в былые време­на в этот день происходило оживленное гулянье».

Н.П. Степанов. «Народные праздники на Руси» (1899)

ИВАН КУПАЛА

И АГРАФЕНА КУПАЛЬНИЦА

День Рождества святого Иоанна Предтечи, совершаемый 24 июня, составляет один из особенно торжественных праздников не только в славянском мире, но почти во всей Европе. Он при­ходится на день летнего солнцестояния. Праздник этот в наро­де известен под названием Ивана Купалы.

Христианство положило конец языческим обрядам и тради­циям. Однако, оставаясь в народной памяти, языческие обряды впоследствии соединились с христианскими, и христианские торжества получили названия языческих, как, например: Русаль­ная неделя, Купало, Радоница (Радуница, Радовальница) и пр.




Б. М. Кустодиев. Гулянье на Троицу. 1920 г.

Повороты солнца, разделяющие год на две равные части, бы­ли сильным толчком к тому, чтобы учредить Коледу и Купалу как праздники, столь важные для повседневной жизни человека. Эти празднества, как мы уже говорили, отчасти существовали под разными наименованиями не у одних славян, но и у многих народов Европы и Азии.

Замечательно, что богу Купале приносили жертву купаньем, о чем довольно пространно описано в «Киевском летописце»; это было и в Риме в праздник Мая (Машта), когда тоже облива­ли друг друга водою. В Дании в летнее солнцестояние зажигались огни, некогда посвящаемые Балдеру, которые назывались в России купальским огнем. Там в этот день купаются для здоро­вья и собираемые травы — 5апк-Нап — С/п — считаются цели­тельными от порчи и других болезней.

Наш Иванов день, или день Ивана Купала, сходен с немецким 1оЪапт5Ш$> или йег-ТШеЫот-тег, когда зажигается Иванов огонь. У пруссов было божество весны и веселья — Лаго, близкое к нашему Ладо, в честь которого зажигался под липою огонь на Иванов день. Там плясали во всю ночь с песнями, которые окан­чивались припевом: «Лиго! Лиго!»

До последнего времени в Риге существовала песня, которую нужно отнести к этому празднику:

Лиг, Ульяна, баба пьяна, В Риге жила, Вино пила, Лиго! и пр.

Праздник Росы. Накануне дня Святого Иоанна Предтечи (или Ивана Купала) в Литве отправлялся праздник Росы (Ко$$а), по-старорусски Кекерис, в честь Ладо. От праздника пастухов до праздника Росы продолжались между работами сельские песни, игры, забавы, что было в обычае у тамошних жителей. Но насто­ящий праздник начинался накануне 24 июня. Эта ночь называ­лась «Роса», которую праздновали почти все северные народы, так как почитание богини Ладо было у всех общим. Праздник Росы на Руси был известен под именем Купала, в Литве — Купай-лы, а в Польше — Соботки (от глагола «собить, собана, приспо­собить»), то есть день, приготовляющий к полевым работам. В более теплых странах праздник этот почти примыкал к сено­косу. Литовцы повсюду празднуют Иванову ночь. Поздно вече­ром собираются литовцы на известном месте, избранном и ос­вященном исконными обычаями. Там на оболони (поляне) ставятся палатки и шалаши; песни, музыка, танцы и разведенные огни продолжаются во всю эту ночь. В Вильне 24 июня вечером народ сходится в лесу пить, есть и веселиться, что называется у них «идти на росу».

В Ивановскую ночь, по мнению народному, цветет для счаст­ливцев папороть, папоротник (раргое), который известен во всей Белостокской области на Волыни. Здесь сходбище на од­ном месте называется стадом, а пляска — каркодонОм. В Литов­ском язычестве этот праздник имел свои религиозные обряды, не дошедшие до нас, кроме перескакивания через огонь и ноше­ния факелов и фонарей. Следующий день назывался «святым», тогда собирались травы для врачевания скота, также для чарова­ния и волшебства, что делалось и на Руси. Мифологи замечают, что праздник у славян, называемый Купалой, соединяет быт с молением рекам и источникам. Вероятно, и литовцы, которые святили свои воды текучие и стоячие, в этот день приносили им жертвы, бросая их в воду. Даже, может быть, и сам праздник Ро­сы потому назван, что древние верили, что реки — дети моря, родящиеся от испарений морских, то есть роса.

Ивановская ночь. Как в Литве, России и Малороссии, так и в Польше празднуется Ивановская ночь почти с одинаковыми обрядами, а у валахов и итальянцев — под именем ЗаЬаЫпа, польск. 8оЬо1Ы. Зажигаемые на горах этого имени огни в этот день могли дать им такое сообщить название. У нас накануне Иванова дня женщины разжигали огни, плясали вокруг них, пе­ли. В Польше сохранялся этот обычай, когда приносятся жертвы из чернобыльника (ЬгеИсу, аг1етта), который вешают по домам и опоясываются им, отправляют Соботки, зажигая огни, кото­рые добываются трением дерева об дерево.

Соботки. В день святого Ивана у поляков сельские жители опоясывались чернобыльником и целую ночь прыгали у огня. Краковские Соботки праздновались на Кремионках и зверинце, варшавские — на берегу Вислы и на острове, затем называвшем­ся Саксонским. В целом краю зажигали Соботки на площадях и близ лесов, везде можно было видеть по домам цветы и травы, как говорит об этом Огиер в своем «Путешествии» в 1835 г., най­денном в III томе памятников Немцевича. Ивановский огонь на­зывался у поляков Кгезг.

Ян Кохановский в изданных им в 1639 г. песнях Свято-Собот-ских говорит: «Когда солнце согревает рака, а соловей более не поет, суботка, как было встарь, запалена в черном лесе. Так нам передавали матери, сами также заняв от других, чтобы на день св. Иоанна завсегда горела суботка. Эта суботка горела или при лесе, или на лугу».

Сербы говорят, что Ивану за то дан столь великий праздник, что в этот день солнце трикраты останавливается на небе.

Купальные огни, сжигаемые в Иванову ночь на Карпатах, в Су­детах и Корконосных, между Силезиею и чехами, представляют великолепное и торжественное зрелище на расстоянии не­скольких сотен верст.

Говорят даже, что для разведения огня в этот день добывали его трением дерева об дерево, и огонь этот назывался божест­венным.

В Украине, на Подоле и в Волыни, известна игра под названи­ем «Купало». Она состоит в том, что на заходе солнца все девуш­ки собираются на известное место с вербой, убранной цветами, которую втыкают в землю. Дерево это они называют «Купайло». Воткнув его, они, схватясь рука с рукой, ходят около него и поют жалобные песни в честь Купайла. Спустя некоторое время молодые люди, стоящие в стороне, уносят и разрывают вербу, защищаемую девицами, и тем оканчивается весь обряд.

Гизель так говорит в своем «Синопсисе» (Киев, 1679) о Купа-ле: Купало объясняется купелью, по-польски Карге1. Гизель так описывает это игрище: «Пятый идол Купало, его же бога плодов земных быти мняху и ему прелестью бесовского омрачения, благодарения и жертвы в начале жнов приношаху. Тогожде Ку­пала бога, или истиннее беса, и доселе по неким странам рос­сийским еще память держится; наипаче же в навечерия рожде­ства св. Иоанна Крестителя собравшийся ввечеру юноши, мужеска, девическа и женска полу, соплетают себе венцы от зе­лия некоего и возлагают на главу и опоясуются ими. Еще же на том бесовском игралищи кладут и огонь, и окрест его емшеся за руце, нечестиво ходят и скачут и песни поют, скверного Купала часто повторяюще и через огонь прескачуще, самих себе тому же бесу Купале в жертву приносят».

Так же говорится о Купале и в «Четьи-Минеи» св. Димитрия Ростовского.

В Махновском повете девушки вечером закапывают в землю дерево, украшенное венками, под именем Купалы и зажигают огни с пением. Близ города Белицы на Днепре, в Гомле, после то­го поют:

У пана Ивана посередь двора

Стояла верба,

На вербе горели свечи, С той вербы капля упала,

Озеро стало; В озере сам бог купался

С детками, судетками.

В Малороссии накануне этого праздника молодые люди обоего пола купаются в реках до захода солнца. Потом в сумер­ках раскладывают огонь на выгонах, на полянах, в садах и по­парно, держась рука об руку, перепрыгивают через огонь. Если во время перепрыгивания руки не разойдутся, это означает, что пара эта, то есть парень и девушка, вступят в брак. В Карпатах и Судетах молодежь, препоясавшись цветными перевязями и надев на головы венки из благовонных цветов, составляет во­круг огня хороводы с песнями в честь Купалы (Опыт краткого повествования о древностях российских. Собр. протоиереем Иоанном Кутеповым. М, 1814).

Иван Купало между простым народом в Ярославской, Твер­ской и Нижегородской губерниях называется Ярилой


Почитание стихии. Описание обряда на праздник Ивана Купалы свидетельствует, что наши предки воздавали почести ог­ню и воде как стихиям, без которых не могли жить. Перепрыги­вание через огонь во время Купалы, скорее всего, символизиро­вало очищение, какое мы находим у греков и римлян в разном виде. Очищение водой и огнем употреблялось и у татар при Ба­тые. Не имелась ли здесь в виду гигиеническая или санитарная цель под видом религиозного обряда?

Отсюда видно, что не только в одной России существовало уважение и сопровождалось обрядами 24 июня. Патриарх Вал-самон в XII веке так описывает греческие обряды, совершенно сходные с русскими купальскими и святочными: «Язычники в 23 день июня, ввечеру, собирались на берегах рек, и в некоторых домах мужи и жены украшали перворожденную деву наподобие невесты. При том пировали и плясали, кружились, совершая празднество в честь богини Весты. Между тем бросали разные вещи в сосуд, наполненный водой. Наряженная девица по выну-тии каждой вещи предсказывала будущее тому, кто клал оную. На другой день с музыкой и пляской все выходили за водой и кропили оной все дома, а потом во всю ночь прыгали через за­жженные костры. Церковные учители, постепенно отклоняя но­вых христиан от языческих обычаев, почли за нужное при водо­освящении сочинить для сна песни в честь Пресвятой Девы Марии» (Новая Скрижаль, или Дополнительное учение о Церкви, олитургии и пр. Соч. архиепископа Вениамина. М.,1803 и 1806).

Что значит Купало. Слово «Купало» имеет, по мнению ис­следователей, различное происхождение. Некоторые произво­дят его от глагола «купать», от слова «купанье», так как с этого только времени начинается весеннее купание в открытых во­дах, или от купы (сорЫа, Кирре1ег?), какую представляет Купало с Купальницей, от кучи (Кира, полъск. Куча) зажигаемого хворо­ста, от копания кореньев и плодов. Наконец, в славянском Купа­ле заметно сходство с индийским Купалом-покаянником. Во всяком случае, по недостатку сведений, можно допустить, что «Купало» происходит от слова «купанье», что имеет отношение к слову «Креститель».

Не у всех славянских народов известен Купало. Например, у литовцев в Иванов день празднуют Ладо и поют в честь его ла­довые песни, в некоторых местах России славят Ярилу. Старо-пруссы и литовцы в честь Лиго, бога весны, накануне Иванова дня зажигали под липами огонь и всю ночь, до рассвета, плясали песни с припевом: «Лиго, Лиго!»

Истоки обычаев, основанных на самой природе, открывают­ся в глубокой древности, где вода и огонь считались началом мира, главнейшими стихиями и очистительными символами.


От этого верования, надо думать, получили свое начало купаль­ские огни и омовения, а также все поверья, обряды и обычаи, ко­торые наблюдаются в это празднество.

Зажигание огней и перескакивание через них известно было еще в глубокой древности у восточных народов, из которых многие были огнепоклонниками и, по выражению Книги Пре­мудрости, огонь и круг звездный почитали строителями мира. Еще Манассия, как говорится в Книге Паралипоменон (XXXIII, б, кн. II), состроивший кумиры Ваалиму и насадивший дубравы, «проведе чада сквозь огнь по мерзостям языков». У индийцев встречается обычай ночного освещения огнями в честь древне­го их царя Бали и Ямы и сестры его Ямуны в месяц Картике и жертвоприношения огня — Ядиня, или Ягна. В июне (в день Огня) персы имели водное и огненное очищение. Они, как сви­детельствует Четья-Минея, «почитают солнце, луну и звезды и пресветлейшую огненную силу». При таинствах Елевсинских в Греции, на праздниках Цереры, Палесы или Весты в Риме пе­рескакивали через зажженные огни для очищения. Овидий (РазИ, V, 727 и 805) говорит, что через огонь переходит скот и поселяне, и что он сам «перескакивал три огня и был окроплен лавровой ветвью, омоченной в воде».

Варрон упоминает о некотором торжестве и игрище у посе­лян, которые, натаскав ворохи сена и соломы, зажигают их и пе­рескакивают через пламя для очищения себя.

Преосвященный Вениамин так изображает Купальский праздник в древности: «Язычники, в 23 день июня, ввечеру, сби­рались на берегах рек, и в некоторых домах мужи и жены укра­шали перворожденную деву».

Русская история упоминает, что у татар тоже было в обычае переходить со стадами своими через огонь для очищения. Князь Михаил Черниговский с боярином Феодором принял мучени­ческую смерть за то, что не перешли сквозь огонь и не поклони­лись кусту и солнцу (Карамзин Н. М. История государства Рос­сийского, т. IV, прим. 41,43).

По мнению Дюканжа, этот огонь, облеченный священной об­рядностью, на самом деле имел часто практическую санитар­ную дезинфицирующую цель: предохранить себя от инфекции или болезни.

«У поляков,— свидетельствует один из писателей, Мартин, в XVI веке,— накануне Иванова дня женщины зажигали огни, плясали вокруг них, пели, воздавая честь и мольбы демону». Да­лее Мартин продолжает: «Этого языческого обычая доныне, то есть до XVI века, не оставляют в Польше, принося жертвы из травы чернобыльника (Анетта), зажигая костры огнем, добываемым через трение дерева об дерево; чтобы празднество было точно дьявольским, распевают песни и пляшут».





Народные гуляния на Руси. Гравюра Х/Хв.

Праздник в Черном лесе. Этот праздник совершался в Сан-домирском воеводстве. На него смотрели как на особого рода торжество. Праздничная песня в переводе с польского звучит так: «Где солнце рака согревает, / а соловей век не поет, / собот-ка была запалена в Черном лесе. / Так-то матки нам подали (пе­редали), / сами так же от других переняли, / чтобы на день свя­того Яна (Тоанна) / всегда соботка пылала (горела)».

Празднование на юге. На Украине, Подоле и в Волыни в день Купало (Купайло) девушки после захода солнца собирают­ся в избранное место и приносят большую ветку вербы или ивы, которую предварительно украшают цветами и лентами. Воткнув ее в землю, ходят вокруг нее, припевая жалобные песни.

Такая пляска продолжается более часа, после чего молодые парни, стоящие в стороне, бросаются на вербу и, несмотря на защиту охраняющих ее девушек, выдергивают из земли и обры­вают.

Ты растай-ка, та растай-ка в поле, беленький снежок.

Расцветай-ка, расцветай-ка в саду, аленький цветок!

Побывай-ка, побывай-ка ко мне, миленький дружок.

Посидим-ка мы с тобою хоть последний вечерок.

Мы побаим с тобой, миленький, про прежнюю любовь.

При тебе ли, мой размиленький, и веселье и гульба.

Без тебя ли, мой размиленький, обуяла грусть-тоска.

Уж я с горя, со тоски, пойду во зеленый садок,

Я сорву ли, я сорву ли в саду аленький цветок,

Я совью ли, я совью ли моему дружку венок,

Мы наденем венки, милый, из садочку вон пойдем.

Из садочку вон пойдем, на Калинов мост зайдем.

Уж мы бросим, уж мы бросим на быстру реку венок.

Он не тонет, не плывет и ко бережку нейдет.


Из собрания народных песен П. В. Киреевского


Скачка через огонь. Еще в начале девятнадцатого столетия в Малороссии существовал обычай прыгать через купальские огни или через кучи жгучей крапивы. Обряд этот, как говорит профессор Снегирев, происходил так предварительно делали болвана, или куклу, и украшали его голову венком, и с таким чу­челом в руках перепрыгивал каждый через огонь или траву, при­певая:


Купала на Ивана, Та купався Иван, Та в воду упав; Купала на Ивана, и пр.

Пассек говорит в своем описании о празднике в Малороссии следующее:

«Девушки за неделю до Иванова дня начинают запевать пес­ни, относящиеся до праздника Купалы, а накануне Иванова дня перед закатом солнца девки и молодки в праздничном платье, с венками на голове из травы и цветов (секира), перевитых кану­фером (калуфером) и другими душистыми травами, собирают­ся вокруг срубленного дерева, преимущественно черноклена, и, схватясь за руки, поют:

Ой, Маланичка, Петривачка: Не выспалась наша дивочка! Не выспалась, не наигралась

И с казаченьком не настоялась. К череди шла, задремала, На пеньки ноги посбивала, На шпички очи повыймала! А вже коровы у диброви, А вже телята пасут хлопьята, А вже вивци на крутии горцы.

Череда — стадо. Диброва — дубрава. Хлопьята — ребята. Вивци, вивця — овцы, овца. Горцы — горки.

После того ставят под деревом куклу, сделанную из соломы, довольно большой величины, причем она должна быть непре­менно одета в женскую рубашку. Голову этой куклы убирают лентами, шею — монистами (ожерельем), и кукла эта называет­ся «Купала», а дерево, под которым ее помещают,— «Марена».

В других местностях обычай делать куклы как языческое пре­дание уничтожен временем или влиянием духовенства. Там кук­лу заменяет дерево, на которое вешают венки и намисты. Устро­ив таким образом своего Купалу, зажигают близ его солому и начинают петь нежно и протяжно:

Ходыли дивочки коло мареночки, Коло мою Вудыло Купала; Гратыме сонечко на Ивана, Накупався Иван, та в воду впав. Купала под Ивана.

Вудыло — водный, мокрый, влажный. Гратыме — играть.

При пении этой песни все участвовавшие в торжестве увен­чаны венками; после того прыгают через огонь, разложенный на возвышении.

Нужным находим заметить, что обычай делать куклу из соло­мы принадлежит, понятно, к обычаю древнему и языческому. Но есть предание, что будто бы обычай с куклой возник от собы­тия с дочерью одного пана, Анной, которая будто бы утонула в Дунае. Когда вечером под Иванов день украинцы приносят де­рево и куклу к воде и пропоют песню, тогда начинают бросать с себя венки в воду, закидывать их в воду или на дерево. Вслед за тем кидают и дерево и куклу, а сами начинают прыгать через огонь; только немногие уносят с собой венки домой, чтобы повесить их в сенях, для сохранения себя от непредвиденной на­пасти» (Московский наблюдатель, 1838,№3)-

Лысая гора. Беседка Петра Великого. Белый петух.

В Малороссии долгое время сохранялся обычай класть на окнах и на порогах дверей жгучую крапиву, чтобы защитить себя от на­падения ведьм, которые делаются более опасными в эту ночь. Поверье говорит, что в эту ночь Бабы-яги, ведьмы и колдуньи со­бираются на Лысую гору, или Чертово беремище под Киевом, где у них бывают обряды и превращения. Такие же представления сохранялись и в Польше, где местом ночных таинств ведьм счи­талась местность под Сендомиром на Ьуза Сога, а в Северной Гер­мании — на Броккене в Вальпургиеву ночь. В Старой Ладоге при реке, впадающей в Волхов, Купальское ликование ежегодно со­вершается при огне на горе Городище. Огонь этот в Новгород­ской окрестности был в старину известен под именем живого ог­ня, лесного или царя огня, наконец, лекарственного.

В 12-ти верстах от Санкт-Петербурга по Рижской дороге су­ществовала до 40-го года XIX века старая липа, ветки которой, переплетясь с ветвями других деревьев, составляли природную беседку, в которой останавливался отдыхать Петр I. На этом мес­те накануне Иванова дня собирались ижорки и проводили здесь всю ночь с воплями и пением при разожженном огне, а напосле­док сжигали белого петуха, который, как известно, у древних скандинавов считался пламенем по его красному гребню.

Иванов цвет. В Малороссии, как и повсюду, существует пове­рье, мало-помалу переходящее в сказку, что накануне Иванова дня ночью цветет папоротник, или папарыш (иначе кочедыжник). Что он в эту ночь сияет огненным пламенем и освещает местность и что если только его сорвать и бежать домой, не оглядываясь, что бы ни кричали сзади бесы, то этот цвет даст возможность его об­ладателю открывать клады и получить богатство.

Откуда возникло представление, что папоротник дает цветок, указывающий на место, где лежит клад, трудно предположить. Впрочем, бытовало мнение, что на папоротник садится самец светящегося червячка или светляка, который ночью, как извест­но, дает от себя фосфорический свет. Не это ли и породило по­верье? Червячок этот тоже носит название «Иванов».

Целебные травы. На Иванов день знахари отыскивают разрыв-траву, которая известна и немцам под именем 5рпщ — игигхе1, против которой, говорят, будто бы не устоит ни один замок.

В эту же ночь собирают на муравьиных кучах масло в сосуд, которое признается целительным средством против разных не­дугов. Из цветов в это время собирают купаленку (ТгоШит ей-гораеиз), медвежье ушко (УегЬазсит), богатенку (Ещегоп асгё), которую в Новгородской губернии поселяне собирают в стену на имя каждого из семьи, замечая, что, если чей цветок скорее завянет, тому или умереть в этот год, или захворать. Тогда же под корнем чернобыльника открывают земляной уголь, который употребляют как средство от падучей болезни и черной немочи, исцеляемой корнем растения. В рукописном «Травнике» начала XVIII века упоминается о какой-то траве архилине, про которую сказано, что кто ее рвет на Рождество св. Иоанна Предтечи сквозь золотую или серебряную монету (гривну) и кто ее носит на себе, тот не боится ни дьявола, ни еретика, ни злого человека, «а растет она при большой реке».

Купанье на Ивана Куполу. Вообще на Купалу собираются все лекарственные травы и коренья, созревающие к этому вре­мени. В некоторых местах Новгородской 1убернии, около Ста­рой и Новой Ладоги и Тихвина, на Иванов день топят бани и, во­ткнув в веники собранную ими траву иван-да-марья, парятся на этот праздник дою здоровья. В Антониево-Дымском монастыре исстари простой народ собирается купаться в тамошнем озере и купает больных лошадей.

В Переяславле-Залесском, по народному преданью, там, где ныне храм Пресвятой Богородицы Владимирской, называемой Купальницей, будто бы прежде стоял истукан Купало, по имени которого ярмарка называется Купальницей. В это время купают­ся на озере Клещин и водят по берегам круги с песнями, кото­рые сочинены специально для этого праздника.

Толокни в ступе. В Нерехте и в округе был такой обычай. Накануне Купала, вечером, девушки, собравшись к одной из сво­их подруг, толкли в ступке ячмень, распевая песни. На другой день поутру из этого ячменя варили кашу, называемую кутьей, которую вечером того дня, заправивши маслом, съедали. После того, взяв от телеги передние колеса, схватившись руками за ог­лобли, возили на оси некоторых из подруг по селу и по полям с песнями. Такие поездки совершались до утренней росы. При­чем девушки умывались этой росой, чтобы быть красивее и здо­ровее.

В Москве также существовал обычай париться вениками с цветком иван-да-марья и есть кутью, о чем свидетельствует профессор Снегирев.

Москва и Кокуева слобода. В Москве исстари славится во­да на Трех горах. Эта местность была не менее славна своим гу­ляньем в Иванов день. Сюда съезжались многие татарские се­мейства и, расположившись по берегам Гагаринских прудов, разводили огни и пировали.


Кокуева слобода, ныне Немецкая, и ручей Кокуй, текущий из Красного пруда через Немецкую слободу в Яузу, напоминает финский Кокуй.

Крапивный куст. В Харьковской губернии вечером, под день Ивана Купала, собираются и ставят в каком-нибудь ме­сте крапивный куст (прежде зажигали солому) и перескакивают через него туда и сюда. Во время этих прыжков поют:

Сегодня Купала, а завтра Ивана;
Чим мини, моя мати, торговати?
Сегодня Купала, а завтра Ивана;,
Чим мини, моя мати, торговати? —,
Повизу я свекорка продавати —
Роднова батинка куповати.
Здишевила свекорка, здишевила,
Роднова батинку не купила. ' -

Сегодня Купала, а завтра Ивана;
Чим мини, моя мати, торговати?

Повизу я свекруху продавати

Родную мати куповати.
Здишевила свекруха, здишевила
Родной матинки не купила.

Сегодня Купала, а завтра Ивана
Чим мини, моя мати, торговати?
Повизу я деверька продавати —
Риднова братика куповати.
Здишевила деверька, здишевила,
Риднова братика не купила.
Сегодня Купала, а завтра Ивана;
Чим мини, моя мати, торговати?
Повизу я зовыцу (золовку) продавати —
Ридную сестрицу куповати.
Здишевила зовыця, здишевила
Ридной сестрицы не купила!

ЯРИЛО

Слово это понятно и сейчас: ярость, яростный, а также ера, ерник. Ярило, или Брило, созвучен с греческим Арес, Ерос, — лю­бовь и вожделение, с санскритским ари — враждебный, вражес­кий, враг, с латинским ира (гга) — гнев. Значение слова несет в себе оба свойства: мужества или буйства и сладострастия. Яри­ло, по мнению профессора Снегирева, означает то же, что Тур и Телец, вошедшие в весеннее созвездие. Как зверь, Тур (буйвол) был всегда представителем ярости, силы и мужества. Певец Иго-рев в «Слове о Полку Игореве» соединяет оба эти понятия с на­мерением усилить одно другим: Яр — Тур, Буй — Тур, и Гомер Аресу также придает эпитет ОоПрсх; — ярый, буйный. Река Днестр у турок и молдаван до сих пор называется Тур. У древних греков и римлян иногда реки сравнивались с Туром по ярости волн и реву, который они производят подобно мычанью.

Между виндийскими и иларийскими божествами встречается Яр и Яровид, сравниваемый с Аресом. У далматов и до сих пор воспевают Яра; можно думать, что Эрот близок к Ярилу по созву­чию. Мало того, Яр вошел в собственные имена, что замечаем в русских именах, например: Ярослав, Яромир, Ярополк и пр. Кроме того, во многих местах Северо-Восточной России встре­чается празднование Яриле, которое закрепилось также и в на­звании некоторых урочищ. Такие названия, как Яриловичи, есть в Тихвинском и в Валдайском уездах. В Черниговской и Кост­ромской губерниях, близ Чухломы, есть Ярилово поле, под Ки-нешмой — Ярилова роща, где даже бывает гульбище под Ярило-ву неделю. В Оренбургской губернии, в Дорогобужском уезде, есть Ярилово. Наконец, наш яровой посев, яровое — не связаны ли с этим названием?

Костромской Ярило. В Костроме долгое время существова­ло обыкновение во Всесвятское заговенье хоронить Ярилу. По­хороны эти были до глупости безобразны. Так, какой-нибудь бедняк, нищий брал на себя поручение хоронить куклу мужчи­ны, с чрезвычайно развитыми гениталиями, положенную в гро­бик, а пьяные и трезвые суеверные женщины провожали этот гробик и нелицемерно плакали.

Ярилин праздник. Близ Галича есть поклонная гора; она на­ходится близ села Туровского. Там, как говорят, поклонялись Ме-рянскому идолу Яриле, да позднее, в Неделю Всех Святых, гали­чане собирались праздновать и гулять.

В начале XIX столетия там поступали так: подпаивали мужич­ ка и шутили с ним как хотели, требуя от него изображать собой Ярила.

Погребение Ярилы. Такое смешное событие торжествова­лось еще в XVIII веке в Калязинском уезде, по дороге к Троице, в местности Мерли, или Нерли, под старой сосной.

В Чистопольском уезде, в г. Савине, целую ночь пели и плясали в честь Ярилы. В Воронеже до 1763 г. ежегодно праздник отмечался перед заговеньем Петрова поста, до вторника второго поста. В эти дни на бывшую площадь в город, за старыми Москов­скими воротами, стекались горожане и местные жители на яр­марку. К этим дням в домах делались приготовления как к вели­кому празднеству. На месте, отведенном для развлечений, появлялся человек, избранный обществом. Его украшали цвета­ми, лентами, обвешивали колокольчиками, на голову ему надева­ли колпак, тоже раскрашенный и украшенный лентами. При этом такого человека румянили, белили, а в руки давали по­звонки (погремушки). На голову надевали высокий колпак, ино­гда из бумаги, украшали его лентами, В этом наряде под именем Ярилы он ходил по городу, сопровождаемый молодежью.

Это празднество сопровождалось играми и плясками, лаком­ством и пьянством, особенно кулачным боем.

петровки

Петровки на старинном языке — Петрово говейно. Вообще Петров пост издревле имел большое значение, как в отношении хозяйственном, так и в других случаях.

В Петровки в деревнях начинается кипучая деятельность, свя­занная с внесением навоза в почву.

В народной пословице о времени Петрова поста говорится: «С Петрова дня — красное лето, зелен покос, зарница хлеб за-рит». С Петрова дня наступают «Петровские жары». С этой по­ры начинают колоть баранов, или, как говорят крестьяне: «С Петрова дня барашкам лоб». Сознавая значение этого вре­мени, в народе говорят: «До Петрова дня — женское лето», с ко­торого требуется вмешательство женщины во все дела: и в по­ле, и в избе.

Петров день имел большое значение и как день торговли, так как в это время всегда проходили Петровские торги, то есть яр­марки, которые существуют и до сих пор во многих местах Рос­сии. В юридическом отношении Петров день бывал сроком су­да, днем взимания пошлин, а также сроком платежа оброков и податей. Долгое время Петров день служил днем уплаты пода­тей у крестьян.

Гулянье на Наливках. В «Стоглаве» упоминается, что в Москве в понедельник Петрова поста ходили на Наливки, на бесовские потехи. В одной летописи сказано, что «о прачнице св. Верховных Апостолов Петра и Павла своей сетию . диавол запинает через колыски и качели; на них же бо колы-щушеся и приключается внезапу упустити на землю, убива-тися и зле без покаяния душу свою испущати» {Подробная 4-109 Забылин летопись от начала России до Полтавской баталии, ч. I, СПб., 1798).




Б. М. Кустодиев. На ярмарке. 1910 г.


Народная жертва. На границе Вельского и Тотемского ок­ругов, близ верховья реки Ваги, в приходе Кочеварской волости существует предание, что будто в этот праздник каждый год вы­бегал олень из лесу; народ, принимая оленя за дар Божий, зака­лывал его и, разняв на части, приготовлял себе обед.

Это продолжалось, как говорит предание, несколько лет, но когда появление оленя прекратилось, то поселяне стали вме­сто оленя готовить себе обед, убивая для этой цели быка.

Эта традиция бывает в первое воскресенье после Петрова дня. Перед обедней, убив быка, купленного на счет всей волости, в складчину, режут его на части и варят в больших котлах. После обедни и молебна священник со всеми богомольцами вкушает этих яств.

Проводы весны. В Саратовской губернии накануне Петрова дня провожают весну. Мужчины и женщины наряжаются шута­ми и привязывают несколько телег одну к другой гусем, катают­ся на них из конца в конец селения и заканчивают праздник хо­роводами. В Симбирской и Пензенской губерниях это бывает в заговенье Петровского поста.

Кроме того, носят по селению «весну», то есть наряженную куклу из соломы, причем поют песни и затем бросают ее в реку.

Ночные гулянки. В Тверской губернии, с первого воскресе­нья после дня св. Петра и Павла, начинаются ночные гульбища, называемые Петровками, которые продолжаются до первого Спаса. В Кашине в Петров день бывает гулянье у Клобукова мо­настыря, близ Петропавловской церкви, при роднике, из кото­рого умываются для здоровья. Про этот родник есть предание, что будто бы в глубокую старину тут стоял истукан Купала. Там же бывает в Петровки род ночного маскарада, во время которо­го молодые парни завязывают свои лица платками, чтобы их не узнали девушки, которые тоже гуляют с полуоткрытым лицом. Нередко во время этих маскарадов происходят рукопашные бои и драки, вследствие разных интимных историй, оскорблений и проч.

Карауление солнца. Облупа. В Туле, в Петров день, гулянье называется Облупой (Песни русского народа, ч. 2. 1838). Туль­ские поселяне еще с вечера отправляются в поле караулить солнце, убежденные тем, что солнце в это время играет, так же, как и в Светлое Воскресенье. Это убеждение разделяют и в Яро­славской губернии.

До восхода солнца поселянки собираются на возвышенное место и проводят всю ночь в песнях и играх. С первым появлением солнца приступают к наблюдению. Когда почудится, что солнце играет, поселянки выражают радость громким криком и потом возвращаются домой с полной уверенностью, что виде­ли играющее солнышко. Если покажутся первые лучи небесного света, запевало начинает, а другие подхватывают песню:

Ой Ладо! ой Ладо! на кургане
Соловей гнездо завивает,

А иволга развивает.

Хоть ты вей, не вей, соловей!

Не быть твоему гнезду совитому,

Не быть твоим детям вывожатым,

'Не летать им по дубраве,

Не клевать им яровой пшеницы!

Ой Ладо! ой Ладо!

Камнепочипюние. В Одоевском уезде Тульской губернии находятся два камня: Баш и Башиха, или Баши, которых честву­ют жители около Петрова дня. Баш и Башиха находятся в селе Башеве и верстах в 25-ти от Одоева, а саженях в 50-ти от церкви, близ дороги на пахотном поле. Место, где находятся эти камни, имеет довольно значительную возвышенность. Фигура этих камней обыкновенная, неправильно-квадратная и небольших размеров. Тамошние жители утверждают, что Баш и Башиха бы­ли люди, мужчина и женщина. По мнению одних, муж и жена, а по представлениям других,— кум и кума или бог и божиха. Так­же почитают Баша за татарского сановника, который с женой крестился, благочестиво умер и погребен на этом месте. И тогда два камня с востока приплыли Окой и Упой и сами пришли лечь на могиле Вашей. («Баш» и «Башиха» — слова монгольские и оз­начают голову, начало. Это в то же время и слова, означающие

начальника.)

О начале превращения их известно только то, что они во вре­мя войны повздорили между собой, и Башиха за непокорность своему Башу получила удар сапогом. От этого удара, говорят, видна была долгое время ступня, а прежде и гвозди каблука.

Есть также на Башихе рубцы, о происхождении которых ду­мают по-разному. То говорят, что Баш рубил Башиху шашкой, а по другим сказаниям, что будто бы какой-то помещик из любо­пытства рубил их топором. Следствием такой попытки было, сказывают, бесплодие того поля, на котором стоят эти памятни­ки, ослепление помещика и смерть его после продолжительной болезни. Рассказывают, что от ударов этого помещика на камне появились красные пятна.

Народ убежден, что в Башах, кроме мстительности за обиду, была и чудодейственная и благодетельная сила. Те, которые к ним приходят за помощью, получают ее в летнее время, около ' Петрова дня. Народ стекается в село толпами. Сперва служат мо­лебен Божией Матери — Умилений, а потом ходят кланяться камням, как могилам усопших родственников.

После этого обряда у камней Вашей оставляют вещи, деньги, волну (шерсть), холст и прочее, что потом собирает ктитор (церковный староста) и передает как жертвование в церковь.

Рассказывали, что будто бы Ваши в сновидениях многим от­крывают повеление искать их помощи. Так, когда в одном доме вымерли все овцы, то хозяйке было открыто повеление покло­ниться означенным камням, взять из-под них земли, и овцы пе­рестанут умирать. Когда повеление было исполнено, овечий мор прекратился.

Где брали землю, там образовывалась большая яма. Земля эта, по народному убеждению, полезна для размножения скота и от порчи. Осколки от Вашей почитаются лекарством от зуб­ной боли.

Рассказывают про одного крестьянина, который, будучи пья­ным, надругался над Башами, за что был наказан отнятием рук и ног и не прежде получил исцеление, как раскланявшись с Ба­шами.

Всего вернее предположить, что камни эти — остаток татар­ского времени, и, скорее всего, напоминают они памятники, смысл которых утрачен.

ЗЕМЛЕДЕЛЬЧЕСКИЕ ПРАЗДНИКИ И ПРОСТЫЕ ЗАМЕЧАТЕЛЬНЫЕ ДНИ

Земледельческие праздники составляют пору отдыха после обременительного труда. Все эти праздники вообще были об­щими у всех народов и основаны на их верованиях и нравах. У евреев эти праздники считались священными, как, например, праздник Жит первородных и седмиц. В этот день приносились в числе жертв два хлебца из новых жит и сноп соломы как знаки начала жатвы. У египтян, греков и римлян с земледельческими работами соединены были некоторые священные обряды, так как эти народы искусство земледелия считали делом божествен­ным, высоким по значению для человеческой жизни. Долгое время китайские богачи поощряли земледелие личным трудом, давая тем знать своим подданным, что труд земледельческий за­служивает внимания великих и сильных мира сего.

У римского народа было до двенадцати земледельческих бо­гов. Между славянскими племенами искусство земледелия появи­лось еще в древности. У Балтийских славян главным праздником был Святовидов, который совершался у них после жатвы. Этому божеству приносился в жертву пряник, и по количеству меда в ро­ге у кумира судили о сборе жатвы, урожае или о неурожае.

Подобно римской Церере, греческой Деметре, у славянору-сов представительницей земледелия была Мать-Земля, и к ней принадлежит Даждь-бог, милостивец, которого мы находим в числе богов князя Владимира, а также Волоса, которому долгое время в Южной России старухи завивают бородку.

Но с того времени как христианство закрепилось в Русской земле, покровителями земледельческих занятий очутились уже не народные божества язычества, а святые православной церкви.

Вот перечень замечательных дней:

Аксинья (Ксения) — полузимница, 24 января. День, с которо­го считают начало второй половины зимы.

Василий — капельник, 28 февраля. Начало первых оттепелей.

Авдотья (Евдокия) — плющиха, 1 марта. Названа так потому, что с этого времени плющится или оседает снег.

Дарья (Дария) — г... прорубница, или з... проруби, 19 марта. На реках, прудах, около прорубей вытаивает в это время скопив­шийся в продолжение зимы помет животных.

Креоьянский дом и сарай на


Иродион — ледолом, 8 апреля. На значительных реках треска­ется и начинает проходить лед




Креоьянский дом и сарай на Севере. Гравюра XIXв


Егор (Георгий) — скотопас, водопас. Егорий с гвоздем — 23 апреля. Выгоняют скот на паству. Тогда же вскрываются реки.

Степан (Стефан) — ранопашец, 26 апреля. Начало самой ранней вспашки полей под посев яровых хлебов.

Еремий (Иеремия) — запрягальник, 1 мая. День, с которого чаще всего начинается вспашка и засев полей яровым хлебом.

Орина (Ирина) — рассадница, 5 мая. Время посева капусты: хозяйки начинают поливать рассаду.

Никола (Николай) — травной, вешний, весенний, 9 мая. В это время чаще всего появляется первая зелень на лугах, посев яро­вых в полном разгаре.

Лукерья (Гликерия) — комарница, 13 мая. Обозначает время появления комаров.

Сидор (Исидор) — сивирян, северный, 14 мая. Около полови­ны мая начинают дуть холодные северные ветры, продолжа­ющиеся недели две.

Олена (Елена) — леносевка, ленница, 21 мая. Начинают сеять

лен.

Федосия (Феодосия) — колосеница, 29 мая. Около этого дня начинает идти в колос озимый хлеб.

Еремей (Ермий) — распрягальник, 31 мая. Конец посева яро­вых хлебов. Выпряжка волов и лошадей из рабочих хомутов и ярма. Если некоторые и продолжаются, то у самых нерадивых хозяев.

Акулина (Акилина) — задери-хвосты, сдерихвостка, 13 июня. Около этого дня появляется много мошек, комаров, оводов, пау­ков и других насекомых, беспокоящих лошадей и скот, от чего он бегает по пастбищу и часто даже прибегает домой, отхлесты­ваясь хвостом.

Аграфена (Агриппина) — купальница, 23 июня. Начало купа­ния в реках, так как вода в это время начинает нагреваться в ре­ках и озерах.

Афимъя (Евфимия) — стожарница, 11 июля. В эту пору на по­косах во множестве появляются стоги сена. Собственно же се­нокос начинается ранее, с первых чисел июля, с Прокофьева дня (8 июля).

Пуд и Трифон — бессонники, 23 июля. К этому времени со­зревают ранние посевы озимого и даже ярового хлеба и насту­пает жатва хлебов. Сенокосная страда еще продолжается, надо успевать во всех работах, и потому много спать не приходится. Авдотья (Евдокия) — малинуха, 4 августа. Начало сбора малины. Никита — репорез, 15 сентября. Начало сбора репы. Спиридон — солнцеворот, поворот 12 декабря, так как солн­цестояние считаегся с 10 декабря, когда Солнце вступает в знак Козерога. С этого времени начинают прибывать дни; с этого времени солнце — на лето, зима — на морозы.

Как в первые века мира, пастухи и земледельцы оканчивали свои работы, связывая их с распусканием деревьев или падени- , ем листьев, так и у нашего народа есть в природе свой кален­дарь, по которому он сверяет свои труды, игры и пиршества, иногда приходящиеся и на дни церковных праздников.

У всех народов август, славянский серпень, или зарев, был по­священ богине жатвы. Еще и поныне на Сицилии в праздник этого месяца увенчивают колосьями образ Богоматери, В Анг­лии первый день августа (первый Спас) называется Штта — словом, составленным из двух древнесаксонских слов, которые означают «жатва пирогов», так как в этот день приносили в храм

пироги из нового хлеба.

В Южной Исландии и Норвегии 24 августа по окончании се­нокосов поселяне, заколов теленка или барашка, устраивают ра­ботникам пирушку с песнями и плясками, которая продолжает­ся всю ночь.

В Германии, Испании и во Франции конец жатвы также со­провождается пиршеством, играми и другими потехами.

Такая же традиция существует и у нас в России, когда в авгус­те празднуются Госпожинки (от поста в честь Успения Господня Богородицы 15 августа), Оспожинки, или Спожинки (от слова «спожать, спожинать»). В Торжке этот день называется Спожи-ницей, в летописях — Госпожин день.

По свидетельству Валсамона, писателя XII столетия, в Греции приносили к патриарху на благословение плоды 6 августа, а в странах более северных — 15 августа.

В Белоруссии, в праздник Успения Божией Матери, извест­ный под названием «Большая Пречистая», и во многих Велико­российских губерниях приносят, как говорит профессор Сне­гирев, хлеб из нового жита или колосья, а где и соты, а в Малороссии — и мясо. Ныне же повсюду медовое разговенье считается 1 августа, плодовое — 6 августа.

В Костромской губернии, в Нерехотском уезде при посеве и начале жатвы крестьяне, входя на полосу, молятся на три сто­роны, исключая северную, откуда нет солнца, а только дуют хо­лодные ветры.

Когда же будут сжаты яровой хлеб и рожь, то оставляют не­большой клок несжатого хлеба — «волотка на бородку». Тут, мо­жет быть, имеется в виду волотка, волоть волокно. Может, пого­ворка эта происходит со времен незапамятных и принадлежит язычеству, когда почитали Велеса и поклонялись ему как богу, присматривающему за скотом.

При окончании жатвы на своей полосе последней горстью сжатой соломой старший в семействе, отобрав все серпы у сво­ей семьи, обвертывает их и, принеся домой, кладет в передний угол. Все при этом молятся


Свадебное причитание, голосование. Есть поверье, что невесте будто бы необходимо на девичнике и перед свадьбой плакать: «Не плачешь за столом, будешь плакать за столбом».

В некоторых местностях существовали причитания, или го­лосования. Так, в Верховожском посаде невеста, накрытая фа­тою, садится среди подруг-девиц на возвышенное место с искус­ной причитальщицей и начинает причитать, то есть говорить напевным голосом привет отцу и матери, братьям, сестрам и всем родственникам. Этим она как бы прощается со своим до­мом, и если ее выдают на чужбину, то и с подругами.

Свадьба с трубами. На свадьбах русских царей и важных бояр кроме песен играли в трубы зурны, как это известно из описания свадеб в XVII веке. Подобные свадьбы так и называ­лись — свадьбы с трубами. Царь Алексей Михайлович во время бракосочетания с Натальей Кирилловной велел вместо труб и органов петь своим государевым певчим, дьякам и всем стани­цам большие стихи. Песни и главные обряды свадьбы оканчи­вались совершением церковного обряда.

Деревенские обычаи («Русские простонародные праздни­ки», 1839, вып. IV). Из всех лиц, участвовавших в свадьбе, самым деятельным лицом по возложенной на него обязанности являл­ся дружка. Он распоряжается всем, что только случается на свадьбе. Каждая местность имеет свои особенности, и дружке (шаферу) эти обычаи должны быть известны. Он должен быть и песенник, и весельчак, и плясун, вообще ловок, смышлен, а также и недурен собой.

Вот как проходил свадебный обряд, записанный в селе Бур-щеве на Волге в Нерехотскрм уезде Костромской губернии.

Когда все готово, дружка едет ко всем родным и знакомым с той и другой стороны и от имени жениха и невесты зовет всех в гости, приветствуя при этом обычным рифмованным наговором:

Бью челом бачка.. (имя, отчество). Бью челом мачка... (имя, отчество). К новобрачному князю, К молодой княгине,— Хлеба кушати.

Когда дружка объедет всех и приготовит весь поезд жениха, то сначала обращается к отцу и матери, говоря:

Еста! сватушка коренной и сваханька коренная, Вы сродников созывали, Хоробрый поезд собирали, Новобрачного князя снаряжали,