Вопросы философии науки в работе Г. Риккерта "Науки о природе и науки о культуре"
Информация - Философия
Другие материалы по предмету Философия
?ся не как блага, а вне связи с ценностями [3,55]. Поэтому, если у предмета отнять ценность, он станет частью природы. Следовательно, всякое явление культуры является частью природы. Другими словами, природа - это то, что возникает само собой, а культура - это то, что создано человеком ради его целей или связано с ценностями. Природа - это бытие фактов, в которых запечатлены законы, культура - это бытие фактов, в которых отражены ценности.
Применительно к понятию ценности Риккерт счёл необходимым уточнить один нюанс, а именно - глагол, который, по его мнению, соотносится со словом ценности. О ценностях нельзя говорить, что они существуют или не существуют, но только что они значат (gelten) или не имеют значимости [3, 55].
Далее, оппонируя философу Паулю, Риккерт углубляется в тему психического и доказывает, что без точки зрения ценности, отделяющей блага от действительности, свободной от ценности, нельзя провести резкое отграничение природы и культуры [3,58]. Но полностью роль понятия психического Риккерт не отрицает, он уточняет, что признать, оценить ценность может только психическое существо. А без оценки ценность не может существовать: в явлениях культуры, представляющих собою блага, всегда должна участвовать оценка, а потому вместе с ней и духовная жизнь [3,58].
Рассуждая о культуре, Риккерт задаётся вопросом: а что, собственно, предполагает понятие культура? И предлагает понимать под культурой совокупность объектов, связанных с общезначимыми ценностями и лелеемых ради этих ценностей, не придавая ему никакого более точного материального определения [3,59].
Риккерт о научном познании: принципы разнородности и непрерывности
Для того, чтобы более чётко разграничить науки о природе и науки о культуре, Риккерт в своей работе высказывает несколько замечаний о научном познании вообще и в связи с этим рассматривает распространённое мнение о том, что познание есть отображение действительности. Автор высказывает мнение о том, что под действительностью мыслят себе не непосредственно известный и доступный опыту мир, а мир "транiендентный", лежащий "за" пределами воспринимаемоготАж [3,60]. А по сему познание никак не может быть простым отображением действительности, тем более если принять во внимание всё многообразие эмпирического мира. В процессе понятия истины познавание является не отображением, но преобразованием, и притом всегда упрощением действительности [ 3,61].
Вспоминая старинные изречения - всё течёт, природа не делает скачков - автор формулирует принцип непрерывности всего действительного, будь то явления природы или психические явления. Кроме того, ни одна вещь, ни один процесс в мире не равен вполне другому, но лишь более или менее подобен ему, и внутри каждой вещи и каждого процесса всякая даже малейшая часть опять-таки отличается от любой другой, в какой бы пространственной и временной близости эта последняя ни стояла к ней. Говоря иначе, всякая реальность имеет свой особый, своеобразный, индивидуальный отпечаток [3,62].
Так Риккерт формулирует принцип разнородности (гетерогенности) всего действительного. Эти два принципа (непрерывности и разнородности) важны для постигаемости действительности. Сочетание непрерывности и разнородности налагает на действительность отпечаток иррациональности. То есть действительность не может быть отображена или запечатлена как она есть. Как же тогда ставить в науке задачу образовывать понятия? Тем самым для науки открываются два пути образования понятий. Содержащуюся во всякой действительности разнородную непрерывность мы оформляем либо в однородную непрерывность, либо в разнородную прерывность [3,62-63].
В своей работе Риккерт коснулся проблемы отношения истории к искусству. Разнородность любого объекта, которую также можно назвать индивидуальностью, связана с наглядностью и даже может быть представлена только наглядно. А так как историк стремится запечатлеть индивидуальность действительности, то его деятельность близка к художественной постольку, поскольку и история и искусство стараются возбудить наше воображение с целью воспроизведения наглядного представления [3,85]. Однако на этом сходство и заканчивается: искусство изолирует изображаемые им объекты и этим самым выделяет их из связи с остальной действительностью, тогда как история, наоборот, должна исследовать связь своих объектов с окружающей средой [3,86]. При этом Риккерт признаёт, что искусство стоит гораздо ближе к истории, чем к естествознанию.
Исследователь вводит понятия культурного явления, культурного значения, объясняет различие между исторически важными индивидуальностями и просто разнородным бытием. Мы вполне определенно назовем теперь исторически-индивидуализирующий метод методом отнесения к ценности, в противоположность естествознанию, устанавливающему закономерные связи и игнорирующему культурные ценности и отнесение к ним своих объектов [3,93]. Таким образом, Риккерт говорит об отнесении явления или просто какого-либо факта к ценности, на основе которого историк отличает важное от незначительного и включает в своё повествование.
Риккерт ещё раз, теперь применительно к исторической науке, напоминает, что ценности не представляют собой действительности, ни физической, ни психической. Сущность их состоит в их значимости, а не в их фактичности&