Сесил Паттерсон, Эдвард Уоткинс Теории психотерапии

Вид материала

Реферат

Содержание Становление и развитие Философия и концепции Ноогенные неврозы. Тревожный невроз Обсессивный невроз

Подобный материал:

• Васютин Александр, 1309.62kb.
• Содержание: Из истории создания ядерного оружия, 193.03kb.
• А. И. Аппенянский Внаше время и между врачами, и между психологами, и между теми, 591.33kb.
• Пациентам о психотерапии, 673.39kb.
• Усыновление и мир маленького ребенка, 625.77kb.
• Текст взят с психологического сайта, 8245.97kb.
• Отчет о работе секции Перинатальной психотерапии в 2011 году Печникова Елена Юрьевна, 76.33kb.
• Мужское здоровье и долголетие 10-й Российский научный Форум, 128.43kb.
• Доморацкий В. А. Краткосрочные методы психотерапии / В. А. Доморацкий, 3298.74kb.
• Руководство по психотерапии, 670.61kb.

Глава 14. Логотерапия: Франкл


Виктор Франкл родился (1905) и получил образование в Вене, степени доктора медицины (1930) и доктора философии (1949) были присвоены ему в Университете Вены. В 1928 г. он основал в Вене Молодежные дискуссионные центры (Youth Advisement Centers), которые возглавлял вплоть до 1938 г. В период с 1936 по 1942 г. он работал в области неврологии и психиатрии, затем возглавил неврологическое отделение Ротшильдской больницы в Вене. В 1947 г. он стал во главе Венской неврологической поликлинической больницы, в 1947 г. был выбран доцентом неврологии и психиатрии Венского университета, а с 1955 г. стал профессором. Франкл был приглашенным профессором Гарвардского университета, Южного методистского университета, Стэнфордского университета, университета Дюкень и Чикагского психиатрического фонда. С 1942 по 1945 г. он находился в германских концентрационных лагерях, в том числе в Освенциме и Дахау. Его отец, мать, брат и жена погибли в лагерях.

Франкл написал ряд книг на немецком языке, многие из которых были переведены на польский, японский, голландский, испанский, португальский, итальянский, шведский и английский. Он не раз выступал с лекциями в Южной Америке, Индии, Австралии, Японии, США и Европе.


Становление и развитие


Франкл начал свою профессиональную карьеру в психиатрии с психоаналитической ориентации, будучи учеником Фрейда. Вместе с тем он испытал влияние работ экзистенциальных философов, включая Хайдеггера, Шелера и Ясперса, и стал развивать собственную экзистенциальную философию, а также экзистенциальную психотерапию. В 1938 г. он впервые употребил термины экзистенциальный анализ и логотерапия в своих сочинениях. Чтобы избежать путаницы с экзистенциальным анализом Бинсвангера, Франкл остановился на термине логотерапия. Название «экзистенциальный анализ» также продолжает использоваться, указывая на иной аспект теории и метода Франкла, чем логотерапия.

Твиди (Tweedie, 1961), пытаясь обобщить подход Франкла, отмечал, что «эти термины практически синонимичны и относятся к двум аспектам одной теории. Если экзистенциальный анализ больше характеризует антропологическое направление, в котором развивается теория, то логотерапия описывает собственно терапевтическую теорию и метод» (р. 27). Франкл утверждал, что «логотерапия развивается из духовного, в то время как экзистенциальный анализ движется к духовному» (р. 30). Позднее он писал, что «логотерапия... нацелена на осознание бессознательных духовных факторов личности пациента, в то время как экзистенциальный анализ имеет задачей помочь пациенту осознать свою ответственность», и цитировал собственное высказывание: «По определению, экзистенциальный анализ нацелен на "осознание своей ответственности"» (р. 129). Затем он приводит еще одну собственную цитату: «Отдельно от этого стоит задача логотерапевтического вмешательства для стимуляции конкретных осмысленных возможностей; это, в свою очередь, предполагает анализ конкретного человеческого существования (дазайн), личного существования данного пациента, иначе говоря, экзистенциальный анализ» (р. 129). Представляется, что экзистенциальный анализ относится к анализу существования индивида, в то время как логотерапия обозначает собственно вмешательство. Название логотерапия употребляется гораздо чаще, причем под ним подразумеваются оба аспекта, что мы и будем делать в данной главе.

Эта философия и терапия, разработанная в процессе клинической практики и преподавательской деятельности, была проверена и укрепилась в скитаниях Франкла по концентрационным лагерям. Он увидел истину, о которой часто говорят поэты и писатели, что любовь есть наивысшая цель людей и что «спасение человека происходит через любовь и в любви» (Frankl, 1985a, р. 57). Он убедился в том, что это единственная цель существования.

Франкл описал свои переживания в книге, опубликованной в 1946 г. на немецком языке и в 1959 г. на английском языке под названием «От лагеря смерти к экзистенциализму» (From Death Camp to Existentionalism). Пересмотренное издание с добавлением раздела «Основные концепции логотерапии» (Basic Concepts of Logotherapy) называется «Поиск человеком смысла» (Man's Search for Meaning, 1963b). Пересмотренное издание в мягком переплете вышло в 1968 г., следующее в 1985 г. Эта небольшая книга послужила одним из основных источников для данной главы. Другим источником является «Врач и душа» (The Doctor and the Soul), перевод Arztliche Seelsorge (1946a). Второе расширенное издание с изменениями и дополнениями в виде одной главы вышло в свет в 1965 г. Третье издание было опубликовано в 1986 г. Эта книга свела воедино материалы, опубликованные на немецком языке до 1946 г., некоторые из них вышли еще в 1930-х гг. Из других книг Франкла можно упомянуть такие как «Психотерапия и экзистенциализм» (Psychotherapy and Existentionalism, 1967, 1985b), «Воля к смыслу» (The Will to Meaning, 1981), «Бессознательный бог» (The Unconscious God, 1985c), а также «Неслышная мольба о смысле: психотерапия и гуманизм» (The Unheard Cry for Meaning: Psychotherapy and Humanism, 1985d).


Философия и концепции


Невзирая на апатию заключенных концентрационных лагерей, вызванную физическими и психологическими причинами, Франкл (Frankl, 1985a) обнаружил, что «человек способен сохранить остатки духовной свободы, независимости ума даже в таких ужасных условиях психического и физического стресса» (р. 86). Остается много возможностей для выбора, известны примеры героических поступков с целью помочь другим, а не спасти себя.

«Тип человека, которым становился заключенный, определялся внутренним решением, а вовсе не был результатом внешних условий. По сути дела, каждый человек способен даже в таких обстоятельствах принять решение о своем выборе — психическом и духовном. Можно сохранить свое человеческое достоинство даже в условиях концентрационного лагеря... Это и есть духовная свобода, которую никто не может отнять, именно она делает жизнь осмысленной и придает ей цель» (р. 87).

Если есть смысл жизни, то есть и смысл страданий, поскольку страдания, как и смерть, являются неотъемлемой частью жизни; без них жизнь была бы неполной.

Лишь некоторые заключенные сопротивлялись разрушительному влиянию лагеря, не желая превращаться в жертвы. Отсутствие цели или надежды на будущее заставило многих пересмотреть существующие возможности позитивных изменений лагерной жизни. Необычайно неблагоприятные внешние обстоятельства также могут предоставить человеку возможность духовного роста. Для этого человек должен обладать верой в будущее. Без такой веры он сдается и утрачивает желание жить. В отсутствие цели, смысла жизни нет стремления выжить. Франкл (Frankl, 1986) спросил своих товарищей по несчастью, которые ничего уже не ждали от жизни: «действительно ли вопрос в том, ждем ли мы чего-то от жизни или нет? Может быть, лучше спросить, чего ждет от нас жизнь?» (p. XVII). Жизнь ставит перед каждым человеком задачи, в решении которых состоит ее смысл. Задачи эти у каждого свои, каждая ситуация уникальна и требует уникальной реакции. Иногда от человека требуется смириться с судьбой и страданиями. Страдания каждого человека уникальны, а возможность для роста зависит от того, как человек их переносит.


Природа человека


Человек представляет собой единое целое с тремя аспектами или измерениями: соматическим, или физическим; психическим, или психологическим; и духовным. (Следует подчеркнуть, что под «духовным» Франкл не обязательно подразумевает «религиозный».) Первые два близко взаимосвязаны и вместе составляют «психосоматику». Они включают наследственные и конституциональные факторы, такие как врожденные влечения. Психоанализ благодаря Фрейду, Адлеру и Юнгу внес вклад в понимание этих измерений, в особенности психологического, но практически не уделил внимания духовному, исключительно человеческому измерению.

Логотерапия делает акцент на третьем, духовном, измерении. Духовность является первой из трех характеристик человеческого существования, которые отличают людей от животных. Духовность выявляется феноменологически непосредственно в самосознании, но проистекает из «духовного бессознательного».

«Бессознательная духовность есть корень всего сознания. Другими словами, мы знаем и признаем не только инстинктивное бессознательное, но также духовное бессознательное и в этом видим питательную почву всей сознательной духовности. Эго не управляется Ид, а дух рождается в бессознательном» (Frankl, 1957, р. 674).

Духовность является главным атрибутом человека, из духовности происходят совесть, любовь и эстетическое сознание.

Второй особенностью человеческого существования является свобода. «Что представляет собой человек? Это сущность, которая всегда принимает решения. Он снова и снова принимает решение о том, каким ему быть в следующий момент» (Frankl, 1951, р. 39). Свобода означает свободу от инстинктов, наследственной предрасположенности и окружения. Хотя люди подвержены влиянию каждого из этих аспектов, они все же имеют свободу принимать или отвергать эти условия. Таким образом, люди не просто существуют; они решают, каким будет их существование. В связи с возможностью подняться над биологическими, психологическими и социологическими условиями, на которых строятся прогнозы, люди непредсказуемы (Frankl, 1963a).

Третий фактор в существовании человека — это ответственность. Свобода — это не только свобода от, но также свобода для чего-либо, что, согласно Франклу, «представляет собой обязанности индивида. Человек ответственен перед собой, своей совестью или Богом». Логотерапия пытается заставить пациента полностью осознать собственную ответственность; следовательно, ему должно быть предоставлено право выбора: «за что, перед кем или перед чем нести ответственность» (Frankl, 1985a, р. 132).

Психоанализ имеет дело с осознаванием пациентами своих вытесненных переживаний или влечений. Индивидуальная психология Адлера фокусируется на принятии человеком ответственности за свои симптомы. Каждый из этих подходов односторонен и они дополняют друг друга. «Фактически можно сформулировать это в виде основной теоремы, которая гласит: быть человеком — значит быть сознательным и быть ответственным». Как психоанализ, так и индивидуальная психология заблуждаются в том, что рассматривают только один аспект человечности, один фактор в человеческом существовании, в то время, как для получения истинной картины необходимо принимать во внимание оба аспекта» (Frankl, 1986, р. 5). Логотерапия идет дальше каждого из этих подходов, проникая в духовное (Geistig). Ответственность соотносится с сознанием через совесть.

Хотя каждый человек уникален, сам по себе он не имеет значения. «Значимость каждой индивидуальности, смысл человеческой личности всегда связаны с сообществом» (Frankl, 1986, р. 70). В сообществе каждый индивид незаменим благодаря своей уникальности. В этом и состоит различие между сообществом и «массой», состоящей из одинаковых единиц. «Сообщество нуждается в существовании индивида, чтобы самому иметь смысл» (р. 70), но также «смысл индивидуальности реализуется в сообществе. До этой степени ценность человека зависит от сообщества» (р. 71). В то же время масса поглощает индивида: «уходя в массу, человек утрачивает наиболее характерное свое качество: ответственность» (р. 72). А становясь частью сообщества, что само по себе является выбором, человек повышает свою ответственность.


Мотивация


Поддержание гомеостаза, снижение напряжения или психоаналитический принцип удовольствия не могут адекватно объяснить человеческое поведение. Влечение к статусу, о котором идет речь в индивидуальной психологии Адлера, также не является удовлетворительным объяснением, равно как самовыражение, самореализация и самоактуализация. Все это, согласно Франклу, является скорее следствиям, чем интенциями, то же самое можно сказать об удовольствии. Фактически

«лишь когда первичная объектная ориентация ослаблена, возникает интерес к себе, что наиболее резко проявляется в существовании больных неврозом. Следовательно, стремление к самореализации ни в коем случае нельзя считать первичным, напротив, мы усматриваем в нем признак снижения уровня человеческого существования» (Frankl, 1958, р. 31).

Первичная мотивация человека — это не жажда удовольствия или власти, это воля к смыслу. Именно это «вдохновляет человека», иначе говоря, «это наиболее человеческое из всех явлений, поскольку животное, естественно, никогда не печется о смысле своего существования» (Frankl, 1986, p. XVI).

Смысл не изобретается людьми, как утверждает Сартр, он ими «открывается».

«Люди могут придать смысл своей жизни, осознав то, что я называю креативными ценностями, решая задачи. Они также могут придать своей жизни смысл, осознав эмпирические ценности, переживая Бога, Истину, Прекрасное или познав единственного человека во всей его уникальности. Воспринимать одного человека как уникального означает любить его» (Frankl, 1986, p. XIX).

Даже когда эти переживания невозможны, «человек все-таки может придать своей жизни смысл тем, как он встречает свою судьбу, свои страдания» (p. xix). Люди осознают ценности за счет отношения к выпавшим на их долю неизбежным страданиям. Это установочные ценности и возможность их осознания сохраняется до последних мгновений жизни. Страдание, таким образом, имеет смысл.

Стремление к цели не является движущей силой в психодинамическом понимании. «Ценности не влекут человека; они не подталкивают его, а скорее тащат за собой» (Frankl, 1963b, p. 157). Они предполагают выбор или принятие решений. «Человек не испытывает влечения к нравственному поведению; решение вести себя нравственно принимается в каждом конкретном случае». Он поступает так не с целью удовлетворения соответствующего влечения и не для очистки совести, но «ради причины, которой себя посвятил, либо ради любимого человека, либо во имя Бога» (р. 158).

Смысл жизни — это не абстракция.

«В конечном счете человек не должен задавать вопрос, в чем заключается смысл жизни, напротив, он должен сознавать, что этот вопрос адресован ему. Иначе говоря, каждому человеку жизнь задает вопрос; ответ может быть дан только путем ответственности за свою собственную жизнь; единственный ответ жизни — быть ответственным... Этот акцент на ответственности отражается в категорическом императиве логотерапии, который выглядит следующим образом: «Живи так, как будто ты живешь уже второй раз, и как будто в первый раз ты поступил неправильно, именно таким образом, как собираешься поступить сейчас!»» (Frankl, 1985a, pp. 131-132).

Смысл жизни, таким образом, уникален для каждого человека и изменяется с течением времени.

Существование преходяще, однако на этом его качестве основана ответственность, поскольку люди постоянно стоят перед выбором из существующих возможностей. Человечество постоянно делает выбор «из массы имеющихся возможностей». Как только

«мы использовали возможность и реализовали потенциальный смысл, мы сделали это раз и навсегда. Мы спасли его в прошлом, куда он был благополучно доставлен и сложен. В прошлом ничто не теряется безвозвратно, напротив, абсолютно все неизменно сберегается и накапливается» (Frankl, 1985a, р. 175).

Вместе с тем потенциальные возможности, которые не были выбраны, утрачиваются.


Экзистенциальный вакуум и экзистенциальная фрустрация


Общей жалобой сегодняшних пациентов является отсутствие смысла жизни. «Они не сознают смысла, ради которого стоит жить. Они охвачены переживаниями своей внутренней пустоты, вакуума внутри себя; они попадают в ситуацию, которую я назвал "экзистенциальным вакуумом"» (Frankl, 1985a, р. 128). При отсутствии инстинктов, руководящих их поведением, и исчезновении традиций, определяющих выбор, сталкиваясь с необходимостью делать выбор, люди не знают, что им делать, что они хотят. «Этот экзистенциальный вакуум проявляется преимущественно в состоянии скуки... В действительности скука сейчас причиняет и ставит перед психиатрами больше проблем, чем страдания» (Frankl, 1985a, р. 129). Одним из проявлений скуки является «воскресный невроз», представляющий собой «разновидность депрессии, которая поражает людей, осознавших отсутствие содержания в своей жизни, когда дела завершены и внутри дает знать о себе пустота» (Frankl, 1985a, р. 129).

Фрустрация воли к смыслу — это «экзистенциальная фрустрация». Такая фрустрация иногда

«заместительно компенсируется жаждой власти... В других случаях место фрустрированной воли к смыслу занимает жажда удовольствия. Вот почему экзистенциальная фрустрация часто выражается в сексуальной компенсации. В таких случаях можно наблюдать, как сексуальное либидо буйствует в экзистенциальном вакууме» (Frankl, 1985a, pp. 129-130).

Экзистенциальная фрустрация сама по себе не является патологической или патогенной.

«Не всякий конфликт обязательно имеет невротический характер... страдание не всегда является патологическим феноменом... Я решительно отвергаю предположения, что поиск смысла существования, или даже сомнение в его наличии всегда обусловлено каким-либо заболеванием или приводит к нему... Озабоченность или даже отчаяние человека по поводу смысла жизни есть экзистенциальное страдание, а вовсе не психическое заболевание» (Frankl, 1985a, pp. 124-125).

Философские конфликты и проблемы, касающиеся мировоззрения человека, являются психологически, биологически и социологически «обусловленными, но не вызванными». Заблуждение психологизма — «анализировать каждый поступок с точки зрения его психического происхождения, судить на этом основании о ценности или неценности его содержания» (Frankl, 1986, р. 15). Даже при наличии у индивида патологии, его философия или мировоззрение не обязательно патологичны. Психологизм вместе с тем склонен к обесцениванию; «он всегда пытается демаскировать», разоблачить, вскрыть внутреннюю сущность, то есть невротическую или культурно-патологическую мотивацию. «Всегда и везде психологизм видит одни лишь маски, настаивая на том, что за ними скрываются лишь невротические мотивы» (Frankl, 1986, pp. 18-19).

Поиск смысла может привести скорее к напряжению, чем к равновесию, но это не патологическое напряжение; это «обязательная предпосылка психического здоровья... психическое здоровье основывается на определенной степени напряжения, напряжения между уже достигнутым и еще требующим завершения, или разрывом между тем, каков человек, и тем, каким он должен стать» (Frankl, 1985a, pp. 126-127). В первую очередь человеку требуется не разрядка напряжения — гомеостаз, или равновесие, — а «ноодинамика», то есть экзистенциальные движущие силы в поляризованном поле напряжения, где один полюс представлен смыслом, который предстоит реализовать, а другой полюс — человеком, который должен это сделать» (Frankl, 1985a, р. 127).


Природа неврозов и психозов


Хотя экзистенциальные конфликты могут развиваться и без невроза, каждый невроз имеет экзистенциальный аспект. Неврозы «коренятся в четырех совершенно различных слоях (или "измерениях") человеческого бытия» (Frankl, 1986, pp. 176-177) — физическом, психологическом, социальном и экзистенциальном, или духовном. Физиологические основы могут быть конституциональными (включая невропатию и психопатию) и обусловленными (например, шок после травматического переживания). Обусловливающие основания являются, вероятнее всего, ускоряющими факторами. Разные типы неврозов различаются с точки зрения относительной важности каждого из этих четырех измерений. Физиологические основы не подлежат психотерапевтическому лечению, а лишь медикаментозному, при значительной выраженности физиологического компонента психотерапия практически бессильна (Frankl, 1986).

Ноогенные неврозы. Термин ноэтический (noetic) относится к духовному измерению. «Ноогенные неврозы возникают не в результате конфликтов между влечениями и инстинктами, а из экзистенциальных проблем. Среди таких проблем фрустрация воли к смыслу играет значительную роль» (Frankl, 1985a, р. 123). Нарушение происходит не в духовном измерении как таковом, а проявляется в психосоматике. «Ноогенные неврозы есть заболевания "из-за духа" (aus dem Geist), но это не болезни самого "духа" (im Geist)» (Frankl, 1956, p. 125).

Коллективный невроз. Хотя наш век называют веком тревоги, сомнительно, чтобы тревога была сейчас более распространена, чем в другие времена. Вместе с тем некоторые особенности современного человека имеют «сходство с неврозом» и могут быть определены как коллективный невроз. «Прежде всего это беспорядочное отношение к жизни» без долгосрочного планирования, что, по-видимому, связано с неопределенностью жизни после Второй мировой войны и создания атомной бомбы. «Вторым симптомом является фаталистическое восприятие жизни. Оно в свою очередь также возникло в результате последней войны» (Frankl, 1986, p. XXII). Теперь принято считать, что планировать свою жизнь невозможно.

Третий симптом — это коллективное мышление. «Человек предпочитает погрузиться в массы. В действительности он лишь тонет в массах; он отказывается от себя как от свободной и ответственной сущности» (Frankl, 1986, p. XXII). Далее следует четвертый симптом, фанатизм. «Если коллективист игнорирует собственную личность, фанатик игнорирует личность другого человека... Имеет значение лишь его собственное мнение... В конечном счете все эти четыре симптома берут свое начало из страха ответственности и бегства от свободы» (Frankl, 1986, pp. XXII-XXIII). Для преодоления коллективных неврозов требуется скорее психологическое просвещение и психогигиена, а не психотерапия.

Неврозы. Ноогенные неврозы и коллективные неврозы относятся к неврозам в широком значении термина. В более узком смысле невроз затрагивает преимущественно психическое измерение человека. «Невроз не является ноэтическим (умственным) или духовным заболеванием, или же заболеванием человека, касающимся лишь духовности. Более того, это всегда заболевание человека в его единстве и целостности» (Frankl, 1956, р. 125). Психологические комплексы, конфликты, травматические переживания являются скорее проявлениями, чем причинами невроза, который более тесно связан с дефектом развития структуры личности. Тревога есть общий фактор, хотя и не причина невроза; вместе с тем она поддерживает невротический круг. Базовым элементом является атиципаторная тревога. Транзиторный симптом или минутная неудача в функционировании могут оказаться в центре внимания. Возникает страх рецидива симптома, подкрепляющий этот симптом, формируется невротический круг, который включает предупреждающую тревогу. Существует два основных типа неврозов: тревожный невроз и обсессивный невроз.

Тревожный невроз включает в себя нарушение функционирования вазомоторной системы, нарушение эндокринной функции или конституциональный элемент. Травматические переживания действуют как провоцирующие агенты за счет фокусирования внимания на симптомах, однако за невротической тревогой кроется экзистенциальная. Эта экзистенциальная тревога есть «страх смерти и одновременно страх жизни в целом» (Frankl, 1986, р. 180). Это результат ощущения вины перед жизнью из-за собственного нереализованного потенциала. Этот страх сосредоточивается на конкретном органе тела или концентрируется на конкретной символической ситуации в форме фобии. Пациентка, испытывающая страх открытых пространств, описывает свою тревогу как «чувство парения в воздухе», что соответствующим образом описывает и ее душевное состояние, выражением которого служит невроз (Frankl, 1986, р. 180). С экзистенциальной точки зрения невроз — это способ существования.

Обсессивный невроз, подобно всем другим неврозам, включает конституциональный фактор предрасположенности наряду с психогенным фактором. Однако имеется также экзистенциальный фактор, отражающий выбор или решение человека перейти к развернутому обсессивному неврозу. «Пациент не несет ответственности за свои навязчивые идеи», но «он, безусловно, ответствен за свое отношение к этим идеям» (Frankl, 1986, р. 188). Человек, страдающий обсессивным неврозом, не способен переносить неопределенность, напряжение между тем, что есть, и тем, что должно быть. Его мировоззрение характеризуется «стопроцентностью», или поиском абсолюта, стремлением к «абсолютной определенности в познании и решении» (Frankl, 1986, р. 191). В связи с невозможностью для такого человека достичь в жизни всего желаемого он концентрируется на конкретной области; но даже после этого человек может преуспеть «лишь частично... и всегда ценой своей естественности. Следовательно, все его стремления нечеловечны» (Frankl, 1986, р. 193).

Психозы. При неврозах симптомы и этиология носят психологический характер. При психозах — меланхолии и шизофрении — этиология физическая, а симптомы психологические.

Меланхолия, или эндогенный психоз, также включает психогенные и экзистенциальные аспекты, или «патопластический» фактор, который заключается в свободе формировать свою судьбу и определять собственное психическое отношение к болезни. Следовательно, «даже психоз в своей основе представляет собой проверку человека, человеческих качеств психотического пациента» (Frankl, 1986, р. 200). Рядом со свободой психического отношения идет ответственность. Тревога, присутствующая в меланхолии, имеет физиологическую основу, но это не объясняет тревоги или вины, которые вызываются преимущественно страхом смерти и совести, представляя собой способ существования или переживания. «Сознательная тревога может быть понята только... как тревога человека как такового: как экзистенциальная тревога» (Frankl, 1986, р. 201), а не с физиологической точки зрения. Хотя животное также может страдать от тревоги, психозы у людей включают основополагающий элемент человечности — экзистенциальность — помимо и прежде органического состояния.

При меланхолии физиологическая основа или «психофизическая недостаточность переживается уникальным для человека образом как напряжение между тем, что человек собой представляет, и тем, каким он должен быть», между «потребностью и возможностью реализации» (Frankl, 1986, р. 202). Эта недостаточность ощущается как неадекватность и проявляется в различных формах, вынося на поверхность страхи, ранее существовавшие в преморбидном состоянии: страхи неспособности заработать достаточно денег, невозможности достичь своих целей в жизни, страхи «Судного дня». Меланхолик «становится слепым к ценностям, свойственным его собственному бытию», а позднее и к внешним ценностям; вначале «он ощущает себя никчемным, а свою собственную жизнь бессмысленной» (Frankl, 1986, р. 204), а затем весь мир начинает видеться в таком же свете. Вина, возникающая вследствие чувства собственной недостаточности «из-за сильного экзистенциального напряжения, может возрасти до такой степени, что он начинает считать ее неискоренимой» (Frankl, 1986, р. 205). Жизнь, таким образом, обретает новое измерение.

При шизофрении феномены ощущения внешнего влияния, наблюдения извне или преследования являются формами «"переживания чистой объектности"... Страдающий шизофренией переживает себя как объект наблюдения или преследования со стороны других людей» (Frankl, 1986, pp. 208-209). Страдающие шизофренией переживают себя так, словно они трансформировались из субъекта в объект. «Эмпирическая пассивность» проявляется в речи больных шизофренией. «Страдающий шизофренией переживает себя как настолько ограниченного в своих человеческих качествах, что не может больше ощущать себя действительно "существующим"» (Frankl, 1986, р. 210). При этом затрагиваются как сознание, так и ответственность.