Geum.ru

М. В. Ломоносова Ресурсы для Ломоносовских урок

Вид материалаУрок

Содержание


Михаила Васильевича Ломоносова
Лекция iii.
Исторические взгляды M. В. Ломоносова
Направления в историографии в середине XVIII в.
Е. с. кулябко
Подобный материал:
1   2   3   4   5

М. В. Ломоносов Более важное значение имели труды Михаила Васильевича Ломоносова (1711--1765)51. Нападки Ломоносова на Миллера не просто личного свойства: они вытекали из его патриотических взглядов52.

Ломоносов случайно должен был приняться за изложение русской истории -- работу, ему наименее сподручную. И без того ученые его работы были чрезвычайно разнообразны; что он со вниманием относился к современному гигиеническому и экономическому положению народа, это доказывает его письмо к Шувалову о средствах к размножению и сохранению российского народа., Сами немцы признавали огромные таланты и ум Ломоносова, но они говорили, что с ним жить нельзя по его самолюбию53. Он нашел себе покровителя в лице знаменитого тогда мецената Ив. Ив. Шувалова. Последний (через посредство которого Вольтеру было предложено написать историю Петра Великого) задался мыслью создать историю России, составленную в патриотическом направлении. Разумеется, за такое дело естественнее всего было взяться первому уму и самому блестящему перу в России. Шувалов доложил об этом императрице, и она изъявила свою волю54. После этого отказываться уже нельзя было. Поручение, очевидно, было официальное. До нас дошли отчеты Ломоносова Шувалову по исполнению этого поручения. Ломоносов тотчас вошел в сношения с Татищевым, который жил тогда в своей подмосковной деревне, махнув рукой на свой громадный труд. Ломоносов собрал важнейших писателей, древних и средневековых, у которых находились известия о России, и все это тщательно прочитал. В отчетах Шувалову он говорил о том, что прочитал и сколько выписок сделал. Пожилой ученый, очевидно, с трудом одолевал громадный и непривычный материал. Среди этих усиленных работ Ломоносов с горечью должен был покидать свои занятия в химической лаборатории55, которые он притом считал очень полезными для России56. В 1753 г. Ломоносов обещал окончить первый том своей истории, но кончил работу только в 1763 г. Он умер в 1765 г., а этот первый том вышел в 1766 г. Здесь находится прежде всего свод известий о России иноземных писателей, а потом рассказ по Начальной летописи до смерти Ярослава. Сохранилось известие, что Ломоносов приготовил еще две части, но где они, неизвестно. Чтобы встать на дорогу Миллеру, Ломоносов приготовил сокращенный рассказ о Смутном времени, но он утерян. Ломоносов приступил к обработке русской истории с тенденцией, подсказанной ему патриотическим настроением елизаветинского общества. Он хотел восполнить пробел в русской истории, он хотел сделаться русским Ливием, который "открыл бы миру древность и славу русского народа". Судьбы русского народа мало известны не по своему внутреннему качеству, а по случайному обстоятельству, потому что они не нашли до сих пор талантливого историка57. Пока он оставался на почве начальной истории и имел дело с отдельными фактами, он показал свою силу, его критический очерк в некоторых частях и до сих пор не утратил своего значения. Но когда ему пришлось иметь дело с явлениями древней жизни, которую он начал обдумывать, только когда стал писать, он оказался просто повествовательным риториком.


ЛЕКЦИЯ III. Исторические труды M. В. Ломоносова. -- Исторические взгляды М. В. Ломоносова. -- Направления в историографии в середине XVIII в. -- Скептицизм западников. -- Люборусы. -- Стародумы. -- Сравнительно-апологетическое направление

Исторические труды М. В. Ломоносова. "Древней российской историей" Ломоносова завершились труды по русской истории в царствование Елизаветы. Этот труд по смерти автора не получил большого распространения в обществе и не оказал большого влияния ни на историческое сознание общества, ни на ход историографии. Он разве только поддержал до времени Карамзина потребность в художественном изложении русской истории. Довольно сухой рассказ этот не мог удовлетворять вкусов читающего общества времени Екатерины II. Гораздо большее значение если не в развитии русской историографии, то в развитии исторической любознательности, вкуса к историческому чтению имела сокращенная переделка этого труда (1760г.) "Краткий русский летописец"58. Это очень любопытный опыт краткого учебного руководства. Изложив историю происхождения русского народа, Ломоносов дает здесь краткую таблицу русских государей. Перечень царей оканчивается Петром Великим. При имени каждого государя сообщаются главные события его княжения. Этот короткий перечень живо напоминает собой те конспекты по истории, которые готовит каждый гимназист к выпускному экзамену. К этому перечню присоединена родословная таблица российских государей. "Краткий российский летописец" Ломоносова во все царствование Екатерины был довольно распространенным школьным руководством по русской истории.


Исторические взгляды M. В. Ломоносова. В исторических взглядах Ломоносова отразилось влияние господствующей идеи царствования Елизаветы: Россия живет для самой себя и должна все делать своими руками - такова была господствующая мысль того времени. В этом взгляде сказалось сознание народной силы, а творцом этой силы был Петр; вот чем объясняется культ Петра, который характеризует то время59. Созданию этого культа содействовал отчасти и сам Ломоносов ("Похвальное слово Петру" в 1755 г.). Это был последний момент союза между стремлением к самобытности и поклонением перед реформой Петра. В царствование Елизаветы еще не сопоставляли реформы Петра с той жизнью, которую она реформировала: тогда еще древнюю Россию не думали ссорить с новой. Патриотический подъем народного духа, разумеется, как он выражался в высшем обществе, нуждался в историческом оправдании. При таком взгляде на задачу историографии понятны приемы Ломоносова в изложении русской истории. Он хотел показать, что русская национальная гордость не случайное настроение какого-либо поколения, не имеющее почвы в истории. Русская история должна была обнаружить, что оно искони было присуще народу и проявилось его подвигами. Итак, чувствовалась потребность написать русскую историю, но еще не сознавали, что ее надо изучать и понимать. Ломоносов читал летописи без выписок60; он хотел мгновенным вдохновением уловить дух русской истории. Это, очевидно, прием оратора или поэта. Потому, и история Ломоносова вышла риторической, где размышления самого автора смело ставятся в ряд с историческими событиями. В отдельных местах, где требовалась догадка, ум, Ломоносов иногда высказывал блестящие идеи, которые имеют значение и теперь. Такова его мысль о смешанном составе славянских племен61, его мысль о том, что история народа обыкновенно начинается раньше, чем становится общеизвестным его имя; Ломоносов ясно рассмотрел, что волохи, напавшие на славян дунайских, были никто иные, как римляне. Он думал, что птоломеевы ставаны (греческие скловинии, склавы) -- это славяне62; аланы -- алазаны (самохвалы) -- это славяне; греческие скифы -- это греческая форма славянского племенного имени чуди, значит, греки взяли слово "скиф" у славян, значит, уже Геродот знал славян. Это, во всяком случае, большой шаг вперед сравнительно с филологическими догадками современника Ломоносова почтенного Тредьяковского. Но где требовалось цельное и связное изучение всего хода русской истории, там он механически связывал явления заимствованной со стороны исторической схемой: отсюда вышло сближение его русской истории с римской. Наконец, надо отметить в труде Ломоносова исторические догадки, внушенные автору веянием времени, так сказать, патриотическим упрямством, и поэтому не имеющие научного значения. Ему никак не хотелось вывести Рюрика из Скандинавии, поэтому он, отовсюду собирая догадки, скомбинировал новую теорию: Рюрик был вызван из Пруссии, пруссы были славяне, Рюрик был варягорус, значит, варягорусы -- славяне.

Направления в историографии в середине XVIII в. Можно отметить разницу между двумя направлениями в способе обработки русской истории, которые обнаружились в царствование Елизаветы. Одного держались академики-немцы, другого -- русские писатели. Первые собирали исторические документы и подвергали их тщательной исторической критике; они предпринимали ряд специальных критических исследований, не заботясь о большой публике. Писатели русские старались работать на глазах большой публики и старались представить в возможно популярном изложении весь ход русской истории. Мы увидим, что оба эти направления продолжали существовать и в царствование Екатерины. Я перехожу к изложению хода историографии в это время.

Это время отличалось значительными успехами образования и знания в умственном и нравственном развитии России преимущественно под влиянием просветительных идей. Есть показатель этих успехов: таков птенец Петра и делец петровского времени Ив. Ив. Неплюев. Он дожил до времени Екатерины, т. е. до того времени, которое перестал понимать. Он сам рассказал Голикову о своем свидании с Екатериной, а Голиков записал его рассказ. Потеряв зрение, он поехал на придворный куртаг, чтобы лично просить у императрицы отставки. Екатерина очень дорожила им, она просила его по крайней мере указать на свое место человека с такими же достоинствами, как он сам. "Нет, государыня, -- ответил он, -- мы Петра Великого ученики, мы инако воспитаны и иначе мыслим, а теперь воспитывают иначе..." При такой перемене в понятиях общества, разумеется, должны были произойти значительные перемены и во взглядах на задачи и прием исторического изучения. Писание истории должно было смениться изучением ее; украшенное повествование о прошлом или откровение свету славных дел предков сменилось потребностью уяснить себе самим ход своего прошлого; патриотическое самопрославление уступило место национальному самосознанию. Старое направление исторической мысли изменилось, притом возникли и новые направления. Переворот в пользу Екатерины, как известно, имел такое же патриотическое значение, как вступление на престол Елизаветы: оба были направлены против господства немцев. Поэтому патриотическое настроение времени Елизаветы не могло погаснуть и в царствование Екатерины, но дипломатический патриотизм народной гордости теперь с успехами знания обратился в нравственный патриотизм любви к отечеству. Согласно с этим эпопея народных героев Ломоносова обратилась в панораму народных доблестей или национальных добродетелей, как тогда любили выражаться. По мере углубления исторической мысли в свой предмет обособлялись и кристаллизовались особые, даже враждебные направления, до того времени сливавшиеся в одно настроение.

Е. С. КУЛЯБКО

ЛОМОНОСОВСКИЙ ЮБИЛЕЙ 1911 г.

Двухсотлетний юбилей со дня рождения М. В. Ломоносова, отпразднованный в 1911 г. Академией наук, является весьма интересной страницей недавней истории. В апреле 1909 г., т. е. за два с половиной года до торжества, академик А. А. Шахматов выступил в Общем собрании Академии с предложением избрать Юбилейную комиссию для выработки программы празднования этого дня, столь знаменательного для истории русской науки.1 В состав Юбилейной комиссии, образованной под председательством непременного секретаря Академии наук С. Ф. Ольденбурга, были избраны от Отделения русского языка и словесности академики В. И. Ламанский, А. А. Шахматов и А. И. Соболевский и от Физико-математического отделения академики Н. Н. Бекетов, Б. Б. Голицын и В. И. Вернадский.

По предложению Б. Б. Голицына и В. И. Вернадского Комиссия наметила следующую программу юбилейных мероприятий:

1) завершить к юбилею Сухомлиновское издание сочинений Ломоносова с перепиской;2

2) выпустить к тому же сроку дешевое издание наиболее капитальных естественнонаучных трудов Ломоносова с краткими примечаниями;

3) напечатать материалы для его биографии, не использованные П. С. Билярским и П. П. Пекарским;3

301

4) составить словарь языка Ломоносова как литературного, так и научного;

5) подготовить сборник статей о Ломоносове, предложив принять участие в нем высшим учебным заведениям страны;

6) издать научное жизнеописание Ломоносова с особым введением от Академии;

7) установить премии за лучшее сочинение на общую тему о Ломоносове как провозвестнике современных течений в области физико-химических наук и на частные темы о работах Ломоносова: а) по метеорологии и атмосферному электричеству, б) по вопросу о силе тяжести, в) по мореходству и г) по приборостроению;

8) составить библиографию о Ломоносове, русскую и иностранную, с привлечением помимо отечественных также и иностранных библиографов.

Кроме того, Комиссия признала желательным организовать при Библиотеке Академии наук специальный отдел, посвященный Ломоносову (Lomonosoviana) и устроить в юбилейные дни в Академии наук Ломоносовскую выставку. Для увековечения памяти Ломоносова было постановлено возбудить ходатайство о сооружении при Академии наук особого Ломоносовского института и о постановке памятника Ломоносову между Университетом и Академией наук.4

Эта программа, которой нельзя отказать ни в стройности, ни в широком размахе, начала быстро претворяться в жизнь. В 1910 г. в состав юбилейной Ломоносовской комиссии были введены новые члены: академики А. П. Карпинский и Ф. Н. Чернышев, профессор Б. Н. Меншуткин, А. И. Вилькицкий и Г. М. Князев.

Не завершенное к этому времени академическое издание «Сочинений М. В. Ломоносова» было продолжено Отделением русского языка и словесности в 1887 г. по предложению академика М. И. Сухомлинова.5 По существовавшему в те времена обыкновению М. И. Сухомлинов работал над собранием сочинений единолично. В поисках новых ломоносовских материалов, желая обнародовать «все без изъятия» сочинения и письма Ломоносова, а кроме того, написать и его биографию, М. И. Сухомлинов с подлинно юношеским энтузиазмом (ему было тогда около шестидесяти лет) изучал многочисленные фолианты академического архива, усердно работал и в других архивах, вел обширнейшую

302

переписку с самыми разнообразными учреждениями и лицами, разъезжал по провинциальным городам и даже побывал в Германии — в Дрездене и Фрейберге. За семнадцать лет он выпустил пять томов сочинений Ломоносова6 и десять томов «Материалов для истории Академии наук».7

Значительная заслуга М. И. Сухомлинова состояла в том, что силой своего энтузиазма он сумел вовлечь в работу над Ломоносовым целую плеяду блестящих русских ученых своего времени, ведущих членов Физико-математического отделения Академии наук. По просьбе М. И. Сухомлинова рецензентом публиковавшихся им естественнонаучных работ Ломоносова выступили академики Н. Н. Бекетов, Ф. А. Бредихин, Б. Б. Голицын, М. А. Рыкачев и Ф. Н. Чернышев. Никто из них, кроме Н. Н. Бекетова, не занимался ранее изучением Ломоносова8 или во всяком случае ничего не печатал о нем. Их отзывы были обнародованы М. И. Сухомлиновым в IV и V томах собрания сочинений Ломоносова некоторые из этих отзывов цитировались впоследствии в ломоносовской литературе, но общее их значение оценено еще недостаточно.

После смерти М. И. Сухомлинова выпуск очередных томов сочинений Ломоносова приостановился. Отделение русского языка и словесности, покончив с печатанием художественных произведений Ломоносова и его филологических работ, было очень мало заинтересовано в скорейшем выпуске чуждых ему по тематике томов этого издания и не располагало нужными для этого силами.

Лишь в начале 1903 г. Отделение постановило: «Просить академика В. И. Ламанского взять на себя заведывание редакцией последующих томов сочинений Ломоносова». В. И. Ламанский в молодости горячо и углубленно изучал биографию Ломоносова и историю Академии наук ломоносовского времени,9 но с тех пор в течение сорока лет ни разу не возвращался более к этим темам. Учитывая преклонный возраст В. И. Ламанского, Отделение возложило на него номинальное заведывание редакцией, с тем чтобы он подыскал лицо, которое могло бы посвятить себя работе над этим изданием. На подыскание такого лица ушло четыре года

303

и только 2 февраля 1907 г. В. И. Ламанский довел до сведения Общего собрания Академии, что он «приступает к продолжению полного собрания сочинений Ломоносова».10 Работа действительно наконец сдвинулась с места: ее повели профессор Б. Н. Меншуткин и бывший ученик В. И. Ламанского, близкое ему лицо, Г. М. Князев, преподаватель русской словесности в одном из петербургских реальных училищ.11 Кое-что делал и сам Ламанский; сохранились известия, что в 1908 г., уже в возрасте 75 лет, он наведывался по ломоносовским делам в Архив Академии.12

В конце 1908 г. основной текст VI тома, а несколько позднее и VII тома был сдан в набор.13 Трудно установить, чем был вызван необычайно медленный ход их печатания. Основной причиной затяжки была, очевидно, перегруженность Академической типографии, в то время еще маломощной. Сказывались, может быть, и трения, возникавшие по временам между Б. Н. Меншуткиным и Г. М. Князевым. Филолог не без основания критиковал переводы физико-химика, а физико-химик отвергал эту критику, ставя на вид филологу его неосведомленность в вопросах физики и химии.14 К предстоящему двухсотлетию со дня рождения М. В. Ломоносова из состава трех неизданных томов его сочинений было отпечатано только три листа.15

Б. Б. Голицын, замещая непременного секретаря,16 оказывался тем самым по тогдашним условиям единовластным распорядителем всех академических изданий и столь же самодержавным хозяином Академической типографии. Пользуясь этим, он добился перелома в ходе работы над собранием сочинений Ломоносова, предписав типографии ускорить набор этого издания и поставить его в число изданий срочных.

Б. Н. Меншуткин и Г. М. Князев, кооптированные в члены Ломоносовской комиссии, подробно отчитывались в каждом заседании, обещая издать оба тома к сроку.17

Значительная часть переписки Б. Б. Голицына с членами Юбилейной комиссии касается издания научных работ Ломоносова. Академики В. И. Вернадский и Ф. Н. Чернышев согласились участвовать в издании и взяли на себя редакцию научных статей

304

Ломоносова по минералогии; редактирование и составление примечаний к научным работам Ломоносова по химии и физике было поручено Б. Н. Меншуткину, а по морскому делу — А. И. Вилькицкому.18

Физико-математическое отделение Академии и ее Общее собрание приняли предложенный Комиссией перечень Ломоносовских тем на соискание премий им. М. Н. Ахматова19 в 1911 г. и поспешили его утвердить.20

За ученое жизнеописание Ломоносова были объявлены особые премии: большая премия в 2000 руб. и четыре малые премии по 500 руб. Большая премия назначалась за ученое жизнеописание Ломоносова с оценкой его деятельности как писателя, ученого и гражданина. Малые премии — за сочинения, обнимающие деятельность Ломоносова в области: 1) физики и химии, 2) минералогии, геологии, металлургии, 3) философии и словесности, 4) географии, статистики, политической экономии и русской истории.21

Во всех университетах обсуждалось небывалое в их практике предложение Академии об участии в выпускаемом ею Ломоносовском сборнике. Все архивы страны, пробужденные на время от привычной для них в те годы дремоты, принялись выявлять документы, имеющие отношение к Ломоносову. Помимо официальных запросов о ломоносовских документах, посланных Комиссией в петербургские и московские архивохранилища, непременный «секретарь Академии обращался лично к ряду лиц с просьбой помочь в этом деле Комиссии. Сохранились отпуски писем Б. Б. Голицына к В. И. Вернадскому с просьбой выяснить, какие рукописи Ломоносова хранятся в Московском публичном и Румянцевском музеях,22 к архангельскому вице-губернатору А. Ф. Шидловскому с запросом о ломоносовских документах, находящихся в архивах Архангельска и его губернии.23 А. Я. Савич организовал поиски документов в архиве Министерства юстиции, А. И. Вилькицкий — в архивах Морского министерства и Главного

305

гидрографического управления, С. А. Белокуров изъявил желание просмотреть документы в архиве Министерства иностранных дел и в других архивах Москвы, относящиеся ко времени пребывания Ломоносова в Славяно-греко-латинской академии. Выявлением архивных материалов для биографии Ломоносова занялись даже архивы Синода и Александро-Невской лавры.

Большое внимание было уделено составлению справочника, посвященного библиографии сочинений Ломоносова. Эта работа была возложена на библиографа П. А. Дилакторского, а после кончины последнего (10 декабря 1910 г.) поручена приват-доценту Петербургского университета Г. З. Кунцевичу. В широком масштабе развернулась и другая работа — по составлению библиографического указателя литературы на русском, немецком, английском, шведском и романских языках. Иностранные библиографы тщательно пересматривали полки всех наиболее значительных книгохранилищ Западной Европы в поисках упоминаний о Ломоносове.24

А тем временем сам Б. Б. Голицын и В. И. Вернадский усердно трудились над проектом «Ломоносовского института».

Воодушевление, владевшее Ломоносовской комиссией, не могло не вызвать вспышки активного сочувствия и в ее официальном председателе С. Ф. Ольденбурге, когда он в конце апреля 1910 г. вернулся к исполнению всех своих многосложных академических обязанностей. В первом же заседании Комиссии, происходившем под его председательством, он предложил дополнить юбилейную программу выпуском «Трудов и дней Ломоносова», т. е. хронологической канвы его жизни и деятельности.25

Но в том же заседании Комиссии впервые прозвучали и некоторые другие нотки. Тогда они никого, по-видимому, не встревожили, а между тем (теперь, зная последующее, мы видим это ясно) они предвещали близкий поворот деятельности Комиссии в совершенно иную сторону.

В апрельском заседании 1910 г. на обсуждение Юбилейной комиссии как бы невзначай был поставлен невиннейший на первый взгляд вопрос о сочинении кантаты в честь Ломоносова. Текст кантаты «милостиво» согласился написать сам «августейший» президент Академии, подвизавшийся на стихотворном поприще под псевдонимом К. Р., а сочинить музыку взялся