Geum.ru

Издательство Эрих Пабель, 7550 Раштатт/Баден-Вюртемберг Предисловие Этот рассказ

Вид материалаРассказ
Подобный материал:
1   2   3   4   5   6   7

Он широко улыбнулся, и его глаза сверкнули, когда он посмотрел на Сергея, который уже чувствовал себя довольно неуютно под этим взглядом. К черту, что Игорь знал? Неужели он играет с ним в кошки-мышки? Рука непроизвольно потянулась к револьверу на поясе. Нет, так быстро они его не получат…

Они покинули подвал и пошли через двор; вдруг Игорь остановился перед канализационным люком. Удивительно, как хорошо этот парень здесь ориентируется! – пронеслось в голове у Сергея, когда он спускался вслед за Игорем по подъемным скобкам.

Внизу медленно текла зловонная вода, было почти невозможно дышать от спертого воздуха. Поеживаясь, Сергей огляделся в свете фонарика. Если им придется быстро делать ноги, то это, вероятно, самый удобный путь к отступлению. Сергей Таров надеялся, что ему не придется использовать канализацию в качестве последнего пути к бегству. Ведь в городе уже находились отдельные немецкие штурмовые группы.

Выбравшись из подземного хода, они увидели на улицах людей, которые бежали к стрелковым окопам.

– Они стоят уже в пригородах! – крикнул один человек, когда они вновь оказались на улице. Сергеевич хотел знать, что происходит. – Немцы вводят танки, но мы их задержим! – крикнул один из пробегавших мимо.

Никто из них не мог знать, что это были только слухи, которые стремительно распространялись по городу из-за возникшей паники и страха.

Игорь Сергеевич громко матерился. Его охватывал ужас при мысли, что внешние линии обороны уже прорваны.

– Где оружейный склад? – спросил он одного из пробегавших мужиков.

– Вон там, на площади Ленина! – последовал краткий ответ.

Живой поток беженцев подхватил их и понес вперед. Людская толпа увлекала всех за собой. Стоял невыносимый шум и гам: кто-то кричал, что было сил, кто-то пытался выяснить, что происходит.

Между тем в воздухе свистели снаряды и взрывались то тут, то там. То и дело на бегущую толпу обрушивался град из камней и цемента.

Все это превращало толпу в поток отчаянных, исполненных страха и деморализованных людей.

На площади Ленина они столкнулись с отрядами милиции. Игорь взял Сергея и Павла с собой в отделение милиции, чтобы позвонить. Сергей Таров беспокойно озирался по сторонам. Он чувствовал себя неуютно посреди военных, которые направляли толпу к оружейным складам.

Когда Игорь вновь появился, он махнул им рукой и повел их к складу оружия. Он рассказал Сергею, что получил приказ из комендатуры организовать маленький боевой отряд.

На оружейном складе он получил несколько автоматов с патронами, а также пару ружей и пулеметов.

– Я вам потом покажу, как обращаться с автоматами, – бросил он и пробежал перед ними в переулок.

Вскоре он и несколько полицейских собрали небольшой боевой отряд размером с роту, а затем он вместе с Сергеем и Павлом Сагрудиным направился к передовым стрелковым окопам в последнем внутреннем кругу обороны. По его выражению лица было видно, что он с нетерпением ждет того момента, когда он сможет противостоять врагу. Сергей Таров и Павел Сагрудин последовали за ним с меньшим восторгом, поскольку были, видимо, не высокого мнения об этой игре в солдаты. В пустом позиционном окопе Игорь показал им, как обращаться с автоматом, не подозревая, что Сергей Таров отлично умел с ним управляться.

– А что теперь будет с девочками и с бабой Дашей? – обеспокоено спросил Сергей.

– С ними ничего не может случиться, пока эти траншеи не заняты фашистами, – успокаивал его Игорь. – Когда запахнет жареным, мы успеем о них позаботиться. – Так, теперь мне еще надо проведать остальных.

Сергей удрученно посмотрел ему вслед, когда тот поспешил вдоль по стрелковому окопу.

Черт, вот только этого ему еще не хватало – играть тут в рядового. Это было настоящее издевательство: мало того, что он застрял здесь, так теперь он вынужден ждать здесь развязку событий.

До них донеслись слухи, что на подступах к городу дела плохи. Пока еще укрепления противостоят тяжелой артиллерии.

Приказу держаться при любых обстоятельствах и защищать Севастополь до последней капли крови следовали беспрекословно. Но Сергей Таров сильно беспокоился о своем будущем и о будущем Тани.

«Группе Моккагата» предстояло много работы. 6 июня 1942 года пять торпедных катеров вместе с несколькими немецкими десантными катерами вышли для нападения на конвой русских.

10 июня лейтенант Массарини направил торпеду на легкий русский крейсер «Ташкент» в трех милях к югу от мыса Херсонес и попал в самую середину корабля.

11 июня капитан третьего ранга Тодаро атаковал русский торпедный катер. Корабль затонул за считанные минуты.

13 июня MTSM во главе с Массарини и Грилло напал на моторное судно 13000 БРТ, которое сопровождалось торпедными катерами и двумя быстроходными катерами.

Судно было сильно повреждено, но ему удалось добраться до побережья, где оно было уничтожено немецкой авиацией. На нем перевозили боеприпасы и снабжение в Севастополь. Этот корабль был последним из тех, которые пытались добраться до города.

18 июня обер-лейтенанта Романо, который находился со своим судном на позиции возле Балклавы, неожиданно настигли два советских быстроходных катера.

– Внимание, лейтенант! – еще успел предупредить его второй пилот. – На нас нападают русские!

Обер-лейтенант резко повернул голову. Вот они уже приближались, разрезая носом волны: два русских быстроходных катера! Их целью определенно был находившийся в засаде торпедный катер.

Обер-лейтенант Романо действовал молниеносно.

Нажав на стартер, Романо завел оба двигателя, резко повернул на бакборт и проворное судно MTSM начало быстро удаляться.

Выполняя на воде головокружительные виражи, итальянская лодка пыталась уйти из-под огня автоматов и бортовых пушек русских, и ей это удалось. Она двигалась по направлению к турецкому берегу, пока преследователи не отстали. Тогда обер-боцман Пассола с облегчением сказал:

– Мадонна миа! Они действительно поворачивают обратно! Либо им надоело, либо у них кончилось топливо. Видите, лейтенант, они действительно исчезают!

Романо повернул голову и действительно увидел, как русские быстроходные катера разворачивались. Он пожал плечами и сбавил сумасшедшую скорость. Все же они шли со скоростью тридцать морских миль в час, то есть с той же скоростью, что и русские быстроходные катера, если даже не превосходили их.

– Возможно, им надоела эта безуспешная охота на зайцев! – крикнул Романо в ответ. – А нам надо постараться вернуться на наш опорный пункт. Теперь надо глядеть в оба!

Через четыре часа лодка вернулась на базу в Форос. В ту же ночь лодками MTSM 2 и 5 были атакованы русские корабли «Грошкин», переоборудованный минный заградитель, и торпедный катер «Смирнов».

На расстоянии всего около двухсот метров шел тяжелый бой. Обе итальянские лодки были подбиты, но все еще могли маневрировать. В 5:45 по среднеевропейскому времени эти лодки вернулись в Форос.

29 июня 1942 года.

Все пять лодок MTSM выходят, чтобы отправиться в поход вместе с немецкими штурмовыми лодками. На побережье между мысом Фиолентом и Балаклавой предстоит провести ложную атаку, чтобы привлечь сюда силы русской обороны и отвлечь их от высадки в другом месте. Немецкие штурмовые лодки и пять MTSM со своими экипажами производили адский шум, чтобы привлечь к себе внимание русских, которые сразу же попались на эту удочку и начали обстреливать мнимых нападавших.

Под конец лодку MTM (единственную, которую взяли с собой) направили под управлением пилота, лейтенанта Кучи, на береговое укрепление, где она с мощным грохотом взорвалась. Перед этим лейтенанта Кучи подобрали его товарищи.

Все эти и дальнейшие действия были возможны лишь при условии слаженной работы команды.

*


Ночь на 7 июня 1942 была очень душной. Даже легкий бриз с моря не приносил прохлады, а вместо нее – пыль из перерытых окраин Севастополя, дым и гарь пылающих в южной части города складов боеприпасов. Когда 7 июня начало светать, немецкий артиллерийский огонь возобновился с новой силой.

3:50 по среднеевропейскому времени. Нападение!

Немецкая пехота, далеко продвинувшись вперед, выпрыгнула из окопов и укрытий. Нападение началось по всей линии фронта на переднем краю обороны.

Основной целью этого нападения был северный фронт. Там нападение осуществлялось с помощью IV корпуса с 22-й, 24-й, 50-й и 133-й пехотной дивизией и усиленным пехотным полком 213, который относился к 73-й пехотной дивизии и составлял резерв корпуса.

С юга и запада нападал XXX корпус. Но это еще был не основной удар. Его должны были нанести через несколько дней со стороны 72-й пехотной дивизии, 28-й легкой пехотной дивизии и 170-й пехотной дивизии вместе с румынскими союзниками. Для начала им предстояло занять наиболее выгодные для них исходные позиции.

Выше, в долине Бельбек и в пропасти Камышлы, саперы расчищали проходы в минном заграждении, чтобы как можно скорее применить штурмовое орудие 190-го и 249-го подразделений для того, чтобы поддержать пехоту. Тем временем пехотинцы воевали на первых позициях врага. Русские, выжившие под смертельным шквальным огнем, защищались с отчаянным мужеством.


Eupatoria – Евпатория

Sossyk-Salzsee – Озеро Сасык

Kap Jewpatoria – Мыс Евпатория

Seki – Саки

Spat – Спат

Kara-Kijat – Кара-Кият

Kalamita-Bucht – бухта Каламита

Samruk – Самрук

Simferopol – Симферополь

Kap Lukul – мыс Лукулл

Alna – Альма

Alma-Tamak – Альма-Тамак

Bachtschisaraj – Бахчисарай

Mamaschal – Мамашал

Beschuj – Бешуй

Schwarzes Meer – Черное море

Belbek – Бельбек

Fort „Maxim Gorki“ – форт «Максим Горький»

Sewernaja Bucht – Северная бухта

Kap Chersones – мыс Херсонес

Sewastopol – Севастополь

Fort «Stalin» – форт «Сталин»

Balaklawa – Балаклава

Tschiornaja – Черная

Jaila-Gebirge – горы Яйла

Koklus – Коклус

Aj-Petri 1233 m – Ай-Петри 1233 м

Jalta – Ялта

Alupka – Алупка

Baidary – байдары

Skeljo – Скелье

Kap Ajtodor – Мыс Айтодор

Kap Sarytsch – Мыс Сарыч

Schwarzes Meer – Черное море

Deutsche Stoßrichtungen – направления ударов немцев

Sowjetische Festungsanlagen – советские крепостные сооружения


Вспыхивали жестокие ближние бои, с помощью дымовых шашек и ручных гранат немцам удалось прорваться сквозь проломы в защитных укреплениях. В густом тумане практически невозможно было отличить своих от врагов. Но остановить натиск немецких солдат уже было невозможно.

Солдатам из Нижней Саксонии 22-й пехотной дивизии генерал-майора Вольфа, в свою очередь, выпала сложная задача взять штурмом форт «Сталин». Семь месяцев назад перед этой крепостью уже стоял полковник фон Хольтитц со штурмовыми отрядами из 16-го пехотного полка. Тогда им пришлось вернуться и отступить до долины Бельбек. Сегодня предстояло вновь ступить на эту кровавую тропу.

Первая попытка 9 июня потерпела поражение и повлекла за собой серьезные потери. Буквально через четыре дня 16-й полк под командованием опытного командира фон Хольтитца вновь пошел в наступление на форт. Сам бастион и окружающая его территория были теперь лишь горой обломков. Но из-за углов и развалин все равно велась стрельба. Здесь немецкие солдаты вновь прошли через чистилище.

В Андреевском крыле форта под командованием коменданта воевали только комсомольцы, зарекомендовавшие себя молодые коммунисты и члены партии. Они неистово защищались, хорошо зная, что для них не было пути назад. Немецкие солдаты, участвовавшие в этой битве, потом единогласно докладывали:

– Это был самый стойкий противник, который нам когда-либо встречался!

Неоднократно приходилось вмешиваться саперам с огнеметами и то, что им приходилось видеть, было жутко. Очень часто они направляли огненную струю своих огнеметов на страшный бруствер: на мертвецов, которые использовались отчаянно сражавшимися защитниками в качестве пушечного мяса.

Многих солдат рвало от этого жуткого зрелища и от зловония, исходившего от горелого мяса.

Последние защитники сдались лишь к вечеру. Их сопротивление потеряло смысл. Перед тем как форт сдался, несколько политруков застрелилось.

До 17 июня бушевали жестокие и кровопролитные бои за второй рубеж обороны. Чудовищный, невыносимый запах стоял на поле боя, на котором лежали бесчисленные трупы, над которыми кружились огромные стаи мух.

Баварская 132-я пехотная дивизия понесла такие огромные потери, что ее временно пришлось отозвать с фронта. На ее место заступила 24-я пехотная дивизия, которую сменила 4-я румынская горная дивизия, чтобы втиснуть ее между 132-й и 22-й пехотной дивизией.

У объединений 11-й немецкой армии дела обстояли не слишком радужно. Потери отдельных подразделений постоянно росли, ощутимая нехватка боеприпасов вынуждала прерывать боевые действия.

В этой сложной ситуации встречались и такие командиры, которые советовали прекращать нападение до тех пор, пока не подтянутся новые силы. Но главнокомандующий 11-й армией слишком хорошо знал, что на первых порах ему не следовало рассчитывать на такие обещания.

Поэтому 17 июня он отдал новый приказ о генеральном наступлении по всему северному фронту. Сильно истощенные полки еще раз выступили с твердым намерением окончательно захватить крепость Севастополь.

В ходе этой крупномасштабной операции впервые с начала военных действий в России были применены три орудия, которые, пожалуй, относились к самым мощным, используемым в ходе Второй мировой войны: три миномета 35,5 калибра, задача которых заключалась в выводе из строя тяжелых корабельных орудий форта «Максим Горький I».

Это удалось только после применения специальных снарядов «Рёхлинг». После двух выстрелов корабельные орудия 30,5 калибра форта «Максим Горький I» замолчали.

Теперь пехотинцы 213-го пехотного полка вырвались со своих позиций в атаку во главе с полковником Хитцфельдом, завоевателем Татарского рва.

Он первым ворвался в форт и занял броневые башни и некоторые подходы. Форт больше не мог применять свою артиллерию, но советский гарнизон внутри форта еще не сдавался. Он даже предпринял молниеносные выпады группами через секретные ходы и отводные каналы.

Теперь 2-я рота батальона саперов получила приказ прекратить сопротивление. На эти требования со стороны саперов гарнизон форта отвечал яростным пулеметным огнем. Подрывные попытки саперов также не смогли заставить советских бойцов замолчать.

Массивный взрыв разорвал бетонную глыбу и освободил проход. Перед немецкими саперами раскрылось огромное чрево. Форт «Максим Горький I» уходил на три этажа под землю, целый город.

Здесь внизу на протяжении многих часов шли ожесточенные бои, пока боевые действия, наконец, не стали приближаться к сердцу крепости.

*


В Севастополе, в боевом бункере вице-адмирала Октябрьского, расположенном недалеко от порта, тоже внимательно следили за боем в форте «Максим Горький I». Офицер связи, молодой младший лейтенант, сидел в радиоузле перед аппаратом и напряженно вслушивался. Каждые тридцать минут он получал из «Максима Горького I» точные донесения. Приказ высшего командного состава флота командирам и комиссарам недвусмысленно гласил: «Сражаться до последнего человека!»

Каждый офицер, комиссар и простой солдат в форте знал, что это означало: победа или смерть!

Офицер связи, прислушиваясь, поднял голову и быстро записал в блокнот перед собой полученное сообщение:

«… нас теперь в общей сложности осталось 46 человек... немцы стоят перед бронированными дверьми и призывают нас сдаться. Дважды мы открывали люк, чтобы стрелять. Но это теперь невозможно. Скоро нам придет конец …»

Молодой младший лейтенант молча передал радиограмму вице-адмиралу, который прочитал ее с жестким, неподвижным выражением лица и так же молча передал его начальнику штаба.

Затем все молча, словно зачарованные, уставились на молодого офицера связи. Все ждали последнего рокового известия, которое пришло через всего лишь каких-то полчаса.

Последнее донесение из форта «Максим Горький I» гласило:

«… нас осталось 22 человека … хотим взорвать себя вместе с немцами. Прощайте… мы прекращаем связь. Да здравствует Сталин! Да здравствует Россия-матушка!…»

Тишина в эфире! Форт «Максим Горький I» молчал.

Через несколько минут так и произошло. Центр форта взорвал себя.

Бой за «Максим Горький I» закончился. Из тысячи человек в составе гарнизона в плен попало лишь сорок раненых.

Эта цифра говорит сама за себя. Форт «Максим Горький I» был одним из наиболее оснащенных и сильных фортов Севастополя. Здесь каждый немецкий офицер и солдат видел, как отчаянно и ожесточенно защищали этот город на Черном море.

*


На улицах города лежали тела погибших, потому что здесь уже некому было их хоронить. Город и порт превратились в дымящиеся руины. Севастополь умирал медленной, мучительной смертью.

КГ-15, Сергей Таров, передавал свои радиограммы в крайне затрудненных условиях. Он сумел улучить момент и вынести аппарат из квартиры, чтобы спрятать его в полуразрушенном подвале. Там он мог передавать свои отчеты только глубокой ночью, когда он считал, что за ним никто не следит.

Вот уже несколько дней у него было неприятное ощущение, что Игорь Сергеевич следит за ним. Но он не мог ничего доказать, ведь до сих пор ему удавалось вводить Игоря в заблуждение.

Но Сергея беспокоило, что Таня и Игорь

слишком тесно сдружились в последнее время. Во всяком случае, агент наблюдал за этой дружбой с большим недоверием.

Ему следовало догадаться об этом! У мужчины в его положении не было времени на любовь. К тому же Сергей Таров знал, что его положение с каждым днем становилось все более шатким. Но он должен был и дальше передавать радиограммы, сообщать обстановку и важную информацию – до последнего. На верфи больше не проводилось никаких работ с тех пор, как работу приостановили.

Поэтому он ходил по городу с Игорем Сергеевичем, заместителем политкомиссара 4-го участка, организовывал новые боевые отряды и пытался призвать гражданское население к сопротивлению, часто с ними был и Павел. Они ходили на разные базы и форты. При таких обстоятельствах Сергей познакомился с важными политическими личностями. Поэтому он всегда был прекрасно информирован о точном положении дел на фронте. Перед городом, на внешних рубежах обороны, дела обстояли очень плохо. Он услышал о падении форта «Максим Горький I» из первых рук и внимательно следил за жестокими боями, которые велись с целью захвата остальных баз.

Пока еще советские солдаты выдерживали натиск немцев. Немецкая пехота устраивала набеги на советские позиции, но ей приходилось нести большие потери. Приказу верховного главнокомандующего советской армии не сдавать позиций придерживались безоговорочно.

На многих позициях советские солдаты не тратили силы на контратаки, а просто стреляли в новые волны нападающих.

*


Июнь близился к концу. Казалось, что стремительно приближались последние дни осады.

Тем временем Севастополь окружили со всех сторон, связи с внешним миром больше не было. И все равно защитники, окруженные со всех сторон, не собирались сдавать город немецким войскам. Все знали, что немцы взяли форты «ГПУ», «Молотов» и «Чека». К городу неудержимо приближались части 22-й пехотной дивизии и в ходе тяжелого боя заняли форт «Сибирь» во второй половине июня. 16-й пехотный полк вскоре захватил форты «Волга» и «Урал».

Бойцы 22-й пехотной дивизии 19 июня первыми достигли Северной бухты, самым северным барьером перед южной частью города Севастополя.

На долю Бранденбургско-Мекленбургской 50-й пехотной дивизии генерал-майора Фридриха Шмидта и 4-ой румынской горной дивизии генерала Ласкара выпала тяжелая участь. Им пришлось пробираться через поросшую кустарником скалистую местность с северо-востока до высоты Гайтаны,

чтобы добраться, таким образом, до восточной стороны Северной бухты.

На западном участке XXX корпус под командованием генерал-лейтенанта Фреттер-Пикко 11 июня планово вступили в бой; вначале с 72-й пехотной дивизией под командованием генерал-лейтенанта Мюллер-Гебхарда совместно с 28-й легкой дивизией генерала Зиннхубера и 170-й пехотной дивизией генерал-майора Сандерса.

Во второй декаде июня немецкие войска достигли поставленной цели. И хотя они еще не находились в самом центре города Севастополя, но что могло помешать им добраться до него через несколько дней? Так что они продолжали осаду и обстрелы вместе с тяжелыми бомбардировками. Видимо, немцы с самого начала намеревались деморализовать русских.

Покоя не было ни днем, ни ночью, а вместо этого беспрерывные воздушные атаки, обстрелы артиллерией и танковыми пушками. За несколько дней верфи и портовые сооружения превратились в выгоревшие, дымящиеся горы развалин. Не оставляли в покое даже город. Повсюду в развалинах и землянках ютились люди. Годных к военной службе мужчин распределили на боевые корпуса, которые должны были поддерживать солдат в боях против немцев.

Игорь, Сергей и Павел также состояли в основном составе одного из многих корпусов добровольцев. Через несколько дней базовой подготовки новых бойцов отправляли на фронт.

Игорь Сергеевич, который по причине своей комиссарской должности имел некоторые привилегии, всегда брал с собой Сергея и Павла, от чего последний, естественно, был не в восторге.

С каждым днем положение Сергея становилась все труднее. Теперь он мог передавать информацию только время от времени и иногда даже был рад тому, что вызываемая станция была постоянно занята.