Geum.ru

Роман «антропосари й» книга умирает не тот, кто старый, а тот, кто поспелый! Глава 1

Вид материалаКнига

Содержание


И, если бы я отступилась бы с пути духовного развития, изменила бы избранному пути, предала бы … антропософию, то
Сфера Святого Духа есть сфера деятельности третьей иерархии
Подобный материал:
1   ...   27   28   29   30   31   32   33   34   ...   66

«…препятствует преждевременному старению…»

Это ж надо нашим старцам! Так – так… Это ж сколько надо хурмы пересушить? Вот, Марининого сада хватает для наших двух семей. Это … килограмм, ну, скажем … 300! (не хило!) Значит, для 12 человек в антропосоарии надо…150 х 12 = 1800 килограмм?!

Татьяна ужаснулась! Полторы тонны хурмы пересушить!

Она с удвоенной энергией стала семена высаживать.

Так. Подумаю о чем-то другом. Что-то нереальное пришло мне в голову… Ну, о чем я сегодня еще не думала? Завершается ЭТА неделя – первая неделя семинара. Завтра начнется еще одна неделя и утром новое изречение. Которое, впрочем, озвучила Ольга два дня назад. Сделав это умышленно или нечаянно, она поселила какие-то импульсы будущего в наши сердца. А изречение грядет … славное! С большими потенциями к развитию грядет изречение.

Сверять свое настроение с изречениями «Календаря души» тоже приучала меня Марина. И, оказалось, это довольно приятно – такой ПОЗИТИВНЫЙ, ориентированный на МИРОВОЙ ПОРЯДОК настрой!

Как, ну как получалось у … Доктора охватить всевозможные стороны бытия?! Везде принес он такие импульсы, что ТЕПЕРЬ – только пользуйся. Даже, если сам не можешь идти путем познания… Однако, не получается. А получается так. Если человек нашел для себя принятую им ПРАВИЛЬНУЮ волну в практической инициативе, будь то педагогика, медицина, сельское хозяйство или … другое… То – ТОГДА – следующим шагом и НЕПРЕМЕННО вставал вопрос, а что лежит в основании этого превосходного направления? А в основе лежит – АНТРОПОСОФИЯ. И все… Или – или… тут уже, даже, не дело выбора пути. А, скорее, социальный аспект брал вожжи в свои руки. Или общество (семья, окружение, друзья…) не одобряло, в лучшем случае, увлечения новым мировоззрением. Или – внутренние духи заблуждений всячески оттягивали с выбранного пути. Или, уж совсем!, религия становилась грудью на защиту своих позиций! Вплоть до отвержения «заблудшего»… Страсти!

Хватило мне энергии. Хватило мне упорства. Хватило сил на меня у Марины – мучиться с моими вечными компромиссами… Все мне хотелось, что бы … и волки были сыты, и овцы были целы…

… А, ведь, когда я впрямую спросила Марину, где мне почитать про Ангелов. Про – ложь, которая возникает во мне благодаря тому, что я подпадаю под действие люциферических Ангелов? Конкретный вопрос, который Марина сначала проигнорировала, как бы. Потом, когда я настаивала, что бы она дала мне литературы, она вздохнула и сказала:

- Таня. У тебя есть это … произведение. Это … Валентин Томберг «Ветхий Завет»…

Черт! Прости, Господи! Так вот – и села в лужу… Да, она дала нам с Денисом на диске это произведение. Она нам ПОДАРИЛА! Просила читать… А далее – (тяжело приходится вздыхать)Денис – только просмотрел, не желая читать ничего связанного с Христом… И мне было стыдно… А сама? Я … не удосужилась. Вообще не читала. Хотя, несколько раз, хотела начать… Но, как-то и что-то отвлекало… Вот и приехали. Тебе подарили – ты не сочла нужным даже просмотреть, осуждая мужа…

Конечно. Тогда. Я тут же начала читать. Боже мой! Это ж что было! Я краснела и бледнела… Потому что черным по белому написано ВСЕ, ЧТО МЕНЯ ВОЛНОВАЛО! И Марина, зная меня, подарила мне именно это… Прочла … запоем. Два дня! Отходила от компьютера только чуток передохнуть. И ночью спала с мыслью - встать пораньше и читать… Как это было важно! Я ПОНЯЛА, что означает ЖЕРТВА! Что жертвенность, это нормальное состояние! Для человека, как ищущего Путь в высший мир. Так как – это состояние жертвенности НОРМАЛЬНО в духовном мире, для духовных существ! Особенно ближайших к нам иерархий… Как я могла не читать сразу?! Я избежала бы того, неприятного момента, когда усомнилась… когда упрекнула Марину .ч то она меня не понимает… Тогда, кто меня понимает, если не она? Да, Марина не сюсюкает со мной. Она – ПОСТО РЯДОМ! И я ЗНАЮ это…

Ах, Боже мой! Я не успевала делать записи!

НО – главное для себя я нашла:

Переживание Святого духа связано с ощущением РАДОСТИ!

Переживание Сына можно считать духовной Совестью, готовностью к действию.

Переживание Отца – это переживание … смерти. И, соответственно – ВОСКРЕСЕНИЯ!

И вот что прочла – Спасибо, Господи –

Только переживание Отца вызывает слезы потрясенного раскаяния… Может быть и мои слезы тогда были поэтому? Тогда, хоть не так обидно…

И, если бы я отступилась бы с пути духовного развития, изменила бы избранному пути, предала бы … антропософию, то …подпала бы одной из трех опасностей духовной жизни: духовному эгоизму, материализму или фатализму

ОЙ!!!

Я запомнила наизусть кое – что:

В священном месте действует один строгий закон. Освященное место мстит людям, которые изменяют своему духу. Ибо уже спустя короткое время догматизм, вызванный к жизни в месте, избранном для духовной жизни, ведет к астральной порче, а допущенный там дух компромисса - к ударам судьбы, которые делают невозможным дальнейшие действия этих людей на этом месте. Освященное место уничтожает и изгоняет все недостойное его.


Считать то, где мы сейчас обитаем и строим антропосоарий – священным местом есть большие основания. Здесь – дольменград! Т.е., места, когда много – много лет назад, на заре культурных эпох происходили мистерии духовного плана.

И то, такое освященное место изгоняет все, недостойное его… Вот и есть моя печаль… Денис… Санька мой… Да и Маринин … Тимофей… Да, был изгнан! Только стараниями Марины – ну, святая душа – остается … при хлебе. Ладно. Она сказала – это не обсуждается. Значит, и не осуждается…

Ну, то Марина. Она – сильная. Сильная духом! Она так может. Могу ли я держать пространство так, что бы оно не выталкивало Дениса? Удерживать его отторжение? Надо понять, мне понять, зачем это надо. И второе понять – имею ли я право на это. Помимо его воли. Ну, «его воли» - это еще проблематично. Его ли воли, воля ли ариманических существ. Уж, скорее так… А – мне надо удерживать его здесь… Потому. Что ТУТ есть возможность постижения АНТРОПОСОФИИ! А, иначе, нигде просто так ему это не дастся. Очень уж Денис подвержен этим самым духам заблуждений…

Это мое откровение из той работы Томберга, про суть ариманических и люциферических существ.

Или, даже, СНАЧАЛА, прозрение о том, ЧТО есть ТРОИЦА! Я знала, что это Бог-отец, бог-Сын и дух святой. Ну, и знала. И что? А тут – открылось!

… Если лишить человеческое тело света, воздуха и питания, оно погибнет; если лишить человеческую душу космического мышления, чувствования и воления, она засохнет как срезанная ветвь. Ибо как нервная система нуждается в свете, ритмическая система в воздухе, а система обмена веществ - в питании, так мышление, чувствование и воление нуждаются в свете Духа, любви Сына и силе Отца…

Господи! Да как же это раньше-то я не знала! Вот ведь – это НЕОБХОДИМО! Для развития!

Одновременно с исследованиеь Ветхого завета, Валентин … Томберг пишет о нашей душе. Я, по крайней мере, так понимала. И если не доходили до меня взаимосвязи тех … людей: Авраама, Исаака и Иакова, то уж, то, что было предпосылками – я ЧИТАЛА! И – прозревала.

… Ибо Ветхий Завет - это книга мысли Отца, Новый Завет - жертвы Сына, а Апокалипсис - книга будущей победы Духа.

Что тут сказать… Вот оно – написано пером… И я это увидела… Понятное дело, особо меня заинтересовал, ТОГДА, Апокалипсис. Потому, что к тому моменту – вообще ничего путнего не знала… И, специально ли для меня?

… В будущем - и именно на европейском Востоке - снова проявится эта способность. Евгенический оккультизм распространится в такой форме, что будет все больше людей, которые будут воспринимать в процессе рождения не только его нижние, но также и его сверхчувственные ступени. Будут не только знать, что родится человек, но также и для чего он родится. Смогут слышать миссию, внутреннее слово нисходящей души. И снова станут искать имя, которое отвечает этому слову. Это будет познанием кармы…

Это ж про Россию! Это мы – европейский Восток! Ну КАК Денис не учитал этого? Как он … не читал… Я даже с опаской подумала, а уж не последователь ли он … фарисеев, которые хотели или изъять эти знания, или – извратить их, или уж … как бы заморозить… За ОБНАРОДОВАНИЕ и Христа распяли! За обнародование ТЕПЕРЬ и АНТРОПОСОФИЯ подвергается гонениям и извращениям тех, кто не читал! Это самое … страшное –то, что изгоняют настоящую духовную науку те, кто ничего не знают… Фарисеи…

Ну, естественно, про люциферического Ангела и ариманического двойника читала я большим вниманием. Как же – Марина меня уже просветила… Да, хвастаться нечем было… Чуть было… не овладели они моей душой! Просто «Фауст» Гете! Надо бы, кстати, перечитать. В плане тех знаний, которые подступили и трепещут в моей душе…

… Если люциферический Ангел заслоняет свет иерархий, то ариманический двойник распространяет активную тьму, которая погашает сознание духовного в объективной действительности и распространяет в окружающем физическом объективном мире ложь. В результате субъективная неправда, вызванная люциферическим Ангелом, становится объективной ложью благодаря ариманическому двойнику…

И о Троице – особо… Таня судорожно листала свои записи – понятно, с собой. Да:

… Сфера Святого Духа есть сфера деятельности третьей иерархии: Ангелы, Архангелы и Архаи действуют, исходя из этой сферы, как представители Духа, Сына и Отца внутри сферы Святого Духа.

Таня закончила свои посадки и стояла в сторонке, увлеченная происходящими в ней процессами откровения!

- О, да-да! Тут про Ангелов, Архангелов! Понятие, введение понятия – КРЕСТА! Так вот, извечный путь Ангела был по вертикали: от духовного мира к земле и назад… Пока не вмешались силы зла и не нарушили миропорядок. И, тогда, ЖЕРТВА АХАНГЕЛА, который внес в этот временной порядок – пространственный импульс горизонтали! Горизонталь – это действие Архангелов на воссоединении народов, преодолевая границы и языковые барьеры… И, тогда, у Ангелов появилась СВОБОДА!!! Как – величественно! Но и – крест, который, в отражении на Земле, послужил местом прозрения и жертвы на Галгофе…

И, с тех пор, у каждого из людей СВОЙ КРЕСТ! Крест возможностей…

Это для меня было очень важно понять. Как-то получалось до этого, мол, неси свой крест и не ропщи… Ан нет – это ВОЗМОЖНОСТЬ!!!

Да–да, еще и это! Что Христос также ненационален, как и … ветер! Такой образ! Он у меня – этот образ, в сердце. Стоит только усилиться ветру – внутри поднимается РАДОСТЬ! Это то, что объединяет!!!

Танюшку тормошили – мол, пойдем…

- Чуть – чуть… Еще чуть – чуть…

Но – все. Мысль ускользнула. А там про дыхание, как процесс объединения… это так сложно было понять…

- Татьяна Владимировна!

Люда подошла,

- Вы можете прерваться? Или мы еще немного подождем… Попоем…

И то, человек же что-то готовил…

- Все – все! Я с вами!

…

- Знаете, друзья...

А счастье, по-моему, просто,

Бывает разного роста:

От кочки и до Казбека…

В зависимости от человека!

Вот такие стихи сказал такой поэт, который очень хотел, что бы всем было хорошо. И мы, приглашая вас, очень на это надеемся – что Вам будет хорошо и на нашей поляне. И в … нашем доме. Не вечно нам жить в гостях у Марины Викторовны…

Гена еще что-то говорил, а я смотрела на Марину. Она сидела, поджав ноги. Улыбалась, отщипывала по ягодке с виноградной лозы. Наверное, Марина сейчас отдыхала.

Ну, и начался пир горой! Винцо было за столом, кстати. И почти все пригубили… И, как-то, оказалось, что и Степан с Иваном тут! Хотя, вроде, они и не работали с нами… И появилась Оля с Иоганном с гитарой. И стали мы петь песни! И первую спели из «Бременских музыкантов» про небо голубое, и другую, про разбойников…

И пели потом песни, видимо те песни, которые были из юности наших старших друзей… И песни эти были созвучны с окружающим нас пространством… И уже были сумерки. И уже затеплился огонек костра…

И уже подходили другие слушатели…

И сидели мы у костерка и пели песни…

И душа моя расправлялась и окрылялась.

И говорила я себе – все, ВСЕ!, будет отлично! Надо просто терпеливо ждать. С радостью ждать того, что грядет, наслаждаясь при этом тем, что происходит…

… Как-то возникла пауза. И гитара молчала, и песни, закончились, что ли? И тут меня осенило – сегодня же не будет групповой работы официальной.

- Ребята!

Спохватилась я,

- Марина Викторовна! Можно я расскажу продолжение того, что надо было продумать о старике?

- Почему нет, можно. Давайте, я напомню начало…

Марина с удовольствием прочла отрывок. Она что, готова была его прочесть, раз текст с собой? Ну, мистика! Как она могла знать, что вот и соберемся все, и я тут решусь выступить. А мне – это было надо!

«Остался последний день, а теперь – последние часы. Я – старик, одинокий, никем не любимый, больной, вредный и уставший от жизни. Я готов к встрече с миром иным – хуже, чем здесь, там не будет.

Мне принадлежат и высотное здание из стекла и бетона, в котором сижу, и девяносто семь процентов компании, которая размещена в нем, там, внизу, подо мной, и земля вокруг, по пол мили в трех направлениях. А еще две тысячи человек, работающих здесь, плюс двадцать тысяч, занятых в других местах. Мне принадлежит трубопровод, проложенный под землей, по которому газ доставляется в здание от техасского месторождения, и линия электропередачи, которая снабжает дом электроэнергией. Я арендую спутник, летающий на невиданной высоте, через который я некогда рассылал приказы своей империи, расползшейся по всему миру. Мое состояние перевалило за одиннадцать миллиардов долларов. У меня есть серебро в Неваде, медь в Монтане, кофе в Кении, уголь в Анголе, каучук в Малайзии, природный газ в Техасе, сырая нефть в Индонезии и сталь в Китае. Моя компания владеет другими компаниями, производящими электричество, компьютеры, возводящими платины, издающими книги в мягких обложках, транслирующими теле- и радиосигналы через мой спутник. Мои дочерние компании находятся в большем количестве стран, чем я могу перечислить, полагаясь на память.

Когда-то у меня были все соответствующие моему положению игрушки: яхты, самолеты, блондинки, дома в Европе, фермы в Аргентине, острова в Тихом океане, первоклассные автомобили, даже хоккейная команда. Но я вышел из того возраста, когда играют в игрушки.

Деньги – ширма, за которой прячется мое горе…»

Марина замолчала. Немного помолчала я, затем, стараясь попасть в ритм начала неспешно:

- Но я вышел из того возраста, когда играют в игрушки…

Что осталось мне, старому и больному?

А ведь я помню, воспоминания предлагают мне именно этот момент жизни, великое мое увлечение женщиной. И встреча наша, и отношения наши продолжались так долго, как только могли мы себе доставить удовольствие. Десять лет. Потом все исчезло… Но она научила меня в нерадостные дни вспоминать о радости! Вот, сейчас, я и вспоминал о нашей романтической встрече. Мы просто заговорили о важном. С полуслова. Без всяких дополнительных вступлений. И ей и мне было ясно, что между нами гармония. О! Как красиво я старался обставить наши встречи! Она же мало внимания обращала на внешние знаки внимания – ее больше привлекали наши разговоры, общение. Ей нравилось, когда мы где-то бывали вместе… при ней, я не был на людях таким … заносчивым. Моя заносчивость – это мое ограждение от … нахребетников. Но при ней – я был прост. Не надо было ни от кого закрываться, когда она со мной. Как-то исчезали и подлизы и прихлебатели. В тень исчезали. Оставляя нам счастье общения. С ней я понял, что секс не самое главное в связи с женщиной! И секс был. И прекрасно было получать и отдавать… НО, то, что было кроме того – это для меня важнее. С ней не надо было играть в страсть там; в восторг; в опьяняющее утомление… Все стало простым… Я предлагал ей то, что мне приносили деньги… Она отдавала мне то, что стало ее жизнью – сердечную привязанность… При всем при том, мы – расставались. И встречались по первому зову другого. Где угодно. Там, где было ей удобно. Мне, казалось, что ей все равно, где встречаться: в хижине ли – во дворце ли, на берегу Тихого океана (и это было!) или на камушках возле горной речки. На модном курорте – или в забытой богом избушке. Летом ли, зимой ли… Почему мы не поженились:? Странно… Точно не помню, но, по-моему, мы даже не говорили об этом! У нее своя жизнь со своими обязательствами, к которым она относилась весьма ответственно. У меня – свои хлопоты управления и присутствия. Странно и то, что нас не обременяли семьи, в смысле – узы… Все, кто рожден, уже выросли. Выросли и те, кто рожден от тех кто рожден… Хм… Десять лет! В 69 - мне было (так кажется), мы встретились… Через десять лет перестали встречаться… И вот, старый, больной, разочарованный я вспоминаю эти годы. Мне становится хорошо! Это то, что стоит вспоминать… Готовятся к моему 80 летнему юбилею… Бог с ними… Я им не предоставлю такого наслаждения – покутить недельку на Богамах! Ну, уж нет… Просто, теперь мне спокойно, с улыбкой уйду… Пусть их. Я знаю, это она мне рассказывала, что ПОТОМ, за гранью, все только и начинается. Она ВНУШИЛА мне все это так, что действительно – не страшно… пусть их…

Он сидел и улыбался…

Таня замолчала. Примолкли и все у костра. Таня внимательно посмотрела, как Марина-то отреагировала. Та молчала, задумчивая… Понятно, понятно… Я же, кое – что… не совсем и придумала…Хитро посмотрела она на меня:

- Танюшка! Ты у нас начала таким рассказом, что просто радостно. Однако… Возможно, ты не все учла. Какие там были последние-то строки?

«… Деньги – ширма, за которой прячется мое горе…»

- У меня есть еще вариант! Если готовы слушать…

Танюшка посмотрела – все слушали. Кивали головой, мол, да-да, готовы слушать… Марина, тоже, кивнула.

- Деньги – ширма, за которой прячется мое горе…

Я – никому не нужен…

Тем не менее, страдать долго – не в моем характере. Да, старческая слабость делала свое дело. Я – был очень слаб. Наверное, я умру. Врачи – темнят… Говорят туманно на возможное усиление иммунитета… И, все же, активность – это то, что всегда отличало меня от других! Поэтому я выходил из любых напастей с большим потенциалом…

Руки – тряслись… Слышал я, донесли – что не делаешь за деньги-то, болезнь Паркинсона подступает… Сколько у меня времени? Кого бы я хотел сейчас видеть рядом? Прибегут по первому зову. Деньги…

Достал телефон и позвонил. Сын? Приезжай… И рука с трубкой устало опустилась… Да, что там – сын! У меня есть дети… А это – сын! Говорят, неудачник. Не в меня пошел. Деньги к нему «не липнут»…. Что ж – в эти часы отчаяния я позвал его. Нет, его я не привечал особо… Чем-то он там занимался… Уважать его было не за что… Так мне казалось… Скорее всего, я дремал, от слабости… Он тронул меня за руку…

- Отец…

- А. Сын. Рад тебя видеть. Я слаб и стар. Вот, умираю. При всем при том, что я имею – жизнь моя горька в старости. Позвал тебя… зачем? Сам не знаю…

Он похлопал меня по руке. Погладил. Было приятно – простой жест участия вызвал слезы…

- Ну-ну, отец. Ты … того, не раскисай. Давай я помогу тебе кое-что вспомнить… Помнишь, как жили мы еще в начале твоей блестящей карьеры в квартире. И там была служанка…

- А… Это. Так давно…

- Да. Давно. У тебя с ней был роман. Может, для тебя, и мимолетный. Тебе и некогда было особо… А для нее – это осталось на всю жизнь главным событием! Она родила тебе девчонку! Мать выгнала ее, понятно. И ты обеспечил ее жизнь. Ты оплатил, позднее, и обучение девушке. Пусть, ты не привечал при себе свою … дочь, но денежная забота – это тот знак заботы, который ты мог сделать. Женщина та – благодарна тебе! И предает тебе спасибо! И – девушка та выросла, у нее своя семья – она счастлива. Твои деньги поддержали ее стремление учиться на врача – и теперь это известный врач, мать двоих детей. Она счастлива. И благодарит тебя!

- Ну – ну… Благодарность… Что ж…

- А та соседка по дому? Которая попала в аварию? И ты участвовал в ее судьбе? Она потеряла близких, осталась инвалидом. Ты оплачивал лечение, психотерапевтов. Женщина нашла свой путь – она художник. И неплохой художник! Вот, я принес тебе картину! Это она дарит тебе! Ее благодарность в этой картине!

Сын поставил передо мной небольшое полотно. Вроде и невзрачное. Но, приглядевшись, я увидел там и океан… И парусник… что-то всколыхнулось в сердце…

- Да… Это было для той женщины… Очень давно было… Хорошо, что она выровнялась.

- Она успешна! Она передает тебе благодарность! А вспомни уж и садовника… Его сын погибал от зависимости. Никому он был не нужен. Горе садовника тоже никого не интересовало. А ты – помог. И пролечить, и реабилитировать парня. Мало того, услать со всей семьей в другое место, что бы не было возможности дружкам подсадить на наркотики его снова… Все выровнялось и в той семье. Они благодарны тебе!

- Так. Не помню… Что-то, возможно, и было… Хорошо, что есть там благодарность, верно?

- Верно! Да сколько случаев благодарности для людей ты создавал … походя! Если бы ты был такой бессердечный – не было бы людей, которые бы благодарили тебя…

Он помолчал…

- А мать ТЫ ОСТАВИЛ…Что ж, когда высоко взлетел – мы стали … не соответствовать… Но! Ведь как все хорошо, да просто ОТЛИЧНО, сложилось! Ты-то мать …Ну, не любил. А она встретила человека, с которым ТЕПЕРЬ счастлива! Понимаешь? Там двое детей, все хорошо… Она тоже БЛАГОДАРНА тебе!

- Ну-ну… Благодарна…

- А как же. Ты нас обеспечил! Мы стали свободными и независимыми от обстоятельств. Мама стала вращаться в других кругах, где и смогла найти свою судьбу.

- Да. Давно это было…

Все было давно…

- Слушай сюда, отец. Тебе столько людей благодарно! За свою жизнь ты испытал многое и, если, есть люди, которые тебе благодарны – уходи со спокойной совестью… Вот. Закрой глаза – вздохни облегченно и уходи…

Он так и сделал. Закрыл глаза. Облегченно улыбнулся. Улыбка разгладила его лицо – ушла трагическая маска. Вздохнул тихонечко и … ушел…

.. Все сидели тихо. Молчала я, но изнутри рвались слова… Чего я хотела? Продолжения? Я хотела – еще одного варианта! И там бы, этим человеком выступала бы я сама! Да, но не придумался у меня такой вариант… Не могла себе представить я такую вот жизнь свою. С богатством и «у разбитого корыта»…

Марина встала, разминаясь. Но – молчала, хотя многие вопросительно глядели на нее. И тут, Степан заговорил,

- Ну что, Танюха. Начало сделала. Так я продолжу…

Лихо! Я покрутилась, устраиваясь поуютнее.

- Наши хозяева – не против?

Глядь, а хозяев и нет. Лихо!

- Значит, не против…

Он подбросил пару полешек в огонь. Пламя взметнулось, осветило его лицо…Такое – значительное, торжественное…

- Ну, что сказать… Меня почти все знают. Кто-то знает, что я так… пишу кое-что, иногда… Экономист по образованию и … анархист по … призванию. Так эта, предложенная Мариной Викторовной, тема для рассказа, скажем – странная какая-то. Для меня. И все же – думал, не скрою. Пытался понять, что могло, полагаю, 90 летнего старца, привести к такому результату жизни…

Начну, пожалуй.

… Старец сидел, погруженный в дрему…

Рядом сидел его друг, тоже старый. Наблюдая за седым, подтянутым, стройным человеком. Как-то получилось, что пора им уходить… Зажились. В юности многое вершили они вместе… Потом – пути разошлись… А, с год назад – позвал он меня. Я – прилетел. И сказал мне мой друг:

- Знаешь, многое было… Сколько будет – неизвестно. Предлагаю эти годы , которые грядут … коротать вместе. А что? Будем ходить друг к другу в гости. Вспоминать. Может и еще что-то совершим, памятное…

Я и без него знал, что … зажился. Все, ну, в буквальном смысле, ВСЕ – уже сделано. Ну, что еще-то можно придумать? Я никому из своих близких не был интересен. Скорее всего, и у него так. А он, при том, – продолжал,

- Меня не страшит болезнь. Что это – болезнь? Так – мелочь, на которую и напрягаться не стоит. Есть врачи. Клиники… Свое дело сделают. У меня специальная клиника, которая имеет особую тему – мое здоровье… Пекутся. Там – Особый диагностический отдел, один из лучших. Они ГОТОВЫ в любой момент помочь… Мне – это не важно, скажем…

Знаешь, меня не страшит смерть… Ну что такое – смерть? Переход из одного состояния в другое… И только. И, неизвестно, кстати – где, скажем, лучше… Подразумеваю, что, как раз, в другом состоянии… Т.е., после смерти…

Мне не обидно, что мой совет не нужен… Дела мои настолько успешны и стабильны, люди так вышколены за годы и годы, что все делают сами. Кстати, и старятся, и готовят себе смену…

Когда он замолчал, то я решился.

- Что ж, давай как-то устроим. Возможно, нам будет неплохо. Общее есть.

Я усмехнулся,

- Хотя бы, наши преклонные годы… Не говоря уж о части жизни, которую совместно прожили…

Надо сказать, неплохо он все организовал. Два приличных коттеджа, со всякими прибамбасами, вышколенные слуги… Мы ходили друг к другу в гости, организуя свою жизнь каждый в своем ритме.

Так шло время… Какие-то дела, какие-то встречи, даже поездки – все в прошлом… Что СЕЙЧАС гложет моего друга?

Степан замолчал, постукивая полешками… Я прислушалась… какой-то ритм услышала. Взяла пару камешков, стала вторить, приловчилась: что бы не нарушить, но и … зазвучать… Стали звуки вливаться – кто камешками погромыхивал, кто палочками постукивал… Какая-то мелодия звучала. Мне мыслилось, мелодия в унисон нашим сердцам… И тут Инна запела! Такая длящаяся нота, как ночная птица, что ли… Подхватили пение и Ольга, Иоганн… еще кто-то…

Так – помузицировали. Постепенно остались только постукивания полешек… Степан прислушался (к себе?) и заговорил:

- Вот, позвал к себе. Для важного разговора. Сидит – старец, да и только! Ему бы вещать! Окруженному сонмом учеников… Что бы слушали, открыв рот… ловили бы каждое слово… И рассказал он мне о том, как и что он испытал в этой жизни…

… «Остался последний день, а теперь – последние часы. Я – старик, одинокий, никем не любимый, больной, вредный и уставший от жизни. Я готов к встрече с миром иным – хуже, чем здесь, там не будет.

Мне принадлежат и высотное здание из стекла и бетона, в котором сижу, и девяносто семь процентов компании, которая размещена в нем, там, внизу, подо мной, и земля вокруг, по пол мили в трех направлениях. А еще две тысячи человек, работающих здесь, плюс двадцать тысяч, занятых в других местах. Мне принадлежит трубопровод, проложенный под землей, по которому газ доставляется в здание от техасского месторождения, и линия электропередачи, которая снабжает дом электроэнергией. Я арендую спутник, летающий на невиданной высоте, через который я некогда рассылал приказы своей империи, расползшейся по всему миру. Мое состояние перевалило за одиннадцать миллиардов долларов. У меня есть серебро в Неваде, медь в Монтане, кофе в Кении, уголь в Анголе, каучук в Малайзии, природный газ в Техасе, сырая нефть в Индонезии и сталь в Китае. Моя компания владеет другими компаниями, производящими электричество, компьютеры, возводящими платины, издающими книги в мягких обложках, транслирующими теле- и радиосигналы через мой спутник. Мои дочерние компании находятся в большем количестве стран, чем я могу перечислить, полагаясь на память.

Когда-то у меня были все соответствующие моему положению игрушки: яхты, самолеты, блондинки, дома в Европе, фермы в Аргентине, острова в Тихом океане, первоклассные автомобили, даже хоккейная команда. Но я вышел из того возраста, когда играют в игрушки.

Деньги – ширма, за которой прячется мое горе…»

Что-то, вроде, говорил Степан. Таня, прислушиваясь, а, скорее, делая вид, что прислушивается, сама думала:

- Этот старик-то… Какое вот у него может быть горе? Итак, сразу – все, что касается денег, ценностей … материальных, отметаем: проблемы не здесь… да! Еще и не проблемы, а горе! Горе. Вот, что это такое – горе? Допустим, для меня…

Прорывались и рассуждения Степана:

- … Болезнь? Ну, нет… Как говаривает нам Марина Викторовна, «болезнь – это состояние», но я и сам не считаю болезнь горем, по крайней мере. В семье всякое было – надо справляться, жить с тем, что пришло…

Смерть? Ну, смерть… Опять же, как говаривала Марина Викторовна, «смерть, это рождение в духовном мире!» Так это даже и не горе, а радость получается!

Горе, горе? Ну, если предают… Так, теперь и к этому по-другому отношусь - другие люди, по-другому мыслят…

Таня встрепенулась:

- Вот и вопрос предательства. Какое предательство? Кого предали? Так. Стоп. Для меня тоже – это, и это! – не горе. А для того старика? Может быть горем ситуация, когда его предали? Ну… Возможно. Лучший друг… Жена? Мол, что ему (ей) еще-то надо? Все им дал, а они… Возможно, но как-то … хлипко. Если уж он ВЛАДЕЛЕЦ всего, то и характер должен быть соответствующим. Чего ему страдать. С другой стороны – состарился, и рядом нет близкого человека. Нет, все же, горе для него, если близкие люди – бросили. Отступились. Кстати. А почему ЭТО произошло?

И Степан вторил ей:

- Почему у него, старца – горе? Что может быть для него горем?

И признался:

- Не понимаю. И дольше ничего не могу … сочинить.

Он оглядел нас, притухший костер. Тут же, подбросил полешки,

- Если кто отважится решить этот вопрос – пожалуйста.

И наклонился к Марине Викторовне:

- Марина Викторовна? Что теперь?

Она усмехнулась,

- Хитер, Степан. Предлагаю отложить вопрос Степана до завтра. На групповую работу. Предлагаю поблагодарить наших хозяев,

Поклонилась Людмиле и Геннадию,

- Да и оставить их у костра… Самим же тихо разойтись. Конспиративно!

Все к такому предложению отнеслись благосклонно. И – рассосались в пространство. Как и не было никого. И уже мы с Мариной шли по тропке вдвоем. Молчали. Что спросить? Что сказать? – металось у меня в голове. Я крепко споткнулась. Марина удержала меня,

- Танюша! Не … отвлекайся. Все вовремя. Все – хорошо, не суетись, милая.

Она обняла меня. И я прижалась к ней – хотелось плакать, хотелось смеяться…

- Если не можешь молчать, говори…

Но – молчи. Не теряй того, что нашла…

Я молчала. Стало спокойнее. Стала слышать шорохи, ночные звуки. Всякая живность звучала…