Процессы социализации политической власти в современном российском обществе
| Вид материала | Диссертация |
- Процессы и механизмы формирования государственной политики в современном российском, 871.83kb.
- -, 96.53kb.
- Х международная научно-практическая конференция «Психолого-социальная работа в современном, 135.3kb.
- Программа дисциплины политология гсэ. В. 02 Специальность: Технология и предпринимательство, 140.42kb.
- Городская бедность как социальное явление в современном российском обществе 22. 00., 371.62kb.
- Особенности воспроизводства образовательного потенциала рабочих в современном российском, 892.18kb.
- Темы курсовых работ и рефератов по предмету теории и методики физической культуры, 88.14kb.
- Трансформация ценностных ориентаций семьи в современном российском обществе 22. 00., 352.96kb.
- Всовременном российском обществе особого внимания и осмысления требуют аксиологические, 97.37kb.
- Декларирование приверженности консервативным принципам постепенно становится в современном, 152.09kb.
Третья глава «Властные отношения в трансформирующемся российском обществе: структура, динамика» состоит из параграфов: «Коллизии модернизации и легитимности в процессе изменения структуры властных отношений. Риски трансформации политической власти», «Динамика и тенденции развития российской власти в модернизационном контексте».
В частности, в данной главе автор пытается выяснить, насколько полно теоретические и эмпирические исследования отражают ключевые моменты российской практики властных отношений - коллизии модернизации и легитимности. Автор обратил свое внимание на реперные точки: характеристики существующей политической власти, структуры власти, ее партнеры и конкуренты, иерархия распределения общественных функций, правовая идентификация, легитимация принуждения, сопоставления ценностных систем политической власти и российского общества. Рассматривая формирование нового политического порядка в России, автор констатирует, что в настоящем сложились неблагоприятные социальные условия для обеспечения легитимности политической власти. В условиях имущественного и социального расслоения населения внедрение новых ценностей политической и социально-экономической модернизации крайне затруднительно.
Диссертант обращает внимание на главный вопрос исследования легитимности политической власти: как воспринимает население реальные механизмы социальной стратификации? Согласно данным пролонгированных социологических исследований ВЦИОМ причины богатства, по убеждениям населения России, заключаются в родственных и иных протекционистских связях, в самой экономической системе, нечестности богатых, но не в способностях или упорном труде – эти факторы на последних местах. Причины бедности население России видит в существующей экономической системе – в этом убеждены от 81,7 до 92% респондентов; нарастающая тенденция общественного мнения – объяснение причин бедности в худших стартовых условиях – от 51,6 до 65,2%; на втором месте россияне самокритично называют «лень и пьянство».
Очевидна некая социально-политическая зависимость: если причины имущественной поляризации большинство населения видит в общественном устройстве и политической власти, то социальный порядок и политическая власть, которая поддерживает этот порядок, воспринимаются населением скорее как не справедливые, а значит, - не легитимные. Результаты проведенных исследований показывают, что представления о неравенстве, бедности и богатстве в целом не меняются, это свидетельствует о достаточной прочности социальных установок россиян. Выводы, которые по итогам исследований общественного мнения можно сделать относительно сегодняшних реалий, заключаются в том, что для большинства социальных групп возможность добиться успеха невелика, что, в свою очередь, создает протестный электорат, определяет потенциал недовольства существующей политической властью, обусловливает сомнения определенных социальных групп в ее легитимности.
В ходе теоретического осмысления эмпирических данных автором выявлена зависимость сопоставления желаемых и фактических доходов и рейтингов доверия к различным институтам и политическим лидерам. Желаемые доходы в среднем растут быстрее, чем возможности зарабатывать и фактические доходы. Иными словами, определена зависимость колебания социально-экономических мотиваторов, желаемых и фактических доходов синхронно с политическими предпочтениями, рейтингами доверия к различным институтам и политическим лидерам.
Вместе с тем следует констатировать, что постепенно преодолевается кризис политической гражданской идентичности: более 80% респондентов указали на важность участия граждан в принятии решений органов власти. В массовом сознании формируется ценностная ориентация на укрепление правовых механизмов функционирования российского общества, которая является своеобразной идеологической основой позитивного отношения большинства российских граждан к государству, основой легитимации власти. В структуре политического и правового сознания доминируют установки на создание сильного государства (эту установку выразили 92,8% респондентов), на обеспечение верховенства закона для всех (90,3%), на открытость органов государственной власти (82,6%).
Особое внимание в контексте модернизации и упрочения легитимности уделяется анализу динамики формирования нормативно-правовой базы социализации политической власти, основу которой составляют «социальные» статьи Конституции страны (17, 25, 37, 40, 43), ратифицированные международные соглашения и своды нормативно-правовых документов об экономических, социальных и культурных, гражданских и политических правах, такие как: Гражданский кодекс РФ, Трудовой кодекс РФ, Федеральные законы: «О занятости населения в Российской Федерации», «О прожиточном минимуме» и др., которые закрепляют новые социальные стандарты взаимоотношений государства и граждан.
В диссертации отмечается, что определенную динамику приобрел процесс формирования концептуальных компонентов социальной политики государственной власти. Первоначальный этап формирования связан с разработкой «Программы социальных реформ в Российской Федерации на период 1996-2000 годов», и результаты реализации этой Программы оказались неэффективны, судя по показателям качества жизни россиян, рассчитанным по методикам ООН и сравнительного статистического анализа. Более совершенную научную и нормативно-правовую базу социальная политика государства получила с принятием в 2005 году четырех Национальных (социальных) проектов.
Анализ практики становления социального государства в условиях современной модернизации показывает, что процесс социализации российской политической власти приобретает некоторую динамику. Для того чтобы перспектива социализации политической власти стала реальной, а ее развитие в сторону социальных приоритетов – необратимым, автор счел необходимым рассмотреть риски трансформации, выявление и объективная оценка которых предопределяют возможности прогнозирования и нивелирования деструктивных вариантов и повышения управляемости социально-экономическими и общественно-политическими процессами.
Глубинные риски трансформации российской политической власти связаны с институциональным кризисом, суть которого заключается в отсутствии эволюционности социально-политических процессов, в принципиальной противоположности советской системы политической власти, с ее эффектом нерасчлененной целостности (построенном на принципе концентрации всех видов власти) и политических институтов. Противоречивость политических акторов в свою очередь детерминирована изменением интересов все более дифференцирующихся социальных групп, которые требуют политической институционализации. Это обусловливает различные проявления кризисности политической власти: формирования и функционирования всех ее ветвей; механизмов взаимодействия, доверия и конверсии власти; а также программ и конкретных видов государственной политики.
Обеспечение российской политической властью баланса между различными экономическими, социальными, политическими интересами и оформление их в эффективном политическом курсе проходит медленно и зачастую противоречит укоренившимся в сознании россиян институциональным ценностям, что значительно замедляет темпы трансформации общества и создает риски конкурентоспособности страны.. Негативным фактором также является наличие многочисленных маргинальных слоев, которое в политической практике означает, что политические партии не представлены широкой социальной базой.
Отсутствие разветвленной политической инфраструктуры и каналов коммуникации создает риски отстранения граждан от участия в политической жизни, реальность которых подтверждают данные пролонгированных социологических опросов, где абсолютное большинство россиян утверждает, что «власть равнодушна к нуждам простых людей» и «от них ничего не зависит» и т.д1. В этой связи автор подчеркивает, что политический процесс может быть оптимизирован только при условии интенсификации диалога между властью и обществом. Отсутствие системы политической коммуникации не позволяет правящей элите своевременно и в необходимом объеме получать информацию о жизненно важных требованиях социальных групп, что неизбежно повышает уровень конфликтности в обществе.
Содержание информационно-технологических рисков для индивидов и политической власти заключается, с одной стороны, в видимой свободе и неподконтрольности поведения, действий людей в мировом виртуальном пространстве. С другой стороны, раздробленность и подверженность инфо-опасностям снижает степень защиты индивидов и увеличивает искусы тоталитарного неосязаемого технологического контроля со стороны власти.
В диссертации систематизированы основные социально-политические риски российской политической власти в транзитивный период (экспансия олигархических монополистов в политическое пространство, коррупционность, проникновение криминалитета в политическую власть, слабость формирования и влияния среднего класса, всплески радикализма и национализма всех видов, монополизация политических институтов и учреждений, прикрывающих свои действия государственным патронажем, непрозрачность и протекционизм механизмов рекрутирования политической элиты, авторитарный стиль государственного управления), обусловленные ломкой привычных форм и механизмов вовлечения граждан в государственное управление. Кризис легитимности проявляет себя через рассогласование целей и ценностей правящего режима с представлениями граждан о формах и средствах политического регулирования, нормах справедливого правления.
Автор доказывает, что процесс легитимизации институтов политической власти в условиях транзитивного периода развития российского общества заключается в формировании новых политических акторов, становлении новой структуры властных отношений, формировании властвующей политической элиты на основе свободных выборов, гражданской институционализации и прочее. Основу легитимизации политической власти составляет ее реальная социализация.
В параграфе, посвященном тенденциям развития российской власти в контексте модернизации общества, особое внимание обращено на прямые угрозы российской государственности.
Исходя из шагов, предпринимаемых властью, автор отмечает, что поиски вектора легитимного и полноценного развития ведутся российской властью непрерывно: в формах национальной идеи, стратегических программ, политических посланий и т.д., во многом эти поиски осуществляются схоластично и с большими издержками. Анализ выявляет попытки политической власти изменить структуру политического управления и характер политических взаимодействий с организациями гражданского общества, перейти от традиционного патернализма к более сбалансированным партнерским отношениям. Незавершенность процесса формирования соответствующих предпосылок становления гражданского общества затрудняет это положение, обусловливает многовекторный характер современной ситуации выбора пути развития политической власти России.
Сравнительный анализ взглядов различных научных школ рубежа ХХ и ХХI веков на отправные механизмы и содержание реформирования социальных и политических институтов выявил, что сформировались альтернативные, но в определенных ситуациях взаимодополняющие ориентации российской политической элиты в подходах к процессу модернизации. Эти приоритеты представлены взглядами либералов и консерваторов.
Либеральный подход к развитию политической власти и всего государства ориентирован на идею полиархии. «Либералы-реформаторы», известны в России и на Западе как «команда Е. Гайдара», представлены именами А. Чубайса, Б. Немцова, С. Юшенкова и др., осуществлявших реформы под патранажем первого президента Российской Федерации Б.Н. Ельцина. Изучая российскую практику властных отношений, западные аналитики обнаруживали, что за время своего правления либералы отнюдь не укрепляли в правовом, организационном, экономическом плане позиции «среднего класса» (что по определению свойственно либералам), но скорее тормозили его развитие. В ходе последних парламентских выборов граждане России вывели представителей «правых партий», олицетворяющих либеральный курс, за рамки конституционно утвержденных органов политического управления, что указывает на недвусмысленный политический выбор, являющийся обязательным для определения вектора развития политической элиты.
«Государственники-державники» исходят из того, что превалирующим источником модернизации выступает «мобилизационный конфликт» (населения, включающегося в политическую жизнь в результате нарастающих социально-экономических противоречий), и «институциализация» (рассматриваемая как становление структур и механизмов, артикуляции и агрегирования социально-типических интересов граждан).
Взаимодействия, конфликты и открытые столкновения позиций, деятельности и интересов указанных противоборствующих групп составляют реальную практику развития российской традиции в последние десятилетия.
Исследуя особенности современного социально-политического развития России, оценивая стратегии политических элит и поиски способа организации власти в транзитивный период, автор обратился к методологии синергетики, поскольку ситуацию социальной нестабильности объясняют модели нелинейного развития. Социально-политическая практика опровергает линейные поиски вектора динамизации общества и власти по накатанным западным «демократическим рельсам»: в развивающихся странах институциализация либеральных ценностей, установление стандартов западной организации власти обернулись не повышением эффективности государственного управления, а коррупцией и произволом бюрократии, катастрофическим расслоением населения и его политической отчужденностью. Объективный анализ реалий, согласно данным международных экспертов Всемирного банка и ООН, выявил в России не только слабость демократии и забвение социальных императивов, но и снижение эффективности экономического развития, что еще более снижает социальную легитимность новой политической власти. Например, эффективность государственного управления в 2002 году экспертами Всемирного банка и ООН оценивалась низко и дотягивала до 107 - го места из 150 обследованных стран, а качество государственного управления - на 158 – м месте из 168, однако в 2005 году была дана еще более низкая оценка эффективности государственного управления, отражающая уровень жизни и вымирание населения.
В этой связи авторские тренды российской аналитической модернизации исходят из следующих сценариев:
- при приоритете открытой и конструктивной конкуренции элит с участием рядовых граждан формируются оптимальные предпосылки для последовательной демократизации общества и осуществления реформ;
- в условиях усиления конкуренции между элитами, но при низкой (и даже отрицательной) активности основной части населения возникают основания для установления авторитарных режимов с определенным замедлением преобразований;
- при превалировании политического участия населения над соревнованием «свободных» элит происходит нарастание охлократических тенденций, что может провоцировать радикализацию властного режима и замедление реформ;
- минимизация соревновательности элит и политического участия масс приводит к дезинтеграции социума и политической системы, катализирует приход «третьей силы» и установление той или иной диктатуры.
Исследования российских ученых (Т.И. Заславской, Р.В. Рывкиной, Л.М. Дробижевой и др.) помогли автору обосновать тезис, что сегодня в мире и в России уже накоплен опыт, позволяющий говорить о том, что существуют универсальные нормы и требования модернизации, используя которые можно сформировать политические структуры, позволяющие реагировать на требования населения и вызовы мировой конкуренции и достигать прогресса в развитии посредством формирования социально ориентированных рыночных отношений; увеличение затрат на образование и усиление роли науки в экономических процессах, формирование открытой социальной структуры с определенной мобильностью населения, плюралистическая организация власти, соблюдение прав человека, актуализация политических коммуникаций, использование консенсусных технологий реализации политических решений.
Анализ тенденций и перспектив эволюции политической власти выглядит многовариантным процессом, включающим этапы и переходные состояния: либерализации, демократизации, консолидации. В этом контексте автор утверждает, что определение вектора модернизации политической власти в постсоветском транзитивном обществе сопряжено с последовательным формированием духовно-ценностных, научных, институциональных, процессуальных, нормативно-правовых, информационных, кадровых и других его компонентов, которые, актуализируясь, и обеспечивают предполагаемый позитивный результат.
Завершает исследование глава «Социализация государственно-властных отношений», которая состоит из параграфов: «Становление новой российской государственности посредством баланса государственной власти и гражданского общества», «Основные направления и механизмы государственно-политической социализации», «Многопартийность и развитие структур гражданского общества – факторы оптимальной социализации государственной власти».
Становление новой российской государственности и определение вектора, параметров развития российской власти представляется автору необходимым условием успешной модернизации российского общества. При этом политические изменения не должны противоречить ценностным ориентирам общества и находиться в гармонии с использованием ресурсов для соответствующего социального развития. В этой связи политическая власть будет развиваться в следующих параметрах:
- конституционные пределы государственной власти, которые определяются и закрепляют место и роль государства по отношению к обществу;
- статус политической власти, механизмы ее реализации и характеристики развития.
С целью оптимального становления новой российской государственности, в контексте определения баланса государственной власти и гражданского общества необходимы также обоснованные изменения структуры политического управления и характер его взаимодействия с обществом. Очевидно, здесь следует перейти от традиционного патернализма (со стороны государственных структур), и иждивенчества общественных организаций, к более сбалансированным партнерским отношениям.
Основой становления новой российской государственности, по-нашему мнению, является приверженность фундаментальным принципам обеспечения баланса государственной власти и гражданского общества, согласно которым функционирование политической власти в обществе должно осуществляться на базе суверенитета и легитимности.
Государственные институты призваны упорядочивать и регулировать общественные процессы, координировать интересы различных социальных групп и политических сил, «подводить» правовую основу под систему связей и отношений в обществе. Известная ограниченность пределов саморегуляции гражданского общества здесь определяет необходимость активности государственной власти.
При этом, являясь элементом определенной социальной группы и в целом - гражданского общества, личность в то же время представляет собой автономный феномен, все более значимый по мере демократизации и ускорения общественного развития. Включаясь в политическую жизнь, личность, как правило, становится полноправным субъектом социально-политических отношений в зависимости от ступени шкалы политической социализации.
Вследствие развития способностей и потребностей личности, благодаря накопленному социальному и профессиональному капиталу индивиды и множество социальных групп получают возможность действовать как независимые социально-политические силы и акторы. Уровень включенности человека в политику, как известно, фиксирует шкала политической социализации:
- аполитичный человек;
- член общественной ассоциации;
- член политической партии;
- профессиональный политик;
- политический лидер.
Эта шкала, по сути, указывает «конечный» результат личностной политической социализации – процесса от непосредственного усвоения политических реалий до их институциализации.
По нашему мнению, доминирующей тенденцией развития властных отношений является углубление содержания и расширение вариативности форм участия «типичных» индивидов и социальных групп в политическом процессе и государственно значимой деятельности. Здесь речь, прежде всего, идет об эволюционировании общества в направлении самоорганизации и самоуправления.
В современном мире все больший вес и влияние приобретает социальный капитал, под которым следует понимать доверие населения, понимание и уважение интересов и прав разных общественных, бизнес- и государственных структур, их активное участие в «социально-сетевых» взаимодействиях. По показателям доверия населения транснациональные акторы обладают безусловным преимуществом перед государственными структурами.
Государственной власти также приходится делиться частью своих «родовых» функций и полномочий с неформальными социально-политическими субъектами и транснациональными акторами. По-видимому, это вызвано в первую очередь необратимыми процессами некой утраты государством лидерских позиций в обществе, потери эффективности, а также иными множественными факторами и причинами.
При этом, однако, мы полагаем, что перераспределение функций и полномочий государства в процессе взаимодействия политической государственной власти и структур гражданского общества происходит весьма неоднозначно, медленно, сложно и противоречиво.
Автор полагает, что государственная политическая власть вынуждена эволюционировать от доминирования к более равноправным, взаимовыгодным партнерским отношениям с социально-политическими субъектами. Только таким образом эта власть может обеспечить общественную поддержку и соответствующее участие в программах реформирования российской экономики и социальной жизни в целом.
В процессах становления новой российской государственности и обеспечения баланса государственной власти с гражданским обществом разработанная концепция социализации политической власти может претендовать на роль опосредованного научного звена и обратной связи между массовым политическим субъектом (в лице индивидов и социальных групп) и политическими структурами.
Концептуальный фундамент построения сильного социального и правового государства формируется на основе осмысления их сущностных характеристик, действенности соответствующих конституционных положений, а также теоретического моделирования процессов формирования из социальной среды адекватного политического субъекта с его развитием и воплощением в нем социальных потребностей.
Политическое основание становления социального государства обусловлено наличием и успешным функционированием правового государства как гражданско-правового союза.
При рассмотрении вопроса о соотношении правового и социального государства как специфических форм проявления государственности с очевидностью отражается их взаимообусловленность. В данном контексте под социальным государством следует понимать определенную степень выражения социальности и свободы в политической системе общества. В общем плане социальное государство можно интерпретировать как особое состояние, взаимодействие между обществом и государством.
Собственно политическим основанием становления и развития социального государства является степень реализации свободы, то есть степень реализации народного суверенитета, возникающего, как известно, в рамках демократии как типа власти и системы.
С точки зрения типологии власти, социальное государство зиждется на так называемой социальной демократии, которая предполагает, прежде всего, реализацию на практике лозунгов Великой французской буржуазной революции - «Свобода, равенство, братство».
Оптимальным типом политической системы как механизма власти для развития социального государства является, по нашему мнению, плюралистическая демократия.
В качестве следующего политического основания развития социального государства следует выделить определенное состояние политического сознания в части политической идеологии и политической психологии. В этой связи идеологическую основу возникновения и развития социального государства формируют либеральная и в значительной мере социал-демократическая доктрины.
Перспективный вывод, который следует сделать относительно развития политических акторов и существующих социально-политических полей, очевидно, лежит в сфере приоритетной социализации и инкорпорации морали в политику.
Осознание актуальной потребности построения сильного социального государства в условиях открытого общества неизбежно приводит к разработке концепции «социализации политической власти». Ее сущность, очевидно, заключается в объективном обосновании нарастания социальной доминанты как целеполагания, так и осуществления власти для реализации интересов нации, каждой личности и общественного прогресса в целом.
Социальная легитимность политической власти, в известной мере отражающая степень соответствия правящей политической элиты социокультурным ориентирам и представлениям большинства граждан, является объективным индикатором социально-политической оценки обществом власти, а также содержания деятельности правящей политической элиты. Как правило, этот факт отслеживается в ходе социально-политического мониторинга власти, согласно основным сущностным признакам легитимности политической власти:
- выявления общественной и конституционной правомерности политических решений, принимаемых властью;
- определения отношения общества к результатам выполнения политических решений.
С нашей точки зрения, легитимизация власти и политическая социализация представляют собой взаимообусловленные процессы.
Политическую социализацию зачастую рассматривают как один из стержневых конструктов становления и развития самосознания современных обществ, сильного социального государства.
На наш взгляд, данному определению не достает необходимой социальной компоненты, заключенной уже в названии категории.
Целостный характер политической социализации заключается в единстве ее духовно-ценностного, социального, культурного и политического аспектов.
Решение главной проблемы взаимоотношений общества и политической власти связано с повышением уровня доверия населения, лежит в сфере не декларативной, но и действительной приверженности российской власти социальным приоритетам.
Мы полагаем, что социализация политической власти определяется как реальный волевой акт, процесс, политическая деятельность самостоятельного и ответственного субъекта политики по реализации социальных приоритетов, устойчивых ценностных воззрений, отражающих ценности, интересы и социальные нормы, которые общество сделало свободный, осознанный выбор в пользу данного субъекта в качестве властного представителя.
Критерием эффективной социализации политической власти, по нашему мнению, является мера социально-политической мотивированности субъекта политики высокими гуманистическими ценностями, его нацеленность на социальную справедливость, понимаемую как реализацию социальных приоритетов в политике в интересах большинства граждан своего государства. Иными словами, степень (или уровень) социализации политической власти – это мера человеческого, мера социального, то есть социальная доминанта в политических процессах.
Поэтому не будет большим преувеличением наше утверждение о том, что критерий социальности представляет собой реальное отношение к человеку как к непреходящей ценности, главному богатству общества. По нему можно судить в конечном счете о подлинном (социальном) характере государства и любой из политических партий.
На практике социализация политической власти проявляется в виде действующих стандартов социально-государственных услуг населению, которые, в свою очередь, отражают уровень реализации совокупности материальных и духовных потребностей граждан.
Идея социальной справедливости, по-видимому, является составной частью некоего системообразующего национального инстинкта, который определяет единство нации и жизнеспособность государства.
Реальное воплощение социальной справедливости в качестве непременного условия функционирования сильного социального государства мы обнаруживаем в действиях политической власти, осуществляемой посредством разработки и реализации социальной государственной политики.
Анализ социальной политики непосредственно и в значительной степени сопряжен с предметом данного исследования, поскольку социальные явления в современных политических процессах оказываются определяющими доминантами. Социальные приоритеты должны находиться в центре современной политической жизни, они вызывают политические конфликты и отставки политиков, а также имеют долгосрочные последствия в виде смены политической власти.
На этапе социальной эволюции, в сложных условиях транзитивного общества, осознающего необходимость коренной модернизации всех сторон жизнедеятельности, доминирующей социально-политической функцией, определяющей все основные параметры общественного существования, станет инновационная, эволюционная функция, а инновационная политическая деятельность становится, по-нашему мнению, экзистенциально значимой.
Таким образом, осознание актуальной потребности построения сильного социального государства в России с неизбежностью приводит к разработке концепции социализации политической власти, сущность которой, очевидно, заключается в объективной необходимости «нарастания» ее социальной доминанты в целеполагании и осуществлении воли для реализации национально-государственного потенциала и общественного прогресса.
Кроме того, качественно определенные характеристики социализации политической власти можно описать такими дефинициями, как: ценностно-ориентированная на социальные приоритеты, осмысленная, волевая, деятельностная.
Как мы уже выяснили, путь к сильному социальному государству лежит через формирование влиятельного гражданского общества в качестве необходимого противовеса и дополняющего партнера политически организованному обществу, в основе которого находится государство.
Развитие системы многопартийности (с нашей точки зрения), как наиболее организованной структуры гражданского общества, может стать мощным фактором демократизации и укрепления также социальной доминанты модернизации России.
В этой связи качественное отличие политической партии от других институтов и тем более структур гражданского общества состоит в том, что ее целью является борьба за завоевание и использование государственной власти как высшей формы властвования.
Государственная власть необходима партии прежде всего для того, чтобы использовать все ресурсы и властно-принудительные возможности государства (как политического института) для реализации программных установок и придания статуса общегосударственных идеалам и интересам, представляемой партией социальной группы для их практической реализации через законодательство и исполнительные механизмы государственного управления.
Программы конкурирующих партий в свою очередь являются отражением альтернативных политических курсов различных социальных групп относительно государственного строительства и общественного развития. Посредством института многопартийности, через процедуру конкурентных выборов, происходит процесс политической социализации, то есть осознание гражданами своих корпоративных и общенациональных интересов, а также возможных перспектив развития страны.
В деятельности партий также с необходимостью реализуются такие базовые, фундаментальные принципы функционирования демократии и гражданского общества, как: политический плюрализм, представительство, выборность, суверенность.
Специфика выражения общенациональных интересов политическими партиями или структурами гражданского общества состоит в том, что они, как правило, формируют и представляют такие интересы, которые принципиально и самостоятельно никогда (или достаточно редко) не ставятся государственной властью.
При этом усилении социально-политической активности институтов и структур гражданского общества, партии постепенно начинают брать на себя роль посредников.
В этой связи и на основе выводов социологических опросов выявлена достаточно устойчивая зависимость между замедленнием процессов самоорганизации социальных групп и неоформленностью реальной многопартийной системы. По большому счету в России незавершен процесс партогенеза в силу разного рода причин и обстоятельств (деидеологизация, слабая институциализация социальных предпочтений и т.д.). Поэтому вовсе неслучайно существующие «де-юре» партии в целом неадекватны в попытках отразить интересы определенного социального слоя, и формы представительства интересов носят в основном неопределенный, в целом латентный характер.
Кроме того, в политических документах российских партий, а также в заявлениях большинства политиков весьма слаба их социальная составляющая: отношение к личности, политическим и экономическим свободам человека, механизмы улучшения качества жизни и развития «гуманитарного капитала»..
Почти все российские партии строились «сверху вниз», поэтому они являются в первую очередь неким политическим орудием лидера, а не представителем интересов какого-либо сегмента гражданского общества. В сложившейся постсоветской политической системе партии не только не участвуют в формировании исполнительной власти, но и оказывают весьма ограниченное влияние на ее политический курс, а роль законодательной власти, в которой партии представлены достаточно весомо, остается недостаточно высокой.
Между партиями и политиками до сих пор не налажена своего рода «социально-политическая дискуссия»: они говорят лишь о своих проблемах при отсутствии конкурентно-альтернативных политических решений одних и тех же проблем, при этом большинство из них не определило своего отношения ко многим жизненно важным вопросам строительства нового российского государства.
Рассматривая многопартийность в качестве важного фактора демократизации политической системы в транзитивной России, необходимо обратить особое внимание на проблему статуса «партии власти» в условиях продолжающегося партогенеза.
Проблемный контент – анализ, проведенный в предыдущих главах исследования, посвященных практике существования российских властных отношений в социальном контексте, позволил сделать принципиальный вывод: в транзитивный период для отражения вектора конкурентного развития социума, в условиях не только политической, экономической, но и идеологической борьбы, очевидна недостаточность артикуляции и актуализации интересов представляемых социальных групп политическими партиями и движениями.
Праксеологический вывод для создания условий становления сильного социального государства, а также социализации политической власти заключается в сфере реализации механизмов социального партнерства политических и гражданских институтов.
Такой социальный контроль над процессами социализации власти способны и мотивированно могут осуществлять структуры гражданского общества.
В заключении подводятся итоги исследования, формулируются основные теоретические выводы и практические рекомендации, направленные на совершенствование научного обоснования социализации государственно-политической власти в ее реальной деятельности.
Прежде всего отметим, что данная работа не подменяет уже имеющиеся исследования кратологического профиля, а скорее дополняет их анализом реалий наступившего XXI века и в этой связи на определенном уровне политологического абстрагирования и социально-политической конкретики уточняет феномен социализации политической власти в контексте трансформации современного российского общества.
Мы обратили внимание, что проблема социализации власти и соответствующих отношений является ключевой для России, переживающей сложный и неоднозначный, но, безусловно, необходимый период трансформации и модернизации. Между тем становится очевидным, что доминирующая тенденция изменений в политической власти непосредственно связана с антропоцентричными и аксиологическими принципами. В связи с этим было выдвинуто предположение, что современное политическое воздействие на социум должно получить определенное гуманитарное оправдание.
Структурообразующая роль власти неизменно возрастает во времена кардинальных общественных перемен, когда рушатся ценностные и другие социокультурные основы стабильности любого социума.
В этой связи мы является сторонниками той модели развития политической власти, где ориентация на инновационную, интеллектуальную деятельность как ведущую экзистенциальную силу ноократического общества представлена основным фактором исторического прогресса.
Именно в данном контексте, по нашему глубокому убеждению, «проблемное поле» российской власти состоит в том, что ей приходится одновременно решать нереализованные аспекты модернизации: становление гражданского общества и правового государства, формирование полноценного и полноправного «среднего класса» и т.д.
Мы исходим из того, что сам по себе феномен социализации политической власти представляет собой сложную социально-политическую категорию, отражающую комплексное и многоуровневое образование, позитивное развитие которого в конечном счете приводит к гармонизации власти и общества через предстающие их институции.
Здесь мы обозначили один из значительных результатов социализации политической власти, зафиксировав уровень «включенности» в них одного из важнейших акторов - человека. Между тем следует разделять социализацию чего или кого бы то ни было как перманентный процесс социетальности и социализацию как некий конечный результат указанного процесса. В этой связи социализацию власти как процесс мы рассмотрели с точки зрения обретения ею легитимности (нормативной и социальной), а также возникающие коллизии между ней и модернизацией в контексте изменения структуры властных отношений.
Процесс легитимизации институтов политической власти в транзитивной период развития российского общества заключается в появлении новых политических акторов и изменений властных отношений между ними. Кроме того, мы полагаем, что основу подобной легитимизации составляет ее реальная социализация (особенно социальная легитимность как ее результат, представляющая признание народом законности власти).
Социализация властных отношений как процесс и закономерный результат имеет еще одну весьма значимую ипостась, связанную с определенной персонификацией политической власти в лице политических элит, понимаемой здесь в самом широком смысле (от профессиональных государственных чиновников до лидеров оппозиционных власти организаций).
Успех социально-политической модернизации зависит также от степени политической вовлеченности граждан (их участия) и в известной мере обусловливает векторы и варианты развития системы власти в переходный период.
Важнейшим субъектом в рамках социализации, безусловно, является государство, которое помимо прочего призвано регулировать периодически возникающие социально-политические конфликты.
При этом следует помнить, что власть должна реализовываться в общезначимых социальных результатах.
Именно эти результаты с очевидностью отражаются или должны отражаться в рефлексивной социальной политике, нацеленной на обеспечение принципа социальной справедливости.
Таковы, по-нашему мнению, основные параметры социализации властных отношений в контексте трансформации российского общества, социальной сущности политической власти как определенного конечного и процессуального явления. Мы полагаем, что научно-осмысленное и объективно обоснованное продвижение политической власти в направлении социализации вполне можно рассматривать в качестве приоритета ее собственного развития, равно как и общества в целом.