Изучение поэтики русской волшебной сказки
Дипломная работа - Педагогика
Другие дипломы по предмету Педагогика
т в ином мире или на границе миров, обитая в избушке на курьих ножках, стоящей в дремучем лесу. Избушка похожа на гроб, и лежит в ней Яга так: "Голова в одном углу, ноги в другом, нос в потолок врос". Подобно мертвецам в народных поверьях, Яга не видит, а чует дух живого человека, отсюда ее традиционное восклицание: "Фу-фу-фу, русским духом пахнет!" (Впрочем, все сверхъестественные существа - и только они - обладают способностью чуять запах живого человека). Сама Яга подобна скелету: у нее костяная нога.
По мнению В. Я. Проппа, образ Яги восходит к эпохе матриархата. Яга - предок по женской линии, чудесным образом связанный с силами природы, повелительница зверей. Ее называют Лесной матерью. Образ Яги в сказках заметно снижен - она уродлива и безобразна, а то и вовсе людоедка. Появляются у нее и дочери - такие же страшные людоедки, как и маменька. Но сохраняется древнейшая функция Яги - дарительница. В.Я.Пропп отметил, что Яга - это мертвец. Она хрома: у нее костяная нога (а не костяные ноги). И это говорит о необычайно древних элементах ее образа: хром, например, древнегреческий Гефест. Но все божественное в сказках она утратила, сохранив, однако, свою мифологическую хромоту. Яга-людоедка выполняет функцию лесного учителя. Не случайно она ест лишь детей. В этом виден остаток древнейшего мотива инициации: проглатывание, сожжение, расчленение, смысл которого заключался во временной смерти и возрождении в новом качестве. Таким образом, мотив людоедства яги имеет древнюю мифологическую основу. Современная сказка сохранила ее, но обрела черты детского триллера ("Терешечка").
В ряде сказок Яга - просто злая ведьма. Она озабочена тем, как пристроить свою безобразную дочку, и делает это, подменив героиню Ягишной. Так происходит в сказке "Сестрица Аленушка и братец Иванушка". Козни Яги и ее дочери изобличены, злодеек жестоко казнят: сжигают, привязывают к жеребцам и те разрывают вредительниц.
Среди врагов героя есть и такие, кто не связан с враждебными силами природы, - это враги социального плана. Царь хочет извести героя, чтобы завладеть его женой. По мнению В.Я. Проппа, неперспективно искать в волшебной сказке "обличение пороков и недостатков эксплуататорских классов общества" (Пропп В.Я. Морфология сказки. - М., 1994. - С. 203). Младшему брату и младшей сестре противостоят их старшие братья и сестры: младшие объявлены глупыми, но превосходят старших своими нравственными качествами. Те умны житейским умом, они завистливы и мелки, думают только о себе и своих выгодах, и сказка их осуждает. Враждебна падчерице ее мачеха-злодейка.
Особой популярностью пользуются сказки о злой мачехе и падчерице. Мачеха хочет извести падчерицу, заставляет ее постоянно работать и в конце концов прогоняет ее из дому, оставляя ее беспомощной на произвол судьбы; но судьба (в виде неодушевленных предметов, животных, сверхъестественных существ) помогает ей и спасает ее. Выгнанная падчерица, отвезенная в лес, посланная к Бабе-яге, в баню к нечистым духам, избавляется то ласковой речью (от Мороза, лешего), то с помощью облагодетельствованных ею неодушевленных и одушевленных предметов (от медведя, Бабы-яги), то благодаря своей догадливости (от нечистых духов); наконец, как рассказывают некоторые сказки, ей помогает благословение матери. Злобе мачехи противопоставлены скромность и терпение падчерицы. Это христианский идеал - отсюда популярность сказок о мачехе и падчерице в христианском мире. Но есть здесь и моменты дохристианские: мачеха в некоторых сказках представляется ведьмой и отсылает падчерицу к своей сестре-яге. Примечательно суждение В. Я. Проппа: "Мачеха есть змеиха... принявшая некоторые черты яги и некоторые бытовые черты" (Пропп В.Я. Морфология сказки. - М., 1994. - С. 212).
Самый архаический из противников героя - змей. Один из древнейших образов мирового фольклора, змей воплощает враждебные человеку силы природы - прежде всего огня и воды. Не случайно он устойчиво связан с образом огненной реки. Водяная же стихия в мировых мифологиях воплощает хаос с его тьмой и бездной. Из этой бездны и является змей.
Мотив змееборства возник из мотива поглощения, например, посвящаемый пролезал через сооружение, имевшее форму чудовищного животного. Посвященный как бы переваривался и извергался новым человеком.
Изучение самого обряда не дает ключа к его пониманию. Этот ключ дают нам сопровождающие его мифы. Эти мифы приводят к мысли: пребывание в желудке зверя давало вернувшемуся магические способности, в частности власть над зверем. Возвратившийся становится великим охотником. Этим вскрывается производственная основа обряда и мифа.
В сказке нередко происходят видоизменения. Например, пребывание в желудке сменяется пребыванием в гнезде или обвиванием змеи вокруг героя. Меняются и формы блага, даваемые змеем. У змея остаются общие магические способности, из которых две развиваются особо: способность иiелять и понимать язык животных. В сказке "Змей-людоед" змей проглатывает царевича, чтобы научить его птичьему языку, и вновь выплевывает его. Это мотив приобретения героем знания языка птиц. В самарской сказке герой Стенька Разин встречает чудовище Волкодира. Чудище подняло голову и увидело юношу, дохнуло на него, стало приближаться к нему... Волкодир его тянет, хочет сразу проглотить, но Стенька разрубает змея и находит в желудке камень. Лизнул его и узнал все, что есть на свете.
В сказке иногда рассказывается, что герой находит в желудке или голове змея алмазы или драгоценные к