Все только начинается Клайд считал, что ему здорово повезло. Не всякому доведется вот так, запросто, буквально с улицы устроиться к гному
| Вид материала | Документы |
- Ему не повезло: все попытки уйти из жизни вслед за погибшим сыном не увенчались успехом, 4950.09kb.
- Не повезло племени лярвов с вождем. Ну, что суров ладно, а вот то, что при нем холодать, 17.85kb.
- Как же здорово, когда все только начинается! Например путешествие, 27.9kb.
- Все кончилось в тот же вечер, что и началось. Тогда я затрепыхался; до сих пор беспокоюсь., 98.27kb.
- Сегодня начинается курс лекций, который я читаю для всех, кто хочет побольше знать, 300.22kb.
- Перевод с английского, 3131.91kb.
- Работая с детьми не первый год, я все чаще отмечаю, что «все новое это хорошо забытое, 82.79kb.
- Дано мне тело, 6054.78kb.
- Нравственные искания Андрея Болконского по роману, 28.78kb.
- Самый драгоценный дар, который человек получает от природы, здоровье. Недаром в народе, 91.98kb.
Бенар одной рукой привычно обмотал веревку вокруг крючка под днищем фургона. Буйволы, уже впряженные в дышло, меланхолично дожевывали влажное сено из недавних запасов. Собственно, даже не сено, а слегка подвяленную на солнце траву. Хорошее, сухое сено в плотных брикетах, укрытое рогожами, приберегалось для самой тяжелой части пути. В Южных Пустошах травы не сыскать, там даже кустарник, стелящийся по раскаленной красной земле, покрыт острыми шипами. Дрова тоже приходилось везти с собой.
За спиной караванщика словно захлопала крыльями гигантская птица. Это гномы сворачивали свой шатер из шкур, в котором было на удивление тепло в холодные ночи и прохладно в яростный зной. Младшая из них, Мита, вовсю возилась у костра, подогревая хвойный отвар и хейнские копченые колбаски. Поймав взгляд Бенара, малышка приветливо пригласила его жестами к костру. Нарушать разговорами сонную тишину ущелья, все еще погруженного в предрассветные сумерки, не хотелось никому. Это днем, на марше, когда долгие часы будет нечем себя занять, снова начнутся длинные разговоры, споры, шутки и песни.
Караван напоминал большую дружную семью. Давным-давно несколько начинающих купцов объединились, чтобы безопаснее путешествовать по просторам Адена, от города к городу. Одним из них был сам Бенар, другим – Саэрелл-темный, третьим – гном Доникор. Помотавшись от ярмарки к ярмарке, то опаздывая к основному потоку покупателей, то попадая на жестокие поборы стражников, то теряя на разнице цен почти всю выручку, компаньоны совершенно случайно наткнулись на золотую жилу. Как-то раз они, изрядно уставшие, не покрывшие даже начальных расходов на поездку, с частично нераспроданным товаром, свернули вдобавок в темноте не на ту дорогу и забрели в дикие земли к востоку от Глудина. Найдя относительно безопасный уголок, незадачливые торговцы уснули прямо на тюках с магическими зарядами. Утром их разбудили чьи-то возбужденные голоса. Караван, тогда состоявший всего из одного фургона и пары телег, окружила толпа народу, покрытого рыжей пылью, в помятых доспехах.
– Купцы! – возопил главный в этом сборище. – У вас что полезного есть? Если есть заряды -
дадим двойную цену.
– Да у нас почти и нету, разве что пару... дюжин наскребем, – хитро прищурился Доникор.
– Нет, это мои заряды! – звучным голосом перекрыл гул голосов Саэрелл. – И они мне нужны самому!
– Тройную цену, уважаемый! – бросился к темному главарь.
– Тут такая охота срывается, от того, что у нас гнома-подносчика с зарядами прибили! Такая добыча...
– Ну, может быть, у меня найдется кое-что, – вступил в переговоры Бенар. – Только я везу это заказчику в Глудин, а я не привык подводить клиентов, которые заплатили задаток!
– Беру все за пятикраную, – ударил по борту телеги азартный охотник.
Так родилась идея, оказавшаяся гораздо эффективнее конкуренции в больших городах. На материке было много мест, откуда до ближайшего жилья было добираться долго и непросто. Не говоря уж о том, что не во всякой деревушке были торговые лавки. И тем не менее именно в таких местах часто скрывалась завидная добыча: монстры, дающие редкие материалы, руду, много золота, различные свитки. Поэтому одна за одной охотничьи партии отправлялись в глухие места и... возвращались ни с чем из-за досадной случайности. Кому не хватало магических зарядов, кому – противоядия, кому – еды или фуража для верховых животных.
И вот через некоторое время все охотники прознали, что караван Бенара появляется там, где он нужнее всего. Еда и вода, оружие и лекарства, магические побрякушки, доспехи – караванщики выбирали самый ходовой товар. Но могли принять и заказ на что-нибудь редкое, дорогое. Вскоре количество фургонов возросло до четырех, появились помощники, охрана. А простых телег с караваном двигалось порой около десятка, растянувшись на милю по дороге и поднимая пыль до небес.
Каждый из компаньонов старался не привлекать к делу просто наемных работников. В караван пришли их родственники и знакомые, народ, если не проверенный, то хотя бы близкий по духу. Так, Доникор привел четырех кряжистых молодых гномов, а в этом году еше и малышку Миту, как подозревал Бенар – собственную дочку или внучку.
С Бенаром в последнее время путешествовали сын его друга – воин-лучник с женой, обученной кое-какой магии. Супруга самого Бенара предпочитала вести домашнее хозяйство, не покидая городских стен, но старший сынишка уже вовсю просился с отцом.
Саэрелл же всегда брал с собой жену и детей, удивительно похожих на него. Парочка остроухих юрких малявок буквально выросла в дороге. Они не боялись ни пыльных бурь, ни злобных тварей, управлялись с огромными буйволами одной рукой и были Бенару навроде двоюродных племянников. Он всегда был в курсе их детских проблем и радостей, а вот с самим Саэреллом, как, впрочем, и с гномом, откровенничать не приходилось. Только видно что-то не заладилось у темного с его спесивой родней, потому как он никогда не навещал никого в городах и к нему никто из его племени поболтать не приходил. Будучи компаньонами, караванщики все равно хранили какую-то часть своей жизни закрытой от посторонних взоров.
Хальг-лучник подошел к Бенару сбоку, несколько громче, чем необходимо, притопывая сапогами. Так его учили восточные охотники, у которых парень натаскивался в стрельбе из лука: к другу подходи громко, если не хочешь получить стрелу в глаз или кинжал в подреберье. В Приграничье не ценили дурацких шуток с выскакиванием из-за спины. Слишком много тварей делали это на полном серьезе.
– Бенар, впереди по пути какие-то... странные люди, – вполголоса сказал Хальг, оглядывась на головной фургон.
– Что хотят? – сумрачно поинтересовался Бенар. Если незнакомцы показались Хальгу странными, их вряд ли стоит считать ниспосланными богами богатыми покупателями.
– Просят разрешения идти с караваном. – пожал плечами Хальг.
– Сколько их?
– Трое, барум. – иногда Хальг употреблял разные охотничьи словечки, например, называл Бенара «барум» или его компаньонов «тарум» . Так назывались старшие следопыты, которые ведут охотничий отряд. Барум – страший той же расы, что и говорящий. Тарум – другой.
– Троих можно и взять. Нас больше. А что в них странного, Хальг?
– Руки и лица богатых, не работавших, не ходивших пешком. Одежда и оружие бедных неудачников, слишком дешевое, слишком неухоженное...
Бенар двинулся к голове каравана. Трое незнакомцев стояли перед фургоном на обочине, не загораживая дороги. Склоненные в приветствии головы в запыленных кожаных шапках, пыльная одежда. Хальг прав – слишком бедная, слишком! Если у воина нет денег на дорогой меч, если он беден, необучен, не имеет работы – он будет начищать свои дешевый меч до яростного блеска, его одежда будет в заплатках, но опрятна. А для опустившихся, наплевавших на себя эти странники слишком далеко забрели. Носители ржавых мечей, гнутых доспехов и рваных плащей предпочитают топить свое невезенье в тавернах маленьких городков, а не пробираться в сердце Южных Пустошей под палящим солнцем. Разве что эти ребята что-то натворили и вынуждены бежать...
Бенар скупо кивнул пришельцам. От него не укрылось, что двое из них были светлыми эльфами, а один – человеком. Человек выглядел хуже своих спутников. Он покачивался, мял к руках подол плаща и морщился. Похоже, он был ранен. Или болен.
Все это крайне не понравилось Бенару. Но, с другой стороны, троица ни капли не походила на Наводчиков бандитов. Тех караванщики научились чуять под любой личиной. Ни нищенки с младенцами, ни старики с котомкой, ни заблудившиеся девушки, ни раненые воины не могли их обмануть. От этих же троих веяло... странным. Но не угрозой. Бенар решился:
– Я могу посадить вас на последнюю телегу, вместе с нашими охранниками. Если мне что-то вдруг не понравится... вам придется прогуляться пешком. Если же что-то не понравится нашим охранникам... вы вряд ли успеете пояснить им, что они ошиблись...
– Мы просто хотим сократить путь. – склонил голову более рослый эльф. – Мы не разбойники!
– Я не только об этом. Если у вас есть какие-то проблемы, каравана они не касаются, вот так.
– Никаких проблем, почтенный! – снова кивнул рослый.
– Меня зовут Бенар. Если что – просто крикните меня, – чуть более приветливо молвил караванщик. В конце концов, не первые и не последние попутчики на этой дороге. Южные Пустоши действительно не ближний свет.
Он вместе с Хальгом довел попутчиков до крайней повозки. Там никогда не возили товар. Это была маленькая крепость, щит, прикрывающий спину каравана. Ее окованные металлом борта легко скрывали сидящего стража, а узор, врезанный в металл Лариной, женой Хальга, позволял не опасаться большей части вредоносной магии. Броня раскалялась на солнце, поэтому телегу прикрывал небольшой навес, а на бортах висели светлые тряпки. Запас воды и еды, удобные соломенные тюфяки, пучки бодрец-травы – все было сделано для удобства и безопасности стражей. Туда же караванщики определяли нежданных гостей. Отделенный легкой кованой решеткой передний отсек повозки как бы случайно защелкивался на секретный замок, когда гости размещались в нем. Пару раз подобная предосторожность спасла гномам-охранникам жизнь.
Эльфы сперва помогли взобраться в повозку человеку. Бенару показалось, что тот при этом закрипел зубами, но не издал ни звука. Потом уселись сами. Когда замок бесшумно защелкнулся, младший из эльфов вскинул голову, но старший успокаивающе похлопал его по руке. Кажется, гости отлично поняли, что их заперли. И не выразили ни малейшего недовольства. Означало ли это, что они не угрожают каравану? Или наоборот, что этот замочек не остановит их? С такими мыслями Бенар подошел к головному фургону.
На козлах уже плотно и уютно устроился Доникор. Вокруг гнома вечно оказывались какие-то плетенки, фляжки, тряпочки, веревочки и даже соломенная подушка.Козлы приобретали вид жилой комнаты, никак иначе. Бенар, посмеиваясь, шелкнул бичом. Буйволы медленно, но размашисто зашагали по дороге. Сзади пронесся, как откатывающийся от скал прибой, грохот тронувшегося каравана. Каждый раз при этом звуке у Бенара щемило в груди. Дорога снова вела его куда-то вдаль, и не было сил отказаться от этой жизни. Не он выбрал дорогу. Она выбрала его.
Когда еще босоногим мальчишкой он отправился с родичами на зимнюю рыбалку в дальние дюны, тогда и взяла его в вечный плен эта бесконечность разматывающейся ленты пути, эта бескрайность неба, не ужатого в рамки городских стен, этот звук копыт и запах вольного ветра.
– Что, Бенар, все еще поешь свою песню? – усмехнулся Доникар. Когда-то они встретились на перекрестке пустынных дорог – гном с тележкой лудильщика и молодой торговец, громко поющий без склада и лада о том, что проплывало перед его взором. Гном некоторое время молча ехал рядом, а потом предложил осипшему Бенару медового отвара из своей фляжки. И на другой день, глянув из-под мохнатых бровей, не то попросил, не то приказал:
– Пой!
Бенар давно уже бросил петь хмельные от счастья нескладные песни. Но в душе они все еще звучали. И Доникор все еще слышал их.
– Пою, – тепло отозвался Бенар и коротко рассказал гному о попутчиках.
– Не очень хорошая новость. – покачал головой Доникор. – Нам еще на хуторе брать гусятников, куда их сажать будем?
– Гусятников я готов в свой фургон пустить, – усмехнулся Бенар. Гусятники – фермеры, разводившие гусей для приманки агрессивных монстров – часто составляли караванщикам компанию по дороге на Южные Пустоши. Но порой оказывалось, что гусей скупили проезжавшие охотники, и фермерам нет нужды куда-то тащиться.
– Ларина тебя поджарит вместо гуся, если они у вас там нагадят, – пожал плечами гном. Верно, мусора от гусей, тесно набитых в плетеные из ивняка клетки, было порядочно. Но и платили фермеры не скупясь.
– Подстелю им пустых мешков, – усмехнулся Бенар. – Или потребую вымыть фургон на Пустошах.
– Песком? – вытаращился на компаньона гном.
– Ну почему. Мокрыми вениками вполне...
– Ой, Бенар, – раздался прямо над ухом голосок Ларины, – я даже слышать этого не могу! Они мне такого наубирают, эти гусятники!
– Ну так что, волшебница, откажем им?
– Не проще ли отказать тем, кого не звали? – фыркнула девушка.
– Знаешь, – посерьезнел Бенар. – Мне показалось, что у них один больной. Ходит как-то с трудом.
– Эльф? – удивилась Ларина. Действительно, эльфы практически не болели в человеческом понимании этого. У них не текли сопли, не открывался жар, не высыпали чесучие волдыри. Разве что смертельные хвори да магические поветрия могли свалить остроухих с ног.
– Нет, человек.
– Хм... Я бы сходила, глянула на него в полдень. Но стоит ли давать им понять, что я маг? – девушка была настороже после рассказа Бенара.
– Пожалуй, не стоит. Скажи, что ты травница. Это не вызовет ни удивления, ни опасения, – посоветовал ей гном.
– Ну, так и сделаю, – кивнула та, и скоре снова загремела кастрюлями в глубине фургона. При необходимости девушка вполне могла приготовить обед на ходу, даже на очень тряской дороге. Но сейчас она, скорее всего, только готовила продукты к полуденной трапезе: чистила, нарезала, посыпала буроватой горной солью, заливала слабым самодельным уксусом.
На дневной стоянке выпущенные стражами гости вели себя с обычной вежливостью опытных путешественников. Поклонившись, спросили разрешения раделить с караванщиками воду. Преподнесли стряпающим Мите и Ларине несколько щепоток южных пряностей. Поделились с набивавшими трубочки гномами хорошим эльфийским табаком. Нарубили дров для костра и еще в запас. Человек двигался чуть замедленно, но не выказывал слабости. Тем не менее, Ларина, несколько раз покосившись на него, подошла и потрогала его пульс. Человек дернулся, оглянулся на старшего эльфа, и прикрыл запавшие глаза, покуда девушка осматривала его. Ларина попыталась расспрашивать больного о чем-то, но он только пожимал плечами. В конце концов, девушка смешала ему укрепляющий отвар, и и даже добавила туда немного вина из своих личных запасов.
Когда человек выпил большую кружку отвара, оба эльфа подошли к нему и всмотрелись в лицо, словно ожидая чуда. Но человек был все так же вял и безразличен.
– Благодарю тебя, целительница, – поклонился старший эльф. – Боюсь, что болезнь нашего друга носит магический характер. Мы не знаем, кто наслал ее на него. Мы просто обнаружили его в таком состоянии, придя к нему на заранее обговоренную встречу. Он не узнает нас, и не помнит кто он. Именно поэтому мы и движемся в Южные Пустоши.
– Вы ищете Темную Жрицу? – удивилась Ларина.
– Именно так, уважаемая. У нас нет иной надежды, ибо светлые жрецы в разных Храмах ничем не смогли помочь нам.
– Желаю вам удачи в этом непростом деле. Она не снисходит до всех, кто жаждет найти ее. И цена ее лечения обычно велика.
– Мы слышали об этом, – просто ответил ей эльф, и они вдвоем принялись кормить человека мясной кашей, которую приготовили девушки. Несчастный вяло жевал, забывая открыть рот, когда очередная ложка оказывалась перед ним, но эльфы были терпеливы.
Более ничего примечательного в этот день не произошло. Гусятников оказалось только трое, и Ларина постаралась донести до них, что будет с теми, кто сорит в ее фургоне. Фермеры ежились, косились на посмеивающегося Бенара, стелили под клетки мешки и гоняли своих жен за вениками и тряпками – убирать неизбежный мусор.
Ночь прошла спокойно. Пару «злоглазов» удалось отпугнуть факелами. Леопарда Ларина усыпила, не покидая фургона, а гномы сноровисто прикончили. После этого до рассвета никто к каравану не приближался.
Южные Пустоши встретили их оглушительной, всепроникающей жарой. Жар лился с белесого неба, жар стекал по красноватым камням, жар врывался в фургоны с каждым порывом сухого, колючего ветра. Гномы немедленно натянули поверх кольчуг стеганые куртки с капюшонами. Люди и эльфы, наоборот, оставили на теле минимум одежды.
Именно это момент выбрал шипастый василиск, чтобы напасть на караван. Стрелы гномов он даже не заметил, а дротик, который метнул Бенар, тварюгу лишь раззадорил. Пришлось обороняться всерьез.
Мелодичный звук амулетов, соединяющих энергию караванщиков воедино, отрывистая команда Доникора – и на тварь упало, как ловчая сеть, обездвиживающее заклинание. Василиск рванулся всей мощной тушей. Казалось, сейчас зазвенят и лопнут натянутые магические нити, бледно светящиеся на его шкуре. Но магия выдержала, дав бойцам еще несколько секунд. Мечи и копья пронзили шкуру хищника в нескольких местах. Раздался яростный рев, уже избавившаяся от заклинания тварь рванулась на обидчиков и... завалилась на бок, едва не задев хвостом несколько соседних телег. Доникор деловито подобрал из-под светящейся синим туши гость монет и пару измятых свитков.
– Штраф уплачен! – с усмешкой провозгласил он. Мита захлопала в ладоши, Хальг отсалютовал копьем. Только тут все заметили, что, в отличие от забившихся под скамейки гусятников, оба эльфа стоят рядом с охранниками, и на их нечищенных мечах сохнет зеленоватая кровь нежити.
– И плата за проезд, – невозмутимо поклонился гному старший эльф. Караванщики еще молчали, когда попутчики вернулись в свою повозку. Они просто-напросто перепрыгнули перегородку изящным движением тренированных бойцов, гибких и опасных, как голодный дракон. Их спутник, накрытый шкурой, даже не проснулся. Караванщики переглянулись.
– Что-то тут не так, или я ничего не понимаю, – пробурчал себе в бороду Доникор.
– Да, странные вещи творятся в последнее время. – непонятно отозвался Саэрелл. Его жена, Тасарона, все еще стояла, окруженная магической защитой. Сегодня ее искусство не понадобилось. Оба отпрыска Саэрелла аккуратно вытирали клинки своих спаренных мечей ветошью.
– А меч он так и не почистил, – задумчиво произнес Хальг. – Словно ему все равно.
– Да, похоже он уверен, что недолго будет носить эту ржавую железяку. Судя по его повадке, он еще недавно владел не простым клинком. – согласился Саэрелл.
– И что им нужно на Южных Пустошах? – прошептала заинтригованная Мита.
– Не думаю, что они солгали мне, – задумчиво ответила Ларина. – Их спутник действительно болен, и они так заботятся о нем. Но, конечно же, они не сказали мне всей правды.
– Кому нужны чужие тайны? – прокряхтел Доникор, залезая на козлы. – Лишь бы не навлекли на нас беды.
К вечеру караван, наконец, достиг места, где обычно проходила торговля. Это было полукруглое ущелье в обожженных солнцем красных скалах. Оно тянулось вглубь, рассекая каменные стены, к самому сердцу Пустошей, где бродили гигантские муравьи, охраняя своих королев и собирая им кровавую дань. Здесь всегда можно было найти тень, даже в знойный полдень. Камни причудливо нависали над головой, словно древесные грибы на сухом стволе.
Попутчики поблагодарили караванщиков и даже помогли им немного с разгрузкой. Похоже, они не торопились покинуть хоть какую-то защиту на ночь глядя. Саэрелл, переглянувшись с компаньонами, предложил эльфам переночевать тут, а если поиски Темной Жрицы затянутся, то пользоваться гостеприимством каравана до его отъезда. Два меча в опытных руках были совсем не лишними в ночную пору. Эльфы приняли приглашение со сдержанной благодарностью. Больше всего их обрадовала возможность не таскать с собой по жаре своего несчастного друга. Человек все так же много спал, вяло ел и молчал. Ларина таскала ему разные отвары и пару раз незаметно применяла магию, но ее целебные заклинания были то ли слабы, то ли предназначенны для других хворей.
Потянулись торговые будни. Гусятники быстренько сбыли свой скоропортящийся товар охотникам, и отправились домой с возвращающимся в город отрядом, не забыв щедро расплатиться и закатить прощальный пир из трех самых жирных гусей. Удушающая жара, чуткий сон в пол-глаза, группы небрежно бренчащих золотом удачливых охотников и оборванные одиночки, которым не повезло. Придерживаясь принципа «Помоги, и тебе помогут», караванщики держали для таких клиентов запас еды, воды, простой одежды и оружия. Не сказать, что часто, но бывало порой, что спасенный караваном оборванец возвращался на королевском драконе с кошелями золота. Но гораздо важнее было доброе имя каравана. Оно привлекало как покупателей, так и купцов, желающих продать подороже, чем в городе, но боящихся дальней глухомани.
Эльфы уходили с первыми лучами солнца, часто отстояв самую тяжелую, предрассветную, вахту. Человек ходил по лагерю, иногда брался за нехитрую работу – нащепать ножом лучины на растопку, почистить коренья, принести девушкам мех с водой. Но большую часть времени он сидел, привалившись к скале где-нибудь в тени, глядя в никуда удивительно светлыми, пости белыми глазами.
Топот в ущелье разносится далеко. Поэтому навстречу двум всадникам поднялись от вечернего костра все караванщики. Гномы-охранники держались порознь, поближе к замаскированным среди корзин и дров боевым арбалетам. Женщины скрылись в гномском шатре. Хальг исчез среди телег. Бенар, Саэрелл с детьми и Доникор стояли плечом к плечу, а эльфы немного позади них, в глубокой тени фургона на фоне костра. Человек же давно спал на своем месте.
Два взмыленных страйдера влетели в круг света, превратившись из темных теней в яркие пяна. Они выглядели так, словно промчались прямиком через центр муравьиного гнезда. Кровь смешивалась с красной пылью на их чешуе. Всадники выглядели не лучше. Красно-черные от крови и пыли лица, безумные глаза. Караванщики невольно потянулись к оружию. Известно, что страйдер слушается хозяина, даже если тот безумен. А два бойца и два зверя – это уже четверо. Четыре безумца, каждый из которых может стоить троих – не самая желанная встреча в ночи.
Однако, прежде чем караванщики обнажили мечи, один из всадников соскользнул на землю и схватил обоих страйдеров под уздцы. Его спутник со стоном скользнул к хвосту зверя и с трудом слез.
– Мир вам! Простите наше вторжение! – звучным голосом, слегка наклонив голову, сказал первый. – Мы заблудились и попали в... очень опасное место. Кажется, мой друг ранен. Я... мы способны заплатить за помощь! – он потянулся к кошелю на широком, расшитом золотом поясе.
– Мир! – отозвался как обычно Бенар. – Привяжите ваших зверей подальше от буйволов и проходите к костру.
Через пять минут небольшой вихрь суеты промчался по лагерю. Кто-то тащил воду, кто-то вешал на огонь котелок с чаем, Ларина принесла бинты для раненого и чистые мешки для страйдеров. Она с помощью Доникора раздела с трудом ворочающего головой воина. Он тоже оказался эльфом. Ларина пожала плечами, и, занявшись его ранами, не обратила внимания на приглушенный возглас изумления за спиной.
Старший всадник, сняв шлем, скрывавший его заостренные уши, беседовал у фургона с Саэреллом. Как ни странно, Хальг так и не вышел к гостям. Ларина знала маниакальную подозрительность своего мужа, не раз попадавшего в переделки на северо-востоке Адена. Поэтому она только усмехнулась уголками губ. Пусть караулит хоть до утра. Эти двое – эльфы, но они точно не маги. А это вдвое, если не втрое снижет возможную опасность.
Ларина обработала раны. Все они выглядели очень знакомо – следы жвал муравьев, залитые кислотой. У нее было множество баночек мази от кислоты, и шелковые нитки Элморских пауков для накладывания швов. Немного магии после лекарского искусства, используемой незаметно, и вот уже молодой раненый спит почти здоровым сном. Ларина с трудом удержалась от соблазна углубить его сон магически. Нет, нет, Бенар всегда советует ей скрывать, что она маг, при посторонних. И к тому же, эти воины могут решить продолжить путь немедленно. Отсюда ведет наезженная дорога, ее трудно потерять даже ночью, а колдовской сон почти невозможно прервать.
Ларина собрала свои баночки и разогнула уставшую спину. Что-то ей в последнее время слишком тяжело нагибаться... где же Хальг? Она уловила движение среди фургонов. Усмехаясь, девушка двинулась туда. Пора бы Хальгу успокоиться и проводить ее спать. Кажется, у нее есть для него потрясающая новость. Или лучше сказать ему попозже, когда она перестанет сомневаться?
Сильные руки мягко, но неотвратимо зажали ей рот. Ларина дернулась без страха, все еще уверенная, что это Хальг, и очутилась нос к носу с обоими попутчиками-эльфами. Лица их были замотаны до самых глаз, а обнаженные мечи покрыты слоем влажной золы. Эльфы жестами попросили волшебницу сохранять молчание. Ларина, хотя и успела перепугаться, кивнула. Она привыкла доверять своим ощущениям, а они говорили ей, что эти эльфы не враги.
– ...Враги! – словно повторяя ее мысль, прошептал один из эльфов. – Вы должны быть наготове. Постарайся предупредить всех. Я не знаю, с какой целью они появились здесь, но от них можно ожидать чего угодно, поверь.
– Разые это не ваши... вельможи? – удивилась Ларина, вспоминая богатые одежды, часть из которых пришлось разрезать на раненом.
– Вельможи тоже могут быть врагами. Постарайся не упоминать про нас. И, если можно, укрой нашего друга. Эти... они могут знать его в лицо.
– Так это за вами они примчались? – нахмурилась Ларина. – Бенару это не понравится. Караванщики не участвуют в чужих распрях.
– Мы не просим ничего, кроме осторожности. Быть может, они просто уедут. Тогда можете считать, что всем нам повезло, – хмуро покачал головой эльф. Ларина впервые подумала, что чувство опасности Хальга на самом деле очень редко подводило его. И если он до сих пор не сидит с кружкой у костра... Ей стало не по себе.
– Я отведу вашего друга в шатер к гномам. И поговорю со всеми, с кем успею, – Ларина преисполнилась мрачной решимости. Эльфы кивнули ей и отступили в тень, будто растворившись в ней.
Через полчаса, осторожно маневрируя по лагерю, Ларина успела поговорить со всеми, кроме Бенара и Доникора, сидевших со старшим воином у костра. Саэрелл с семейством, не рассуждая зря, тоже исчез в тенях среди штабелей товаров. Гномы уложили человека в центре своего жилища и уселись с арбалетами у бойниц, скрытых в складках шатра. Хальг скользнул мимо нее, ободряюще коснувшись руки. Мита неслышно скрылась среди обломков скал там, где начиналась дорога. Сама Ларина достала из сумки все амулеты и свитки, которые уже более полугода бесцельно таскала с собой туда-сюда. Напряжение нарастало, и ей уже хотелось, что бы хоть что-то произошло.
Эльф-воин подошел к своему молодому спутнику и довольно резко тряхнул того за плечо. Молодой резко сел. Судя по бледному лицу, он еще далеко не оправился от ран, но выражал полную готовность двинуться в путь. Страший раздраженно покачал головой. Видимо, кем бы он там ни был, возиться с потерявшим сознание спутником ночью на пустой дороге ему не улыбалось. Он поднялся и отвернулся от молодого с таким видом, будто тот обманул его лучшие чаянья.
Ларина затаила дыхание. Сейчас он испросит разрешения на ночлег... или? Эльф снова достал мешочек с золотом. Даже Доникор поморщился, видя такую неисстребимую веру в то, что все можно купить. Бенар дастал из тюка небольшой шатер. Эльф кивнул и отправился в сторону своих страйдеров, готовить ночлег. Действовал он споро и умело. Вскоре оба эльфа скрылись за тряпичным пологом, а Ларина, наконец, смогла подойти к Бенару и Доникору. Она в двух словах пояснила им расклад сил. Бенар действительно недовольно покосился в сторону фургонов. Остроухие обещали, что проблем не принесут, так что же... Но Доникор подумал о другом.
– Нам с тобой, друг Бенар, придется остаться тут, у костра. Эти двое опытные воины, и они ни за что не поверят, что мы не выставляем охранников на ночь. Раз молодежь уже попряталась, мишени придется изображать нам.
– Надеюсь, у этой самой молодежи хватит завтра сил взять на себя все дела, и дать двум старика выспаться? – ухмыльнулся Бенар.
– Кто здесь старик! – досадливо крякнул Доникор. – Мне нет еще и двух сотен...
– А что делать мне, дядя Доникор? – спросила Ларина.
– Я бы отправил тебя спать, – буркнул гном. – Твои следы стали слишком заметны в пыли, и я думаю, ты понимаешь, что это значит.
– Я... но... – Ларина настолько не ожидала такого поворота разговора, что не нашлась, что возразить. Она покраснела и повесила голову.
– Я очень рад, девочка, – успокоил ее гном. – Да только лучше тебе тут не путаться. Иди в «воронье гнездо» наверху и постарайся уснуть. Если тут что-то начнется, ты так и так проснешься.
– Хорошо, - согласилась Ларина, не в силах смотреть на обоих мужчин от смущения, и поспешно убежала.
– Зачем ты смутил ее? – удивился Бенар. Это поведение было очень не похоже на мудрого и тактичного друга, каким был Доникор.
– Потому что со стороны это выглядело так, как мне нужно. Два вожака каравана за что-то выговаривали девице или даже решали, с кем из них она проведет ночь. Девица расстроилась и убежала, скорее всего – к себе, плакать и спать. Вряд ли можно после этого ожидать, что она полезет по канату на высоту ста локтей и будет там коротать ночь в обществе двух боевых арбалетов.
– Ты уверен, что за нами наблюдают?
– Если нет, мы ничего не теряем, так? Девочку действительно не стоит оставлять тут. Она... часто действует сгоряча, – пожал плечами гном.
– А... насчет следов – это правда? – несколько смущенно уточнил Бенар.
– Сущая правда, – вздохнул Доникор. – Но, будь это снег, я был бы уверен еще на той неделе.
– Ну и ну... – изумился Бенар, расплываясь в улыбке. – Мы останемся без одного мага... – тут же опомнился он.
– Или снова будем вытаскивать детеныша из-под копыт наших буйволов по сто раз за день, – пожал плечами Доникор.
– Дони... – решился Бенар. – Я никогда еще не спрашивал тебя, но... у тебя есть семья, дети?
– Хех... – гном самодовольно пригладил бороду. – Как ты думаешь, я узнал эту хитрость насчет женских следов? Прости, Бенар. Мы знакомы много лет, а я все играл в молчанку. Сам не знаю, что меня удерживало. Моя жена... она погибла при штурме Анаруальской крепости. Чинила своего голема после прорыва, и получила кинжал в спину. Я долго не мог себе простить, что оставил ее тогда. Ну, ты знаешь, осадный голем – бандура высотой с башню. Я полагал, что ей ничего не угрожает рядом с ним. Хотел добраться до одного должника моей семьи, словно какой-нибудь одержимый эльф из книжки. А мою Сэрди в это время... эх.
– Анаруал брали полвека тому назад... – задумчиво вспомнил Бенар.
– Что для нас полвека, человечек? – покрутил головой гном. – Я все еще слышу ее нежный голос... как она просила меня подать ей отвертку. А я сунул ей весь пояс с инструментами, да и бросился догонять наших... мститель големский!
– Отомстил хоть? – попытался хоть как-то утешить друга Бенар.
– А то... – встопорщил тот бороду.
– Ну а дети... от которых следы-то глубже? – продолжал расспросы Бенар.
– Так это... все они тут, – совсем смутился Доникор. – Все четверо ребят: Сеодор, Вокан, Торден, Йонан и младшая наша, Мита.
– Да... – покрутил головой Бенар, с трудом сдерживая смех. – Лучший способ спрятать что-то – это положить на видное место, так, дружище?
– Ну, вроде того, – хмыкнул довольный собой гном. – А ты прям и не догадывался?
– Ну, разве что про дочку, – признался Бенар. – Уж больно ты с ней возился. А ребят гонял, как новобранцев каких!
– Так девочка же... и очень она на мою Сэрди похожа, – снова вздохнул Доникор. – Да и видел я ее редко, пока не выросла. Скучал.
– Ну, раз такое дело, давай хлебнем помалу. Пусть те, кто на нас смотрит, еще больше расслабятся, – предложил Бенр, доставая из ближайшей телеги пару бутылок эльфийского вина и кружки.
– За детей! – успел сказать Доникор, прежде чем стрела пронзила его горло.