Королевская охота Часть 3
| Вид материала | Документы |
- Принцесса-русалочка, 422.47kb.
- Русалочка Действующие лица, 468.04kb.
- Охота и выставки. Что важнее? История, факты, доказательства, 82.75kb.
- Положение о секции соколиной охоты (СО) мсоо мооиР. Определения, 115.66kb.
- Джемс Олдридж подводная охота, 3686.69kb.
- Виноградов Виталий, Современная подводная охота, 3254.02kb.
- О. А. Жидкова и Н. А. Крашенникова. История государства и права зарубежных стран., 36.6kb.
- Юлия Латынина Охота на изюбря часть первая пропавший директор, 6259.84kb.
- 3. Сословия и королевская власть 123 Военное дело 143 Глава III, 231.99kb.
- Примерная программа дисциплины «ценообразование во внешней торговле» Рекомендуется, 374.28kb.
1
Утро ясно и серо. Тонкая полоска суши, соединяющая Местре и Венецию, словно парит в перламутровом блеске морской глади. На деревянных сваях причала спят чайки. Ступеньки вокзала обрываются прямо в зеленоватые воды Canale Grando, по которым скользят катера и
гондолы. Артур удаляется к кассам, оставив свою спутницу в обществе обиженно молчащего носильщика. Он уже сообщил сеньору, что водители маршрутных катеров - мотоскафов сегодня бастуют, предоставив полную инициативу гондольерам. Но сеньор, сдержав какую-то видимо
довольно резкую реплику, рванулся уточнять ситуацию, проклиная себя за то, что отказался от встречающих, рвущихся заполучить сеньориту Браун прямо в аэропорту Марко Поло.
-Антония Браун не сообщает о своем прибытии и хочет остановиться в Венеции инкогнито по личным соображениям - сообщил Артур накануне секретарю орггруппы презентации "Дома Шанель", ответственному за размещение гостей и сотрудников. Эта формулировка не вызвала удивления и означала, что даже столкнувшись нос носом с Антонией за пределами делового пространства - на улице или в отеле, представитель фирмы будет смотреть в другую сторону. Личная жизнь "звезды" охраняется работодателями здесь так же щепетильно, насколько взыскательно используется ее рабочее время.
Они прибыли из аэропорта на рейсовом автобусе - скромного вида молодая женщина в темных очках, косынке и длинном плаще, а также представительный джентльмен из породы деловых буржуа. Выйдя на террасу морского вокзала, открывающую серые переливы пасмурного утра, Виктория порадовалась, что в вещах, выбранных для поездки, преобладал цвет "моренго". "Слиться с асфальтом" - таков был девиз имиджа этого путешествия опытной "дублерши".
Асфальта здесь как раз не было, зато старые грифельные тени стен, акварельно растворенные утренним туманом, охотно приняли гостью в свой цветовой ансамбль. Внимания туристов, прибывающих по шоссе и железной дороге к водному вокзалу, Виктория не привлекала, а сосредоточенный на трудовых достижениях носильщик даже не заметил, сколь хорошенькую юную даму отправил вслед за багажом с причала в низкую блестящую черным лаком гондолу. Нарядный гондольер с комплекцией затянутого в фольклорный костюм Марио Ланца, встал с
веслом на корме, где для удовольствия путешественников пестрел букетик искусственных цветов и гости, назвав отель, отправились в путь. Лодка нагнулась, оттолкнувшись от свай причала и заскользила по тяжелой цвета бутылочного стекла воде на простор большого
канала, представляющего собой широченный проспект, застроенный
дворцами. От торжественности этого будничного момента у Виктории
перехватило дыхание, она вступала в совершенно особый, головокружительно-невероятный мир. Город-дворец на воде, город-история, город-сказка, город-призрак плыл навстречу во всей неоглядной прелести непередаваемой словами, и казалось, не помещающийся в
распахнутой восторгом душе. Жадный взгляд торопился ухватить все сразу - от великого до малого, от светящихся тусклым золотом куполов палаццо и соборов до позеленевших мраморных ступеней, спускающихся в воду из застланных ковром подъездов.
-Тебе совершенно ни к чему насморк, крошка. Иди-ка лучше сюда, -
позвал Артур, спрятавшийся под нарядным, с золотыми кистями
балдахином. Сидящий там, в крошечной каюте-беседке, на диванчике,
покрытом плюшевым ковром и бархатными подушками, он напоминал
нахохлившуюся птицу, зябнущую в раззолоченной клетке.
-У меня плащ на пуховой подстежке и я одела платок - отозвалась
Виктория, подставляя лицо адриатическому ветру, пахнущему
свежесрезанными арбузными корками.
"Адриатические волны
О Брента, нет, увижу вас,
И вдохновенья снова полный,
Услышу ваш волшебный глас!.."
- Так вот о чем тосковал в своей "Северной Венеции" Пушкин - в холодном, льдистом Петербурге. Об этой весенней, подснежником расцветающей в душе радости жизни... переизбытке победной, ликующей радости... В голове Виктории крутились великие имена - художников, зодчих, поэтов, связанные с этим чудо-городом, а воображение подбрасывало образы нарядных венецианцев в костюмах "ренессанс" прибывшие, скорее всего из голливудских фильмов. Казалось невероятным, что здесь живут нормальные современные люди, среди которых целых три дня будешь находиться ты сам, исполняя самые обыкновенные будничные вещи, прогуливаясь, обедая, отходя ко сну.
-По-моему, я удачно выбрал отель - близко от центра, тихо и хоть кусочек земли под ногами.- Артур призывно махнул рукой подоспевшему к причалу гостиничному слуге и помог Виктории выбраться на ступеньки. Крошечную площадь, не больше циркового манежа, окружали
миниатюрные дворцы, смахивающие на театральные декорации к комедии Шекспира "Венецианский купец" - резной камень, колонны, балкончики и крошечный фонтан в центре с обязательной стайкой пасущихся вокруг голубей. От площади лучами расходились улочки и каналы с круто горбящимися арками мостов. По одному из них, разливаясь песнями, двигался караван гондол, перегруженных ряжеными. Люди веселились, размахивая гирляндами бумажных цветов и стараясь поднять повыше - к окнам домов огромных, прилаженных к шестам головастых кукол.
-Пошли, пошли, еще насмотришься. Похоже, ночью нам не придется сомкнуть глаз - несколько преувеличенно ворчал бывалый Шнайдер.
Это патриоты традиционных увеселений так усиленно наигрывают ренессансный разгул, что туристам потом всю жизнь кажется, что они прозябают в будничной скучище, в то время как здесь - вечный праздник.
2
Скромный отель, выглядевший как небольшая частная вилла, показалась Виктории шикарным: зеркала, сияющие люстры венецианского стекла, обилие позолоты, "дворцовой мебели" и ковров заставляли проникнуться иллюзией старины и собственной значительности.
А пахло здесь так, будто парфюмерная презентация уже началась.
Виктория, заглядевшаяся на метровые букеты, украшавшие холл, забыла поволноваться за процедуру оформления - Шнайдер зарегистрировал их в книге постояльцев под настоящими именами. Это значило, что вслед за горничной, поднимавшейся по крутой мраморной лестнице на второй этаж следовала в свой номер-люкс Антония Браун.
Час, отпущенный Артуром на распаковку багажа и отдых, Виктория провела у окон, выходящих из гостиной на площадь с фонтаном, а из спальни - прямо в узкое ущелье канала. Разглядывать эту, тесно сомкнувшуюся с твоей, невероятную жизнь можно было бесконечно, открывая, что пышно цветущая на окнах герань, вовсе не живая, а пластмассовая, уже слегка выгоревшая, что у клетки с канарейкой на полукруглом балкончике противоположного дома гипнотически замер крупный рыже-белый, совсем российский "помойный кот", а у запертых дверей домов аккуратно свалены какие-то блестящие черные тючки. К тому
же, хоть и утро, а карнавал, видимо, и не засыпал, продолжая греметь
с разных сторон шумами ярмарочных гуляний. На темной воде канала
прямо под окнами спальни качалась стайка малиновых листков каких-то
афиш, возглавляемая белой, уже промокшей картонной маской. Печальный
рот Пьерро кривился гримасой смерти ужаса, в пустых прорезях глаз
стояла водяная муть. Где-то подняв в воздух голубей, заухал колокол.
Виктория машинально потянулась к цепочке с нательным крестиком,
надетым при крещении в монастыре, но пальцы обнаружили пустоту,
растерянно пробежав за ворот свитера. Крестик, бывший с ней все эти
пять лет, исчез.
-Обидно именно сейчас, когда я так нуждаюсь в защите!- подумала
Виктория, надеясь найти пропажу, начала распаковывать дорожную сумку, собранную для нее Алисой. Туалетные принадлежности отправились на столик в ванную комнату, порадовавшую стилизованным под старину убранством и зеленоватым тоном узорчатого камня,
покрывавшего пол. На нем и разлетелся со звоном флакон "Arpegio" - любимых алисиных духов, часто используемых и Антонией.
-Фу, ты явно перебрала с парфюмерией, крошка.- Войдя в номер, Артур огляделся.
-А здесь совсем недурно, и главное - скромно. Кроватка вполне девичья, всего четыре квадратных метра. - Шнайдер покосился на свою подопечную, не радовавшую его откровениями по поводу своей личной жизни. Что-то там произошло с ней в эти американские годы? Во всяком случае, разговоров о браке не было, да и слухов о каких-нибудь романах тоже. Артур с удовлетворением знатока отметил длинные загорелые ноги, открытые для обозрения твидовыми шортами и удивленно причмокнул: неужто девица?
3
Программа трех дней складывалась вполне четко - от и до - все расписано по часам. Сегодня, в день прибытия, т.е. в пятницу до четырнадцати часов свободное время, а следовательно, ознакомительная прогулка по городу. В четырнадцать - встреча в "Эзельсиоре" с представителями фирмы и подготовка завтрашнего показа, т.е. репетиция до тех пор, пока мадам Грегиани не сочтет возможным отпустить девушек. В субботу утром - работа с костюмерами и парикмахерами, ровно в двенадцать - открытие презентации, затем
коктейль и концерт старинной музыки во Дворце дожей. И наконец, в 23.00 -прием в Palazzo d`Roso у графа Сквартини Фолио, являющегося известным меценатом и спонсором экстравагантных культурных мероприятий, сопровождающих венецианские праздники.
-Воскресное утро отдано поездке в Лидо, устраиваемой фирмой "Шанель"
для участников и друзей выставки. Прогулка на катере, посещение острова Мурано и его стекольных мастерских, шикарный обед в ресторане и так далее.- Шнайдер свернул листки программы.
-К счастью, воскресная программа носит необязательный характер. Я
заранее объявил, что ты должна утром покинуть Венецию по личным
делам. Следовательно - прием у экстравагантного графа Скваронни Фолио представляет для тебя самое скользкое место. Не можем же мы предугадать, кто из близких знакомых Антонии окажется в числе гостей. На всякий случай улыбайся всем и висни на моей руке. Показавшись обществу, мы покинем праздник по-английски, и – стремглав -в аэропорт. Вы, госпожа Меньшова, сможете приступить к чрезвычайно занимательным социологическим опросам тружеников сельскохозяйственных районов, а папаше Шнайдеру, пожалуй (тьфу-тьфу!) наконец, удастся подержать фату самой прелестной невесты Европы. - Шнайдер не скрывал мечтательную улыбку, и Виктория который раз подумала, что Антонии страшно повезло с другом, а также о том, что Артур слишком любит Тони, чтобы испытывать симпатию к ее "дублерше". Насколько все было бы проще и надежнее, если бы рядом оказался Остин! Виктория смогла бы по-настоящему наслаждаться
Венецией, да и всей авантюрой, скорее развлекательной, чем опасной .
- А теперь...
А теперь, шагая под присмотром Артура по сказочному городу, Виктория все время испытывала желание оглянуться, как случается от сверлящего спину чужого взгляда. Но узкие улочки, по которым они бродили, старательно избегая людских мест, были почти пустынны, а дома с наглухо закрытыми ставнями, казались нежилыми. Лишь крошечные лавчонки, торгующие золотыми украшениями, стеклянными вещицами и всяческой сувенирной мелочью, сияли витринами, а колокольчик на дверях только и ждал визита, чтобы вызвать
улыбающегося и радушно отвешивающего свое белозубое "Бонджорно!" продавца. Виктория не могла оторвать взгляда от люстр, свисающих с потолка магазина, подобно сказочным плодам. В то время как юркий итальянец зажигал чудесные изделия муранских стеклодувов для восторженных глаз единственной посетительницы. А Шнайдер нетерпеливо топтался за дверью. Вика растерянно кружила, задрав голову, не в силах решить, какую же люстру ей выбрать? Здесь были всевозможные варианты "ренессанса" и "модерна", а также целые корзины виноградной лозы с лиловыми гроздьями, светящимися чернильным мраком и лимонное деревце с цветами и крошечными желтыми плодами - все, конечно же, абсолютно стеклянное.
-Ты что шутишь? - Шнайдер удивленно вытаращил глаза на просьбу Виктории купить лимонную люстру. -Даже как шутка, твое заявление неуместно.
- Конечно же - бред. Куда нам люстра, тем более - Антонии. Она печально оглядывала
витрины, понимая, что ничего из этих дешевых мелочей, а также весьма
дорогостоящих безделушек, Антония, наверняка, покупать бы не стала.
А низки ракушек и розовых кораллов выглядели так соблазнительно. Она улучила момент и пока Артур беседовал о чем-то с продавцом газет подросткового возраста и весьма немногословного английского, купила-таки у старика, разложившего на крошечном, как шарманка, переносном лотке свой товар, длинную нить корявых, и едва обработанных обломков розово-белых коралловых веточек и удовлетворенно спрятала ее в сумочку. Это будет единственная память о странном и грустном свидании с "жемчужиной Адриатики".
-Парень сказал мне, что по случаю карнавала в городе полно переодетых полицейских. Но воришки работают проворней. Сейчас сюда съехалась настоящая элита карманников, так что придержи сумочку со своей драгоценной покупкой. - Шнайдер подмигнул, и Виктория покраснела, уличенная в тайном поступке.
-Да и вообще осмотришь все в другой раз, когда приедешь в Италию в свадебное путешествие. Мы же здесь не на прогулке, к тому же, Антония знает все здешние достопримечательности как свои пять пальцев, а на "Золотом мосту" оставила как-то целое состояние. Ну, к примеру, какой-нибудь секретарши. Там есть шикарные и весьма соблазнительные магазины.
-Пойдем в гостиницу, девочка, мне что-то неспокойно.- Артур с поспешностью профессионала детектива зыркнул по сторонам и, подхватив свою спутницу под локоток, целеустремленно направился к отелю. Виктория послушно семенила рядом.
-Мне тоже вначале все время казалось, что кто-то стоит за спиной. Это - история Венеции. - Виктория, обогнав на полшага, заглянула в лицо сосредоточенно молчавшему Шнайдеру.
- Понимаешь, мы так нагружены всякими литературными, живописными и прочими образами этого города, что уже не можем воспринимать его отдельно. Когда мы здесь, с нами рядом, не соприкасаясь ходит ощущение прежних присутствий. Тени прошлого. Они едва показываются, но не проявляются. Только намекают и мучают неразгаданностью, обостряют зрение, слух... - она пыталась подстроиться к размашистому шагу Артура.
- Поэтому все время прислушиваешься и ждешь раскрытия тайны...- Шнайдер чуть не упал, споткнувшись о выщербленную ступеньку и тихо чертыхнулся.
-Это ты точно заметила: все время ждешь раскрытия тайны! - его лицо изобразило ужас и он тут же расхохотался, заметив испуг Виктории.
-Да перестань, девочка! Выше голову! Близких знакомых здесь нет, а в
бюстгальтер на презентации к тебе никто не полезет.- Шнайдер не упускал случая напомнить о том, что объем груди у Виктории на 5 см больше, а щиколотки толще, чем у знаменитого образца...
4
В "Экзельсиоре" - роскошном белом отеле, выстроенном в мавританском стиле, мадмуазель Браун тут же провели к Эльвире Гречиани, заведующей организацией всего праздника. Итальянка смешанного, полуеврейского происхождения, являлась непосредственным представителем "дома Шанель" в Венеции, устраивая уже седьмой раз ставшие традиционными презентации.
-Рада вас видеть, мадмуазель, Антония и вас, мсье Шнайдер!- она поднималась навстречу вошедшим, демонстрируя элегантный белый костюм с крошечной эмблемой фирмы на верхнем кармашке. Все надетое на Эльвире - от туфелек цвета темной бронзы до крупных позвякивающих
браслетов из грубо обработанного металла того же оттенка, удивительно гармонировало с обстановкой офиса, в который был превращен "президентский люкс": перламутрово-белый штоф на стенах, тяжелые позолоченные рамы картин, терракотовый ворс персидского круглого ковра, вазы, хрусталь, букеты алых тюльпанов.
-Для меня большая честь принять участие в вашем празднике и я рада, что смогла вырвать пару дней для поездки в Венецию.- ответила Виктория, опускаясь в предложенное кресло. Эльвира заняла место напротив, придвинувшись к гостье и приблизив к ней сильно
наштукатуренное смуглое лицо. Крупный рот улыбался так, что не оставалось сомнения - беседа переходит на чисто дамские, дружеские интонации.
-Девочка... - начала мадам Гречиани, доверительно и слегка коснулась руки Виктории.
-Позвольте обращаться к Вам попросту, ведь вы годитесь мне в дочери.- Эльвира кокетливо улыбнулась, сделав паузу, которую и заняла положенная реплика Артура, свидетельствующая об удивлении и несогласии с признанием совершенно юной дамы.
-Дорогая девочка, надеюсь, вы не держите на меня зла за то, что были здесь в предыдущие годы? Молчите, молчите, я все сейчас объясню! - она понизила голос, будто собиралась разгласить важную государственную тайну.
-Дело в том, что сильно мешает сеньор Франкони... У него решающий голос в отборе кандидатур и ... вы же понимаете, что соответственно его вкусам скоро все женские предметы будут демонстрировать мужчины... Для Франкони вы слишком женственны... Но на этот раз я стояла в дирекции за вас горой.
-Ведь Антония - сама Венеция! Посмотрите на Ботичелли, Тициана, на венецианских мастеров - да все они писали своих богинь с мадмуазель Браун!- жужжала я во все уши и, наконец, добилась своего. Ведь целая серия представляемой завтра парфюмерии называется "Bella Venezia"! Флаконы делались в ручную мастерами Мурано, инкрустированы 18-кратным золотым напылением. Всего двенадцать экземпляров - сверхэлитарный набор! Цены бешеные, но от покупательниц не будет отбоя. Знаете с кем я вчера ужинала? С Джоном Деппом и Кейт Уинслетт! К тому же здесь дочка Онасиса и принца Рене... так вы не обиделись, Антония? Я так рассчитываю на дальнейшее сотрудничество!- Эльвира пожала на прощание руку Виктории, не дав ей по существу вставить ни слова.
-Идите прямо в зал, там уже ждут вас.- Она очаровательно улыбнулась, показав безупречную работу протезиста и проводила гостей. -Погоди, Атур! Я хоть чуточку переведу дух.- Виктория присела на диван в холле.
- У этой дамы глаза группенфюрера Бормана.- -Это фашист, сбежавший от правосудия?
- Ну, ты преувеличиваешь. Весьма представительная сеньора, а главное - разговорчивая. - Артур ободряюще подтолкнул забившуюся в угол дивана Викторию. - Да, что с тобой, детка? В Нью-Йорке ты была куда смелее.
-От глупости и наивности. К тому же в Америке почти не было шанса наткнуться на друзей.- Возразила Вика.
-Насколько я помню, господин Уорни оказался там случайно? У него, кажется, были концерты. Не волнуйся, выступлений Клифа в программе этого праздника нет. К тому же ему теперь, если верить слухам, не до концертов- притворно вздохнул Артур.
-Полгода назад вся Америка галдела о том, что Лиффи подхватил спид. Правда, он продолжал гастролировать и заводить романы. Я специально следила! - оправдалась Вика, уловив любопытный взгляд Шнайдера.
-Все-таки я провела с ним весьма впечатляющий вечер!
-Пошли, детка. И боже упаси нас от таких впечатлений.
5
Большой банкетный зал отеля был полностью украшен предстоящей презентации. В центре - подиум, оканчивающийся большой круглой площадкой, расположенной как раз под сводчатым куполом. Вокруг пару рядов кресел - для официальных лиц и почетных гостей, далее -
круглые столики на двоих с маленькой лампой посередине. Шеренга
софитов, полотнища с эмблемой презентации - желто-алым стилизованным
букетом тюльпанов, озабоченно-суетящиеся люди. Те, кто постукивал
молотками, подгоняя покрытие на помосте, или тянули электрические
шнуры, Викторию не волновали, а вот высокий мужчина с перевязанным
шелковым шарфом и распростертыми для приветствиями руками,
ринувшийся навстречу прибывшим, изрядно напугал. Уже издали было
ясно, что это тот самый "голубой" Франкони, недолюбливавший Антонию
и неоднократно с ней где-то встречавшийся.
-Рад, рад! Искренне рад. Наш букет получил достойное украшение! - он
явно картавил, излишне долго перекатывая в горле букву "р", так что
она звучала как "r".
-Простудился здесь, так ветрено в этом сезоне.- Он тронул намотанный
на остром кадыке шарф и тут же балетно замахал кому-то узкими
кистями.
-Вел, Ненси - ко мне, друзья. Забирайте нашу красавицу и через
полчаса подайте-ка ее на золотом блюдечке и со всеми приправами! Вы
слышали? Чтобы пальчики хотелось облизать.- он чмокнул кончики
собранных щепотью пальцев и перепоручил Викторию подоспевшим
помощникам.
-Потом поболтаем, милочка, расскажите мне, что творится в Париже. А
пока - к оружию, офицеры!
В помещении, отведенному для переодеваний и гримировки витал густой парфюмерный запах. Две девушки распаковывали большие картонные коробки, доставая из вороха тонких шуршащих бумаг флаконы, баночки, большие подарочные наборы. У стены с огромными зеркалами сверкала нарядами длинная никелированная стойка. Как в ателье или в большом магазине, платья и костюмы образовали шеренгу, рвущуюся к бою, только здесь они больше напоминали театральную костюмерную.
-Это наша коллекция "Ренессанс" с ярко выраженным элементом театрализации и карнавала - показал на платья Вел - главный постановщик-стилист завтрашнего представления.
-Не буду перегружать вас информацией, мадмуазель, Антония, вы
достаточно опытны в таких делах, а поэтому суть схватите с
полуслова. Вчера мы уже в основном отрепетировали всю программу,
осталось лишь вставить в нее "гвоздь" - т.е. ваш выход. У нас четыре
пары манекенщиков и вы - в гордом одиночестве. Олицетворяете
Венецию, ее дух, ее историю, искусство, традиции, красоту. В общем - все вместе, практически ничего не делая.- Вел подошел к стойке и осторожно снял с нее висящее на плечиках платье Рядом с ворохом золотой парчи, раскрасивший бесчисленные фалды художник показался
неприметным, худосочным петушком, охаживающим жар-птицу.
-Это ваш основной туалет. А в финале - вон то белое облачко -как мы называем "платье заколотой Дездемоны" -маэстро Лаггерфельд гениально поместил напротив сердца эту огромную алую розу, образно соединив кровь, цветение, любовь, смерть... Можете примерить, Ненси вам поможет, а я пока объясню задачу.- Вел устроился в кресле и не думал отворачиваться. Виктория начала небрежно расстегивать блузку. Нет, она не стеснялась, она просто не знала, как должна была бы поступить в этом случае Антония: попросить пригнести ширму, смущенно отвернуться или небрежно бросить юбку на подлокотник его кресла? Она медлила, прослушав комментарии постановщика и пыталась прочесть решение на лице толстощекой Ненси.
-Мадмуазель, Антония, соберитесь! - вернул ее к действительности голос Вела.
-Мы все наслышаны о вашей помолвке и рады... Я лично очень ценю Феликса как незаурядного художника... Его коллекция "Эй, полетели! меня лично озадачила.- Ненси протянула руки за блузкой Виктории и она поторопилась раздеться, сообразив, что именно этого от нее ждет костюмерша.
-Так, значит, на подиуме - карнавал. Звучит музыка старинных композиторов (квартет "Барокко" будет здесь с утра). Потом вступает фонограмма симфонического оркестра. Увертюра к "Травиате". Вы идете одна до центрального круга и абсолютно ни на кого не обращаете внимания. Вокруг витают костюмированные маски - это призраки, ароматы, фантазии... Вы садитесь в кресло и засыпаете... Вам что-то непонятно? - Вел уловил вопросительный взгляд Виктории, не решавшейся снять бюстгальтер. Ненси протянула руку, расстегнув застежку и через секунду Виктория погрузилась в шелестящую пучину золотой парчи.
-Ого, здесь немного просчитались. Придется поднажать. Очень узкий корсаж! - огорчилась Ненси, с трудом застегивая на спине длинную молнию.
-Так значит, я засыпаю - поспешила вставить Виктория, чтобы замять конфуз с раздавшимся бюстом и выдохнула воздух.
-Да, дремлете, изящно откинувшись в кресле. А в это время вокруг вас кружит вихрь видений с драгоценными флаконами в руках. Когда Пьерро (это будет Эжен Пати, вы его знаете) поднесет вам к лицу флакон духов, медленно, как завороженная поднимаетесь и красуетесь в
центре хоровода. Все. На пару секунд свет вырубят, постарайтесь не свалиться с подиума - и живо - за кулисы. Великолепно! - Вел поднялся, осматривая со всех сторон облаченную Викторию. - Я был прав, настаивая на заключении контракта с вами, Антония. Эльвира
Гречиани сама убедится в том, что Надин - ее кандидатура, здесь смотрелась бы абсолютно чужеродно.
-А разве не она настаивала на моем приглашении? - полюбопытствовала Виктория, дабы выдержать роль воюющей с конкурентами "звезды".
-Ах, разве она упустит возможность заполучить Надин? Вы смеетесь, Антония! Франкони, как любитель пышной красоты, отстаивал, естественно, вас!
-Франкони? - робко вставила совсем запутавшаяся Виктория.
-Что бы там не говорили о его личных увлечениях, у него чутье и отличный профессиональный глаз. А ну-ка, покружитесь! Чудно. Теперь к парикмахеру - здесь полагается довольно забавный головной убор - нечто среднее между шлемом и тиарой. Но пока примерим чисто условно. Через двадцать минут начинаем последний "прогон"!
... Последний "прогон" затянулся до самой ночи. От волнения у Виктории так разболелась голова, что ей не пришлось наигрывать плохое настроение и недомогание. Да и все участники показа, сильно уставшие, не очень-то рвались к задушевным беседам. Кое-кто радушно поздоровался, поздравил с помолвкой, одна девица явно съехидничала, обозвав Феликса славным "мальчонкой", но Виктория была неуязвима. Изо всех сил она старалась не попасть впросак, ища глазами восседающего в первом ряду Артура. Он выглядел спокойно и вполне расслабленно, не отказывая себе в чашечке крепкого кофе, разносимого участникам репетиции специальной "кофейной девочкой".
Вел целиком поглощенный подгонкой карнавального шоу, мало интересовался участниками показа, полагаясь на их профессионализм. А если кто-то и не выкладывался целиком, то было ясно - бережет драйв на завтра, Виктория старалась изо всех сил, получив от Вела не
больше замечаний, чем другие, что позволило ей завершить этот день с чувством огромной победы.
-Ну ты, крошка, еле ноги таскала. Ваш постановщик явно симпатизирует Антонии, если не загонял тебя до седьмого пота. - Артур заботливо набросил на плечи Виктории пальто, не забыв повязать шарф.
-Что, правда я выглядела так ужасно? - изумилась она. -Мне кажется, что я порхала как эльфа. Золотое платье просто обязывает к приподнятости. Хотя... я не думаю, что когда-либо смогла
бы пристраститься к этой профессии. Чувствуешь себя просто глиной в чужих руках.
-Хорошо еще, что руки попались крепкие, а иногда приходится плясать под такую фальшивую дудку... Артур вспомнил свою конфронтацию с кутюрье Антонии.
- Но ведь речь идет о призвании. А Тони Браун одарена от рождения.
- Нет, детка, это не только красота, теперь-то ты сама понимаешь. Это великий дар прельщения и соблазна. Поэтому - то в нашем случае речь идет лишь о поверхностной фальсификации, достаточно беспомощной, а не о подмене... Полагаю, ты не обижаешься, госпожа социологиня!- Виктория не обижалась и вообще плохо слушала Артура, разглагольствовавшего на протяжении всего ужина, состоявшегося тет-а-тет в почти пустом зале их отеля. Ела она тоже плохо, а уснуть и вовсе не могла.
За окнами гостиницы шумели, смеялись и пели веселящиеся люди. С площади Святого Марка доносились звуки оркестра, где танцевала, гуляла, гудела костюмированная толпа. Уснуть в 25 лет посреди весеннего венецианского карнавала – нет, это было практически невозможно, даже если задернуть тяжелые бархатные шторы и до тысячи считать белых слонов. Слоны превращались в крошечных букашек, легко оттесняемых за край сознания мощным натиском разнообразных, вопящих на все голоса чувств. Смятение, радость, тревога, страх перед завтрашним представлением, а еще какое-то томление потому, что бродит сейчас совсем рядом в узеньки улочках, скользит в гондолах, самозабвенно вытанцовывает танго на яркой, гремящей праздником площади, тому особенному, принимающему облик обнимающихся пар и
называемому любовью. Вот если бы почему-то, каким-то чудом, в толпе глазеющих снобов, пожаловавших на презентацию, оказался Жан-Поль! И можно было бы удрать потом вместе с ним, затеряться в лабиринте водяных улочек, постоять рядом на горбатом мостике, бросая в воду записочки с тайными желаниями... Интересно, решился бы он ее поцеловать? А если да, то как?
Виктория крутилась под шелковым одеялом, заправленным за края постели и образовавшим огромный четырехметровый конверт. Уж наверно, нечасто принимала эта кровать с зачатком овального балдахина у изголовья, одиноких путешественников...
Она проснулась от первого трезвона Артура:
-Надеюсь, ты уже одета? Через пять минут жду в холле, надо успеть принять дозу каппучино.
Виктория мгновенно приняла душ и натянула одежду на влажное тело, проклиная все, что предстояло сделать сегодня - шоу, коктейль, банкет. А еще - ложь, ложь и притворство.
Она выпрыгнула из постели в бурный ритм этого дня, как белка в колесо и оно понеслось, не оставляя времени на колебания и сомнения.
6
У "Экзельсиора" царило необычайное оживление. Центральный вход ограждали турникетами, возле которых дежурили невозмутимые карабинеры, слонялись, перемалывая жвачку наглые фотографы, караулящие прибытие именитых гостей, а на узенькой площади собралась толпа зевак самого разного вида - от нарядных масок до панков, гремящих роликовыми коньками.
-Попробуем проскользнуть как мышки,- оценил издали ситуацию Артур и прикрывая собственным телом Викторию, стремглав пересек простреливаемое любопытными взглядами пространство до служебного входа. Ринувшийся за ними клубок репортеров и фотографов остался за тяжелой, надежно захлопнувшейся дверью. Поджидавшие внутри
участников показа распорядители подхватили прибывших и, нервной
рысью пройдя лабиринты коридоров, Виктория и Артур попали в самый
эпицентр подготовки, кипящей последним предстартовым напряжением.
Банкетный зал "Экзельсиора", полностью готовый к приему
гостей, сиял сказочным великолепием, которое вчера в рабочей суете,
трудно было заподозрить. Центральный купол матово светился небесной
голубизной, придавая овальной беломраморной колоннаде внизу
изысканную грациозность. Площадка под ним, предназначенная для
представления, искусно подсвечивалась снизу, создавая ощущение
расплавленного золота. Маленькие столики, покрытые длинными белыми
скатертями, напоминали клумбы. Лампа в центре каждого из них имела,
оказывается, кольцо круглого хрустального вазона, наполненного
сейчас охапками красно-желтых тюльпанов всех оттенков от лимонного
до лилово-вишневого. Пестрые цветы, перекликающиеся с лоскутным
одеянием Арлекина, стали символом презентации, войдя в ее эмблему,
запечатленную над центральным занавесом подиума, и во все детали
оформления этого праздника: тюльпановый Арлекин смотрел с обложки
буклетов, разложенных на витринах фойе с атласных коробок,
содержащих нежнейшие изделия парфюмеров.
Прибывшую Викторию тут же взяли в оборот визажист и костюмерша, и среди общей взволнованной кутерьмы она и не заметила, как превратилась в символ. Символ Венеции, весны, праздника, женственности и всего того, за что собирались платить немалые деньги
наполнявшие зал. Ее причесывали, подкрашивали, прыскали лаками,
фиксажами, духами, а потом Ненси проходилась утюгом по шлейфу уже
одетого платья. В туго стянутых волосах расцвел экзотический сад -
сплошь золото, рубины, изумруды и стразовые бриллианты. Голова
казалась тяжелой, ноги в узких парчовых туфельках на невероятно
выгнутых каблуках - чужими, а грудь - чересчур голой. Виктории
невыносимо хотелось сутулиться, сжав узкий до самой талии разрез
жесткого, расшитого сверкающими камнями, корсажа. Но она героически
развела плечи, старалась не смотреть на свою грудь, наверняка уже
выскочившую за отведенные ей портными пределами.
-Запомни, тебе ничего не надо делать, специально - просто будь сама
собой. То есть - украшением окружающей среды. И слушай музыку - на
ходу давал последние наставления Вел.
-Когда будешь садиться (не забудь, с правой ноги), левой рукой
откинь шлейф. Но так, чтобы не помешать танцующим маскам. Флакон
бери кончиками пальцев. Он тяжелый, но тебе кажется невесомым - для
тебя это только видение... И не дай бог, уронить! Здесь не будет
никакой бутафории - все настоящее... В общем - действуй как всегда,
если что не так - мы прикроем.
Виктория почувствовала свинцовую тяжесть во всем теле. Затянутая в пятикилограммовое платье, она ощущала себя статуей командора, явившегося за Дон-Жуаном. А здесь - изображай видение!
-Не пойду, ни за что не пойду. Будь что будет. Лучше отказаться сейчас - упасть в обморок или во всем признаться, чем разбить на глазах европейских снобов этот чертов флакон.- Доняла Виктория, готовая залить слезами безупречный грим. Артур подоспел как раз
вовремя, чтобы перекрыть помертвевшей от страха девушке пути к
отступлению.
-Я ухожу, Артур. Где мои вещи? - обратилась она к нему бесцветным
голосом сумасшедшей Офелии.
-Ты, видимо, так глубоко задумалась, что совсем перестала соображать! -- Он хотел тряхнуть ее за руку, но не решился помять широченный обшитый каменьями рукав.
-Через пять минут выход. Там уже зал, бушует от нетерпения. Все только и мечтают тебя увидеть!
-Пойдем, пойдем, Артур. Мне плохо.- Она явно была в трансе, и Шнайдер ни на шутку испугался.
-А знаешь, кто прибыл в Венецию специально ради твоего Высочества? Жан-Поль Дюваль - кинул он наугад последний козырь и попал в точку. Виктория встрепенулась, как от удара током и, подхватив юбки, ринулась к двери:
-Бежим скорее!
-Тихо, тихо... Боюсь, нас могут неправильно понять - Артур широко улыбнулся приближающемуся к ним Велу: - Антония испытывает легкое недомогание. Мы вчера немного... перегуляли с друзьями у "Пауло". Знаете, молодость иногда переоценивает свои возможности.
-Да, и старость тоже. Похоже, я сегодня сдохну здесь в свои сорок пять... Если бы кто-то мог представить, чего мне стоят эти закулисные политесы! Гревиани, Франкони... Ни секунды покоя, ни минуты сна! - Вел действительно имел весьма помятый вид, несмотря на элегантный
вечерний костюм. -Ах, девочка, мне бы твои проблемы! – Обратил он несчастное лицо к раскрасневшейся Виктории. - Прошуршать юбками, разбить с дюжину сердец и получить немаленький подарочек на личный счет.- А что это у нас так блестят глазки? Жених-то прибыл?- он заговорщически подмигнул Виктории.
-Он в зале, - промямлила она и осеклась, увидев, как полезли на лоб брови Артура.
-Ну тогда, по коням! Полный вперед!- Вел больно ткнул ей большим пальцем под ребро, подталкивая к выходу на подиум, возле которого уже толпились все участники представления.
Мадам Гречиани, являвшаяся главной распорядительницей
праздника, сопровождала директора "Дома Шанель", прилетевшего к открытию, чтобы сказать положенные по ритуалу слова. Эльвира была точно в таком же белом костюме, как и накануне, только за плечо, окутывая шею, струился нежнейший шарф желто-красно-оранжевой, арлекиновой расцветки. В петлице смокинга мсье Брассака пестрела крошечная розетка тех же тонов. Дымчатые очки в золотой оправе поблескивали на горбатом носу, словно поддерживаемом основательным фундаментом черных усов. Директор с видом командарма, оглядев готовых к выходу "бойцов", счел необходимым приободрить их маленькой речью:
-Поздравляю участников с началом нашего праздника и желаю с честью выйти из всех испытаний, задуманных нашим неистощимым на выдумки Вельямином Чироки. Спасибо вам, Вел! Всех заранее благодарю от имени представляемого мною "Дома" ! - мсье Брассак еще раз бегло оглядел "труппу", остановив взгляд на Виктории.
-А это наша героиня? Весьма убедительно: «Мисс Венеция»! Рад видеть вас здесь, Антония!- он улыбнулся кончиками усов и, повинуясь приглашению Эльвиры, вместе с ней нырнул в проем белого занавеса. Квартет, уже с полчаса, тихо игравший что-то очень эллегическое, умолк, раздались хлопки приветственных аплодисментов.
-А кое-кто из гостей меня уже спрашивал о вас!- интригующе заявил Виктории подошедший Франкони. Он был в светло-канареечном легком костюме с такой же как у Брассака розеткой на лацкане.
-Кто? - скорее испугалась, чем заинтересовалась Виктория.
-Интересный, весьма интересный мужчина. И даже знаменитый в мире искусства... Все, все, все! Больше ничего не скажу, сюрприз!- он жеманно нахмурил брови.
- Жан-Поль! Конечно же он примчался, чтобы увидеть свою Антонию, -подумала она с уколом ревности. «Поцелуем небес ты была рождена...»- Но ведь эти строки он написал мне! А сейчас будет смотреть на меня!... И, надеюсь, не разочаруется. А ну-ка, романтический рыцарь, на какие стихи вдохновит тебя это явление? -Виктория слегка покружилась, как делала в детстве, чтобы проверить пышность юбки. Платье, зашуршав, расправило фалды и вдруг показалось невесомым. Мышцы спины и плеч расслабились, словно спали стягивающие путы, ногам в узких туфельках захотелось притопнуть.
-Да ведь я - сама прелесть и очарование!. Я прекрасна и даже, если грохну чертов флакон, это будет восхитительно!- Виктория решительно шагнула к занавесу, услышав музыкальную фразу, предшествующую ее появлению.
Артур сидел во втором ряду кресел, обрамляющих подиум, прямо за Бенцони, уверившими его, что пришли на презентацию исключительно ради Тони.
-Так редко приходится встречаться с Браунами, хотя во Флоренции мы
почти соседи, но Лукка предпочитает Парму. Ничего не возразишь -
родное гнездо!- Лаура все время оборачивалсь к Артуру, желая
получить новейшие сведения о жизни дружественного семейства.
-Феликс Картье безумно талантлив. К несчастью, это не всегда
сочетается с одаренностью в семейной жизни. Мой Лукка - редкий
экземпляр - он все делает одинаково хорошо. – Тараторила жизнерадостная итальянка.
-Тише, тише, милая, ты сбиваешь речь официального лица! - прошептал
граф. - К тому же, я чувствую, что сейчас появится наша королева!
Лукка сосредоточился на начавшемся шоу со странным волнением. Появление Антонии каждый раз поднимало в его душе бурю воспоминаний. Иллюзия вернувшейся юной Алисы была так сильна, что он даже чувствовал фиалковый запах своего давно ушедшего на покой «альфа-ромео», заваленного цветами в день их первой встречи. Четверть века назад...
Да она восхищала! Дух захватило от золотого сияния, исходившего от плывущей в легком тумане величественной фигуры. Сама Венеция парила среди карнавального хоровода, и легкий ветерок, следовавший за ней, раболепно подхватывал шлейф фантастически роскошного платья. Потом она «дремала» в высоком кресле , бессильно уронив изящные кисти, а пестрые видения клубились и обтекали ее причудливым потоком. Явление Арлекина с фирменный флаконом, пробудившим Королеву, было отмечено рукоплесканиями. Маски исчезли, покинув сцену, и круг начал медленно вращаться в скрестившихся лучах прожекторов. Хором защелкали фотоаппараты, надрывно застрекотали камеры, стараясь запечатлеть прекрасное зрелище - золотую красавицу с сосудом драгоценного аромата, переливавшегося в ее высоко поднятых руках...
-Ты была на высоте, девочка!- Артур прорвался за кулисы, встречая
возвращавшихся с финального выходаа героев шоу - кутюрье,
парфюмеров, художников, представителей фирмы, среди которых, как
айсберг над волнами, возвышалась Виктория в белом платье «заколотой
Дездемоны» с шуршащим целлофаном гигантских букетов невероятно крупных алых тюльпанов. Она раскраснелась, глаза сияли, в кончиках сжимавших цветы пальцев звенела радостная дрожь.
-Рекордный выброс адреналина!- констатировал симптомы радостного возбуждения Шнайдер. - Есть от чего - считай, ты прыгнула с Эйфелевой башни с зонтиком вместо парашюта! –Ш епнул он быстро, чмокнув девушку у щеку.- Там Лукка Бенцони с супругой жаждут тебя увидеть. переодевайся быстрее - и на коктейль! Аукцион в самом разгаре. Цены за твой флакон уже превысили стоимость «мерседеса». А знаешь кто впереди - наша прелестница - непослушная дочь принца Рене, родившая от собственного шофера. Боюсь, если не папочка, то простецкий муж выпорет крошку за эту игрушку.
-А Жан-Поль? Он будет на коктейле?
-Дюваль? А разве... Ах, детка, я бухнул сгоряча первое, что пришло в голову. Извини, но ты была в полуобморочном состоянии. Понадобилось сильнодействующее средство...Не ожидал, что попаду в солнечное сплетение...
-Пойду в гостиницу, - Виктория вмиг погасла, как прожектора над опустевшей сценой. И как ни старался Шнайдер увлечь на празднество упирающуюся красавицу, она настояла на своем.
Заперев за собой дверь номера, Виктория кинулась в ванную комнату и начала неистово умываться, размазывая грим и тушь. А тереть лицо полотенцем пришлось очень долго, потому что слезы никак не кончались. Вначале горькие и горячие, они текли сами собой, уже безболезненные, зряшные, промочив подушку под щекой засыпающей девушки.
7
К приему в Палаццо Д'Розо Шнайдер решил не слишком опаздывать из стратегических соображений. Если съезд гостей намечен к двадцати трем часам, то самых именитых следует ожидать на полчаса позже, а значит, фотографы и корреспонденты, достаточно опытные в этих делах,перекроют подступы ко дворцу, а именно- центральный подъезд с канала
Бланко, так что избежать тесных объятий с кинокамерой Антонии Браун вряд ли удастся.
-Мы должны быть там ровно в 23.15, представиться хозяевам, поболтать
с Бенцони (кстати, это очень удобно, что они будут там), покрутиться
на глазах почтеннейшей публики и исчезнуть... Опять эта запонка
расстегнулась! Помоги, пожалуйста! - Артур подставил Виктории
белоснежный манжет с золотой запонкой, украшенной его монограммой.
-Да вы пижон, Шнайдер! Как-то не замечала, - улыбнулась Виктория,
уже полностью одетая к выходу.
-Это подарок дамы - сдержанно ответил Артур, лично заказавший
именные булавку и запонки у парижского мастера.
Пока они проходили через холл гостиницы, пересекали крохотную площадь, спускались по ступеням пристани к нарядной гондоле, словно явившейся прямо с картин Канолетти, Виктория не могла не отметить посылаемых ей вслед взглядов. Явление юной дамы в вечернем туалете действовало на итальянцев подобно грому, да они и не пытались скрыть паралича, застывая с восторженно разинутыми ртами.
Коротконогий гондольер уронил весло при виде пассажирки, но справившись с собой, любезно осведомился: - Что пожелаете? Путешествие с песней или без?
-Лучше в тишине - опередил Викторию Артур.
-Нет, почему же? - возмутилась она - Конечно с песней! Ведь первый закон гедонизма гласит: не отказывайте себе в том, что можете себе позволить. - Спойте, пожалуйста, господин гондольер!- обратилась она по-французски.
-Что предпочитаете прекрасная сеньора - оперную арию, народную песню? - осведомился тот. Я два года учился в Миланской консерватории.
-Все они здесь - выпускники консерватории или оперные солисты, - буркнул Шнайдер, отсаживаясь подальше от певца, затянувшего, конечно же, «Санта-Лючию»
Виктории показалось, что пел их возница вполне прилично, успевая при этом лавировать среди гондол в узких каналах. Ему удалось ознакомить пассажиров с обширным оперным репертуаром Плачидо Доминго и Паваротти и напугать неожиданным воплем, вырвавшимся из мощного горла "Viva' Paaalazzoo d'Roso!"
Вынырнув из-под моста на простор широкого канала, гондола развернулась против сияющего огнями дворца. Праздник - роскошный, с широтой и размахом, был заметен издали. Древнее палаццо, подсвеченное снизу прожекторами, выступало из темноты во всей своей сказочно-театральной красе, так что можно было разглядеть затейливую каменную резьбу, украшающую колонны и арки, ажурные переплеты светящихся окон и опоясывающих третий этаж балконных балюстрад. Дворец выступал прямо из воды, и конец широкой ковровой дорожки, спускающийся с распахнутых дверей к причалу, исчезал в волнах.
Все сияло и переливалось мириадами живых искр - смоляной глянец канала, гигантские хрустальные люстры в высоких окнах, факелы в руках затянутых в ливреи слуг, бриллианты пиобивающих дам.
-Ого!- только и сказала Виктория, зябко запахивая на шее меховую накидку.
- Не забудь, ты еще здесь никогда не была, с хозяевами незнакома, а потому можешь спокойно восхищаться вслух. Здешние меценаты любят пускать пыль в глаза и ждут восторженных воплей- Шнайдер поддержал Викторию за локоть и она ступила прямо на ковровую дорожку, подхваченная двумя верзилами в ливреях, поставленных здесь специально для приема хрупких дам.
На дежуривших у причала лодках защелкали объективы, еще пара фотографов бросилась к прибывшим, сопроводив их до дверей, а дальше начиналась территория, доступная только самым именитым представителям этой профессии и тем, кто чувствовал себя здесь, как дома. Собственный вечерний туалет, казавшийся только что Виктории ослепительно-прекрасным, померк рядом с платьями шикарных дам, снимающих манто и прихорашивающихся у огромных зеркал нижнего холла.
-Так вот для кого создаются все эти невероятные коллекции «высокой моды», кажущиеся зачастую даже смелым модницам, фантастическим бредом. - Наконец поняла Виктория, отметив декоративные изыски в туалетах дам, которые до сих пор видела только на показах «од кутюр». И тут же сообразила, что тончайший, гладкий, ослепительно белый шифон длинного платья Антонии, отобранного в чемодан Вики на случай банкета Алисой, обращает на себя большое внимание, чем самые смелые и замысловатые игры с цветами и формой.
Платье невесомое и почти прозрачное, одетое лишь на крошечные стринги телесного цвета, держалось на узенькой тесемке, охватывающей шею и обходилось без всякой отделки. Если не считать торжеством портновского мастерства сам крой, создающий впечатление
естественности, простоты и роскоши одновременно. Казалось, это платье просто распустилось в какой-то сказочной оранжерее, как разворачивает лепестки бутон белой розы.
Украшений на Виктории не было никаких, кроме алмазного обруча, поддерживающего распущенные волосы. Сбросив на руки лакея длинную накидку из искусственного голубого соболя, она всем телом ощутила мягкую свежесть воздуха, напоенного ароматами и приятную
наготу, как бывает при купании в ночном море. Ощущения обострились, мышцы расслабились, мысли потекли в приятном, пьяно-восторженном беспорядке. Сама не сознавая того, Виктория переживала не испытанное ранее чувство - наслаждение роскошью.
В то, давнее посещение Пармы, она была лишь испуганным воробьишкой, настороженно вздрагивающим от всякого соприкосновения с иным, отличным от ее привычного, миром. Сейчас же - Виктория ощущала себя обольстительной юной леди, достаточно опытной в светских делах, чтобы не обмирая от страха, протянуть для поцелуя затянутую в тонкую перчатку руку, улыбаться и небрежно болтать с подходящими к ней людьми. Вначале это были супруги Бенцони, только что прибывшие во дворец, потом уже знакомые Эльвира Гречиани с Велом Сирокки и вереница каких-то мелькавших в эти дни лиц. Виктория кивала, здоровалась, улыбалась, не слишком контролируя себя и догадываясь по реакции окружающих, что никому из них не приходится сомневаться в
подлинности ее анкетных данных. Юная “Венеция” была прекрасна - и только это восхищенное удивление светилось в направленных на нее взглядах.
Хозяин дома Сквартини Фолио - аристократ, эксцентричный меценат, оказался одиноким стариком, вдовствующим уже четверть века.
Он мог быть, по-видимому, ровесником Артура и сильно напоминал театрального ветерана Москвы Егор Бароновича Тусузова, известного каждому россиянину. Хозяин принимал гостей, сидя в кресле под конвоем трех блистательных как манекены брюнетов, оказавшихся внучатыми племянниками, нетерпеливо ожидающими наследство. Узнав, что Виктория впервые посетила палаццо Д'Розо, хозяин велел одному из них устроить гостье экскурсию по дому. Франко проявил себя опытным гидом, проведя Викторию и Шнайдера по четырем этажам с художественной галереей наподобие уменьшенного Эрмитажа, где великие имена живописцев и скульпторов ошарашивали гостей. Поскольку мимолетный пробег по этой сокровищнице не давал ничего, кроме шокирующего недоумения, Франко поторопился отвести прекрасную гостью в огромную галерею со стеклянными сводами, служившими зимним садом. Сад занимал всю крышу левого крыла замка и даже мост, перекинутый от него через канал.
-Теперь-то вам понятно, прекрасная Антония, откуда произошло название нашего дома. Розы, розы, розы - уже почти три столетия мы держим первенство по выращиванию этих цветов в условиях плавучего города. Вот если бы вы заглянули сюда через пару месяцев, в самый сезон...
-Непременно. Я как раз собираюсь посетить Венецию в июне.- Не моргнув глазом, пообещала Виктория и незаметно подмигнула Шнайдеру, делавшему вполне определенные знаки.
Когда им удалось отделаться от Франко, Артур облегченно вздохнул:
-Наша программа исчерпана! Оставим ужин более голодным. Я накормлю
тебя в гостинице крабами. Закажем еду в номер, а утречком - ищи, свищи Антонию Браун! Нетерпеливая невеста упорхнула к своему жениху.
-Значит мне так и не суждено узнать, что едят эти небожители на банкете эксцентричного мецената. Боюсь, что у хозяина язва... К тому же, для меня так и останется загадкой, как ведут себя в рамках непринужденной суперрафинированной встречи поклонники Антонии Браун.
Кстати, я не заметила, чтобы кто-нибудь особенно интересовался твоей «звездой».- Виктория вдруг поняла, что ей вовсе не хочется убегать в разгаре бала, как Золушке, тем более, что опасность нарваться здесь на близкого знакомого Тони явно невелика.
-Не заметила?- Артур криво усмехнулся. - А еще говорят, что вы русские - агенты КГБ. Врут, или там у вас плохо учат. А тот сухощавый, пучеглазый джентльмен, что сверлил тебя весьма заинтересованным взглядом? Хотелось бы знать, что ему надо от Антонии? - задумался Шнайдер.
-Ясно одно, он не мечтает затащить ее в постель.
Вокруг благоухали кусты роз - целое розовое королевство с родниками, гротами, крошечными ручейками, струящимися среди камней. Садовник старался создать ощущение дикой природы, выводя и пестуя самые редкие и капризные образцы, о чем свидетельствовали спрятанные в листве таблички – «паспорта» с указанием сорта, возраста куста и полученной им премии.
8
Благоухающий ковер плетущихся роз покрывал стены оранжереи и колонны выходящего на Большой канал длинного балкона, огромные букеты необычайно длинноногих роз возвышались в расставленных повсюду вазах. Виктория шагнула в тень каменной балюстрады и зябко поежилась.
-По-моему, этот старик просто не переносит женщин - сказала она, вспомнив-таки холодный взгляд высокого бледного человека, прозванного ею про себя “Карениным’ . Да еще, наверно, за скрипучий монотонный голос.
-Мадмуазель Браун, я не ошибся? Право же, весьма сочувствую вашему жениху,
тоскующему сейчас в одиночестве.- Сопроводил он церемонию рукоцелования
дежурной фразой, показавшейся Виктории теперь многозначительной
и насмешливой.
-Не пугай меня, Артур. Здесь так много друзей нас защитят. Да и
тебя, наверно лучше учили в твоем ЦРУ?- попробовала она отшутиться.
-А кто он? Этот «Каренин»?
- Альконе Кассио.
-Нетрудно запомнит. Родня пренеприятному шекспировскому герою.
-Лучше бы тебе вообще не знать это имя. Забудь, и попытаемся
исчезнуть без шумовых эффектов - ну, как нас учили
шпионы-наставники.- Артур уже заранее наметивший путь к отступлению,
вывел Викторию в крытую галерею, опоясывающую дворец и банкетный
зал, куда сейчас уже переместились гости.
Звуки вальса перекрывали шум голосов, кто-то смеялся в полутемной овальной нише за прикрытием скульптурной группы рассыпчатым, интимным смехом, сверху, с балкона галереи вспорхнула пара голубей и посыпалось что-то белое. Виктория подняла лицо и сквозь метель розовых лепестков увидела перегнувшегося через парапет Ингмара. Он разомкнул ладони, стряхивая оставшиеся лепестки и тихо крикнул:
-Привет!
-Неужели вы здесь!- выдохнул Шнайдер и протянул руку спустившемуся к ним Магу. -Рады встрече, Маэстро. К сожалению - нам пора, Антонию уже заждались друзья.
-Я тоже собрался уходить. Но вы же понимаете - Ингмар смущенно развел
руками.- Я не могу обойтись без своих штучек!
-Ну тогда устрой гостям дождь из стодолларовых бумажек, или лучше
- банковых карточек.- Шнайдер решительно подхватил молчавшую Викторию.
-Разрешите откланяться!
-Минутку, одну минутку - прошу вас, Антония. Мне кажется, вы кое-что задолжали мне? - он взял ее за руку и пристально посмотрел в глаза. Викторию охватило смятение. Тогда, пять лет назад, в аэропорту Нью-Йорка она ушла от него, отвергнув план побега и его чувства, как бы оно не называлось - любовь, привязанность, симпатия. Все эти годы Шон оставался ее единственным мужчиной, которым она не переставала восхищаться. Кроме того, Ингмар знал, что Виктория – «дублерша». Знал он это и сейчас, просто заглянув в глаза.
-Артур, я бы хотела выслушать господина Шона и, если надо, помочь ему. Только прошу вас, Ингмар, у меня действительно мало времени.- Она умоляюще посмотрела на столкнувшихся взглядами мужчин.
-Тогда перейдем прямо к делу. Трюк пустяковый - бальная шутка. Я представляю гостям Тони и устраиваю ее исчезновение. Никакой аппаратуры - просто хорошее знание архитектуры дворца. В панели стены над овальным балконом бального зала есть потайная дверь, о которой уже сто лет как забыли. Я напускаю дыма, устраиваю гром и молнию, в то время как Тони благополучно спускается прямо в руки моего ассистента - достаточно тренированного атлета, чтобы вручить мадмуазель Браун в ваши отеческие объятия, Шнайдер. Пока мы будем занимать гостей, ждите в гондоле.- Ингмар посмотрел на часы.- Ровно через тридцать две минуты вы сможете увезти Антонию.-
Ингмар совсем не изменился - тот же взгляд, в котором теперь Виктории померещилась искорка безумия, тот же насмешливый и властный голос.
-Как же это я раньше не поняла, что Маг - прежде всего фанатик своего ремесла. Маньяк собственного призвания, не способный любить ничего, кроме самого Чуда и к тому же, возможно, - опасный.- мелькнуло в сознании Виктории.
-Желаю удачи, Шнайдер, Ступайте за мной, Антония. - Он взял
оцепеневшую Викторию за руку, открыл какую-то дверь, скрытую в
деревянной панели, и они шагнули во мрак.
-Осторожно, здесь винтовая лестница. И достаточно светло. Глаза
сейчас привыкнут. Идите за мной и занимайте - так же вы спуститесь
обратно, только на два пролета ниже этой двери и подпадете
в комнату первого этажа,где будет ждать вас Ганс. Ну, где же ты,
Мечта? - оглянулся он на молчаливую Викторию. -Шагай смело. А я пока буду болтать.- Ингмар устремился вверх по винтовой лестнице,едва вырисовывающейся в падающем сверху
рассеянном свете. Она двигалась за ним, видя лишь концы брюк черного
вечернего костюма.
-Так вот - я не женился. У меня есть Карла. Она героиня моих
сценических грез. К тому же прекрасно готовит мясные рагу. Размеры
своего состояния держу в тайне и не стану врать тебе насчет
бриллиантов Мазарини. Думай, как хочешь, - он коротко докладывал
тезисы в ритме своих шагов.
-Твою фотографию в газетах на фоне «Венеры» видел. Колье заметил и
намек понял.- Виктория недоумевала. Она знала про снимок Тони, но
почему Ингмар приписывает его ей, ведь он же умеет распознавать
подмену? Ингмар резко остановился и обернулся, так что они
столкнулись и ему пришлось удержать ее от падения, прижав к груди.
-Эй! осторожнее - я ведь летаю только в шутку. - Он удержал
равновесие, не выпуская девушку. - Ты в шутку объявляешь помолвку,
надев мой подарок. А сейчас я поцелую тебя, шутя. - Виктория
задохнулась от долгого, далеко не шуточного поцелуя. Голова шла
кругом, ощущения их давнего полета над Нью-Йорком нахлынули с
невероятной свежестью - плавное кружение в темноте, сотворение
новой, неведомой ранее Вселенной...
9
Ингмар отпустил ее и развернул лицом к стене, оказавшейся дверью.
-Ну, начинаем. Ничего не бойся, слушайся меня!- он распахнул дверь и
она шагнула навстречу шуму, музыке и ослепительному свету.
Ингмар был, как всегда, точен. Именно в этот момент смолк оркестр и начали отбивать полночь гулкие башенные часы. Прожектора, спрятанные за колоннами, разом вспыхнули, скрестив свои лучи на маленьком овальном балкончике, висящем над залом. Голоса смолкли, лица гостей запрокинулись вверх. Застыли даже официанты в белых фраках, разносящие напитки на огромных подносах. В этой толпе странно бледнело поднятое кверху лицо «Каренина». казалось, оно излучало собственное зеленоватое мерцание, подобно светящейся в ночном лесу гнилушке.
Возвышавшийся над толпой в поднятом на пьедестал кресле Скваротни Фолио отвесил два сухих резких хлопка, прозвучавших в тишине как выстрелы:
-Сейчас мой гость Маэстро Ингмар Шон, профессор белой и черной
магии, сделает всем нам подарок. Прошу вас, друг мой!
Виктория почувствовала, как рука Ингмара быстро пробежала по ее талии, защелкивая пояс.
-Это обычная страховка - шепнул он в щеку девушке, сдержав ее
инстинктивное желание отступить от края балкона. И толкнул,
парапет - -створки его распахнулись. Виктория оказалась на самом краю
бездны, словно на десятиметровой вышке для прыжков в воду. Только
внизу вместо глади бассейна, сверкала толпа, замершая с возгласом
изумления в горле.
-Вы видите эту девушку и узнаете ее? - обратился Ингмар к гостям, -
Внимательно посмотрите на Антонию Браун в последний раз - сейчас она исчезнет!- Что-то взорвалось наверху, над хорами, зафонтанировали искрами петарды, неведомо откуда повалил густой белый дым - гости выдохнули изумленный вопль: фигурка в белом развевающемся платье парила под сводами зала среди изображенных на куполообразном плафоне Ангелов.
Виктория на мгновение потеряла ощущение реальности - ее туфельки повисли в воздухе - дыхание перехватило, а в солнечном сплетении застыл ледяной ком падения...
-Ты молодец, послушная девочка. Умеешь ждать - и он скоро придет,
твой единственный! - прокричал Ингмар, перекрикивая треск хлопушек,
хор вступивших скрипок и ухватив за кольцо, прикрепленное к поясу
девушки, рванул ее к себе от края затянутой дымом пропасти.
Щелкнул металлический язычок. Ингмар спрятал страховку во внутренний карман и подтолкнул Викторию к двери в стене. - Исчезни, Мечта. Беги. Возьми вот это. Он вложил в ладони девушки прохладный крупный камушек и отшатнулся, сдержав желание обнять ее. - Уходи. Я сильнее тебя. Твоего божественного или дьявольского соблазна.
Виктория бросилась вниз по винтовой лестнице, не замечая сколько пролетов миновала и где искать дверь в нужную комнату. Вот и небольшая площадка - дальше спускаются каменные ступени и тянет прохладой и сыростью. Чувствуется, что рядом вода - значит она
внизу и где-то прячется дверь. За спиной послышался шорох, сопение.
-Ганс, это вы? - обернулась Виктория, но не успела разглядеть
ринувшегося к ней верзилу. Рот зажала сильная ладонь, затем, грубо
залепила полоска пластыря и толстая мешковина окутала ее с головы до
ног, сковывая движения.
Викторию несли по лестнице, очевидно, двое, сопровождая свои усилия смачными ругательствами, затем погрузили в лодку и только тогда открыли лицо.
Она судорожно вздохнула и, переведя дух, рассмотрела своего похитителя. Атлетического вида верзила с дебильным лицом улыбнулся ей толстыми губами и весело сказал:
-Сейчас мы свернем на широкую дорожку и я расклею твой ротик. Можешь орать, сколько угодно - сегодня здесь все надрываю горло. Прощаются с карнавалом и последними монетами. О"кей - он ловко снял пластырь - Виктория ощутила языком губы.
-Вы, Ганс?
-Можешь называть меня хоть Папой Римскисм. Но лучше помалкивай.-
Они сидели в маленькой каюте небольшой моторной лодки, принадлежащей нерадивому хозяину. В углублении днища плескалась вода и с грохотом каталась пустая консервная банка. Виктория поджала ноги, а верзила набросил ей на плечи грязную куртку, пахнущую мазутом и потом.
-Что же задумал Ингмар? На что он намекал, объявив публике, что Антония Браун исчезает? Если это похищение, то довольно грубое.- Думала Виктория, начиная крупно дрожать. -Эх, видно скандала не избежать! Влипли мы в историю, Артур!
Она не сопротивлялась, когда парень завязал ей глаза и попросила:
-Не надо заклеивать рот, я не собираюсь кричать. И тащить не надо - вполне могу передвигаться сама.
-Да тут черт голову сломит. У хозяина странные вкусы – апартаменты супер-люкс!- похититель подхватил ее на руки и, судя по тому, как долго он карабкался, пыхтел и отдувался - путешествие было нелегким.
Шум карнавала остался где-то позади, сильно пахло водорослями и бензином. Потом шаги стали гулкими, и затхлый воздух погреба охватил ее липкой сыростью, едкий дым защекотал ноздри. Верзила опустил девушку на пол и облегченно вздохнул: - Готово, хозяин. Надеюсь, я не спутал, это она?
-Она. -Прозвучал незнакомый голос. - Иди прочь. Свободен. Нам вначале придется серьезно поболтать. - Мужчина захохотал, и Виктория поняла, что он пьян. Ее руки поднялись сорвать с глаз повязку, но были удержаны стальной клешней. Он сознательно причинял ей боль, выкручивая кисти.
-Если хочешь еще пожить, слушайся меня. Когда скажу - откроешь глаза. Стой смирно. - Незнакомец сбросил с плеч Виктории куртку и, не отпуская ее рук, прильнул к ее шее и губам. Она рванулась, но зря - зубы впились в ее кожу.
-Ну что, узнала?- отпустив ее, мужчина зашагал прочь, цокая металлическими подковами по каменному полу, скомандовав:
-Смотри!- он снова залился истерическим хохотом. Виктория сорвала повязку и в ужасе оглянулась - темный сводчатый зал, похожий на склеп, освещают два чадящих черным дымом факела. В центре на возвышении, рядом с каким-то каменным саркофагом восседает странное существо в звериной шкуре, опоясывающей голый торс, грубых скованных металлическими бляхами сапогах и двурогом золотом шлеме.
-Не ожидала? Забыла своего Лиффи? А вот я - все помню. - Он подошел к ней вплотную и дыша в лицо прошипел: - Все!!- Виктория с трудом узнала в нелепо костюмированном мужчине Клифа Уорни и поняла, что он не был пьян. Хуже - темные расширенные зрачки, дрожащие руки,
сумасшедший смех, исколотые вены - он находился под воздействием наркотика, переходя в стадию агрессивности. Виктория сжала кулаки, почувствовав в ладони что-то твердое - она все еще сжимала подарок Ингмара - черный агатовый шар, помогающий сосредоточиться.
-Я помню все, и не собираюсь прощать долги. Ты отреклась от Братства, ты нарушила присягу, ты предала нашу веру. Ты заслуживаешь казни. Но Двурогий Бог щедр - я дарую тебе ночь любви, ночь очищения, рождающую смерть...- Лиффи наступал, спина Виктории уперлась в холодную стену. Дверь была далеко, а за дверью – тот узкоголовый орангутанг.
-Не надо, не надо, прошу тебя! Я не хотела предавать тебя. Меня заставили, принудили...- она старалась заговорить его, незаметно продвигаясь к выходу и резко извернувшись, толкнула дверь. В ней стоял, широко расставив ноги, верзила.
-А, ты предпочитаешь пройти очищение втроем! Ну что же - Карг будет не против- Клифф кивнул парню и тот скрутил за спиной Виктории руки. Из ладони девушки выпал и тяжело покатился черный шар. Лиф рванул тонкий шифон, платье упало к ее ногам. Как в страшном сне, в горле
Виктории застрял крик.
-Ты уйдешь отсюда живой. С моим плодом во чреве, вернее в крови. Чудесный мальчик - тебе нравится это имя - ВИЧ? Сможешь наградить им жениха. - Лиффи снова захохотал, сбросив шлем. Виктория с ужасом омерзения увидела струпья на его бритой голове.
-Карги, ты любишь своего сыночка? Твоему Вичу три годика, он старше моего на год. Вот видишь, Инфинити, ты сможешь жить очень долго. - Клифф расстегнул пояс, сбросив шкуру с абсолютно обнаженного тела. Как видишь, я готов. Бесконечность! Инфинити - Бесконечность. Бесконечность - со спидом в крови! Дьявольски эффектный финал!
10
Она, наконец, закричала, но было поздно, два разъяренных самца набросились на нее, как изголодавшиеся звери. Виктория отбивалась изо всех сил, удесятерившегося ужасом, и даже не поняла, почему вдруг завалился на бок, тихо охнув, Карг. Лиффи приподнялся и тут же
отлетел в сторону, отброшенный резким ударом. Над Викторией склонился смуглый юноша, одетый в роскошный костюм восточного принца. Смоляные брови под белой чалмой озабоченно нахмурились, глаза, осененные густыми ресницами, смотрели восхищенно и нежно:
- Вы не пострадали, Антония?- Он бережно приподнял девушку, и, сдернув с плеч широкий атласный плащ, закутал ее.
-Вы не узнаете меня, Тони? - принц сорвал полоску наклеенных усов и широко улыбнулся. - А так?-
-Ваше Высочество, что делать с этими двумя?- мужчина в темном домино показал в сторону Уорни и Карги.
-Что хотите. Я отнесу ее в катер... А этих... - он посмотрел через плечо на голых пленников. -По-моему, в таком виде они как раз доставят удовольствие полиции.- юноша хотел поднять Викторию, но она встала сама.
-Благодарю вас, Ваше Высочество, вы спасли мне жизнь. Я почти не успела перепугаться - вы явились как раз вовремя, как в сказке.- Она оперлась на его руку, посмотрела в прекрасное, гордое и в то же время мальчишеское лицо.
-Вы поедете со мной, Антония? Мне так много надо вам сказать... Я
примчался сюда из Парижа, чтобы, чтобы предложить вам... Ах, я не могу беседовать в этом подвале, вы дрожите, Тони! Скорее, катер ждет нас...- Виктория не колебалась. Наверняка, этот юноша хороший знакомый Антонии. К нему почтительно обращаются подданные. Вот только как узнать имя? Во всяком случае - он спас ее и теперь помощь. Она поплотнее закуталась в атласную накидку и смело шагнула на борт катера.
Здесь было тепло и уютно. Юноша по-арабски сказал что-то штурману и пояснил девушке: - Мы едем ко мне. Вам надо придти в себя. Вы будете в полной безопасности. Мы сообщим о вашем местопребывании господину Шнайдеру и успеем обдумать ситуацию. А главное... я умоляю вас выслушать меня...- театральный костюм незнакомца, его живописная красота и робость, смешанная с всплесками подавляющей властности - все это развеселило Викторию. Кроме того - она спаслась, избежав страшной казни!
-Боже!- Виктория коснулась того места на шее, в которое впились зубы Лиффи. Ведь СПИД передается через кровь! Пальцы нащупали болезненное место.
-Что у меня здесь? Этот сумасшедший хотел заразить меня спидом!
Юноша развернул ее к свету, рассматривая поврежденную кожу и вдруг
лизнул ее.
-Простите, Тони. Здесь синяк, и я хотел проверить, нет ли ссадин.
Кожа гладкая и не прокушена. Но вы не ранены в других местах? Мы должны осмотреть все тело!- Виктория поспешно запахнула плащ.
-Нет. нет! Они не успели. Вот только сильно скрутили руки. - Она протянула на свет кисти, рассматривая запястья. - Все в порядке. Благодарю Вас...
-Вот уж и не предполагал попасть в такое сраженье! Сейчас жалею, что мало поддал этому певцу - надо было ему шею свернуть - он с досадой махнул кулаком. - Вы знаете, Тони, я ведь удрал из Парижа. Отец бережет меня как зеницу ока. Здесь я поселился под другим именем, и дома никто не знает, что я в Венеции..., Ах- да, я все расскажу вам дома, но сначала накормлю. Нет - прежде всего вы примете горячую ванну с восточными целебными снадобьями... Нет, нет, да что я -
начнем с крепкого кофе!
11
Бейлим, встретившись в аэропорте Марко Поло с детективом Дюпажем, снял скромную виллу на окраине Венеции под именем господина Шаки - торговца. Презентацию он посетить не смог, и прием в Палаццо д'Розо так же - инкогнито обязывало к скромной жизни заурядного туриста. Поэтому господин Шаки-торговец, переодетый в костюм индусского паши, вместе с Дюпажем следил за перемещениями Антонии. Можно было, например, пригласить девушку в какой-нибудь винный погребок или маленький ресторанчик, посидеть неузнанным среди костюмированных посетителей и объяснить Антонии все. Во-первых, что он намерен сделать ее принцессой, а во-вторых, что Феликса Картье надо отправить в отставку и чем скорее, тем лучше. Бейлима не очень тревожила возможность получить отказ от Антонии, как и реакция отца на будущую невесту. Непохоже, что его арабские родственники очень симпатизируют европейским манекенщицам. Но постепенно все можно уладить - чудесное превращение в судьбе Максима давали ему веру в благорасположение Фортуны, симпатизирующей своему любимчику. Ведь не все же мальчишки из российских подворотен оказываются сыновьями эмиров. И не какой-то там концептуалист Картье должен заполучить в жены самую красивую женщину мира! Не зря же таким победным образом устроился эпизод с Уорни и далеко неспроста...
Пока они с Дюпажем курсировали по каналу возле дворца в нанятом катере, гости Фолио Сквартини уже, видимо, успели приступить к пиршеству - с балконов и террас взлетали фейерверки, из раскрытых окон доносилось пение скрипок, веселые голоса, смех, журналисты на лодках с голодными, ждущими глазами караулили разъезд гостей, и принц в сотый раз проклинал необходимость конспирации. Если бы не отец, да не шпионящий вечно Амир - сидел бы сейчас Бейлим Дали Шах во дворце за пиршественным столом, подстерегая момент уединиться с Антонией для разговора к какой-нибудь картинной галерее или библиотеке. Уж закоулков в этом дворце полно - что стоят одни розарии! Великий Аллах, как она была прекрасна, выпархивающая из гондолы прямо в руки ливрейских лакеев - легкая, белоснежная, с развевающимися кудрями!
К катеру Бейлима, покачивающемуся на волнах с отключенным мотором, приблизилась темная лодка и кто-то позвал принца по имени. Через секунду через борт перемахнул одетый в темное домино мужчина, и решительно осадил бросившегося ему наперехват Дюпажа.
-Довольно, господин детектив. Вы уже упустили все, что могли.... -
сказал он и властно приказал штурману:
- Быстрее, объезжаем дворец слева, а теперь следуем вон за тем ободранным катером! Да постарайтесь не упускать его из вида - здесь такая толчея! Выше Высочество, нам
необходимо остановить похитителей, увозящих сейчас в неизвестном
направлении Антонию Браун!
Амир успел как раз вовремя. Проследовав за принцем в Венецию, он мгновенно оценил обстановку и она ему не понравилась. В городе скрывался Клифф Уорни, пользующийся в последние годы очень дурной славой. Амир, попавший в двойственное положение, поступил так, как он должен был поступить, потому что еще шесть лет назад, в день гибели Ванды сделал свой выбор: он прежде всего человек, а потом уже - слуга. Слуга Хосейна Амир Сайлах должен был оградить принца от контактов с французской манекенщицей. Человеку же Амиру была далеко не безразлична судьба этой девушки - дочери его Ванды.
В эту последнюю их встречу Ванда, руководимая материнским инстинктом и, видимо, предчувствуя свою гибель, рассказала Амиру тайну своей дочери, попросив его о покровительстве.
-Ты очень сильный. Позаботься о Тони. У этой девочки будет непростая судьба.
С тех пор Амир издалека приглядывая за Тони, был удивлен неожиданным увлечением Бейлима, украсившего свои комнаты изображениями Антонии. Что это - странная догадка крови, распознавшая под обольстительным обликом, вылепленным Динстлером, родные черты - черты женщины, повторившей его мать? Но ведь Бейлим видел Светлану лишь на большом фото, стоявшем на солнечногорском кладбище и доставленном похитителями в усыпальницу эмира вместе с прахом матери.
Чем больше задумывался Амир над хитросплетениями судьбы, тем сильнее, казалось, чувствовал властную руку, направлявшую его свыше. Он ни секунды не колебался, ринувшись вместе с принцем по следам увезенной из дворца девушки. На какое-то время они потеряли из вида катер похитителей, нырнувший между стоящими в гавани суденышками, и чуть было не опоздали. Выбив дверь подвала, Амир отбросил ударом ноги горилоподобного громилу и представил возможность принцу разделаться с Уорни. А затем целомудренно покинул подвал, уведя Дюпажа. Наверняка, это спасение сыграет в пользу Бейлима. К тому же - девушка была совершенно нага. Восхитительно нага! Да, принца мог бы понять любой мужчина.
Следуя за Антонией по Венеции, Бейлим не рассчитывал на такую удачу. Приключение с Уорни увеличило его шансы. Теперь он - спаситель красавицы и вправе рассчитывать на ответное чувство.
12
Пока Виктория принимала ванну, он раздумывал, какое платье из своего гардероба ей предложить и вдруг спохватился, что кроме свитера с джинсами, пары рубашек и карнавального костюма не имеет здесь ничего. Тогда, значит, - свитер с джинсами, а завтра к услугам Антонии все лучшие магазины города. Девушка вышла из ванной в махровом халате, входящем в хозяйский сервис, с распущенными мокрыми волосами.
-Я как блохастая собачонка, которую подобрали на улице и долго
отмывали в душе. Полчаса терлась мочалкой и разглядывала себя в
зеркале - тьфу-тьфу! Действительно, удалось сухой выйти из воды.
Образ собачонки напомнил Бейлиму давнишний детский эпизод, когда они вместе с Викторией отмывали в тазу подобранного беспризорного щенка. Странно, почему он уже несколько раз за этот вечер вспоминает покойную сестру? Когда лизнул шею Антонии (подобным образом когда-то достала соринку из-под его века Виктория), и потом – при входе в подъезд дома, освещенный тройным фонарем с одной подбитой лампочкой (вдруг всплыл совсем иной подъезд, на верхней площадке которого Виктория снежком останавливала текущую из его разбитого носа кровь.) Снег, вонючая лестница, Виктория - как далеко это все, как невероятно давно это было... Да и было ли вообще? Она исчезла, растворилась в туманной дали, его строгая, бескомпромиссная Виктория, как исчезли все эти милые далекие лица.
-Скоро утро, я так устала... Может быть, отложим разговор до завтра? Только вначале я позвоню Шнайдеру. Он то, наверняка, не спит.
Но телефон в гостинице не отвечал, и Виктория отправилась в отведенную ей спальню.
-Теперь, действительно, некуда торопиться. Отсыпайтесь, Антония - Бейлим поцеловал влажные волосы на виске и задержал в своей ее руку.
-Только... Вы позволите мне исполнить свой мужской долг, Тони?
И заметив, как недоуменно поднялись брови девушки, добавил:
-У меня нет слуги, но я должен охранять гостью. Поэтому буду спать у
вашей двери. Со стороны коридора, естественно. Виктория рассмеялась. Этот юноша очень нравился ей. В рубашке и джинсах, он казался совсем мальчишкой и неуловимо напоминал Максима - кудрявой головой, ресницами? Или чем-то еще... Да, ведь и Максиму уже лет восемнадцать. Доведется ли встретиться - думала Виктория, стараясь заснуть. Из Америки она следила за сведениями о странах арабского Востока и даже начала догадываться, что наследник Хосейна Дали Шаха, учащийся в Париже, может оказаться ее преображенным братом. Впрочем
- опасность восточный убийц ушла в прошлое, и она даже перестала сторониться всякого смуглого арабчонка, попадавшегося ей в Университете... Значит Максим в Сорбонне. И этот принц сказал, что сбежал из Парижа! А как его все-таки зовут? Виктория вскочила и осторожно приоткрыла дверь. На полу, подложив под щеку кулачок и свернувшись клубком, спал кудрявый мальчишка, шевеля пухлыми губами.
-Макс! - вырвалось у нее, но она тут же зажала рот ладонью. А потом, опустившись на колени, пристально вглядывалась в смуглое лицо. Высокие скулы, нос с горбинкой, узкий, породистый овал лица - нет... Но это кулачок, это ухо, эта кудряшка у виска! Виктория не могла ошибиться. В распахнутом вороте рубашки поблескивал знакомый шестигранный медальон. Максим! Она еле сдержалась, чтобы не растормошить спящего и не броситься к нему с объятиями... Господи, она же Антония и этот мальчик влюблен в нее! Что делать? Как выдержать роль в этом спектакле?.. Бежать! Бежать к Шнайдеру, завершить всю эту историю, а потом разыскать Максима в Париже... Виктория натянула карнавальный костюм принца, последний раз взглянула на спящего и выскользнула в холл. Дверь открыла легко. За порогом моросил дождь, предвещая хмурый, темный рассвет.