Харьковский серафим

Вид материала

Документы

Содержание Письма к Сестрам – Девочкам (фрагменты) 1-ое письмо (датировано 18 июня 1923 года) 2-ое письмо 3-е письмо 4-е письмо (датировано 12 сентября 1923 года) 5-е письмо 6-е письмо (датировано 27 декабря 1923 года) 1924 год 7-е письмо

Подобный материал:

• Харьковский Национальный Автомобильно Дорожный Университет (хнаду) факультет «Управления, 18.17kb.
• Харьковский национальный университет радиоэлектроники 16-й Международный молодежный, 186.29kb.
• Харьковский национальный университет радиоэлектроники 15-й Юбилейный Международный, 149.33kb.
• Харьковский национальный университет радиоэлектроники 15-й Юбилейный Международный, 149.03kb.
• Харьковский национальный университет радиоэлектроники 15-й Юбилейный Международный, 181.2kb.
• Протоиерей Серафим Соколов. История Христианской Церкви (начиная с 4-го века) Глава, 356.72kb.
• Е. И. Карпенко Харьковский государственный медицинский университет, e-mail, 308.74kb.
• Белгородский государственный национальный исследовательский университет харьковский, 30.89kb.
• Иеромонах Серафим, 482.15kb.
• Отец Серафим (Роуз), 2747.24kb.

Письма к Сестрам – Девочкам (фрагменты)

1923 год

(Помета карандашом: «это первая записка»):

«… не пишу вам отдельно, ибо я еще не устроился и не выяснилось мое здесь положение, где я буду. Как устроюсь, Господь ведает, сообщу тогда! А пока любовью души и сердца обнимаю всех, всех благословляю, крепко целую и молюсь о всех. Прошу и ваших святых молитв за меня, грешного. Господь да хранит вас в мире и любви и Божией жизни».

1-ое письмо (датировано 18 июня 1923 года):

«… мои милые, дорогие, скорбящие и сетующие духовные деточки, милейшие вы чада Божии, сиротки Сёстры – Девочки!

Спасайтесь о Господе, милость Божия и радость Божия буди с вами! Спешу, лечу к вам на крыльях любви, чтобы дать весточку о себе и этим, хотя немного, утешить вас в скорби вашей по разлуке нашей с вами, и в этом утешении вас, скорбящих, найти хоть малую отраду и утешение и моей разбитой печалью душе, найти капельку радости и моему, сохнущему от скорби сердцу. Временно я нашел приют пока у добрых людей, но не в обители, куда думал, а в Петрограде. Т.к. я не знаю, еще сколько времени здесь пробуду и как пробуду, то ничего еще определенного не выяснилось и думаю переехать в другой город, то никому из вас ехать ко мне не благословляю. Потерпите, мои родные, потерпите, мои золотые, искренне и крепче сердечно помолитесь о мне Господу и Царице Небесной, чтобы сохранила меня, изгнанника и скитальца на чужой стороне, среди чужих людей. Когда устроюсь более определенно, то сообщу, где я буду, и тогда последуете моему благословению приехать хоть на малое время свидания лично тем из вас, кто пожелает и возможет. Ах, мои сиротки бедные, я вижу вас сейчас всех, когда пишу эти строки, и слезы застилают мне глаза, а душа разрывается от скорби. Возьму карточки в руки каждый день… посмотрю, посмотрю и заплачу потихоньку, сдавлю грудью, чтоб сердце не вырвалось, вспомню Харьков, вспомню вас, вспомню всех харьковцев… и только в молитве перед иконой «Взыскание погибших!» немного успокоюсь. Моя жизнь здесь келейная, одинокая. Только Господь и Царица Небесная, силы Небесные, Святые угоднички – вот все это у меня было там, дома, в родной семье, среди вас, в родном краю под родным небом Украйны, за Божьим делом служения Христу. А здесь я, как челн на море позабытый, как лист, оторванный от ветки, как дерево, грозой разбитое. Не забывайте в ваших святых молитвах, чадца мои возлюбленные, меня на далекой чужбине, одинокого вашего духовного отца и наставника,

Старца, скитальца за имя Господа нашего Иисуса Христа, да за спасение душ наших, ибо только за это во искупление грехов наших я снесу невинно это тяжкое осуждение. Слава Богу за всё! Напишите и через руки Матушки передайте мне, как вы все живете, мои золотые, мои дорогие, мои родные. Как спасаетесь, где молитесь. Всё – всё отпишите… возгревайте в сердцах ваших дух молитвы, горение души и сердца к Богу!… пусть огонь любви в душах ваших горит и горит ярко, и пламенем этой любви согревайте себя в холоде жизни теперешней, утешайте себя в постигшей вас скорби по нашей духовной разлуке с вами, молитесь о моем возвращении, если угодно воле Господней, ведь я не виноват ни в чем и терплю всё без вины, как и Господь терпел, так терпите и вы, деточки мои, и вы терпением вашим спасайте души ваши…»

2-ое письмо:

«… Сестры – Девочки! Радость Божия буди с вами… по милости Божией я еще жив и здоров!… Благодатию Божией терпеливо и радостно несу ниспосланный мне крест изгнания и скитания за имя Господа Иисуса... по мере того, как удлиняется время несения креста жизни, сердце углубляется больше и воспламеняется больше и больше любовью Христовой к вам и переполняется большей радостью небесной крестоношения… вы там, мои крохотки, венки вьете к портретику? А я здесь, отлученный от вашей любви, вижу нежность сердец ваших и тихо плачу… Но сам же и утешаю вас. Не скорбите, сиротки мои. Не плачьте безутешно, девочки мои. Потерпите со мною вместе, помолитесь об облегчении изгнания и скитания моего, станете терпеть свое духовное сиротство и одиночество, облегчите этим и мне мое духовное сиротство без вас... Станете молиться усердно за меня и за себя, радость души своей скорбной познаете и меня вашими молитвами подкрепите! Молитесь же, цветики мои, творите молитву Иисусову непрестанно, пойте псалмочки духовные, сердечные, отстаивайте пятисотницу благоговейно, отвешивайте за нею пок­ло­ны усердные. Друг друга любите, друг друга жалейте, друг за друга стойте, как родные, ибо, если сами себя не пожалеете, то теперь мир такой и люди такие, что восстанут на вас за любовь ко Господу и не пожалеют вас. Помните мои заветы, мою любовь к вам, мои узы темничные, мои изгнания и скитания за имя Господа Иисуса, возгревайте души ваши, сердца ваши любовью и верою, и терпением!… Благодарю вас, Сестры-Девочки, за ваши письма, я их все получаю, кто откуда не пишет, умиляюсь ими, радуюсь им, утешаюсь ими, живу ими!… Как живое выражение моей сердечной любви к вам ко всем, посылаю вам приложенные здесь из моей кельи цветочки. Я их при­ложил к образу

Богоматери моему «Взыскание погибших» и осенил их своим пастырским для вас благословением: приносят мне цве­точ­ки сестры инокини из Иоанновского, Батюшки о. Иоанна Крон­штадт­ского, женского монастыря! Петроградцы, в выражение своей любви ко мне, поднесли мне золотую митру на днях и адрес почтительный, а сердце мое и душа моя с вами, сиротки мои… вы все всегда в моих глазах…»

3-е письмо:

«…Христос посреди нас!… всем сердцем моим и душою благодарю всех вас за ваше сердечное поздравление меня, убогого странника на чужой стороне, с днем Ангела… Приношу всем и каждой в отдельности за те выражения излитой любви вашей ко мне, духовному отцу вашему и Старцу-наставнику, которые с великой радостью и умилением души прочитал и в письмах ваших, и в стихах ваших, и в приношениях ваших, и благодарил, и вспомнил вас всех в лице сестры вашей Ксеньюшки, и ей поручил лично передать вам всю мою любовь и мою благодарность… и по сей день у меня на столе здесь, в Петроградской келье, стоят еще поднесенные вами в белой корзине чудные цветы- гортензии белые и бледно – розовые и белые астры – символ неизменной любви ваших сердец ко мне грешному… Я же люблю вас всех любовью, сильной и крепкой, всего моего сердца, любовью истинной и святой о Христе Иисусе… Он все­лил в мое сердце усталое такую сильную любовь к вам, сиротки мои бедные, что теперь разлука моя с вами сложилась для меня в крестоносный голгофский путь разбитой моей жизни… Моё изгнание и скитание за его Пресвятое Имя сделалось для мня Голгофой, ибо я остался один-одинё­ше­нек на чужой стороне… кто любит, тот и страдает, кто любит истин­но, тот и умирает за любовь… Сердце мое горячо любит вас всех, цветики мои ненаглядные, истинною Христовой любовью… только в молитве ко Господу и Царице Небесной унимается скорбь души моей, облегчается крест разлуки моей с вами, крест изгнания… Исполняйте и вы, мои Ангелочки, святую молитву тихую всегда с великой любовью, усердием, отрешением мыслей от всего земного, как я учил вас.

Такой благодатной молитвой подкрепляйте себя в тяжкой жизни земной, утешайте себя в великих скорбях души своей. Знайте, что только молитвой сердечной испросите себе у Господа и прощения, и благодать Св. Духа, и все милости Господа и Царицы Небесной. Только молитвой откроете себе двери рая, приготовите нетленные венцы, вступите в пресветлые обители. Будьте молитвенницами сердечными. Я учил вас со слезами, как тво­рить молитву Иисусову. Так и все свои молитвы совершайте душой, созерцая Духом Самого Господа, Матерь Божию, Силы Небесные, Сонмы угодников!… Буду ли жить еще, буду учить и руководить вами на пути спасения души, а помру, без меня, грешника, живите в Боге, живите во Христе. Помните и храните все заветы мои, службы мои, все молитвы мои, все слезы мои. Помните, как умолял всех о покаянии, о молитве, о терпении, о посте, о любви, о мире, о всепрощении, как должны между собой жить тесно-тесно в любви преискренней, не давая врагу место во взаимных друг к другу отношениях… Недавно Господь сподобил меня

побывать в Макарьевской пýстыни Новгородской губернии. Там, в храме, на большой колонне, я увидел чудное большое изображение во весь рост Божией Матери Игумении! Однажды Царица Небесная Старцу подвижнику Парфению Киевскому явилась в видении, когда он задумался о спасительности пути иноческого, и сама изрекла: «Парфений, Я – первая Инокиня». И вот здесь, в пýстыни, Матерь Божия изображена в виде Игумении. Она необычайной красоты своего Божественного лика стоит во весь рост в черной мантии и черном подрясничке, под­поясана иноческим поясом, в черном покрывале на главе и ланитах, в правой руке своей держит горячую свечу, а в левой руке – игуменский жезл свой и чёточки. Написаны слова: «Радуйся, свеча Божественная, огнем благодати Божией воспламенённая!». Боже мой, какая неземная красота! И как возрадовалась душа моя, увидя Матерь Божию Игумению. Я возжег, недостойный, пред Нею свечи за себя с семьей и за вас всех, моих детушек милых, сирот бедных, без Обители плачущих, земной подвиг спасения души иноческим путем совершающих… Я молился пред Ней со слезами, и долго молился, пока слезы грешные не пали на пол церковный. Недостойна молитва моя, грешна молитва моя, но сердце усталое билось и плакало за сей молитвой. Пусть же тайной навеки пребудет молитва моя. О чем и о ком пред ликом Божией Матери Игумении молился неведомый убогий странник, изгнанник и скиталец, то тайна священная

пред Богом, пред Царицей Небесной. Одного только и не скрою от вас, мои деточки: все вы, сиротки мои, стояли со мной на молитве пред этой дивной иконой Богоматери, которую за всю мою жизнь в первый раз созерцал с умилением великим сердца. Сейчас, когда пишу вам это нескладное письмо, мне как-то грустно и тяжело на моем усталом сердце. Не знаю, почему… Нигде не бываю, никуда не выхожу, за редкими исключениями. Нигде и не служу… так угодно Богу! Пребываю у себя в келейке. Привыкаю к затвору и молчанию и тихой уединенной молитве. Тут и моя служба, и молитва, и Тайны Святого Причащения… тут переживаю и все радости свои и свое горе… Один, кругом один, как лист, оторванный от ветки… в этой моей бедной келье – вся радость в ней погребена. … вот вся моя жизнь… Я уже от жизни ничего не жду и не ищу… Я ищу лишь свободы и покоя… Уляша всем вам сердцем и душой земно кланяется… как часто она вас всех вспоминает и просит ваших святых молитв…»

4-е письмо (датировано 12 сентября 1923 года):

«… Всякий случай доставляет мне счастье и радость вспомнить вас, мои крошечки, и напомнить вам о себе, грешном и убогом стран­нике… Не охладевайте во ревности за спасение души, духом не падайте! Мужайтесь, горите, как свечки Божии, горите ярко и светло и радостно, и себе и другим… пишу вам эти строки в светлый праздник Рождества Пречистой Богородицы и зрю вас всех духом с Пречистою, всех-всех зрю и радуюсь…

5-е письмо:

«…благодарю вас за любовь ко мне, за святые молитвы и за приезд от лица вашего Уляши с вашими дорогими подарками… Спа­сайтесь о Господе!… Духом не падайте, духом горите! Не смущайтесь сердцем… всё, отчего у вас, деточки, болит душа, плачут очи, изныло разбитое сердце – потребно нам всем для покаяния, для умиления нашего земного духа и возрождения его в Дух небесный, в Дух Господень! Будьте тверды в вере, крепки в подвиге… Так скажите себе, Радости мои, в настроении вашего духа… Где сердце любит, где страдает и Милосердный Бог наш, там…Он крест дает, и Он же нам в кресте надежду посылает. «Не говори, что нет спасенья, что ты в печалях изнемог, чем ночь темней, тем ярче звёзды. Чем глубже скорбь, тем ближе Бог!». Слава Богу за всё! Укрепи и охрани вас всех Бог! Укрепи и сохрани вас всех Матерь Божия! Мы с вами свидимся… А вы храните заветы мои, уроки мои, наставления мои! И свидание наше будет необычайно радостно… у нас будет Пасха!… жажду видеть вас всех… Жажду быть с вами… Жажду жить с вами рядом до последнего дыхания жизни…»

6-е письмо (датировано 27 декабря 1923 года):

«… Христос с вами! – так сказало мое сердце, как только взялся я писать вам, чадца мои, это послание. Уже священно, тихо приближается великий, всерадостный праздник Рождества Господа Бога и Спаса нашего, Иисуса Христа… Уже веет благодатью грядущего богоявления со святой иорданской водой… Уже раздаются новогодние благопожелания и встают тихие скорбные думы о грядущей таинственной будущности, сокровенной в деснице Божией наступающего новолетия… Сегодня поднялся с постели я очень рано и увидел в окошко кельи блеснувший на сером петроградском небе бледный серый серп луны и несколько звездочек… Они словно сговорились разбудить меня пораньше, чтобы мне свидеться с ними, пока не убегут в далекую Украину. Я, увидев их, обрадовался им, словно родным, и стал смотреть, не отрывая глаз, любоваться ими, а усталое сердце принялось тихонько беседовать с ними. В доме все спали. Кругом была мёртвая тишина. Тихонько заплакали очи мои… вспомните мой завет вам, когда вы, оставшись сиротами без меня, увидите на небе яркую луну и тихо мерцающие звезды, то взгляните на них и вспомните меня. И на далекой чужбине будучи, я в эти минуты тоже буду смотреть на них и любовно думать о вас. Наши взоры встретятся, и наши сердца в те минуты почувствуют себя близко, близко друг с другом. И тихие думы, как пчелки, роем закружились одна за другой над моей бедной головой… а тихие звездочки, как ангельские очи, тихо мерцали с небесной высоты… И вот, я теперь пишу вам… Звездочкой тихой я буду смотреть на вас, любоваться вами, радоваться вашей праздничной радостью… я вам напомню о себе и в праздничном колокольном звоне, и в ярко блещущем и освещенном храме, и в молитвах, и священных действиях пастырей в белых облачениях… Уезжая в изгнание, никому из земных пастырей я не вручил вас, а и тогда и теперь вручил вас, чадца мои, Единому Господу Иисусу Христу и Его Пречистой матери… Не падайте духом! Живите в Боге! Не малодушествуйте в неисходных печалях! Ничем и ни от чего не смущайтесь сердцем вашим, что бы не постигло вас теперь на пути веры, на пути спасения души! Терпите и все претерпите!».

1924 год

7-е письмо:

«Давно я вам, Мои дорогие Сестрички-Девочки, не писал… Друзья Иова Многострадального семь дней пребывали в глубоком молчании, объятые скорбью и одетые во вретища, семь дней молчали, семь дней пребывали в глубокой скорби, взирая на тяжкие страдания любимого друга своего, столько перестрадавшего, пораженного неисцельной болезнью – проказой и лежащего в поле на гноище, так молчали уста мои, так плакало все время мое сердце усталое, так вопила пред Богом, объятая скорбью душа моя… В Боге – жизнь наша! В Боге – все пути жизни нашей! В Боге – спасение наше!… Он сам указует время для слова… Он сам дает премудрость и благодать для слова во спасение души, во благо жизни нашей. Мы же, как дети, должны пребыть в благоговейном и сердечном внимании и послушании Слову Божию!… Вот мы снова вступили с вами в святой и Великий Пост!… мы должны быть в настроении богомыслия… всякий шаг жизни нашей открыт пред Очами – лучами Его Всевидящими. Мы пред Господом и Судией нашим, но и Милосердным Спасителем нашим. Он зрит всех и вся… и пред нами, как широкая и богатая равнина, расстилавшаяся для его стад, расстилается сей святой и Великий пост со всей его богатой духовной красотой во Спасение душ наших, во обновление жизни нашей в Господе! Святая Четыредесятница ведет нас на обильные пастбища покаяния и говения… Чувствуете ли теперь вы, мои деточки, отчего святая Четыредесятница именуется великой и святой? Чувствуете ли теперь вы, в какую святыню ступили мы с вами? Вступивши во святую Четыредесятницу на подвиг поста, молитвы и покаяния и как, следовательно, мы должны приготовить и свою душу, и сердце к восприятию всей этой благодати, всей этой святыни, чтобы Великий и святой пост был нам во спасение души и умиление сердца, чтобы вся богатая, духовная, райская птица святой Четыредесятницы послужила нам в обновление нашей греховной жизни, во укрепление и очищение, и освящение на­шего немощного грехолюбного

человеческого естества, чтобы нам во весь пост быть достойными, ангелоподобными причастниками Пречистого тела и Крови Господних, принимая Божественные Тайны не в суд и осуждение, а во оставление грехов и в жизнь вечную… Примиритесь же с Богом, чадца мои, примиритесь друг с другом, Сестрички-Девочки мои, примиритесь с небом, со всеми людьми!… как духовный отец ваш и пастырь Христовой Церкви, я, столь много погрешивший за свою жизнь пред Богом и всеми людьми, что и целого моря слез недостанет для омовения всех моих прегрешений, я первый в смиренном сознании своего недостоинства повергаюсь пред вами в ваши честные стопочки земные, и со слезами прошу и умоляю вас: «Простите меня, Христа ради! Простите, мои дорогие, если я пред кем из вас согрешил вольно или невольно, словом или делом или помышлением, вольными или невольными движениями чувств, простите меня…и вам всем посылаю от себя мое смиренное: «Бог вас простит!». И я прощаю вас, чадца мои, всей душой… Будет ли у нас еще возможность просить друг у друга прощение? Будем ли мы с вами, деточки мои, еще встречать и переживать сей святой и Великий пост? Бог знает… Он все знает. Всё в воле Божией, как и вся жизнь наша, и каждый день, и час, и минута нашей жизни! Ибо, что дни жизни нашей земной? Это быстро мелькающие волны быстро текущей в вечность реки… А смерть у каждого из нас стоит за плечами, а со смертью – и суд Божий и предстояние пред Господом на ответ за прожитую жизнь, за все дела наши и поступки и даже за слово праздное, и помышление сокрытое, и за намерение греховное и чувства сердечные. Готовимся ли мы к этому ежеминутно?… но не готовимся, не плачем, не воздыхаем, не трепещем, и покаяния не видно в нас, и нет мира и любви у нас, и нет поста истинного, нет молитвы пламенной, сердечной, и ослабела вера наша, охладела любовь, в пренебрежении у нас заветы Христа… Склоните благоговейно, деточки мои, головки ваши над святым Евангелием и прочитайте 24-ую главу Евангелия от Матфея, 21 главу Евангелия от Луки – и подумайте глубоко-глубоко над всем, что сказал Христос… Имел я, грешный, в виду отправить вам, мои деточки, это письмо на первой неделе, но так оно и пролежало до последних дней поста… оно опоздало… Но пусть идет с опозданием, как зерно Божие на чистую ниву Ваших юных сердец! Вы получите его на Страстной, а прочитаете, быть может, только на Пасхальной неделе, и тогда оно скажет вам о том, мои крохотки, как жаждет моя душа, чтобы вы жили в Господе, чтобы вы жили между собой в мире Христовом и любви Христовой, чтобы вы спасались о Господе и спасение души ставили выше всего на свете… приветствую вас с окончанием подвига святого поста и совершением святой Четыредесятницы и Страстной недели! Крещу вас! Обнимаю вас с любовью и прошу святых молитв!… Спасайтесь!».

1925 год

«Мои други верные, мои Крохотки Божии, Сиротки мои одинокие, дорогие и бесценные Сёстры – Девочки!… Жажду утешить тоскующую по вас душу мою, и влить сладость утешения в скорбях за разлуку нашу в сердца ваши… ведь вновь уже здесь для меня прошла весна, умолкли щебетания птичек, а я не с вами! Ведь вновь уже как промелькнуло лето, прошли и миновали светлые ликующие дни, а не в родной Украйне! И вот настала вновь печально-серая, дождливая и плачущая осень, и листья желтые, как слезы погребальные, с деревьев все спадают, а я не с вами! Приходится опять смотреть мне, одинокому, ­как плачут в каплях дождевых каждый день осенние здесь тучки… приходится опять здесь, одинокому в изгнании, выслушивать унылую и скорбную песнь ветра или наблюдать, как яростно о берега гранитные в бессилии и злобе плещется Нева и стонут её волны, как чайка белая порой взовьется и тихо мелькнет своими крыльями над волнами… Пройдет и осень быстро, как прошла весна и лето… Подует Север холодами. Зима смертельным саваном покроет всю природу и скажет сердцу: «Так быстротечна жизнь наша земная!». Что день, что час, уходят годы, уходят незаметно. Так уходит и жизнь земная, и я, убогий странник жизни, все ближе подхожу к таинственным дверям той «жизни вечной», в которую зовет нас всех Христос! И все мы так живем, и все мы, чадца мои, так идем путем-дорогой жизни здесь земной. Все мы – убогие и временные странники! Но блаженны и преблаженны те рабы и рабыни Господни, которые об этом думают, об этом молятся, к этому готовятся, как делали все праведники Божии, спасаясь на земле, как делал великий Угодник Божий Святитель Иоасаф: «О, Господи Иисусе Христе, – вопиял он, – в час смерти моей прими душу Раба Твоего в странствии суща!». И в Господе Иисусе он познал и видел свою жизнь вечную, в Господе сладостно обнимал сердцем своим блаженство вечное, свой покой, свой рай небесный… «Я есмь путь и истина, и жизнь! Живите все со Мною и во Мне! Я есмь воскресение и жизнь. Воскреснете душою для Меня! Я – хлеб жизни! Питайтесь Мною все обильно, свято Мною… Я – пастырь добрый и даю жизнь вечную. Идите все за Мною и не погибнете вовеки, и никто не похитит вас из рук Моих…», – сказал Христос. И вот пошли… Пошли все праведники, все святые за многие века и до наших дней. Пошли, работая, трудясь для жизни вечной и спасаясь, пошли с молитвой, сердцем бодрые, всерадостно восклицая: «Ты еси, Господь, все желания мои!». Для меня жизнь – это Христос! Ты – Сладость моя, Сладчайший Иисусе!… Моя жизнь во Христе!… Ты моя Крепость, Господи! Ты моя и Сила! Ты – мой Бог! Ты – мое Радование! Сестры-Девочки!… пойдемте же и мы с вами за ними, за всеми дивными, всерадостными и победоносными странниками жизни, за Божьими подвижниками! Нет вам благословения унывать и падать духом! Ободритесь! Мужайтесь! Укрепляйтесь! И какие бы трудности и беды, и скорби, и страдания не поднесла вам жизнь земная, вы помните, что вы – странницы здесь земные, и посему молитвой, терпением и Божией жизнью все спасайтесь!… Идите радостные!

Идите духовно ликующие!… живите в Боге! Живите во Христе Иисусе! Друг в дружке ищите поддержку, бодрость духа! Отгоняйте погибельное уныние! Помните заветы мои, помните наставления мои, помните любовь мою к вам, помните слезы мои о вас всех, упавши пред престолом Господним! Я и теперь с вами! Я и теперь молюсь о вас! Я сердцем выпрошу и слезами вымолю вам у Господа Иисуса сие

место в раю небесном, сие блаженство в жизни вечной. Быть вам всем с Богоматерью среди дев святых… Я отдал вас всех Господу Иисусу, уезжая в изгнание! Я поручил вас Царице Небесной, оставляя вас в скорби одинокой, ибо большинство из вас – сиротки, не имеющие ни отца, ни матери… Так потрудитесь же радостно в этом новом для вас подвиге молитвы, и будет для вас, сироток, Отец – Господь Иисус. Ему несите непрестанную молитву, умно-сердечную Иисусову, а Матерью будет Сама Царица Небесная. Несите Ей на каждый день архангельское приветствие и радостное акафистное пение… Итак, если есть какое утешение во Христе, если есть какая отрада любви, если есть общение духа, если есть какое милосердие и сострадание, то дополните мою радость. Имейте ту же любовь, будьте единодушны и единомыс­ленны: ничего не делайте по любопрению или по тщеславию, почитайте одна другую выше себя чадами. Не о себе только каждая заботь­тесь, но каждая о других…вы всегда были послушны не только в присутствии моем, но гораздо больше во время отсутствия моего, со страхом и трепетом совершайте свое спасение… все делайте без ропота и сомнения, чтобы вам быть неукоризненными и чистыми чадами Божиими, непорочными среди строптивого и развращенного рода, в котором вы сияете, как светила в мире, содержа слово жизни в похвале моей в день Христов, что я не тщетно подвизался и не тщетно трудился. Но если я и соделываюсь жертвой за жертву и служение веры вашей, то радуюсь и сорадуюсь всем вам: о сем самом и вы радуйтесь и сорадуйтесь мне. Я уверен, что скоро приду к вам… я пока, по милости Божией, здоров, дух мой по-прежнему бодр, терпение мое полно Божественной радости за несение ниспосланного мне креста…Терпите и вы, и молитесь…»

1928 год

(Письмо на Пасху):

«…Сестры-Девочки! Бесценные одинокие мои Другини! Христос Воскресе! Христос Воскресе! Христос Воскресе! И вам всем сердцем ответствую: «Воистину Христос Воскресе!». Мир в дома ваши! Мир духу вашему!… на первый день Святой Пасхи я всем вам, мои Радости, телеграммой послал мое сердечное: «Христос Воскресе!»… а ныне еще и лечу к вам, спешу к вам, жажду быть с вами! Рвется усталое сердце мое обнять вас в сии великие, светлые, радостные, светоносные дни Светлова Христова Воскресения, ибо радость Воскресшего Сладчайшего Иисуса Христа Господа, как благодатное благоухание, обильно разлито над всем миром, и все верующие в Воскресшего Сладчайшего Иисуса Господа христиане, дети Его, пре­бывают неослабно в сей Пасхальной и Светоносной Радости о Воскресшем… Как

птица с криком летит к птенцам своим, испуганно кричащим, которых буря грозная разметала и гнездышко, уютно свитое их, разорила, так я лечу к вам, и с криком птицы-матери подстреленной, кричу вам, деточки мои, собираю вас воедино в сей день и праздник пред духовные очи… как мать-страдалица, надолго разлученная с детками родными, за коих она несла муки рождения и пролила кровь, так спешит к ним из места разлуки, рвется к ним, чтобы скорее от радости свидания и поплакать вместе, так рвется и стонет моя душа к вам, мои детки, выращенные и мною возделанные… Душа моя жаждет радости духовного общения, как тот больной страдалец, болезнь которого приковала к одру болезни и через больницу разлучила его с родными, близкими и милыми сердцу. Я ведь наблюдал это, будучи пятнадцать лет пастырем при больничной церкви. Я знаю, как у больных страдальцев льются слезы, когда придешь к ним в больнич­ную палату и с пасхальными песнопениями скажешь им Пасхальное приветствие: «Христос Воскресе!» Пасха ведь Святая!… Жажду радости духовного общения с милыми и близкими, родными сердцу моему. Как тот узник, который томится в темнице с решеткой желез­ной, узник, который лишен свободы подышать свежим воздухом и взгля­нуть на голубое небо… Я ведь сидел сам в темнице узником и наблюдал за этим и опытно испытал на себе всё это… Правда, и здесь надо мною я вижу небо. И здесь есть солнышко, но здесь, как мачеха чужая, оно порой выглянет стыдливо и слабо грея, а там лучи его теплые, и ласка, и нега, как у матери родной… Здесь туманы сырые, как пелена, и дождь по целым дням моросит… духом своим вижу, как храмы Божии колоколами чудными звонят, играя, и словно скорбь свою на время забывая, своим нежным звуком уносясь и замирая, славят Воскресшего из мертвых Господа, Его любовь и мир, и прощение, и благословение всем верным и неверным, всем любящим и ненавидящим… Так было ведь при мне. Эту радость с детства и до седых волос пастыря переживала всю жизнь моя душа… вспомните в сии святые дни мою келью, на горе сиротливо стоящую, и пошлите мне через неё: «Христос Воскресе!». Вспомните наши молитвы, службы Божии, и беседы тихие о спасении души, наши общие исповеди и покаяния, Дом Трудолюбия и Церковь Рождества Христова, и пошлите мне через них: «Христос Воистину Воскресе!». Вспомните наши паломничества в святой Белгород и святой Куряж, наши службы и моления под кровом неба, среди густых душистых лип, под раскаты грома и блеск молний, под не умолкающие трели соловья и… тысячи и тысячи живых душ христианских, поющих: «Свете Тихий!».

… молился и молюсь и буду молиться о вас… «Христос Воскрес!». Христос с вами! Любящий вас всем сердцем, душою и любовью искренней о Господе Иисусе».

1929 год

(Помета карандашом: «Письмо 25-е», датировано 22 ноября 1929 года):

«… Мир Христов духу вашему! Христос с вами! Уже и седьмой год идет, как я в разлуке с вами, мои любимые Крохотки-Сиротки! Уже и седьмой год идет моего изгнания, а мне всё нет разрешения возвратиться в родную семью на родную Украйну, чтобы видеть вас, мои голубки, лицом к лицу и помолиться с вами со всеми, и только духом вижу вас, мои радости, из далекой чужбины моей. Быстро идет время, быстро катится река жизни, унося с собой безостановочные волны в беспредельный океан вечности. А мы с вами в разлуке, а скорби умножаются, а печали жизни давят «усталые» у всех сердца… Мне сказали, что все вы устали сердцем, что вы изнемогаете под тяжестью креста и того, тернием колючим усыпанного пути, который Господь возложил на наши рамена… сочувствую вам, мои Крохотки, сострадаю Вам, соболезную вам, ибо опытно знаю, как тяжек ваш крест, каким страданием усеян ваш путь… Верую, что мы свидимся лицом к лицу, возрадуемся о Бозе Спасе, но и в будущей жизни не будем разлучимы друг с другом… Утешайте же сим друг друга! Я за ваши святые молитвы, по милости Божией, жив и здоров, и это для вас радость и утешение! Крест свой несу с терпением, завещанным нам от Господа, и это для вас тоже радость и утешение… В минуты особой скорби и тоски, когда изнемогает природа человеческая, я всегда повергаюсь к ногам Господа... и там мы встретимся с вами, мои крохотки, с общим нашим горем, с общими нашими скорбями. Это великая для вас радость и утешение! Люблю вас о Господе любовью безмерною, крепкою, высокою, чистою, священною, как моих дорогих духов­ных чад, которые и на чужбине меня радуют и утешают тем, что вы не ослабеваете в вере, не охладеваете в любви, твердо стоите в истине Христовой, ревностно горите за спасение души путем иноческого ангель­ского жития… Любви истинной нет преграды в разлуке, нет препят­ствий в пространстве. Сколько любви вашей преданной, нежной, чис­той, священной любви о Господе засвидетельствовали вы, мои Сиро­тки добрые, за эти семь лет (!) разлуки не только в ваших святых молитвах за меня, убогого и грешного скитальца и странника жизни, а и в тех дарах любви, в тех нежных сердечных хло­потах и трудах, и заботах, которыми вы всегда радовали и утешали меня на чужбине моей, делили со мной и мои малые радости, переносили со мной и мои тяжкие скорби, и тем показали, что любови истинной о Господе, какою бьются и тянутся ко мне, убогому, Ваши сердца, нет преграды в разлуке, нет препятствий в пространстве! Любовь о Господе истинная никогда не перестаёт. И это для меня и для вас великая радость и утешение! В сем году исполнился юбилей 35-тилетнего служения моего Церкви Божией на ниве Христовой в сане пастыря Церкви. Это самый великий и светлый день в жизни каждого пастыря Церкви. Меня этот день застал в одиночестве моем на далекой чужбине…

(Письмо датировано 4 декабря 1929 года):

«… Не падайте духом, мои Сиротки, не унывайте в скорбях своих, мои Крохотки! Господь сподобит нас Своей радости и Своего утешения не только в том, что мы и на родной Украине свидимся лицом к лицу и возрадуемся о Бозе Спасе, но и в будущей жизни не будем разлучены друг с другом во Царствии Его!... На вас отдыхает мое усталое сердце, как на самых бесценных моих, от юности возлюбивших Господа, – и это для вас радость и утешение!… Вы, мои бесценные Сестрички – Девочки, не оставили меня одного, пришли ко мне, обрадовали меня. И сейчас, когда пишу эти строки пред ликом Пречистой Божией Матери с Предвечным Младенцем на руках, и окруженной ликами св. Ангелов у стопочек Ея пречистых, стоят, кра­суются, радуют и утешают взор белые хризантемы: это любовь ваша, это вы сами в моей келье на чужбине! На них взгляну – и вас вижу! Отдыхает сердце усталое… богаты и щедры дары ваши мне… молюсь о вас всех… Любящий вас любовью о Господе убогий странник жизни, многогрешный и непотребный раб, и недостойный богомолец – протоиерей Николай».

(Помета карандашом: «на Рождество 1929 года»):

«Молитвами Св. Отец наших и Преподобного и Богоносного Отца нашего Серафима, Саровского чудотворца, Господа Иисусе Христе, Боже наш, помилуй нас! Христос рождается – славите Его!… милейшие вы чадца мои духовные, Радости мои, Сокровища мои бесценные, мои Сестры – Инокини, сиротки Сестры-Девочки. Благодать нас ради родившегося Господа Иисуса Христа, и любовь Бога и Отца, и причастие Святого Духа да пребудет с вами всегда. Да приумножатся вам преизобильно! Мир Божий в кельи ваши! Мир Божий духу вашему! Христос с вами! Спасайтесь о Господе!… со всей радостью души и сердца моего усталого поздравляю вас, мои крохотки, с великим и светоносным праздником Рождества по плоти Господа и Бога и Спаса нашего Иисуса Христа и Преславного Богоявления Господня, и благожелаю вам проводить их свято и в Господе. И как давно уже я не был у вас и с вами, как давно не беседовал с вами, как соскучился за вами, мои родные. Дайте же мне, хотя ради праздника Господня, собрать вас всех во единую семью, и дайте взглянуть на вас

всех, ибо я еще не видел вас после того, как Господь сподобил вас принять иноческий ангельский чин… Духом вижу вас… от пути даль­него я устал, от жизни скитальнической и изгнаннической я изнемог, устало сердце мое… опухли ноги мои… Скучаю и плачу за родной Украиной! Скучаю и плачу за вами. Но не падаю духом и крест свой тяжелый несу с радостью о Господе. С этим крестом и на

праздник к вам прихожу… Чувствую, что ваши души страдают, как распятые, не имея «покоя своего истинного». От того ли, что вы столько лет в разлуке со мной, вашим духовным отцом и Старцем, и чувствуете себя круглыми и беспомощными сиротами, и не к кому вам свои головки прислонить, свое горе поведать, от того ли, что жизнь-мачеха сурово и жестоко встретила вас и ваши светлые духовные порывы любить Господа всем сердцем и душой… нет вам обители тихой, где бы вы могли укрепиться с вашими священными запросами сердца, и некому вас утешить, ободрить, поддержать, под­кре­пить? От того ли, что вас порой одолевает бедность, бесприютность, порой голод и холод, и недостатки существования телесного, и вас страшит дума о будущем? Или же оттого, что вокруг вас воет с адской силой страшная буря неверия, безбожия, богоотступничества, хулы и попрания всего святого, полного упадка нравственности и полного развала жизни христианской и духовные нестроения и разделения в жизни церковной. В епископах и пастырях, в мирских и монашествующих восполняют и увеличивают непосильную тяжесть этого креста… Я и сам, усталый сердцем и на крест изгнания распятый, пришел к вам на сей праздник святой, чтобы сказать вам: «не скорбите, не печальтесь, сестры, добрые мои! Отдохните душой со мной, ободритесь, мои голубки усталые, укрепитесь духом! Будем вместе нести наши кресты… Вы держитесь духом за меня грешного, за мою любовь к вам о Господе! Я буду иметь отраду и успокоение в любви вашей ко мне, в духовном послушании заветам моим, наставлениям, как жить в Боге, как спасаться путем иноческим… И я несу свой крест и день и ночь, да в таких тяжких муках и страданиях, что каждый день, как бы осужденный, предаюсь на смерть мученическую. Мы с вами вместе крестоносцы по одному пути, но вы более юные, не столь окрепшие в духовных силах, малоискушенные и закаленные в жизни, вам тяжелее, а я – отец и более окрепший в терпении на крестном пути. И если невмочь кому-либо из вас идти далее на нашу Голгофу, если некоторые из вас как бы совсем ослабевают, иные падают под тяжестью своего креста, а иные захромали и отстают, тогда все вы, мои ослабевшие на Божьем пути деточки… подойдите ко мне, отцу вашему, и возложите кресты на мои израненные плечи. Я буду их нести один, только молю вас: вы, облегченные от этой крестной ноши, идите за мной! Один понесу за вас с любовью, мои родные, только бы никто из вас не ослабел бы совсем и не погиб, и не сошел с пути Божьего, с пути спасения… Умоляю вас: держитесь вы Единого Господа! Держитесь так, как я учил и учу вас, держитесь в моих духовных заветах, в моих духовных наставлениях к вам, сохраните тот дух благодати, дух ревности по Божией жизни, который вдохнула моя любовь о

Господе в сердца ваши. В моей любимой, оставленной домашней келье всегда была на глазах у меня чудная гравюра неизвестного художника «Иудейский пастух». Я её очень любил и люблю… Она изображала Голгофу в тот момент, когда уже Пречистое Тело Господа нашего Иисуса Христа было снято с креста… Опустела Голгофа. Только Крест святой, на котором был распят Сын Божий за грехи мира, смоченный Пречистой кровью Божией. Веревка, которая, очевидно, была в помощь при снятии пречистого Тела Христова, спустилась с одного верхнего конца Креста, где были пригвождены руки Господни, и ниспадает на землю, а на другом, верхнем конце Креста, мирно сидят прилетевшие два голубя. Кругом – обнаженные камни, «лобное место», унылое место. Вдали виднеется Иерусалим. Пастух иудейский, пасущий огромное стадо овец с внушительным посохом в правой руке, взошел на Голгофу и, опершись на посох, в глубоких думах остановился у Креста. Голова и глаза его подняты к самой верхушке Креста, где имеется надпись. Читает ли он, думает ли он о всех тех потрясающих душу подробностях, как был распят на этом кресте

Сын Божий за грехи людские, но видно по изображению, как он застыл, словно замер в той позе, которая говорит, что он весь отдался здесь Кресту Христову, весь отдался Голгофе, а за ним, за своим пастырем на Голгофу взбежало и все огромное стадо мирных и послушных ему овечек… И овечки, окружая своего пастыря, тоже подняли свои головки, и вместе с пастырем смотрят на Крест Христов. Все застыли в молчаливом священном созерцании величественно возвышающегося Креста Христова. Они забыли о пище, о питье, о том, что день уходит, ночь настает. Пред ними смирно и величественно стоит Крест Христов. С Креста спускается веревка, тихо сидят голубки. Да, они, пастух и овечки, в тихих думах у Креста на Голгофе. О, если бы это были мы с вами, мои дорогие Сестры – Девочки! Если бы этот пастух был я, грешный, а овечки – были бы вы, мои сердечные Крохотки! Давайте спасаться богомыслием о страданиях Христовых и непрестанной молитвой к Страдальцу Христу. Будем же всегда иметь в сердце нашем Голгофу, водрузим же там Крест Христов… тогда и Христос, Сын Божий, всегда пребудет с нами… и пусть не умолкает к Нему наша молитва, и в этом будет наша крепость духовная и сила, в этом будет благодатный покой души нашей в страданиях наших, в этом будет наше спасение… отдайтесь вы богомыслию в сей святой праздник, и горе ваше утихнет… и крест ваш будет вам в радость духовную… вы взойдите только духом в пещерку Христову… узрите её: одинока она, пустынна среди поля, внутри – мрачно и сыро, посреди пещеры, в ясельках, на соломке возлежит Богомладенец Христос Иисус!

…Умилитесь духом… Созерцайте пастырей, поклоняющихся Христу. Поклоняйтесь и вы Ему со всем благоговением и умилением вашего сердца… И нам ли с вами, деточки, жаловаться на нашу бед­ность и нужды жизни земной, когда, смотрите, как здесь все бедно и убого у младенца Христа Бога, и как Он обнищал нас ради и нашего ради спасения? Нам ли жаловаться на бесприютность нашу, когда, смотрите, Сыну Божию и Его Пречистой Матери, пришедшим с любовью к людям, среди людей «не нашлось места в гостинице»… Нам ли жаловаться, порой, на жестокость сердец людских, когда Сын Божий «к своим пришел и свои Его не приняли»… нам ли с вами жаловаться на тяжесть «Креста нашего», когда у Господа Сладчайшего он начался от Вифлеемской пещеры и закончился в крестных муках и смерти на Кресте Голгофском? Через всю свою земную жизнь Слад­чайший наш Господь Иисус Христос нёс свой Крест, безропотно отдаваясь в волю Отца Своего… Нам ли с вами падать духом и сму­щаться от того, что теперь предается на поругание и попрание свя­тыня Христова, что гонится и распинается истина Христова, что торжествует зло, нечестие и неправда, что теперь Вы видите почти тех же Пилатов, предателей, тех же первосвященников и книжников, которые в свое время распяли и пригвоздили ко Кресту и Самого Христа, осудив Его судом Неправедным? Не унывайте же, мои дорогие Сестры-Девочки! Не падайте духом! Мужайтесь! Бодрствуйте и молитесь, чтобы не впасть в искушение! Друг друга поддерживайте и подкрепляйте, и все вы ко мне, вашему духовному отцу и старцу, а я с вами и за вами, все же мы вместе, и я, и вы всецело отдадимся Христу, всей душой и всем сердцем, как иудейский пастырь со своими овечками… Господь Сам да умудрит и укрепит вас во спасение, мои сиротки, мои крохотки!».