Geum.ru

* книга первая. Смок беллью часть первая. Вкус мяса *

Вид материалаКнига
Подобный материал:
1   ...   35   36   37   38   39   40   41   42   ...   49

2




На другой день была законно скреплена продажа земли, принадлежавшей

Дуайту Сэндерсону ("землевладение, которое впредь должно именоваться

поселком Тру-ля-ля", - как было обозначено в купчей по требованию Смока).

И кассир Северо-западного банка отвесил Сэндерсону на двадцать пять тысяч

принадлежавшего Смоку золотого песка, причем несколько случайных

посетителей заметили и эту процедуру, и размер суммы, и получателя.

Золотоискатели - народ подозрительный. Чуть кто сделал что-либо не

совсем обычное - даже просто-напросто отправился поохотиться на лося или

вышел ночью полюбоваться северным сиянием, - как все уже готовы

заподозрить, что он нашел золотые россыпи или наткнулся на богатую жилу.

И, конечно, едва стало известно, что такой видный житель Доусона, как Смок

Беллью, выплатил старику Дуайту Сэндерсону двадцать пять тысяч долларов,

весь город пожелал узнать, за что уплачены эти деньги. Дуайт Сэндерсон

помирал с голоду на своей заброшенной земле - что же у него, спрашивается,

могло быть такого, что стоило бы двадцать пять тысяч долларов? Ответа не

было - и, естественно, жители Доусона с лихорадочным любопытством следили

за каждым шагом Смока.

К середине дня распространился слух, что несколько десятков доусонцев

уложили свои походные мешки и инструменты и припрятали в кабачках по

Главной улице, чтобы можно было в любую минуту двинуться в путь. Куда бы

ни направлялся Смок, множество глаз следило за ним. Его считали человеком

серьезным, и ни один из многочисленных знакомых не осмелился спросить его

про сделку с Дуайтом Сэндерсоном. С другой стороны, никто ни словом не

упоминал при нем о яйцах. Столь же дружелюбное внимание повсюду встречал и

Малыш.

- Прямо как будто я убил кого или оспа у меня, так они за мной

следят, а заговорить боятся, - жаловался Малыш, повстречав Смока у входа в

"Олений Рог". - Вон, видишь, по той стороне улицы идет Билл Солтмен? Ему

до смерти хочется поглядеть на нас, а он уставился куда-то в конец улицы.

Можно подумать, что он нас и знать не знает. А я спорю на хорошую выпивку:

вот завернем сейчас за угол, будто спешим куда-то, а потом повернем назад

- и уж непременно налетим на него, потому как он сразу поскачет за нами.

Они испробовали этот трюк - и в самом деле, когда повернули назад, за

углом натолкнулись на Солтмена, который шагал им вдогонку широким походным

шагом.

- Здорово, Билл! - приветствовал его Смок. - Далеко собрался?

- Здорово! Просто так, вышел прогуляться, - ответил Солтмен. - Просто

вышел прогуляться. Чудная погода, правда?

- Ха! - усмехнулся Малыш. - Это ты так прогуливаешься? А я-то думал:

вот несется во весь опор!

В тот вечер, кормя собак, Малыш безошибочно чувствовал, что из

темноты в него впиваются десятки пар глаз. И, привязывая собак к столбу,

вместо того чтобы оставить их на ночь на свободе, он знал, что дает

Доусону новый повод для волнений.

Обдумав заранее план действий, Смок поужинал в ресторане и принялся

развлекаться. Он нарочно кружил по всему Доусону - и всюду оказывался в

центре внимания. Кабачки, куда он заходил, тотчас наполнялись народом и

сразу пустели, как только он выходил за дверь. Если он подсаживался к

дремавшей, всеми заброшенной рулетке и покупал партию фишек, вокруг сразу

собирался десяток игроков. Он не удержался от маленькой мести - встал и

вышел именно в ту минуту, когда Люсиль Эрол запела самую популярную

песенку. Добрых две трети слушателей покинули зал вслед за Смоком.

В час ночи он прошел по Главной улице, на которой царило необычайное

оживление, свернул на перекрестке и стал подниматься на холм, к своей

хижине. На полдороге он остановился и ясно услышал, как позади

поскрипывает снег под чьими-то мокасинами.

Целый час хижина была погружена в темноту; потом Смок зажег свечу, и,

выждав ровно столько времени, сколько надо человеку, чтобы одеться, они с

Малышом вышли и начали запрягать собак. Работая при свете, падавшем от

отворенной двери, они услышали неподалеку слабый свист. Ответный свист

донесся откуда-то снизу.

- Ты только послушай, - усмехнулся Смок. - Это они следят за нами и

сообщают обо всем в город. Пари держу, что в эту самую минуту по крайней

мере человек сорок вылезают из-под одеял и натягивают штаны.

- Ну и глупый же народ! - фыркнул Малыш. - Ничего не стоит их

обжулить. Знаешь, чудаки, которые в наше время зарабатывают деньги своим

горбом, это... это просто чудаки! На свете полнымполно дурачья, они только

и ждут, чтоб им облегчили карманы. И вот что я тебе скажу: если ты еще не

передумал, возьми меня в долю.

Груз на нартах был невелик - меховые одеяла, запас провизии.

Небольшой моток стальной проволоки едва заметно выглядывал из-под мешка со

съестным, и на самом дне нарт был почти совсем спрятан лом.

Рукою в рукавице Малыш с нежностью погладил проволоку и еще разок

ласково дотронулся до лома.

- Ха! - шепнул он. - Я и сам бы призадумался, если б темной ночью

заметил в чьих-нибудь нартах этакие штуки.

Осторожно, в молчании они спустились со своей упряжкой с холма, потом

вышли на Главную улицу и, удвоив осторожность, повернули на север, к

лесопилке, позади, в темноте, которую не могло рассеять слабое мерцание

звезд, раздался свист. Быстрым шагом они прошли еще с четверть мили,

миновали лесопилку, больницу. Потом повернули назад той же дорогой и,

пройдя сотню ярдов, едва не наскочили на пятерых пешеходов, спешивших

рысцой им навстречу. Все пятеро слегка сгибались под тяжестью походных

мешков. Один их них остановил передовую собаку Смока, остальные подошли

вплотную.

- Встретились вам нарты? - был первый вопрос.

- Нет, - ответил Смок. - Это ты, Билл?

- Черт меня подери! - в величайшем изумлении произнес Билл Солтмен. -

Да это Смок!

- Чем это вы занимаетесь среди ночи? - спросил Смок. - Гуляете?

Прежде чем Билл Солтмен успел ответить, к ним подбежали еще двое, а

там подоспело еще несколько человек, и скрип шагов по снегу возвещал о

приближении толпы.

- С кем это ты? - спросил Смок. - Или опять в поход за золотом?

Солтмен не ответил, он раскуривал трубку, которая вряд ли могла

доставить ему удовольствие, судя по тому, что он все еще задыхался от

бега. Ясно было, для чего ему понадобилось зажечь спичку, - он хотел

разглядеть нарты, и Смок видел, что все взоры устремились на моток

проволоки и на лом. Спичка погасла.

- Да просто так, разные слухи ходят, просто слухи, - многозначительно

и таинственно пробормотал Солтмен.

- Может, вы посвятите нас с Малышом?

Кто-то сзади насмешливо фыркнул.

- А вы сами куда направляетесь? - спросил Солтмен.

- А вы кто? Добровольная полиция?

- Да просто так, интересуемся, - сказал Солтмен, просто так.

- Еще как интересуемся, откликнулся другой голос из темноты.

- Любопытно знать, - ввернул Малыш, - кто тут чувствует себя самым

большим дураком?

Все расхохотались, всем стало неловко.

- Пошли, Малыш, нам пора, сказал Смок и погнал собак.

Толпа двинулась следом.

- Эй, а вы не ошиблись? - съязвил Малыш. - Вы ведь шли в ту сторону,

а теперь ни с того ни с сего повернули обратно. Может, вы потеряли

направление?

- Пошел к черту, - любезно ответил Солтмен. - Куда хотим, туда и

направляемся.

И нарты двинулись по Главной улице. Смок шел впереди, Малыш правил

шестом, а за ними - свита человек шестьдесят, все с походным снаряжением

за плечами. Было три часа ночи, и только отпетые гуляки видели эту

процессию и могли назавтра поведать о ней Доусону.

Полчаса спустя Смок с Малышом взобрались на свой холм и распрягли

собак у порога хижины под угрюмыми взглядами шестидесяти провожатых.

- Спокойной ночи! - крикнул им Смок, затворяя дверь.

Через пять минут он задул свечу, а через какие-нибудь полчаса они с

Малышом снова бесшумно выбрались из хижины и, не зажигая огня, начали

запрягать собак.

- Эй, Смок! - окликнул Солтмен, подходя ближе так, что они смутно

различили в темноте его силуэт.

- Я вижу, от тебя не отделаешься, Билл, - весело отозвался Смок. - А

где твои дружки?

- Пошли выпить по стаканчику. Оставили меня смотреть за вами в оба,

вот я и смотрю. А все-таки, Смок, признавайся, что у тебя на уме? Вы не

отделаетесь от нас, так уж давай начистоту. Все мы - твои друзья, ты это

знаешь.

- Бывают случаи, когда с друзьями можно говорить начистоту, а бывает

так, что и нельзя, - уклончиво ответил Смок. - На этот раз никак нельзя,

Билл. Иди-ка лучше спать. Спокойной ночи.

- Никакой спокойной ночи не будет. Ты нас еще не знаешь. Мы вопьемся

не хуже клеща.

- Что ж, - вздохнул Смок, - если вы настаиваете, дело ваше. Идем,

Малыш. Нечего зря тратить время.

Нарты тронулись; Солтмен пронзительно свистнул и зашагал следом. У

подножия холма ответили свистом, дальше послышался еще свист и еще...

Малыш правил шестом, Смок и Солтмен шли рядом за нартами.

- Слушай, Билл, - сказал Смок. - Я хочу тебе кое-что предложить.

Хочешь присоединиться к нам?

Солтмен не колебался ни минуты.

- И бросить товарищей? Ну нет. Мы все к вам присоединимся.

- Тогда ты первый! - воскликнул Смок, внезапно обхватил Солтмена

обеими руками и, столкнув его с тропы, опрокинул в глубокий снег.

Малыш крикнул на собак и бешено погнал упряжку вниз по тропе,

которая, извиваясь среди редких хижин, разбросанных по холмам и косогорам,

бежала к югу, к окраине Доусона. Смок и Солтмен, вцепившись друг в друга,

катались по снегу. Смок был полон сил и задора и надеялся взять верх, но

Солтмен оказался на пятьдесят фунтов тяжелее - это были пятьдесят фунтов

превосходных, натренированных мускулов - и снова и снова одолевал его. Не

раз он укладывал Смока на обе лопатки, и Смок, очень довольный, лежал и

отдыхал. Но всякий раз, когда Солтмен хотел высвободиться и встать, Смок

вцеплялся в него, и начиналась новая схватка.

- Ничего, силенка у тебя есть, - задыхаясь, признал Солтмен минут

через десять, опять повалив Смока в снег и усевшись на него верхом. - И

все-таки я тебя каждый раз укладываю.

- А я каждый раз тебя задерживаю, - тоже задыхаясь, ответил Смок. -

Мне только того и надо. Малыш за это время знаешь куда укатил?

Солтмен отчаянно рванулся, но ему все же не удалось освободиться.

Смок ухватил его за ногу, дернул - и тот растянулся на снегу во всю длину.

От подножия холма донесся тревожный, вопросительный свист. Солтмен сел и

пронзительно свистнул в ответ, но Смок тут же вцепился в него, повалив на

спину, уселся верхом на грудь, коленями уперся в его могучие бицепсы,

руками - в плечи и вдавил в снег. Так и нашли их золотоискатели. Смок

расхохотался и встал.

- Спокойной ночи, друзья, - сказал он и стал спускаться под гору, а

шестьдесят взбешенных золотоискателей угрюмо и решительно двинулись за ним

по пятам.

Смок повернул к северу, миновал лесопилку и больницу и пошел тропой,

ведущей по реке вдоль крутых скал, над которыми вздымалась Лосиная Гора.

Он обошел индейскую деревню и направился к Лосиному ручью, опять повернул

и оказался лицом к лицу со своими преследователями.

- Вы меня совсем загоняли, - сказал он, делая вид, что зол, как черт.

- Тебя, кажется, никто не заставляет, вежливо пробормотал Солтмен.

- О нет, ни капельки, - огрызнулся Смок, еще успешнее прикидываясь

обозленным, и, пройдя через толпу своих провожатых, зашагал назад к

Доусону. Дважды он пытался свернуть с тропы и напрямик, через торосы,

перейти на другой берег, но спутники не отставали, и он каждый раз

сдавался и сворачивал к доусонскому берегу. Он побрел по Главной улице,

пересек по льду реку Клондайк, дошел до Клондайк-сити и снова вернулся в

Доусон. В восемь часов, когда стало светать, он привел всю усталую ораву к

ресторану Славовича, где в часы завтрака столики приходилось брать с бою.

- Спокойной ночи, друзья, - сказал он, расплачиваясь по счету.

Но не тут-то было, пришлось еще раз пожелать им спокойной ночи у

подножия холма. При дневном свете они не стали преследовать его и только

смотрели, как он поднимался к своей хижине.