«Мичуринский государственный педагогический институт»

Вид материала

Автореферат

Содержание 2-я глава «Средства ввода и сопровождения речи персонажей в замятинском тексте» 3-й главе «Единицы речевой деятельности как средство создания образа в замятинском тексте»

Подобный материал:

• Флористическая поэтика с. А. Есенина: классификация, функция, эволюция, 336.19kb.
• Мичуринский Государственный Педагогический институт Кафедра зоологии и экологии Студент, 1031.54kb.
• «Мичуринский государственный аграрный университет» дубовик владимир Анатольевич продуктивность, 1284.04kb.
• Горловский государственный педагогический институт иностранных языков, 154.73kb.
• Новосибирский государственный педагогический университет, 43.06kb.
• Публичный доклад Муниципального дошкольного образовательного учреждения детского сада, 147.84kb.
• Новосибирский Государственный Педагогический Университет, Институт рекламы и связей, 46.34kb.
• Образование: Белгородский государственный педагогический институт им. М. С. Ольминского, 27.25kb.
• 6. Воспитательная деятельность гоу впо «Соликамский государственный педагогический, 510.76kb.
• Тобольск, 1799.79kb.

железом по железу – заскрипит зубами Барыба; - Ловко! – заржал Барыба, загромыхал, засмеялся (Уездное); …он не говорил, а полз, медленно култыхался, как тяжело нагруженный грузовик-трактор на широчайших колесах […] - Я… Да, я видел, конечно…- скрипели колеса. – Но я был абсолютно уверен, что он остановится – этот автомобиль. – Но если он не мог остановиться? Ну, вот просто – не мог? Пауза. Медленно и тяжело переваливается трактор – все прямо – ни на дюйм с пути: - Он должен был остановиться… (Островитяне).

2-я глава «Средства ввода и сопровождения речи персонажей в замятинском тексте» посвящена особенностям структурной организации поля речевой деятельности в замятинском тексте. Основные задачи этой главы – выявить состав и описать особенности функционирования глаголов речевой деятельности и их аналогов в замятинском тексте как средств ввода и сопровождения речи персонажей, раскрыть механизм формирования и развития концепта РЕЧЕВАЯ ДЕЯТЕЛЬНОСТЬ в концептосфере произведений Замятина.

В ходе анализа материала были выявлены ядерные средства представления речевой деятельности в замятинском тексте, околоядерная зона и периферия поля речевой деятельности. Установлено, что неречевые глаголы и глагольные выражения в функции ввода речи персонажей имеют значительное преимущество перед собственно речевыми. В текстах произведений Е.И. Замятина нами обнаружено свыше 2,6 тыс. употреблений различных средств речевой деятельности, в числе которых только около 100 лексем могут быть отнесены к собственно речевым. В свою очередь, периферия демонстрирует большее разнообразие, именно в этой зоне получает развитие когнитивный механизм концепта РЕЧЕВАЯ ДЕЯТЕЛЬНОСТЬ в замятинском тексте. Интерпретационный компонент концепта представлен обширным корпусом неречевых глагольных лексем, глагольных оборотов и предикативных единиц в функции вводов. Неречевых глагольных лексем, относящихся к самым разным семантическим классам, обнаружено свыше 600. В их числе преобладают глаголы с семантикой действия (акциональные), глаголы состояния и отношения менее многочисленны. Характерно, что почти для каждого ввода Замятин находит индивидуальное средство выражения и либо вообще не повторяется, либо использует не более двух-трех употреблений каждого из глаголов: Маковым цветом заалел Молочко, заиндючился и важно сказал: – По жа луйста! Просил бы… Я горжусь, что удостоен, можно сказать, доверия такой женщины… Бородавки тут абсолютно ни при чем… Аб со лютно! Надулся и замолчал («На куличках»).

Ядро семантического поля представлено прототипическим глаголом речевой деятельности в его двух видовых супплетивных формах: говорить - сказать. Наиболее частотным в замятинском тексте (как и в языке в целом, что подтверждают, в частности, работы Р.П. Козловой [Козлова 1994, 1995]) оказывается глагол сказать. И это вполне естественно в связи с его ядерным положением в структуре средств поля речевой деятельности и доминантной позицией в лексико-семантической группе глаголов речи русского языка. Так, в «Уездном» в роли ввода он насчитывает 31 употребление, в повестях «На куличках» и «Ела» - по 27 употреблений, в «Наводнении» - 40, в рассказе «Мученики науки» - 8, в повести «Колумб» - 7, в рассказе «Три дня» - 5, в повести «Алатырь» - 4 употребления, т.е. используется чаще остальных единиц.

Следует подчеркнуть, что далеко не в каждом произведении Замятина использованы ядерные средства. Так, Замятин в целом ряде своих произведений вообще не использовал лексему сказать. Ни разу она не встречается в роли вводов в рассказах «Девушка», «Старшина», «Письменно», «Ловец человеков», «Кряжи», «Мамай», «Пещера», «Рассказ о самом главном», «Слово предоставляется товарищу Чурыгину», «Русь», а также в повести «Север». Если в малых эпических формах, таких, как рассказ на нескольких страницах, сравнительно легко обойтись без универсального средства, то в средних эпических формах обойтись без него гораздо сложнее. Тем не менее, Замятину это удавалось просто блистательно. В повести «Север» с общим количеством вводов, превышающем сотню (102 употребления средств речевой деятельности), автор ни разу не использовал лексему сказать. То же самое в «Ловце человеков», где на 61 ввод не приходится ни одного употребления описываемого глагола. Единожды или дважды писатель использует этот глагол в рассказах «Африка», «Чрево», «Апрель», «Полуденница», «Детская», «Икс», в повести «Островитяне».

Глагол говорить существенно уступает по частотности глаголу сказать, но в ряде случаев конкурирует с ним. Заметно, что если автор предпочитает одну из этих лексем, то другая в тексте произведения почти не появляется. Но предпочтение в пользу говорить обнаруживается лишь в раннем рассказе «Девушка» с 34-мя, в «Рассказе о самом главном» с 8-ю и в «Слово предоставляется товарищу Чурыгину» с 10-ю случаями употребления. Вообще не встречается этот глагол в рассказах «Кряжи», «Ловец человеков», «Чрево», «Мамай», «Пещера», в рассказах «Один», «Африка», «Полуденница», «Старшина», «Апрель», «Икс», «Север», «Ела» появляется в единичных случаях (по 1-2 употребления).

Таким образом, использование глаголов говорить и сказать в замятинского текста отличается ярко выраженным своеобразием и динамикой: от более активного их употребления – к уменьшению частотности и полному отказу от них в пользу синонимов, но с возвратом к этим средствам в поздних произведениях «Ела» и «Наводнение». Установлено, что чем ярче реализуется в тексте сказовая манера повествования, тем сдержаннее становится авторское использование узуального корпуса средств речевой деятельности, и наоборот. Данная закономерность прослеживается и по отношению к прочим речевым глаголам.

Околоядерная зона поля представлена лексемами с общей семантикой речевой деятельности. Согласно лексикографической параметризации, представленной в «Толковом словаре русских глаголов» (далее – ТСРГ) под ред. Л.Г. Бабенко, эти глаголы представляют собой относительно самостоятельную семантическую группировку (по терминологии, принятой в ТСРГ, – подполе), входящую в поле «Действие и деятельность» и включающую в себя пять семантических групп: 1) глаголы характеризованной речевой деятельности, 2) глаголы речевого сообщения, 3) глаголы речевого общения, 4) глаголы обращения, 5) глаголы речевого воздействия [ТСРГ 1999: 349- 379].

К глаголам характеризованной речевой деятельности, использованных Е.И. Замятиным, относятся лексемы бормотать, пробормотать, брякать, бубнить, бурчать, буркнуть, воскликнуть, ворчать, выговорить, выкрикивать, галдеть, лепетать, проговорить, произнести, протянуть, шептать, зашептать, шипеть и др.: Старик повернулся сердито и, вылезая из толпы, бормотал: - Развелись всякие... Кончилось в посаде старинное житье, взбаламутили, да (Уездное); - Я бы рад, да не знаю, как. А то бы... вас первого поощрил, - вдруг, насмелевши, брякнул исправник (Алатырь); – Я бы, например, женил бы господина Тихменя, вот это бы так! – медленным языком ворчал Ломайлов (На куличках); - У меня – дома…- лепечет Семен Семеныч (Детская).

Из семантической группы глаголов речевого сообщения в замятинском тексте представлены лексемы сказать, говорить, добавлять, докладывать, объявлять, объяснять, предупреждать, рассказывать, ввернуть: Механик подымается на палубу и докладывает: - Лука Петрович, пар уже готов (Три дня); - ...Чтобы было как в ноевом ковчеге,- объяснил О'Келли (Островитяне); – Да он, не побожившись, и сам то себе не верит! – про этакого божеряку ввернет Вахрамеев – и тот сдался, замолк (Русь).

Группу глаголов речевого общения в текстах Е.И. Замятина представляют лексемы беседовать, болтать, возражать, ругаться, выругаться, отвечать, ответить, переспрашивать, переспросить, спрашивать, спросить: - Утюг - тяжелый, надо под конец, чтобы не таскать его все время, резонно возражала Диди (Островитяне); Лука Петрович выругался по-своему, по-братушкинскому: - Всю команду - на палубу! Ч-чэрт бы их... (Три дня); «Где Ганька? – переспросил он (Наводнение). Наиболее частотной является лексема спросить, имеющая 36 употреблений, причем почти половина из них (15) приходится на текст повести «Наводнение», а также глагол ответить, обнаруживающий 10 употреблений. Остальные глаголы показали по 1-2 употребления.

Группу глаголов обращения в замятинском тексте представляют всего 5 лексем (звать, позвать, окликнуть, кликнуть, молиться), например: Бог его знает, сколько он тут стоял, пока насмелился окликнуть: – Ваше бродь… Господин поручик! (На куличках); - Диди! – робко позвал Кембл (Островитяне).

Встречаются в замятинском тексте и глаголы речевого воздействия (зазывать, командовать, шутить, обругать, оборвать): И Дорда командует резко, револьверно: - Ну - через мост! По одному бе-го-о-ом… а! (Рассказ о самом главном); Там, далеко где-то, Кортома шутит с гордой лопской девушкой. - Вот, Пелька, скоро поеду в Норвегию за товаром. Поедем со мной? (Север).

Итак, в замятинском тексте околоядерная зона поля составляет около 100 лексем, относящихся к глаголам характеризованной речевой деятельности, речевого общения и сообщения, обращения и воздействия и насчитывает свыше 550 употреблений собственно речевых лексем, использованных в прямом значении. В текстах Замятина они, в основном, употребляется по два-три раза, либо не повторяются вообще, т.к. применены только однажды.

Особо отметим, что многократное повторение средств ввода речи персонажей для замятинской поэтики в целом нехарактерно, отсюда столь поразительное разнообразие «штучных» лексем, поэтому практически каждая глагольное слово, найденное писателем в богатейших ресурсах русской речи, достойно индивидуального описания его бытия в пространстве замятинского текста. Это подтверждает исследование периферийной зоны поля, которая в замятинском тексте составляет около 70 % от общего числа употреблений и располагает крайне обширным арсеналом средств представления речевой деятельности. Все их многообразие можно подразделить на три группы: 1) номинативные глагольные единицы различных семантических классов и групп – функциональные аналоги речевых глаголов – в прямом значении; 2) номинативные глагольные единицы – функциональные аналоги речевых глаголов – в переносном употреблении – средства словесной образности; 3) предикативные единицы в роли вводов – образные средства синтаксиса.

К первой группе относятся номинативные глагольные единицы, используемые в функции речевых глаголов, принадлежащие к различным семантическим классам и группам. В пространстве замятинского текста они используются в прямом значении. Глагольные единицы различных семантических классов и групп более активны, нежели собственно речевые лексемы, выступают как заместители речевых глаголов, поддерживают их в составе рядов однородных членов и дают возможность читателю уловить мельчайшие детали протекания речевого акта и тончайшие оттенки состояния его субъектов. Установлено, что Е.И. Замятин для ввода прямой речи использует глагольные слова всех лексико-семантических полей, представленных в «Толковом словаре русских глаголов» под редакцией Л.Г. Бабенко («Действие и деятельность», «Бытие, состояние, качество», «Отношение»), подполей и большинства семантических групп.

Входящие в структуру поля «Действие и деятельность» подполя практически все задействованы писателем. Это подполя «Глаголы движения» (броситься, бухнуть, вскакивать, вскочить, выйти, выскочить, двинуться, дрожать, метаться, мчаться, обернуться, оборачиваться, повалиться, подбежать, подойти, подскочить, покатиться, примчаться, шевелиться, соскочить, кружиться, бежать и др.), перевиваться

посмеяться

встряхивать

вытягивать

кричать

дразниться

таскать

корить

фыркать

подмигнуть

засмеяться

мотнуть

поверить

«Глаголы перемещения объекта» (кивнуть, отмахиваться, подкинуть, поднимать, поднять, подняться, покачать, встряхивать, таскать, мотнуть, поматывать и др.), «Глаголы помещения объекта» (вбегать, влететь, забиться, заслонять, засыпать, протягивать, раскрывать, расставить, расстегивать, уложить, собрать, приложить, перевиваться, положить и др.), «Глаголы физического воздействия на объект» брыкнуть, вцепиться, гладить, заклевать, застегивать, застучать, изогнуться, колотить, нагнуться, наклониться, наклоняться, наскакивать, наскочить, обнимать, отпускать, пилить, повернуться, постукивать, потереть, простучать, рассекать, стряхнуть, стучать, ткнуть, хватать, согнуться, снять, вытягивать, споткнуться и др.), «Глаголы интеллектуальной деятельности» (взглянуть, вспомнить, глядеть, глянуть, заглянуть, любоваться, оглядываться, оглянуться, поглядеть, посмотреть, приглядываться, прислушиваться, прочитать, разглядывать, смекнуть, смотреть, сравнивать, увидать, встретиться и др.), «Глаголы социальной деятельности» ((не)выдержать, (не)вытерпеть, добиваться, повторить, показывать, суетиться, торопиться, декламировать, затеять, хитрить и др.), «Глаголы звучания» кряхтеть, похлопать, кричать, фыркать, гоготать, загоготать, крикнуть, задребезжать, зарычать, захлюпать, лаять, пролаять, пискнуть, хлопнуть, грохнуть, мурлыкать, квакать, мычать, выть, заскулить, загоготать, причмокнуть, хлопать, хлюпать и др.).

Особенно активно используются автором глаголы физического воздействия на объект (87 лексем) и глаголы движения (59 лексем), как одиночные, так и в блоках однородных членов. Такие глаголы важны не только как средство ввода реплик персонажей, но и для того, чтобы изобразить героя в момент речи, показать читателю его положение в пространстве, позу, жестикуляцию, выражение лица, настроение и. т. д. Данный прием особенно удавался Замятину, именно поэтому его читатель видит не отвлеченные образы, а живых людей из плоти и крови, слышит, как они говорят, и понимает, какие чувства испытывают: Подскочила Агния. Вихлялась, подпрыгивала около генерала: – А Молочко про Тихменя рассказывал: совсем малый спятил…(На куличках).

В системе несобственно-речевых средств замятинского текста значимое место занимают глаголы звучания. В силу их «звучащей» семантики они особенно близки к собственно речевым глаголам и составляют ближнюю периферию поля речевой деятельности. В текстах Е.И. Замятина нами обнаружено 76 лексем с семантикой звучания, причем 64 из них употреблены единожды (пискнуть, квакнуть, гукнуть, грохнуть, заквохтать, застрекотать, зарычать, зяпнуть, забулькать, завизжать, громыхнуть, пролаять, хлопнуть, хлюпать, щелкнуть; каркать, шуршать, звякать, мурлыкать, мычать, скулить, скрипеть, кряхтеть, квохтать, гудеть, хрипеть, пыхтеть и др.) и лишь 12 лексем повторяются (кричать, орать, крикнуть, завыть, закричать, заржать, запеть и др.). Глаголы звучания очень выразительны и не только активно используются писателем для передачи произносительных особенностей персонажей, но и часто закрепляются за конкретным героем с целью создания «звучащего» образа: - Долой сэров! - каркал кто-то упрямо и хрипло (Островитяне); - Нет еще, они - не все... - тоненьким голоском пискнул примолкший было петрушка (Ловец человеков); Савка почтительно фыркнул в сторону:– Ф-фы! Дак, к отцу Евсею-то в стакан муха того и гляди сядет (Уездное); Капитан Нечеса, кончая какой то разговор, пролаял хрипло: - Так вот с, дозвольте вас просить – в крестные то, уж уважьте…(На куличках); Потифорна пришла домой с базару, веселая. Базарным дробным говором застрекотала: - Костюнька-а, происшествие-то нынче какое, слыхал? На катке-то? (Алатырь).

Часто глагол в авторской речи поддерживается обстоятельственными конкретизаторами, благодаря чему чужая речь передается писателем в мельчайших деталях, равно как и характер ее носителя выписывается с филигранной точностью и предельной реалистичностью: - Ну вот, Федор, стал и ты дома сидеть, слава богу. Остепеняйся-ка помаленьку, с господом... - ласковым комаром пел Пимен, впился в самое ухо Федору Волкову (Африка).

Поле «Бытие, состояние, качество» представлено в ТСРГ двумя подполями: «Глаголы бытия» (вспыхнуть, встать, ждать, начать, нырнуть, обступить, осечься, остановиться, стоять и др.) и «Глаголы качественного состояния» (бледнеть, блеснуть, войти, воодушевиться, дразниться, думать, обидеться, обрадоваться, остолбенеть, побледнеть, подумать, покраснеть, прибавить, сиять, смутиться, торжествовать, удивиться, утешать) и др.

Поле «Отношение» располагает четырьмя подполями; три из них: «Глаголы владения» (выискивать, искать, схватить, путаться и др.), «Глаголы межличностных отношений» (засмеяться, кланяться, нахмуриться, поверить, поклониться, попрекнуть, посмеиваться, посмеяться, похваливать, рассмеяться, смеяться, улыбаться, улыбнуться, хихикнуть, хохотать и др.) и «Глаголы социальных отношений» (заступиться, отпустить, подталкивать, помочь, сдвинуть, торопить, умолять и др.) представлены в замятинском тексте.

В функции речевых глаголы состояния и отношения используются Замятиным реже, нежели глаголы действия, но, тем не менее, они очень выразительны: Отсмеялась Маруся – и опять на губах печаль: – Ведь я тут не очень часто смеюсь. Тут скучно. А может, даже и страшно (На куличках).

Сопровождая речь героев, все эти средства позволяют представить не только особенности ее протекания, но и состояние, настроение говорящих, их мимику, движения, положение в пространстве в момент речевого акта. Функционирование в качестве речевых глаголов представителей самых разных лексико-семантических групп подтверждает тезис об их тесной взаимосвязи, взаимодействии и переплетении см.: Шарандин 2009.

В 3-й главе «Единицы речевой деятельности как средство создания образа в замятинском тексте» рассматриваются средства лексической, или словесной, и синтаксической образности и вопрос о своеобразии художественного творчества писателя на основе сравнительно-сопоставительного анализа замятинского текста и произведений его выдающихся предшественников – Ф.М. Достоевского и А.П. Чехова.

Замятинский текст и его автор обладают замечательной способностью преобразовывать семантику любого, в том числе и нейтрального, слова, наделяя ее текстовыми приращениями смысла, прежде всего, эмоционально-экспрессивными и эстетическими. С этим свойством, как отмечает В.В. Виноградов, связано проявление такой важной черты текстовой семантики художественного произведения, как динамичность смысла [Виноградов 1963]. Также, говоря о лингвостилистических особенностях замятинского текста, прежде всего отмечают особую жизнь слова в его художественном пространстве [см. работы: Давыдова 2003, Кожевникова 1994, Николина 1994, Рыжков 2003, Федорова 1994 и др.]. Такой особой жизнью «живут» и средства речевой деятельности, вводящие и сопровождающие чужую речь. Их прямая, информативная функция у Замятина во многих случаях отходит на второй план, нейтрализуется и происходит актуализация прагматической функции, способствующих созданию образности и усилению эффекта воздейственности. В качестве одного из таких средств выступает группа номинативных глагольных единиц – функциональных аналогов речевых глаголов, используемых Е.И. Замятиным не в прямом, номинативном, а в переносном значении. В этом смысле важным оказывается понятие художественно-образной речевой конкретизации, рассмотренное в работах М.Н. Кожиной [см.: Кожина 1966 и др.]. В замятинском тексте глаголы различных семантических групп при вводе реплик активно проявляют себя в образно-конкретизирующей функции, например: отчеканить, отрубить, хлестнуть, боднуть, подхватить, плести, раскипеться, закипать, пилить, заладить, задребезжать, застрекотать, пузыриться, квакнуть, квохтать и др.

Для Замятина главным изобразительным средством является метафора. Метафорическая образность как один из приемов его художественного метода – синтетизма, как результат авторской «аналитической работы словоискательства» пронизывает ткань замятинского текста и обеспечивает «смещение планов для изображения сегодняшней, фантастической реальности» [Замятин 2004]. Н.А. Кожевникова справедливо отмечает, что «своеобразие стиля Е. Замятина во многом обусловлено распределением метафор и слов в прямом значении» [Кожевникова 1994]. Замятин метафорически использует глагольную лексику для передачи особенностей речи, состояния и поведения персонажей, рисуя тем самым яркие, запоминающиеся образы: – Ларька, вазу мне, – квакнул генерал... (На куличках); - Бэйли! Бэйли! – разрушенная миссис Лори стремглав летела по лестнице вниз во двор (Ловец человеков); Должно быть, Яуста отцу пожалобилась: стал Пимен, племяш двоеданский, за Федором следом виться, как комар, и жилять его непрестанно: - Ты как же это, Федор, с женой-то не влюбе живешь? Как ты с нею повенчан, то по закону божию - должен на ложе спать, а ты что ж это, а? - вился и вился Пимен (Африка).

Интуитивно осознавая «функциональную значимость грамматической формы слова и ее актуализацию по законам текстовых отношений, развитие текстовой семантики на основе одноуровневых и межуровневых отношений слов и предложений» [Пискунова 2004: 13], писатель вовлекает в авторскую речь новые, ранее не использовавшиеся ресурсы. Согласно нашим наблюдениям, в системе средств синтаксической образности замятинского текста выделяется несколько группировок, употребляющихся в роли вводов: 1) предикативные единицы с рядами из однородных членов – сказуемых; 2) двухкомпонентные предикативные единицы; 3) безглагольные конструкции.

В пространстве замятинского текста ряды однородных сказуемых, на наш взгляд, выполняют функцию конкретизации и детализации условий протекания речевого акта. Выделяются следующие структурно-семантические разновидности используемых Замятиным рядов однородных сказуемых.

1) Ряд однородных сказуемых с конечным компонентом – речевым глаголом (может включать в себя от двух до пяти однородных сказуемых – для предельно детальной картины ситуации говорения): Он