Интерпретации и диалогическое взаимодействие текстов (на примере романа Н. Хвылевого "Вальдшнепы" и "Братьев Карамазовых" Ф. Достоевского)
Информация - Литература
Другие материалы по предмету Литература
Интерпретации и диалогическое взаимодействие текстов
вальдшнеп хвылевой герой карамазов
Делать какие-то определенные выводы относительно идейного содержания романа Николая Хвылевого Вальдшнепы или искать выделение формальных особенностей, в частности и относительно жанровой сущности и структурного строения, чрезвычайно сложно именно через его незавершенность. Среди отрывков из романов, незавершенных или ненаписанных романов самые известные, бесспорно, Вальдшнепы Николая Хвылевого. Точнее, роман был завершен, но к нам дошла только его начальная часть. Общеизвестно, что Вальдшнепы писались летом в 1926 году, первая часть печаталась в начале 1927 года в 5-ом числе Ваплите, вторая уже была набрана в 6-ом числе, но и роман, и статья И. Сенченко Где волны, и общее противостояние ваплитян к официальной линии компартии удались настолько неприемлемыми, что это число журнала было запрещено цензурой, конфискованное и уничтожено. Как дисциплинированный член партии, М. Хвылевой за указанием соответствующих органов, очевидно, уничтожил рукопись второй части роману, потому она не сохранилась ни в архиве писателя, ни в архивах журнала, цензурного ведомства или спецслужб. С каждым годом надежд на то, что текст будет найден, все меньше и меньше.
Есть только отдельные цитаты из второй части Вальдшнепов, которых приводит в гострокритичний брошюре От уклона, - в бездну: О Вальдшнепы Волнового Андрей Хвиля, прежний боротьбист и тогдашний заведующий прессы ЦК КП(б) У. За переводами, запрещена вторая часть роману в виде журнальных гранок передавалась из рук в руки доверенными лицами, потому определенное количество людей все же таки имели возможность ее прочитать. Скажем, Л. Сеник утверждает: в устных воспоминаниях 60-х годов Владимир Гжицкий сообщал, что читал вторую часть Вальдшнепов. Об отдельных ее сюжетные перипетии наводит известности также Юрий Лавриненко, который, по его словам, тоже читал запрещенную часть роману. Однако этого очень мало, чтобы составить какое-то более-менее четкое представление о полном тексте роману. Поэтому, например, Ю. Безхутрий в обстоятельном исследовании Волновой: проблемы интерпретации вообще не анализирует это произведение: Из известных произведений Волнового 1922-1928 лет вне нашего внимания остался фрагмент роману Вальдшнепы. Это сделано сознательно: отсутствие окончания, как и в случае с другими незавершенными текстами, не дает возможности адекватно оценить его как целость. Однако понятно, что оставить вне поля зрения литературоведения фрагмент роману, какому М. Хвильовий предоставлял особенного значения в собственной наработке, тоже нельзя. Особенно если учесть, что этот фрагмент, в отличие от многих других фрагментов и незавершенных произведений, все же таки был опубликован и сыграл важную роль в истории украинской литературы и культуры 1920-х годов и XX века в целом. В такой ситуации не остается ничего другого, кроме попытки рассмотреть начальную часть Вальдшнепов как отдельное целостное произведение, которое имеет открытое окончание. На сегодня уже существуют немало обстоятельных исследований Вальдшнепов. Своеобразным итоговым систематическим и синтетическим исследованием стала монография Л. Сеника Роман сопротивления. Украинский роман 20-х годов: проблема национальной идентичности, точнее раздел из этой монографии Николай Хвылевой и его роман Вальдшнепы. Научный работник скрупулезно собрал корпус трудов предшественников, обстоятельно проработал его и произвел собственную концепцию интерпретации Вальдшнепов, он подает целый ряд чрезвычайно интересных и аргументированных наблюдений, суждений, рассуждений относительно идейного содержания, генологичной сущности, художественных особенностей фрагменту роману, его интертекстуальних перекликаются с произведениями украинской и мировой литературы.
Рядом с этим стоит отметить, что настойчивый труд исследователя иногда совмещается с определенной небрежностью, невнимательностью в прочтении текста Вальдшнепов или других произведений или научных исследований. Скажем, Игоря Михайлина он называет Г. Михайлином. Однако есть и более серьезные курьезные недосмотры. Например, утверждается, что чем-то Одарка напоминает служанку в рассказе М. Коцюбинского Кони не виноваты, хотя в тексте Вальдшнепов М. Хвилевой недвусмысленно отсылает читателя к Смеху М. Коцюбинского. В произведении же Кони не виновные есть только лакей Савка, и, наверно, не могжет быть оснований для сравнения служанки Одарки из Палажкой, какую М. Коцюбинский вспоминает лишь в одной короткой опосредствованной фразе:… На обед будут сегодня молодые печерицы, какие Палажка несла утром в приполи из огорода.
Еще в одном месте Л. Сеник проводит аналогии между Дмитрием Карамазовым из Вальдшнепов и Алешею из Братьев Карамазових Ф. Достоевского, ни одним словом не вспоминая о Дмитрии из романа русского писателя, хотя такая аналогия была бы значительно более уместной. Это вынуждает, придирчиво выучив раздел о М. Хвылевого в монографии Л. Сеника, уточнить или дополнить его; это необходимо тем более, что упоминавшийся труд стал в известной мере хрестоматийным, классическим для последующих исследователей, которые некритически подхватили погрешности и недосмотры, которых допустил Л. Сеник. Отдельно стоит отметить, что на многих исследованиях &#