Geum.ru

* книга первая. Смок беллью часть первая. Вкус мяса *

Вид материалаКнига
Подобный материал:
1   ...   37   38   39   40   41   42   43   44   ...   49

5




- Надо скорее кончать, - шепнул Малышу Смок. - А то их, пожалуй, не

удержишь...

- Храбрый ты парень, если надеешься их удержать, - шепнул в ответ

Малыш. - Тут их две тысячи, и еще прибавится. Того и гляди ринутся на наши

участки.

Запретная черта проходила по ближнему краю лощины, там, где Малыш

остановил Солтмена с Бешеным. В толпе был лейтенант северо-западной

полиции и человек шесть полицейских. Смок подошел к лейтенанту и заговорил

с ним вполголоса.

- Из Доусона народ все прибывает, - сказал он, - скоро наберется

тысяч пять, не меньше. Того и гляди кинутся захватывать участки. Вы только

представьте, тут всего пять заявок, это выходит тысяча человек на участок,

причем четыре тысячи из пяти бросятся на самый ближний. Этого нельзя

допустить, здесь будет столько жертв, сколько не было за всю историю

Аляски. А кроме того, на эти пять участков сегодня утром уже сделаны

заявки, и никто не имеет права их перехватывать. Короче говоря, нельзя,

чтоб началась драка за участки.

- Верно, - сказал лейтенант. - Сейчас я соберу и расставлю своих

людей. Мы не можем допустить беспорядка - и не допустим. Но вы все-таки

поговорите с ними.

- Тут какая-то ошибка, ребята! - громко начал Смок. - У нас еще не

все готово, и мы ничего не продаем. Улицы еще не размечены. А вот на

будущей неделе прошу пожаловать: открываем широкую распродажу.

Взрыв общего гнева и нетерпения прервал его на полуслове.

- Нам не нужны никакие улицы! - выкрикнул молодой старатель. - Нам не

нужно то, что на земле. Мы пришли за тем, что под землей.

- Мы не знаем, что тут есть под землей, - ответил Смок. - Зато мы

знаем, что на этой земле можно выстроить отличный поселок.

- Верно! - подтвердил Малыш. - Уединенное место, и вид красивый. Кто

любит уединение, все так тысячами сюда и кинутся. Это будет самое людное

уединенное местечко на Юконе!

Снова раздались крики нетерпения, и Солтмен, который разговаривал о

чем-то с вновь подошедшими доусонцами, выступил вперед.

- Мы пришли сюда, чтоб застолбить участки, - начал он. - Мы знаем,

что вы тут сделали - застолбили пять участков на золотой жиле, вон они

идут в ряд по откосу и вдоль ручья. Только вы при этом смошенничали. Две

записи у вас фальшивые. Кто такой Сэт Байрс? Никто у нас и не слыхал про

такого. А вы сегодня утром сделали заявку на его имя. И на имя Гарри

Максуэлла записали заявку. Но Гарри Максуэлла здесь нет. Он в Сиэтле. Он

еще осенью отсюда уехал. Стало быть, две заявки свободны, можно

распределять заново.

- А если у меня есть от него доверенность? - спросил Смок.

- Нет у тебя никакой доверенности, - ответил Солтмен. - Ну-ка,

покажи, если есть. И все равно эти участки нужно делить заново. Айда,

ребята.

И Солтмен переступил запретную черту, подавая пример остальным, но

тут готовую хлынуть за ним толпу остановил громкий окрик лейтенанта:

- Ни шагу дальше! Вы не имеете права!

- Ах, вот как, не имеем права? - переспросил Билл Солтмен. - Разве по

закону не разрешается заново столбить, если заявки сделаны неправильно?

- Действуй, Билл! Не сдавайся! - подбадривала толпа, не переходя,

однако, запретную черту.

- По закону разрешается, верно? - вызывающе спросил Солтмен, наступая

на лейтенанта.

- Пускай разрешается, - последовал невозмутимый ответ. - Я не могу

допустить, чтоб толпа в пять тысяч человек кинулась на две заявки, - и не

допущу. Это будет беспорядок, а наше дело - не допускать беспорядка.

Здесь, сейчас, на этом самом месте, северо-западная полиция представляет

собой закон. Если кто перешагнет эту черту, буду стрелять. А вы, Билл

Солтмен, осадите назад.

Солтмен нехотя повиновался. И все же в толпе, теснившейся повсюду,

где можно было примоститься на этих скалистых уступах, склонах и утесах,

нарастало беспокойство, которое не предвещало ничего хорошего.

- Боже милостивый! - шепнул лейтенант Смоку. - Посмотрите вон туда,

на край обрыва, его точно мухи облепили. Стоит толпе податься в сторону,

как сотни людей свалятся вниз.

Смока пробрала дрожь; он выступил вперед.

- Давайте действовать по справедливости, друзья. Если вы непременно

хотите, я вам распродам участки под застройку по сто долларов штука, а

когда поселок будет распланирован, вы распределите их по жребию.

Возмущенная толпа всколыхнулась, но Смок предостерегающе поднял руку:

- Ни с места, вы все! Иначе сотни людей свалятся с обрыва и

разобьются. Положение угрожающее.

Все равно тебе эту землю не заграбастать! - выкрикнул кто-то. - Нам

ни к чему тут строиться. Мы хотим застолбить участки.

- Но спорных заявок только две, - возразил Смок. - Ну, они достанутся

двоим, а остальные что будут делать?

Он утер лоб рукавом, и тут новый голос выкрикнул:

- Мы все войдем в долю, все поделим поровну!

Те, кто громкими криками одобрил это предложение, и не подозревали,

что оно сделано человеком, с которым Смок заранее уговорился и которому

теперь подал знак, утирая лоб.

- Не будьте свиньями, не хватайте все себе, - продолжал этот человек.

- Примите в долю, поделите между всеми права на землю - и на ископаемые,

какие есть в земле, тоже.

- Да ни при чем тут права на ископаемые, говорят вам, возразил Смок.

- Делите их со всем прочим. А мы попытаем счастья.

- Вы хотите, чтоб я уступил насилию, - сказал Смок. - Лучше бы вы

сюда не являлись.

Было очевидно, что он в нерешимости, и мощный рев толпы заставил его

окончательно уступить. Но Солтмен и другие, стоявшие в первом ряду, начали

что-то возражать.

- А вот Билл Солтмен и Бешеный не желают, чтоб вы все участвовали в

этом деле, - сообщил толпе Смок. - Кто же теперь свинья?

Это сразу изменило настроение толпы не в пользу Солтмена и Бешеного.

- А как же вы хотите все поделить? - продолжал Смок. - Контрольный

пакет должен остаться за мной и Малышом. Мы первые открыли это место.

- Верно! - закричало сразу много голосов. - Правильно! Это

справедливо!

- Три пятых будут на вашу долю, - предложил Смок, - а вы все поделите

между собой остальные две пятых. И вам придется оплатить свои паи.

- Десять центов за доллар! - раздался крик. - И акции обложению не

подлежат!

- И председатель правления самолично подносит каждому его дивиденды

на серебряном блюде, - насмешливо заключил Смок. - Нет уж! Будьте

благоразумны, друзья. Десять центов за доллар - это поможет начать дело.

Вы покупаете две пятых всех акций и за стодолларовую акцию платите десять

долларов. А если вам это не подходит - пожалуйста, начинайте драку,

сбросьте мои заявочные столбы. Больше чем на две пятых я не дам себя

нагреть.

- Но только не выпускайте дутых акций! - крикнул кто-то, и это

прозвучало как программа, на которой сошлись все.

- Вас тут около пяти тысяч человек, значит, и паев должно быть пять

тысяч, - стал вслух рассчитывать Смок. - А пять тысяч - это две пятых от

двенадцати с половиной тысяч. Таким образом, капитал Акционерной компании

поселка Тру-ля-ля составит миллион двести пятьдесят тысяч долларов, это

будет двенадцать тысяч пятьсот паев по сто долларов каждый, и вы все

купите пять тысяч паев и уплатите по десять долларов за штуку. И плевать

мне, если вы не согласны. Будьте все свидетелями - я иду на это только

потому, что вы меня заставили.

Доусонцы остались в уверенности, что поймали Смока с поличным, ибо он

сфабриковал две фальшивых заявки. Тотчас было выбрано правление поселка и

заложены основы Акционерной компании поселка Тру-ля-ля. Не пожелав, как

это было предложено, распределять акции на другой день в Доусоне - ведь

все, кто не участвовал в нынешнем нашествии, тоже захотят урвать свою

долю, - члены правления уселись вокруг костра, разведенного на льду у

подножия горы, и вручали каждому из присутствующих расписку в обмен на

десять долларов в золотом песке, который, как полагается, отвешивали на

специальных весах, - для этого из города притащили десятка два весов.

Только к вечеру вся эта работа была закончена и поселок Тру-ля-ля

опустел. Смок и Малыш остались одни. Они ужинали у себя в хижине и

посмеивались, глядя на списки акционеров, насчитывавшие четыре тысячи

восемьсот семьдесят четыре фамилии, и на мешки, в которых, как они знали,

было золота на сорок восемь тысяч семьсот сорок долларов.

- Но ты еще не довел дело до конца, - заметил Малыш.

- Он придет, - убежденно ответил Смок. - Это прирожденный игрок, и

когда Брэк шепнет ему словечко, так он и помирать будет, а притащится.

Не прошло и часа, как в дверь постучали и вошел Бешеный, а за ним

Билл Солтмен. Жадным взглядом они окинули хибарку, и глаза их остановились

на лебедке, искусно прикрытой одеялами.

- А если я хочу получить тысячу двести акций? - доказывал Бешеный

полчаса спустя. - Сегодня вы продали пять тысяч, вместе будет

всего-навсего шесть тысяч двести. У вас с Малышом остается шесть тысяч

триста. Все равно контрольный пакет за вами.

- Да на что тебе дался наш поселок? - удивился Малыш.

- Ты это знаешь не хуже меня, - отвечал Бешеный. - Между нами говоря,

- он покосился на окутанную одеялами лебедку, - это просто прелестный

поселок.

- Но вот Билл тоже хочет, чтоб ему подбавили, - проворчал Смок, - а

мы никак не можем отдать больше пятисот паев.

- Сколько ты хочешь вложить в это дело? - спросил Бешеный.

- Ну, скажем, пять тысяч долларов, - сказал Солтмен. - Больше мне не

наскрести.

- Послушай, Бешеный, - продолжал Смок все тем же ворчливым, обиженным

тоном, - если б мы не были добрыми знакомыми, я не продал бы тебе ни

единой из этих дурацких акций. И уж во всяком случае больше чем пятьсот

акций мы с Малышом не отдадим, и вам придется заплатить по пятьдесят

долларов за штуку. Это мое последнее слово, не хотите - не надо. Билл

может взять сотню, а на твою долю останется четыреста.


А назавтра весь Доусон держался за бока от смеха. Смех вспыхнул рано

утром, едва рассвело, когда Смок подошел к доске объявлений у входа на

склад Аляскинской торговой компании и кнопками прикрепил к доске лист

бумаги. Он еще не успел всадить последнюю кнопку и отойти, а люди уже

собрались и читали, заглядывая через его плечо и фыркая. Вскоре перед

доской толпилось несколько сот человек, и задним ничего не было видно.

Криками потребовали, чтобы кто-нибудь читал вслух; и затем весь день то

один, то другой по общему требованию громогласно перечитывал вывешенное

Смоком объявление. И немало было таких, что стояли в снегу и выслушивали

это чтение по нескольку раз, чтобы лучше, во всех пикантных подробностях,

запомнить статьи объявления, которое гласило:


"Акционерная компания поселка Тру-ля-ля

сводит свой баланс на стене.

Это ее первый и последний баланс.

Всякий акционер, который не пожелает

пожертвовать десять долларов Доусонской городской больнице,

может получить назад свои десять долларов,

обратившись лично к Чарли Бешеному,

а в случае отказа последнего уплатить эти деньги немедленно,

получит их, обратившись к Смоку Беллью.


ПРИХОД и РАСХОД

Получено за 4874 акции по 10 долларов 48 740 дол.

Уплачено Дуайту Сэндерсону за землю

под поселок Тру-ля-ля 10 000

Случайные расходы: динамит, сверла,

лебедка, взнос инспектору

приисков и т.п. 1 000

Пожертвовано Доусонской городской больнице 37 740

И_т_о_г_о_: 48 740 дол.


Получено от Билла Солтмена за 100 акций,

купленных особо по 50 дол. за акцию 5 000

Получено от Чарли Бешеного за 400 акций,

купленных особо по 50 дол. за акцию 20 000

Уплачено Биллу Солтмену в благодарность

за добровольные хлопоты по устройству

земельного бума в поселке Тру-ля-ля 5 000

Пожертвовано Доусонской городской больнице 3 000

Получено Смоком Беллью и Джеком Малышом

в компенсацию за сделку с яйцами

и в возмещение морального ущерба 17 000

И_т_о_г_о_: 25 000 дол.


Имеется остаток акций на сумму 7 126 долларов. Эти акции,

принадлежащие Смоку Беллью и Джеку Малышу, не стоят ничего и могут быть

приобретены бесплатно, по первому требованию, любым жителем Доусона,

желающим переменить местожительство и насладиться тишиной и уединением в

поселке Тру-ля-ля.

Примечание. Тишина и уединение гарантируются в поселке Тру-ля-ля на

вечные времена.

Подписи:

Смок Беллью, председатель

Джек Малыш, секретарь".