Некоторые теоретические вопросы гражданства как объекта правопреемства государств
Информация - Юриспруденция, право, государство
Другие материалы по предмету Юриспруденция, право, государство
дальнейшим выбором индивида. На наш взгляд, модель, когда гражданство приобретается автоматически, если и пока затрагиваемое лицо не заявит об ином, позволяет наиболее эффективным образом реализовать право каждого на гражданство, избежать безгражданство, учесть волю затрагиваемых лиц.
Презумпция гражданства установлена и статьей 5 Проекта статей [19]. Предлагая такую модель решения вопросов как базовую, разработчики Проекта статей не стремились перераспределить компетенцию в пользу международного права. Введение презумпции гражданства было обусловлено лишь стремлением избежать безгражданство ввиду возможного "несовпадения по времени момента правопреемства" и акта о гражданстве, а также используемых критериев [44]. В комментарии к Проекту статей подчеркивается, что презумпция прекращает действовать, если другими положениями Проекта статей, международным договором предусмотрено иное.
При решении вопроса о предоставлении гражданства затрагиваемым лицам используются различные критерии определения их связи с переходящей территорией.
. Критерий "эффективной" ("действительной") [18], "надлежащей" [19] связи лица с территорией. На наш взгляд, для ситуаций правопреемства желательно использовать более широкий критерий "надлежащая связь" как соответствующий целям избежания безгражданства при правопреемстве. Нельзя согласиться с мнением Р. Шэрера, что данные термины эквивалентны [17, с.455]. Критерий "эффективная связь" был сформулирован Международным Судом ООН в деле Ноттебома для определения эффективной юрисдикции [46]. Его лучше использовать в традиционном контексте для целей дипломатического права при определении государства, которое выполняет функции дипломатической защиты. Дело Ноттебома (1956), дело Флеггенхаймера (1958) [47], рассматриваемые как классические примеры регулирования института гражданства в международном праве, равно как и ряд более ранних, но менее известных международных судебных разбирательств, например, дело Каневаро (Италия-Перу, 1912 [48]), дело Салема (Египет-США, 1932) [49] свидетельствуют лишь о том, что постепенно интегрирующееся мировое сообщество было вынуждено искать правовые механизмы разграничения юрисдикции государств. Иными словами, речь шла только о "горизонтальном" балансе интересов по вопросам гражданства, в основе которого лежит разрешение конфликта интересов государств и установление ряда процессуальных критериев [49, с.415-416]. Концепция "эффективной связи" лица с государством, утвердившаяся в деле Ноттебома, является лишь средством уравновешивания, компромисса интересов затрагиваемых государств. По мнению некоторых правоведов (К. Девашиша, Р. Слоэна), она должна пониматься буквально, ее нельзя произвольно толковать широко [50, с.64-65; 51, с.25-26]. В то же время нельзя согласиться с аргументацией Р. Слоэна (США), что на сегодняшний день концепция эффективной связи как социально обусловленного явления устарела, уступив место функциональному, формально и прагматически обоснованному подходу [51, с.33, 50]. На наш взгляд, преждевременно отказываться от традиционного понимания гражданства, при котором устойчивость - "его важнейший признак, его юридический критерий" [52, с.12]. Однако для ситуации правопреемства концепция "эффективной связи" терминологически и концептуально неприемлема, поскольку подразумевает, прежде всего, фактическую, действительную связь и не предназначена поддерживать баланс законных интересов государств и физических лиц.
В некоторых международно-правовых актах, касающихся вопросов правопреемства и гражданства, вместо термина "эффективная связь" или "действительная связь" в отношении затрагиваемых лиц применяется термин "надлежащая связь" [19, 53]. Мнения членов Комиссии международного права ООН при разработке Проекта статей "О гражданстве в связи с правопреемством государством", принятого резолюцией Генеральной Ассамблеи ООН 15/153 12.12.2000 г. (далее - проект статей), в отношении терминологии, описывающей "связь" лица с государством, были различными [54, п.10]. Превалирующей стала позиция, что надо "развести" эти термины, поскольку понятие "надлежащая связь" "должно толковаться более широко, нежели понятие […] действительная связь. Причина такого терминологического выбора - огромное значение вопросов предотвращения безгражданства, признаваемое Комиссией, которое в данном конкретном случае превосходит строгое требование эффективности гражданства" [там же, п.9]. Так, в проекте статей для описания связи затрагиваемого лица и затрагиваемого государства был использован термин "надлежащая связь", например: "Каждое затрагиваемое государство предоставляет право оптации своего гражданства затрагиваемым лицам, имеющим надлежащую связь с этим государством, если эти лица в противном случае стали бы лицами без гражданства в результате правопреемства государств" (статья 11); "затрагиваемым лицам […], имеющим любую другую надлежащую связь с этим государством-преемником" (пп. ii п. b ст.22) [19]. Только для случаев конкурирующей юрисдикции, в том числе в целях дипломатической защиты, использован термин "действительная связь": "Ничто в настоящих статьях не требует от других государств рассматривать затрагиваемых лиц, не имеющих действительной связи с затрагиваемым государством, в качестве граждан этого государства…" (ч.1 ст. 19) [там же]. При этом сделана оговорка, позволяющая затрагиваемым государствам распространять свое г