Д.М. Тревельян как историк повседневности
Дипломная работа - История
Другие дипломы по предмету История
±разие как таковое, через тотальный компромисс и тонкое чувство равновесия, что было редким, а в своей последовательности и непрерывности - исключительным. В Европе второе исключение подобного рода, но иной формы и содержания, представляет собой Римская католическая церковь.
Поэтому эпохальные идеи вызревали в английской культуре быстрее, чем в континентальных культурах, и, что самое главное, их явление миру носило более гармоничный, а потому и более практичный характер. Англичане после счастливой революции 1688 года никогда полностью не отождествляли себя с какой-нибудь идеей или комплексом идей, а только - со всей целостностью своей культуры. Отсюда впечатление об их бескрылом прагматизме и даже поверхностности, столь сильное у их менее счастливых соседей.
Дж. Тревельян писал о том, что в XIX в. в Англии существовали две диаметрально противоположные социальные системы - аристократическая Англия сельских районов и демократическая Англия больших городов: В небольших городках и торговых центрах графств власть - административная и судебная - по-прежнему оставалась в руках сельских джентльменов, которым подчинялись там все классы. Но большие города управлялись людьми совершенно иного типа в соответствии с совершенно иным мерилом общественной ценности, которое было по преимуществу демократическим. В городах доминировали новые социально-экономические взаимоотношения, основанные на конкуренции, и духовный утилитаризм. В сельской системе, не знавшей реформ до конца XIX в. были законсервированы доиндустриальные социально-экономические взаимоотношения и патерналистские идеалы. Дискуссии относительно преимуществ и недостатков той или иной систем длились на протяжении всего XIX в. Каждая из сторон выдвигала свои аргументы.
До 1830-1840-х гг. в Великобритании слово город ассоциировалось исключительно с Лондоном. Он был воплощением всего хорошего и дурного, что было в городе. Именно Лондон имели в виду, когда говорили о городе либо как о вертепе, бездонной яме испорченности, неуправляемой массе необузданных людей, либо как о бастионе цивилизации против варварства, колыбели просвещения, утонченности и вкуса. Во многом столь разнящиеся определения породили сами лондонские контрасты. Ближе к середине XIX в. англичане в качестве города стали воспринимать и другие большие города, которые постепенно перемещались в центр внимания общественности. Если рассматривать общественно-политические дискуссии этой поры, возникает ощущение, что под городом в тридцатые-сороковые годы понимались, прежде всего, промышленные центры. Так часто звучала критика в адрес их санитарного состояния и эстетического несовершенства, что, кажется, будто смог, грязь, суматоха, трубы заводов и фабрик были характерными чертами типичного викторианского города. В арсенале защитников урбанизации, прежде всего фритредеров, изобиловали такие эпитеты, как прогресс, бесконечные изменения к лучшему, которые использовались применительно к описанию городов, и косность, леность и разложение - применительно к английской деревне.
С течением времени как считает Тревельян, городская система укреплялась, городские ценности получили всеобщее признание. Во многом это было связано с миграцией из деревни в город, в ходе которой все большее количество людей перенимало городские ценности, а их собственные разрушались или видоизменялись. Для XIX в. была характерна миграция на короткие расстояния, из деревень в ближайшие торговые или промышленные центры. Обратная миграция из города в деревню была достаточно редким явлением, поэтому социокультурное пространство сельской местности трансформировалось медленно.
Несмотря на распространенное убеждение, последнее тысячелетие не характеризуется однонаправленным движением в сторону упадка взаимозависимости. Вот что говорит в этом отношении Тревельян (Trevelyan 1985: 59-61) по поводу Англии XVII века: "Мужчины и женщины были разбросаны по всему острову, предоставлены самим по себе в многочисленные часы одиночества и изоляции; у каждого, как у одинокого дуба в поле, было пространство для роста и не было необходимости беспокоиться о следовании каким-либо традиционным условностям. У всякого была своя причуда. Типичная хозяйственная жизнь йомена или мелкого ремесленника того времени менее стесняла его условностями и делала более самостоятельным, нежели средневековая корпоративная жизнь бюргера или крестьянина или жизнь современного человека в условиях сложных капиталистических переплетений".
Красноречивое описание трансформации общества в 19 в. дал Дж. Тревельян в Истории английского общества (1948): Прибывавшие на работу в горнодобывающие и промышленные отрасли люди покидали старый аграрный мир, который был в сущности консервативным по своей социальной структуре и моральному укладу, и вливались в общую массу обездоленных людей, в которой вскоре естественно начиналось брожение и которая становилась весьма взрывоопасной субстанцией. Очень часто еда, одежда и заработки были не так плохи по сравнению с тем, что они имели ранее, когда занимались сельскохозяйственным трудом. У них также было больше независимости, чем у сельскохозяйственного рабочего, низкие заработки которого дополнялись не приносящим отдыха досугом. Однако миграция в мануфактуры означала и потери. Красота полей и лесов, стародавние традиции деревенской жизни, сбор урожая, праздник по сл