Коммуникативная регуляция в спецтексте
Курсовой проект - Иностранные языки
Другие курсовые по предмету Иностранные языки
на столь абстрактном понимании интенции. Они детально анализируют коммуникативные интенции, выделяемые в диалогах на естественных языках, и на их базе пытаются составлять универсальный каталог коммуникативных интенций, пригодный для многих, если не для всех современных языков.
Коммуникативная интенция (или коммуникативное намерение) соотносится с выражением различных интенциональных состояний сознания и, вследствие этого, парадоксальным образом охватывает более широкий круг явлений, чем выражение намерения (интенции) в психологическом смысле - как одного из таких интенциональных состояний. Так, Дж. Серль, следуя философской традиции, понимает под интенциональными состояниями широкий спектр ментальных состояний, связанных с обращенностью сознания вовне, а не на самого себя. Дж. Серль разграничивает интенцию и Интенциональность, отмечая: "намерение сделать что-то является лишь одной из форм Интенциональности наряду с верой, надеждой, страхом, желанием и т.п." [2.2 С.160]. Это разграничение Дж. Серль реализует в своей классификации иллокутивных актов: "Намерение объединяет обещания, клятвы, угрозы и ручательства. Желание или потребность охватывает просьбы, приказы, команды, мольбы, ходатайства, прошения и упрашивания" [2.2 С.161]. Тем не менее, все соответствующие глаголы - как обещать, клясться, угрожать, ручаться, так и просить, приказывать, ходатайствовать и т.д. - могут, наряду с обозначением речевого акта, называть коммуникативную интенцию говорящего.
Для наименования интенций могут использоваться не только глаголы (прежде всего, глаголы речевых действий), но и имена существительные: идентификация ("Это Виктор?"), возражение ("Нет, это не Виктор"), приветствие ("Добрый вечер"), время ("Когда вы придете?"), отказ, попытка; принуждение, предлагание и др.
Понятие интенции имеет давнюю историю. Создатели теории речевых актов заимствовали его из терминологического аппарата философских наук. Оно появилось еще в средневековой схоластике и обозначало намерение, цель и направленность сознания, мышления на какой-нибудь предмет. Общим правилом схоластики было различение первой и второй интенции. Первая интенция есть понятие, первоначально сформированное умом. Объект его - реальность, данная человеческому разуму. Вторая интенция формируется через изучение и сравнение первых интенций. Ее объект находится в самом разуме, представляя собой логический закон, форму мысли или какую-нибудь отдельную мысль. На основании этого различения Фома Аквинский определил логику как учение о вторых интенциях. В самой логике интенцией называется также большая (первая) посылка силлогизма.
Если интенция как акт направленности сознания не предназначена говорящим для речевого выражения, то она не является коммуникативной интенцией и, соответственно, предметом лингвистического анализа. Из этого не следует, что выраженная коммуникативная интенция обязательно должна совпадать с действительной интенцией говорящего, или что говорящий всегда стремится к тому, чтобы слушающий распознал его действительную интенцию. В случаях коммуникативных неудач или сознательного введения слушающего в заблуждение часто имеет место несовпадение действительной интенции говорящего и коммуникативной интенции, предоставляемой говорящим в высказывании для распознавания слушающему.
К числу приводимых Дж. Остином примеров, относящихся к расхождению явных и скрытых интенций или неискренности, относятся, в частности, следующие: "Я поздравляю вас - в устах человека, который испытывает вовсе не удовлетворение, а скорее даже досаду; Я соболезную вам - в устах человека, не испытывающего к вам никакого сочувствия; Я вам советую… - в устах человека, который не считает, что выполнение совета принесет наилучшие плоды" и т.д.
На основе обобщения "элементарных" интенций, реализующихся в отдельных речевых актах, возможно выделение обобщенных системно-языковых интенциональных образований - интенциональных полей. Эти интенциональные поля объединяют средства, используемые языком для выражения определенной интенции. Говорится также об интенциональности или неинтенциональности строевых грамматических средств языка в смысле их участия или неучастия в реализации намерений говорящего (А.В. Бондарко).
Наряду с интенцией отдельного высказывания ведутся исследования интенции целого текста (интенциональный анализ текста). Подчеркивается, в частности, текстообразующая функция интенции и возможность классификации текстов по преобладающей интенции, по определенности/неопределенности, выраженности/сокрытости интенции в тексте и т.д.
Эти исследования, помимо теории речевых актов, опираются и на более раннюю отечественную традицию - учение В.В. Виноградова об образе автора и учение К.А. Сюннеберга об ораторском намерении. В первом подчеркивается соотношение целевой установки и содержания текста с языковыми средствами, использованными для выражения мыслей (В.В. Одинцов). Во втором предлагается подробная классификация "видов речи" с установкой на намерение говорящего в порядке возрастания интенсивности волевого начала (Л.К. Граудина).
В числе последних разработок в рамках данного направления - методика интент-анализа политических текстов Т.Н. Ушаковой, Н.Д. Павловой и других.
Исследование коммуникативных интенций имеет прикладное значение в обучении иностранным языкам, переводческой деятельности и при решении задач по моделированию человеческо?/p>