Geum.ru

Р. Н. Заппаров записки полковника мвд

Вид материалаДокументы

Содержание


Детство и комсомольская юность
Комсомол – это наша с тобой биография.
Подобный материал:
1   2   3   4   5   6   7   8   9   ...   13

ДЕТСТВО И КОМСОМОЛЬСКАЯ ЮНОСТЬ




Я родился недалеко от речки Кырыкмас, в глухой татарской деревне Касаево Красноборского (ныне Агрызского района), в сорока километрах от города Сарапула.

Отец мой, Нургаян Заппарович, отличался веселым нравом, был компанейским человеком, работал, как и мама, в колхозе простым рабочим. Вскоре отец устроился заготовителем шкур животных в Сарапульскую контору «Заготживсырье» и в 1939 году, когда мне было всего 5 лет, перевез семью вначале в город Сарапул, а позднее в этом же году в деревню Дулесово Сарапульского района. В семье тогда, кроме родителей, была бабушка, прекрасной души человек, готовая отдать нам – детям щедро все, что было у нее, а уж сладости которые она приносила с собой из гостей, конечно доставались нам ребятишкам – старшему брату Кашфи, мне, сестренке Розе и младшему брату Анвару.

Дома своего у нас в деревне не было и квартировали мы на постое у двух хороших людей, местных колхозников.

Отец, в основном со старшим братом, разъезжал по деревням Сарапульского района заготавливая кожевенное сырье у населения и сдавал его в заготовительную контору.

Ностальгически представляется что было это время, несмотря на бедность, веселое и дом казался очень уютным.

Через деревню проходил Нечкинский тракт, по которому ездили в основном конные повозки и телеги. На околице из жердей были устроены ворота. Мы, мальчишки, летом пропадали на этой околице, играли, баловались в ожидании транспорта. При появлении повозки все бежали открывать ворота через дорогу и оглушительно кричали: - Дяденька, дайте денежку, потом врассыпную кидались искать в дорожной пыли брошенные нам монеты.

Наступил грозовой июнь 1941 года. Началась война, посуровели лица сельчан. Многие мужчины были призваны в Армию и в деревне, в основном, остались женщины и подростки.

Отца также быстро призвали в действующую Армию, направили вначале в г.Ижевск, а затем на формирование в г.Можгу. Отсюда он и уехал, а в августе 1943 года почерневшая от горя мама прочитала нам похоронку о том, что пулеметчик Заппаров Нургаян пал смертью храбрых и похоронен в братской могиле в селе Ульяново Орловской области.

Несмотря на то, что мама работала сначала уборщицей в местной школе, а позднее в колхозе от зари до зари – получала она как и все по 400 граммов зерна за «трудодень» и спасала нас от голодной смерти только корова, которую предусмотрительно купил отец.

Ранним утром с двумя четвертными бутылками в холщовом мешке за спиной, бывало идешь пешком все двенадцать километров дороги до города, чтобы продать молоко на колхозном рынке у районного отделения Банка, купить на эти деньги хлеб и кильку (а была она почему-то очень вкусной) и протопать обратно те же километры, становящиеся особенно трудными при подходе к деревне. Летом всей семьей вместе с мамой копались на огороде, а осенью шли на уборку хлеба, где серпами жали рожь и собирали ее в суслоны.

Зимними заботами становились заготовка дров и сена для коровы, которые вывозили из лугов и подлесков с другой стороны реки Кама. Коня, как правило, не давали и вывозили это все на довольно больших самодельных санях, вытягивая вдвоем на постромках из вожжей, а третий – толкая воз сзади.

Запомнилось это ярко, наверное, потому, что тащить тяжелые сани по бездорожью и по глубокому снегу было очень трудно, и мы в такие дни просто выбивались из сил.

Но дети есть дети. Находили время и резвиться. Шла война и наши игры также были связаны с ней. Помню, сделал я своими руками из досок и небольшого бревешка макет пулемета Максим. Почему то этот пулемет очень понравился моему однокласснику соседу. И он постоянно просил отдать пулемет ему. Как то раз, во время очередной «разборки» по поводу пулемета, этот мальчишка говорит, что если я не отдам его ему, то он пожалуется самому Сталину. Я возьми да и ляпни ему, что наплевал я на твоего Сталина, я не боюсь его. Тут уж кроме этого шантажиста вмешалась и учительница. Уговорила меня отдать этот злополучный пулемет – предмет моей гордости этому «рэкетиру», чтобы избежать больших бед.

Вообще, судя по рассказам мамы, да и братьев с сестрой, с дисциплиной я тогда видно был в неладах.

Как-то вечером мама, работая уборщицей в школе, мыла полы, а я протирал мокрой тряпкой парты, пожилая учительница, Елизавета Ивановна, которая тут же, сидя за столом, проверяла школьные тетради, вдруг оторвавшись от своих дел, говорит маме:
  • Ой, Маруся, намаешься ты с этим своим парнем. Сидеть ему всю жизнь в тюрьме.

Я, услышав это, конечно, сильно напугался. Но как она оказалась права ! Ведь действительно, почти вся моя взрослая жизнь оказалась связанной с тюрьмами.

Зимой 1943 года корова подохла в стайке и мы лишились последнего нашего кормильца.

Время от времени маму приглашали в райсобес и выдавали вещи, поступившие в город из-за границы в порядке гуманитарной помощи вместо давно обещанного «второго» фронта. Так у меня появились первые и единственные вельветовые брюки с множеством карманов на «молниях».

Закончилась война… На следующий день после объявления Победы, 10 мая моя первая учительница Елена Ивановна построила наш пионерский отряд и мы с развернутым Красным Знаменем Пионерской дружины под рев горна и треск моего барабана дружно протопали по всей деревне гордые как будто мы сами прогнали заклятого врага.

В деревне была только начальная школа и вскоре старший брат переехал на частную квартиру в город Сарапул и поступил в среднюю школу. Наступило время и мне идти в пятый класс и я также уехал в город Сарапул жить вместе со старшим братом. Жильем это можно было назвать с большой натяжкой. Это была комната шириной чуть больше метра и длиной два метра. Кроватей у нас конечно не было, ее заменяли сколоченные из досок нары, под которыми аппетитно хрюкал хозяйский поросенок. Мне же пришлось какое-то время спать рядом с ним, отделенным такой же нестроганой доской.

Каждую неделю на воскресенье мы уходили домой к маме, насыпали картошку в свои холщовые мешки и тащили их, чтобы прожить еще неделю.

Разрываться с семьей на две половины было очень трудно. Мама выбивалась из последних сил и семейным советом решили всей семьей переехать жить в город.

Сняли сырой подвал на улице Мысовская, 49, где вповалку устраивались на ночь все шестеро членов семьи. Условия жилищные были настолько неуютные, что я днем и ночью придумывал как построить хоть самый маленький свой дом, хоть из глины, вдоволь лежащей в соседних оврагах. Однако вскоре мы нашли и сняли в аренду полуподвал на улице Красной, 124 на Старцевой горе. Знаменита она была тем, что дорога по горе была длинной, чуть ли не с километр длиной. Наверху горы стояло серое тюремное здание, а внизу у самой речки добротный коттедж писателя Бор-Раменского, увидеть которого мне так и не довелось. Чуть выше находилось самое красивое здание города, в котором располагались городские власти. Напротив красиво оформленный и хорошо сохранившийся сквер из акаций.

Жизнь была тяжелой, продукты все выдавались по карточкам. Особенно трудно бывало весной. Мама в апреле – мае почти ежедневно уходила на прошлогодние картофельные поля в районе поселка Гудок и приносила по 2 ведра перезимовавшей в земле картошки. Однако после того как она отмокала в холодной воде, кожура легко сползала и получалась серая крахмальная масса, из которой мама умудрялась печь вкусные оладьи.

Старший брат настойчиво ходил на приемы к разным начальникам, в райсобес и, наконец нашей семье, как семье погибшего фронтовика, предоставили комнату в доме по улице Труда, 9. Это была комната в четырнадцать квадратных метров, четверть которой занимала русская печь. Централизованного отопления тогда еще не было. Мне было предоставлено самое уютное и теплое место рядом с печкой на коротком семейном сундуке.

В 1947 году карточную систему распределения продуктов отменили. Появились более освещенные и оборудованные магазины. За деньги тогда уже можно было купить многое. Помню, на углу улиц Красной и Горького, появился большой гастроном, полки которого были заставлены банками с лососевой икрой, которую почему-то никто не покупал.

Напротив нашего двухэтажного дома находился продовольственный магазин с высоким крыльцом, в котором был самый вкусный белый хлеб. Заготавливать продукты чаще всего поручалось мне. Старший брат все обижался и просил маму не посылать меня за хлебом, так как будучи не всегда сытым, я по дороге домой ухитрялся хорошо общипать буханку.

Жить такой семьей на крохотную пенсию за отца было трудно. Чтобы прокормить нас, мама в зимнее время работала уборщицей в столовых, а летом разнорабочей в городской конторе дорожно-мостового строительства. Именно ее мозолистыми руками и трудом десятков других женщин вручную на носилках переносился речной песок, глыбы щебня, бутового камня, которым стоя на коленях мостили мужики городские улицы – Советскую, Красного спорта, Азина и другие.

Сейчас не могу вспомнить, то ли мама через столовую, где она работала, или через райсобес, который постоянно помогал нашей семье, но летом сорок восьмого года меня прикрепили на целый месяц на бесплатное питание в столовую, расположенную недалеко от здания городской милиции. Это было ни с чем несравнимое чувство. Чистенькая столовая с марлевыми занавесками на окнах, белоснежные скатерти, на столах – искусственные цветы. А самое главное вкуснющий обед – суп, мясное или рыбное второе с гарниром, компот или кисель, остались самым ярким воспоминанием этого времени.

Позади три года учебы в мужской школе номер шестнадцать. Денег на дальнейшую учебу нет. Надо поступать в техникум и зарабатывать стипендию.

Учеба в электромеханическом техникуме шла легко. Наверное потому, что особой одежды не было, я все время стеснялся своего низкого роста, своего внешнего вида и потому всегда чувствовал себя неуютно, особенно на вечерах. Пригласить девушку на танец для меня было таким же подвигом, как взять неприступную крепость.

Учителя в техникуме тогда были основательные. Кроме основного состава многие предметы читали приглашенные с местного радиозавода специалисты. Так М.А.Радуцкий, который позднее стал главным инженером на Ижевском радиозаводе, читал нам радиолокацию, Нестеренко – радиотехнику.

Особенно тепло вспоминаю нашего библиотекаря Н.Д.Бабину, которая всячески вовлекала нас, учащихся, в чтение хороших книг и была организатором техникумовской художественной самодеятельности. Несмотря на то, что музыке я никогда не учился, я пел, плясал, читал стихи, был постоянным конферансье и даже исполнял сценки из веселых оперетт. Сцена возвращения Якова с фронта из спектакля «Свадьба в Малиновке» с моим участием , когда вместе с этой дородной красивой женщиной, игравшей Дормидонтовну, мы разучивали Тустеп, всегда вызывала взрыв смеха зрителей. Ставились и целые спектакли. Особо запал в душу спектакль «Я хочу домой», где я играл одного из мальчишек, вывезенных во время войны в Германию.

На практике в техникуме и на заводе мы собирали, паяли узлы радиоприемников. Для поддержания семьи, на заводской свалке мы отбирали голые футляры, распаивали радиоэлементы, собирали механические детали, а затем монтировали радиолы «Урал» и возили их в Пермь, где продавали на рынке по сносной цене.

И несмотря на то, что всю жизнь мечтал купить себе хоть старенький велосипед, эту мечту так и не удалось воплотить в жизнь. Все деньги уходили на еду и одежду.

Была и другая мечта – летать. В 1951 году я поступил на курсы парашютистов. Зимой учились теории, собирать и раскладывать парашюты. На летном поле Сарапульского аэродрома недалеко от железнодорожного моста через реку Каму летом были организованы прыжки с парашютом. Возникало совершенно необъяснимое чувство и страха и желания победить его, когда с тяжелой парашютной сумкой на спине и запасным парашютом на груди вылазишь из кабины самолета на крыло ПО-2 и кидаешься в бездну. Секунды кажутся часами. Рывок рукоятки и раскрывается разноцветный купол. А потом приземление на ноги. И ветер волоком относит неопытного парашютиста на двадцать - тридцать метров. Всего было у меня тринадцать прыжков.

Скоро Сарапульский комитет Добровольного общества содействия авиации открыл школу юных летчиков. Конечно мы все бросились туда. Думаю, кто хотя бы раз почувствовал прелесть свободного парения в воздухе всегда мечтал летать. Изучили авиационные двигатели, принципы самолетостроения, методы взлета и посадки самолета. Впереди была практика на аэродроме Ижевского авиаотряда ДОСААФ, а далее летное училище, которым мы все бредили.

Судьба же распорядилась по-другому. Я был активным общественником, заканчивал техникум заместителем секретаря комитета комсомола, потому учился неплохо.

В марте 1953 года после смерти Сталина мы дружно шмыгали носами и решили, что надо укреплять ряды партии коммунистов. Сейчас, с высоты своих прожитых лет хорошо представляешь почему члены бюро Сарапульского горкома партии, убеленные сединами рабочие уже на бюро горкома партии отговаривали нас юнцов не спешить, не торопиться вступать в партию, поработать в комсомоле. Хотя тогда обида захлестывала.

Защитив на отлично дипломный проект на тему «Телевизионный тракт приемника» и получив за время учебы в техникуме в основном отличные и хорошие оценки, я получил направление на Ленинградский завод «Светлана».

Однако, как я уже говорил, я мечтал стать летчиком и и в июне 1953 года отправился на летные сборы в Ижевский аэроклуб. Летать пришлось, к сожалению, мало. Инструктор, сидящий в задней кабине самолета УТ-2, уже на второй день полетов обратил внимание, что в процессе ножного управления я куда-то теряюсь из вида и прямо спросил у меня: - «Куда это ты теряешься, когда начинаешь работать ножными педалями?». Я чистосердечно ответил, что ноги мои не достают до педалей управления и мне приходится сползать с сидения.

Назначенная на следующий день медицинская комиссия признала, что у меня короткие ноги и в летчики я не гожусь.

С поникшим взглядом и опущенной головой снова приезжаю в родной техникум для распределения. Теперь уже направляют меня на Ульяновский автомобильный завод, где в то время выпускали радиолокационные станции орудийной наводки. Всех нас молодых специалистов устроили в общежитие в заводском поселке. Венер Зарипов, Миша Ходырев, Лера Муслимова, Тамара Кокорина – всех нас раскидали по разным цехам и отделам. Поработал технологом на участке сборки радиотрансформаторов, почти год работал контрольным мастером на приемке основного изделия СОН-4. Избрали секретарем комитета комсомола завода. Хотелось практически поработать в цехе, но руководство завода не отпускало.

В сентябре 1954 года добровольно пошел в военкомат и попросил призвать меня на службу, чтоб не отстать от своих сверстников. Призвали в полк связи корпуса противовоздушной обороны в г.Куйбышев, размещенный в поселке Безымянка.

За спиной был радиотехнический техникум, небольшой опыт комсомольской работы, потому школу младших специалистов связи закончил уже радиотелеграфистом второго класса и был оставлен командиром отделения в школе.

Дисциплина в школе была жесткой. Командир школы подполковник Ефимов, его заместитель по строевой части, бывший воспитанник Суворовского училища Черных, были нетерпимы к разгильдяйству, строго спрашивали за малейшую провинность.

Поэтому когда через год старший помощник начальника политотдела корпуса по комсомолу старший лейтенант Пантелеев предложил мне перейти на освобожденную должность секретаря комсомольского бюро артиллерийского полка, я с радостью согласился и вскоре был откомандирован.

Командир части подполковник З.П.Рыскин был строгий и авторитетный, но комсомольское бюро части поддерживал во всех начинаниях. Мне даже была предоставлена возможность находиться в дневное время вне территории части в гарнизоне гор. Куйбышева.

Здесь в октябре 1956 года партийная организация части и корпусная партийная комиссия приняли меня кандидатом в члены КПСС.

Прослужив три года, с лычками старшего сержанта, в армейской гимнастерке, с единственным полупустым вещевым мешком и блеском в глазах, я приехал в июле 1957 года в Ижевск к своему старшему брату, чтобы поступить в Ижевский механический институт.

Город Ижевск был тогда плохо благоустроенным. Брат с женой и дочкой снимали комнату в деревянном доме по ул. Карла Маркса. Улицы, пожалуй, везде, кроме двух асфальтированных основных Советской и Пушкинской, сплошь были даже не мощеными. Запомнились они мне тем, что деревянные тротуары наполовину были разбиты и их доски под тяжестью пешеходов сильно хлюпали и прогибались.

Подготовка и поступление на вечернее отделение Ижевского механического института прошли хоть и волнительно, но без особых хлопот, так как была льгота для поступающих военнослужащих, прослуживших срочную службу.

В том же армейском обмундировании в августе я пошел в отдел кадров машиностроительного завода и был принят в конструкторский отдел завода. Учитывая, что допуск к секретным работам оформлялся тогда долго, меня на первое время посадили отдельно от остальных конструкторов в комнаты специального музея оружия, находящемся в помещении конструкторского отдела. Там я разрабатывал единственный в своей жизни датчик ускорений летающих объектов. Для каких объектов он мог применяться узнать я тогда еще не мог.

Это потом, спустя некоторое время, я узнал, что в этом отделе генеральным конструктором работал легендарный М.Т. Калашников.

Однако впереди у меня намечался новый этап жизни …


Глава 2.


КОМСОМОЛ – ЭТО НАША С ТОБОЙ БИОГРАФИЯ.


В октябре 1957 года меня как молодого кандидата в члены партии неожиданно вызывают в райком партии и предлагают перейти на освобожденную комсомольскую работу в райком комсомола. Вся линия мысленно построенной дальнейшей жизни скомкалась. Мечталось получить основательное инженерное образование, стать серьезным конструктором и развивать себя на производстве. А тут совсем другой разворот.

Так, на Октябрьском Пленуме в 1957 году, я мальчишка, ростом 156 см (как говорят в народе: «Вместе с ботинками и кепкой»), в армейских галифе, солдатской гимнастерке с ремнем, стал вторым, а через восемь месяцев и первым секретарем Ждановского (позднее Ленинского) райкома комсомола.

Комсомольская организация района была одной из крупнейших в республике, численностью более 10 тысяч человек и всегда находилась на виду в республике. Много интересных дел было на счету у ребят и девчат Ижевского машиностроительного завода, металлургического завода, треста промышленного строительства, железно-дорожного узла.

В райкоме комсомола собрались интересные люди. Первым секретарем был Ю.И.Вячкилев, который однако вскоре ушел на другую работу. Заведующей общим отделом была Тамара Клековкина, заведующей отделом пионерских организаций была Люба Захваткина, которую также вскоре сменила Галина Болдырева. Интересно с большой инициативой и выдумкой проводили многочисленные мероприятия второй секретарь райкома комсомола Рита Пименова и инструктор райкома Татьяна Андронова, заведующая общим отделом Нина Шадрина.

Размещался райком комсомола на четвертом этаже здания заводоуправления машиностроительного завода на плотине.

Комсомол прошел большой и славный путь, вырастил и воспитал миллионы молодых патриотов. Каждому их поколению выпала своя завидная доля.

Вся история комсомола насыщена мужеством и героизмом юношей и девушек, их беззаветной преданностью Родине. В суровые годы гражданской войны уходили они целыми ячейками на фронт, в годы первых пятилеток комсомольцы были в рядах передовых строителей индустрии, активно боролись за коллективизацию сельского хозяйства. Невиданной стойкостью и отвагой прославились комсомольцы в годы Великой Отечественной войны. Молодежь с удвоенной энергией принялись восстанавливать народное хозяйство, нарушенное войной.

Нам комсомольцам пятидесятых годов посчастливилось вместе со старшим поколением участвовать в огромной созидательной работе Советского народа.


Это было бурное, полное большими событиями время. Биография нашего поколения – это освоение целины и шефство над животноводством, это конкретные дела на строительстве ударных комсомольских объектов, это борьба за технический прогресс, экономию и бережливость и десятки других боевых дел. И конечно, главное – воспитание молодежи.

Исторический путь комсомола республики стал биографией, человеческой судьбой многих тысяч молодых, инициативных ребят и девчат. Комсомол учился сам и учил молодежь жить и работать, бороться за идеалы коммунизма.

Партийное руководство комсомолом на деле помогало молодому поколению активнее включаться в жизнь, широко развивать самодеятельные начала в решении вопросов труда, учебы, быта и отдыха молодежи.

Огромное значение придавалось воспитанию коллективизма, патриотизма и интернационализма, овладению молодежью политической и правовой культурой, культурой межличностных отношений, сохранению и развитию нравственных и духовных ценностей нашего общества.

Мне, как второму секретарю райкома надо было уже в ноябре 1957 года скомплектовать комсомольскую политсеть, укомплектовать комсомолию в кружки, назначить пропагандистов. И я растерялся. Начал метаться, разбрасываться по сторонам. Наверное все это было со стороны хорошо видно. Как-то приходит ко мне заведующий отделом газеты «Комсомолец Удмуртии» Альберт Артамонов и вкрадчиво расспрашивает, как организована комсомольская учеба. Под впечатлением трудностей я рассказал ему все, что чувствовал при этом. Через неделю в газете появляется разгромный подвал под названием: «В чем ошибка Растема Заппарова». Крепко я обиделся тогда на Альберта. Это позднее я понял его искреннее стремление выявить типовые ошибки и помочь наладить дело не только у нас в районе.

Райком партии, во главе с А.В.Милосердовым, внимательно изучил статью, заслушал меня и практически помог укомплектовать пропагандистов, проконтролировал начало занятий в кружках. Это для меня был важный урок того, что в партии тебе обязательно в трудную минуту помогут, хотя и поругают. Вообще Александр Васильевич Милосердов, тогдашний первый секретарь райкома партии, пришедший на эту работу с железнодорожного узла, во многом явился для меня примером для подражания.

Его принципиальность в решении любого вопроса, простота в общении с людьми, исключительная скромность, умение запросто решать любой сложный вопрос и перевести все это на практические рельсы, вызывала искреннее уважение и у рабочих и у руководителей крупнейших заводов.

Помню в связи с объявленным ЦК ВЛКСМ походом за экономию и бережливость мы почти еженощно организовывали рейды по контролю за экономным расходованием электроэнергии. Наутро, как правило, у проходных, у входа в цеха, висели «колючки», стенгазеты, где обсмеивались руководители смен и цехов за нерациональный расход электроэнергии. А уже через сутки под давлением парткомов генеральные директора издавали приказы, наказывающие руководителей цехов и лишающие их премий. Все это поднимало авторитет комсомольских организаций.

Учитывая такой «ночной» образ жизни, я, практически переселился жить в своем кабинете на 4 этаже здания заводоуправления. Видимо это дошло до А.В.Милосердова. Как-то около 11 часов дня звонит помощник И.Ф.Белобородова, генерального директора завода «Ижмаш» и передает мне, что просит зайти к себе сам Иван Фёдорович.

Пока спускался с четвёртого этажа, прошёл по двору и поднялся на третий этаж в кабинет генерального директора прошло, наверное, минуты четыре.

До этого я не бывал в этом громадном кабинете, где решались важнейшие вопросы организации производства оборонных заказов.

За столом сидит грузный Иван Фёдорович рядом с ним Александр Васильевич Милосердов.

Иван Фёдорович спрашивает:
  • Ты что, Растем, так долго шёл ко мне?

Разъясняю весь свой путь до порога его кабинета.

По его вызову входит в кабинет помощник директора по быту Павел Васильевич Костин. Выговорив ему разные неприятные слова, Иван Фёдорович поручил немедленно выдать мне ключ к двери для входа с третьего этажа, где находился райком партии.

Далее Иван Федорович, смеясь, спрашивает:
  • Ты почему, Растем, нарушаешь пропускной режим и проживаешь в здании заводоуправления оборонного завода?

Видимо все это рассказал ему первый секретарь райкома, напряженно слушающий сейчас его вопросы.

По указанию Ивана Федоровича через два часа мне предоставили койку в заводском общежитии.

Вот такой была практика партийного руководства Ждановского райкома партии.

Вообще работники райкома партии и парткомов были очень тесно связаны производственными коллективами цехов, отделов предприятий, часто встречались с рабочими, знали глубоко их нужды и вовремя подправляли складывающуюся обстановку. Очень много занимались подбором людей и активно рекомендовали их на те или другие участки работы. Авторитет партийных органов и первичных организаций тогда для нас молодых руководителей был непререкаемый. Именно с партийной рекомендацией пришли на участок работы с молодежью и прошли эту замечательную школу многие комсомольские вожаки. Мне посчастливилось поработать под руководством прекрасных людей, ставших потом крупными работниками и деятелями.

С удовольствием вспоминаю любимого всеми нами первого секретаря Обкома комсомола Василия Журавлева, обаятельного Константина Логачева, вожака комсомолии машиностроительного завода, ставшего впоследствии также первым секретарем Удмуртского Обкома комсомола, затем первым секретарем Сарапульского Горкома партии, ушедшего затем на дипломатическую работу секретарем посольства в Югославии. Интересно, зажигательно организовывал работу с молодежью в республике секретарь Обкома комсомола Юра Шибанов.

Заметное влияние оказал на меня своей простотой, человечностью, эрудицией, тогдашний первый секретарь Ижевского горкома комсомола Владимир Павлович Подлинных, который явился организатором комсомольской стройки завода «Буммаш», внес много полезного в работу парткома промышленно-строительного треста, активно занимался строительством автозавода, с большой пользой работал заместителем министра внутренних дел республики.

Вообще на комсомольской работе в республике активно проявили себя и выросли в крупных руководителей многие парни и девчата. Вторым секретарем Ижевского Горкома комсомола был Анатолий Полканов, который уже тогда неистово боролся за судьбу каждого подростка и позднее, в течение почти 20 лет возглавляет поныне Городской оперативный отряд, один из лучших сохранившихся в России, вытаскивая из «грязи» многих мальчишек и девчонок. В Сарапуле активно работал секретарем Горкома комсомола Сергей Калабин, многие годы впоследствии возглавлявший министерство труда республики. В Глазове вырос бывший секретарь Горкома комсомола Василий Одинцов, работающий сейчас зам. генерального директора машиностроительного завода «Инвис». Создали комсомольскую семью бывшие секретари Азинского райкома комсомола Евгений Белоусов и Пастуховского района Люда Тощевикова. Смирнов Борис, бывший зам. секретаря завкома комсомола металлургов, впоследствии плодотворно работал в промышленном отделе горкома партии и ушел на пенсию с руководящей работы на электромеханическом заводе. Анатолий Матвеев – стал первым секретарем Октябрьского райкома партии, а впоследствии министром социального обеспечения. Владимир Моряков, бывший заместитель секретаря комитета комсомола радиозавода, стал заведующим отделом Обкома партии, а сейчас возглавляет Пенсионный фонд республики. Володя Перфилов, придя по нашей рекомендации с железной дороги в промышленно-строительный трест, возглавил ее комсомольскую организацию, позднее был секретарем парткома жилищно-строительного треста, много полезного сделал будучи председателем исполкома Ленинского районного Совета депутатов трудящихся.

С большой теплотой вспоминаю бывших комсомольских вожаков – Николая Овчинникова с «Ижмаша», Анатолия Козлова с металлургического завода, Володю Володоманова и Николая Гринева – с Ижевского железно-дорожного узла, Аню Шутову с хлебомакаронного комбината, Бэллу Коновалову – секретаря комсомольского бюро роддома № 2; Юрия Литвиненко – секретаря комсомольской организации цеха машзавода, дважды выезжавшего командиром целинного отряда комсомольцев Ждановского района на уборку целинного урожая, а позднее первого бригадира бетонщиков на строительстве 4-й мартеновской печи, Тамару Сыромятникову , тогдашнего зам. секретаря комитета комсомола машзавода; Михаила Арещенкова – освобожденного секретаря комитета комсомола станкостроя; Мишу Баранова – электрика цеха 72 машиностроительного завода; Раю Жирнову – комсомольского вожака 14 цеха металлургического завода; Валентину Скобкареву – заместителя секретаря комсомольского комитета металлургического завода; комсомольских вожаков Володю Науменко – мастера технического училища № 8 и Яранцева Владимира – воспитателя строительного училища № 6; Медвецкую Зинаиду - со станции Ижевск-I.

Здесь в комсомоле, на одном из Пленумов райкома комсомола и я встретил свое семейное счастье – русоволосую девушку Тамару, тогда старшую пионерскую вожатую детского дома № 3. Мы вместе жили в заводском общежитии и поженились в мае 1958 года. Самым большим подарком для нас было предоставление нам комнаты в девять квадратных метров в этом же общежитии. И, конечно, самым главным подарком явилась она сама. Ее настойчивость и целеустремленность, высочайшая требовательность к себе, интуитивная способность определять опасные повороты в жизни, умение экономить на всем, способность практически все сделать своими руками,во многом определили и мою судьбу и мою биографию

В октябре 1958 года парторганизация Ждановского райкома партии приняла меня в члены партии, а 2 февраля будущего года у нас родился первый сын Володя.

Жена моя, Тамара Яковлевна, до сих пор вспоминает тот день. Это было воскресенье и рано утром я отправился проводить районные соревнования молодежи по лыжным гонкам, хотя уже наступил положенный срок и мне нужно было отвезти ее в роддом. В мое отсутствие ее увела в роддом наша соседка, с которой мы жили в двухкомнатной квартире.

Так я стал отцом… Потом, через два года, родился Сергей.

Отличительной чертой комсомольских организаций молодежи тех лет было активное участие во всех новых начинающихся делах, стремление безвозмездно помочь в большом деле. Мы часто организовывали субботники и воскресники с участием большого количества комсомольцев и несоюзной молодежи. Как правило, после напряженного труда здесь же проводились различные развлекательные мероприятия – импровизированные концерты под баян и гитару, веселые викторины, песни у костра. Не припомню ни одного случая употребления на этих субботниках спиртных напитков.

Так, комсомольцы железнодорожного узла решили засадить деревьями большой пустырь вдоль железнодорожных путей у нового вокзала станции Ижевск-I. Им активно помогали и ребята из других организаций. К сожалению сквер здесь не получился и сейчас он активно застраивается различными предприятиями.

Комсомольцы строительного треста засадили молодыми деревьями сквер у церкви в городке Строителей. Много субботников по инициативе Горкома комсомола мы проводили на посадке березовой аллеи вдоль Сарапульского тракта до деревни Старый Чультем.

Активно, с участием комсомольцев всего района было проведено несколько воскресников по рытью котлованов под опоры линий электропередач в Ижевск от строящейся Воткинской ГЭС.

Одной из важных строек, шефство над которым взяла районная комсомолия, стало строительство четвертой мартеновской печи в цехе 21 металлургического завода.

Бурный рост производства на всех предприятиях Западно-Уральского совнархоза и в первую очередь на предприятиях оборонного комплекса выявил серьезную нехватку высоколегированных сталей, а Ижевские металлурги и тогда отличались особым почерком и выплавляли особо легированную сталь.

Поэтому решено было разобрать старую печь и возвести на ее месте новую с заменой перекрытия корпуса цеха. Конечно, руководили и организовывали это сложнейшее дело специалисты металлургического завода во главе с директором Д.Ф.Савельевым. Нам же было поручено организовать во внеурочное время субботники, организовать контроль за своевременным и качественным изготовлением заказов для этой стройки. Сотни комсомольцев безвозмездно ежедневно по вечерам приходили и вручную перекидывали строительный щебень, вывозили отходы, копали траншеи под фундаменты.

На одном из заседаний штаба по строительству печи к нам, представителям районного комсомольского штаба обратился В.И.Белов – руководитель Западно-Уральского Совнархоза с просьбой ускорить изготовление металлоконструкций ферм покрытия цеха. Поручено было мне и секретарю завкома комсомола Анатолию Козлову выехать в г.Москву в ЦК ВЛКСМ и организовать шефство над изготовлением заказа.

В ЦК ВЛКСМ нас очень хорошо встретили, принял секретарь ЦК. Вместе с работниками ЦК мы съездили в министерство, согласовали там все вопросы. Однако оказалось, что выполнить заказ в срок не удастся, так как на заводе по изготовлению металлоконструкций нет металла. По рекомендации и звонку из ЦК ВЛКСМ нас приняли в Днепропетровском Обкоме комсомола. Обком бросил клич к своим организациям школ и промышленных предприятий – собрать нужное количество металлолома для комсомольской стройки.

У меня до сих пор, как реликвия, хранится письмо секретаря Удмуртского Обкома комсомола Ю.Еремина в Днепропетровский Обком от 8 мая 1959 года с просьбой оказать содействие представителям комсомольской стройки четвертой мартеновской печи в г.Ижевске в досрочной отгрузке металла.


Удмуртский Обком комсомола организовал свой месячник по сбору металлолома. Вскоре металл прибыл на завод металлоконструкций, а стройка досрочно получила металлоконструкции, на которые ранее даже заказ не принимали.

И сейчас я с гордостью любуюсь на высокую трубу сталеплавильного цеха металлургического завода у путепровода на самой вершине которой в память об этом событии написаны слова «40 лет ВЛКСМ».

Это было бурное время комсомольских строек.

По призыву ЦК ВЛКСМ ежегодно тысячи комсомольцев уезжали на строительство важнейших объектов.

Районная организация ежегодно отправляла по 300-400 человек на строительство Качканарского и Соколовско-Сарбайского горно-обогатительных комбинатов, новой домны Нижнетагильского комбината и ряда других объектов чёрной металлургии.

За этими крайне важными делами, к сожалению, мы нередко упускали из-под своего внимания конкретных парней и девчат.

В 1959 году Удмуртская комсомолия много занималась детскими домами.22 февраля этого года «Комсомольская правда» вышла со статьёй «Папкой от стыда не закроешься», где нас комсомольских активистов резко покритиковали за то, что мы не можем найти дорогу в детские дома. Газета объективно написала о неудовлетворительных бытовых условиях ребятишек в детских домах и осудила формализм в нашей работе.

Обком комсомола обсудил статью на бюро, утвердил план мероприятий и закрепил районные организации за конкретными детскими домами. Выезды к ребятам показали, что не решенных задач уйма. Особенно тяжёлая обстановка была в Зуринском и Кварсинском детских домах. Многие воспитанники были плохо одеты, не обеспечивалось необходимое питание, серьёзные изъяны были в кадровой работе.

Благодаря вмешательству Обкома партии, Совета Министров республики, всех министерств при участии комсомола постепенно дело наладилось.

Комсомолия республики в те годы активно участвовала в обеспечении охраны общественного порядка путём создания бригад содействия милиции. По нашей инициативе в Ждановском районе был организован первый «Бригадмил» удостоверение о моём членстве в котором до сих пор хранится в Музее боевой славы МВД республики. Многочисленные ежедневные рейды комсомолии по ночным улицам, паркам и скверам, притонам и бомжатникам, значительно увеличивало силы милиции и помогало поддерживать общественный порядок.

Не обошлось и без перегибов. Нередко ребята встречаясь с обросшими, мающимися от безделья юнцами, кривляющимися на танцплощадках не выдерживали и в нарушение закона даже постригали парней. В целом же это была хорошая школа и для самого комсомольского актива, так как видели свои просчёты в работе комсомольских организаций с ребятами.

Интересной формой работы комсомола района стало ежегодное проведение военизированных игр. Благодаря большой подготовительной работе в организациях, активному участию районного военкомата, комитетов ДОСААФ, Пироговского Аэроклуба, игры проходили по интересно разработанному сценарию, с выездом на ночь в лагеря до трёх-четырёх тысяч человек, с ночными кострами и песнями, ночной разведкой и захватом языка. Условный бой проводился в районе Малиновой горы и представлял захватывающее зрелище, так как привлечённые самолёты и вертолёты Аэроклуба в нужное время проводили «бомбометание» мешками, высаживали десант, а противная сторона отбивалась. Всё это очень сплачивало организации и укрепляло дружбу между молодыми людьми.


Важной работой комсомола тех лет было интернациональное воспитание молодёжи, повышение общей культуры. Практически ежемесячно райком комсомола проводил во Дворце культуры машиностроителей тематические вечера дружбы, на которые приглашалась молодёжь всего района. Приходили парни и девчата в своих национальных костюмах и исполняли сами свои национальные – русские, татарские, удмуртские, марийские песни и танцы. На этих же вечерах проводились разучивание песен, концерты по заявкам, игры, танцы, аттракционы и, конечно, летучая почта для знакомства.

Городской комитет комсомола организовал университет культуры для молодёжи. Темы занятий и формы их проведения были настолько интересными, что порой было трудно попасть на эти вечера. Запомнилось несколько занятий. Одно из них на тему «Как понимать музыку». С лекцией на эту тему выступила преподаватель музыкального училища Н.А. Трухина. Далее в программе были встречи с удмуртскими композиторами Г.А. Корепановым, Н.М. Греховодовым и Г.М. Корепановым-Камским. В программе концерта звучала популярная музыка Чайковского, Сен-Санса, Глинки, Бизе и другие шедевры.

Помню, также интересно и содержательно прошло занятие на тему «Как понимать произведения изобразительного искусства?», на котором кроме встреч с художниками Якушевым и скульптором Тутыниным была и художественная викторина и показ бальных танцев. Большой интерес вызвала выставка репродукций с картин Третьяковской и Дрезденской галерей и выставленные здесь же работы ребят из изостудии Дворца культуры.

Конечно, было бы необъективно заканчивать рассказ о комсомольской юности, только о работе комсомольских вожаков. Сейчас, с позиции прожитых лет, я серьезно упрекаю себя за то, что проводя многочисленные общие мероприятия, мы нередко упускали из вида работу с конкретным молодым человеком, принятым в наш Союз.

А трудностей у молодых было и тогда немало. Жили ведь в общем-то мы все небогато. Особенно тяжело приходилось тем парным и девчатам, что жили в общежитиях. Сами общежития нередко размещались в каркасно-засыпных деревянных зданиях, без необходимых социальных удобств, нередко даже душевой, не говоря уже про столовые и спортивные залы. А у нас, вожаков, до этого руки не доходили.

Да и в рабочих коллективах не всегда молодежь встречали и трудоустраивали как будущую смену. Это, порой, бездушное отношение и приводило к тому, что часть молодежи оказывалась без внимания комсомольских организаций и в конце концов теряла связь с комсомолом, появлялись так называемые тогда «мертвые души».

Весной 1960 года в городе Ижевске по решению Правительственных органов в порядке эксперимента было ликвидировано районное деление. В других регионах, как это случилось в городе Кирове, было упразднено городское руководство с подчинением районных администраций напрямую на областную власть.

Конечно, все это были неудачные эксперименты, присущие стилю тогдашнего руководства страны во главе с Н.С.Хрущевым и в конце концов не принеся никаких положительных результатов – эксперимент в 1962 году пришлось прекратить.

Райком партии внимательно позаботился о каждом из нас. В апреле 1960 года мне была предложена освобожденная партийная работа в аппарате Ижевского горкома партии.


Глава 3.