Преподобный серафим саровский чудотворец
| Вид материала | Документы |
- Преподобный Серафим Саровский Радость моя, 1137.81kb.
- Тема: Преподобный Серафим Саровский, 77.73kb.
- Преподобный Серафим Саровский. 3 Правители и представители народонаселения земли русской:, 662.39kb.
- Тур «Вдали от шума городского», 64.46kb.
- Беседа преподобного Серафима с Николаем Александровичем Мотовиловым (1809-1879) о цели, 231kb.
- Преподобный Никодим Святогорец Эортодромион или толкование на песенные каноны Господских, 195.4kb.
- Преподобный игумен Соловецкий Филипп, впоследствии, 1935.92kb.
- Протоиерей Серафим Соколов. История Христианской Церкви (начиная с 4-го века) Глава, 356.72kb.
- Иеромонах Серафим, 482.15kb.
- Тема урока: "Победа добра над злом. Зло в сказке и в жизни. Евангелие о доброте. Свт., 93.26kb.
Старец Исаакий I Оптинский
Родился как Иван Иванович Антимонов в Курске в 1810 году в старой купеческой семье. Любовь к уединению и молитве рано обнаружила в нем склонность к монашеству, но только в 1847 году уже зрелым 36-летним человеком он пришел в Оптину пустынь и вверил себя духовному руководству старца Макария. В 1854 году он был пострижен в монахи, в 1855 году стал иеродьяконом, в 1858 году иеромонахом, стал еще более строгим подвижником. В1860 году по указанию митрополита Филарета он был поставлен настоятелем вместо престарелого архимандрита Моисея и после его смерти стал его преемником. В течение тридцати с лишком лет он ведет монастырь, основные постройки и украшения монастыря проводятся при его попечении. Большую заботу, послушание и уважение он проявлял и к старцам, достаточно убедившись в их мудрости и необходимости их дела. В 1885 году он был возведен в сан архимандрита, награжден орденами, хотя относился к этим отличиям совершенно равнодушно. Он прожил до глубокой старости и скончался 85 лет в 1894 году.
Старец Иосиф Оптинский
Старец Иосиф – в миру Иван Ефимович Литовкин, родился в 1837 году в селе Городищи Харьковской губернии у благочестивых родителей. В одиннадцать лет мальчик остался круглым сиротой. Началась жизнь, полная трудов и лишений, только в церкви он находил себе утешение от своих невзгод. Черезнесколько лет он поступил на службу к одному таганрогскому купцу, который полюбил старательного юношу и решил выдать за него свою дочь. Иван попросил хозяина разрешения сходить на богомолье в Киев, но по дороге ему посоветовали зайти в Оптину пустынь к старцам. Там он и остался. Так в 1861 году начался его иноческий путь длиной в полвека.
Его определили в келейники к старцу Амвросию, в 1872 году он был пострижен в монахи с именем Иосиф. Несмотря на хлопотливое послушание, Иосиф много читал творений святых отцов, старец Амвросий поощрял его общение с посетителями, готовя его к высокому старческому служению. В 1888 гду Иосифа постигла очень тяжелая болезнь и, готовя его к смерти, его постригли в схиму. Но болезнь отступила, а к Иосифу стал все чаще отсылать своих посетителей старец Амвросий. Вскоре он умер, и все скорбящие о нем нашли поддержку у отца Иосифа, стали у него исповедоваться и причащаться. После смерти скитоначальника преподобного Анатолия, старец Иосиф был назначен скитоначальником и двенадцать лет он справлял эту службу. В 1911 году он мирно почил.
Старец Варсонофий Оптинский
В миру старец Варсонофий звался Павел Иванович Плиханков, он родился в семье состоятельных и благочестивых родителей в 1845 году в Самаре. Отец происходил из оренбургских казаков, занимался торговлей. Мать рано умерла, отец женился вторично, мачеха оказалась доброй и любящей женщиной. Павел учился в гимназии, затем в военном училище, из которого вышел уже в офицерском чине. Потом окончил офицерские штабные курсы, стал планомерно продвигаться по службе, слыл образцовым офицером. Казалось, жизнь готовила ему блестящую военную карьеру и генеральскую судьбу – он уже стал полковником и старшим адьютантом штаба Казанского военного округа, участвовал в сражениях. Но случилось иначе...
Он полюбил тихие монастырские службы, перестал посещать аристократические дома, шумные балы, дружеские офицерские вечеринки. Постепенно он утверждался в мысли оставить мир и уйти в монастырь. В августе 1889 года видный офицер в белом кителе с полковничьими погонами подъехал к гостинице Оптиной пустыни. В это время старая блаженная мать Параскева сказала старцу Амвросию: «Павел Иванович приехал!» - «Слава Богу», - спокойно ответил отец Амвросий. После долгих разговоров старец сказал блестящему офицеру, что искус должен продолжаться еще два года. «А после приезжайте ко мне, я Вас приму». Но вскоре Павел Иванович внезапно тяжело заболел, врачи определили его состояние безнадежным. Он велел денщику читать ему Евангелие...
«Из блестящего военного в одну ночь он стал великим старцем», - вспоминал потом другой Оптинский старец Нектарий. К удивлению врачей, он стал быстро поправляться и в 1891 году бросил все и приехал в Оптину пустынь. Сорокашестилетний Павел Иванович Плиханков стал послушником Скита. Через год он был пострижен в первую степень монашества, «в рясофор», в 1900 году – «в мантию» с именем Варсонофий, скоро он стал иеродьяконом, затем 1 января 1903 года - иеромонахом. Вскоре он был назначен скитоначальником и духовником Скита, затем духовником Шамординской обители.
Началась русско-японская война и Варсонофий был отправлен на фронт в качестве священника при лазарете. С честью нес отец Варсонофий свое послушание на фронте, за что был награжден наперстным крестом. После окончания войны он возвращается в скит, его возводят в сан игумена и назначают начальником Скита. Были отремонтированы скитские храмы и кельи, обновлена ризница и пополнена библиотека. Строгая аскетичность, богословская начитанность, дар прозорливости очень скоро привлекли к нему многих людей. Слово его было властно, его наставления глубоко запечатлевались в сердцах приходящих. В 1910 году по послушанию отец Варсонофий ездил на станцию Астапово для последнего напутствия умиравшего Л.Н.Толстого, но окружение великого писателя его даже не допустило к нему. Вернувшись, старец сказал: «Хотя он и Лев был, но не мог разорвать цепи, которыми сковал его сатана».
Образцом отношения старца и ученика стали его отношения с послушником Николаем Беляевым, ставшим впоследствии тоже преподобным оптинским старцем Никоном. В 1910 году здоровье Варсонофия резко ухудшилось. Ему стало так плохо, что его постригли в схиму. «Схима – это край: или смерть, или выздоровление». Но он выздоровел и был назначен настоятелем Старо-Голутвина монастыря в Серпухове с возведением в сан архимандрита. Снова деятельность по благоустройству вверенной ему обители, толпы людей, стремящихся к нему за советом, помощью, исцелением. Раз привели к нему глухонемого юношу. «Страшная болезнь – следствие тяжкого греха, совершенного в детстве», - поясняет старец матери и что-то шепчет юноше на ухо. «Батюшка, он же вас не слышит», - растерянно восклицает мать. «Он тебя не слышит», - отвечает старец и снова что-то шепчет юноше на ухо. Глаза того расширяются от ужаса и он покорно кивает головой. После причастия болезнь оставляет юношу. Меньше года управлял старец обителью и 14 апреля 1913 года он скончался. Погребен он был в родной Оптиной пустыни.
Старец Анатолий (Младший) Оптинский
В миру отец Анатолий звался Александр Алексеевич Потапов, родился он в 1855 году в Москве в старинной купеческой семье. с юных лет мечтал стать монахом, но мать просила его быть с нею до ее кончины. Закончив уездное училище, Александр служил приказчиком в Калуге. В 1885 году, когда ему было уже тридцать лет, он пришел в Оптину пустынь. Вскоре его уже благословили стать келейником у старца Амвросия, он стал послушником, а в 1891 году был пострижен в монахи с именем Анатолий. Уже через год он стал иеродьяконом, а в 1906 году – иеромонахом, но и раньше он уже был общепризнанным старцем. Он был назначен духовником Шамординской обители. Приходящих к старцу Анатолию было так много, что ему пришлось переселиться из Скита в монастырь, где он принимал народ во Владимирском храме без ограничений. Все могли придти к старцу: священники и военные, дворяне и интеллигенция, рабочие и учащаяся молодежь, но более всего было простых крестьян, поэтому он считался «народным старцем». Исповедь у старца обновляла и возрождала, он имел один из великих даров – дар утешения, который обильно изливался на всех приходящих. «Утешителем» называли его люди. Старец Анатолий без отдыха принимал народ до глубокой ночи, только заполночь он вставал на келейную молитву. Спать оставалось не более двух часов. От молитвенных бдений, многочасовых стояний у него развилась болезнь ног, от многих земных поклонов он страдал жестокой грыжей – но он продолжал свою службу, правда уже сидя на маленькой скамеечке. Дар прозорливости, дар исцеления – все эти необыкновенные способности проявлялись им неоднократно.
Но пришла революция, начались гонения на церковь. Вскоре после закрытия Оптиной последовал арест старца. Его повезли в Калугу, по дороге он сильно занемог, его сдали в больницу, обрили бороду и голову. Он принимал все блаодушно и терпеливо, молясь за мучителей. Через неделю его выпустили. В 1921 году он принял схиму и немного окреп. Но скоро приехала чрезвычайная комиссия, старца долго допрашивали, хотели увезти. Он попросил один день, чтобы приготовиться. Когда комиссия приехала за ним, то спросили: «Старец готов?» - « Да, готов». Открыли дверь в келью – посредине стоял гроб с телом почившего старца.
Старец Нектарий Оптинский
Мирское имя его было Николай Васильевич Тихонов, родился он в городе Елец Орловской губернии в 1853 году в бедной семье. Отец рано умер, мать его очень любила, но из-за бедности пришлось его отдать не в городскую, а в деревенскую церковно-приходскую школу, а когда ему шел одиннадцатый год – то на работу в лавку богатого купца. Вскоре мать умерла.
Скромный и трудолюбивый, он усердно работал, когда ему исполнилось двадцать лет, старший приказчик задумал его женить на своей дочери. Хозяин направил его за благословением к столетней схимнице. Та сказала: «Пойди в Оптину к Илариону, он тебе скажет, что делать». Весной 1873 года Николай прищел в Оптину к Илариону, тот направил его за советом к старцу Амвросию. О чем была их беседа, старец Нектарий никогда никому не открывал, но после нее навсегда остался в Оптинском скиту.
Вначале он ухаживал за цветами, потом получил послушание пономаря. Утро в скиту начиналось около часу ночи, юный пономарь ходил с опухшими от недосыпа глазами. Жил он в кельи в церкви – в ней он прожил 25 лет. Духовником его стал старец Анатолий. Старцы Амвросий и Анатолий вели его строго, истинно монашеским путем, обучая его высшей добродетели – смирению. В 1876 году Николай был пострижен с именем Нектарий. Он много читал и учился по благословению своих наставников. В 1894 году он был рукоположен в иеродьякона, в 1898 году – в иеромонаха. Пробыв более двадцати лет в уединении и молчании, старец вышел из затвора и принял великий крест старчества - пророческое служение людям в предстоящие тяжелые годы. Принимал посетителей Нектарий в домике покойных старцев Амвросия и Иосифа, где сам поселился. Была в нем великая духовная проницательность. Он часто говорил о тяжелом времени, которое скоро настанет. Оно настало и в 1920 году он принял схиму.
После революции новая богоборческая власть обрушилась на Церковь. Закрывали монастыри и храмы, ссылали и казнили священнослужителей. В 1923 году монастырь был закрыт, старец отправлен в Козельскую тюрьму. Его освободили, но велели уехать подальше от Оптиной. Он поселился в селе Холмищи Брянской области. Но вновь к нему потянулся поток людей. В конце 1927 года он стал серьезно недомогать, а в мае 1938 года тихо и мирно скончался.
Старец Никон, исповедник Оптинский
Николай Митрофанович Беляев, как он именовался в миру, родился в 1888 году в московской купеческой семье. Уже в ранней юности у Николая и его младшего брата Ивана возникло и вскоре укрепилось стремление к духовной жизни. Решив уйти в монастырь, они порезали более тысячи листочков с названиями российских монастырей и потянули жребий. Вытянули полоску – «Козельская Введенская Оптина пустынь» - было написано на ней. До этого они о таком монастыре и не слышали.
Мать благословила их на монашество и в 1907 году братья приехали в Оптину. Их принял старец Варсонофий. Пробыв Великий пост, братья вернулись, съездили в Ростов Великий, но их тянуло в Оптину. Вскоре они окончательно поселились там. Руководителем Николая стал старец Варсонофий. Он стал послушником, в 1915 году – был пострижен с именем Никон, в 1916 году – стал иеродьяконом, 3 ноября 1917 года – иеромонахом.
Настала новая жизнь и у него и у всей страны. Оптина была закрыта, начались гонения. В 1919 году он был арестован, но вскоре освобожден. К нему стали относиться, как к своему руководителю, духовные чада покойного старца Анатолия, сосланного старца Нектария, они все видели в нем старца. Настоятель старец Исаакий ослужив последнюю литургию в Казанском храме, сказал ему: «Мы уходим, а ты останься. Тебя благословляю служить и принимать богомольцев на исповедь». Так он стал последним Оптинским старцем. Изгнанный из монастыря, который перешел в ведение «Главнауки», он поселился в Козельске, служил в Успенском храме. А 1927 году его вновь арестовывают. Три страшных года провел он в концлагере, затем был определен на «вольную ссылку» в Архангельскую область. У него обнаружился туберкулез в тяжелой форме. Потом его переместили в Пинегу. Он долго искал там пристанища, наконец одна жительница села за высокую плату и за тяжелые работы по дому пустила его жить.Он совсем заболел, хозяйка стала его гнать, но тут один ссыльный священник взял его к себе и ухаживал за ним. Но дни его были сочтены. Летом 1931 года он умер. Так случилось, что отпевали его 12 священнослужителей и погребен он был по монашескому чину.
Старец Исаакий II Оптинский
Исаакий, в миру Иван Николаевич Бобриков, родился в 1865 году в селе Остров Малоархангельского уезда Орловской губернии в крестьянской семье. Самья была богомольная, его отец тоже был в Оптиной пустыни и скончался там в 1908 году схимонахом. Он прошел все ступени монашества: в 1897 определен в число братии, в 1899 году стал монахом с именем Исаакий, вскоре стал иеродьяконом, в 1902 году – иеромонахом. Восприняв дар старчества от Оптинских старцев, он стал их достойным продолжателем. В 1914 году он стал настоятелем монастыря. В начавшейся Первой мировой войне, несмотря на недостаток во всем, он неустанно устраивал в монастыре беженцев, больных, раненых, детей. Всего четыре года суждено ему было быть на этом посту, но это были тяжелейшие годы: война, революция, потом гражданская война, голод, массовые убийства служителей церкви и неисчислимого множества мирян, гонения на церковь – он не имел отдыха, помогая всем, чем мог.
Он участвовал во Всероссийском Церковном соборе, который утвердил патриарха. Уже в 1919 году он был арестован, но вскоре выпущен. Поселился он в Козельске стал служить в храме, где все должности заняли оптинские иноки. Но в 1929 году все они были арестованы и потом, после окончания «следствия» все были сосланы. Но Исаакия освободили, но вскоре «за незаконную валютную операцию» (покупку иконы) был вновь арестован, ему было предложено навсегда покинуть Белев, где он в это время жил. Но он сказал: «От креста своего не побегу», и остался ждать.
В 1937 году он вместе с Белевским епископом Никитой, четырьмя священниками, одиннадцатью монахами и тремя мирянами был арестован «за контрреволюционную деятельность», их подвергли жестоким пыткам и истязаниям и в начале января 1938 они все были расстреляны.
Так погиб последний архимандрит оптинский, так закончилось удивительное служение Оптинских старцев, принесших столько добра людям. В 2000 году Юбилейным Архиерейским Собором Оптинские старцы были прославлены как святые. Сейчас Оптинское старчество возрождается, но будет ли оно иметь такую же славу – посмотрим.
Дни памяти Оптинских старцев:
1. Леонид (в схиме Лев), в миру Лев Данилович Наголкин (1768) – 24 (11) сент.
2. Макарий, в миру Михаил Николаевич Иванов (1788) – 20 (7) сентября.
3. Моисей, в миру Тимофей Иванович Путилов (1782) – 29 (16) июня.
4. Антоний, в миру Александр Иванович Путилов (1795) – 20 (7) августа
5. Иларион, в миру Родион Никитич Пономарев (1805) – 1 октября(18 сентября)
6. Амвросий, в миру Александр Михайлович Гренков (1812) – 23 (10) октября
7. Анатолий Старший, Алексей Моисеевич Зерцалов (1824) – 25 января (7 февр.)
8. Исаакий I, в миру Иван Иванович Антимонов (1810) – 4 сентября (22 авг.).
9. Иосиф, в миру Иван Ефимович Литовкин (1837) – 22 (5) мая.
10. Варсонофий, в миру Павел Иванович Плиханков (1845) – 14 (1) апреля.
11. Анатолий Младший, в миру Александр Алекс.Потапов – 30 июля (12 авг.)
12. Нектарий, в миру Николай Васильевич Тихонов (1853) – 29 апреля (12мая).
13. Никон, в миру Николай Митрофанович Беляев (1888) – 8 (25)июля.
14. Исаакий II, в миру Иван Николаевич Бобриков (1865) – 26 декабря (8 января).
ПРАВЕДНЫЕ
ОТЕЦ И О А Н Н КРОНШТАДТСКИЙ,
ОТЕЦ А Л Е К С И Й МЕЧЕВ, МОСКОВСКИЙ
Праведный Иоанн Кронштадтский не был епископом, не был и монахом, и не может быть назван Святителем – он всю жизнь прослужил в должности пресвитера, иерея в одном храме Апостола Андрея Первозванного в городе Кронштадте на острове Котлин, но слава его была так велика, воздействие его на всех жителей России и даже за ее пределами, и даже после его кончины и теперь и конечно в будущем – огромна, и он как бы освятил и осветил всю религиозную жизнь России во времена охватившего страну безверия и революционного безумства.
В 1829 году в семье бедного причетника, служителя при храме села Суры Пинежского уезда Архангельской губернии, родился мальчик, настолько слабенький, что его - пока он не умер - окрестили в ту же ночь с именем Иван, Иван Ильич Сергеев. Село Суры распложено при слиянии рек Суры и Пинеги, правого притока Северной Двины, в 500 километрах от Белого моря.
Мальчик часто болел, нищая жизнь семьи этому способствовала, поначалу учение ему плохо давалось, но вдруг по молитвам его словно пелена спала с его ума, он стал хорошо учиться. Родители мечтали о духовной карьере сына. В 1839 году отец все же отвез Ивана в Архангельское Духовное училище. Но здесь опять на мальчика напал какой-то ступор, учение опять пошло с трудом. Мальчик очень переживал это, ведь родители вложили в него последние средства. Раз он упал на колени и стал горячо молиться. Сколько времени прошло, он не чувствовал, но очнулся совсем другим человеком. Он стал хорошо учиться и в конце курса одним из первых был переведен в семинарию, которую окончил в 1851 году уже первым учеником и был послан в Петербургскую духовную академию за казенный счет. Он еще получил место письмоводителя и смог весь свой жалкий заработок отсылать матери. В 1855 году Иван закончил академию кандидатом богословия. Отец его уже умер, мать ушла в монастырь.
Еще учась в академии, Иван склонялся к миссионерской деятельности среди дикарей Северной Америки или в Китае, но однажды во сне увидел себя священником в Кронштадтском Андреевском соборе, где он ни разу и не был. В 1855 году, после окончания академии, Ивану предложили место священника в Андреевском соборе Кронштадта вместо ушедшего на покой протоиерея, но по обычаям того времени он должен был жениться на дочери протоиерея. Когда он пришел в собор, то остановился почти в ужасе - это был тот храм, который ему приснился. Иван согласился и он с женой, с общего согласия, жили как брат с сестрой. «Счастливых семей, Лиза, и без нас много. А мы с тобой, давай посвятим себя служению богу». Так он и прожил чистым девственником. Он был рукоположен в диаконы, потом в иереи, стал ключарем Андреевского собора, сменив своего уже скончавшегося тестя. Он стал пастырем и прослужил 53 года в этом храме, все звали его отцом Иоанном Кронштадтским, часто даже забывая его настоящую фамилию «Сергеев».
Кронштадт, в котором служил Иоанн, отличался от прочих российских городов: помимо того, что это был порт со всеми пороками портовых городов – преступностью, воровством, пьянством, проституцией, этот порт – вход в город Петербург, но не парадный, а как бы черный, он служил еше и местом высылки из Петербурга социально опасных элементов – нищих, бродяг, воров. Их называли «посадскими». Нищета была ужасной, нравы – чудовищными. Но вдохновенно, со слезами на глазах, горячо и искренне служил отец Иоанн, уже скоро он стал совершать литургию ежедневно, и ежедневно читал каноны – молитвы в честь святых, отмечаемых в этот день. И каждое воскресенье и праздник произносил взволнованную проповедь. Он горячо переживал то, о чем говорил, и слушатели его внимали ему со слезами. Тысячи и тысячи людей стекались к нему со всей России, достаточно было его взгляда, чтобы привести их к глубокой, искренней исповеди. Он ежедневно бывал в их убогих жилищах, беседовал с ними, утешал их, помогал больным, раздавал им, все, что имел, нередко возвращаясь домой раздетым и даже без сапог.
Еще он преподавал Закон Божий в местном реальном училище, где его очень любили дети и радостно ждали его уроков. За отцом Иоанном толпами ходили нищие, это вызывало недовольство, даже возмущение церковных властей. Его почитали за юродивого, даже не хотели ему выдавать на руки жалованье, так как он все раздавал нуждающимся. Неожиданно для него в нем открылся дар чудотворения, и по его молитвам выздоравливали люди. Этим чудесам были неисчислимые свидетельства, рассказы о них разносились по всей стране, неверующая интеллигенция и ее печать замалчивали эти случаи, но много чудес сохранилось в памяти народной. Этот дар самому отцу Иоанну открылся совершенно неожиданно, он даже поначалу сомневался в своих способностях, ну чудесные выздоровления по его молитвам повторялись и ему пришлось поверить в их силу. Тысячи людей потекли к нему со всей России. К нему приходил,приезжал, приплывал народ не только из Петербурга, но и со всей России, даже из-за рубежа и не только бедняки – он облегчал неизъяснимые страдания умирающему царю Александру III, излечил молодую княгиню Зинаиду Юсупову, случаев чудесного выздоровления по его молитвам было очень много. Отец Иоанн присутствовал при последних днях императора Александра III, казалось, после его молитв наступило облегчение. Император говорил отцу Иоанну перед кончиной: «Вы святой человек, Вы праведник. Вот почему Вас любит русский народ». Царь попросил отца Иоанна держать руки на своей голове, пока он не предал душу Богу.
Много было и случаев удивительной прозорливости отца Иоанна. Так он неожиданно поцеловал в церкви руку молодому офицеру - это был будущий известный оптинский старец, отец Варсонофий.
Вставал отец Иоанн в три часа ночи, молился и потом готовился к литургии. Около четырех часов он шел в собор к утрени. Здесь его встречали толпы паломников, жаждавших получить от него благословение. Тут было и множество нищих, которым отец Иоанн раздавал милостыню. За утреней отец Иоанн непременно сам читал канон (здесь это служба, прославление святого, память которого отмечается в этот день). Потом перед началом литургии была исповедь. Из-за огромного числа исповедников, отец Иоанн ввел, по необходимости, общую исповедь. Эта исповедь производила на всех потрясающее впечатление: многие каялись вслух, не стыдясь и не стесняясь, о своих грехах. Во время службы он был поистине посредником между Богом и людьми, соединяя церковь земную и церковь небесную. Слезы умиления лились из его глаз. Такое служение необычайно действовало на всех присутствующих. После общей исповеди причащающихся бывало так много, что причастие продолжалось нередко более двух часов. После службы отец Иоанн ехал в Петербург по вызовам к больным и нередко возвращался только к полуночи.
К отцу Иоанну потекли богатые пожертвования, иногда он даже не вскрывал пакетов с переданными ему деньгами, а передавал их окружавшим его нищим. А иногда и отказывался их принимать – оказывалось, что эти деньги заработаны нечестным путем. Но много было им построено и улучшено на эти пожертвования.
В 1882 году он основал в Кронштадте Дом Трудолюбия, где была собственная церковь, школа, детский сад и приют, бесплатная начальная школа, воскресная школа для взрослых, разные мастерские, бесплатная амбулатория, отдел призрения бедных женщин, ночлежный приют, классы ручного труда, народная читальня и библиотека, загородная детская дача, дешевая столовая, где выдавалось до 800 бесплатных обедов. Иждивением отца Иоанна были построены многие храмы не только в Петербурге, но и в других местах. В 1901 году им был основан Ивановский женский монастырь на реке Карповке в Санкт-Петербурге с великолепным каменным храмом. Им основана и знаменитая Пюхтицкая обитель, ныне центр православия в Эстонии, многие другие монастыри и храмы по всей России. Он основал обитель и на своей родине – Суре и определил многие пособия жителям Сурской волости.
Отец Иоанн предвидел будущие бедствия России, и считал причиной начинающихся несогласий и злобы - в оскудении веры. Он призывал русский народ к единству – разумеется под знаменами православия и монархизма. Яростные нападки на отца Иоанна Кронштадского за его выступления против либеральных идей интеллигенции превратились в настоящую травлю, доходящую до физических угроз и даже нападений на него – очень скоро эти либеральные идеи приведут страну к величайшей в истории катастрофе.
Несмотря на свою необыкновенную занятость, отец Иоанн находил время вести как бы духовный дневник, записывая ежедневно мысли, пришедшие ему во время молитв или созерцания, в результате «благодатного озарения души». Эти мысли составили собой замечательную книгу, изданную под заглавием «Моя жизнь во Христе». В полном собрании сочинений отца Иоанна издания 1893 года «Моя жизнь во Христе» занимает три тома в тысячу с лишком страниц. Это – совершенно своеобразный дневник, в котором мы находим поучительное для каждого читателя отражение духовной жизни автора. Замечательным памятником святого отца Иоанна Кронштадтского являются также три тома его проповедей, содержащих еще до 1800 страниц. Впоследствии накопилось еще много отдельных сочинений о. Иоанна. Многие его издания и в первую очередь «Моя жизнь во Христе» были тогда же и потом переведены на другие языки и изданы в других странах.
Будучи сам образцом кротости и смирения, любви к каждому человеку, отец Иоанн с негодованием относился ко всем безбожным материалистическим и вольнодумным либеральным идеям, которые подрывали веру русского народа и его тысячелетний государственный строй. Последующие кошмарные события кровавой русской революции и торжество безбожного, человеконенавистнического большевизма показали, насколько прав был в своих предостережениях и пророческих предвидениях этот великий праведник земли русской.
Последние годы жизни великого старца были омрачены тяжелыми болезнями. В начале декабря 1908 года отец Иоанн отслужил свою последнюю литургию. Через несколько дней он скончался. Тысячи и тысячи верующих провожали его до могилы. Подобного никогда не видел Петербург, такого количества людей не было до того ни на одних похоронах – это был случай совершенно для России беспримерный. И кажется не было скорби – это была как бы светлая пасхальная заутреня.
Еще при жизни его почитали как святого. После его смерти печатавшиеся в газетах и журналах портреты воспринимались верующими как иконы. Но его прославление не состоялось тогда – Мировая война, революция, долгие годы богоборческой власти – наконец, в 1990 году на Поместном Соборе Русской Православной Церкви Иоанн Кроншадтский причтен Церковью к лику святых, он стал первым священником, удостоенным прославления за свое пастырское служение.
* * *
Личность отца Иоанна Кронштадтского кажется совершенно необычной среди множества столпов благочестия, подвижников веры, молитвенников, обличителей грехов людей, предавших себя порокам и неправедностям – он, сам прошедший большую школу подвижничества, создавал во время своих почти ежедневных служб атмосферу высокого праздника. Прихожане, особенно во время нередких его общих исповедей, не стыдясь друг друга, лили слезы радости и счастья, громко выкрикивая свои грехи, которыми они обычно бывали уже измучены, а теперь они наконец от них могли освободиться. Казалось, все пространство церкви было тогда пронизано любовью людей друг к другу, как это по-видимому бывало во время служб древности. Это чувство всеобщей радости, общего дела, присутствия высших сил, небесных заступников, ощущение обязательной помощи в тяжелых, запутанных земных делах, которые кажутся теперь незначительными и пустыми – переполняло всех в храме. Тысячи людей как один человек видели в отце Иоанне факел истины и спасения в безбрежном море скорби. И постоянные прихожане, и впервые пришедшие на службу, приехавшие часто издалека, и может быть не вполне уверенные в помощи этого так не похожего на других священников батюшки – все бывали охвачены душевным подъемом к высотам духа. И во время его почти каждодневных служб, и в его постоянных общениях и беседах со всеми людьми, без различия социального положения – все его существо выражало искреннюю и неподдельную любовь, все видели его душевное соучастие в их бедах и переживаниях, самоотверженное желание помочь, глубокое соболезнование, вхождение в чужие проблемы, которые – это было очевидно всем – становились его личными. И ведь он общался так с сотнями людей, казалось, батюшка не может одинаково эмоционально сопереживать со всеми их горе – но неведомые силы поднимали его снова и снова на высоты чужих невзгод, и всем было очевидно, что он искренне разделяет чужое горе и стремится ему помочь. Здесь любая фальшь была бы тотчас замечена – но его сопереживания были очевидны.
Но какое море лжи, оскорбительных инсинуаций, нагромождение фантастических обвинений и предположений лилось на него за стенами его храма со стороны «свободной» печати того времени, театральные подмостки тоже усердствовали в клеветнических измышлениях, полуграмотная молодежь изощрялась в издевательствах и глупых выдумках над отцом Иоанном. Мы хорошо знаем возможности этих безнаказанных борзописцев, много лет в советское время – да и теперь - они оглупляли и дезинформировали своих читателей и зрителей. Методы были самые разнообразные – и прямая ложь, и умолчание, и распространение небылиц, домыслов, нелепостей. Печать, получившая «свободу», сполна использовала ее для полного развала страны и создания в будущем изощренного концлагеря для своих граждан.
Через руки отца Иоанна проходили огромные деньги, очень многие люди, которым он дарил здоровье, материальное и душевное благополучие, жертвовали ему большие суммы, часто он раздавал их тут же, почти не глядя. Многое было построено на эти пожертвования, многих он спас от нищеты и отчаяния. Его способность к чудотворению, к распознанию будущего, видение тайников человеческих душ, часто людей ему вовсе незнакомых, факты его помощи просто по письменным просьбам, людям даже инославным, жившим в иных странах и местах - имеет множество подтверждений и доказательств, удостоверено многими.
Русское православное благочестие обычно характерно покаянной скорбью, сознанием своей греховности перед Богом и людьми. Но в праздник Пасхи наступает радостное торжество христианского духа, восторг и ликование. Подобное состояние души верующие переживают и в другие большие праздники. Такое радостно-торжественное состояние духа редко встречается среди русских святых, склонных скорее к «плачевному житию». Но по-видимому таким был святой Николай-угодник, и этим объясняется всенародная любовь и почитание его среди православных. Таков был и праведный Иоанн Кронштадтский, и поэтому к нему так тянулись люди.
Его отличала огромная искренняя любовь ко всем страждущим, просящим помощи, ко всем людям на земле. Такую любовь нельзя иммитировать, сыграть, придумать. Обычно он тут же рядом с просящим становился на колени и самозабвенно молил Создателя о помощи – и она приходила, часто тотчас же. И еще одна характерность отличала все его деяния – и его службы в церкви, общие исповеди, молебны, и молитвы за отдельных людей сопровождались его искренней радостью, радостью общения с Богом, обращения к Богу, общего нужного и счастливого дела. Он выходил к народу всегда радостный, сияющий, счастливый от предстоящего общения и с земным, и с вышним. Эта радость мгновенно передавалась всем молящимся, заражала всех счастьем совершения, люди расходились с этим радостным чувством, несли его по домам, разносили по городу, рассылали в письмах по стране. Радость встречи с ним проявлялась в народе и в церкви, где он служил, и когда он проходил или проезжал по улицам, даже когда он проплывал на пароходе и об этом было известно, все берега на всем протяжении пути бывали усеяны народом, вышедшим встретить своего любимого батюшку, хоть как то получить от него крупицы его святости, его любви.
Его смерть, кажется, не ослабила веру в его возможность и готовность помочь, да и похороны его были больше похожи на встречу с ним после разлуки. Долгие годы безверия конечно ослабили эти благие нити, связывавшие его с народом, с верующими, но не уничтожили совсем, и они продолжают разносить по миру Веру, Надежду и Любовь, и праведный отец Иоанн Кронштадтский по прежнему помогает всем, кто его об этом попросит.