Geum.ru

Зачем я пишу? Стоит ли писать вообще

Вид материалаДокументы
Подобный материал:
1   2   3   4

Утомляя взыскательный слух.

Византия моя дорогая!

Дом культуры, пырей да лопух.


Посреди совнархозных развалин

Загулял гармонист молодой.

Ах ты, царь-государь, Ленин-Сталин,

Награди золотою звездой!


Как мне по сердцу эти длинноты -

Запах ивы и звук от весла.

Но обители Божьи - как соты.

Несть границ им и несть им числа.


В жаркий полдень в тени вертограда

Чуть шевелятся крылья стрекоз.

Видишь башенки Горнего Града?

До свиданья, постылый колхоз!


До свидания, быт деревенский,

Плоскодонка, ветла да коза.

Улыбнется печально Флоренский

И увидит, поднявши глаза,


Как тончайшею гранью играя,

Первозданное чудо чудес -

Невесомая Лествица Рая

Протянулась с земли до небес.


* * *


Ночь сгущается в тихом скиту,

Где над озером светит звезда.

Целый вечер смотрю в высоту -

Как влечет и манит высота!


В скитской церкви,напротив окна,

Лик архангела светел и чист.

Под березою спит тишина -

Даже слышно,как падает лист.


Здесь от первого ветхого пня

До последней иголки сосны

Вся природа вмещает меня

И мои первобытные сны.


И толпится всю ночь за спиной

Череда византийских дремот,

И столетья лежат предо мной,

И не слышно,как время идет.


Только вечность у трона стоит

В одеянье по-царски простом,

И летящий за облаком скит

Осеняет незримым крестом.


* * *


Дом Небесный велик и высок,

И в его невесомых пролетах

Сжатый воздух колотит в висок -

Так и водится в этих высотах.


Там такие сияют струи!

Как торжественно это сиянье!

Невесомые думы мои

Вылетают за грань мирозданья.


В чудном доме небесных стропил,

Где меж балок теряются звезды,

Вечность целую пил бы и пил

Этот терпкий полуденный воздух.


Эту горькую, гордую смесь,

Позолоту ущелий и кряжей,

Величавую ересь и спесь

Громоздящихся горных миражей.


* * *


Скоро кончится краткая жизнь,

И смешаются вехи и даты,

И со мною уйдут миражи

В дальний мир, тишиною объятый.


Кто сказал, что травинкой живой

Прорастешь ты сквозь доски гнилые

В мир любимый, изученный, свой,

В солнца луч и струи дождевые?


Мне не надо травинок слепых

И всего, что придумали люди,

Потому что я знаю без них -

Ничего уже больше не будет.


Ну а если и вспомнят меня,

Назовут мое имя поспешно -

Что есть имя? Лишь отблеск огня,

Доходящий из бездны кромешной.


* * *


Мшистый ольшаник да лапчатый ельник,

Желтая ряска да бурый камыш...

Что ты скрипишь на ветру, можжевельник,

Высохшей хвоей едва шевелишь?


Не о постылой и суетной славе

Будем мы грезить в родимом углу -

Слушать, как иволга плачет в дубраве,

Слушать, как дятел стучит по стволу.


Как хороша эта мягкая хвоя -

Мягче и суше, наверное, нет.

Гибкие ветки, тепло мировое,

Неугасимый полуденный свет.


Милая родина, темная яма,

Велеречивая сухость и хрусть.

Где же ты, зоркий зрачок Мандельштама?

Где ты, Есенина удаль и грусть?


Что же нам делать с полуночным страхом,

С трепетным словом и с лирой тугой?

...Грустно, конечно, что станем мы прахом,

Что и не вспомнят о нас, дорогой.


* * *

Помнишь кладбище в тихом июне,

Тополиный летающий пух?

Ветерок неожиданно дунет,

И прижмется к травинке лопух.


Все-то кладбище пухом покрыто.

Вся листва - словно в Божьей росе.

На тяжелых осколках гранита

Забивает он буковки все.


И уже прочитать невозможно

Ни фамилий, ни горестных дат,

Только чувствуешь холод подкожный,

Неизбежность потерь и утрат.


Только чувствуешь трепетным ухом

Как скрипит под ногами земля...

Для чего ж вы швыряетесь пухом,

Ну зачем же вы так, тополя?


* * *


Самое время от века устать,

Время валяться в траве шелковистой,

Слушать кузнечиков треск да считать

Капли «ку-ку» среди полночи мглистой.


Сладко биение древних кровей.

Пусть одурманенный вечным кошмаром

Твой соплеменник - лесной муравей -

Прет на базар с иноземным товаром.


Глухонемая судьба муравья -

В норки влезать да выигрывать крохи.

Слаще свободная жизнь соловья -

Щелкать в тиши, наплевав на эпохи.


Под шевелюрой притихшей листвы,

Как за стеной меркантильного мира

Нам не увидеть наклон головы

Златоречивого баловня лиры.


Что нам выигрывать? Были б стихи!

Ведь ни на грош соловью не обидно,

Что среди зарослей старой ольхи

Песня слышна, а певца и не видно.


Лишь бы заветные звуки лились,

Лишь бы летели - со щелканьем, свистом.

Если в свободной груди родились -

Не затеряются во поле чистом.

* * *


Дрогнет камень под легкой ногой,

И движенья его не измерить.

...Неужели не будет другой?

В это так невозможно поверить!


Страшно хрупкую жизнь потерять!

И, ловя улетевшие миги,

Так нелепо себя утешать,

Что останутся имя да книги,


Что останется сгусток идей,

Чистых слов ледяная криница.

Мне хотелось бы стать для людей

Чем-то большим, чем просто страница.


Что с того, что раздумья мои

Неизбежно останутся в слове?

Даже если б исчезли они,

Не беда. Лишь бы не было крови.


Как ты низко упал, человек,

В жажде власти, богатства и славы!

Двадцать первый неведомый век!

Неужели ты будешь кровавым?


Неужели божественный свет

Не увидит грядущее племя?

Замолчи, вдохновенный поэт.

Не дразни одичавшее время.