Geum.ru

«Малый и средний бизнес как важнейший фактор обеспечения социальной стабильности и экономического развития в Кризисных условиях»

Вид материалаДоклад

Содержание


Опиумные войны
Неоколониализм вчера — это глобализация сегодня
Троянский конь торговых сетей
Как это делалось в Питере
Кому кризис — кому отец родной
В борьбе обретем мы счастье свое
Подобный материал:

Доклад


Председателя Санкт-Петербургской Ассоциации малого бизнеса в сфере потребительского рынка

Третьякова Алексея Николаевича

на IX Всероссийской Конференции представителей малых и средних предприятий


«Малый и средний бизнес как важнейший фактор обеспечения социальной стабильности и экономического развития в Кризисных условиях»


г. Москва 26 мая 2009г.

«Закон о торговле: возрождение России или ее колонизация?»


Дайте нож хирургу

или убийце — и каждый использует его по-своему

Вернер фон Браун




Есть вопросы, которые волнуют всех — вне зависимости от профессиональной, возрастной и прочих принадлежности. И один из них — розничная торговля. Во-первых, потому, что любой результат труда имеет смысл только в том случае, если его можно продать. И, во-вторых, потому, что каждому нужно что-то покупать — по крайней мере, еду. Отрегулировать баланс интересов всех участников этого процесса — производителей, потребителей, торговцев — и призван Закон о торговле, в этом смысле его необходимость не вызывает сомнений. Тем не менее, вот уже почти 10-ти лет его все никак принять, а гуляющий сейчас по министерствам законопроект иначе как самоубийственным для России назвать нельзя. Что же и почему происходит? Иногда полезно начинать искать ответ в глубинах истории.

Опиумные войны

Начиная со времен разгрома НЭПа, торговля в СССР считалась чем-то второстепенным и не совсем приличным, а потом этот же стереотип в общественном мнении был перенесен и на современную действительность.

На самом же деле, как только экономика человечества вышла за пределы натурального хозяйства, торговля стала играть важнейшую (а иногда и определяющую) роль в развитии цивилизации. Значительное количество войн начиналось из-за рынков сбыта, на деньги и в интересах торговли осуществлялась эпоха Великих географических открытий, была проведена Великая Промышленная революция и прочее, и прочее.

Казалось бы, не самая важная отрасль — торговля чаем. Но даже она очень серьезно повлияла на историю человеческого общества. Благодаря торговцам, искавшим кратчайший путь к индийским чайным плантациям, Колумб открыл Америку. Поэтому же появилась лебединая песня парусного флота — чайные клиперы — самые быстроходные парусные суда. Более того, даже создание США началось с известного «Бостонского чаепития», когда колонистов не устроил запрет метрополии на прямую торговлю с индийскими колониями (что было значительно дешевле), почему они и утопили попросту в бостонской гавани корабль, пришедший из Англии с грузом чая.

Однако наиболее трагично чайная торговля отразилась на судьбе Китая.

В начале XVIII века британцы распробовали китайский чай, но взамен ничего интересного китайцам предложить не смогли и вынуждены были покупать его за полновесное серебро. Такой дефицит внешнеторгового баланса англичан не устроил, и они стали в качестве «равноценного обмена» навязывать китайцам опий. Да так эффективно, что за период 1830-1840 гг. иностранцы заплатили за китайский чай 7 млн. серебряных долларов, а опиума продали на 56!

Сумасшедший торговый дефицит и галопирующая наркотизация населения заставили китайские власти положить конец наркоторговле. Британский ответ — две «опиумные войны», по которым был аннексирован Гонконг, вся территория Китая была открыта для иностранных торговцев, и легализована торговля опиумом.

Кроме баснословных торговых дивидендов, Британия одержала и серьезную геополитическую победу: «Пока Китай остается нацией наркоманов, нам не стоит бояться того, что эта страна превратится в серьезную военную державу, так как эта привычка высасывает жизненные силы из китайцев», — так завершил свое выступление в 1895 году британский консул в Китае Джефф Херст, выступая на заседании Королевской комиссии по опиуму.

Победить поголовную наркоманию удалось уже только в коммунистическом Китае.


Неоколониализм вчера — это глобализация сегодня

К определенному моменту выяснилось, что колониализм менее эффективен, чем экономическая оккупация — неоколониализм.

По мере роста производительных сил общества, количество предназначенных к продаже товаров стало превышать платежеспособный спрос общества, и критических величин этот дисбаланс достиг приблизительно к середине прошлого века.

Дело в том, что главным двигателем развития цивилизации европейского типа является научно-технический прогресс. В современном мире он невозможен без фундаментальных исследований, а это — колоссальный расход ресурсов. Вернуться же они могут только по цепочке: фундаментальные исследования — прикладные исследования — новые технологии — новые потребительские товары (кстати, классическим примером этого являются работы известного академика Ж.Алферова: ему — Нобелевскую премию, нам — мобильные телефоны). Однако для завершения описанного процесса эти товары потребитель должен купить.

В соответствии с теорией известного экономиста М.Хазина, к середине XX века ведущие мировые державы должны были иметь в своей сфере влияния по 500 млн. потребителей — позволить это себе могли только блоки во главе с СССР и США. К началу 70-х годов требовалось уже порядка миллиарда потребителей, к концу 80-х — все население планеты. А значит, «выжить мог только кто-то один» — и США пошли на развал СССР…

Особенно обострилась ситуация в наше время. Так, по данным ТПП РФ за 2007 год, общий объем мировой торговли составил 12 триллионов долларов США, а платежеспособный спрос — всего 6. Понятно, что в данной ситуации уже важно не столько произвести, сколько продать — и поэтому торговля становится определяющей отраслью экономики: ведь именно она принимает решение, чей товар будет продаваться. А значит, она может диктовать условия производителям и поставщикам, осуществляя то, что в экономических терминах называется монопсонией.

Эйфория 90-х давно прошла, и вряд ли сегодня кто-то усомнится в том, что Россия интересна Западу только как источник дешевого сырья и универсальный рынок сбыта своих товарных излишков. Показательно в этом смысле известное высказывание Маргарет Тэтчер, определившей оптимальную численность России в 50 миллионов — потому что ровно столько нужно, по ее мнению, для того, чтобы обеспечить транспортировку в Европу российского сырья, и — внимание! — обеспечить потребление избытка произведенной там продукции. Особенно это касается продуктов питания — их перепроизводство столь велико, что, например, аграрной Румынии фактически предъявлен ультиматум — ее не примут в ЕС, пока она не ликвидирует свой агропром. Но как заставить россиян покупать исключительно импортное, причем не лучшего качества и по завышенным ценам? Метод прост - у жителей России не должно остаться выбора. Иначе говоря, торговля должна быть монополизирована и работать в интересах не российских, а иностранных производителей. Есть и идеальный механизм для реализации этой затеи - транснациональные торговые сети.

Троянский конь торговых сетей


Одна из первых и наиболее известная - американская Wal-Mart. Результаты ее действий оказались настолько катастрофичны, что американцы вынуждены были принять специальный закон, ограничивающий бесконтрольную экспансию торговых сетей. Так, например, было законодательно запрещено пускать сетевые торговые структуры в малые города (с населением  менее 40 000 человек). Практика деятельности Wal-Mart показала - как только сеть приходит в небольшой город, он экономически умирает. Механизм прост - обладая хорошими финансовыми и лоббистскими ресурсами, сеть уничтожает конкурента в лице мелкорозничной торговли. Однако далее разоренные малые торговцы не в состоянии приобретать товары и услуги в других отраслях, следом банкротятся и они, и городок очень быстро превращается в экономическое кладбище. Разумеется, в конце концов и сетевой монстр остается без покупателей, но это его заботит мало - «сливки» сняты, затраты многократно «отбиты», а ангар, названный гипермаркетом, многократно окупился (кстати, посмотрите на наши «Ленты» и «Пятерочки» - тоже не шедевры архитектуры), его и бросить не жалко, и можно идти «цивилизовывать» следующую территорию.

В Европе, посмотрев на ужасы американской сетевой торговли, были более готовы к приходу сетей, что выразилось в масштабном ограничительном законодательстве, регулирующем не только базовые антимонопольные вопросы, процедуры слияний и поглощений, но зачастую и время работы сетевых магазинов (во многих странах они не работают по вечерам и выходным дням). Однако даже такой жесткий подход на деле оказался недостаточным, и в прошлом году Европарламент подавляющим большинством голосов был вынужден принять специальное постановление, рекомендующее внести в законодательство дополнительные «административные барьеры» для сетевой торговли.

В Россию транснациональные торговые сети пришли с отработанными (и уже запрещенными в цивилизованном мире) технологиями захвата экономического пространства колонизуемой территории. На первом этапе сети активно демпингуют, добиваясь ухода с рынка конкурентов. На втором начинается активное давление на местных поставщиков, которые, оставшись без альтернативных каналов сбыта, вынуждены или работать на кабальных условиях, или разоряться. На третьем этапе сети, получив монопольное положение, начинают повышать цены, и уже ничто не мешает им замещать отечественные товары импортными с одновременным снижением качества.

Приход транснациональных торговых сетей в Россию был осложнен для нас двумя обстоятельствами. Во-первых, сети совершенно не собирались соблюдать принятые в Европе ограничения и нормы приличия. Во-вторых, оставшееся с недобрых ельцинских 90-х прозападное чиновничье лобби приняло их с распростертыми объятиями. К чему это привело, ярче всего видно на примере Санкт-Петербурга.

Как это делалось в Питере


Санкт-Петербург не случайно оказался выбран в качестве плацдарма для проникновения иностранного торгового капитала и полигона для отработки технологий захвата российского экономического пространства. Во-первых — столичный город, но — не столица; в качестве «положительного примера» для регионов сравним с Москвой, но позволить здесь себе можно все-таки больше. Во-вторых — наличие морского порта, близость сухопутной границы и более-менее приемлемая дорожная сеть. В-третьих, уровень защищенности и сопротивляемости городских чиновников здесь объективно ниже, чем в Москве, а значит, и манипулировать ими проще.

Началось все четыре года назад, когда специальным постановлением Правительства Санкт-Петербурга было объявлено, что приоритетом городской политики является «развитие сетевого принципа организации торговли, привлечение в Санкт-Петербург крупных компаний, занимающихся созданием и эксплуатацией крупных торговых сетей». Расчистка «жизненного пространства» для транснациональных торговых корпораций пошла споро — власти один за другим специальными постановлениями ликвидировали целые сектора их единственного естественного конкурента — мелкорозничной торговли. За три года мы потеряли 1500 предпринимателей на остановках, 2000 у метро, и минимум по 50 — в каждом из 680 снесенных мини-рынков (здесь они называются комплексы или зоны мелкорозничной торговли). Итого — около 40 000 малых торговцев. А с учетом членов семей и работников — это, между прочим, больше 150 тысяч человек, выброшенных из привычной жизни и лишенных достатка.

Но это еще не все: сети фактически стали монополистами и по отношению к покупателям, и по отношению к производителям. Если для покупателей это очереди, сокращение выбора, рост цен и потеря главного права потребителя — «проголосовать ногами» (голосуй — не голосуй, кругом одни «Пятерочки»), и вообще возвращение к худшим образцам советской торговли вроде «Вас много — я одна; что завезли — тем и торгую», то для производителя все намного хуже. Не нужно строить иллюзий — российских торговых сетей практически нет — и чьи интересы будут продвигать голландская X5 Retail Group («Пятерочка», «Перекресток», «Карусель»), британская «Лента», люксембургский «О”Кей», кипрская «Дикси»? Правильно — родных им еэсовских производителей. И вот уже наш агросектор стремительно разоряется, не имея возможности сбыть свою продукцию, а нам приходится потреблять бельгийские и французские эрзац-колбасы, рыбу из Скандинавии, грибы из Китая. Фермеры Ленобласти вынуждены сливать натуральное молоко в канавы и спаивать свиньям, а мы в сетевых «храмах торговли» покупаем молочные напитки, сделанные из импортного порошка. Что уж говорить о том, сколько через торговые сети реализовывается сомнительных генномодифицированных продуктов и тех, которые в странах происхождения вообще по соображениям качества реализованы быть не могут. Например, одна из самых богатых и успешных стран Европы — Австрия — взяла и запретила реализововать у себя генномодифицированную еду. Нам же до этого еще очень далеко, поэтому городские врачи вынуждены просто фиксировать — до 95% детей в городе рождаются с аллергическими патологиями, основная причина которых — небезопасные продукты питания. И после этого в «О'Кей» мы вынуждены покупать картофель по 29 рублей за килограмм из …Саудовской Аравии, в другом сетевом магазине — по 134 рубля из Франции, а минирынок «Старая деревня», предлагающий экологически чистую картошку из Новгородской области по 14, власти приговаривают к уничтожению, потому что на его месте жизненно необходимо построить парковку и заправку.

А Санкт-Петербург между тем по версии агентства «Кушман энд Вейксфилд Стайлс энд Рябокобылко» в 2007-м удостаивается весьма сомнительного титула «мировой столицы ритейла» — и не только из-за беспрецедентно высокой доли торговых сетей в розничном товарообороте (свыше 80%), но и вследствие сверхтолерантного отношения городских властей.

Но и это еще не самое опасное. В экономике есть понятие «эффекта домино», когда проблема в одной отрасли неизбежно порождает проблемы в смежных и далее по цепочке. Монополия торговых сетей запустила этот процесс в России самым разрушительным образом. Аграрии разоряются, значит, им не нужны ни удобрения, ни сельхозтехника, ни научные новации. Значит, тем же заводам по производству удобрений и сельхозтехники предстоит банкротство, и продукция их поставщиков тоже останется невостребованной, и где и когда эта волна уничтожения отечественного производителя затухнет — кто знает? Как тут не вспомнить, что с точки зрения экономики метрополия — это когда сырье ввозят, а готовую продукцию экспортируют, а колония — когда все наоборот. Что Россия, менее 100 лет назад кормившая половину Европы — теперь самая что ни на есть колония. Причем, что самое обидное — колония «общего пользования» — и стран ЕЭС, и США, и Китая, и даже — Новой Зеландии.

Кому кризис — кому отец родной


Общие итоги сетевого блицкрига ужасающи — транснациональные торговые олигархи уже оккупировали Санкт-Петербург, Москву и стремительно продвигаются в самые глухие уголки России. Запущен механизм системного уничтожения российской экономики. Полностью утрачена продовольственная безопасность страны — при предельной норме импорта продовольствия в 20%, в столичных магазинах его уже — 80%; значит, мы дали слишком эффективный рычаг манипулирования нашей внешней политикой. Теоретическая угроза перекрытия вентилей на нефтяной и газовой трубах — мелочь по сравнению с голодными бунтами. А это вполне реально, если в городе вдруг закроются сетевые магазины и прекратятся поставки импортного продовольствия.

Не радуют и ценовые показатели. В «сетевизированном» С.-Петербурге цены зачастую выше, чем в Москве, да и растут быстрее — на 19% в прошлом году (против 14% московских).

Как выяснилось во время встречи G20, во многих странах цены на потребительском рынке падают. В Германии, например, по данным «Дойче велле» они находятся на самом низком уровне за послевоенный период — и пачка натурального масла и пакет натурального молока стоят, соответственно, 56 и 68 евроцентов. Если пересчитать в рубли, то выяснится, что в петербургских сетевых магазинах аналогичные, но эрзац-продукты (соответственно спрэды и порошковые напитки) зачастую стоят в полтора раза дороже. Кстати, и Россия в целом выглядит не намного лучше — среди участников упомянутой встречи она стала бесспорным лидером по росту цен, прирастив за три месяца 4% и обогнав ближайших конкурентов в четыре раза.

Как известно, слово «кризис» по-китайски пишется двумя иероглифами: первый означает «опасность», а второй — «благоприятную возможность». Со второй частью и связывались определенные надежды: закредитованные сверх всяких пределов торговые сети неизбежно должны были рухнуть, что неизбежно привело бы к снижению их доли на рынке, возрождению конкурентной им мелкой розницы и, как следствие — к оживлению российской экономики.

Увы! Если в цивилизованном мире бьются две экономические школы на тему, кому в первую очередь помогать — производителю или потребителю, то Россия опять всех удивила. Взяла да и дала 50 миллиардов стабилизационных кредитов… транснациональным торговым корпорациям. Зачем?! В ходе недавно прошедшего XII Северо-Западного продовольственного форума руководитель Северо-Западного дивизиона X5 честно ответил: на скупку «слабых и обанкротившихся». Иными словами — на дальнейшее наращивание сетевой монополии.

Последний рубеж — проект федерального Закона о розничной торговли, который сейчас носит название «Об основах государственного регулирования торговой деятельности в Российской Федерации». В теории этот жизненно необходимый и давно ожидаемый закон должен ввести европейские нормы регулирования сетевой торговли: ограничения по нерегулируемой экспансии, по их слияниям и поглощениям, антимонопольным порогам (15% доли рынка в регионах, 5% — в Москве и Санкт-Петербурге), запрет на работу по вечерам и выходным, обеспечить приоритеты по реализации отечественной продукции, по равноправию мелкорозничной торговли и т.д.

Но — опять не получилось. Ныне ходящий по министерствам законопроект впору с 43-х страниц сократить до одного абзаца: «Сети — это наше все». Потому что им там действительно посвящено не намного больше места — от них требуется только проинформировать, что они работают. А вот мелкой рознице посвящено несколько глав — и все о том, как местные чиновники будут решать, где стоять, где торговать и реализовывать «порядок организации и проведения отбора юридических лиц и индивидуальных предпринимателей для организации торговой деятельности посредством создания, размещения и (или) использования нестационарного торгового объекта».

О как! Вообще-то попахивает «запретом на профессии». А чего ожидали — если главным торговым чиновником страны назначили бывшего директора АКОРТа — ассоциации крупнейших сетевых торговых компаний, действующих на территории России?

Что же, получается — выхода нет? И Россия обречена прозябать в качестве третьесортного сбытового придатка стран «золотого миллиарда»?

В борьбе обретем мы счастье свое


Выход, разумеется, есть. Для начала нужно признать две очевидные вещи — что с суперлояльностью по отношению к сетям переборщили, и что их единственный естественный конкурент — мелкорозничная торговля. Разумеется, никто не призывает уже существующие супер-, гипер- и прочие пупермаркеты сносить — просто нужно остановить их дальнейшее строительство и ускоренными темпами возрождать мелкую розницу и рынки, пока не будет достигнуто их оптимальное соотношение с сетями как 40/20/40. И тогда проблемы излечатся естественным образом — возродится конкурентная среда в торговле, отечественный производитель получит каналы сбыта, а покупатель — возможность выбора.

Действующие на территории России торговые сети очень любят исключительно себя относить к «цивилизованным и организованным». Вообще-то это здорово смахивает на старый советский анекдот, где два характерных персонажа, выяснив, что они друг друга уважают, гордо восклицают: «Так значит мы — уважаемые люди!». Однако не хотелось бы, чтобы сложилось впечатление, что сети — это исчадие ада. На самом деле торговая сеть — это не более чем инструмент, и будет она приносить обществу вред или пользу — зависит только от того, кто и как ее использует. Торговая сеть — это как ядерная энергия: если аккуратно, под контролем и с соблюдением техники безопасности — то экологически чисто и дешево. Если, как обычно у нас — то Чернобыль. В критических случаях — Хиросима. К сожалению, мы отказались защищать свои национальные интересы и позволили торговым сетям идти по второму пути развития. И делаем вид, что не видим, как они активно пытаются перейти на третий….

Сегодня власть зачастую объясняет стремительную ликвидацию минирынков, торговых павильонов и киосков «просьбами и пожеланиями населения». Конечно, она лукавит — во-первых, мы еще по советскому периоду отлично знаем особенности такого эпистолярного жанра, как «письма трудящихся», а, во-вторых, на то она и власть, чтобы оценить подобные пожелания в ракурсе глобальных интересов общества и государства. Ведь не допускаем же мы, что по обращениям граждан будут легализованы проституция, продажа нарезного оружия или наркоторговля?

Но и граждане должны задумываться о стратегических последствиях своих желаний. Да, вполне возможно, что кого-то раздражает торговый павильон у его дома — но не получится ли так, что из-за сноса этого павильона он или его близкие потеряют работу? Да пусть и не родственники, а всего лишь сосед — много ли радости жить рядом с безвинно обнищавшими людьми, обозленными из-за этого на весь мир?

Так же нужно подходить и к упомянутому Закону о торговле. Это не узковедомственная инструкция — это документ, который самым непосредственным образом будет определять жизнь всего российского общества. Ведь все мы одновременно и производители и покупатели — и если не вмешаемся и промолчим, когда власть окажется в руках транснациональных торговых корпораций — будущего у нас просто не будет.

Давным-давно известна мудрость: «Не хочешь кормить свою армию — будешь кормить чужую», и понимать ее нужно расширительно. Поэтому нужно четко понимать: каждый снесенный торговый киоск - путь к потере независимости нашей Родины.


 Алексей Третьяков,

Председатель Совета Санкт-Петербургской

Ассоциации малого бизнеса в сфере потребительского рынка.

т/ф.: (812) 234-01-83
(812) 234-34-65

(812) 234-47-61

м.т.: 8-911-217-77-91

e-mail: info@salute-trk.com

graltr@bk.ru

amb.su