Geum.ru

Папочка, я устала, глотая слезы, сказала маленькая девочка в красных брючках и зеленой блузке. Давай отдохнем

Вид материалаДокументы

Содержание


Ташмор, штат вермонт
Разводить, привяжите собаку, мусор не бросать - штраф - 500 долларов".
Подобный материал:
1   ...   25   26   27   28   29   30   31   32   ...   41

* ТАШМОР, ШТАТ ВЕРМОНТ *




Энди и Чарли Макги добрались до коттеджа у Ташморского озера спустя

два дня после пожара на ферме Мэндерсов. Начать с того, что "виллис" был

далеко не в лучшей форме, а поездка по грязи через лесные дороги,

указанные им Ирвом, не принесла ему пользы.

Наступила ночь бесконечного дня, начавшегося в Гастингс Глене. Они

были менее чем в двадцати ярдах от конца второй и худшей из двух лесных

дорог. Перед ними, скрытая густыми зарослями кустарника, лежала дорога 22.

Они не видели дороги, но время от времени слышали шелест и шум пролетавших

мимо автомашин и грузовиков. Ночь они провели в "виллисе", обнявшись,

чтобы было теплее. И двинулись вновь в путь на следующее утро - вчерашнее

утро - вскоре после пяти, когда дневной свет был всего лишь блеклой белой

полоской на востоке.

Чарли - бледная, вялая, измученная - не спросила отца, что случится,

если пикеты на дорогах передвинуты дальше на восток. Если пикеты

передвинуты, их поймают, и на этом все кончится. Не вставал и вопрос о

том, чтобы бросить "виллис". Чарли не могла идти, не мог идти и он.

Поэтому Энди выехал на шоссе, и весь этот октябрьский день они

вертелись по второстепенным дорогам под белым небом, которое грозилось

дождем, но так и не пролило его. Чарли много спала. Энди беспокоился, что

она спит нездоровым сном, стараясь убежать от случившегося с ними, вместо

того чтобы попытаться приспособиться к происшедшему.

Дважды останавливался он у придорожных кафе, покупал котлеты с

жареным картофелем. Во второй раз он воспользовался пятидолларовой

бумажкой, которую дал ему водитель фургона Джим Полсон. Мелочь из

телефонов была почти израсходована. Он, вероятно, выронил часть монет из

карманов в то сумасшедшее утро у Мэндерсов, но не мог этого вспомнить.

Кое-что еще исчезло: за ночь ушли пугающие омертвелые пятна на лице. Он

ничего не имел против их исчезновения.

Большая часть котлет и картофеля, купленных для Чарли, осталась

несъеденной.


Прошлым вечером они остановились на площадке отдыха у шоссе через час

после наступления темноты. Никого не было. Стояла осень, и сезон кочевья

индейцев прошел до следующего года. Грубо сработанное объявление

выжженными по дереву буквами гласило: "НОЧЕВКА ЗАПРЕЩЕНА, КОСТРОВ НЕ

РАЗВОДИТЬ, ПРИВЯЖИТЕ СОБАКУ, МУСОР НЕ БРОСАТЬ - ШТРАФ - 500 ДОЛЛАРОВ".

- Тоже мне чистюли, - пробормотал Энди и проехал на "виллисе" в

дальний конец усыпанной гравием площадки, к рощице на берегу узкого

журчащего ручья. Они с Чарли вышли из машины и, не сговариваясь,

направились к воде. Небо затянули облака. Но было не холодно. Звезды не

просматривались, и ночь казалась очень темной. Присели, прислушались к

говору ручейка. Он взял руку Чарли, тут она заплакала - громкие

захлебывающиеся рыдания, казалось, готовы были разорвать ее. Он обнял ее и

побаюкал.

- Чарли, - пробормотал он. - Чарли, Чарли, не надо. Не плачь.

- Пожалуйста, не заставляй меня делать это снова, папочка, - рыдала

она. - Если ты прикажешь мне сделать это, я сделаю и потом убью себя, так

что, пожалуйста... пожалуйста... никогда...

- Я люблю тебя, - шепнул он. - Успокойся и перестань болтать о

самоубийстве. Это сумасшедшие разговоры.

- Нет, - сказала она. - Не разговоры. Обещай, папочка. Он долго думал

и затем медленно произнес:

- Не знаю, смогу ли, Чарли. Но обещаю - постараюсь. Этого достаточно?

Ее тревожное молчание служило красноречивым ответом.

- Я тоже боюсь, - сказал он мягко. - Отцы тоже пугаются. Поверь мне.

Эту ночь они снова провели в кабине "виллиса". К шести утра - снова

были в пути. Облака стали рассеиваться, и к десяти часам наступил

безупречный день бабьего лета. Вскоре после пересечения границы штата

Вермонт они увидели в садах людей, взбирающихся на лестницы, словно на

мачты, и грузовики, наполненные плетеными корзинами с яблоками.

В одиннадцать тридцать они свернули с дороги 34 на узкую грунтовую

дорогу с надписью "Частное владение", и Энди вздохнул с облегчением. Они

добрались до Грэнтера Макги. Они были на месте.

Медленно проехали примерно полторы мили к озеру. Осенние листья,

красные и золотые, перелетали через дорогу перед тупым носом джипа. Когда

сквозь деревья засверкала вода, дорога раздвоилась. Поперек более узкой

колеи висела тяжелая металлическая цепь, а на цепи - желтая табличка со

ржавыми пятнами: "ПРОХОДА НЕТ ПО УКАЗАНИЮ ШЕРИФА ОКРУГА". Большая часть

ржавых пятен образовалась вокруг шести или восьми углублений в металле, и

Энди предположил, что летом какой-то отдыхавший здесь парнишка в течение

нескольких минут развеивал скуку, хлопая по табличке из револьвера 22-го

калибра. Но это было давным-давно.

Он вылез из "виллиса", достал из кармана кольцо с ключами. На кольце

висела бирка из кожи с почти стершимися его инициалами Э.МкГ. Этот кусочек

кожи Вики подарила ему на рождество - рождество накануне рождения Чарли.

Он постоял какое-то мгновение перед цепью, глядя на кожаную бирку,

затем на сами ключи. Их было около двух десятков. Забавная штука эти

ключи: по ним, имеющим тенденцию скапливаться на кольце, можно проследить

жизнь. Некоторые люди, безусловно более организованные, чем он, просто

выбрасывали старые ключи; те же организованные люди каждые шесть месяцев

имели привычку проверять и очищать свои бумажники. Энди никогда не делал

ни того, ни другого.

Вот ключ, который открывал дверь в восточном крыле Принс Холла в

Гаррисоне - там был его кабинет. Вот ключ от самого кабинета. От кабинета

английского отделения. Вот ключ от дома в Гаррисоне, который он видел в

последний раз в день, когда Контора убила его жену и похитила его дочь.

Откуда еще два или три ключа, он даже не мог вспомнить. Да, ключи -

забавная пйука.

Воспоминания затуманились. Внезапно он почувствовал, что скучает по

Вики, тоскует по ней, как не тосковал с тех первых мрачных недель его

бегства с Чарли. Он так устал, так напуган и переполнен гневом. Если бы он

мог выстроить всех сотрудников

Конторы здесь, вдоль грэнтеровской дороги, и если бы кто-нибудь дал

ему в руки автомат Томсона...

- Папочка? - забеспокоился голосок Чарли. - Не можешь найти ключ?

- Нашел, нашел, - сказал он. Маленький ключ от замка фирмы "Йейл", на

котором он выцарапал своим карманным ножом Т.О, то есть Ташморское озеро,

висел среди других. Последний раз они были здесь в год рождения Чарли, и

теперь Энди пришлось немного пошевелить ключом, прежде чем заржавевший

механизм сработал. Затем замок открылся, и Энди положил цепь на ковер из

опавших листьев.

"Виллис" проехал по дорожке, и Энди вновь навесил замок на цепь. Он с

удовольствием отметил, что дорога в плохом состоянии. Когда они приезжали

сюда регулярно каждое лето, жили по три-четыре недели, он всегда находил

пару дней, чтобы привести дорогу в порядок - доставал гравий с

камнедробилки Сэма Мура и укладывал его в особенно разъезженные колеи,

обрезал ветки кустарника и приглашал самого Сэма приезжать со старым

дреггером разравнивать дорогу.

Другой, более широкий конец развилки вел к поселку из двух дюжин

летних домиков и коттеджей, вытянувшемуся вдоль берега. Эти люди имели

свою Дорожную ассоциацию, ежегодные сборы, августовские членские собрания

и все такое прочее (хотя собрания членов по сути служили всего лишь

поводом, чтобы хорошенько нагрузиться спиртным накануне Дня труда и

закрыть еще один летний сезон). Зато на этом конце дороги владение

Грэнтера было единственным, потому что Грэнтер скупил всю эту землю за

сущий пустяк в разгар депрессии.

В былые времена у них был семейный автомобиль, "фордуниверсал". Энди

сомневался, что тот старый автомобиль проехал бы по этой теперешней дороге

- ведь даже "виллис" с высокими осями раз или два сел на "пузо". Энди это

не огорчало: значит, здесь никто не бывал.

- А тут будет электричество, папочка? - спросила Чарли.

- Нет, - сказал он, - и телефона не будет. Нам не стоит включать

свет, крошка. Это все равно что выставить объявление: "А МЫ ЗДЕСЬ!" Но

есть керосиновые лампы и две бочки с соляркой для кухонной печки. Если,

конечно, все не разворовано. - Это его несколько беспокоило. Со времени их

последнего приезда сюда цена солярки поднялась настолько, что кража себя

оправдала бы.

- А будет... - начала Чарли.

- Вот черт, - сказал Энди. Он резко нажал на тормоз. Впереди поперек

дороги лежало дерево - большая старая береза, сваленная какой-то зимней

бурей. - Пожалуй, отсюда мы пойдем пешком. Здесь около мили, не больше.

Пешком одолеем. - Потом надо будет прийти сюда с лучковой пилой Грэнтера и

перепилить дерево. Ему не хотелось оставлять здесь "виллис" Ирва. Это было

бы чересчур заметно. Взъерошил ей волосы:

- Пошли.

Они вылезли из "виллиса", Чарли легко пролезла под деревом, Энди же

осторожно перелез через него, стараясь не ободраться. Они шли - листья

приятно шуршали под ногами, а лес был полон осенних запахов. С одного

дерева на них внимательно смотрела белочка, наблюдая за каждым движением.

И вот снова сквозь деревья - голубые проблески.

- Что ты хотела сказать, когда мы подъехали к дереву? - спросил Энди.

- Надолго ли хватит топлива? А если мы будем зимовать?

- Для начала там достаточно. Я еще смогу нарубить дров. А ты соберешь

много хвороста.

Через десять минут дорога перешла в лужайку на берету Ташморского

озера, и они были на месте. Какое-то мгновение стояли тихо. Энди не знал,

что чувствовала Чарли, но перед ним пронеслись такие пронзительные

воспоминания, для которых даже слово "ностальгия" казалось малозначащим. К

воспоминаниям примешалось сновидение трехдневной давности - лодка,

извивающийся червяк, даже заплатки из шины на сапогах Грэнтера.

Пятикомнатный коттедж был построен из дерева, фундамент сложен из

небольших валунов, терраса была обращена к озеру, каменный пирс вдавался в

воду. Если не считать опавших листьев и деревьев, не переживших трех зим,

место это почти не изменилось. Ему едва не почудилось, что сам Грэнтер

выходит навстречу, одетый в одну из своих зелено-черных клетчатых рубах,

приветливо машет ему, зовет его, спрашивает, обзавелся ли он лицензией для

ловли рыбы, потому что коричневая форель еще хорошо клюет в сумерках.

Место хорошее, безопасное. Вдалеке, на другом берегу Ташморского

озера, в лучах солнца серо-зеленым светом переливались сосны. Глупые

деревья, сказал однажды Грэнтер, даже не знают разницы между летом и

зимой. Единственным признаком цивилизации на противоположной стороне

маячила брэдфордская городская пристань. Никто не додумался построить там

торговый центр или увеселительный парк. А тут ветер по-прежнему

разговаривал с деревьями. Позеленелая черепица на крыше выглядела

замшелой, а сосновые иголки все еще плавали в уголках водостоков и в

деревянном сточном желобе. Энди бывал здесь мальчишкой, и Грэнтер учил его

нанизывать приманку на крючок. У него была здесь собственная комната,

обитая панелями из хорошего клена, здесь на узкой кровати ему снились

мальчишеские сны и он просыпался от звука плескавшейся у пирса воды. Он

бывал здесь и взрослым мужчиной, спал со своей женой на двуспальной

кровати, когда-то принадлежавшей Грэнтеру и его жене - этой молчаливой,

несколько мрачной женщине, состоявшей членом Американского общества

атеистов и умевшей указать, если ее спрашивали, на тридцать вопиющих

несуразностей в Библии короля Иакова либо на смехотворную нелепость Теории

Вселенной как часовой пружины, произнося все это с убийственно

неопровержимой логикой убежденного в своей правоте проповедника.

- Вспоминаешь маму, да? - спросила Чарли жалким, несчастным голосом.

- Да, - сказал он. - Мне ее не хватает.

- Мне тоже, - сказала Чарли. - Вам тут было хорошо, да?

- Хорошо, - согласился он. - Пошли, Чарли. Она приостановилась, глядя

на него.

- Папочка, когда-нибудь у нас будет снова все хорошо? Я смогу ходить

в школу, и вообще?

Он хотел было соврать, но ложь плохой ответ.

- Не знаю, - сказал он. Попытался улыбнуться, но улыбка не вышла - не

сумел даже убедительно растянуть губы. - Не знаю, Чарли.