Феномен «общего врага»
Президент Путин после незамедлительного выражения сочувствия жертвам 11 сентября 2001 г. в США размышляя в своей сочинской резиденции, увидел в решимости жаждущей мщения послесентябрьской Америки редкий в истории шанс обрести могучего союзника. И российское руководство решило воспользоваться этим шансом: на волне сочувствия жертвамтеррора, обозревая свои сузившиеся возможности, решая задачи национальной безопасности, - присоединиться к американскому гиганту, провозгласившему знакомое: «Кто не с нами, тот против нас». Путин, преодолевая внутреннее сопротивление, принял решение о значительной коррекции внешнеполитического курса России, о повороте в сторону сближения с Америкой.
Прозападные силы поддержали поворот Путина. Как велики эти силы? По оценке заместителя председателя комитета по Вооруженным Силам Государственной Думы – от 10 до 15 процентов всей российской элиты. С точки зрения Союза правых сил (Б. Немцов), возник уникальный час вхождения России в Запад, шанс, упущенный в 1945 и 1989 гг. А последний министр иностранных дел СССР А. Бессмертных считает, что происходящее может быть использовано в интересах России. Альтернативой союзу с Западом является создание проблем Западу посредством поддержки Ирана, Ирана, Северной Кореи и Кубы. Иначе России придется отстраниться от международных дел вовсе – чего наше географическое и геополитическое положение не позволяют.
То, что своего рода эйфория была, в этом нет сомнения. В России стали полагать, что там, где не помогли прежние шаги навстречу (согласие на объединение Германии, ликвидация превосходства СССР в обычных вооружениях над НАТО, развал Варшавского договора, запрет КПСС, вывод российских войск их Центральной и Восточной Европы), поможет общий страх и общий враг. Россия, потрясенная драматическими событиями сентября, снова пошла по проторенной Горбачевым и Ельциным дороге. Абсолютное большинство опрошенных службами общественного мнения в России выразили симпатию к подвергшейся нападению Америке. Только 6 процентов опрошенных посчитали, что «Америка понесла справедливое наказание». А 79 процентов осудили подобную точку зрения, говоря о солидарности с американцами.
Население России не считает террористический акт в Нью-Йорке и Вашингтоне «конфликтом цивилизаций». Осознанно или интуитивно, но в России понимают, что межконфессиональный конфликт в стране будет непоправимой национальной катастрофой. Представляется, что это отразилось на оценке событий в США. На вопрос, (заданный 13-14 октября 2001 г.) началась ли война с международным терроризмом или война между христианами и мусульманами, 55% опрошенных склонились к первому объяснению и только 26% ко второму. В опросе 22-23 сентября виновниками террористических актов агрессивных приверженцев ислама назвали только 3%.
Анализируя конкретную ситуацию и отвечая на вопрос, кто подготовил террористическую атаку на США, 15% российских респондентов ответили, что приверженцы ислама, 12% - приверженцы Усама бен Ладена, 7% - арабы, 6% - афганцы, 4% - талибы, причем в представлении российских граждан талибы - это скорее дикая орда, нежели изощренный противник, обладающий достаточным интеллектом для удара такой силы по Америке. Видимо, сказалось то, что образ талибов в России начал складываться еще осенью 2000 г. во время выхода талибов к Таджикистану. Треть российского населения высказывалась о талибах крайне негативно. Российские респонденты опросов более критичны к США при высказываниях о мотивах террористов, совершивших нападение. Здесь главенствующая версия - наказание за гегемонизм, за самоуверенность и жесткую уверенность в собственной правоте. 22-23 сентября 2001 г. на вопрос о целях террористов 16% ответили - запугивание, устрашение; 15% - месть; 11% - демонстрация уязвимости США. На вопрос «согласны ли вы назвать атаку на Америку расплатой за американскую политику» 63% ответили - «согласны». И только 22% не согласились. На вопрос «почему многие страны поддерживают военные действия США в Афганистане» три ответа доминировали: объединение против террористов (28%); следование за лидером (16%); страх, стремление к безопасности (15%).
Российское общество раскололось примерно поровну, отвечая на вопрос, правильно ли США действуют, нанося ракетно-бомбовые удары по Афганистану. 40% респондентов ответили, что правильно, им противостояли 42%, считающие, что неправильно. На вопрос, сумеют ли США добиться своей цели наиболее общим ответом было «нескоро». Представляют интерес представления российских граждан о целях военных действий США в Афганистане.
- отомстить 29%
- уничтожить очаг терроризма 21%
- укрепить свое господство 14%.
Даже на уровне обыденного сознания в России начала пробиваться мысль, что мир очень изменился, и Россия в новом раскладе сил может быть востребована. Об этом можно судить по динамике ответов на вопрос «возможно ли в текущей ситуации усиление позиций России?». 22-23 сентября 2001 г. на этот вопрос положительно ответили 30% респондентов; 13-14 октября - 39%, а 27-28 октября - 45%. Это был пик позитивной оценки возможности России в новом раскладе сил.
Особую статью представляет собой оценка степени дружественности Соединенных Штатов России. Здесь наблюдается та же динамика. В ответе на вопрос о влиянии событий в США на российско-американские отношения, 22-23 сентября в их улучшение поверили 35%, а 27-28 октября уже 44%. Очень существенно отметить вектор симпатий россиян в оценке желательности сближения России и США. В вопросе 27-28 октября 2001 года в пользу сближения высказались 69% (!) опрошенных. 17-18 февраля 2001 года в такую возможность верили 32%, 29-30 сентября - 38%, 3-4 ноября - 43%. Многие пришли к выводу, что у России и Америки впервые после Второй мировой войны обнаружился общий враг.
В октябре-ноябре 2001 г. россиянам стало казаться, что ей предстоит стать новым стратегическим партнером Соединенных Штатов. Россия самым активным образом помогла Соединенным Штатам, она предоставила свое воздушное пространство для американских самолетов, разведывательные данные, свои союзнические связи и лояльность, дала согласие на размещение американских военнослужащих в среднеазиатских республиках. Чтобы продемон-стрировать свое благорасположение, Москва закрыла свою станцию прослушивания на Кубе (Лурдес) и военно-морскую базу во Вьетнаме (Камрань). С российского благословения американские войска вошли в крупнейшую страну Средней Азии, Узбекистан, а затем в Таджикистан и Киргизию, обустраивая здесь для своих нужд такие первоклассные военно-воздушные базы как Манас. Вооруженные силы Соединенных Штатов разместились именно на тех базах, которые были построены Советской Армией в ходе восьмилетней войны с моджахедами Афганистана - получили базы в Узбекистане, Таджикистане и Киргизии.
Отныне Вашингтон усматривал в России основной потенциальный инструмент, который мог либо вооружить Китай и мусульманский мир (начиная с Ирана), либо стать очень ценным союзником в борьбе с мировым терроризмом. В Соединенных Штатах стал ощутим новый расклад общественных предпочтений: в ноябре 2001 г., согласно опросам общественного мнения, 25 процентов американцев назвали Россию «союзником», а 45 процентов – «дружественной страной». Ситуация, в которой три четверти американцев считает Москву потенциальной союзницей, позволила лидерам Америки опробовать прежде немыслимые схемы. В конгрессе США вызрела идея фактического списания Америкой американской части долга СССР - из 5 млрд этого долга Америке американские законодатели предлагают 3,5 млрд перенаправить на цели выполнения «плана Нанна-Лугара» – финансирования проектов в российской ядерной технологии и техники.
Решение Москвы было обусловлено рядом геополитических, экономических и цивилизационных соображений.
1. Главное среди этих соображений носило геополитический характер. Что лучше: стоять в одиночестве (с пустынной Сибирью) перед двумя гигантами – более чем миллиардными Китаем и столь же многочисленным мусульманским миром, или хотя бы частично полагаться на мощь самой могущественной страны мира, нежданного союзника в борьбе с исламским экстремизмом на собственно российской территории, на которого Россия может положиться и в схватке с экстремизмом в Чечне и на далекой заставе 201-й российской дивизии, стерегущей выход из кипящего Афганистана?
2. Главная текущая проблема – чеченская, фактор уязвимости перед лицом исламистского суннитского экстремизма. Борьба против мусульманского религиозного фундаментализма на Северном Кавказе (и на центральноазиатских границах), в случае присоединения к общей антитеррористической войне, получала самого мощного в мире союзника. Для окружения российского Президента показалось неразумным изолироваться от американской борьбы с Аль-Каидой и Талибаном – единственным политическим режимом, признавшим мятежное правительство Чечни. Именно суннитские исламские добровольцы, связанные с Аль-Каидой, возглавили чеченский поход на Дагестан и пытались распространить антироссийский джихад на весь Северный Кавказ и другие мусульманские регионы России. В Центральной Азии Талибан всячески стремился разрушить региональную стабильность близких к России режимов. Воспользоваться миром и безопасностью ради развития своего огромного потенциала? Возник редкий в истории шанс, и российской руководство в определенной степени позволило себе воспользоваться этим обстоятельством. Террор в Чечне подталкивал российских политиков к поискам легитимации силовых действий; ярость Америки террористической угрозой создавала новую обстановку вокруг вопроса о мусульманском фундаментализме.
3. Слабость России, особенно очевидная на фоне мощи США, слабость, столь ярко себя проявившая в военной сфере (а ведь в XVII-XX вв. Российская армия была не слабее лучших западных); в 2003 г. годичный военный бюджет США превысил весь государственный бюджет РФ; даже турецкая армия могла позволить себе технологические новинки, недоступные Российской армии, ослабленной коллапсом государства и социальной деморализацией.
4. Отчаянная нужда российской экономики в западных инвестициях.
5. Потенциал вестернизма как 300-летней исторической традиции российского развития.
Россия обратилась к Америке не с пустыми руками. Вот что предложил Америке Путин в ее трудный час:
обмен разведывательной информацией;
открытие российского воздушного пространства для полетов американской авиации;
поддержка обращения к центральноазиатским государствам с целью предоставления американским вооруженным силам необходимых военных баз;
военная поддержка Северного альянса в его борьбе против Талибана.
В Вашингтоне определенно оценили готовность России быть союзником в борьбе против терроризма. Америка нуждалась в международной поддержке, и Россия, вопреки психологи-ческому грузу предшествующих пятидесяти лет, высказала свои чувства с русской широтой и открытостью. Важен был не только психологический аспект дела. Огромная территория России соседствует со Средним Востоком, и дает значительные преимущества стороне, которая станет союзником Российской Федерации. Помимо очевидной политической значимости в США отметили четыре обстоятельства, повышающие стратегический вес РФ даже в сопоставлении с ближайшими для американцев – западноевропейскими союзниками:
- Россия могла влиять на ряд окружающих ее государств, таких как Узбекистан и Таджикистан, в ту или иную сторону (чего Западная Европа сделать не могла);
- Россия имела боеготовые войска (чего в данный конкретный момент в Западной Европе не было);
- Россия имела транспортные самолеты для транспортировки вооруженных сил к театру военных действий (а незначительному контингенту бундесвера и других западноевропейских армий пришлось просить их у Узбекистана и Украины);
- Россия реально и остро нуждалась в союзниках по борьбе против исламского фундаментализма на Северном Кавказе и в других местах (что в Западной Европе рассматривалось как гораздо более отдаленная проблема).
Указанные обстоятельства поставили отношения России с Америкой в новую плоскость, характерную гораздо большей степенью сотрудничества. Названы были конкретные формы такого сотрудничества. В конце сентября 2001 г. представитель США на глобальных торговых переговорах Р. Зеллик охарактеризовал в Москве главные проблемы, в решении которых Вашингтон мог бы помочь неожиданному новому союзнику: прием в ВТО, отказ от дискриминационной поправки Джексона-Вэника, предоставление России статуса страны с рыночной экономикой.
В Афганистане Россия оказала Америке значительную помощь. Именно вооруженный российским оружием Северный альянс проделал в ходе войны, двигаясь с севера на юг (Мазари-Шариф, Кабул, Кандагар) значительную долю «грязной» работы за американцев. Это обернулось стремительным поражением Талибана в ноябре-декабре 2001 г.
Американцы приглушили критику Российской армии в Чечне – критиковать Российскую армию в свете массированных бомбардировок Афганистана было теперь сложно. Многим из американских обозревателей Чечня стала видеться неким повтором Сомали, государства, разрушенного исламским экстремизмом. Укрепившееся доверие в российско-американских отношениях проявилось в совместном заявлении президентов Путина и Буша во время встречи в Шанхае 19 ноября 2001 г.