Geum.ru

* книга первая. Смок беллью часть первая. Вкус мяса *

Вид материалаКнига
Подобный материал:
1   ...   34   35   36   37   38   39   40   41   ...   49

1




Смок и Малыш столкнулись на углу возле салуна "Олений Рог". У Смока

лицо было довольное, и шагал он бодро. Напротив, Малыш плелся по улице с

самым унылым и нерешительным видом.

- Ты куда? - весело окликнул Смок.

- Сам не знаю, - был грустный ответ. - Ума не приложу. Прямо деваться

некуда. Два часа убил на покер - скука смертная, карта никому не шла,

остался при своих. Сыграл разок со Скифом Митчелом в криббедж на выпивку,

а теперь вовсе не знаю, что с собой делать. Вот слоняюсь по улицам и жду -

хоть бы подрался кто или собаки погрызлись, что ли.

- Я тебе припас кое-что поинтереснее, - сказал Смок. - Потому и ищу

тебя. Идем!

- Прямо сейчас?

- Конечно.

- Куда?

- На тот берег, в гости к старику Дуайту Сэндерсону.

- Первый раз про такого слышу, - угрюмо ответил Малыш. - Вообще

первый раз слышу, что на том берегу кто-то живет. Чего ради он там

поселился? Он что, не в своем уме?

- Он кое-что продает, - засмеялся Смок.

- Чего там продавать? Собачью упряжку? Рудник? Табак? Резиновые

сапоги?

Смок только головой качал в ответ на все вопросы.

- Пойдем - увидишь. Я хочу рискнуть: куплю у него товар, а если

хочешь, входи в долю, купим пополам.

- Уж не яйца ли? - воскликнул Малыш, скорчив испуганную гримасу.

- Идем, - сказал ему Смок. - Пока будем переходить реку, можешь

отгадывать до десяти раз.

Улица вывела их на высокий берег Юкона, и они спустились на лед. В

трех четвертях мили перед ними почти отвесно вставал противоположный берег

- крутые утесы в сотни футов вышиной. К ним вела, кружа и извиваясь среди

разбитых, вздыбленных ледяных глыб, едва заметная тропинка. Малыш плелся

за Смоком по пятам, развлекаясь догадками: что же такое может продавать

Дуайт Сэндерсон?

- Оленей? Медные копи или кирпичный завод? Это на первый случай.

Медвежьи шкуры, вообще меха? Лотерейные билеты? Картофельное поле?

- Почти угадал, - ободряюще сказал Смок. - Но только подымай выше.

- Два картофельных поля? Сыроварню? Торфяники?

- Недурно, Малыш. Ты не так уж далек от истины.

- Каменоломню?

- Почти так же близко, как картофельные поля и торфяники.

- Погоди. Дай подумать. Остался последний раз.

Минут десять они шли молча.

- Знаешь, Смок, не буду я больше голову ломать. Если то, что ты

покупаешь, похоже сразу и на картофельное поле, и на торфяник, и на

каменоломню, я не берусь отгадать. И не войду с тобой в долю, пока сам эту

штуку не увижу и не пощупаю. Что это такое?

- Ладно, скоро сам увидишь. Будь так добр, погляди вон туда, вверх.

Видишь, вон там хибарка и из трубы дым идет? Это и есть жилье Дуайта

Сэндерсона.

- Ах, вот как? А больше у него ничего нет?

- Больше ничего, - засмеялся Смок. - Не считая ревматизма. Говорят,

он страдает ревматизмом.

- Стой! - Малыш схватил товарища за плечо и силой остановил его. - Уж

не собираешься ли ты в этом гиблом месте покупать землю под застройку?

- На десятый раз отгадал. Шагай.

- Погоди минутку! - взмолился Малыш. - Ты только посмотри, тут же

одни утесы да откосы, ни клочка ровного, где же тут строиться?

- Вот уж не знаю!

- Так ты не собираешься тут ничего строить?

- Дуайт Сэндерсон продает только под застройку, - уклончиво ответил

Смок. - Идем. Нам надо еще одолеть эту гору.

Подъем был крутой - казалось, узкая тропинка, петляя, ведет прямо в

небо, точно лестница Иакова. Малыш охал и кряхтел на неожиданных поворотах

и крутых откосах.

- Выдумал тоже строить здесь! Да тут нет ровного местечка, чтобы

почтовую марку налепить! И берег не годится, тут пароходы не пристают. Вся

погрузка проходит по другой стороне. Вот он, Доусон. Там хватит места еще

на сорок тысяч жителей. Слушай, Смок, ты питаешься мясом. Я это знаю.

Тебе, конечно, не затем нужна эта земля, чтоб строиться на ней. Так какого

черта ты ее покупаешь, скажи на милость?

- Чтоб продать, конечно.

- Но не все же такие сумасшедшие, как вы с Сэндерсоном.

- Может, и не совсем такие, Малыш, но вроде того. Так вот, я возьму

эту землю, разобью на участки и продам их здоровым и разумным жителям

Доусона.

- Ха! Весь Доусон до сих пор не забыл про те яйца. Ты что, хочешь еще

больше насмешить народ?

- Непременно.

- Ну, знаешь, Смок, это больно дорогое удовольствие. Я помогал тебе

смешить людей, когда мы скупали яйца, и мне лично обошелся этот смех почти

что в девять тысяч долларов.

- Ладно. На этот раз незачем тебе входить в долю. Барыши будут мои,

но все равно ты должен мне помочь.

- Это пожалуйста. И пускай надо мной еще посмеются. Но я не выброшу

на это дело ни унции. Сколько Сэндерсон просит за землю? Долларов двести,

триста?

- Десять тысяч. Но желательно получить ее за пять.

- Эх, почему я не священник! - сокрушенно вздохнул Малыш.

- Что это вдруг?

- Я бы произнес самую красноречивую проповедь на текст, который тебе,

может быть, знаком, а именно - о дураке и его деньгах.

- Войдите! - раздраженно откликнулся на их стук Дуайт Сэндерсон.

Когда они вошли, он сидел на корточках перед каменным очагом и толок

кофейные зерна, обернутые в кусок мешковины.

- Чего вам? - грубо спросил он, высыпая истолченный кофе в кофейник,

стоявший на угольях.

- Хотим потолковать о деле, - ответил Смок. - Говорят, вы продаете

эту землю под застройку. За сколько вы ее отдадите?

- За десять тысяч, - был ответ. - Слыхали? А теперь смейтесь, если

угодно, и убирайтесь вон. Вот она, дверь. До свидания.

- Не затем я пришел, чтобы смеяться. Я мог бы найти себе другую

забаву, а не лезть сюда, на вашу гору. Я хочу купить у вас землю.

- Ах, вот как? Что ж, умные речи приятно и слушать. - Сэндерсон

подошел и сел напротив посетителей, положив руки на стол и опасливо косясь

на кофейник. - Я вам сказал мою цену и не стыжусь повторить: десять тысяч.

Можете смеяться, можете купить - как угодно.

И чтоб показать, насколько ему это безразлично, он узловатыми

пальцами забарабанил по столу и уставился на кофейник. Потом начал

напевать себе под нос: "Тра-ля-ля, тру-ля-ля, тру-ля-ля, тра-ля-ля..."

- Послушайте, мистер Сэндерсон, - сказал Смок. - Эта земля не стоит

десяти тысяч. Если б она стоила десять тысяч, ее можно было оценить и во

сто тысяч. А если она не стоит ста тысяч - а вы сами знаете, что не стоит,

- так не стоит и десяти центов.

Сэндерсон постукивал по столу костяшками пальцев и бубнил себе под

нос "тру-ля-ля, тра-ля-ля", пока кофе не убежал. Тогда он долил в кофейник

немного холодной воды, отставил его на край очага и опять уселся на свое

место.

- А сколько вы дадите? - спросил он.

- Пять тысяч, - ответил Смок.

Малыш застонал.

Снова молчание; старик барабанит по столу и напевает свое

"тру-ля-ля".

- Вы не дурак, - сказал он затем Смоку. - Вы говорите, если эта земля

не стоит ста тысяч долларов, она не стоит и десяти центов. А сами

предлагаете мне пять тысяч. Значит, она стоит и все сто тысяч.

- Но вы не получите за нее и двадцати центов, - горячо возразил Смок,

- хоть просидите тут до самой смерти.

- От вас получу.

- Нет, не получите.

- Значит, буду сидеть тут, пока не помру, - отрезал Сэндерсон.

Не обращая больше внимания на посетителей, он занялся своей стряпней,

точно был один. Разогрел котелок с бобами, лепешку и принялся за еду.

- Нет, спасибо, - пробормотал Малыш. - Мы ни капельки не голодны. Мы

только что пообедали.

- Покажите ваши бумаги, - сказал наконец Смок.

Сэндерсон пошарил в изголовье своей койки и вытащил сверток

документов.

- Все в полном порядке, - сказал он. - Вот эта длинная, с большими

печатями, прислана прямиком из Оттавы. Это вам не бумажонка от местных

властей. Само канадское правительство дало мне право собственности на эту

землю.

- Это было два года назад? А сколько участков вы уже продали? -

осведомился Смок.

- Не ваше дело, буркнул Сэндерсон. - Я могу и один жить на своей

земле, если пожелаю. Законом это не возбраняется.

- Даю вам пять тысяч, - сказал Смок.

Сэндерсон покачал головой.

- Не знаю, кто из вас больше спятил, - горестно промолвил Малыш. -

Выйдем на минуту, Смок. Я хочу тебе сказать два словечка.

Смок нехотя повиновался - уж очень настаивал его компаньон.

- Ты только сообрази, - сказал Малыш, когда они вышли за дверь, -

ведь вокруг этого дурацкого участка всюду такие же скалы, и они ничьи.

Застолби их и стройся сколько душе угодно.

- Они не годятся, - ответил Смок.

- Да почему не годятся?

- Тебя удивляет, почему я покупаю именно это место, когда кругом

земли сколько хочешь?

- Еще бы не удивляло, - подтвердил Малыш.

- То-то и оно! - с торжеством сказал Смок. - Раз ты удивляешься -

значит, и другие удивятся. И от удивления все сбегутся сюда. Раз ты

удивляешься, значит, я правильно рассчитал. Вот что я тебе скажу, Малыш: Я

поднесу Доусону такой подарок, что они забудут, как смеяться над нами

из-за тех яиц. Вернемся в дом.

- Здорово, - сказал Сэндерсон, снова увидев их в дверях. - А я думал,

вас и след простыл.

- Ну, за сколько вы уступите землю? - спросил Смок.

- За двадцать тысяч.

- Даю вам десять.

- Ладно, продам за десять. Я только этого и хотел. А вы когда

выложите денежки?

- Завтра в Северо-западном банке. Но за эти деньги мне нужны от вас

еще две вещи. Во-первых, когда вы получите свои десять тысяч, вы уедете на

Сороковую Милю и пробудете там до конца зимы.

- Это можно. Еще что?

- Я вам заплачу двадцать пять тысяч, а вы мне пятнадцать вернете.

- Согласен. - Сэндерсон повернулся к Малышу. - Когда я поселился

здесь, все говорили, что я дурак, - сказал он насмешливо. - Что ж, значит,

такому дураку цена десять тысяч долларов, так, что ли?

- На Клондайке полно дураков, - только и нашелся ответить Малыш, -

глядишь, которому-нибудь и повезет.