Административное право / Арбитражный процесс / Земельное право / История государства и права / История политических и правовых учений / Конституции стран / Международное право / Налоги и налогообложение / Право / Прокурорский надзор / Следствие / Судопроизводство / Теория государства и права / Уголовное право / Уголовный процесс Главная
Юриспруденция
Теория государства и права
| Под ред. В.К. Бабаева. Теория государства и права: Учебник Под ред. В.К. Бабаева . - М.:Юристъ,2003. - 592 с., 2003 | |
1. Два подхода к праву |
|
|
В истории общественной мысли, в сменявших друг друга влиятельных идеологиях можно, если несколько упростить схему, выделить два основных контрастирующих подхода к праву. Один из них - признание права важнейшей социальной ценностью, одним из основных (если не главным) фактором организации и развития общества. Для другого подхода, наоборот, характерно открыто отрицательное, скептическое или безразличное отношение к праву, неверие в его социальный потенциал, т.е. то, что обоб-щенно называют юридическим нигилизмом. Своими отдаленными корнями понимание права как важной потенциальной ценности уходит еще в античный мир Греции и Рима, эпоху просветительства, в XVIII век, на рубеже американской и французской революций. В борьбе с абсолютизмом, монархическим всевластием (вспомним изречение Людовика XIV: Го-сударство - это я) идеологи просветительства выдвинули лозунг: Заменить правление людей правлением закона. При этом они верили во всемогущество законов, которые, по выражению одного из них, лмогут все (Гельвеций). Дидро объяснял проис-хождение общества деятельностью законодателя, а Гольбах полагал, что гуманного законодателя достаточно, чтобы обеспечить общественный прогресс. Для выполнения такой роли законы должны отражать требования и принципы естественного права, обусловленные природой человека. Закрепление того, что понималось под принципами естественного права в революционных декларациях о независимости, правах и свободах, создание писаных конституций, кодификации законодательства - все это способствовало представлениям о праве как первооснове общества. Такая трактовка роли права получила название люридическое мировоззрение. Ставшие господствующими товарно-денежные отношения отвергали прямое вмешательство государства в хозяйственную жизнь, они же требовали четкой, развернутой правовой регламентации. Право выступало как основа собственности и предпринимательства. Государству отводилась при этом роль гаранта и охранителя (лночного сторожа), и уже здесь обнаруживаются истоки правового государства, связанности государства правом. В буржуазном обществе, - отмечал известный советский юрист 20-х гг. Е. Пашуканис, - правовая форма приобретает универсальное значение, юридическая идеология становится идеологией, по преимуществу . Основоположники марксизма упрекали своих современников - представителей юридического мировоззрения в том, что они рассматривают действительность через люридически окрашенные очки, не видят обусловленности права социально-экономическими и классово-политическими отношениями и т.д. В этой критике было немало справедливого. В последующем развитии юридического мировоззрения многие его крайности постепенно подвергались корректировке. Главное, однако, состояло в другом. Именно с позиции юридического мировоззрения становилось особенно очевидным, что история общества - это история прогрессирующей эволюции (хотя неравномерной и прерывистой) роли и значении права в жизни общества. Сложные испытания прошла эта тенденция за последующие сто с лишним лет. Но при всех зигзагах и прерывах, порожденных масштабными социальными потрясениями (мировые войны, революции, диктатуры, кризисы), как во внутренней жизни, так и в отношениях между ними, право силы вытеснялось силой права. Развитие пришло к тому, что сегодня, на рубеже XXI в., роль права в современном мире велика как никогда раньше. Историческое развитие подтвердило правильность основополагающего, а не производного фактора жизнедеятельности общества. Без развития и совершенствования права, обеспечивающего максимально широкому кругу людей равную меру свободы и защиту основных прав, были бы невозможны современные индустриальные общества с их высокопродуктивным экономическим строем, широкой политической демократией, правовой государ-ственностью. Фундаментальное значение таких выросших на юри- дико-мировоззренческой основе идей, как первенствующее значение прав и свобод личности, правовое государство (англо-американский эквивалент - правление права), примат международно-го права, признается ныне почти всеми влиятельными идеологиями - неолиберальной, консервативной, социал-демократической и даже позднесоциалистической. Обратимся теперь к философиям, которые отличают юриди- ко-нигилистическое отношение к праву в пассивной или активной форме. Для первой - пассивной - характерно безразличное отношение к праву, явная недооценка его роли и значения. В системе установок и ценностей соответствующих учений праву или вообще не находится места, или оно оказывается на задворках системы. С таким подходом можно встретиться не только в учениях, про- поведывающих авторитаризм и диктаторские формы правления, но, как это не кажется странным на первый взгляд, в учениях, пользующихся репутацией демократических. Мы высоко ценим, например, русских революционных демократов прошлого века (Н.Г. Чернышевского, Н.А. Добролюбова и др.). Их критические суждения о правовых институтах права царской России справедливы. Однако в системе их взглядов какой-либо позитивной роли праву не отведено, в нем они не видят важного фактора социальных преобразований, формирования де-мократических институтов. Соответственно и влияние, которое оказали эти авторы на общественное сознание (а это влияние было значительным), не способствовало пониманию ценности права, его престижу, развитию правосознания. Другой пример - взгляды русских философов начала XX в. (Н. Бердяев, П. Струве, С. Булгаков и др.) в концентрированном виде изложены в широко известном сборнике Вехи (1909 г.). Авторы исходят из признания лтеоретического и практического первенства духовной жизни над внешними формами бытия . Поскольку право есть лвнешняя форма общежития, то сколько-нибудь существенного интереса для представителей религиозной философии оно не имеет и лтеоретически и практически изгнано из числа ценностей, признанных обеспечить успех лобщественного строительства. Характеризуя эту позицию, известный правовед И. Покровский писал спустя десять лет в другом, также известном сборнике: Мы целиком в высших областях этики, в мире абсолютного, и нам нет никакого дела до того в высокой степени относительного и несовершенного порядка человеческого общения, которым являете^ право . Последующее развитие событий в стране быстро показало, что при всей важности нравственных и духовных начал эти нравственные начала и внутреннюю свободу нельзя считать чем-то более высоким и значительным, чем лвнешние - юридические и политические институты, уже по одному тому, что за отказ от права приходится раньше или позже платить не только крахом демократии, но также и моральной деградацией и духовным обнищанием. Право - это не лминимум нравственности, как полагал философ В.С. Соловьев и считают те, кто и сегодня повторяет подобные формулы (например, А.И. Солженицын). Право никогда не претендовало на то, чтобы в системе социальных ценностей стоять выше нравственности. Но и ее не следует ставить выше права. Ничего, кроме вреда, это принести не может. Да- и вообще, любая схема, отодвигающая право на задний план, делающая его чем-то второстепенным, весьма опасна в социальном плане. Активному юридическому нигилизму свойственно осознанно враждебное отношение к праву. Представители учений этого рода видят, какую важную роль играет или может играть право в жизни общества и именно поэтому выступают против него. Эти учения отрицают социальную ценность права, в лучшем случае считают его наименее совершенным способом регулирования об-щественных отношений, а в худшем требуют вообще отказаться от него. Наиболее характерным примером такого крайнего, максималистского подхода является анархизм. В глазах его основателей - Штирнера, Прудона, Бакунина - право, как и государства, - это зло. Путь к идеалу анархизма - лсвободному (либертарному) обществу - лежит через радикальное преодоление этого зла. В одной из своих программных работ (лПрограмма международного социалистического альянса) М. Бакунин требует немедленной отмены лвсего того, что на юридическом языке называлось правом и применения этого права. Он же утверждал, что для торжества свободы надо отбросить лполитическое законодательство, имея в виду прежде всего конституцию. К сожалению, не избежали сильного антиюридизма и идеологические течения в России. В качестве примера укажем славяно-фильство, сложившееся в середине прошлого века. Ход рассуждений славянофилов бзл примерно таков: единой общечеловеческой цивилизации и, следовательно, единого пути развития для всех народов не существует, каждый из них живет лсамобытною жизнью. Отсюда принципиальные различия между Россией и Западом, важнейшее из которых в том, что Западу свойственно лпоклонение государству, стремление построить жизнь на юридических основах, а Россия предпочитает им порядок, основанный на нравст-венных началах, монархическом патернализме, христианских идеалах и соборности. Один из активных славянофилов И. Аксаков-младший писал: Посмотрите на Запад. Народы увлеклись тщеславными побуждениями, поверили в возможность правительственного совершенства, наделали республик, настроили конституций - и обеднели душою, готовы рухнуть каждую минуту. Все это России не подходит. Поэт-юморист прошлого века имел все основания изобразить позицию славянофилов следующими строками: Широки натуры русские. Нашей правды идеал не влезает в формы узкие юридических начал. Так уж исторически сложилось, что российское общество и государство издавна отличал дефицит права и правосознания. Идеология славянофильства есть одновременно и отражение, и оправдание этого. К сожалению, свойственные ей подходы достаточно живучи и в тех или иных вариантах не раз встречались и позже. Еще один пример - взгляды Л.Н. Толстого. Его противопо-ставительная формула лжить нужно не по закону, а по совести не случайна. Неприязнь к праву, отличавшая Толстого-писателя, стала еще более глубокой у позднего Толстого - моралиста, назвавшего право лгадким обманом, а юриспруденцию - лболтовней о праве. Советские исследователи справедливо писали о том, что юридический негативизм Л.Н. Толстого вырос на благодатной почве осуждения законодательства России с его сословным неравенст-вом, жестокими санкциями, беззащитностью простого человека перед лицом закона и юстиции. Однако Л.Н. Толстой не щадил и более развитые формы и де-мократические институты права. В 1904 г. в интервью американской газете Л.Н. Толстой, говоря о западных странах, утверждал, что все усилия, результатом которых явились конституции и декларации прав, были напрасными и ненужными; это был непра-вильный и ложный путь . Двадцатый век отмечен несколькими вспышками анархического антиюридизма в идеологии и политической жизни. Он дал о себе знать в конце 60-х годов в связи с волной студенческих движений, прокатившихся по Европе и США. Теоретические установки разных групп этог.о движения, представлявшие собой своеобразную смесь анархизма, марксизма и маоизма, объединяло отрицательное отношение к праву как якобы сугубо буржуазному институту, продукту сытого, забывшего о необходимости революционных изменений лодномерного общества. При всем своем радикализме сколько-нибудь длительного и серьезного влияния на общественное сознание в Европе и США эта вспышка не оказала. Сегодня, на рубеже нового тысячелетия, юридический нигилизм не представлен влиятельными идеологическими теориями. Более того, в некоторых странах, где в течение веков господство-вало отрицательное, во всяком случае настороженное, отношение к праву и закону, ныне ощутимы существенные перемены. Наглядный пример - Китай, где господствовавшая веками идеология конфуцианства, выдвинув альтернативу - ллибо господство традиций, концентрирующих в себе нравственные и этические ценности, либо господство закона, сделала выбор в пользу традиций. Законы, с позиции конфуцианства, никакого значения для улучшения общества не имеют, чем их меньше, тем лучше, обращение к правосудию аморально, и все эти постулаты твердо укрепились в общественном сознании . Однако, после того как Китай в последней четверти нашего века вступил на путь последовательных социальных реформ, отношение к праву значительно изменилось. Сходные тенденции в той или иной степени прослеживаются в некоторых государствах, где господствует мусульманская идеология, но думаю, не во всех и с учетом того, что в этой идеологии право выступает не как само-стоятельная ценность, а как производное от религиозных предписаний. Многие западные авторы относят марксистское учение о праве к числу юридико-нигилистических, не склонных сколько-нибудь высоко оценивать право. Для этого имеются основания, но, тем не менее, ситуация не столь однозначна. Очевидно, следует различать несколько аспектов проблемы: во-первых, взгляды осно-воположников марксизма на природу права и его роль в истории общества; во-вторых, их взгляды на роль права на дальнейших этапах общественного развития, как его представлял марксизм; в-третьих, как были реализованы на практике эти взгляды пришедшими к власти последователями марксизма. Обратившись к первому аспекту, мы увидим в марксистской доктрине немало положений и выводов, весьма значимых для научного понимания. Это прежде всего широкий и убедительный показ обусловленности права социально-экономической инфраструктурой общества, особенно - товарно-денежными отношениями в сферах производства и распределения. Оправдан и анализ связи права с классовыми отношениями, который в работах создателей доктрины отнюдь не столь примитивен и однолинеен, как это пытались представить позднее советские авторы, основываясь на вырванной из контекста и неверно интерпретированной формуле из Манифеста Коммунистической партии (право как возведенная в закон воля господствующего класса). Создатели док-трины, подчеркивая связи права с инфраструктурой (лбазисом) общества, выступали против примитивной трактовки права как лгосподствующей воли государства, а также против отождествления права и закона и соответственно - законодательного во-люнтаризма. Заслуживают внимания и трактовка права как применение равного масштаба к неравным отношениям, и некоторые другие положения доктрины. Если, однако, обратиться ко второму из названных выше аспектов, то оценки существенно меняются. Перспективы права в марксистском учении выглядели достаточно пессимистично. Применительно к праву буржуазного общества они были таковы потому, что исключалась сколько-нибудь радикальная транс-формация этого общества правовым путем. Маркс ошибся в оценке потенциала и перспектив права бур-жуазного общества, как и самого этого общества. А между тем при всех несовершенствах тогдашних правовых систем вполне можно было увидеть, что право становится одной из фундаментальных основ и гражданской, и политической жизни демократически ориентированного общества. Создатели учения напрасно (хотя и не случайно) прошли мимо идеи лправового государства, ограничившись парой скептических высказываний. И если последующее развитие капитализма происходило отнюдь не по схеме Маркса, то огромную роль сыграло при этом право как один из лкитов, на которых покоится развитое, демократически ориентированное общество. Не в меньшей мере проявлялась недооценка права, когда со-здатели доктрины обращались к будущему социалистическому обществу. По Марксу, только на его раннем этапе сохраняются лузкие горизонты буржуазного права - этого исторически последнего типа права, которому предстоит отмереть вместе с госу-дарством. Стремление к лобществу без права по меньшей мере не свидетельствует об уважительном отношении к последнему, и последующая практика социалистического строительства подтвердила это. О какой ценности права может идти речь, если диктатура пролетариата объявлена государственной властью, не ограниченной никакими законами, сам закон - не более чем инструмент его политики, права человека и гражданина сначала отрицаются вообще, а позже трактуются не как достояние личности, а как нечто дарованное лпартией и правительством, правовое государство объявлено буржуазной выдумкой, конституция имеет мало общего с реальными механизмами государственной власти и т.д. Не исключено, что история социалистического строительства в нашей стране знала бы меньше насилия и беззакония, если бы марксистское учение отвело праву более достойное место. Можно говорить о существенном переломе, который происходит в России на рубеже XXI в. в оценке права. Утверждается его понимание как основополагающей социальной установки, получили признание основные принципы правовой государственности. Российская юридическая наука отказалась от идеологизированных установок эпохи длительного противостояния буржуазной науки, с одной стороны, и социалистической теории государства и права, с другой, как, например, тезис о социалистическом праве как лпоследнем историческом типе права. Она отказалась от обязательной классовой трактовки права и его основных институтов, по-иному взглянула на корреляцию права с экономикой и политикой, уйдя от сведения права к производному от экономики и превращения его в инструмент политики, по преимуществу. Права и свободы человека и гражданина не рассматриваются более как продукт государственной воли. Этот перечень можно продолжить, но важно и другое: российской теорией права накоплен и обобщен на доктринальном уровне значительный правовой материал, не остается без ответа ни одна из проблем, охватываемых тематикой этой научной дисциплины, и в целом многое из того, что создано ранее, но не потеряло своего значения. Это прочная основа для дальнейшего развития теории права как и всей юри-дической науки страны. |
|
| << Предыдушая | Следующая >> |
| = К содержанию = | |
Похожие документы: "1. Два подхода к праву" |
|
|