Сердцевидная теория Маккиндера.
Хэлфорд Маккиндер (1861–1947) – английский ученый-геополитик, который основал понятие “heartland” (хартленд) – “сердце мира”, и считал, что Евразия является центром глобальных политических процессов. Маккиндер получил географическое образовании и в 1887-1900 гг. преподавал в Оксфордском университете. В 1900-1925 гг. Маккиндер – профессор географии Лондонского университета и директор Лондонской экономической школы. Он известен своим высоким положением в мире британской политики, поэтому был не только кабинетным ученым, но и практическим деятелем, непосредственно участвуя в принятии множества политических решений.
25 января 1904 г. Маккиндер выступил на заседании Королевского географического общества с докладом “Географическая ось истории”. В нем он сформулировал свою геополитическую концепцию. В 1919 и 1943 гг. Маккиндер внес в нее определенные коррективы.
Согласно концепции Маккиндера, определяющим моментом в судьбе народов и государств является их географическое положение. Причем влияние географического положения страны на ее внешнюю и внутреннюю политику по мере исторического развития не уменьшается, а становится более значительным. Суть основной идеи Маккиндера состояла в том, что роль осевого региона мировой политики и истории играет огромное внутреннее пространство Евразии и что господство над этим пространством может явиться основой для мирового господства. “Окидывая беглым взглядом широкие потоки истории, – писал он, – нельзя избавиться от мысли об определенном давлении на нее географических реальностей. Обширные пространства Евразии, недоступные морским судам, но в древности открытые для полчищ кочевников, покрываемые сегодня сетью железных дорог, – не являются ли именно они осевым регионом мировой политики? Здесь существовали и продолжают существовать условия для создания мобильной военной и экономической мощи... Россия заменила Монгольскую империю. Место былых центробежных рейдов степных народов заняло ее давление на Финляндию, Скандинавию, Польшу, Турцию, Персию и Китай. В мире в целом она занимает центральную стратегическую позицию, сравнимую с позицией, занимаемой Германией в Европе. Она может наносить удары по всем направлениям, но и сама получать удары со всех направлений... Мало вероятно, чтобы какая-либо из мыслимых социальных революций могла бы изменить ее фундаментальное отношение к бескрайним географическим пределам ее существования... За осевым регионом, в большом внутреннем полумесяце, расположены Германия, Австрия, Турция, Индия и Китай; во внешнем же полумесяце – Англия, Южная Африка, Австралия, Соединенные Штаты, Канада и Япония...”
Маккиндер считал, что любая континентальная держава (будь то Россия, Германия или даже Китай), захватившая господствующее положение в осевом регионе, может обойти с флангов морской мир, к которому принадлежала в первую голову Великобритания. В этой связи он предостерегал против опасности русско-германского сближения, которое могло бы объединить наиболее крупные и динамичные “осевые” народы, способные вместе сокрушить мощь Британии. В качестве одного из средств он предлагал укрепление англо-русского взаимопонимания.
Маккиндер утверждает, что для государства самым выгодным географическим положением было бы срединное, центральное положение. “Центральность” – понятие относительное и может варьироваться в каждом конкретном географическом контексте. Но с планетарной точки зрения в центре мира лежит Евразийский континент, а в его центре – “сердце мира”, “хартленд”. Хартленд – это средоточие континентальных масс Евразии. Это наиболее благоприятный географический плацдарм для контроля над всем миром. В первой своей работе Маккиндер еще не использует термин “хартленд”. Собственно, этот термин был впервые введен не Маккиндером, а его соотечественником, тоже географом, Фэйргривом в 1915 г. Последний, кстати, независимо от Маккиндера пришел к ряду сходных с ним идей. Однако именно с Маккиндером и его концепцией ассоциируется столь популярное в геополитике понятие хартленда.
Хартленд является ключевой территорией в более общем контексте – в пределах Мирового Острова (World Island). В Мировой Остров Маккиндер включает три континента – Азию, Африку и Европу. Таким образом, Маккиндер создает иерархию планетарного пространства через систему концентрических кругов. В самом центре – “географическая ось истории” или “осевой ареал” (pivot area). Это геополитическое понятие географически тождественно России. Та же “осевая” реальность называется “хартленд”, “земля сердцевины”.
Далее идет “внутренний, или окраинный, полумесяц” (inner or marginal crescent). Это – пояс, совпадающий с береговыми пространствами Евразийского континента. Согласно Маккиндеру, “внутренний полумесяц” представляет собой зону наиболее интенсивного развития цивилизации. Это соответствует исторической гипотезе о том, что цивилизация возникла изначально на берегах рек или морей, – так называемой “потамической теории”. Надо заметить, что эта теория является существенным моментом всех геополитических конструкций. Пересечение водного и сухопутного пространств является ключевым фактором истории народов и государств. Далее идет более внешний круг: “внешний, или островной, полумесяц” (outer or insular crescent). Это зона целиком внешняя (географически и культурно) относительно материковой массы Мирового Острова.
Маккиндер считал, что главной задачей англосаксонской геополитики является недопущение образования стратегического континентального союза вокруг “географической оси истории”. Следовательно, стратегия сил “внешнего полумесяца” состоит в том, чтобы оторвать максимальное количество береговых пространств от хартленда и поставить их под влияние “островной цивилизации”.
Маккиндера по праву можно назвать первым ученым, постулировавшим глобальную геополитическую модель. Он неустанно подчеркивал особое значение географических реальностей для мировой политики, считая, что причиной, прямо или косвенно вызывавшей все большие войны в истории человечества, было, помимо неравномерного развития государств, также и “неравномерное распределение плодородных земель и стратегических возможностей на поверхности нашей планеты”.
Маккиндер считает, что весь ход истории детерминирован следующими процессами. Из центра хартленда на его периферию оказывается постоянное давление так называемых “разбойников суши”. Особенно ярко и наглядно это отразилось в монгольских завоеваниях. Но им предшествовали скифы, гунны, аланы и т.д. Цивилизации, проистекающие из “географической оси истории”, из самых внутренних пространств хартленда, имеют, по мнению Маккиндера, “авторитарный”, “иерархический”, “недемократический” и “неторговый характер”. В древнем мире он воплощен в обществе, подобном Спарте или Древнему Риму.
Извне, из регионов “островного полумесяца”, на Мировой Остров осуществляется давление так называемых “разбойников моря” или “островных жителей”. Это – колониальные экспедиции, проистекающие из внеевразийского центра, стремящиеся уравновесить сухопутные импульсы, проистекающие из внутренних пределов континента. Для цивилизации “внешнего полумесяца” характерны “торговый” характер и “демократические формы” политики. В древности таким характером отличались Афинское государство и Карфаген.
Между этими двумя полярными цивилизационно-географическими импульсами находится зона “внутреннего полумесяца”, которая, будучи двойственной и постоянно испытывая на себе противоположные культурные явления, была наиболее подвижной и стала благодаря этому местом приоритетного развития цивилизации.
История, по Маккиндеру, географически вращается вокруг континентальной оси. Эта история яснее всего ощущается именно в пространстве “внутреннего полумесяца”, тогда как в хартленде царит “застывший” архаизм, а во “внешнем полумесяце” – некий цивилизационный хаос.
Маккиндер делит всю геополитическую историю мира на три этапа:
1. Доколумбова эпоха. В ней народы, принадлежащие периферии Мирового Острова, например, римляне, живут под постоянной угрозой завоевания со стороны сил “сердцевинной земли”. Для римлян это были германцы, гунны, аланы, парфяне и т.д. Для средневековой ойкумены – Золотая Орда.
2. Колумбова эпоха. В этот период представители “внутреннего полумесяца” (береговых зон) отправляются на завоевание неизвестных территорий планеты, не встречая нигде серьезного сопротивления.
3. Постколумбова эпоха. Незавоеванных земель больше не существует. Динамические пульсации цивилизаций обречены на столкновение, увлекая народы земли во вселенскую гражданскую войну.
То, что Хаусхофер и его единомышленники называли “географической обусловленностью отношений между государствами и народами”, Маккиндер именовал “географической инерцией”. По утверждению Маккиндера, исходным пунктом в судьбе народов и государств является географическое положение занимаемых ими территорий. Это географическое положение является “извечным”, не зависящим от воли народов или правительств, и влияние его по мере исторического развития становится все более и более значительным. Сопротивляться “требованиям”, которые обусловлены географическим положением, бесполезно. Более того, в практической деятельности политик, а в научной области географ и историк обязаны исходить из требований географического положения. Основной темой географа является “заполнение географического пространства или среды”, то есть колонизация; основной темой историка – процесс борьбы в связи с обусловленной географическим положением колонизацией.
Связь между историей и географией нужна Маккиндеру только для того, чтобы доказывать “неправомерность” возникновения таких государственных образований или общественных формаций, которые, по его словам, противоречат требованиям “географической инерции”.
В книге “Демократические идеалы и реальность”, ставшей сразу настольной книгой каждого интересующегося геополитикой, Маккиндер развил дальше свою теорию осевого региона, видоизменив в ней некоторые прежние положения. Хартленд – так он стал называть осевой регион – был расширен им за счет включения в него Тибета и Монголии на востоке и Восточной и Центральной Европы – на западе. Новые границы хартленда определялись им с учетом прогресса в развитии сухопутного и воздушного транспорта, роста населения и индустриализации. В книге он вновь подтвердил свои опасения относительно Германии как державы, стратегически расположенной выгоднее, чем любое другое европейское государство в борьбе за доминирование в хартленде. Овладев в нем господствующим положением, Германия, по его мнению, могла бы с помощью созданной ею морской силы предпринять попытку завоевания господства над всем миром.
Свои сложные геополитические построения Маккиндер воплотил в ставших знаменитыми трех взаимосвязанных максимах: “Кто правит Восточной Европой, господствует над хартлендом. Кто правит хартлендом, господствует над Мировым Островом. Кто правит Мировым Островом, господствует над миром”. Поэтому, утверждал Маккиндер, для предотвращения следующей мировой войны необходимо создать блок независимых стран, расположенных между Германией и Россией, для сохранения баланса сил на Евразийском континенте.
Эти положения содержались в официальном послании Маккиндера в Версаль, где в 1919 г. перекраивалась карта Европы. Она была воспринята как идея создания полосы буферных государств в Восточной Европе для размежевания Германии и России. Эти государства были созданы путем мирных переговоров, но оказались, как показало Мюнхенское соглашение 1938 г., неэффективным буфером. И мир не избежал новой катастрофической войны.
Сам Маккиндер отождествлял интересы Великобритании с интересами англосаксонского островного мира, то есть с позицией “внешнего полумесяца”. В такой ситуации основа геополитической ориентации “островного мира” ему виделась в максимальном ослаблении хартленда и в предельно возможном расширении влияния “внешнего полумесяца” на “полумесяц внутренний”.
Нетрудно понять, что именно Маккиндер заложил в англосаксонскую геополитику, ставшую через полвека геополитикой США и Североатлантического союза, основную тенденцию: любыми способами препятствовать самой возможности создания Евразийского блока, созданию стратегического союза России и Германии, геополитическому усилению хартленда и его экспансии. Устойчивая русофобия Запада в XX в. имеет не столько идеологический, сколько геополитический характер. Хотя, учитывая выделенную Маккиндером связь между цивилизационным типом и геополитическим характером тех или иных сил, можно получить формулу, по которой геополитические термины легко переводятся в термины идеологические. “Внешний полумесяц” – либеральная демократия; “географическая ось истории” – недемократический авторитаризм; “внутренний полумесяц” – промежуточная модель, сочетание обеих идеологических систем.
Основное “практическое” положение Маккиндера заключалось в том, что островное положение Великобритании требует от нее сопротивления силам, исходящим из “колыбели потрясений” – из области, находящейся на стыке Европы и Азии, между Уралом и Кавказом. Отсюда, по Макиндеру, шли переселения народов, искони угрожавшие древним цивилизациям. Объединение, или союз, народов, находящихся по обе стороны “колыбели потрясений”, в частности русских и немцев, угрожает Великобритании, которая обязана поэтому объединить под своим руководством народы, расположенные на “краю” или “окраине” Евразии.
Подобными геополитическими соображениями Маккиндер обос-новывает законность британских притязаний на всю “окраину” Евразии (то есть на территории Средиземноморья, Ближнего Востока, Индии и Юго-Восточной Азии плюс опорные пункты в Китае), а также правильность британской политики “окружения” Германии и союза с Японией. Одновременно с этим Маккиндер считал основной задачей британской внешней политики предотвращение союза (объединения) России и Германии.
Маккиндер, выражая британские интересы, страшился одновременно и России, и Германии. Извечный страх, что Россия может захватить Дарданеллы, прибрать к рукам Османскую империю и выйти к Индии – этой “жемчужине Британской короны”, – довлел и над английской практической политикой, и над ее теоретическими умами. Россия, утверждал Маккиндер, стремится к овладению прибрежными странами с незамерзающим морем. Английское же господство в Британской мировой империи основано как раз на владении прибрежными странами Европы, вследствие чего всякое изменение соотношения сил в прибрежных странах должно подорвать позиции Англии.
В 1943 г., в разгар второй мировой войны, редактор журнала “Форин афферс” пригласил престарелого Маккиндера (ему было уже 82 года) порассуждать относительно его идей в контексте положения вещей в мире. В статье “Круглый мир (world) и завоевание мира (реасе)”, написанной по этому поводу, Маккиндер утверждал, что если Советский Союз выйдет из войны победителем над Германией, то он превратится в величайшую сухопутную державу на планете. Вместе с тем он подверг значительной ревизии свою первоначальную концепцию. Теперь, по его схеме, хартленд включал, помимо громоздкого массива суши Северного полушария, Сахару, пустыни Центральной Азии, Арктику и субарктические земли Сибири и Северной Америки. В этой схеме Северная Атлантика стала “Средиземным океаном”. Это пространство он рассматривал как опорную точку Земли, отделенную от другого главного региона – муссонных территорий Индии и Китая. По мере наращивания мощи этот регион, говорил Маккиндер, может стать противовесом Северному полушарию. В своей версии, названной “второй географической концепцией”, Маккиндер отказался от прежнего жесткого дихотомного противопоставления сухопутных и морских держав. Это и не удивительно, если учесть, что в обеих мировых войнах континентальные и морские державы находились во взаимных союзах. Собственно говоря, англо-русская Антанта 1907 г. никак не укладывалась в рамки первоначальной концепции Маккиндера. Тем более противоречила ей тройственная ось Берлин–Рим–Токио. А пребывание океанических держав США и Великобритании в антигитлеровской коалиции с континентальным Советским Союзом вовсе подрывало его конструкции.
В целом идеи Маккиндера не были приняты научным сообществом, несмотря на его высокое положение не только в политике, но и в самой научной среде. Даже тот факт, что почти полвека он активно и успешно участвовал в создании английской стратегии в международных вопросах на основании своей интерпретации политической и географической истории мира, не мог заставить скептиков признать ценность и эффективность геополитики как дисциплины.
Вместе с тем концепция Маккиндера оказала исключительно сильное влияние на дальнейшее развитие самой геополитики. Маккиндер пользовался широкой известностью, правда, не столько в Англии, где его концепция не получила широкого распространения, сколько в США, где она была взята на вооружение американскими геополитиками. Концепция Маккиндера, по сути дела, послужила одним из теоретических краеугольных камней при основании знаменитой Мюнхенской школы геополитики, созданной К. Хаусхофером.
Несмотря на непрекращающуюся до сих пор критику концепции Маккиндера, она, как истинно оригинальная теория, продолжает жить и привлекать к себе внимание практиков и теоретиков международных отношений. Взлеты и падения интереса к ней прямо пропорциональны происходящим изменениям в мировой геополитической ситуации: серьезные сдвиги и обострения тотчас вызывают повышенное внимание и к доктрине Маккиндера.