И. Д. Рожанский ранняя греческая философия

Вид материала

Подобный материал:

1 2 3 4

³⁰: означает ли она, что Парменид дошол до представления о вневременном бытии? Или его "ним означает бесконечно длящийся момент настоящего? Мы оставляем этот вопрос открытым.

В дальнейшем Парменид не ограничивается логическими доводами, а прибегает к мифологическим образам. В строках 30-31 говорится, что неодолимая Ананкэ держит бытие в оковах предела, который его объемлет, а далее (37-38) утверждается, что Мойра приковала его, заставив быть целым и неподвижным. Все это, разумеется, только метафоры. А при обосновании последнего признака бытия - его законченности или совершенства - появляется новая метафора, уже не имеющая мифологического контекста. Поскольку у бытия есть крайняя граница (ведь Ананкэ держит его в пределах этой границы), оно завершено со всех сторон, будучи похоже на совершенно круглый шар. Отсюда некоторые исследователи заключили, что Парменид представлял себе Вселенную в виде круглого, абсолютно плотного и абсолютно однородного физического шара. В подобном прямом отождествлении бытия с круглым физическим телом сам Парменид нашел бы целый ряд противоречий и несообразностей. Сравнение бытия с шаром - это не более чем метафора.

Вторая часть поэмы Парменида, посвященная "мнениям" смертных, дошла до нас в виде нескольких небольших фрагментов. Парменид полагал, что вещи, среди которых мы живем, иллюзорны, но люди высказывают по поводу этих иллюзий свои суждения, из которых ни одно не может претендовать на истинность, ибо все это только "мнения" (6o$ai). И вот одно из таких мнений, которое представлялось Пармениду наиболее правдоподобным, излагается им в поэме.

Смертные, пишет Парменид, различают две формы ((лорузЕ). С одной стороны, это Свет, или небесный огонь, светлый, разреженный, всюду тождественный самому себе. С другой стороны, это непроницаемо темная Ночь, плотная и тяжелая. Эти две формы образуют наиболее правдоподобное мироустроение (Зкху.о5; и.о<), ибо все вещи причастны Свету или Ночи либо представляют собой смесь того и другого. Аристотель, который был склонен сводить все материальные первоначала к элементам, писал по этому поводу, что у Парменида есть два начала: горячее, или огонь, и холодное, или земля. При этом, стремясь перебросить мостик от мира истины к миру мнений, он соотносит горячее Парменида с сущим (тем, что есть), а холодное - с не-сущим (Метаф., I, 5).

Дальнейшие детали космологии Парменида очень неясны. В наиболее существенном доксографическом свидетельстве на эту тему (А 37) говорится, что космос окружен со всех сторон сферической оболочкой, под которой находятся какие-то "венцы", заключенные друг в друге, причем одни из них состоят из чистого Света, другие же - из смеси Света и Ночи.

Далее в этой части поэмы Парменид рассматривает небесные и атмосферные явле" ния, высказывает соображения о природе чувственных восприятий, происхождении живых существ, различии полов и т. д. Но сколько-нибудь точная реконструкция его взглядов по всем этим вопросам представляется невозможной.

Зенон из Элеи, ближайший ученик Парменида, был, по свидетельству Платона" на 25 лет моложе своего учителя. По-видимому, он написал всего одну книгу, которая не содержала собственной концепции об устройстве мира, но представляла собой ряд задач или "апорий", цель которых состояла в защите учения Парменида. Зенон разбирал тезисы противников Парменида (например, что сущее множественно, что движение реально существует и т. д.) и показывал, что все эти тезисы приводят к логическим противоречиям. Сообщается, что книга Зенона содержала сорок таких апорий. Наиболее известны четыре апории против существования движения, разбираемые Аристотелем в шестой главе его "Физики" ("Дихотомия", "Ахиллес", "Стрела" и "Стадион").

Мы не будем излагать содержание каждой из этих апорий, так как это вопрос общеизвестный. Любопытно другое: почему эти апории вызывали и продолжают вызывать интерес среди ученых, и прежде всего математиков? Аристотель (и вслед за ним другие ученые древности) полагал, что в каждой апории Зенон допускал некий логический ляпсус, вследствие которого его рассуждения становились некорректными. В действительности дело обстоит далеко не так просто. Апории "Дихотомия", "Ахиллес" и "Стрела" логически безупречны и не могли быть решены средствами античной математики. Результаты, подученные Зеноном, являются парадоксами, лежащими в самом существе такого понятия, как континуум. Эти парадоксы были вскрыты в ходе разработки теории множеств; совсем недавно ими занимался такой великий математик, как Г. Вейль. В апории "Стадион", имеющей несколько другой характер, некоторые усматривают первое предвосхищение принципа относительности движения.

В этой связи представляется неважным, была ли полемика Зенона направлена против числового атомизма пифагорейцев (как полагали некоторые исследователи), или же ее смысл состоял исключительно в том, чтобы поддержать учение Парменида (как писал Платон в "Пармениде"). Проблематика Зенона далеко выходит за пределы конкретной исторической ситуации, обусловившей их появление.

Наряду с этим сочинение Зенона служит яркой демонстрацией нового этапа, достигнутого греческим научным мышлением. В нем нет ни заключений по аналогии, столь типичных для мыслителей милетской школы, ни красочной метафорики Гераклита. Рассуждения Зенона, изложенные точной и ясной прозой, являются первым в истории примером чисто логических доказательств. Именно этим определяется исключительно важное место Зенона в истории науки.

Мелисс, уроженец острова Самое, был третьим из известных нам представителем школы элеатов. Время его жизни определяется тем фактом, что в 441 г. до н. э. в ходе воины острова Самое с Афинами Мелисс был избран командующим самосским флотом и нанес тяжелое поражение флоту афинян. Неизвестно, встречался ли он когда-либо с Парменидом; то обстоятельство, что он принял учение Парменида о бытии, объяснялось известностью, которое это учение приобрело в самых различных концах эллинского мира.

Мелисс написал сочинение, имевшее, согласно позднейшим источникам, заглавие "О природе, или О сущем", в нем ионийской прозой были повторены и развиты аргументы Парменида о едином, неделимом, неизменном и неподвижном бытии. Мелисс разошелся с Парменидом лишь в том, что он признал бытие не имеющим границ (если бы бытие было ограничено, рассуждал он, то оно граничило бы с небытием. Но небытия нет, следовательно, бытие не может быть ограниченным). В то же время бытие не может быть телесным. "Если оно есть, - пишет он, - то должно быть одно, а коль скоро оно одно, то должно не иметь тела. Если бы оно имело толщину, то имело бы и части и больше не было бы одним" (фр. 9). Фактически у Мелисса бытие отождествляется с бесконечным пространством, в котором ничего не происходит и которое (как он сам это специально подчеркивает) ничего не испытывает.

Философская поэма Парменида явилась важным рубежом в истории ранней греческой философии. Аргументы Пармеяида о свойствах- бытия казались последующему поколению философов в большей своей части неопровержимыми. Стремление согласовать эти свойства с данными нашего опыта нанесло серьезный удар по ранней ионийской традиции, состоявшей в поисках некой космической сущности (причем чаще всего такой сущностью оказывалась одна пз четырех стихий), которая была бы источником и порождающим началом всего существующего. При этом предполагалось, что бесконечное разнообразие вещей обусловлено видоизменениями этого начала и реализацией заключенных в нем скрытых возможностей. Учение о вечно живом огне Гераклита было крайним выражением такого миропонимания, основная идея которого была подорвана аргументами Парменида. Подвижное, изменчивое начало (или начала) уже в силу своей изменчивости не могло обладать признаками истинного бытия - такой вывод с неизбежностью вытекал пз рассуждений Парменида.

Выход из создавшегося положения был найден в отказе от поисков единого порождающего начала и в допущении многих структурных элементов существующих вещей, из которых каждый обладал бы некоторыми атрибутами парменидовского бытия. Некоторыми, но не всеми. При этом пришлось пожертвовать атрибутами единственности и неподвижности; плюрализм материальных первооснов был характерной чертой философских систем, возникавших в послепарменидовскую эпоху. Все другие признаки парменидовского бытия были сохранены: элементы материального мира у Эмпедокла, Левкиппа и Анаксагора были вечными, качественно неизменными сущностями, они не подвергались ни возникновению, ни гибели, они не могли переходить друг в друга и в силу этого пребывали в целом в одном и том же количестве. Однако эти первоосновы могли вступать друг с другом в различные пространственные отношения; бесконечное разнообразие этих отношений обусловливало многообразие вещей окружающего нас мира.

Характерная черта плюралистических учений V в. до н. э. состояла в том, что материальные первоосновы или элементы в этих учениях оказались лишенными внутренней активности, способности к самодвижению (каковой обладали начала ранних досократиков - милетцев и Гераклита). Для того чтобы они могли перемещаться, соединяясь друг с другом и разделяясь, требовалось ввести какой-то источник движения пли агент, который лежал бы вне этих первоначал, но обладал бы способностью воздействовать на них. Ниже мы увидим, как решали эту проблему Эмпедокл и Анаксагор. Что же касается атомистов, решение которых в наибольшей степени соответствовало духу науки нового времени, то мы их оставим без рассмотрения, поскольку они вообще оказались за пределами этого тома.

Эмпедокл из Акраганта (Сицилия) жил предположительно в 490-430 гг. до н. э. Во всей истории греческой философии трудно найти более яркую я колоритную фигуру, сочетавшую в себе аспекты философа, поэта, ученого-естествоиспытателя, врача, политического деятеля и религиозного проповедника. Его учение носит на себе следы влияния, с одной стороны, пифагореизма, а с другой - Парменида, в подражание которому он изложил своп взгляды в стихотворной форме (в поэмах "О природе" и "Очищения"). От обеих поэм сохранилось большое число фрагментов. Нумерация фрагментов в настоящем собрании следует нумерации, предложенной Ж. Боллаком в его капитальном труде, посвященном Эмпедоклу ³¹ (номера по Дильсу и Кранцу даются тут же в скобках).

В основе учения Эмпедокла лежит концепция четырех элементов, которые он называет "корнями всех вещей" (т-Ачшч р-.Сшата). Это огонь, воздух (именуемый у Эмпедокла эфиром), вода и земля. Эти "корни" у Эмпедокла вечны, неизменны и не могут ни возникать из чего-либо другого, ни переходить друг в друга. Т. е. они обладают если не .всеми, то некоторыми признаками бытия Парменида. Все прочие вещи получаются в результате соединения этих элементов в определенных количественных пропорциях; в некоторых случаях Эмпедокл указывает эти пропорции, найденные им, по-видимому, на основе умозрительных спекуляций с учетом, однако, чувственно-воспринимаемых свойств соответствующих вещей. При этом соединения элементов представляют собой механическую смесь отдельных неизменных частичек, которые укладываются друг подле друга подобно тому, как стена складывается из кирпичей (сравнение Аристотеля). Представление о вещах как о такого рода механических смесях дискретных, не переходящих друг в друга частиц четырех элементов делает учение Эмпедокла примитивным прообразом атомистики, и Аристотель был, безусловно, прав, указывая, что Эмпедокл был "почти вынужден принять точку зрения Левкиппа, согласно которой существуют неделимые твердые частицы" (О возн. и уничт., I 8.325 b 5-7).

Кроме четырех элементов, Эмпедокл постулировал существование двух сил Любви (Ф1/1а) и Вражды (NeTxos), которые он представлял себе нематериальными, но-пространственно протяженными. Из этих сил первая соединяет (перемешивает) разнородные элементы, вторая же разделяет их. Попеременным преобладанием этих сил обусловлен циклический ход мирового процесса. В период господства Любви все четыре элемента смешаны самым совершенным образом, образуя огромный однородный шар - пребывающий в покое Сфэрос (Sy:upo;). При этом Вражда оказывается вытесненной за пределы Сфэроса и занимает периферийные области мира. В дальнейшем Вражда проникает в Сфэрос, разделяя элементы и оттесняя Любовь к центру мира-В силу того что огонь скапливается по преимуществу в одной половине мира, а воздух (эфир) - в другой, происходит нарушение равновесия, приводящее к вращению мира - сначала медленному, но постепенно ускоряющемуся; этим вращением объясняется, в частности, смена дня и ночи. В период господства Вражды и полного разъединения элементов, располагающихся концентрическими слоями друг над другом. вращение приобретает максимальную скорость, оно начинает замедляться по мере того, как зажатая в центре мира Любовь начинает брать верх и снова смешивает разъединенные элементы.

Детали причудливой космогонии Эмпедокла остаются во многом неясными, и изложенную нами схему следует рассматривать лищь как наиболее вероятную ее реконструкцию, которая, впрочем, еще недавно считалась общепринятой ³². За последние десятилетия появились новые интерпретации космогонических фрагментов Эмпедокла, однако их обсуждение выходит за рамки данной статьи ³³. Отметим лищь что к числу подобных "неортодоксальных" интерпретаций относится и та, которая детально обоснована Ж. Боллаком в упомянутой выше его работе об Эмпедокле.

Идея бесконечного пространства у Эмпедокла еще отсутствует. Источники сообщают, что Эмпедокл приписывал миру (космосу) не строго шарообразную, но яйцевидную форму. Оболочка космоса состоит из затвердевшего эфира. Звезды имеют огненную природу - неподвижные звезды прикреплены к небесному своду, планеты же свободно парят в пространстве. Солнце, подобно огромному зеркалу, отражает свет, испускаемый огненной полусферой космоса. Луна находится на одной трети расстояния от Земли до небесного свода, она образовалась от сгущения облачной земной атмосферы и имеет плоскую форму, получая свой свет от Солнца. Солнечные затмения происходят, когда Луна загораживает от нас, полностью или частично, солнечный диск. Неясно, какой представлял себе Эмпедокл форму Земли. Воды морей, по его мнению, первоначально находились в глубинах Земли, в результате космического круговращения они были выжаты из нее, как из губки. В одном месте Эмпедокл называет море "потом Земли".

Крайне любопытна развитая Эмпедоклом теория происхождения растений и животных, в которой многие усматривают предвосхищение дарвиновской идеи естественного отбора, а именно: живые существа могут возникать лишь в промежуточные стадии перехода от господства Любви к господству Вражды или наоборот. В первом случае сначала образуются синтетические "цельноприродные" формы, которые затем распадаются на противоположные по полу существа. Во втором случае имеет место обратный процесс: во влажном, теплом иле возникают отдельные члены и органы, которые беспорядочно носятся в пространстве и, случайным образом соединившись друг с другом, образуют самые разнообразные, большей частью уродливые существа, лишь немногие из них оказываются жизнеспособными и выживают.

В основу своего учения о строении живых организмов Эмпедокл кладет учение о четырех элементах, объясняя различные свойства органических тканей пропорциями, в которых элементы входят в состав этих тканей. Механизм дыхания объяснялся Эмпедоклом приливом и отливом крови по отношению к поверхности тела, этот механизм иллюстрировался им опытами с клепсидрой (водяными часами). Ряд интересных соображений высказывает Эмпедокл по поводу наследственности, различия полов и развития зародышей.

Детально разработанная теория ощущений основывалась Эмпедоклом на принципе "подобное познается подобным". Так, он считал, что внутренность глаза состоит из четырех элементов, причем каждый из них заполняет особые, для него предназначенные поры; при встрече данного элемента с соответствующими ему истечениями от внешнего объекта возникает зрительное ощущение. Объясняя слуховые ощущения, Эмпедокл опирался на полученные им данные о строении уха (в частности, ему приписывалось открытие ушного лабиринта). Приятные ощущения Эмпедокл объяснял действием подобного на подобное, неприятные - встречей противоположных агентов.

В видимом противоречии с естественнонаучными воззрениями Эмпедокла находится его поэма "Очищения" (Кабаре), в которой он развивал религиозно-этическое учение, носящее на себе явные следы пифагорейской доктрины; это учение основано на идеях бессмертия души, метемпсихоза и нравственного очищения. Ученые пытались по-разному объяснить это противоречие, в частности путем отнесения обеих поэм к различным периодам творческой эволюции Эмпедокла. Возможно, однако, что сам он не видел между ними никакого противоречия, полагая, что они рассматривают принципиально различные области, никак не перекрещивающиеся друг с другом. Во всяком случае, языковый и стилистический анализ обеих поэм показывает, что обе они, бесспорно, принадлежат одному и тому же автору ³⁴.

Анаксагор из Клазомен родился около 500 г. и умер в 428 г. до н. э. В молодости он отказался от наследства в пользу родственников и целиком посвятил себя служению науке. Позднее он появился в Афинах и прожил там около 30 лет; это был период расцвета афинской демократии, когда Афины сделались политическим и культурным центром тогдашней Эллады. В конце жизни Анаксагор подвергся судебному преследованию п вынужден был бежать из Афин. Умер он в Лампсаке (на берегу Геллеспонта).

Философские взгляды Анаксагора сформировались под воздействием мыслителей милетской школы и Парменида. Он написал всего лишь одно сочинение, от которого сохранилось около двадцати фрагментов, далеко не во всем ясных, но все же даюших возможность реконструировать основные положения его теории.

Сочинение Анаксагора начинается с описания первичного состояния мира - того состояния материи, в котором она находилась до начала процесса космообразования. Известна первая фраза этого сочинения: "Вместе все веши были, бесконечные и по количеству и по малости. . ." (фр. 1). Итак, начальное состояние представляло собой смесь (причем, как следует из дальнейшего, это была смесь неподвижная, лишенная каких-либо изменений) бесконечно большого числа частиц бесчисленного множества всевозможных качественно определенных веществ (гомеомерий или "подобо-частных" по Аристотелю). Эти частицы были бесконечно малыми или, как пишет Анаксагор, "бесконечными по малости". Это выражение "бесконечные цо малости" следует понимать не в приблизительном или переносном смысле, а в буквальном смысле актуальных бесконечно малых величин (не случайно в следующей вслед за первой фразе Анаксагор подчеркивает: "Ибо и малое было бесконечным"). Следовательно, частицы, из которых состояла первичная смесь, не следует трактовать как очень малые крупинки золота, крови и других веществ; нет: сколь бы мал ни был взятый нами объем, этот объем может быть подвергнут безграничному делению на все более малые объем-чики, причем каждый из этих объемчпков по-прежнему будет состоять из бесконечно большого числа бесконечно малых частиц. "И у малого ведь нет наименьшего, но всегда еще меньшее. . . Но и у большого всегда есть большее" (фр. 3). Отсюда Анаксагор делает вывод, который является фундаментальным принципом его теории материи: ". . .во всем заключается все" (или "во всем есть часть всего").

Но при всем этом первичная смесь Анаксагора не является вполне однородной. В ней имеются малые (но все же не бесконечно малые) участки, где частицы какого-то определенного вида преобладают в количественном отношении над частицами всех других видов. Эти участки различны по своей форме и обладают свойствами (цветами, запахами и т. д.), которые присущи преобладающему в них веществу. Это получается потому, что, как пишет Анаксагор, "чего всего более в каждой [вещи], тем одним он" кажется и казалась" (фр. 12) Анаксагор называет эти участки "семенами" соответствующих веществ. Это название, как мы увидим в дальнейшем, представляется вполне оправданным.

Но сказанным структура первичной смеси еще не исчерпывается. Как пишет Анаксагор все в том же первом фрагменте, в первичной смеси "все наполнял эфир и воздух. . . самые большие как по количеству, так и по величине". Эта фраза была бы совершенно непонятной, если бы под эфиром и воздухом мы понимали два сорта подобо-частных веществ. Но здесь нам на помощь приходит Аристотель. В двух важных местах, где сравниваются понятия элемента у Эмпедокла и Анаксагора (О небе, III, 3.302 а 25-302 b 5; О вози. и уничт., I, 4.314 а 20-25), Аристотель разъясняет, что так называемые стихии, в частности воздух и эфир (который у Анаксагора тождествен огню), не являются элементами, как у Эмпедокла, а представляют собой смеси всевозможных семян (панспермии). Но чем же тогда отличаются стихии друг от друга? Ответ мы находим во фр. 4, где Анаксагор снова дает характеристику первичной смеси, в которой, помимо "беспредельных по множеству семян, ни в чем не похожих друг на друга", называются три пары противоположных качеств: влажное и сухое, теплое и холодное, светлое и темное. Отсюда напрашивается заключение, что эфир и воздух суть огромные скопления семян, отличающиеся друг от друга лишь тем, что в первом случае (в эфире) семена обладают качествами сухости, теплоты, светлости, а в воздухе - противоположными им качествами влажности, холода и темноты.

¹ Mullach F. W. A. Fragmenta philosophorum graecorum. Parisiis, 1860-1881. 3 Vol.

² Diels Н. Die Fragmente der Vorsokratiker. Griechisch und Deutsch. B., 1903.

³ Маковельский А. О. Досократики. Казань, 1914. Ч. 1; 1915. Ч. II; 1919. Ч. III.

⁴ Маковельский А. О. Древнегреческие атомисты. Баку, 1940.

⁵ Diels Н. Doxographi graeci. В., 1879.

⁶ Diels Н. Die Fragmente der Vorsokratiker. B., 1906. P. X.

⁷ Marcovich M. Eraclito, frammenti. Firenze, 1978. (Biblioteca di studi superiori; LXIV).

⁸ См.: West M. L. Early Greek Philosophy and the Orient. Oxford, 1971. Ch. 1. P. 1-75.

⁹ Ван дер Варден Б. Л. Пробуждающаяся наука: Математика Древнего Египта, Вави-лона и Греции. M., 1959. С. 121-124.

¹⁰ История математики с древнейших времен до начала XIX столетия / Под ред. А. П. Юшкевича. M., 1970. Т. 1. С. 66

¹¹ Неигебауар О. Точные науки в древности. M., 1968. С. 149.

¹² А. В. Лебедев в статье "ТО APEIRON: не Анаксимандр, а Платон и Аристотель" (ВДИ. 1978. № 1, 2) убедительно показывает, что субстантивация прилагательного apeiron произошла не раньше IV в. до н. э.

¹³ Cherniss Н. Aristotle's Criticism of Presocratic Philosophy. Baltimore, 1935

¹⁴ Sweeney L. Infinity in Presocratics: A Bibliographical and Philosophical Study. The Hague, 1972.

¹⁵ Burnet J. Early Greek Philosophy. L., 1940.

¹⁶ Burkert W. Iranisches bei Anaximander // Rheinisches Museum fur Philologie 1963. Bd. 6. S. 97-134; West M, L. Op. cit. P.76-78. См. также указанную выше статью А. В. Лебедева

¹⁷ Frank Е. Plato und die sogenannten Pythagoreer. Halle, 1923; 2. Aufi, Darmstadt, 1962

¹⁸ Surkert W. Weisheit und Wissenschaft: Studien zu Pythagoras, Philolaos und Platon Nurnberg, 1962.

¹⁹ См.-.BurnetJ. Op.cit. P. 115; Jaeger W. The Theology of the Early Greek Philosophers. Oxford, 1967. P. 40.

²⁰ Reinhardt К. Parmenides und die Geschichte der griechischen Philosophie. Bonn, 1916.

²¹ О предполагаемом влиянии зороастризма на Гераклита писали многие ученые. В последнее время эту тему подробно развивал Уэст (West M. L. Op. cit. P. 165-202).

²² Здесь и в дальнейшем нумерация фрагментов Гераклита приводится по Марковичу (см. выше).

²³ См.: Guthrie W. Н. С. A History of Greek Philosophy. Cambridge, 1962. Vol. 1. P. 420- 424.

²⁴ "Weltgesetz", "Prinzip der Weltordnung" (W. Capelle); "Gesetz der Natur" (W. Win-delband), "Natur- und Menschengesetz" (H. Diels) etc.

²⁵ Здесь у Гераклита игра слов; вооооооор -с умом, to" имю - всеобщему.

²⁶ См.: Гегель Г. В. Д. Сочинения. M.;'Л., 1932. Т. 9. С. 246.

²⁷ Маркс К., Энгельс Ф. Соч. 2-е изд. Т. 19. С. 202-203.

²⁸ Лебедев А. В. УНГМА ГМФГХУМЕМЖ. Новый фрагмент Гераклита//ВДИ. 1979, № 2; 1980. № 1.

²⁹ См. в особенности: Mourelatos A. P. D. The Route of Parmenides: A Study of Word Image and Argument of the Fragments. New Haven; b., 1470.

³⁰ Jbid. P. 103-111.

³¹ Bollack J. Empedocle. Vol. I. Introduction a 1'ancienne physique. P., 1965; Vol. II. Les Origines. Ed. et trad. des fragments et des temoignages. P., 1969; Vol. III. Les Origines. Commentaires, 1, 2. P., 1969.

³² O Brien D. Empedocles' Cosmic Cycle. Cambridge, 1969.

³³ Обзор этих новых интерпретаций дан в ст.: Long A. A. Empedocles Cosmic Cycle in the Sixties The Presocratics. N. Y., 1974.

³⁴ См.: Kahn Ch. Я. Religion and Natural Philosophy in Empedocles' Doctrine of the Soul // Jbid.

Blog

И. Д. Рожанский ранняя греческая философия